CC BY
9
Валерий Покорняк
Подножный корм
Аграрному сектору России не так страшна ВТО, как отсутствие четкой государственной политики по отношению к АПК.
Недавно я вновь плотно общался с многочисленными деловыми партнерами — аграриями, то есть владельцами крупных алтайских зерновых хозяйств. Выражения, которые они использу-
будет некому не только работать, но и управлять. Тем более — если мы говорим о таком неблагодарном с точки зрения маржи бизнесе, как сельскохозяйственный.
Как ни парадоксально, наиболее подходящей системой,
йй Стоимость хлеба—вопрос политический. Не имея возможности повышать цены, хлебопеки снижают издержки, заказывая в основном зерно третьего и четвертого класса. в результате растениеводство стремительно теряет свой потенциал и деградирует ^^
1 Канадский опыт я описал в своей прошлогодней колонке «Как вырастить колосса из колоса. Размышления, навеянные путешествием по «одноэтажной Канаде» // Бизнес-журнал. — 2011. — №9. — С. 62.
ют в этом году, обсуждая проблемы своей отрасли, преимущественно непечатны. От многих услышал, что они на грани того, чтобы свернуть бизнес и даже присоединиться к сонму мигрантов, покидающих Сибирь. К слову сказать, сегодня там живут 17 млн человек, хотя официальная статистика накидывает еще 3-4 миллиона (по нашим сведениям, во время всероссийской переписи населения приписки были настолько глобальны, что недавние выборы по масштабам и рядом не стояли). Поэтому вполне реальна угроза, что в Сибири скоро
которая позволяет сельскому хозяйству успешно развиваться в современных условиях, является «социализм» — такой, который по факту построен во многих капиталистических странах. Взять ту же Канаду, где давно разработано немало мер, содействующих развитию растениеводства1. При этом основным условием для их успешного применения является деятельность специальной государственной корпорации, в которой все чиновники — «от сохи», то есть имеют собственный богатый фермерский бэкграунд.
Своими гарантированными закупками зерна эта организация обусловливает стабильное развитие отрасли, а вместе с тем постоянный и естественный отбор зерна и семян. Таким образом, канадские фермеры полностью ориентированы на то, чтобы производить пшеницу самого высокого класса (что одновременно обеспечивает им более высокую маржу), и это же обстоятельство позволяет Канаде уже много лет выступать основным игроком глобального зернового рынка.
Посмотрим на то, что происходит в России. Бесспорно, наша страна за последние годы сумела выйти на внешний рынок фуражного зерна, и в этом есть свои плюсы и перспективы. Однако параллельно можно наблюдать общую деградацию растениеводства: хозяйства, не получая стимулов от государства, все больше ориентируются на производство низкомаржинального сырья. Причем не только фуража: проблема распространяется и на «съедобную» пшеницу. Например, производство пшеницы мягких сортов также неуклонно скатывается в сторону третьего, четвертого и даже пятого класса. Давайте посмотрим, почему это происходит.
Подавляющая часть пшеницы мягких сортов предназначена для хлебопекарной отрасли — на ней замыкается цепочка большинства производителей. Однако конец этой цепочки полностью «заполитизиро-ван»: рост цен на хлеб власти всех уровней сдерживают что есть сил. А значит, хлебопеки вынуждены всеми правдами и неправдами снижать свои издержки и год за годом выпускать все менее качественный хлеб. В последнее время производители хлеба стали заказывать муку более низкого качества, для изготовления которой, как правило, требуется третий и четвертый класс зерна. Именно такую пшеницу сегодня заказывают у зерновых хозяйств мельницы, и именно на нее естественным образом переходят хозяйства. В результате растениеводство стремительно теряет свой потенциал и деградирует. И такая ситуация в условиях членства в ВТО обещает нашим аграриям очень немного перспектив.
Между тем даже в условиях отсутствия четкой государственной программы в области АПК можно было бы обратить внимание на разного рода локальные меры, которые позволят притормозить процесс потери конкурентных преимуществ российскими хозяйства-
ми. К примеру, если посмотреть на описанную выше картинку, я уверен, что ситуацию можно изменить довольно быстро. Для этого было бы достаточно отпустить цены на хлеб. «Социальную напряженность» способна снять
заметно, как быстро сокращаются земельные площади, производящие «еду». Они уходят под промзо-ны, а в последнее время их также предпочитают использовать для выращивания технических культур (рапса и сои). По нашим оценкам,
йй
I Этим летом и без того дефицитные вагоны буквально «исчезли» с рынка в процессе передачи грузового подвижного состава в ведение частных компаний. Для перевозки зерна в ход пошли даже вагоны-ракетовозы
пара-тройка сортов хлеба, по-прежнему продающихся «за три рубля». Однако у хлебопеков должны быть развязаны руки — для того чтобы повлиять и на развитие самой отрасли, уже много десятилетий не тронутой модернизацией, и в связи с этим изменить тренд в растениеводстве. Параллельно у России появляется шанс удержать свой внутренний рынок и обеспечить себе задел для экспортной экспансии. В которой, кстати, скоро будет нуждаться рынок внешний. Ведь если посмотреть на мировую конъюнктуру, то невооруженным глазом
в ближайшие годы в мире более половины имеющихся посевных площадей будет отдано под производство биотоплива. Мы это видели собственными глазами, общаясь в прошлом году с канадскими фермерами: многие из них почти половину своей земли пускают под выращивание технических культур и готовы увеличивать этот процент. В условиях прироста населения и общей ограниченности земельных ресурсов в мире у России может появиться шанс заняться экспортом высокомаржинальной пшеницы. Рано или поздно это может произойти. Но при одном
V
условии — если лишить растениеводов невольного пристрастия к выращиванию все менее «съедобных» сортов...
Есть еще один штрих, который бросается в глаза на фоне многочисленных проблем в сельском хозяйстве. Он также требует немедленного вмешательства государства. Речь идет о логистике, расходы на которую занимают большую часть себестоимости продуктов
К сожалению, не все российские министры знакомы с простейшими азами экономики. В частности, мне хотелось бы персонально обратиться к новому министру сельского хозяйства России господину Федорову и объяснить ему, что происходит, когда различного рода нерыночные обстоятельства препятствуют попаданию продукции на другие рынки. Допустим, господин Федоров, вы начали про-
I Шанс стать крупным экспортером высокомаржинальной пшеницы у России есть. Нет только государственных стимулов, которые помогли бы растениеводам избавиться от невольного пристрастия к выращиванию все менее «съедобных» сортов
Об авторе
Валерий Покорняк
генеральный директор НПФ «Алтан» (бренд «Гранмулино»)
абсолютно всех российских производителей, а для сельского хозяйства не только являются мощной препоной для развития, но и ставят его на грань выживания. Проблема достигла апогея этим летом, когда и без того дефицитные вагоны буквально «исчезли» с рынка в процессе передачи грузового подвижного состава в ведение частных компаний. Я не утрирую, вагонов действительно не было. В итоге, если посмотреть на «результативность» только нашей компании, то мы потеряли около 3-5% объема продаж, которые приходились на экспорт. До этого лета «Алтан» поставлял макароны в Белоруссию, Казахстан, Армению и Монголию. Сейчас же в структуре продаж у нас больше нет экспортной составляющей. Стоит заметить, что это означает не только недополученную прибыль. Возвращать потерянные рынки — задача весьма нетривиальная как для отдельной компании, так и в масштабах всей страны. В этой связи вспоминается эмбарго на экспорт зерна, которое установило правительство РФ в 2010 году на фоне засухи в Центральной России, а заодно — уже упоминавшаяся канадская госкорпорация, которая, по словам ее представителей, даже в случае военных действий не снимет с себя почетной обязанности сохранять позиции Канады на глобальном рынке зерна.
давать яблоки на рынке (как это, собственно говоря, делал в юности я): купили там место, договорились с перекупщиками и начали свое дело. Со временем вы обросли клиентами: у вас появилась своя Марья Ивановна, которая любит зеленые яблоки, Василий Петрович, предпочитающий все кисло-сладкое. Вы определились с ценообразованием — и даже первым на рынке стали использовать разные маркетинговые ходы: например, придумали снижать цены на яблоки к вечеру. И вот в какой-то момент по какой-то причине вы не пришли на рынок. Что происходит следом? Потеря денег? Нет — потеря бизнеса.
Однако вернемся к нашим вагонам, которых нет. Вы знаете, уважаемый господин Федоров, в чем нынче возят зерно, муку и макароны? В ракетовозах — то есть вагонах, в которых раньше перевозили ракеты. Однако если предположить, что неожиданно вагоны все-таки появятся, сохранится проблема с тарифами, особенно чувствительными для удаленных регионов — таких как Сибирь или Оренбургская область. На сегодня тарифы практически одинаковы для каждого региона в России, что неправильно. Разве может в таком случае, например, алтайское зерно, которому до ближайшего порта нужно преодолеть пять тысяч километров, доехать туда, сохранив
конкурентную цену? Безусловно, нет. На мой взгляд, тарифы для удаленных регионов должны быть снижены в два-три раза. И сделать это можно за счет дотаций от государства (как это сделано в Канаде).
На примере вагонов и перевозок мы видим еще одну общую проблему, которую традиционно игнорируют власти. Дело в том, что у нас огромная страна и все регионы находятся в разных условиях. Исходя из конкретных условий, и должны быть скорректированы разного рода цифры: налоги, тарифы, штрафы. Одно и то же для Москвы — ничто, а для региональной компании будет смерти подобно. Таким образом, политика развития сельского хозяйства должна быть жестко дифференцирована для каждого региона — с учетом климатических условий, развития инфраструктуры и других особенностей. Все-таки одно дело — Краснодар, где есть и порт, и подходящий климат. И совсем иное — Алтай, где нет ни того ни другого. Впрочем, что говорить о дифференциации, если сейчас мы не видим совсем никакой политики в области АПК.
Еще одно условие, которое позволило бы сельскому хозяйству выжить в ситуации ВТО, — это развитие глубокой переработки. В противном случае даже при худо-бедно налаженном экспорте зерна Россия не сможет не «попасть», попав в ВТО. Закупочная политика ритейла (что вполне резонно) будет все больше склоняться к импортным продуктам. Вместе с потребителями, которые в свое время уже поставили крест на российской легкой промышленности, проголосовав своим рублем за Китай и Турцию.
Сегодня как никогда необходимо придерживаться правила, известного в восточных единоборствах: «Защищаясь, нападай!» В данном случае речь идет о том, чтобы удерживать свой внутренний рынок. Это возможно, если решать конкретные задачи: как сделать хлеб вкуснее, вагоны — дешевле, переработку — более выгодной. Именно находя ответы на эти вопросы, мы одновременно поднимаем сельское хозяйство и создаем платформу для будущей экспансии. ■
18
бизнес-журнал август #8 2012
