CC BY
83
А. Б. Едемский (Москва)
По следам секретных консультаций на Брионах 2-3 ноября 1956 г.
Впервые на русском языке публикуется наиболее полный вариант записи переговоров советского и югославского руководства накануне повторной советской интервенции в Венгрии (4 ноября 1956 г.). Запись сделана послом ФНРЮ в СССР В. Мичуновичем. Показаны отличия от широко используемого в мировой историографии варианта, приведенного в его мемуарах. Ключевые слова: И. Броз Тито, Н. С. Хрущев, Г. М. Маленков, советско-югославские отношения, венгерская революция, 1956 г., интервенция, социализм, коммунизм.
Советско-югославская встреча в ночь со 2 на 3 ноября 1956 г. продолжает оставаться одной из интригующих страниц истории полного событиями бурного 1956 года. Ситуация, когда Н. С. Хрущев и Г. М. Маленков доказывали лидерам Югославии необходимость интервенции в Венгрии, обсуждая причины создавшейся ситуации, стратегию и тактику дальнейших действий, была уникальной для отношений двух стран тех лет. Предыдущие два года Тито уклонялся от обсуждения положения в Венгрии, отделываясь при необходимости, как правило, всего лишь несколькими фразами. Так было во время официальной части переговоров советской и югославской делегаций в Белграде в конце мая 1955 г., когда Хрущев объявил И. Надя ставленником Л. П. Берии1, так было и во время визита Тито в СССР. 5 июня югославский лидер напомнил, что Ракоши был в числе первых критиков Белграда в конце 1940-х гг. Когда же Хрущев заметил, что «виноват не он, а Сталин», Тито не поддержал разговор. Точно так же и 18 июня, когда Хрущев, обсуждая нормализацию отношений Союза коммунистов Югославии (далее СКЮ) с остальными коммунистическими партиями советского лагеря, напомнил о формулировке Тито «давайте сотрем все, что было, и начнем дело сначала», югославский лидер, посетовав, что «мы и с другими странами хотим отбросить все старое, но они не хотят», привел пример
Э. Ходжи. Относительно же Венгрии он двусмысленно заметил: «.. .я
" 2
думаю, что дело у нас также пойдет хорошо»2.
По мере нарастания кризиса в Венгрии обе стороны стали уделять его обсуждению больше времени. Вероятно, это произошло 18
июля 1956 г., когда Тито встретился с А. И. Микояном, который прилетел из Будапешта на Брионы после замены М. Ракоши на Э. Гере. Но и поныне отчеты (ни советский, ни югославский) об этом исследователям не известны. О содержании встречи имеются лишь отрывочные косвенные и противоречивые сведения3. Венгерская тема (прежде всего деятельность и судьба И. Надя) подверглась обсуждению и во время неофициального визита в Югославию в сентябре 1956 г. Хрущева. Она звучала преимущественно в форме осуждения Хрущевым действий югославских дипломатов в Венгрии (как и в Албании и Болгарии). Об этом имеются и советские, и югославские документы, позволяющие сопоставить существующие версии4.
Уже в самом начале мятежных событий практика обмена мнениями с югославским руководством лидеров стран советского блока стала рутинной. Идея направить югославам телеграмму возникла у Хрущева еще 29 октября. К этому времени Тито во время встреч с иностранными делегациями несколько раз давал характеристику положения в Венгрии (27 октября во время встречи с румынской делегацией во главе с Г. Дежем и 28 октября — с группой функционеров ВЛКСМ во главе с В. Е. Семичастным)5.
Через два дня, 31 октября 1956 г., во время заседания Президиума ЦК Хрущев в общих чертах изложил план предстоящих действий в Венгрии после создания временного революционного правительства. В этом контексте появилась идея «переговорить с Тито»6. В Белград была отправлена соответствующая телеграмма. В ней Хрущев сообщал о готовности прибыть на переговоры 1 ноября вечером или 2 ноября утром7. Хрущев и Маленков прибыли в Югославию несколько позже, после стремительного турне по ряду столиц социалистических стран. Вечером 2 ноября их самолет, вылетевший из Софии, приземлился на аэродроме возле города Пула. Консультации продолжались до утра 3 ноября. После этого советская делегация вернулась в Москву.
Впервые о прошедшей на Брионах ночной встрече стало известно 4 ноября из выступления Хрущева перед партийным активом Москвы8. 6 ноября собственную версию встречи изложил участник заседания Исполкома ЦК СКЮ в Любляне И. Броз Тито9. 5 ноября в Москве было принято решение о письме Хрущева лично к Тито, Карделю и Ранковичу10. Из его текста стало ясно, что обе стороны по-разному оценивают свои недавние ночные консультации11.
Несмотря на разногласия, обстановка секретности была соблюдена и детали встречи, даже сам ее факт, не стали достоянием глас-
ности. Лишь в начале 1970-х гг. в оказавшемся на Западе варианте мемуаров Н. С. Хрущева появились некоторые подробности12. К настоящему времени наиболее подробным образом эта встреча была отражена в книге югославского политика Велько Мичуновича о его службе посла ФНРЮ в СССР в 1956-1958 гг., изданной в Загребе в 1977 г.13, и в соответствующих переводах — в США, ряде стран Европы и Азии. Для широкого круга российских исследователей версия встречи на Брионах, изложенная в этой книге14, стала доступна после включения ее значительных фрагментов в переводе с венгерского языка в сборник документов «Советский Союз и венгерский кризис»15.
В мировой историографии наиболее полно данная встреча была описана в нескольких статьях Л. Я. Гибианского16. Работая над темой 1956 г., историк встретил в одном из документов бывшего ЦК СКЮ упоминание о существовании записи беседы советской и югославской делегаций на Брионах в ночь со 2 на 3 ноября, но найти ее текст не удалось. Однако уже тогда исследователю было ясно, что в мемуары Мичуновича «попало далеко не все, о чем говорилось»17.
В 2005 г. исследователи получили возможность познакомиться с этим документом благодаря любезной помощи Нады Пантелич, в то время директора Архива И. Броз Тито в Белграде, самоотверженно обрабатывавшей архив в годы блокады, бомбардировки НАТО и в последующем. Текст записи беседы (по всей вероятности, второй экземпляр, на котором автограф автора отсутствует) находился в соответствующем досье вместе с сопроводительным письмом Мичуновича Ранковичу18. В письме автор сообщал, что записал содержание переговоров утром 3 ноября после отъезда советских гостей. 6-го ноября, используя эти заметки, посол дополнил и напечатал данный текст. Автор неоднократно предупреждал, что он несовершенен, может иметь пропуски, и рассчитывал, что югославские участники встречи его дополнят, «чтобы запись была более верной». Посол также указывал, что «политические позиции и главные конкретные вещи, которые были сказаны с обеих сторон, записаны верно»19.
В письме Мичуновича нет указаний на причины составления записи. Представляется необходимым, чтобы исследователи в последующем обратили внимание на весьма вероятную зависимость между такими событиями, как переход И. Надя в посольство ФНРЮ в Будапеште и начатой в эти дни перепиской между Белградом и Москвой о его судьбе (а также письмом советского руководства от 5 ноября), выступлением Тито на заседании Исполкома ЦК СКЮ в
Любляне 6 ноября 1956 г., а также временем написания Мичуновичем текста записи переговоров (и документ, и сопроводительное письмо к нему датированы 6-м ноября 1956 г.).
Со времени обнаружения данного документа он был использован в ряде научных статей о югославско-советских отношениях в 1950-е гг.20 Его подлинность не была оспорена. Вместе с тем встречаются суждения о том, что архивный текст записи Мичуновича не добавляет ничего нового для понимания событий осени 1956 г.21 Однако самый поверхностный взгляд на различия в обоих вариантах (мемуарном книжном и архивном) убеждает, что вариант в книге Мичуновича в 1977 г. появился в результате сокращения и редактирования публикуемого ниже текста от 6 ноября 1956 г. Помимо сокращений первоначальной записи, при подготовке мемуаров в тексте были заменены некоторые слова, изменен или даже дописан ряд фраз. Все эти отличия выделены в тексте курсивом, а в некоторых случаях в примечаниях дается искаженная, мемуарная версия.
Публикация данного документа важна, по нашему мнению, еще и потому, что в настоящее время появляются возможности сравнить стилизованные под дневниковые записки мемуары Мичуновича со ставшими доступными в архивах стран — республик бывшей Югославии его же документами как посла ФНРЮ в СССР. В скором времени это позволит накопить соответствующий материал для обоснованного заключения, следует ли мировой исторической науке продолжать опираться на вышедшую в конце 1970-х гг. книгу или же необходимо начать пересмотр оценок, сделанных на ее основе. Помимо этого, найденный документ дает дополнительные основания для того, чтобы как можно быстрее (сохраняя бережное отношение к антисталинской направленности деятельности Хрущева при общем понимании, что она проводилась в значительной мере для получения им монопольной личной власти, спасения режима и его идеологии) продолжить соответствующую коррекцию оценок, закрепившихся в мировой историографии на основе его мемуаров, бескомпромиссно сличая их с доступной в наши дни документацией в зарубежных и частично российских архивах.
Текст опубликован в переводе с сербскохорватского языка по документу, обнаруженному в 2005 г. в коллекции «Архив Иосифа Броз Тито» (являвшейся составной частью Музея истории Югославии, но переданной осенью 2009 г. в Архив Югославии [г. Белград, Сербия]). Отличия от версии, опубликованной в мемуарах Мичуновича, даны курсивом. Пропуски в тексте, преимущественно смысловые, воспол-
нены при переводе (текст дан в квадратных скобках). Текст документа в примечаниях назван «архивной» версией встречи, в отличие от версии, называемой «мемуарной», или «книжной». Краткие биографические данные упоминаемых в документе политических деятелей приведены, главным образом, на основании примечаний к изданиям документов «Советский Союз и венгерский кризис 1956 г.» (1998) и «Президиум ЦК КПСС. 1954-1964» (2004. Т. 1).
ЗАПИСЬ
переговоров товарищей Тито, А. Ранковича, Э. Карделя с Н. С. Хрущевым и Г. М. Маленковым, в течение ночи 2/3 ноября 1956 г. [на Брионах]*. Присутствовал с югославской стороны и товарищ Велько Мичунович. Переговоры состоялись по инициативе советских товарищей, которые особо подчеркнули необходимость сохранения встречи в тайне.
Хрущев и Маленков прибыли около 7-ми часов вечера. Как только вошли в здание — сразу начали переговоры, которые продолжались без перерыва всю ночь с 7-15-ти 2-го ноября до 5 часов утра 3 ноября.
Хрущев сразу заявил, что они прибыли посоветоваться относительно ситуации в Венгрии, а точнее: оповестить нас о том, что они приготовились предпринять. Он говорит, что вчера, 1.Х1, они в Бресте говорили с поляками22. От СССР были Хрущев, Молотов23, Маленков, со стороны поляков — Гомулка24, Циранкевич25, Охаб26. Молотов после этого вернулся в Москву, а Хрущев и Маленков побывали в Бухаресте, где говорили с Дежом27 и [другими] румынами. Туда приезжали и руководители из ЧСР (Новотный28). После этого Х[рущев] и М[аленков] были в Софии, где говорили с болгарами29. Все визиты прошли тайно. Они провели консультации с китайцами— в Москве побывала делегация КП Китая30 во главе с Лю Шаоци31. Китайцы, как и остальные, согласились в целом и по всем деталям. Собственную точку зрения имеют поляки, но и они согласны с тем, что венгерские события перерастают в контрреволюцию. Полякам известно, на что они (советские руководители. — А. Е.) в СССР решились, и что иного выхода нет. Х[рущев] и М[аленков] желают проинформировать нас о решении СССР и услышать наше мнение.
Хрущев рассказывает о том, как события в Венгрии двинулись по контрреволюционному пути. Он начинает эмоционально, без
В документе дописано от руки.
какого-либо анализа развития событий, и говорит, что коммунистов в Венгрии убивают, пытают и вешают. Он упоминает о призыве Надя Имре32 к ООН и к четырем [великим] державам и о выходе из Варшавского пакта. Суть дела заключается в реставрации капитализма в Венгрии. Является ли Надь орудием или он сам — старый агент империализма, сейчас не ясно. Существенно, что дела пошли таким образом и неминуемый итог — реставрация капитализма. «Как мы можем поступить? — спрашивает Хрущев, имея в виду под "мы" — СССР. — Если бы мы это допустили, то Запад сказал бы, что мы глупы или слабы — а это одно и то же. Мы это ни в коем случае не можем допустить ни как коммунисты-интернационалисты, ни как государство СССР. Капиталисты подойдут к границе Советского Союза». Тито в этот момент спросил Хрущева, намереваются ли они применить советские войска в Венгрии, и немедленно высказал югославские опасения в использовании такого средства. Хотя мы и соглашаемся с тем, что Венгрия движется по опасному пути реакционной реставрации и следует что-то предпринять для укрепления коммунистических и социалистических сил, тем не менее мы считаем, что интервенция принесет больше вреда, чем пользы в самой Венгрии, очень скомпрометирует социализм. Следует искать другие пути: опереться на рабочих, на рабочие советы, и опираясь на них, начать вооруженные действия33. Хрущев отвечает, что они размышляют именно о вмешательстве, так как другого пути нет. Нельзя дожидаться выступления со стороны рабочего класса, а следует срочно действовать.
Хрущев говорит, что они «собрали достаточно сил» и решили остановить такое развитие событий в Венгрии. Для этого необходимы один-два дня. Он говорит, что сегодня, 2 XI., они говорили с Булганиным34 по телефону и Б[улганин] сообщил им радостную новость: Мюнних35 Ференц и Кадар36 Янош смогли бежать из Будапешта и сейчас летят в Москву37. Хрущев придает этому огромное значение. Он спрашивает у нас: знаем ли мы что-либо об Апро38 Антале. Весьма важно, чтобы и он смог выбраться и спастись39. Русские над этим работают, но к настоящему моменту известий о нем не имеют. Он несколько раз упоминал и Доби40 Иштвана, которого также надо вытащить из Будапешта.
[Хрущев] снова переходит к рассуждениям об интервенции советской армии в Венгрии. Помимо уже сказанного по поводу того, что они не могут допустить реставрацию капитализма, он говорит еще и о том, что они не могут допустить это и вследствие развития
процессов в самом СССР. Там могут найтись люди и силы, которые следующим образом истолкуют происходящее: когда правил Сталин, все ему повиновались и подобных потрясений не было. Сейчас, после прихода к власти этих (здесь Хрущев называет грязным словом новых советских руководителей), ситуация докатилась до поражения и потери Венгрии. И при этом сегодняшние руководители осуждают Сталина. Хрущев говорит, что так может сказать прежде всего советская армия, и это обстоятельство подталкивает их к безусловной необходимость вмешаться в Венгрии41.
Х[рущев] говорит о том, что военные приготовления произведены надлежащим образом и удачно. Он упоминает маршала Жукова42, а также генерала армии Малинина43, который будет руководителем военной операции в Венгрии. Х[рущев] добавляет, что в операциях могли бы принять участие и румынские силы, но русские не считают это необходимым44. Х[рущев] говорит, что в Венгрии все будет ликвидировано в два дня, всякое сопротивление будет сломлено. Он не говорит, когда это начнется, но они ведут себя так, что ясно: это произойдет очень быстро. Мы — последние, кого они об этом ставят в известность. Х[рущев] признает неизбежность издержек на мировой арене45, но добавляет, что агрессивное давление Англии и Франции на Египет является сейчас благоприятным моментом для новой интервенции советских войск. Это поможет русским. На Западе и в ООН будут сумятица и шум, но их будет меньше пока В[елико]британия, Ф[ранция] и Израиль ведут войну против Египта. «Они увязли там, а мы — в Венгрии», — говорит Хрущев.
Из высказываний Хрущева понятно, что в СССР все готово и новая интервенция в Венгрии будет проведена в самом ближайшем будущем. Очевидно и то, что русские намерены вмешаться широко и очень жестко, ибо они полностью изолированы от венгерского народа. Собственно, народ — против русских46.
Хру щев упоминает о шахтерах в окрестностях Мишкольца47. Эти рабочие сохранили лояльность, несмотря на то, что в Мишкольце у власти находится реакция. Чехи передали шахтерам немного оружия. Возможно, там получилось бы попробовать при помощи этих венгерских шахтеров, или в какой-то комбинации с ними, [организовать] некое политическое выступление против сегодняшнего пра-вительства48.
Хрущев снова говорит, что все готово для того, чтобы быстро сделать так, как он рассказал, и иного варианта нет. Это решение следует очень быстро и энергично провести в жизнь. При этом он
упоминает, что Венгрия дважды воевала против России в коалиции западных стран. Хрущев обращает внимание на антивенгерские настроения в советской армии, поскольку Венгрия сейчас снова будет вместе с Западом против русских.
После этого югославская делегация рассматривает советскую интервенцию как меньшее зло. Ее позиция отличается стремлением нанести как можно меньше ущерба как внутреннему прогрессивному социалистическому развитию в Венгрии, так и интересам международного социализма.
Тито говорит, что мы с исключительным вниманием следили за развитием событий в Венгрии. Волнения и мятеж народа последовали как взрыв недовольства политикой Ракоши49, прошлыми ошибками и грехами. Их могло не быть, если бы заблаговременно были предприняты нужные шаги, позволяющие избежать такого развития событий и последствий, с которыми мы столкнулись. Наше отношение к первому правительству Надя после замены Гере50 Кадаром было изложено в обращении-письме, направленном Тито венграм51. (Хрущев и Маленков говорят, что они согласны с содержанием письма Тито, и упоминают Декларацию Правительства СССР от 30 октя-бря52, которая следует той же линии. Приняв ее, они в принципе поддержали Имре Надя.)
Тито говорит, что и мы замечаем поворот вправо, в контрреволюцию, и озабочены этим, ибо какое же это правительство (он имеет в виду правительство Имре Надя), если оно допускает расправы над коммунистами. Но если советское правительство считает интервенцию неизбежной, то он все же полагает, что не следовало бы опираться исключительно на советскую армию53. Прольется кровь, венгерский народ будет бороться против советских войск, ибо венгерская коммунистическая партия в результате произошедших событий распалась и больше не существует.
Тито54 считает, что в создавшейся ситуации следует провести и определенную политическую подготовку, стремясь к тому, чтобы спасти то, что еще может спастись. Он говорит [о необходимости] провозгласить нечто вроде революционного правительства, составленного из венгров. Оно бы обратилось к народу с некоей передовой программой. Тито подчеркивает: здесь важно, как все начать и как завершить.
У Хрущева как будто упала ноша с плеч. Он поднимает обе руки вверх и говорит: «Точно, точно!» Теперь понятно, что русские приехали именно с этим. Хрущев сразу же заявляет, что у них имеются
и кандидатуры: правительство составит Ференц Мюнних, бывший посол Венгрии в Москве (до восстания он был назначен послом в Белград). Назван и Кадар. Хрущев интересуется нашим мнением. Тито спрашивает: кто [такой] Мюнних. Ранкович напоминает ему о недавних встречах с ним. После этого и товарищ Тито его вспомнил. Югославские товарищи сразу говорят, что самый лучший вариант — если новое революционное правительство сформирует Янош Кадар, а не Мюнних. Они добавляют, что не знают достаточно [хорошо] ни того, ни другого. По их мнению, то, что Кадар при Ракоши, в отличие от Мюнниха, подвергался в тюрьме зверским преследованиям и истязаниям, а затем несколько лет провел на каторге, является решающим. Видно по всему, что русские — за Мюнниха, но не оспаривают наши доводы, соглашаясь с ними. Хрущев спрашивает о возможном названии правительства. Тито отвечает, что оно могло бы называться революционное правительство рабочих и крестьян, или что-то вроде этого. Хрущев с легкостью соглашается.
Тито говорит, что многое зависит от содержания программы нового правительства. Это же повторяют Кардель и Ранкович. Из замечаний югославов вытекает, что новому правительству следует остро и категорично осудить политику Ракоши и Гере, а также и то, что привело к происходящему сейчас, и выдвинуть конкретную программу: демократизация, рабочие советы и т. д.
Хрущев и Маленков не спорят и соглашаются, хотя заметно, что они с большей охотой готовы свалить все на сегодняшнюю контрреволюцию и Запад, чем говорить о виновниках в прошлом. Хрущев ругает Ракоши, потом — Гере, который сразу же после избрания его генеральным секретарем поехал отдыхать в Крым, а потом в Югославию. Он сообщает, что Ракоши выражал в Москве желание отправиться в Будапешт, с тем чтобы «помочь Жукову». Х[рущев] ему ответил, что он может поехать, если готов к тому, что народ там его повесит. Ракоши пытался позвонить в Будапешт, но советский телефонист отказался его соединять. Маленков говорит, что телефонист показал себя более политически зрелым, чем Ракоши. Этот идиот не понимает элементарных вещей. Потом они расспрашивают югославов о тезисах, которые, по их мнению, следовало бы внести в декларацию. Основные рекомендации Тито, Карделя и Ранковича заключаются в следующем: программа нового правительства должна решительно осудить прошлое, открыто сказать правду о Ракоши и Гере. После этого — высказаться в защиту основных завоеваний социализма. Нужно также предусмотреть демократиче-
ские и равноправные отношения со странами социалистического лагеря, а в перспективе — вывод советских войск. Следует обратиться к революционным комитетам, рабочим советам и рабочему классу. Следует признать рабочие советы, ввести самоуправление, децентрализацию и т. д. Хрущев соглашается с тезисом о необходимости осуждения Ракоши и Гере. Он соглашается и с перспективами вывода советских войск. Ранкович уточняет: было бы полезным обращение нового правительства к рабочим, прогрессивной и преданной социализму интеллигенции, отдельным лицам и комитетам, которые участвовали в восстании. Следует установить с ними связь и с их помощью попытаться создать опору для политической борьбы в стране. Именно там нужно искать и новые кадры, ибо эти круги имеют влияние на массы. Кардель упоминает о необходимости для новой власти напрямую опираться на рабочие советы, чтобы она имела корни там, а не в советской интервенции. Хрущев промолчал. Он не проявляет воодушевления, но и не спорит.
Приведенный выше разговор продолжался около трех часов. После 10 часов вечера мы перешли в соседнюю комнату ужинать. Сев за стол, Хрущев вернулся к обсуждению того, кто должен формировать правительство. Заметно, что согласиться с кандидатурой Яноша Кадара им не просто — это не их выбор. Он вновь хвалит Мюнниха.
Он говорит, что только сейчас узнал, что М[юнних] все время противостоял Ракоши. Он — старый коммунист, которого Хрущев знает свыше 20 лет. Почти тридцать лет [назад] они как офицеры советской армии были на двухмесячных сборах в России, где жили в одной палатке. Нам показалось, что русские уже составили правительство и Мюнних является его главой. Мичунович говорит, что знает Мюнниха, часто встречался с ним в Москве и может охарактеризовать его только с самой лучшей стороны. Но оценивая, кто должен быть во главе — Кадар или Мюнних, нужно иметь в виду существенное политическое различие. При Ракоши Мюнних был послом в Москве, а Кадар — находился на каторге в Будапеште. Для любого венгра это будет решающим обстоятельством в пользу Кадара. Хрущев отступает и соглашается.
Хрущев упоминает Бату55 [Иштвана] как нового министра народной обороны. Ранкович спрашивает, что делал Бата Иштван при Ракоши. Хрущев отвечает, что и при Ракоши он занимал этот же пост. Кардель и Ранкович говорят, что в таком случае данная кандидатура — слабая. Хрущев и Маленков соглашаются. Тито, Кардель и
Ранкович в один голос говорят о необходимости поиска новых лиц, развивают концепцию, согласно которой революционное правительство будет иметь вес только в том случае, если в нем не останется ра-кошистов и оно, решительно осудив Ракоши и Гере, будет проводить действительно другую политику. Нам кажется, что русские поняли и действительно окончательно смирились с этим, хотя было очевидно, что они приехали с другими взглядами и иными конкретными кадровыми решениями56.
Вновь заходит речь об отдельных венгерских коммунистах. Хрущев упорно твердит, что нужно сделать все, чтобы вытащить Апро Антала. Мы упоминаем Санто51, Доната58, Лошонци59, Лукача60, Харасти61, замечая, что на нас они производят впечатление популярных, уважаемых и способных людей. Хрущев и Маленков не реагируют на наши слова. В результате обсуждения выясняется, что русским известно о том, что Лошонци поддерживает с нами связь, и они подозревают в нем сторонника Надя. В беседе возникает и имя полковника Малетера62, который назначен главой венгерской делегации на переговорах с русскими о выводе советских войск. Югославы демонстрируют свою неуверенность относительно Малетера: никто с ним не встречался, не знает о нем ничего определенного. Хрущев и Маленков и в этом случае не высказывают своего мнения, хотя позднее оказалось, что они считают Малетера одним из вождей контрреволюции.
После ужина, закончившегося около полуночи, Маленков вернулся к вопросу о политической подготовке. Упомянув о справедливости наших замечаний и соображений, он согласился с тем, что предварительная подготовка сыграет весьма значительную роль. В этой части переговоров повторяются и уточняются уже изложенные принципы. Хрущев и Маленков еще раз высказали свое согласие с ними. Из высказываний Хрущева складывается впечатление, что в Москве уже подготовлена декларация нового венгерского правительства, и она будет изменена с учетом наших переговоров, высказанных предложений Тито, Карделя и Ранковича. Когда речь зашла о неуверенности в кадровых решениях, наши товарищи высказали убеждение, что Кадар Янош должен знать венгерские кадры лучше всех и следует, спросив его, учесть его мнение. Русские и с этим согласились.
В продолжении разговора о политической подготовке, итогом которой должно быть снижение роли советской армии и предотвращение войны между венгерским народом и русскими, Мичунович
поднял вопрос о роли, которую мог бы сыграть в этом Имре Надь. Очень полезными могут оказаться его возможная отставка или заявление, которое каким-то образом осудит сползание ситуации вправо и планы реакции. Об этом следует еще раз подумать. С этим согласились все, а Маленков особенно охотно обсуждал это предложение. Хрущев уточнил, что подобный шаг, помимо общей пользы, мог бы помочь Надю спасти свое имя коммуниста (хотя вначале Хрущев заявлял, что Надь — сознательный предатель социализма и его могильщик).
Русские снова проявляют интерес к нашим возможностям сделать что-либо с Надем. Наши помимо Лошонци упоминают Золтана Санта, которые уже в беседах с нашими [дипломатами] говорили об опасности погрома и поднимали вопрос о получении убежища в посольстве. Они — честные люди и старые коммунисты с благими намерениями. Поэтому нам кажется, что они не будут стремиться бежать на Запад. Мы согласились посмотреть, что можно сделать, ибо русские говорят, что их возможности в этом ограничены63. И Хрущев, и Маленков в который раз повторяют: наша деятельность в отношении правительства Надя в этом направлении может быть очень важна. Мы отвечаем, что будем действовать через наше посольство и сделаем все возможное, хотя не ясно, чего мы можем добиться. Русские ничего не говорят о том, когда намерены начать военную интервенцию. Мы не считаем возможным спрашивать их об этом, а они сами говорить не хотят. Поскольку ничего не известно, когда русские войска нанесут удар повторно, остается неясным, каким временем мы располагаем. Поэтому же нам не ясны наши возможности воздействия на Надя для снижения численности жертв бессмысленного кровопролития. В итоге приходим к договоренности о том, что мы попытаемся повлиять на Имре Надя с целью отделения его от реакционного окружения. Хрущев и, в особенности, Маленков придают этому особое значение. Они подчеркивают, что любой шаг югославов в этом отношении будет уместным и очень важным64.
В своем выступлении Хрущев сообщил, что они провели консультации со всеми, прежде всего с китайцами. Он не упомянул только албанцев. Он говорит, что они пригласили делегацию Китая. Они знали, что Мао Цзедун65 поехать не может, поэтому пожелали встретиться с другими [китайскими руководителями]: с Лю Шаоци, секретарем КП Китая, и Чжоу Энлаем66 (о нем Хрущев говорит: «большой дипломат»). Китайцы согласились и определили делегацию из шести
или семи человек во главе с Л. Ш. Ци. Русские послали за ними в Пекин самолет ТУ-104. Обсудили все. Русские желали услышать их мнение, ибо они находятся дальше от событий (Польши, Венгрии), не вовлечены в них непосредственно и могут лучше, чем русские, влекомые инерцией и привычками прошлого, оценить ситуацию. Китайцы, конечно, со всем согласились61. Они поддерживали связь по телефону с Мао Цзедуном, который полностью согласился с вмешательством в Венгрии.
Русские советовали китайцам поехать в Польшу, с тем чтобы на месте оценить ситуацию. После колебаний китайцы согласились. Они несколько дней ожидали въездные визы, которые так и не получили. Мао был сердит и распорядился, чтобы они отказались от поездки даже в случае получения виз.
Не все детали этой истории в изложении Хрущева были нам ясны, но заметно, что в конфликте с Польшей русские стремились привлечь китайцев на свою сторону и, якобы, китайцы проявили с ними солидарность. Сложно понять, как все было и почему поляки не дали въездные визы, но складывается впечатление, будто бы русские в чем-то преуспели и поляки рассердили китайцев. Югославы выслушали это сообщение Хрущева, но не комментировали.
Во время беседы в столовой за ужином Хрущев вновь упомянул о готовности румын направить в Венгрию армейские части. Югославы эту идею повторно отклонили, и Хрущев отступил.
Хрущев упоминал о том, что маршал Жуков занят военной стороной вопроса, и хвалил его воинские таланты. Он заметил, что тот впал в немилость после того, как во время войны, обсуждая со Сталиным планы военных операций, в ответ на заявление Сталина, что он отвечает за судьбу СССР, сказал, что и он, Жуков, также в ответе за Советский Союз.
Тито, полистав какие-то бумаги, зачитывает заявление Кадара о трагическом развитии событий в Венгрии68. Кадар выражает опасение, что социализм и рабочая власть в Венгрии потерпят крах. Хрущев говорит, что Кадар — «молодец». Титорассказывает об издевательствах над Кадаром в тюрьме во времена Ракоши. Помимо прочего дело доходило и до таких жестокостей: в полиции во время допросов сын Фаркаша69 мочился на лицо Кадара, когда тот связанным лежал на полу70. Маленков и Хрущев мрачно повторяют: вот сволочь.
Ранкович рассказывает о том, что на него Кадар, который побывал [в Югославии] в составе делегации ВПТ, произвел хорошее
впечатление, несмотря на то, что было очень заметно, как он мрачен вследствие пережитого во время правления Ракоши. Тито вспоминает и о том, как Гере с гордостью заявлял ему: ВПТ имеет около 900 000 членов. Сейчас ничего не осталось: партия распалась, а ее члены приняли участие в мятеже против существующего положения, сложившегося в результате бюрократических методов работы и руководства. На самом деле 23 октября было мятежом против бюрократизма.
Хрущев несколько раз упоминал Микояна. Он был [в Венгрии] этим летом и сейчас, звонил по телефону по разным поводам в Москву. Тито, Кардель и Ранкович не поддержали разговор, даже не реагировали. Хрущеву и Маленкову должно быть ясно: югославы оценивают, безусловно, отрицательно роли, сыгранные в Венгрии Микояном71 и Сусловым72.
Тито без обиняков спросил о мнении и поведении отдельных членов Президиума ЦК КПСС. Вопрос был неожиданным для русских. После небольшой паузы Хрущев ответил: царит полное и абсолютное согласие. Маленков добавил, что на всех этапах развития событий и сейчас также единство преобладало.
О Польше Хрущев говорил сдержанно, но тем не менее против поляков. Он не говорит ничего плохого о Гомулке, но перечисляет подходы поляков (которые не имеют даже отдаленной важности и значения для событий в Польше в связи с УШ-м пленумом). По его словам, поляки (непонятно, кто) вновь начинают говорить о возвращении Львова Польше. Хрущев добавляет, что [в этом случае] украинцы и белорусы будут ставить вопрос о линии Керзона73. К тому же Восточная Пруссия поделена между Польшей и СССР, и эти территории могут оказаться под вопросом (очевидно, только польская половина), при этом поляки не смогут найти никого в Германии, кто согласится с западными границами по Одеру и Нейсе. Русские это довели до сведения поляков, и Гомулка ответил: не следует вообще поднимать эти [территориальные] проблемы.
Нападки Хрущева на поляков вызваны их намерением торговать углем с Западом за наличные средства, а пшеницу получать от русских в кредит. Тут отсутствует равноправие, говорит Хрущев, это будет эксплуатацией СССР. Хрущев высказывается о том, кому из социалистических стран и сколько они будут давать пшеницу. Румынам дадут в долг, т. е. румыны возвратят пшеницу в следующем году. Х[рущев] поинтересовался количеством пшеницы, которое хотела получить Югославия. Товарищ Кардель дал необходимые
пояснения. Тито и Кардель74 проинформировали его о соглашении, которое мы намереваемся подписать с США. Хрущев и Маленков одобряют. Хрущев иронизировал насчет позиции поляков, которые сделали вывод, что СССР в долгу перед Польшей, несмотря на то, что СССР всемерно ей помогал и предоставил полякам огромные средства.
Маленков в начале разговора доказывал, что с чисто правовых, конституционных позиций правительство Имре Надя не является легальным, не утверждено конституционными органами, и его программа антиконституционна. Он делал это с таким видом, будто бы
75
его аргументация на руку советскому военному вмешательству75.
Во второй части встречи Хрущев — как и всегда при общении с югославами, словно делая им какие-то уступки с желанием угодить — высказывался отрицательно о Сталине. На этот раз он рассказывал анекдоты об отношении Сталина к Ракоши. Его якобы Сталин терпеть не мог и ему не верил. Ракоши приезжал на отдых в СССР (Черное море — Кавказ) в то же самое время, когда там отдыхал Сталин. Это вызвало подозрения у последнего, и он вознамерился проучить Ракоши. При первой возможности Сталин заставил Ракоши выпить необычайно много алкоголя, но с ним ничего не случилось. По словам Хрущева, Ракоши настолько хотел быть похожим на Сталина, что в своем кабинете в Будапеште приказал установить железную дверь и предпринял еще какие-то защитные устройства для предотвращения теракта. Х[рущев] и М[аленков] подытоживают: Ракоши не имел, не имеет и сейчас ни малейшего понятия о том, как следовало действовать. Он вместе со Сталиным заварил в Венгрии кашу, которую они сегодня должны расхлебывать.
Когда Ранкович16 оценил Имре Надя иначе, чем Хрущев, который постоянно повторял: «В Венгрии режут коммунистов», словно это происходит в результате решений правительственных органов во главе с Надем и они сами этим занимаются. Подобным же образом Хрущев и в первой части переговоров встречал каждое упоминание Надя с нашей стороны. Позднее, когда речь зашла о том, что может сделать Надь для того, чтобы помочь всему делу, Хрущев высказывался уже иначе. Он перестал повторять: «Там режут коммунистов», а принял совершенно иную оценку Имре Надя, согласившись с тем, что тот в состоянии сделать многое, помочь, и тем самым сохранить свое имя коммуниста.
В ходе беседы после ужина товарищ Тито сказал, что он не может понять, как и почему была оставлена открытой граница
Венгрии с Австрией и в то же время была закрыта граница между Венгрией и Югославией. В случае возникновения любых беспорядков в любой стране следует закрыть границы, с тем чтобы предотвратить вмешательство извне, — сказал товарищ Тито. Хрущев и Маленков не имеют этому объяснения и согласны с тем, что подобные действия были ошибочны.
Ранкович передает рассказ перебежавшего в Югославию днем раньше, т. е. 1 ноября, майора венгерских пограничных войск. За все это время ни ему, ни его подразделению, вплоть до дня накануне перехода им границы, не поступало никаких сообщений от начальства. Как же это возможно, — говорит Ранкович, ведь речь идет о старшем офицере, под командой которого целое военное соединение. Он не знал, можно ли сбросить скомпрометированную полицейскую форму. Таким образом, он подвергался опасности: каждый мог его преследовать и застрелить. И это вместо того, чтобы руководство сообщило, как следует действовать ему и таким, как он.
В связи с событиями в Венгрии и войной Англии и Франции против Египта Хрущев говорил о военных возможностях советской армии. Он утверждал, что они в СССР смогли усовершенствовать управляемые ракеты, и сейчас они обладают ракетой, которая может быть направлена в цель, удаленную на 8000 км от места запуска. На деле это означает, что возможно нанести удар по любому объекту на земном шаре, и против такого оружия защиты нет. (Высказывание Хрущева о ракетах дальнего действия — скорее ход для того, чтобы убедить нас в силе советской военной техники, чем реальная информация об успехе в деле развития ракетного оружия. После Крыма маршал Жуков говорил Мичуновичу 25 октября, что им необходимо еще около года для усовершенствования ракетного оружия, т. е. для постановки на вооружение ракет дальнего действия. Теперь, через неделю после этого, Хрущев заявляет, что такие ракеты ими уже созданы?)
Хрущев был очень критичен в отношении Насера11. 26 июля 1956 г. он завел ситуацию в тупик национализацией Суэцкого канала, а сейчас требует, чтобы СССР объявил войну Западу в ответ на действия Англии и Франции. Русские сердиты на аргументацию египтян, которые не стали публиковать первое советское заявление с осуждением англо-французской агрессии, ибо, как им египтяне сказали, оно было слишком мягким. Они не желают разочаровать арабские народы столь слабым заявлением русских. После высказываний Хрущева и Маленкова сложилось впечатление, что СССР не
будет действовать решительнее и не сможет в будущем оказать решительной помощи Египту. (Тем не менее через несколько дней они поступили совершенно иным образом, направив свои известные послания «тройке великих» на Западе, особенно Эйзенхауэру, и стали угрожать военной интервенцией в том случае, если Англия и Франция не выйдут из Египта.)
Переговоры завершились в 5 часов утра 3 ноября. Моментами наставало общее молчание. Атмосфера была серьезной и порой неприятной. Поскольку все политические вопросы были исчерпаны, никому из собеседников не удавалось привлечь внимание остальных к какой-либо подобающей теме. За ужином мы почти не пили спиртного, а во время переговоров его вообще не подавали.
Х[рущев] и М[аленков] вели себя гибко и сдержанно, всегда готовые, независимо от того, что они думали на самом деле, согласиться со всем, что им говорится с югославской стороны. Было яснее ясного, что они поставили задачу завершить встречу в духе согласия, хотя на протяжении всех переговоров было очевидно, что наши оценки причин кровавых событий в Венгрии противоположны. Эти разногласия с югославской стороны были подчеркнуты несколько раз, особенно когда Тито, Кардель и Ранкович настаивали на категорическом осуждении Ракоши, а значит и СССР как виновника нынешней катастрофы в Венгрии. Исходя из этого с югославской стороны были сделаны и остальные замечания: кто формирует новое правительство, какую программу следует составить, как повлиять на Имре Надя перед неизбежностью новой интервенции советских войск, чтобы спасти что-нибудь, если еще что-то можно спасти и уменьшить число жертв
очередного кровопролития в Венгрии.
* * *
Во время переговоров я не имел возможности вести какие-либо записи. По этой причине, вероятно, в этом тексте, наброски которого были сделаны мною 3 ноября, т. е. на следующий день после переговоров, и отредактированы 6 ноября, имеются упущения.
6 ноября 1956 г.
Велько Мичунович, с. р.
Перевел с сербохорватского А. Б. Едемский
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Pomirenje Jugoslavije i SSSR-a 1953-1955. Tematska zbirka dokumenata / Priredio Radoica Luburic. Podgorica, 1999. S. 403. Отсутствие реакции Тито в историографии объясняется «противоположным подходом Югославии в тот момент» (Dimic L. Josip Broz Tito, Nikita Hruscov i madjarsko pitanje 1955-1956 // Tokovi istorije. 1998. № 1-4. S. 29).
2 Архив внешней политики РФ. Ф. 06. Оп. 1. П. 11. Д. 183. Л. 20-21, 29-33, 88-89.
3 Советский Союз и венгерский кризис 1956 г. Документы / Редакторы-составители Е. Д. Орехова и др. М., 1998. С. 210-211. Док. 45.
4 «Есть один путь к социализму, но могут быть разные методы, разные формы» // Источник. 2003. № 6. С. 42-43, 47.
5 Едемский А. Б. Был ли тайный сговор на Брионах накануне второй советской интервенции в Венгрии? // Славянство, растворенное в крови... В честь 80-летия со дня рождения Владимира Константиновича Волкова. Сб. статей. М., 2010. С. 348, 351-353.
6 Президиум ЦК КПСС. 1954-1964. М., 2004. Т. 1. Черновые и протокольные записи заседаний. Стенограммы / Под ред. А. А. Фурсенко. С. 192. Док. № 82.
7 Там же. М., 2006. Т. 2. Постановления 1954-1958. С. 476.
8 Хрущев Н. С. Если сказал «а», то надо говорить и «б»: Стенограмма партийного актива 4 ноября 1956 г. // Источник. 2003. № 6. С. 69-70. 5 ноября в телеграмме из Москвы для Тито, Карделя и Ранковича вместе с «пламенным коммунистическим приветом» сообщалось: «контрреволюция» в Венгрии разбита и все «сделано так, как мы договорились во время нашей последней встречи» (Arhiv Jugoslavije [далее — AJ]. F. 507. IX. 119/I-76: Pismo N. Hruscova i G. Maljenkova, upuceno Josipu Brozu Titu, Edvardu Kardelju i Aleksandru Rankovicu, u vezi sa dogadajima u Madarskoj).
9 AJ. III/67 CK SKJ. S. 129-130. Zapisnik sa sednice Izvrsnog komiteta CK SKJ odrzane 6. novembra 1956. u Ljubljani.
Из Москвы письмо было отправлено 5 ноября 1956 г. (Президиум ЦК КПСС. 1954-1964. Т. 2 С. 483). В тексте письма в Архиве Югославии имеется пометка от руки — 7 ноября. (AJ. F.507. IX/I-77. Секретарь ЦК КПСС Н. Хрущев [7/XI-56]). Президиум ЦК КПСС. 1954-1964. Т. 2. С. 483-484, 485. См.: Khrushchev Remembers / Ed. by S. Talbott. London, 1977. P. 418422. В 1990-е гг. в России мемуары Хрущева издавались в нескольких вариантах (журнальных и книжных). Наиболее полным являет-
10
ся четырехтомное издание 1999 г., в одном из томов которого имеется подробный фрагмент о брионской встрече (Хрущев Н. С. Время. Люди. Власть. Воспоминания в 4-х кн. Кн. 3. М., 1999. С. 257-260).
13 В предисловии к своей второй книге о службе на посту посла СФРЮ в СССР в 1969-1971 гг. Мичунович уделил большое внимание истории создания и публикации первой книги. Последние правки в нее вносились в издательстве Загребского университета «Liber» с мая до августа 1977 г. (MiCunovic V. Moskovske godine 1969/1971. Beograd, 1984. S. 41, 46-48, 50, 52-53). Книга издана в виде дневников, но имеются авторитетные мнения относительно того, что она является не отредактированными дневниками, а мемуарами Мичуновича. (Гибианский Л. Я. Н. С. Хрущев, Й. Броз Тито и венгерский кризис 1956 г. // Новая и новейшая история. 1999. № 2).
14 MiCunovic V. Moskovske godine 1956/1958. Zagreb, 1977. S. 157-163.
15 Советский Союз и венгерский кризис... С. 524-533.
16 Наиболее полно см.: Гибианский Л. Я. Н. С. Хрущев, Й. Броз Тито и венгерский кризис 1956 г. С. 10-20.
11 Там же. С. 21.
18 AJ. AJBT. KPR. SSSR/1-3-a. Veljko MiCunovic. 6 novembra 1956. Zabeleska o razgovorima drugova Tito, A. Rankovica, E. Kardelja sa N. S. Hruscovim i G. M. Maljenkovom, u toku noci od 2/3 novembra 1956 god. [na Brionima]. S. 1-15. В Архиве Сербии (в Белграде) в личном фонде В. Мичуновича имеется экземпляр данной записи. В сделанных 4 февраля 1982 г. (по всей вероятности, при разборе личного архива за несколько месяцев до кончины Мичуновича 2 августа того же года) пометках на полях письма к А. Ранковичу документ назван «оригиналом». Мичунович также указал, что опубликовал запись в 1977 г., но ничего не сообщил о сделанных при этом сокращениях. Подробнее см.: Жuвomuh А. Jугославиjа и Суец-ка криза: 1956-1957. Београд, 2008. С. 238.
19 AJ. AJBT. KPR. SSSR/1-3-a. Veljko MiCunovic — [Rankovicu] Druze Marko! 6 novembra 1956.
20 Bogetic D. Podsticaji i ogranicenja na putu normalizacije Jugoslovensko-Sovjetskih odnosa tokom 1956 // Tokovi istorije. 2005. № 3-4. S. 174176; EdemskiyA. Tito and Khrushchev after the 20th Party Congress. The New Nature of Soviet-Yugoslav Relations // 1956 European and Global Perspectiives. Ed. by Carole Fink et al. Leipziger Universitätsverlag. 2006. P. 132-134.
21 Несколько подробнее см.: Едемский А. Б. Был ли тайный сговор на Брионах... С. 361.
22 Подробнее о позиции польского руководства см.: Орехов А. М. Советский Союз и Польша в годы «оттепели»: из истории советско-польских отношений. М., 2005. С. 219-221.
23 Молотов В. М. (1890-1986) — в 1926-1957 гг. член Политбюро (Президиума) ЦК ВКП(б)-КПСС. В 1942-1957 гг. 1-й заместитель Председателя Совнаркома (Совета Министров) СССР. В 19421957 гг. — 1-й заместитель Председателя Совета Министров СССР, в 1953-1956 гг. — министр иностранных дел СССР, с июня 1956 г. министр госконтроля СССР.
24 Гомулка Владыслав (1905-1982) — в 1942 г. один из организаторов Польской рабочей партии (ППР). В 1943-1948 гг. генеральный секретарь ЦК ППР Летом 1948 г. обвинен в «правонационалисти-ческом» уклонизме. В 1949 г. выведен из ЦК ПОРП, исключен из партии и арестован. В декабре 1954 г. освобожден, в июле 1956 г. реабилитирован. С октября 1956 г. по декабрь 1970 г. первый секретарь ЦК ПОРП.
25 Циранкевич Юзеф (1911-1989) — в 1948-1971 гг. член Политбюро ЦК ПОРП, в 1947-1952 гг. председатель Совета Министров ПНР
26 Охаб Эдвард (1906-1989) — в 1954-1958 гг. член Политбюро ЦК ПОРП, в марте-октябре 1956 г. первый секретарь ЦК ПОРП.
27 Георгиу-Деж Георге (1901-1965) — генеральный секретарь ЦК КП Румынии (с 1948 — Румынская рабочая партия) с 1945 г., 1-й секретарь ЦК партии с 1955 г. Председатель Совета Министров Румынии в 1952-1955 (в 1948-1952 гг. 1-й заместитель председателя Совета Министров), председатель Государственного совета с 1961 г.
28 Новотный Антонин (1909-1975) — в 1953-1968 гг. первый секретарь ЦК КПС. В 1957-1968 гг. Президент ЧССР.
29 В выступлении перед партактивом Москвы 4 ноября 1956 г. Хрущев описал переговоры с болгарским руководством следующим образом: «Из Бухареста мы вылетели в Софию, в Болгарию. Тоже все инкогнито. Прилетели туда, беседовали с болгарскими товарищами часа 4 с половиной. Разговор с болгарскими руководителями был такой же, как с румынскими и чехословацкими товарищами. Они сказали, что их добровольцы хотели бы участвовать в подавлении контрреволюции в Венгрии, да жаль, что нет у нас с Венгрией общей границы» (Хрущев Н. С. Если сказал «а», то надо говорить и «б». С. 69).
30 Делегация ЦК КПК находилась в Москве с 23 по 31 октября 1956 г. В ее состав входили генеральный секретарь КПК Дэн Сяопин, кандидат в члены Политбюро ЦК КПК, отвечающий за вопросы пропаганды Лу Дини и зав. Отделом ЦК КПК Ван Цзесян.
31 Лю Шаоци (1898-1969) — в 1956 г. секретарь ЦК КПК, зам. Председателя ЦК КПК, председатель Постоянного комитета Всекитайского собрания народных представителей.
32 Надь Имре (1896-1958) — в 1945-1949, 1951-1955 гг. член Политбюро ЦР ВКП (ВПТ), в 1947-1949 гг. председатель Национального, затем Государственного собрания ВНР. С конца 1951 до июля 1953 г. зам. председателя, затем до апреля 1955 г. председатель Совета Министров ВНР. В апреле 1955 г. после обвинений в «правом уклоне» снят со всех постов. В декабре 1955 г. исключен, а 13 октября 1956 г. восстановлен в ВПТ, 24 октября возглавил правительство. С 23-24 октября член ЦР и Политбюро ЦР ВПТ, с 28 октября член Президиума ВПТ, с 1 ноября член Исполкома ВСРП. 4 ноября укрылся в югославском посольстве, при выходе из которого 22 ноября арестован.
33 Отчеты (ни советский, ни югославский) о встрече Тито с Микояном до настоящего времени исследователям недоступны. О содержании встречи имеются только отрывочные косвенные сведения. Так, 2 августа 1956 г. посол СССР в Будапеште Андропов сообщил Гере информацию относительно беседы Микояна с руководителями Югославии. В частности известно, что посол СССР сообщил о «предложении т. Тито помочь венгерским товарищам в решении внутренних вопросов», которое, по оценке Андропова, «довольно сильно задело его». При этом Гере сказал, что «он, Гере, вообще не понимает, как можно делать подобные предложения» (Советский Союз и венгерский кризис... С. 210-211).
34 Булганин Николай (1895-1975) — в 1948-1958 гг. член Политбюро (Президиума) ЦК ВКП(б)-КПСС. С февраля 1955 по 1958 г. Председатель Совета Министров СССР
35 Мюнних Ференц (1886-1967) — до 1945 г. находился в СССР. В 1946-1949 гг. начальник полиции Будапешта. В 1949-1956 гг. на дипломатической работе, с том числе с сентября 1954 г. до июля 1956 г. — посол ВНР в СССР, затем до 25 октября 1956 г. — посол ВНР в ФНРЮ. 25-27 октября входил в состав Военного комитета при ЦР ВПТ. С 27 октября министр внутренних дел в правительстве И. Надя. С 28 по 31 октября член Президиума ВПТ. 1 ноября вместе с Я. Кадаром тайно покинул Будапешт и вылетел в Москву. С 4 ноября зам. Председателя Венгерского революционного рабоче-крестьянского правительства, министр обороны и охраны общественного порядка, член Временного Исполкома ВСРП.
36 Кадар Янош (1912-1989) — в 1946-1951 гг. зам. Генерального секретаря ЦР ВКП (ВПТ), в 1948-1950 гг. министр внутренних дел Венгрии. В 1951 г. был приговорен к пожизненному заключению, в 1954 г. реабилитирован. С июля 1956 г. — член Политбюро и секретарь ЦР ВПТ. С 25 октября 1956 г. первый секретарь ЦР ВПТ, с 28 октября вошел в состав Исполкома вновь созданной ВСРП. С 30 октября по 4 ноября государственный министр в правительстве Имре Надя. После 4 ноября 1956 г. до июня 1957 г. председатель Временного Исполкома и Временного ЦК ВСРП.
37 Н. С. Хрущев позднее вспоминал: о том, что Мюнних и Кадар «отправились в Москву, мы узнали в Бухаресте» (Хрущев Н. С. Время. Люди. Власть. Кн. 3. С. 259).
38 Апро Антал (1913-1994) — в 1946-1951 и 1953-1956 гг. член Политбюро ЦР ВКП (ВПТ). С ноября 1953 до 3 ноября 1956 г. зам. председателя Совета Министров ВНР. В период восстания с 25 октября 1956 г. руководитель Военного Комитета при ЦР ВПТ. С 28 октября 1956 г. член Президиума ВПТ. После 4 ноября 1956 г. министр промышленности в правительстве Я. Кадара.
39 Первым о необходимости спасать верных СССР венгерских руководителей заговорил Молотов на заседании Президиума ЦК 28 октября: «мы должны позаботиться о венгерских коммунистах» (Советский Союз и венгерский кризис... С. 438). Уже вечером 28 октября Хегедюш, Гере, Пирош, а также бывший министр обороны И. Бата вместе с семьями были эвакуированы самолетом в Москву (там же. С. 441. Сноска 17).
40 Доби Иштван (1898-1968) — деятель левого крыла Независимой партии мелких хозяев, с 1947 г. — председатель партии. В 19481952 гг. председатель Совета Министров Венгрии, в 1952-1967 гг. председатель Президиума ВНР, в 1959 г. вступил в ВСРП и был избран в состав ЦК.
41 В книжной версии Мичуновича было написано: «. это одна из причин вооруженного вмешательства в венгерские дела» (MiCunoviC V. МоБкоуБке §оШпе 1956/1958. 8. 158).
42 Жуков Г. К. (1896-1974) — в 1955-1957 гг. министр обороны СССР. В 1953-1957 гг. член ЦК КПСС, с февраля 1956 по июнь 1957 г. кандидат в члены Президиума ЦК КПСС. Четырежды Герой Советского Союза (последний раз в 1956 г.).
43 Малинин М. С. (1899-1960) — в 1952-1960 гг. первый зам. начальника Генштаба Вооруженных Сил СССР. В 1952-1956 гг. — кандидат в члены ЦК КПСС, с 1956 г. член ЦРК КПСС.
44
45
46
47
48
49
50
51
52
4 ноября 1956 г. в Москве Н. С. Хрущев рассказал о том, как «румыны даже заявили, что они тоже хотели бы принять участие в этом деле, послать дивизии две» (Источник. 2003. № 6. С. 68). Эти строки в книжной версии документа даны в несколько иной редакции: «Когда начнется операция, он не сообщил, но на основании сказанного можно догадаться, что мы — последние, кого они ставят об этом в известность». В книжной версии появился также абзац: «Русские в общем-то не нуждаются в согласии югославов. Они сделают то, что задумали, независимо от того, согласимся мы или нет; хотя Хрущев не устает повторять, как важно, чтобы мы "правильно поняли их"». (Micunovic V. Moskovske godine 1956/1958. S. 158). В мемуарах абзац был дан в иной версии. Высказывание было приписано Маленкову: «Маленков тоже заверяет, что в Советском Союзе все готово и новая военная интервенция против правительства Имре Надя может начаться в любой момент. Очевидно и то, что русские будут наступать фронтально и очень жестко, ведь от венгерского народа их отделяет глубокая пропасть; лучше сказать, народ займет позицию против русских» (Micunovic V. Moskovske godine 1956/1958. S. 158).
Мишкольц (Miskolc) — город в Венгрии, административный центр Медвье Боршод-Абауй-Земплен. Основная промышленная деятельность в районе в те годы — добыча бурого угля. В книге — «против Надя» (Micunovic V. Moskovske godine 1956/1958. S. 158).
Ракоши Матяш (Матиас) (1892-1971) — с 1953 г. — первый секретарь ЦР ВПТ, одновременно в 1952-1953 гг. председатель Совета Министров ВНР. 18 июля 1956 г. на пленуме ЦР ВПТ освобожден с поста первого секретаря и члена Политбюро ЦР. 26 июля 1956 г. выехал в СССР.
Гере Эрнё (1898-1980) — в 1951-1953 гг. секретарь, с 18 июля до 25 октября 1956 г. первый секретарь ЦР ВПТ. С 29 октября 1956 до 1960 г. находился в СССР.
Письмо Тито от 29 октября на имя председателя Президиума ВПТ Я. Кадара (опубликовано в газете «Борба» 30 октября 1956 г.). Текст Декларации опубликован в кн.: Советский Союз и венгерский кризис... С. 464-466.
Эти строки в книжной версии встречи были заменены на «Если в Венгрии происходит контрреволюция, значит, интервенция необходима, и нельзя опираться исключительно на оружие Советов» (Micunovic V. Moskovske godine 1956/1958. S. 159).
54
55
56
57
58
В книжной версии встречи указано «мы» (MiCunoviC V. МоБкоуБке ЯоШпе 1956/1958. 8. 159).
Бата Иштван (1910-1918) — с 1947 г. секретарь райкома ВКП в Будапеште, с 1950 г. начальник Генштаба, с июля 1953 г. до 24 октября 1956 г. министр обороны ВНР. В 1953-1956 гг. кандидат в члены Политбюро ЦР ВПТ. 28 октября 1956 г. выехал в СССР, где находился до осени 1958 г.
В мемуарной версии Мичуновича весь абзац дан в другой редакции: «Югославы чуть ли не в один голос говорят о том, что нужно искать новые кадры, и снова убеждают русских, что революционное правительство окажется на коне лишь в том случае, если в нем не будет ракошистов, если оно энергично осудит Ракоши и Гере и действительно обновит всю политическую практику. Я вижу, русские поняли это и смирились, хотя прибыли сюда с совсем иными предложениями по кадровым вопросам. Хрущев, например, все предлагал на пост министра обороны в новом венгерском правительстве Иштвана Бату, того самого Иштвана Бату, который занимал этот пост и в правительстве Ракоши. Когда мы, югославская сторона, заявили, что такие решения в политическом отношении шатки, русские отказались от своего намерения» (MiCunoviC V. МоБкоуБке ЯоШпе 1956/1958. 8. 160).
Санто Золтан (1893-1977) — один из организаторов венгерской компартии. В 1947-1954 гг. находился на дипломатической работе (посол Венгрии в Югославии, Албании и Франции). В 1955-1956 гг. — в Польше. В 1954-1955 гг. возглавлял Управление информации при правительстве И. Надя. В 1954-1956 гг. член ЦР ВПТ. С 24 октября 1956 г. член Политбюро, с 28 октября член Президиума ВПТ. Один из инициаторов создания ВСРП. С 1 ноября член исполкома ВСРП. 4 ноября получил убежище в посольстве ФНРЮ в Будапеште. Донат Ференц (1913-1986) — в годы второй мировой войны участник подпольного коммунистического движения. С 1945 г. член ЦР ВКП (ВПТ), с 1948 г. руководитель секретариата М. Ракоши. В 1951 г. репрессирован. После освобождения в 1954 г. из заключения — зам. директора Института ВАН, активный сторонник И. Надя. 23-24 октября 1956 г. кооптирован в ЦР и избран секретарем ЦР ВПТ. С 1 ноября член Исполкома ВСРП. 23 ноября в составе группы И. Надя был депортирован в Румынию.
Лошонци Геза (1917-1957) — журналист, с 1945 г. заведующий отделом газеты «Сабад неп», зам. министра культуры, кандидат в члены ЦР ВПТ. В 1951 г. репрессирован, в 1954 г. реабилитирован.
60
61
62
63
23-24 октября 1956 г. кооптирован в ЦР ВПТ, избран кандидатом в члены Политбюро ЦР. С 30 октября государственный министр в правительстве И. Надя, с 1 ноября член Исполкома ВСРП. 4 ноября получил убежище в югославском посольстве, 23 ноября 1956 г. депортирован в Румынию.
Лукач Дердь (Георг) — (1885-1971) — философ, литературный критик, видный представитель марксистской мысли ХХ в. 26-23 октября 1956 г. министр просвещения в правительстве И. Надя. С 1 ноября член Исполкома ВСРП. 4 ноября получил убежище в югославском посольстве.
Харасти Шандор (1897-1982) — в 1948-1951 гг. зам. заведующего отделом пропаганды ЦР ВПТ. В 1951 г. по сфальсифицированным обвинениям приговорен к смертной казни, замененной заключением. После освобождения в 1954 г. — один из активных сторонников И. Надя. В 1955 г. исключен из ВПТ, летом 1956 г. восстановлен. 1 ноября 1956 г. вошел в состав Исполкома ВСРП, 2-4 ноября главный редактор газеты «Непсабадшаг», 4 ноября вместе с членами группы И. Надя получил убежище в посольстве ФНРЮ в Будапеште. Малетер Пал (1917-1958) — кадровый офицер венгерской армии, попавший в советский плен в 1944 г. После окончания партизанской школы участвовал в качестве командира отряда в борьбе против фашистов в Трансильвании. В 1945-1947 гг. — начальник охраны правительства и президента Венгерской Республики. В 1956 г. в чине полковника был начальником военно-строительных частей Венгерской Народной Армии. В период восстания отказался от борьбы с повстанцами и фактически перешел на их сторону. 31 октября избран в состав Революционного Комитета Обороны. 1 ноября назначен первым заместителем министра, а 3 ноября — министром обороны в правительстве И. Надя в чине генерал-майора. Вечером 3 ноября во время переговоров о выводе советских войск из Венгрии, проходивших в штабе советских частей на о. Чепель, был арестован вместе с другими членами венгерской правительственной делегации. Казнен 16 июня 1958 г. после закрытого судебного процесса по «делу И. Надя и его сообщников». В книжной версии встречи было иначе: «русские заявляют, что тут они не могут предпринимать никаких шагов» (MiCunoviC V. МоБкоуБке яоШпе 1956/1958. 8. 161).
В «Дневнике» Мичуновича весь абзац дан в другой редакции: «любые шаги югославской стороны, касающиеся в этом плане правительства Надя, могут иметь решающее значение. Мы призываем их
к осторожности: результаты тут не гарантированы. Русские так и не сообщают, когда же они думают начать интервенцию. Мы их об этом не спрашиваем, а они предпочитают держать такие сведения при себе. Из-за этого не ясно, сколько времени и какие возможности остаются для того, чтобы, в интересах уменьшения числа жертв и избежания бессмысленного кровопролития, попытаться воздействовать на Имре Надя, хотя мы, пусть специально никаких договоренностей на этот счет и не принимаем, все соглашаемся, что сделать это нужно. Хрущев и особенно Маленков придают тому огромное значение и прямо говорят, что любые мероприятия, предпринятые югославами в этом направлении, будут правильны и очень важны» (MiCunoviC V. МоБкоуБке godine 1956/1958. 8. 161).
65 Мао Цзедун (1893-1976) — в 1943-1976 гг. Председатель ЦК КПК, в 1954-1959 гг. Председатель КНР.
66 Чжоу Эньлай (1898-1976) — с 1927 г. член Политбюро ЦК КПК, с 1928 г. секретарь ЦК КПК, в 1945-1956 гг. — зам. Председателя КПК, в 1949-1976 гг. — премьер Госсовета КНР, в 1949-1958 гг. — министр иностранных дел КНР.
67 В мемуарной версии текст был изменен на «китайцы, якобы, во всем с ними согласились» (MiCunoviC V МоБкоуБке godine 1956/1958. 8. 161).
68 В мемуарах эта фраза была дана в иной редакции, в том числе опущено упоминание о Тито: «речь зашла и о выступлении Кадара по радио, где он говорил о трагическом повороте венгерских событий» (MiCunoviC V. МоБкоуБке godine 1956/1958. 8. 161).
69 Фаркаш Владимир (р. 1925) — сын М. Фаркаша, в 1946-1956 гг. офицер госбезопасности Венгрии. 5 октября 1956 г. арестован. Фаркаш Михай (1904-1965) — в 1945-1955 гг. член Политбюро ЦР ВКП (ВПТ), в 1946-1955 гг. с незначительными перерывами зам. Генерального секретаря ВКП, секретарь ЦР ВПТ. В 1948-1953 гг. министр обороны ВНР. В июле 1956 г. исключен из ВПТ как один из организаторов массовых репрессий конца 1940-х — начала 1950-х гг. 12 октября 1956 г. арестован.
70 В мемуарах рассказ об издевательствах над Кадаром был значительно смягчен. Также опущено то, что заговорил о них именно И. Броз Тито (MiCunoviC V. МоБкоуБке godine 1956/1958. 8. 161).
71 Микоян А. И. (1895-1978) — в 1935-1966 гг. член Политбюро (Президиума) ЦК ВКП(б)-КПСС. В 1955-1964 гг. первый зам. Председателя Совета Министров СССР.
72 Суслов М. А. (1902-1982) — в 1947-1948 гг. начальник управления пропаганды и агитации, в 1948-1949 гг. — заведующий отделом
внешних сношений ЦК ВКП(б)-КПСС. В 1952-1953 и с июля 1955 г. член Президиума (Политбюро) ЦК, в 1947-1982 гг. секретарь ЦК КПСС.
73 Керзон Джордж Натаниел (1859-1925) — в 1919-1924 гг. министр иностранных дел Великобритании. «Линия Керзона» — условное наименование линии, которая была рекомендована в декабре 1919 г. верховным советом Антанты в качестве восточной границы Польши. С некоторыми изменениями в пользу Польши была положена в основу советско-польского договора о границе от 16 августа 1945 г.
74 В мемуарах Мичуновича «Тито и Кардель» заменены на «мы» (MiCunoviC V. МоБкоуБке яоШпе 1956/1958. 8. 162).
75 В мемуарах была добавлена следующая характеристика высказывания Маленкова: «как будто интервенция проводится по конституции!» (MiCunoviC V. МоБкоуБке godine 1956/1958. 8. 162).
76 В книжной версии Ранкович был заменен на «кто-то» (MiCunoviC V. МоБкоуБке godine 1956/1958. 8. 163).
77 Насер Гамаль Абдель (1918-1970). В 1953-1956 гг. — премьер-министр и военный губернатор Египта. С 1956 г. — главнокомандующий вооруженными силами Египта. В 1956-1958 гг. президент Египта.
Edemsky A. B. Tracing the Steps of Secret Consultations in Bryony on November 2-3, 1956
It is the first publication in Russian of the most complete variant of writing of the negotiations of Soviet and Yugoslavian leaders before the repeated Soviet intervention to Hungary (November 4, 1956). The writing was made by the Ambassador of the U.S.S.R in the F.P.R.Yu. V. Michunovich. The author of the publication shows the differences from the well-known version by the same V. Michunovich presented in his memoires.
Key words: J. Broz Tito, N. S. Khrushchev, G. M. Malenkov, Soviet-Yugoslavian relations, Hungarian revolution, 1956, intervention, Socialism, Communism.
