CC BY
18
УДК 81'27; 81'33; 159.942 Л. Р. Комалова
кандидат филологических наук кафедры прикладной и экспериментальной лингвистики, факультета английского языка МГЛУ; и. о. ст. научного сотрудника ИНИОН РАН; e-mail: [email protected]
ПЕРЦЕПТИВНО-СЛУХОВОЙ ПРОФИЛЬ (ОБРАЗ) АГРЕССОРА1
В статье представлены результаты эксперимента по воссозданию образа агрессора на основе перцептивно-слухового анализа образцов звучащей речи на русском, английском, испанском и татарском языках применительно к эмоционально-модальному комплексу «агрессия» (ЭМКА). В анализируемых языках ЭМКА представлен набором отрицательных эмоций / эмоционально-модальных состояний и характеризуется устойчивым перечнем просодических признаков, фиксируемых аудиторами (женщинами и мужчинами - носителями русского языка). Полученные результаты дают основание говорить о стереотипном перцептивно-слуховом образе агрессора.
Ключевые слова: слуховая перцепция; гендер; коммуникативный акт «агрессия»; эмоционально-модальное состояние.
Komalova L. R.
Ph. D. (Philology), Department of Applied and Experimental Linguistics, Faculty of the English Language, MSLU; Acting Senior Researcher, INION RAS; e-mail: [email protected]
AUDITORY-PERCEPTUAL PROFILE (IMAGE) OF AN AGGRESSOR
The paper represents the results of the experimental research aiming at reconstruction of the auditory-perceptual image of an aggressor (based on the material of Russian, British and American English, Castilian Spanish and Kazan Tatar speech samples). It can be declared that the analyzed speech material is characterized by the emotional-modal complex of negative emotions and by a stable set of prosodic parameters successfully recognized both by male and female listeners. The obtained data confirms the existence of a stereotype prosodic image of a male / female aggressor.
Key words: auditory perception; gender; communicative act «aggression»; emotional-modal state.
Введение
Значимость исследования слуховой перцепции при изучении речевой реализации агрессии нельзя переоценить в силу того, что именно
1 Исследование проводится при поддержке Российского научного фонда (РНФ), проект №14-18-01059.
индивидуально-субъективный характер идентификации агрессии в процессе межличностной коммуникации превалирует над формализованной субъективной процедурой. «Особое жизненное значение слуха определяется его превосходством по отношению к иным рецепторам в ориентации в пространстве и времени. Безусловно, что для большинства животных слух выступает основным рецептором, фиксирующим приближение опасности и тем самым обеспечивающим безопасность» [7, с. 169]. Несмотря на то, что доля слухового восприятия в системе мультимодальной перцепции человека не является ведущей, заключение о типе объекта и решение о реакции на проявления внешней среды, как правило, на треть основаны на информации, получаемой по слуховому каналу [3; 4; 9; 15; 16-18].
Слуховое восприятие в системе мультимодального восприятия играет серьезную роль при формировании образа субъектов-участников акта агрессии. Просодическая компонента данного образа складывается в зависимости от позиции реципиента, его установок, индивидуально-личностных психологических особенностей, но целостный образ субъекта акта агрессии корректируется также в зависимости от пола реципиента и воспринимаемых субъектов. Вес слухового восприятия становится ведущим в ситуациях, когда взаимодействие с партнером по коммуникации ведется только на основе устно-речевой информации без опоры на источники информации [4]. Кроме того, в ситуации реализации агрессии в устно-речевой коммуникации выбор стратегии ухода от негативного воздействия является затруднительным (по сравнению с ситуацией контаминации коммуникативной среды номинации семантического поля «агрессии», например, в СМИ), значит, реципиент вербализованной агрессии / речевого оформления реализации агрессии вынужденно становится участником коммуникативного акта агрессии, как правило, его жертвой, испытывая на себе травмирующее воздействие [2; 5; 8].
В связи с этим ситуация вербальной реализации агрессии рассматривается как типичное коммуникативное событие, характерное для межличностной коммуникации в любой лингвокультуре.
Социальные психологи утверждают, что данный акт расценивается как агрессивный в силу того, что в восприятии реципиента он соотносится с атрибуциями агрессии [12-14]. В связи с этим значимым представляется исследование слухового восприятия эмоционально-модального комплекса «агрессия», реализуемого в коммуникативном акте.
Методика и процедура эксперимента
Методом, соответствующим задачам настоящего исследования, служит перцептивно-слуховой анализ, суть которого заключается в качественной оценке группой аудиторов речевого материала по перечню заданных просодических характеристик.
Для проведения экспериментов была сформирована группа испытуемых из 56 чел. (43 женщины и 13 мужчин) - носителей русского языка, изучающих английский язык и не знакомых с испанским и татарским языками, студентов Ш-ГУ курсов в возрасте 19-23 лет, обучающихся по гуманитарным направлениям подготовки.
Экспериментальный речевой материал представлял корпус аутентичных образцов монологической речи (п=100, общая продолжительность звучания всех фонограмм корпуса составила 26 мин. 15 с.) говорящих, воспринимаемых как агрессоры. Фонограммы были дифференцированы по десять образцов для каждой группы информантов (мужчин и женщин) для русского, американского варианта английского, британского варианта английского, кастильского варианта испанского и казанского варианта татарского языков.
Испытуемым предлагалось, прослушивая каждую фонограмму необходимое количество раз, ответить на вопросы специальных анкет (по методике перцептивно-слухового анализа Р. К. Потаповой). Задания выполнялись строго индивидуально.
Результаты экспериментального исследования
Коммуникативно-речевое поведение информантов на всех анализируемых фонограммах испытуемые охарактеризовали как наступательный вид агрессии, направленный на другого партнера по коммуникации, имеющий деструктивный характер и являющийся осознанным.
Было выявлено, что просодический образ агрессора (на материале русского, английского, испанского и татарского языков в условиях одноканального слухового восприятия) детектируется на базе комплекса эмоциональных / эмоционально-модальных состояний говорящего, ассоциируемых реципиентом (носителем русского языка) с агрессией. Из предложенных номинаций, наиболее точно описывающих ведущее эмоциональное / эмоционально-модальное состояние агрессора, следует отметить негодование, гнев, ярость, обиду, получившие наибольшее число оценок.
Негодование проявляется у информантов-мужчин и информантов-женщин в равной мере, в то время как мужчины более склонны к проявлению гнева и ярости, а женщины - обиды. Проанализировав количественные показатели по номинациям обида и ненависть, характеризующих аутоагрессию, можно прийти к выводу, что агрессия мужчин более экстериоризирована, чем женщин. Просодические профили (образы) агрессора-мужчины и агрессора-женщины имеют ряд схожих характеристик (см. табл. 1-2). Скачкообразная мелодика (изрезанность мелодического контура), минимальная длительность пауз, превалирование отрицательных тембральных оттенков голоса (голос резкий, грубый, неприятный) в сочетании с оценкой речевого поведения говорящего как наступательного вида агрессии в комплексе с целым набором отрицательных эмоциональных / эмоционально-модальных состояний средней / высокой интенсивности характеризуется как обобщенный перцептивный профиль агрессора.
Таблица 1
Перцептивно-слуховые особенности голоса агрессора
(средние нормированные значения)
Параметр Признаки Агрессор
параметра женщина мужчина
низкая 6,6 12
Высота голоса средняя 31 37
высокая 19 7,3
слабая 1,6 3,2
Сила голоса средняя 27 27
сильная 27 26
звонкий 30 20
Окраска голоса (тембр) - попарно глухой 13 20
чистый 20 20
хриплый 14 17
певучий 7,2 7,2
резкий 31 31
мягкий 7,4 5,6
грубый 23 26
приятный 7,5 9,3
неприятный 19 19
Таблица 2
Перцептивно-слуховые особенности речи агрессора
(средние нормированные значения)
Параметр Признаки параметра Агрессор
женщина мужчина
Мелодика плавная 9,4 11
скачкообразная 43 43
монотон 3,1 1,8
Темп медленный 9,3 4,6
средний 26 34
быстрый 21 17
Ритм четкий 36 33
нечеткий 20 23
Паузы короткие 33 29
средние 14 18
длинные 2,1 3,4
хезитации 7,6 6,7
Дыхание нормальное 22 27
прерывистое 24 19
дискомфортное 11 9,8
Приоритет просодия 35 33
вербалика 26 24
оба параметра 9,8 9,4
Проверка числовых значений каждого параметра на статистическую значимость [11] подтвердила их валидность.
В настоящем исследовании на основе данных проведенного перцептивно-слухового анализа речевого материала удалось выявить следующие профили эмоционально-модального комплекса «агрессия» для исследуемых языков.
Русскоязычная женщина-агрессор на этапе эскалации эмоционально-модального комплекса «агрессия», проявляя наступательный вид агрессии, испытывает сильные отрицательные эмоции ярости и ненависти, перемежаемые с отрицательными эмоционально-модальными состояниями (далее - ЭМС) негодования и обиды. Ее речь характеризуется скачкообразной мелодикой (резкими сменами на уровне мелодических регистров с чередованием пиков и спадов), четким ритмом и умеренно-средним темпом. Голос средней высоты.
Сила голоса изменяется от средней к сильной. Отмечается минимальная длительность пауз (короткие паузы). Отмечается прерывистое дыхание. В описании тембра превалируют отрицательные оттенки голоса (голос резкий, грубый, неприятный).
Русскоязычный мужчина-агрессор на этапе эскалации, проявляя наступательный вид агрессии, испытывает сильные отрицательные эмоции гнева и ярости в сочетании с отрицательным ЭМС тревоги. Его речь характеризуется скачкообразным мелодическим рисунком, четким ритмом в сочетании с умеренно-средним темпом, короткими паузами. Голос воспринимается как средний по высоте и силе. Отмечается нормальное дыхание. В окраске голоса ведущими являются отрицательные тембральные оттенки (голос глухой, резкий, грубый, неприятный).
Женщина-агрессор - носитель американского варианта английского языка на пике актуализации эмоционально-модального комплекса «агрессия», проявляя наступательный вид агрессии, испытывает сильные отрицательные эмоции ярости, гнева, ненависти в сочетании с отрицательными ЭМС негодования и обиды. Динамические показатели голоса не отклоняются от средних значений. Мелодический рисунок речи скачкообразный. Темп речи быстрый. Ритм четкий. Речевые паузы короткие. Речевое дыхание нормальное. Тембр голоса характеризуется преобладанием положительных оттенков (голос звонкий, чистый, мягкий).
Мужчина-агрессор - носитель американского варианта английского языка при переходе от эскалации к пику эмоционально-модального комплекса «агрессия», проявляя наступательный вид агрессии, испытывает сильные отрицательные эмоции гнева и ярости в сочетании с отрицательным ЭМС негодования. Показатели высоты голоса на среднем уровне, сила голоса сильная. Мелодический рисунок речи скачкообразный. Ритм четкий. Темп умеренно-средний. Речевые паузы минимальной длины. Речевое дыхание нормальное. В окраске голоса отмечены только отрицательные тембральные оттенки (голос глухой, хриплый, резкий, грубый, неприятный).
Женщина-агрессор - носитель британского варианта английского языка на этапе эскалации эмоционально-модального комплекса «агрессия», проявляя наступательный вид агрессии, испытывает сильную отрицательную эмоцию ярости в сочетании с отрицательными ЭМС негодования и обиды. Динамические показатели голоса на
среднем уровне. Мелодика речи скачкообразная. Ритм четкий. Темп умеренно-средний. Паузы минимальные. Дыхание нормальное. В голосе преобладают положительные тембральные оттенки (голос звонкий, чистый, мягкий).
Мужчина-агрессор - носитель британского варианта английского языка на этапе эскалации эмоционально-модального комплекса «агрессия», проявляя наступательный вид агрессии, испытывает сильные отрицательные эмоции гнева и ярости в сочетании с отрицательным ЭМС негодования. Динамические показатели голоса не отклоняются от среднего уровня. Мелодический рисунок речи скачкообразный. Ритм четкий. Темп умеренно-средний. Паузы короткие. Дыхание нормальное. В окраске голоса отмечаются только отрицательные тембральные оттенки (голос глухой, хриплый, резкий, грубый, неприятный).
Женщина-агрессор - носитель кастильского варианта испанского языка на этапе эскалации эмоционально-модального комплекса «агрессия», проявляя наступательный вид агрессии, испытывает сильную отрицательную эмоцию гнева в сочетании с отрицательными ЭМС негодования и обиды. Динамические показатели голоса на среднем уровне. Мелодика речи скачкообразная. Ритм четкий. Темп быстрый. Паузы минимальной длины. Дыхание нормальное. В окраске голоса преобладают отрицательные тембральные оттенки (голос резкий, грубый, неприятный).
Мужчина-агрессор - носитель кастильского варианта испанского языка на этапе эскалации эмоционально-модального состояния «агрессия», проявляя наступательный вид агрессии, испытывает сильные отрицательные эмоции гнева и ярости в сочетании с отрицательным ЭМС негодования. Динамические показатели голоса на среднем уровне. Мелодический рисунок речи скачкообразный. Ритм четкий. Темп воспринимается как быстрый. Паузы короткие. Дыхание прерывистое. В окраске голоса отмечены только отрицательные тембральные оттенки (голос глухой, хриплый, резкий, грубый, неприятный).
Женщина-агрессор - носитель казанского варианта татарского языка на этапе эскалации эмоционально-модального комплекса «агрессия», проявляя наступательный вид агрессии, испытывает сильную отрицательную эмоцию гнева в сочетании с отрицательными ЭМС негодования и обиды. Динамические показатели голоса на среднем уровне. Мелодика скачкообразная. Ритм четкий. Темп
умеренно-средний. Паузы короткие. Дыхание нормальное. В окраске голоса преобладают отрицательные оттенки (голос резкий, грубый, неприятный).
Мужчина-агрессор - носитель казанского варианта татарского языка на этапе эскалации эмоционально-модального комплекса «агрессия», проявляя наступательный вид агрессии, испытывает сильные отрицательные эмоции ярости и гнева в сочетании с отрицательным ЭМС негодования. Динамические параметры на среднем уровне. Мелодический рисунок речи скачкообразный. Ритм четкий. Темп умеренно-средний. Паузы минимальной длины. Речевое дыхание нормальное. Окраска голоса характеризуется только отрицательными тембральными оттенками (голос глухой, хриплый, резкий, грубый, неприятный).
Скачкообразный мелодический рисунок речи как мужчин, так и женщин-агрессоров свидетельствует о состоянии эмоционального дисбаланса, смешанных чувств.
Можно предположить, что четкий ритм речи (и мужчин, и женщин) свидетельствует об уверенности говорящего в содержании и форме сообщаемого, стремлении донести до реципиента смысл сообщения в полном объеме, воздействующем характере речи, что соотносится с интенцией наступательного вида агрессии навязать свою позицию / точку зрения.
Наличие пауз минимальной длительности (в речи мужчины и женщины) характеризует позицию говорящего как доминирующую, не дающую реципиенту возможности высказать свою позицию, обдумать свой ответ. По нашему мнению, подобная речь в описываемых коммуникативных условиях вынуждает реципиента сконцентрировать всё свое внимание только на воспринимаемом и оставаться в позиции объекта (жертвы агрессии).
Дыхание агрессора в основном характеризуется как нормальное, что говорит о его относительно уравновешенном эмоциональном состоянии и коррелирует с оценкой осознанности (а значит, намеренности) агрессивных действий говорящего. Прерывистость дыхания может указывать на его форсирование через суженную гортань, что, в свою очередь, рассматривается как «жест агрессивности / отрицательной аксеологической оценки» (по С. В. Кодзасову).
В голосе агрессора (мужчины и женщины) преобладают отрицательные тембральные оттенки (глухость, хрипота, резкость,
грубость, неприятность). По мнению Р. К. Потаповой и В. В. Потапова, «сипловатый, хрипловатый тип фонации может сигнализировать применительно ко многим культурам глубоко переживаемые чувства. Резкое падение основного тона голоса при наличии скрипуче-хриплой фонации сигнализирует в коммуникации русских и англичан о стремлении к тому, чтобы унизить партнера по коммуникации, сделать ему больно, дискредитировать его в глазах других» [10, с. 297]. С. В. Кодзасов, рассматривая просодические техники экспрессивной интеракции и их функции, указывает на то, что скрипучий голос является жестом отрицательной оценки коммуникативной ситуации / речевого сообщения / партнера по коммуникации [1, с. 196].
Следует также отметить, что при оценке эмоционально-модального комплекса «агрессия» испытуемые в большей мере опираются на просодические параметры, чем на языковые. Данное замечание относится к полученным в ходе эксперимента оценкам речевого материала как на родном (русском) языке, так и на изучаемом (английском) и незнакомом (испанском, татарском) языках.
Заключение
При исследовании феномена агрессии наряду с механизмами реализации агрессивного поведения (когнитивно-коммуникативно-поведенческими паттернами субъекта агрессии - агрессора) следует учитывать восприятие всех субъектов коммуникативного акта агрессии: жертвы, агрессора и третьих лиц.
Воспринимаемые слуховые образы мужчины и женщины-агрессора подтверждают гипотезу о негативном характере эмоционального / эмоционально-модального фона коммуникативного акта «агрессия».
С нашей точки зрения, феминный и маскулинный профили агрессора объясняются стереотипным ожиданием агрессивных действий скорее со стороны мужчины, чем со стороны женщины, что, в свою очередь, обусловливает большую воспринимаемую выраженность отрицательных тембральных оттенков голоса и тенденции к усилению голоса мужчины-агрессора. Та же закономерность, по нашему мнению, проявляется в отношении гендерных особенностей восприятия говорящего противоположного с реципиентом пола. Женщины-реципиенты приписывают мужчинам-агрессорам просодические признаки, создающие воспринимаемый образ более сильного, более уверенного в своих действиях субъекта. Женщины (испытуемые-аудиторы) воспринимают
голос агрессора-мужчины (информанта) как более сильный по сравнению с силой голоса агрессора-женщины, а паузы в речи агрессоров-мужчин - как более длительные. Напротив, мужчины (испытуемые-аудиторы) воспринимают голос агрессора-женщины (информанта) как более высокий по сравнению с голосом агрессора-мужчины. Женщины воспринимают речевой ритм агрессора (мужчин и женщин) как четкий, в то время как мужчины - как нечеткий.
Таким образом, проведенное исследование подтверждает утверждение Дж. Коутс о том, что «мужчины и женщины действительно придерживаются разных коммуникативных стилей: в смешанных диалогах это означает, что мужчины доминируют в разговоре, перебивая женщин, удерживая контроль над темой, а также прибегая к молчанию» [6, с. 349].
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Кодзасов С. В. Исследования в области русской просодии. - М. : Языки славянских культур, 2009. - 496 с.
2. Комалова Л. Р. Вербальный образ субъекта агрессии в русскоязычных сетевых СМИ // Филологические науки. Вопросы теории и практики: в 3 ч. - Ч. 2. - Тамбов : Грамота, 2016а. - № 5 (59)- С. 96-98.
3. Комалова Л. Р. Восприятие негативных эмоциональных состояний по слуховому каналу (на материале многоязычия) // Вестник Минск. гос. лингвист. ун-та. Сер. 1. Филология. - Минск : Минск. гос. лингвист. ун-т, 2012. - № 3 (58). - С. 5-17.
4. Комалова Л. Р. Сопоставление слухового и зрительного видов восприятия агрессивного речевого поведения // Прагмалингвистическое многоголосие. - М. : ФГБОУ ВО МГЛУ, 2016. - С. 114-128. - (Вестн. Моск. гос. лингвист. ун-та; вып. 15 (754). Сер. Языкознание).
5. Комалова Л.Р. Язык и речевая агрессия: Аналитический обзор. - М. : ИНИОН РАН, 2015. - 75 с.
6. Коутс Дж. Гендерные различия в коммуникативной компетенции // Социолингвистика и социология языка. Хрестоматия / пер. с англ. ; отв. ред. Н. Б. Вахтин. - СПб. : Изд-во Европейского ун-та в Санкт-Петербурге, 2012. - С. 310-354.
7. Потапова Р. К., Комалова Л. Р. Гендерно-обусловленное восприятие вербальной реализации эмоционального состояния агрессии // Человек: Образ и сущность. Гуманитарные аспекты: Ежегодник: Человек ощущающий: Перцепция в современном гуманитарном знании. - М. : ИНИОН РАН, 2015. - С. 169-180.
8. Потапова Р. К., Комалова Л. Р. Информационная структура письменного текста, содержащего речевые индикаторы состояния «агрессия» // Логический анализ языка. Информационная структура текстов разных жанров и эпох / отв. ред. Н. Д. Арутюнова. - М. : Гнозис, 2016. - С. 595-603.
9. Потапова Р. К., Комалова Л. Р., Бобров Н. В. Акустический образ эмоционального состояния, близкого к состоянию агрессии // Речевая коммуникация в информационном пространстве / отв. ред. Р. К. Потапова. -М. : Ленанд, 2016. - С. 37-51.
10. Потапова Р. К., Потапов В. В. Речевая коммуникация: от звука к высказыванию. - М. : Языки славянских культур, 2012. - 464 с.
11. Сидоренко Е. В. Методы математической обработки в психологии. -СПб. : Социально-психологический центр, 1996. - 352 с.
12. Bandura A. Aggression: A social learning analysis. - Englewood Cliffs, N. J. : Prentice Hall, 1973. - 390 p.
13. Baron R. A. Human aggression. - N.Y. : Plenum, 1977. - 236 p.
14. Berkowitz L. Aggression: Its causes, consequences and control. - N. Y. : Mc Graw-Hill, 1993. - 204 p.
15. KomalovaL. Interpersonal conflict as catalyst ofverbal aggression // Nauchnyiy vestnik Voronezh. gos. arh.-stroit. un-ta. Sovremennyie lingvisticheskie i metodiko-didakticheskie issledovaniya. - 2015. - Vyp. 2 (9). - P. 45-55.
16. Potapova R., Komalova L. Auditory-perceptual recognition of the emotional state of aggression // A. Ronzhin, R. Potapova, N. Fakotakis (Eds.): SPECOM 2015, LNAI 9319. - Springer International Publishing Switzerland, 2015. -P. 89-95. Lecture Notes in Computer Science series. DOI: 10.1007/978-3-319-23132-7_11
17. Potapova R., Komalova L. Multimodal perception of aggressive verbal behavior // A. Ronzhin, R. Potapova, G. Nemeth. (Eds.): SPECOM 2016, LNAI 9811. - Springer International Publishing Switzerland, 2016. - P. 499506. Lecture Notes in Computer Science series. D0I:10.1007/978-3-319-43958-7_60
18. Potapova R., Komalova L., Bobrov N. Acoustic markers of the emotional state «aggression» // A. Ronzhin, R. Potapova, N. Fakotakis (Eds.): SPECOM 2015, LNAI 9319. - Springer International Publishing Switzerland, 2015. -P. 55-64. Lecture Notes in Computer Science series. DOI: 10.1007/978-3319-23132-7 7
