CC BY
3Филологические науки
Научная статья УДК 821.411.21 ДОИ
Перевод Корана на китайский язык: особенности передачи догматической лексики
Екатерина Александровна Никитина
Санкт-Петербургский государственный университет, Санкт-Петербург, Россия [email protected], https://orcid.org/0009-0002-0439-3131
Аннотация. В настоящий момент число мусульман, проживающих на территории Китая, достигает 23-25 млн человек. При этом около 50% всех жителей Поднебесной, исповедующих ислам, приходятся на представителей тюркских народов, в основном населяющих Синьцзян-Уйгурский автономный район. Уйгурам присуще стремление к сохранению своей самобытности, национальной культуры и традиций. Оставшиеся же 45% составляют мусульмане, принадлежащие к общине хуэй ЩШ [hшzй]. Их отличает высокая степень интегрированности в китайское общество. Мусульмане-хуэй проживают в большинстве провинций материкового Китая, говорят на китайском языке и, как правило, даже внешне походят на ханьцев. Важно отметить, что в исследовании при упоминании мусульман Китая речь будет идти исключительно о хуэйцах, поскольку уйгуры принадлежат к иному культурному ареалу и зачастую используют тюркские языки.
Данная статья посвящена анализу способов передачи на китайский язык ключевой коранической лексики, необходимой для понимания исламской догматики. Большая часть слов, рассматриваемых в работе, содержится в переводе смыслов Корана, выполненном Мухаммадом Ма Цзянем. В ходе исследования были выявлены некоторые закономерности и особенности, присущие методам передачи основополагающей коранической лексики на китайский язык. Также была предпринята попытка обозначить факторы, повлиявшие на выбор автором того или иного эквивалента для исходного арабского понятия. В целом китайский способ передачи догматической
лексики, содержащейся в Коране, характеризуется точностью и стремлением автора к наиболее емкому переводу смысла изначального термина. Зачастую, как в случае со словами ЙШМ [gulsMnzhe] «покорившиеся» в значении мусульман и [zhezM] «Аллах», китайские переводчики старались
подобрать или же создать аналоги, крайне четко отражающие заложенный в арабских понятиях смысл, а не просто передать их звучание при помощи транслитерации.
Ключевые слова: ислам, Коран, ислам в Китае, перевод Корана на китайский язык, Мухаммад Ма Цзянь, догматическая лексика, Аллах Благодарности: Исследование выполнено при финансовой поддержке Санкт-Петербургского государственного университета в рамках проекта «Исследовательская лаборатория для анализа и моделирования социальных процессов», ID: 94034002.
Для цитирования: Никитина Е. А. Перевод Корана на китайский язык: особенности передачи догматической лексики // Арабистика Евразии. 2022. т. 6 № 3. С. 30-47. ДОИ.
Philology
Original article
Translation of the Qur'an into Mandarin: Features of the Way of Transferring the
Dogmatic Vocabulary
Ekaterina A. Nikitina
St-Petersburg State University, St Petersburg, Russia [email protected], https://orcid.org/0009-0002-0439-3131
Abstract. Nowadays the number of Muslims living in China reaches 23-25 million people. Among them, nearly 50% are represented by the Turkic peoples mainly inhabiting the Xinjiang Uygur Autonomous Region. The Uighurs are characterized by the strong desire to preserve their national identity and culture. The Hui people [huizu] make up about 45% of all Muslims in China. Unlike Uighurs, they are largely integrated into the Chinese society. The Hui communities are represented in most provinces of the China proper. They speak Mandarin and
often look like the Han majority. It is noteworthy that in the article the term «the Chinese Muslims» will only refer to the Hui people.
This study is aimed at the analyzing the ways of transferring the key Qur'anic vocabulary being necessary for understanding Islamic dogmatics into Mandarin. Most of the words considered in the work have been taken from the translation of the meanings of the Qur'an by Muhammad Ma Jian. The study has revealed some main peculiarities characterizing the methods of transferring the fundamental Qur'anic vocabulary into Mandarin. An attempt was also made to identify the factors that influenced the author's choice of an equivalent for the original Arabic concept. Generally speaking, the Chinese way of conveying the dogmatic vocabulary of the Qur'an is characterized by the accuracy and the author's desire to create the term which would fully reflect the meaning of the original concept. This phenomenon can be illustrated by the words [gulsMnzhe] "people who obey" in the meaning
of Muslims and [zhezM] "Allah". Instead of making transliteration of the Arabic terms, Chinese translators tried to find or create equivalents conveying the deep meaning of the concepts.
Keywords: Islam, the Qur'an, Islam in China, the translation of the Qur'an into Mandarin, Muhammad Ma Jian, the dogmatic vocabulary, Allah
Acknowledgments: the study was financially supported by the project of Saint Petersburg University under the title "Laboratory of analyzing and modeling the social processes", ID: 94034002.
For citation: Nikitina E. A. Translation of the Qur'an into Mandarin: features of the way of transferring the dogmatic vocabulary. Eurasian Arabic Studies. 2022;6(3):30-47. (In Russ.). DOIдоидоидои
Введение
Проблема перевода как целых текстов, так и отдельных лексем на иностранные языки довольно актуальна. Именно перевод влияет на восприятие материала представителями других культур, а также отражает мировоззренческие особенности носителей различных языков. Коран же занимает центральное место в исламе. В соответствии с мусульманской традицией, коранические откровения были ниспосланы Богом и несут в себе божественную истину. В связи с этим по мере того, как ислам выходил за пределы арабоязычного региона, появлялась и все более возрастала необходимость в создании переводов Священной Книги мусульман.
Арабистика Евразии, т. 6 № 3, Сентябрь 2023 j;-'■;>» tV.j tl tAj^ljjVI Cil^lj^ll Eurasian Arabic Studies, v. 6 No. 3, September 2023
АРАБИСТИКА ЕВРАЗИИ EURASIAN ARABIC STUDIES
ЕВРАЗИЯ АРАБ ИСТИНАСЫ
Переводы Корана на китайский язык представляют собой уникальный феномен, являются неотъемлемой частью культуры хуэйцев и играют немаловажную роль в жизни мусульманской общины Китая. Примечательно, что, хотя ислам начал активно проникать в Поднебесную еще VIII-XIX вв., процесс интеграции мусульман-хуэйцев в ханьское общество занял длительное время и завершился лишь в эпоху правления династии Мин (1368-1644 гг.). До этого периода общины хуэй, изначально складывавшиеся вокруг мечетей, имели определенную степень автономии и существовали довольно обособленно. Их представители стремились сохранить свои культурные особенности, традиции, в том числе продолжали использовать арабский и персидский языки [1]. Однако активный процесс интеграции китайских мусульман в ханьское общество, развернувшийся в эпоху правления минского дома, привел к утрате хуэйцами способности говорить на арабском и персидском языках. Данное обстоятельство обусловило необходимость создания переводов Корана непосредственно на китайский язык. Первые попытки выполнить полный перевод Священной Книги мусульман были предприняты в Поднебесной в XIX в. Наиболее же активно этот процесс развернулся в XX в. В 1981 г. вышел в свет труд Мухаммада Ма Цзяня, по сей день считающийся одним из наиболее фундаментальных в Китае [2].
Необходимо отметить, что некоторые аспекты перевода, созданного Мухаммадом Ма Цзянем, уже были рассмотрены в статье «Перевод Корана на китайский язык: особенности наименования сур», опубликованной в соавторстве с О. А. Берниковой [3].
В целом тема ислама в Китае и переводов Корана на китайский язык достаточно подробно освещена в работе О. И. Завьяловой «Ислам в России и Китае: переводы Корана» [4].
Также значительную роль в исследовании передачи смыслов Священной Книги мусульман на китайский язык сыграл норвежский ученый Иво Спира. В своей диссертации под названием «Chinese Translations of the Qur'an: A Close Reading of Selected Passages» он не только описал историю переводов Корана на китайский язык, но и провел детальный анализ некоторых сур [5].
Большой же вклад в отечественную науку в сфере изучения переводов Священной Книги мусульман на европейские языки внес Д. В. Мухетдинов. В ряде его статей затрагивается проблема передачи смыслов Корана как на русский [6], так и на французский [7] и испанский [8] языки.
Несмотря на наличие указанных работ, тема переводов Корана на китайский язык по причине своей междисциплинарности остается крайне малоизученной. Данная статья призвана продолжить исследования, ведущиеся в этой сфере.
Основная цель этой работы заключается в изучении способов передачи основополагающей коранической лексики на китайский язык, выявлении закономерностей, свойственных переводу, и определении некоторых факторов, повлиявших на него.
Важно отметить, что при проведении исследования прежде всего был применен метод сравнительного анализа различных элементов текста. Поскольку, как было отмечено выше, одним из наиболее фундаментальных переводов Корана на китайский язык считается труд Мухаммада Ма Цзяня [9], большая часть анализируемой в статье лексики содержится именно в нем.
Перевод слова «Аллах» на китайский язык
В основе религии ислам лежит концепция монотеизма. Поклонение Единому Богу занимает центральное место в исламской догматической системе. В связи с этим следует начать с изучения способов передачи на китайский язык понятия «Аллах», являющегося базовым и ключевым для ислама.
В настоящее время споры, касающиеся различных подходов к переводу слова «Аллах», сохраняют свою актуальность. В случае с европейскими языками проблема заключается в том, что как ислам, так и христианство принадлежат к авраамическим религиям, в связи с чем возникает вопрос, корректно ли передавать слово ^ [Allah] при помощи понятия «Бог» или же следует оставлять транскрипцию непосредственно арабского термина, подчеркивая тем самым уникальность исламской традиции. Довольно большой резонанс получила дискуссия российских ученых С. М. Прозорова и Т. К. Ибрагима, посвященная именно этой проблеме. С. М. Прозоров настаивает на необходимости транслитерировать арабское понятие, отмечая уникальность и самостоятельность религии ислам, в то время как Т. К. Ибрагим выступает за перевод слова «Аллах», апеллируя к общности трех авраамических религий [10].
В случае с китайским языком ситуация кардинально отличается. Изначально понятие Единого Бога, присущее авраамическим религиям, было чуждо жителям Китая, в котором господствовал религиозный синкретизм. В
связи с этим после проникновения ислама на территорию Китая в китайском языке появилась новая лексема Ж^ [zhenzM] [9], использовавшаяся исключительно для передачи арабского слова «Аллах».
Следует начать с того, что арабское понятие ^ [Allah] образовано от лексемы [ ilah]. Само по себе слово в переводе на русский язык означает «бог, божество». Оно существовало в арабском языке еще до возникновения ислама и, в основном, использовалось для обозначения языческих божеств, которым поклонялись жители доисламской Аравии. С появлением же монотеистических религий на Аравийском полуострове в арабском обществе начала распространяться концепция таухида ^jH [at-tawhld] или единобожия, которая подразумевает поклонение Единому Богу и не допускает создание каких-либо иных божественных ипостасей. В связи с этим возникла необходимость подчеркнуть уникальную и исключительную природу Бога. Для обозначения Единого Всевышнего Бога стало использоваться слово ^ [Allah], образованное посредством добавления определенного артикля J' «ал» к слову «божество». Как уже было упомянуто выше, поскольку ислам принадлежит к авраамическим религиям, концепция единобожия в исламе совпадает с представлениями христиан и иудеев, вероучения которых также основаны на Священном Писании. В связи с этим перевод слова «Аллах» на европейские языки не вызывает особых сложностей.
В Китае же еще с древности особой популярностью пользовался культ Неба, которое воспринималось как некая всеобщая высшая обезличенная субстанция, являющаяся началом всех начал. В период «Осевого времени», длившегося приблизительно с IX по II вв. до н. э., в Поднебесной складываются такие учения, как конфуцианство, даосизм и т. д., а на рубеже нашей эры в Китай также проникает буддизм. Религиозная терпимость и гибкость, отсутствие одной господствующей в китайском обществе религии обусловили формирование синкретизма в стране [11].
Проникновение ислама на территорию Китая началось еще в конце VII в., благодаря мусульманским торговцам, прибывающим в южные порты Поднебесной из Персидского залива [12]. Так как основные положения ислама, и в первую очередь принцип единобожия, значительно отличались от религиозных идей, существовавших в то время в стране, в китайском языке не было достаточного терминологического аппарата, необходимого для описания монотеистических понятий. Слово ^ не являлось исключением. В связи с этим
Арабистика Евразии, т. 6 № 3, Сентябрь 2023 j;-'■;>» tV.j tl tA^ljjVl Cil^lj^ll
Eurasian Arabic Studies, v. 6 No. 3, September 2023
АРАБИСТИКА ЕВРАЗИИ EURASIAN ARABIC STUDIES
ЕВРАЗИЯ АРАБ ИСТИНАСЫ
китайцы были вынуждены прибегнуть к созданию новой лексемы, которой и стало понятие Ж^ ^ёшМ], до сих пор использующееся для обозначения именно мусульманского Бога. Для того, чтобы лучше понять, как слово Ж^ ^ёнгМ] соотносится с его арабским аналогом, необходимо рассмотреть каждую отдельную графему, из которой состоит иероглиф. Входящее в состав понятия Ж^ слово Ж можно перевести как «природная сущность»,
«естество» или же как прилагательное «настоящий», «истинный». Графема ЕЁ ^М] в переводе на русский язык означает «хозяин», «владыка» или, говоря другими словами, «тот, кто управляет». Анализируя значение обоих иероглифов, образующих лексему Ж^ [zhёnzhй], можно сделать вывод, что китайцы стремились как можно точнее передать суть понятия «Аллах» именно как Всевышнего Владыки миров.
Интересен тот факт, что несмотря на схожесть представлений мусульман и христиан о Едином Боге, в китайском языке христианский Бог обозначен иным понятием, а именно словом ^^ [йатШ]. Первая графема в данном иероглифе переводится как «небо». Слово же ^ ^М] используется при описании как мусульманского, так и христианского Бога. Исходя из этого и возвращаясь к дискуссии С. М. Прозорова и Т. К. Ибрагима, можно сделать вывод, что, несмотря на общность ислама и христианства, китайцы все же стремились подчеркнуть особую природу каждой из этих религий: графема Ж в
иероглифе Ж^ ^ёнгМ] указывает на уникальность именно Аллаха - Бога, свойственного исламской традиции.
Третьей религией, относящейся к авраамическим верованиям и проповедующей идеи монотеизма, является иудаизм. Примечательно, что, в отличие от христианского Бога и Аллаха, для обозначения которых в китайском языке существуют отдельные самостоятельные лексемы, для передачи Яхве жители Поднебесной используют лишь несколько различных вариантов транскрипции. Наиболее распространенным из них является иероглиф ^^ [у^ё^. Вероятно, подобная ситуация может быть обусловлена закрытостью самого иудаизма и отсутствием закрепившейся иудейской традиции на территории Китая1.
1 Большой Китайско-Русский словарь. [URL]:
https://vk.com/away.php?utf=1&to=https%3A%2F%2Fbkrs.info%2Fslovo.php%3Fch%3D%E9%9B%85%E5%A8%81 (дата обращения: 20.05.2023)
Арабистика Евразии, т. 6 № 3, Сентябрь 2023 j;-'■;>» tV.j tl tA^ljjVl Cil^lj^ll
Eurasian Arabic Studies, v. 6 No. 3, September 2023
АРАБИСТИКА ЕВРАЗИИ EURASIAN ARABIC STUDIES
ЕСРАЗИЯАРАБИСТИКАСЫ
Говоря о методе транскрибирования, стоит отметить, что в настоящее время в Китае для передачи понятия «Аллах» помимо слова Ж^ [zhezM], также используется лексема [anla], воспроизводящая звучание арабского термина. Однако подобное явление распространено в различных языках и представляет меньший интерес с точки зрения принципа адаптации заимствований.
Подводя итог, необходимо еще раз заострить внимание на том, что, в отличие от европейцев, китайцы были далеки от идей авраамических религий и не пошли по пути простой транскрипции, а фактически создали новую лексическую единицу, которая скорее раскрывает суть понятия «Аллах», нежели передает его звучание. Также следует отметить, что в китайском языке существует три различных термина для обозначения исконно китайских божеств, христианского Бога и Аллаха. При этом, иероглиф ^[zM] присутствует как в слове ^^ [tianzM] (христианский Бог), так и в слове Ж^ (Аллах). В то же время оба эти понятия не имеют ничего общего со словом i ^ [shangdi], использующимся при упоминании китайского божества, ассоциировавшегося с философской категорией Неба. Из этого следует, что в понимании ханьцев существуют четкие различия между китайскими божествами и присущими монотеистической традиции христианским и мусульманским Богом. Кроме того, китайцы также разделяют непосредственно христианского Бога и свойственного исламу Аллаха.
Сопоставительный анализ перевода некоторой основополагающей коранической лексики на китайский язык
В данном разделе будет рассмотрена лексика, являющаяся крайне важной для понимания исламской доктрины. Необходимо еще раз отметить, что большинство анализируемых слов взяты из труда Мухаммада Ма Цзяна.
Зачастую именно в переводе ключевой и лежащей в основе вероучения лексики отражаются определенные черты народа, создавшего этот перевод, а также особенности его восприятия наиболее значимых элементов религии. В связи с этим были выбраны базовые термины, необходимые для понимания системы координат, в которой существует исламская доктрина.
Само слово «ислам» передано как на русский, так и на китайский языки при помощи транскрипции понятия ['islam], представляющего собой
масдар четвертой породы арабского глагола. Данное слово можно перевести,
Арабистика Евразии, т. 6 № 3, Сентябрь 2023 j;-'■;>» tV.j tl tA^ljjVl Cil^lj^ll
Eurasian Arabic Studies, v. 6 No. 3, September 2023
АРАБИСТИКА ЕВРАЗИИ EURASIAN ARABIC STUDIES
ЕСРАЗИЯАРАБИСТИКАСЫ
как «покорность», «подчинение» или же «предание себя Богу». В китайском языке его аналогом служит лексема [уМ1ап], призванная отразить
скорее звучание исконного понятия, нежели его смысл и семантику. Однако случаи перевода арабских терминов на китайский язык при помощи транскрипций не так распространены. Зачастую китайцы стремятся наиболее точно передать суть понятия, а не воспроизвести его фонетику. Достаточно вспомнить особенности перевода слова «Аллах». В китайском языке для обозначения мусульманского Бога существует как отдельная лексема Ж^ ^ёпгМ], так и форма [ап1а], представляющая собой транскрипцию
арабского слова. Интересен тот факт, что в переводе Корана, выполненном Мухаммадом Ма Цзянем, встречается именно графема Ж^ ^ёпгМ] [9].
.я ^ 0
Схожую ситуацию можно наблюдать, анализируя перевод слова [тшНтйп] «мусульмане». Данная форма также образована от глагола четвертой породы ^^ [^1ата] «покоряться», «подчиняться». В китайском языке существует несколько вариантов передачи этой лексемы. В настоящее время одной из наиболее употребимых форм является транскрипция ШШШ [mйsTlín]. Однако в труде Мухаммада Ма Цзяня, в частности в 52-м аяте 3-й суры, для передачи этого термина использован иной иероглиф: ЙШМ [gшshйnzhë] [9], что в переводе означает «сдавшийся», «покорившийся». Данное слово достаточно
.я ^ 0
точно отражает изначальное значение арабского понятия ёи^и [тшНтйп] -люди, покорившиеся Богу. Помимо этого, в китайском языке также существует лексема У^Ж [qTngzhёn] [Большой Китайско-Русский словарь], которую используют для обозначения как самих мусульман, так и всего дозволенного (халяльного) в исламе. Подобный подход к переводу может быть связан со значением первого иероглифа ^ «чистый», «истинный». Таким образом,
следует еще раз заострить внимание на том, что в китайском языке встречаются несколько понятий (ШШШ [mйsTlín], [guTshйnzhë] и ^Ж [qTngzhёn]),
отражающих различные аспекты арабского термина ёи^и* [тшНтйп], что, например, нехарактерно для русского языка, в котором существует лишь слово «мусульмане».
Как уже было упомянуто в предыдущих разделах, поскольку концепция единобожия, находящаяся в центре ислама, не была свойственна китайской культуре, особый интерес представляет передача специфических терминов, связанных с идеей монотеизма. В арабском языке последователей двух религий,
не являющихся мусульманами, но придерживающихся концепции единобожия, обозначают термином ['аЫ а1-кйаЬ] «Люди Писания». Это указывает
на то, что и иудеи, и христиане, и мусульмане восходят к Аврааму и признают Священное Писание. В Китае же традиционно господствовал религиозный синкретизм, подразумевающий смешение конфуцианства с буддизмом и даосизмом. Подобный уклад и идеи, присущие дальневосточным учениям, сильно отличались от верований, существовавших на Ближнем Востоке. В связи с этим терминологический аппарат авраамических религий был изначально далек от китайской культуры, что обусловило необходимость создания новых лексических единиц в китайском языке, соответствующих исламской доктрине.
В труде Мухаммада Ма Цзяна аналогом термина ^^ «Люди Писания» служит иероглиф [х!^еп§;11агу1^7Ьё] [98:1] [9]. Первая
часть этой лексемы ЩЩ [хт^п;] означает «веровать». Слово [йагц!^] можно перевести, как «небесный канон» или же «священный текст, ниспосланный с Неба» [Большой Китайско-Русский словарь]. При этом, следует помнить, что в китайской культуре еще со времен Чжоу-гуна (XI в. до н.э.) существовал культ Неба, в рамках которого небо воспринималось абстрактным первоначалом, являющимся источником всего сущего. Таким образом, в китайский термин [йап]!^] заложено значение ключевого для авраамических религий понятия Священного Писания. Однако для передачи этого слова использована важная для Китая категория Неба. Кроме того, сама по себе лексема Ш [д^] «каноническая книга», «священный текст» зачастую используется для обозначения конфуцианских канонов и буддийских сутр. В целом иероглиф [хт1еп§;1:1ап|1^7Ьё] можно перевести, как «люди,
верующие в ниспосланное с Неба Священное Писание». Эта лексема крайне точно отражает смысл исходного арабского термина ^^ «Люди
Писания». Однако в переводе этого слова все же прослеживается влияние китайской культуры.
В исламе «Людям Писания», следующим концепции монотеизма, противопоставлены [а1-ти§пкйп] «многобожники» или «язычники».
Этот арабский термин образован от глагола в четвертой породе ['а§гака],
который дословно переводится, как «делать участником/соучастником». Зачастую под этим подразумевается придание Аллаху равных, то есть, поклонение каким-либо богам, кроме самого Аллаха. В китайском же языке
Арабистика Евразии, т. 6 № 3, Сентябрь 2023 j;-'■;>» tV.j tl tA^ljjVl Cil^lj^ll
Eurasian Arabic Studies, v. 6 No. 3, September 2023
АРАБИСТИКА ЕВРАЗИИ EURASIAN ARABIC STUDIES
ЕСРАЗИЯАРАБИСТИКАСЫ
данное понятие существует в виде лексемы [у3^ире17М7Ьё] [98:1]
[9], где Щ [wй] означает «вещь», «предмет», «объект», Ш [pei] -«соответствовать» или «быть равным», а ^ [7М] переводится, как «владыка». Лексема же М ^ё] выступает в роли своеобразного указателя на деятеля. Исходя из этого, можно сделать вывод, что в данном случае китайцы, несмотря на колоссальную разницу грамматических структур арабского и китайского языков, постарались наиболее точно передать значение и оттенки арабского глагола ¿0^1 ['а§гака], подразумевающего создание Аллаху равных, что снова отличает китайский перевод от русского варианта, в котором используются слова «многобожники» и «язычники», несущие меньшую конкретику.
Также большое значение в исламской доктрине играют такие понятия, как ¿^Э- [ти'ттйп] «верующие» и их^ [кайгйп] «неверные». Несмотря на то, что в арабском языке употреблены два различных глагола, в китайском переводе использованы слова Щ± [xinshi] «верующий» [2:248] [9] и ^ЩЖЙ^ А [bйxmdaoderën] «люди, которые не исповедуют религию» [2:24] [9]. Оба иероглифа образованы от одного глагола Щ [хт] «верить» с добавлением отрицательной частицы ^ [Ьй] во второй форме. Помимо верующих и неверных, в исламе также существует категория мунафиков [типа1^],
проявляющих неискренность и исповедующих ислам лишь формально. Причастие образовано от глагола в третьей породе [nаfaqa], который означает «притворяться», «проявлять лицемерие». В целом в исламе неискренность в вере является одним из тяжелейших грехов и приравнивается к неверию. В китайском языке эта категория передана точно при помощи лексемы [wёixin7hё], где иероглиф Щ [xin] означает «верить», а %
переводится, как «ложный», «фальшивый» [Большой Китайско-Русский словарь].
Помимо этого, немаловажную роль в исламской концепции играют ангелы и джинны. Именно благодаря архангелу Джабраилу Мухаммад в 610 г. получил первые откровения в пещере Хира. В исламе, как и в христианстве, ангелы наделены исключительно положительными качествами и являются своеобразными покровителями человека, невидимо оберегающими его на протяжении всей жизни. В Коране содержится большое количество аятов, в которых упоминаются ангелы. Одним из таких примеров служит 98-й аят 2-й суры «Корова»: йй;?^ ^ ¿р ^ ¿^ - «Кто
является врагом Аллаха, Его ангелов и посланников, а также Джабраила и Микаила, воистину Аллах - враг неверных» [2:98] [13]. В переводе же на китайский язык для передачи слова [та1ак] «ангел» Мухаммад Ма Цзян использует лексему ^^ [tiашhën] «небесный дух», «небожитель», «божество» [Большой Китайско-Русский словарь]. Примечательно, что в китайском языке этот термин может употребляться как в буддийском, так и в исламском дискурсе, и обозначать как свойственных монотеистической традиции ангелов, так и различных духов и божеств.
Ангелам в исламе зачастую противопоставляют джиннов, которые являются уникальным культурным феноменом, свойственным как исламской, так и доисламской традиции арабов. В отличие от ангелов, являющихся чистыми и неоспоримо положительными созданиями, джинны представляют собой духов, обладающих противоречивыми характеристиками. Они, как и люди, могут либо уверовать в Бога, либо остаться неверными. Большое количество аятов 72-й суры Корана посвящены именно роли и положению
- -0 г „ - ' а а лг
джиннов: ¿й 1ЦЗ ё^^^иЛ Не - «И среди нас есть те,
кто уверовал, и те, кто отступил. Те же, кто покорился Богу, пошли по прямому, праведному пути» [72:14] [13]. Несмотря на это, в основном джинны все же носят негативный окрас и выступают в роли созданий, способных затуманить разум человека и сбить его с истинного пути. Недаром причастие
* о
страдательного залога ёи-1^ [та§пип], означающее «безумный», «безумец», образовано от того же корня, что и слово «джинн». Для перевода термина «джинн» на китайский язык использован иероглиф [д^И^] «призрак»,
«дух» [9]. С одной стороны, эта лексема в полной мере передает значение исходного понятия как некоего духа. С другой стороны, китайское слово [д^И^] «призрак», «дух» является более универсальным и нейтральным, что не позволяет ему подчеркнуть специфику присущего именно арабской культуре феномена джиннов.
Крайне важным элементом исламской доктрины является эсхатология. Значительная роль отведена учению о Судном дне, когда люди должны будут восстать из мертвых и со всеми своими деяниями, добродетелями и пороками предстать перед Богом, вершащим их судьбы. День Страшного суда, как правило, изображают в апокалиптических тонах как конец существующего мира, предвестниками которого станут природные катаклизмы: ^ЗЪ Ц
- «Когда землю потрясет страшное землетрясение» [99:1] [9]. Судный
день является ключевой и неотъемлемой категорией в исламе, поскольку именно на нем должны быть определены судьбы людей в последующей загробной жизни. Подобная концепция нехарактерна для китайской культуры, базирующейся на буддийской и конфуцианской идеологиях. В связи с этим анализ китайских слов, использованных для передачи этого понятия, представляет особый интерес.
В арабском языке существуют два термина, обозначающие День Страшного суда. Первым из них служит слово fjrä [yawm al-qiyama]
которое можно дословно перевести, как «день воскрешения из мертвых». Неслучайно масдар [qiyama] образован от того же корня, что и глагол [qama] «вставать», «подниматься». Вторым же термином для обозначения Судного дня выступает лексема j^VI fjjlI [al-yawm al-'ähir], что дословно переводится, как «Последний день» и указывает на конец света. В китайском языке также существуют два различных иероглифа, передающих значение этого понятия. Аналогом слова ^it^I fjJ в работе Мухаммада Ма Цзяня выступает лексема [fuhuöri] [9], которая также означает «день
воскрешения», поскольку Ж^ [fühuö] переводится, как «оживать», «возрождаться», «воскресать». Примечательно, что иероглиф [fühuöri]
может также употребляться в христианском дискурсе, когда речь идет о воскресении Иисуса Христа [Большой Китайско-Русский словарь]. Для передачи же термина j-^VI «Последний день» в китайском языке
использовано слово Ж0 [mori], где Ж [mo] означает «последний», «конец», а 0 [ri] - «день». Это слово является прямым аналогом арабского понятия f j^I j^VI, при этом зачастую оно используется в значении Судного дня или же конца света не только в исламском дискурсе.
Поскольку во многих религиях немаловажная роль отведена пророкам, стоит отдельно остановиться на переводе их имен. Интересен тот факт, что принцип передачи имен пророков, упомянутых в Коране, на китайский язык значительно отличается от способа интерпретации слова «Аллах». Необходимо отметить, что зачастую в именах собственных довольно большое значение имеет именно звучание, а изначально заложенный в них смысл отходит на второй план. В связи с этим при переводе как имен, так и различных географических названий значительную роль играет транскрипция.
Так как центральное место в исламе занимает фигура пророка Мухаммада, следует начать с анализа китайской интерпретации именно его имени.
Арабистика Евразии, т. 6 № 3, Сентябрь 2023 j;-'■;>» tV.j tl tA^ljjVl Cil^lj^ll
Eurasian Arabic Studies, v. 6 No. 3, September 2023
АРАБИСТИКА ЕВРАЗИИ EURASIAN ARABIC STUDIES
ЕСРАЗИЯАРАБИСТИКАСЫ
Лексема ШЩЖШ [mUhanmode] [9] состоит из четырех различных иероглифов, которые вместе образуют слово, по звучанию напоминающее его
* а - *
арабский аналог ^^ [Muhammad]. Для того, чтобы составить более точное представление о принципах, которым следовали китайцы при передаче имени Пророка, следует заострить внимание на переводе каждой отдельной графемы. Первый иероглиф Ш [mu], как правило, входит в состав многосложных слов и не используется в одиночку. Он переводится как «торжественный», а также присутствует в лексеме ШШШ [mUsTlm], обозначающей «мусульманин». Вторую графему Щ [han], использующуюся в слове ШЩЖШ [mUhanmode], можно интерпретировать как «редкий», «необычный», что, вероятно, призвано подчеркнуть особую роль пророка Мухаммада. Иероглиф Ж [mo] переводится как «молчать» или же «писать по памяти». Последняя лексема Ш [de], входящая в состав китайской интерпретации имени Пророка, обозначает нравственность, добродетель и доброту, что может быть связано с представлениями мусульман о наличии у Мухаммада примерных, «одобряемых» качеств, к которым должен стремиться каждый верующий (cогласно мусульманской традиции, качества человека зачастую разделяются на «одобряемые» и «порицаемые»). Делая вывод, следует отметить, что, хотя имя Пророка и пришло в китайский язык в виде транскрипции, все же практически каждая графема, входящая в состав этого слова, несет в себе особый смысл, отражающий некоторые черты личности Мухаммада.
Однако для создания более полной картины необходимо также проанализировать имена пророков, присущих как мусульманской, так и
христианской традициям. В данном контексте одним из наиболее подходящих
* '
примеров является упоминаемый в 71-й суре Корана пророк [Nuh], также известный как Ной [14]. В китайском языке существует две версии его имени: [nUha] и [nuoya]. Оба варианта представляют собой транскрипцию, при этом, иероглифы, из которых состоят лексемы, лишь передают звучание имени и не несут в себе какого-либо скрытого смысла, связанного с жизнью Ноя или его миссией. Также надо отметить, что слово ЩР^ [nUha], как правило, используется в контексте ислама [9]. Понятие же Й№ [nuoya] связано с библейскими сюжетами.
Таблица 1. Сопоставление рассмотренной лексики
Арабское понятие Варианты перевода на китайский язык
М [Allah] а) ^ё^Ий] (используется исключительно для обозначения Аллаха) б) [ап1а]
['islam] [уТБИап]
QjilLii [muslimUn] а) ШЩЩ [шйБТИп] б) ЯШЖ [guTshйnzhë] «покорившиеся»
¿JA ['ahl al-kitab] «Люди Писания» Ш^^М^ [xinfëngtiаnjTngzhë] «люди, верующие в ниспосланное с Неба Священное Писание»
Qjiaj^ [mu'minUn] «верующие» Ш^ [хшбЫ] «верующий»
Ujj^ [kafirun] «неверные» ^ШШ^А [bйxindaoderën] «люди, не исповедующие религию»
jali* [munafiq] «мунафик» [wëixinzhë] «человек, проявляющий лицемерие в вере»
[malak] «ангел» [tiаnshën] «небесный дух», «небожитель», «божество»
«джинн» [jTnglíng] «призрак», «дух»
а) ¿J [yawm al-qiyama] б) j^VI [al-yawm al-'ahir] «День Страшного суда», «Судный день» а) М^В [fйhu6ri] «день воскрешения» б) ^В [m6ri] «последний (судный) день»
Выводы
Проведенный анализ позволяет сделать вывод, что в переводе рассматриваемой доктринальной коранической лексики на китайский язык можно проследить несколько основных тенденций. Прежде всего необходимо заострить внимание на том, что большинство использованных китайскими переводчиками слов крайне точно передают значение исходных арабских понятий. В своей работе Мухаммад Ма Цзян стремится наиболее четко и корректно отразить смысл оригинальных терминов. Примером этого служит перевод слова ёцЯи [тшНтип], существующего в китайском языке в виде иероглифа [guTshйnzhë] «покорившиеся». Подобный подход
свидетельствует о желании автора не просто воспроизвести звучание распространенного понятия, а отразить его глубинное значение. При этом,
порой в некоторых словах, содержащихся в труде Мухаммада Ма Цзяня, прослеживаются следы влияния культуры ханьцев на мировоззрение китайских мусульман (роль графемы А [йап] «небо» в иероглифе [xmfengtiаnjmgzhё] «Люди, верующие в ниспосланное с Неба Священное Писание»). Кроме того, иногда, как, например, в случае с переводом слов «ангелы» и «джинны», в китайском языке употребляются универсальные термины, точно передающие значение арабского понятия, но не подчеркивающие его специфику.
Помимо этого, необходимо еще раз отметить глубинный и исключительный подход китайцев к переводу слова «Аллах», для обозначения которого используется отдельный иероглиф Ж^ ^ё7М]. Как и в случае с Й [gшshйnzhё] «покорившиеся», лексема Ж^ [zhëzhй] призвана передать смысл, заложенный в исходном понятии, а не воспроизвести его звучание.
Безусловно, в данной статье было рассмотрено лишь незначительное число слов. Проводимое исследование носит продолжающийся характер и будет расширено в дальнейшем.
Список источников
1. Petersen K. Interpreting Islam in China: Pilgrimage, Scripture and Language in the Han Kitab. - Oxford University Press, 2018. P. 35-36.
2. ТВДЁШ Ш^ХШФШо Ш: 2003.
3. Берникова О. А., Никитина Е. А. Перевод Корана на китайский язык: особенности наименования сур. // Ислам в современном мире. 2022. Т. 18 № 4. С. 65-84.
4. Завьялова О. И. Ислам в России и Китае: переводы Корана // Проблемы и потенциал развития Китая и России в XXI веке: тезисы доклада, Ч. 2. М., 1996.
5. Spira I. Chinese Translations of the Qur'an: A Close Reading of Selected Passages. M.A. thesis, University of Oslo, 2005. 193 p.
6. Мухетдинов Д. В. Очерк истории традиции переводов Корана на русский язык в XIX — середине XX в.: вехи и перспективы // Ислам в современном мире. 2021. Т. 17. № 4. С. 41-62.
7. Мухетдинов Д. В. Исторический анализ развития традиции перевода Корана на французский язык: в поиске синтеза эстетики и науки // Ислам в современном мире. 2021. Т. 17. № 2. С. 91-118.
8. Мухетдинов Д. В. История традиции перевода Корана на испанский язык в XV-XX вв. в контексте процесса становления мультирелигиозной испанской идентичности // Ислам в современном мире. 2021. Т. 17. №2 1. С. 27-58.
9. India: Goodword Books. 2016.
10. Ибрагим Т. К. Коранический гуманизм. Толерантно-плюралистические установки. - М.: ИД «Медина», 2015. С. 71-85.
11. История Китая: Учебник / Под ред. А.В. Меликсетова. - 3-е изд., испр. и доп. - М.: Изд-во МГУ, 2004. С. 158-165.
12. Dillon M. China's Muslim Hui Community: Migration, Settlement and Sects. - Curzon Press, 1999. P. 11-12.
^ t^Lc^ll jb .fjjSlI j'j^i .13
14. Коран. Пер. с араб. акад. И. В. Крачковского / Под ред. В. И. Беляева, П. А. Грязневича - М.: СП ИКПА, 1990. 528 с.
Bibliographic References
1. Petersen K. Interpreting Islam in China: Pilgrimage, Scripture and Language in the Han Kitab. - Oxford University Press, 2018. P. 35-36.
2. Dïng Mingrén Zhe. [Islamic culture in China. Beijing: Publishing house for the religious and cultural literature]. 2003. 222 p. (In Chin.).
3. Bernikova O., Nikitina E. Translation of the Qur'an into Mandarin: features of the way of transferring the suras' names. Islam in the modern world. 2022;18(4):65-84. (In Russ.).
4. Zavyalova O. Islam in Russia and China: translations of the Qur'an. Problems and perspectives for the development of China and Russia in the 21st century: abstracts of the report, Part 2. M., 1996. (In Russ.).
5. Spira I. Chinese Translations of the Qur'an: A Close Reading of Selected Passages. M.A. thesis, University of Oslo, 2005. 193 p.
6. Mukhetdinov D. Essay on the history of the tradition of translating the Qur'an into Russian in the 19th-mid-20th centuries: milestones and prospects. Islam in the modern world. 2021;17(4):41-62. (In Russ.).
7. Mukhetdinov D. Historical analysis of the development of the tradition of translating the Qur'an into French: in search of a synthesis of aesthetics and science. Islam in the modern world. 2021;17(2):91-118. (In Russ.).
8. Mukhetdinov D. The history of the tradition of translating the Qur'an into Spanish in the context of the process of formation of the multi-religious Spanish identity in the 151h-20th centuries. Islam in the modern world. 2021;17(1):27-58. (In Russ.).
9. Ma Jian. [Translation of the meanings of the Qur'an into Mandarin]. 2016. 485 p. (In Chin.).
10. Ibrahim T. The Qur'anic humanism. Tolerant-pluralistic attitudes. Moscow: "Medina". 2015. P. 71-85. (In Russ.).
11. History of China: Textbook. Edited by Arlen Meliksetov. Moscow: Publishing house of Moscow State University, 2004. P. 158-165. (In Russ.).
12. Dillon M. China's Muslim Hui Community: Migration, Settlement and Sects. Curzon Press, 1999. P. 11-12.
13.Al-Qur'an Al-Kareem. Dar Al-Doaa, Beirut, 2020. 611 p. (In Arab.).
14. The Qur'an. Translated from Arabic by Ignatiy Krachkovsky. Edited by Viktor Belyaev and Peter Gryaznevich. Moscow, 1990. 528 p. (In Russ.).
Информация об авторе Information about the author
Никитина Екатерина Александровна - Ekaterina A. Nikitina - Laboratory
лаборант-исследователь в Научной Researcher (Laboratory of analyzing and
лаборатории анализа и моделирования modeling the social processes) of St
социальных процессов Санкт- Petersburg University, St Petersburg,
Петербургского государственного Russia; https://orcid.org/0009-0002-
университета, Санкт-Петербург, Россия; 0439-3131, e-mail:
https://orcid.org/0009-0002-0439-3131, [email protected] e-mail : nikitinakaterina2000@gmail .com
Статья поступила в редакцию 07.09.2023; одобрена после рецензирования 08.09.2023; принята к публикации 09.09.2023.
The article was submitted 07.09.2023; approved after reviewing 08.09.2023; accepted for publication 09.09.2023.
Раскрытие информации о конфликте интересов: Автор заявляет об отсутствии конфликта интересов.
Conflicts of Interest Disclosure: The author declares Conflicts of Interest Disclosure.
