CC BY
77
массовой убыточности сельскохозяйственных предприятий и отсутствия у них стимулов к росту производства невозможно создать полноценный рынок земли. Эта задача не имеет перспектив без предварительного разрешения концептуальных проблем рыночных преобразований в аграрном секторе [2].
Исходя из изложенного можно сделать вывод, что в сложившейся в России социально-экономической ситуации основные резервы стабилизации и последующего роста агропромышленного производства находятся вне пределов экономической ответственности сельхозпредприятий, а
первоочередной фактор — совершенствование государственного регулирования макроэкономических процессов. Надежда на то, что аграрная реформа в виде свободной купли-продажи земли приведет к повышению эффективности отрасли, к ее финансовому оздоровлению, к росту объемов продовольствия и снижению его стоимости, является очередной иллюзией. В современный период ключ к повышению эффективности сельскохозяйственного производства находится в сфере государственного регулирования межотраслевых взаимоотношений и макроэкономических процессов.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Гордеев А. За эффективное агропроизводство и качественную продукцию//АПК: экономика, управление. 2001. № 5. С. 5 — 12.
2. Гумеров Р. Создание рынка сельхозземель и повышение рентабельности агропредприятий: как расставить акценты?//Рос. экон. журн. 1999. № 1. С. 51 — 65.
3. Гумеров Р. Десять лет аграрной реформы: куда пришли и что делать? // Рос. экон. журн.
2000. Хо 9. С. 35-51.
4. Куликов В. О частной собственности на землю и смысле референдума//Рос. экон. журн. 2000. № 3. С. 53 - 60.
Поступила 18.02.02.
Юриспруденция, история
ПЕРЕХОДНАЯ РОССИЙСКАЯ ГОСУДАРСТВЕННОСТЬ: АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ
И. В. ЛЕВАКИН, кандидат юридических наук
Проблематика переходного периода ненова для советской и современной российской науки. Впервые данная тема стала актуальной в исследовании становления советского социалистического государства в 1917 — 1939 гг., затем после Второй мировой войны, в конце 1940-х — начале 1950-х гг., в связи с опытом революционного перехода ряда стран Европы и Азии
к тоталитарному социализму в форме так называемой народной демократии; третий
раз — в 1960 — 1980 гг., в условиях распада мировой колониальной системы и появления государств «социалистической» и «капиталистической» ориентации. Настоящий период развития государств Восточной Европы и России составляет четвертый опыт переходного государства и пер-
© И. В. Левакин, 2002
вый опыт постсоциалистического государства.
Представляется, что вопросы переходного (для современной России — постсоциалистического) периода не ограничиваются наиболее существенными для госу-дарствоведения проблемами возникновения государства, его социального характера (функций) и государственной формы. Переходный период — это глобальный социальный переворот. «Его суть в том, что в нашей стране на встречных курсах протекают два процесса — демонтаж традиционных государственных институтов, привычек и стереотипов в реализации властных функций, с одной стороны, и наращивание совершенно новых, нетрадиционных институциональных структур, а также правил и норм политического поведения — с другой» [7, с. 17]. Переходное государство отражает переходность политической, правовой систем общества, гражданских институтов. Не выходя в целом за пределы государствоведения, данные явления можно рассматривать комплексно с позиций понятия «государственность».
Государственность: явление
и понятие
В узком значении государственность можно рассматривать как синоним государства вообще, государства того или иного исторического типа; как структуру власти и властных отношений в государстве, т.е. определенную конституцией систему институтов и правил их взаимодействия. Мы будем рассматривать государственность в широком смысле через взаимную связь ее элементов (институтов) и общественных отношений, функций, институтов, идеологии в области политики, права, экономики, культуры и т. д., оказывающих существенное воздействие на формирование общих черт или признаков государства.
Анализируя вопрос о сущности государственности, необходимо найти первооснову ее системного единства. Основными элементами государственности являются «относительно обособленные части государственной структуры, обладающие определенной автономией» [11, с. 124]. Однако генетический уровень государственности как характеристику ее врожденных свойств
невозможно проследить только по власти, сосредоточенной в органах государства. Государственность формируется под воздействием совокупности социальных отношений, позволяющих складываться сначала ее элементам, а затем и собственно государству. Публичная власть характеризует сущность государственности не менее чем сущность государства, однако здесь не обойтись без обращения к области более широкого спектра социальных отношений: экономических, правовых, национальных и т. д. Таким образом, рассматривая государственность в широком смысле, мы не ограничиваемся анализом только государственных (политических) и правовых структур, но наблюдаем взаимосвязь структурных элементов государства, права и элементов гражданского общества.
Понятие «государственность» метаюри-дическое, междисциплинарное. Хорошо высказался по данному вопросу профессор А. Г. Володин: «Продуктивность междисциплинарного подхода к анализу политических процессов в современной России предопределена тем обстоятельством, что развитие страны по-прежнему зависит от генетического характера общества, устойчиво воспроизводящего политические отношения переходного/межстадиального типа» [3, с. 94]. Несмотря на метаюридич-ность понятия «государственность» в целом, основные характеристики данного явления, такие, как государство в политической системе общества, правовая система как необходимая составляющая современного государственно-организованного общества, находятся в сфере изучения юридической науки. Экономика и прочие элементы гражданского общества также большей частью опосредованы правом и немыслимы без взаимодействия с государством.
Таким образом, сущность переходной государственности необходимо рассматривать через взаимосвязь сфер публичной государственной (политической) власти, права и гражданского общества.
Государство в политической системе
современного российского общества
В качестве основных институтов политической системы традиционно выделяются государство, политические партии,
социально-экономические и другие организации, образующие в совокупности политическую организацию общества. Изучение российской государственности не ограничивается рассмотрением в политической сфере только одного государства и противопоставляемого государству множества различных организаций.
Современный подход к проблеме развития государственности предполагает создание целостного представления о системе институтов общественного, политического управления и самоуправления, опосредованных правом, связанных как с обществом в целом, так и с его подсистемами (включая национальное устройство как одну из важнейших подсистем) и замыкающихся на личности — высшей ценности демократического общества. Все же центром политической системы и основным объектом изучения юридической науки является государство. Наметим основные тенденции развития форм современного российского государства во взаимодействии с прочими институтами политической системы.
Современной форме правления в Российской Федерации предшествовал недолго просуществовавший симбиоз власти Советов и зарождающейся президентской власти в СССР Прошло два срока правления первого российского Президента, легитимно его сменил другой. Этот период был сложным, президентская форма правления (смешанная форма правления с доминированием Президента) выдержала серьезные испытания. В ее развитии можно выявить «маятниковые» колебания от «точки» всевластия советов, до «точки» слияния движений «Единство» и «Отечество — вся Россия». Президентская форма правления стабилизировалась, произошла нереволюционная передача власти, хотя пока еще «преемственная». Президент получил возможность воздействия на решения парламента через лояльное большинство во фракциях Государственной Думы, главы субъектов федерации больше не образуют мощное объединение в Совете Федерации — контрольный пакет акций парламента (корпорации законотворцев) в основном распределен. Более десяти лет президентской власти в России — и это уже сформировавшаяся
система, конечно, развивающаяся, со своими противоречиями, но устоявшаяся. Есть надежда, что очередные президентские выборы будут «плановыми» и еще более подкрепят легитимность президентской власти в России. Возможно, что следующим шагом к стабилизации политической системы и формы правления будут президентские выборы, где президентом станет представитель политической партии.
В форме государственного (территориально-политического) устройства налицо существенные по своему характеру изменения в управлении территориями/ регионами (федеральные округа), но пока не в самом территориальном устройстве конституционно-договорной федерации. Борьба за полномочия и компетенцию идет внутри неизменной федеративной национально-территориальной формы организации государства. Этому во многом способствует неясное конституционное описание российского федеративного устройства, дополненное особенностями договорного статуса отдельных субъектов федерации. Наибольшая проблема — территориально-экономический и националистический сепаратизм, находящий выражение в том числе и в нарушении принципа верховенства федерального права.
Государственный режим — сложный участок анализа. Сущность государственного режима является отражением приемов и способов осуществления государственной власти, а в переходный период — способов овладения властью и удержания ее господствующими элитами. Наиболее яркими событиями перехода от одного государственного и/или политического режима к другому являются: в 1991 г. — противостояние ГКЧП и зарождавшейся суверенной российской власти; в 1993 — вооруженное противостояние в центре Москвы (борьба за власть и собственность); в 2000 г. — президентские выборы. В настоящее время государственная власть, по крайней мере на федеральном уровне, легализовалась и легитимировалась. Либеральный (переходный) государственный режим в России несет в себе неизбежный отпечаток тоталитарного прошлого в виде остатков административно-командной системы и авторитарных методов властвования. С другой стороны, ни одна серьезная
политическая сила уже не подвергает сомнению законность существующих органов власти и их решений. Вопрос об овладении и удержании власти уступил место проблеме эффективного управления в период кризисного состояния многих общественных институтов. Для поддержания легитимности приемов и способов управления власть все больше обращается за поддержкой к самым широким слоям общества — партиям, движениям, в целом — к населению страны.
Таким образом, основные характеристики форм современного российского государства указывают, что, несмотря на сложности в реформировании российского государства, революционных перемен, которыми характеризуется переходный период от одной политической системы или даже общественно-экономической формации к другой, нет. Речь идет о неизбежном для любой социальной системы развитии. «С точки зрения характера распределения власти и взаимоотношения политической системы и общества в России существует скорее авторитарная плюралистическая система. Авторитарная политическая система характеризуется сосредоточением власти в едином центре, каковым является Президент и его Администрация. Поле деятельности представительных органов власти ограничено. Плюрализм же обнаруживается в разделении властей в государстве, многопартийности, передаче ряда законодательных и исполнительных полномочий от центра субъектам федерации» [9, с. 144]. Если говорить о переходности форм современного российского государства, то это переходность внутреннего содержания форм, обусловленная борьбой политических и финансовых групп за место во власти.
Перечисленными выше элементами формы российского государства ограничиться нельзя. Россия — сложное федеративное государство, где ряд субъектов имеют свои специфические черты; особенно наглядно это видно на примере республик (государств) — субъектов Российской Федерации. «...Наряду с государствами главными системообразующими факторами для создания обобщающего понятия государственности служат государственные образования. Это прежде всего субъекты
г
федерации» [10, с. 13]. Государство как основной элемент политической системы общества пронизывает политические системы республик — субъектов РФ, причем в данном случае оно выступает в двух ипостасях: в лице федеральных органов государственной власти и в лице республиканских органов государственной власти. Прочие элементы политической системы также имеют двухуровневый характер, т.е. можно выделить элементы регионального (внутреннего) и федерального, межрегионального, международного (внешнего) уровней.
Можно дискутировать на тему, являются ли политические системы республик — субъектов федерации подсистемами российской политической системы или данные политические системы возможно рассматривать в качестве самостоятельных. Одно не исключает другого, но практика политического развития российской государственности такова, что рассмотрение политических систем национальных республик — субъектов Российской Федерации как политических систем с индивидуальными особенностями не просто теоретическая возможность, а необходимость. В отношении республик РФ она обусловлена прежде всего реальным наличием и функционированием в них всех формально выделяемых в науке элементов политической системы общества, а также статусом республик —субъектов РФ (государств), который определяется в соответствии с ч. 1 ст. 66 Конституции РФ и конституциями республик (государств). В том, что республики в составе РФ обладают огромным политическим потенциалом, сомневаться не приходится. Нынешние национальные республики — это республики-государства, что закреплено в ч. 2 ст. 5 Конституции РФ. Следует согласиться с точкой зрения Конституционного Суда РФ, выразившейся в постановлении от 7 июня 2000 г., где сказано, что «...использование в статье 5 (часть 2) Конституции Российской Федерации применительно к установленному ею федеративному устройству понятия «республика (государство)» не означает — в отличие от Федеративного договора от 31 марта 1992 г. — признание государственного суверенитета этих субъектов Российской Федерации, а лишь
отражает определенные особенности их функционирование взаимосвязанных обще-
конституционно-правового статуса, связанные с факторами исторического, национального и иного характера» [5]. Позиция Конституционного Суда РФ по поводу государственности республик-субъектов недвусмысленна.- Все же главный критерий, позволяющий существовать фактически и выделять теоретически республиканские политические системы, не термин «государство», использованный в Конституции, а национально-территориальный принцип, заложенный в основание политико-территориального устройства Российской Федерации. Именно национальный
и
принцип наделения отдельных территории государственностью является истоком большинства специфических особенностей республик — субъектов РФ. В данном случае наблюдается коллизия реально существующего воплощения в федеративном строительстве национально-государственного устройства страны и отсутствия в Конституции РФ понятия «национально-государственное образование». Конституция, с одной стороны, закрепляет неравенство национальных и административных субъектов , с другой — не предполагает преимуществ , исходящих из национального состава населения той или иной территории. Фактическое обладание титульной нацией в республиках — субъектах федерации государственностью, а значит, властью, пусть ограниченной (территориально и по полномочиям), — существенный фактор, влияющий на политические отношения как на их территории, так и во взаимодействии с федеральным центром и регионами федерации.
Современная российская государственность и основные тенденции развития правовой системы
Основным понятием, которым охватывается наиболее широкий спектр правовых явлений того или иного общества, традиционно является понятие «правовая система» . Правовая система является важнейшей характеристикой^уровня развития государственности, ее правового либо антиправового состояния. Без взаимодействия элементов правовой системы невозможно
ственных сфер, составляющих основу государственности. Переходное состояние государственности и необходимость нормативного закрепления новых общественных отношений отражаются в реформировании правовой системы. Подтверждением данного суждения является бурная законотворческая деятельность представительных органов власти, которые сами находятся в процессе постоянного реформирования на всех уровнях — от федерального до местного. Нормотворческая функция государства — одна из приоритетных в период перехода от одних общественных отношений к другим, но, по всей видимости, настал момент, когда правовая система наполнилась новым нормативным материалом, но не вполне восприняла его.
Основной тенденцией, которая характеризует настоящий момент развития правовой системы России, на наш взгляд, является отставание ее «подстроечных» элементов, т. е. тех, что обеспечивают правовую практику. Государственные органы и органы местного самоуправления, осуществляя правотворческую деятельность, не всегда в состоянии довести нормы, выраженные в правовых актах, до реализации, и результаты их деятельности часто не приводят к желаемому результату — к упорядоченности общественных отношений . Увлекшись созданием актов прямого действия, во многом в свое время оправданно, они упускают уровень правоприменения на стадии разрешения юридических дел по существу. Судебная и другая юридическая практика, правореализацион-ный процесс — «узкое место» современной правовой системы России.
На наш взгляд, необходимо приблизить процесс правоприменения и в целом процесс правореализации к требованиям практики. Право только как совокупность создаваемых и охраняемых государством норм, выраженных в нормативных актах, — недостаточный регулятор общественных отношений в современной конкурентной экономической системе. Конституция 1993 г. не ограничивает список возможных правовых актов и в ч. 1 ст. 15 лишь закрепляет, что «законы и иные правовые акты (курсив наш. — И. Л,), принимаемые в Российской Федерации, не должны
противоречить Конституции Российской Федерации», ач. 4 данной статьи констатирует, что «общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы». Правовая система России включает не только законодательство — отсюда необходимость в официальном признании и введении в широкую юридическую практику таких давно апробированных даже в правовой системе России, не говоря уже о мировой практике, источников (форм) права, как судебный прецедент и нормативный договор. Нормативные договоры в России достаточно распространены (Федеративный договор 1992 г., коллективные договоры между администрацией предприятий и членами трудового коллектива и др.); эта форма права достаточно динамично развивается.
Относительно судебного прецедента верным представляется мнение профессора Б. С. Эбзеева: «Несомненно... одно: решению Конституционного Суда действительно присуща материально-правовая сила закона, и, хотя оно не является в строгом смысле слова нормативным актом, это решение выступает в качестве источника права и формирует прецеденты, имеющие нормативно-регулирующее значение и обязывающее всех субъектов ирава. Оно не может быть отменено принимаемым парламентом законом или иным актом законодательной или исполнительной власти»
[4, с. 21-22].
Наличие общйх норм — правил поведения можно усмотреть в постановлениях Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ. В условиях реформирования всего комплекса общественных отношений, особенно урегулированных Гражданским, трудовым, административным правом, возникают пробелы в законодательстве. Именно при рассмотрении юридических дел суды федерального уровня, толкуя нормативно-правовые акты, не исчерпывающие всей глубины рассматриваемых дел, по существу, создают новые нормы — правила поведения и закрепляют их в актах легального толкования, имеющих обязательную силу как для них самих, так и для нижестоящих судов. Признать данные решения источни-
ком российского права требует также сложившаяся практика. Отступления от принципа верховенства закона при этом не произойдет, так как прецеденты лишь временно, до принятия соответствующих законов , восполнят пробельность законодательства. Основными нлюсами явятся разгрузка законодателя и сокращение актов нормотворчества разного уровня; с другой стороны, будет поставлена преграда некомпетентности как нормотворцев, так и правоприменителей.
Судебная реформа — краеугольный камень реформирования всей правовой системы России. Пока, к сожалению, от судов трудно добиться даже реализации требуемого Конституцией прямого действия ее норм (альтернативная служба и т. д.), не говоря уже об обращении к приоритету общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров России. Если мы действительно стремимся быть полноправными членами Совета Европы, данные вопросы разрешать придется.
Главное, что необходимо осуществить в реформировании институтов правовой системы, — это ее коренной поворот к удовлетворению запросов граждан и юридических лиц. Господствовавшая в нашей стране в советский период система разрешений и управления должна уступить место системе уведомления и контроля. Нельзя также впадать в крайности. Долгое время молчания о правах и свободах человека и гражданина привело к тому, что теперь о них, причем в большинстве случаев декларативно, нельзя не упомянуть, о правах же общества при этом забывают. Правовые и государственные институты должны прежде всего выражать государственную волю общества, следовательно, в первую очередь отстаивать права общества, в некоторых случаях вынуждено ограничивая в правах отдельных лиц «...в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства» (Конституция РФ, ст. 55, п. 3). Это не возврат к этатизму — это объективное требование современного общества, интересы которого должно выражать правовое государство. Тем более
что демократия предполагает дисциплину, а в условиях становления новой государственности, правовой системы неизбежен подъем криминала, который может привести к перерождению демократической революции в «революцию криминальную».
Правовая система России — система многоуровневая, что дало повод многим исследователям утверждать о наличии правовых систем субъектов Российской Федерации или желательности их формирования. Кроме того, в субъектах-республиках они в той или иной степени имеют национальную дифференцированность. Главный вопрос, от которого зависит наличие либо отсутствие сформировавшейся правовой системы, на наш взгляд, заключается в том, достаточен ли в субъектах РФ уровень развития указанных элементов и связей, объединяющих их. Пределы самостоятельности субъектного уровня правовой системы России в основном связаны с характеристикой законодательства и государственной организации как целостных систем. Ясно, что они не самодостаточны, но имеют возможность системного осуществления конституционных прав и обязанностей в рамках полномочий и пределов ведения (Конституция РФ и Конституция (Устав) субъекта, договоры). Хотя субъекты РФ, по крайней мере большинство из них, обладают значительным удельным весом внутрисубъектного законодательства, системой правовых учреждений, осуществляющих правовую политику, все же было бы наивным утверждать о наличии полного объема сформированных отраслей права во внутрисубъектном законодательстве, как и говорить о полном объеме автономных от вертикали федеральной власти государственных органов
субъектов РФ.
В Российской Федерации, как и в прочих федерациях, источник формирования правовых норм и государственных институтов двоякий: с одной стороны, это федеральное правотворчество и федеральная вертикаль власти, с другой — региональное правотворчество и региональный уровень управления (государственный, а также относящийся к местному самоуправлению). Полагаем, что правовая система в полном объеме возникает там, тогда и
постольку, где, когда и поскольку правовые нормы, оказывающие регулятивное воздействие на общественные отношения, организуют общественное, в том числе государственное, устройство настолько, что можно вести речь об относительно самостоятельной социальной организации, урегулированной «своим» правом. Формирующиеся правовые системы субъектов РФ не автономны и подсистемны, хотя существование и необходимость их особенностей не вызывает сомнений. Наличие восьмидесяти девяти правовых систем в рамках России может привести к дезинтеграции и без того «прерывистого» правового пространства России. Единство государственности может быть достигнуто не путем обособления правовых систем субъектов РФ, а приведением в порядок сложной, многоуровневой российской правовой системы на основе единых принципов построения и функционирования федерации .
Современная российская
государственность и общество
Переход от советского государственного тоталитаризма и авторитаризма к демократии и свободно формирующемуся гражданскому обществу не предрешен. «Марксизм как доктрина признавал приоритет гражданского общества по отношению к политическому обществу — государству и связывал прогресс общества с развитием первого и отмиранием второго. Однако практика социалистического строительства продемонстрировала обратное: не общество определяло, каким быть государству и государственной власти, а государственная власть — каким быть обществу» [1, с. 100]. При характеристике понятия «гражданское общество» обычно указывают на то, что оно охватывает совокупность неполитических отношений в обществе, т. е. «отношения в сфере экономики, духовной жизни, образа жизни и т. п.» [1, с. 99]. Однако, как верно отметил профессор В. Е. Чиркин, «в реальной жизни невозможно разделить обычное общество и общество гражданское. Посмотрим на окружающие нас реальности, заглянем в многочисленные правовые акты. Очевидно , что государство, государственная власть
регулирует жизнь общества (реального, а не мысленно сконструированного, «гражданского»)» [10, с. 298]. Следовательно, общество и государство нераздельны, требуют совместного анализа, и «гражданское общество» можно выделить лишь как философскую абстракцию. Поэтому, рассматривая гражданские институты современной государственности, мы понимаем под ними общественные институты, с помощью которых в рамках права и под защитой государства человек преследует свои частные цели.
Основа частной жизни — частная собственность . Остаются актуальными мысли русского философа, публициста В. В. Розанова, высказанные на рубеже XIX — XX вв., что «в России вся собственность выросла из «выпросил», или «подарил», или кого-нибудь «обобрал». Труда собственности очень мало» [цит. по: 8, с. 567]. Огромные состояния, нажитые за время грабительской приватизации, легитимной, да и просто законной собственностью быть не могут. Конституция гарантирует равную защиту всем формам собственности, включая такую относительно новую для нашего общества форму, как частная собственность, в том числе на землю и другие природные ресурсы. Но конституционно нельзя ввести в сознание людей сложившееся неравенство - вопиющее и ничем не оправданное. Легитимацией всех форм собственности, в том числе частной, проблема формирования гражданского общества в нашей стране только начинается — необходима глубинная дифференциация публичной и частной сфер жизни.
К сожалению, при характеристике современной России сложно возразить профессору В. Н. Синюкову, который в 1994 г. писал: «Партийная бюрократия заменяется новой элитой, еще более недоступной демократическому контролю. Государственный аппарат сращивается с бизнесом, приобретающим все более компрадорский характер и извращающим конституционное отношение власти и собственности, принцип государственного суверенитета» [6, с. 265]. К данному высказыванию можно добавить только то, что за время после > написания данных строк вышеуказанные процессы пришли к своему логическому оформлению в виде состояния, которое
характеризует термин «корпоративное государство».
В работе известного венгерского юриста и политолога А. Шайо корпоративное государство в переходном обществе характеризуется как ситуация, когда «хороша...* та система, в которой, образно говоря, врачи решают, на что нужно тратить средства социального страхования. В крайнем случае «привлекут» еще и больных, так как это демократично. ...Народный суверенитет со своим представлением об общем волеизъявлении и демократическими представительскими учреждениями, служащими для выражения всеобщей воли, призван воспрепятствовать именно следующему: при определении того, какими должны быть башмаки, интересы компетентных башмачников остаются в стороне. Болят-то мои ноги... из-за удобных им «профессиональных позиций», интересов» [12, с. 17].
Разве не корпоративизм «башмачников» приводит к постоянному росту цен на энергоносители и «веерным» отключениям электроэнергии, разве не из-за него мы имеем постоянно растущий «комфорт» и «приемлемые» тарифы на транспорте? Естественные и «неестественные» монополии в нашей стране — корпорации, которые знают, как выгоднее для себя «шить сапоги», но им позволено не обращать внимания на интересы общества. Особая статья — Вооруженные Силы, со своими судами, прокуратурой, как одна из самых закрытых корпораций, находящаяся вне эффективного гражданского контроля. Эти примеры можно продолжать. Разумеется, все вышеприведенные факты были бы невозможны без лоббирования интересов отдельных промышленных и финансовых корпораций через корпорацию законотворцев, а в целом через корпорацию власти. Попав во власть, можно забыть об интересах избирателей, так как общественный контроль за деятельностью государственного аппарата практически не осуществляется.
Особое место занимает корпорация средств массовой информации, в том числе государственных, — четвертая власть. Значение этой ветви власти трудно переоценить. Выражая интересы своих владельцев (экономических корпораций, власти), информационные корпорации вступают в
борьбу с конкурентами своих хозяев, а порой и с самим государством. К сожалению, судя по частой смене собственников центральных телевизионных каналов и газет, от их деятельности сложно ожидать эффективного гражданского контроля над властью.
Примеров деятельности корпораций внутри государства и общества масса; корпоративизм извращает саму природу конкурентной экономики и народовластия, не дает развиваться гражданским институтам, отчуждает общество и государство. К сожалению, криминализация, стагнация экономики (развиваются только сырьевые корпорации) не предполагают перехода от экономического корпоративизма к ограниченной законом рыночной конкуренции, а в сфере политической — к более демократической политической системе. Российское государство и общество пронизаны корпоративными интересами. Корпоративность имеет как положительные, так и отрицательные стороны, однако при отсутствии сформировавшейся культуры конкурентных политических и экономических отношений в нашей стране корпоративизм практически равен необюрократизму, так как корпорации поддерживаются, а во многих случаях непосредственно руководятся государственной бюрократией. Очевидно, что административные меры не способны полностью реформировать корпоративную систему; борьба с этой системой исключительно внутри нее самой обречена.
Одной из основных внеэкономических причин «рыхлости» гражданских институтов, хотя в конечном счете производной от экономики, является отсутствие государства-нации как юридически оформленной общности людей. Российская Федерация — созданное на основе сильной центральной власти государство, процесс образования
единой нации в котором не завершен и в силу объективных причин останется таковым еще длительное время. Русский философ Н. А. Бердяев точно подметил историческую предопределенность такого положения: «Интересы создания, содержания и охранения огромного государства занимают совершенно исключительное и подавляющее место в русской истории. Почти не оставалось сил у русского народа для свободной творческой жизни, вся кровь шла на укрепление и защиту государства. Классы и сословия слабо были развиты и не играли той роли, которую играли в истории западных стран» [2, с. 13]. Эти слова, написанные в начале XX в., актуальны и в начале XXI. Сегодня нужны другие механизмы сохранения единой государственности, основанные не на принуждении, а на взаимной заинтересованности и духовной близости народов, реальном воплощении прав и свобод человека и гражданина, гарантированных Конституцией
Российской Федерации 1993 г.
* * *
Основным в системе государственни-ческих отношений видится то, что всякая политическая, а следовательно, и государственная власть основывается на экономической , политической либо другой общественной функции, выражающей сущность определенного этапа развития социума. В настоящее время это функция коренного преобразования (реформирования) всех сфер жизни: экономической, политической, социальной, духовной. Переходное общество предполагает альтернативу в дальнейшей эволюции государственности, права. Комплексность задач определяет комплексность подходов в их разрешении, причем не только в виде практических действий, но прежде всего в виде научно обоснованных ориентиров, к выработке которых необходимо стремиться.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Баглай М. В. Малая энциклопедия конституционного права / М. В. Баглай, В. А. Туманов.
М.: БЕК, 1998. 519 с.
2. Бердяев Н. А. Судьба России. Самосознание. Ростов н/Д.: Феникс, 1997. 589 с.
3. Володин А. Г. Гражданское общество и политика в России: смена парадигмы // Полис. 1998. № 6. С. 92-102.
4. Комментарий к постановлениям Конституционного Суда Российской Федерации: В 2 т. / Отв. ред. Б. С. Эбзеев. Т. 1: Государственная власть. Местное самоуправление. М.: Юристъ, 2000. 589 с.
5. По делу о проверке отдельных положений Конституции Республики Алтай и Федерального закона от 29 июля 2000 г. «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и
исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации» / Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 7 июня 2000 г. // Рос. газ. 2000. 21 июня.
6. Синюков В. Н. Российская правовая система. Саратов: Полиграфист, 1994. 496 с.
7. Становление новой российской государственности: реальность и перспективы. М.: УРСС, 1996.
299 с.
8. Таранов П. С. Энциклопедия современного ума. М., 2000.
9. Теория государства и права: Учеб. для вузов/ Под ред. М. М. Рассолова, В. О. Лучина, Б. С. Эбзеева. М.: ЮНИТИ - ДАНА; Закон и право, 2000. 640 с.
10. Чиркин В. Е. Современное государство. М.: Междунар. отношения, 2001. 416 с.
11. Чиркин В. Е. Государствоведение. М.: Юристъ, 2000. 384 с.
12. Шайо А. Самоограничение власти. М.: Юристъ, 2001. 292 с.
Поступила 08.04.02.
ТЕОРИЯ ФИКЦИЙ К. Ф. САВИНЬИ
О. В. ТАНИМОВ, старший преподаватель, О. КРАПИВИНА, М. МАЛКИНА, студентки
Теория олицетворения, или теория фикции, господствовавшая в Средние века при поддержке церкви, стала основой для научной теории К. Ф. Савиньи о юридических лицах. Позднее учение Савиньи получило название «теория олицетворения», но оно не совсем правильное, так как не указывает на самую суть теории — на то, что допускаемая ею личность вымышленна, «фингированное существо», которого в действительности нет.
Учение Савиньи состояло в следующем. Первоначальное понятие лица, или юридического субъекта, совпадает с понятием человека: каждый отдельный человек, и только отдельный человек, правоспособен. На это возражал знаток истории и литературы О. Гирке, указывая, что «первоначальное» и «естественное воззрение» незнакомо с понятием лица, так как само это понятие выступает как продукт абстракции, при которой не обращается внимания на индивидуальные различия юридических субъектов (в пользу однообразного понятия), в результате чего по «первоначальному» и «естественному воззрению» индивиды являются носителями прав не как люди, а как представители народа.
Савиньи прав в том, что понятие лица как абстракция от человека сначала
было применено к нему как живому существу и позднее распространилось на другие юридические субъекты. Лишь благодаря положительному праву понятие лица может испытать двоякую модификацию — ограничительную и распространительную. Во-первых, многим людям может быть вполне или отчасти отказано в правоспособности и, во-вторых, правоспособность может быть перенесена на нечто такое, что не есть отдельный человек, следовательно, искусственным образом может быть создано юридическое лицо. Юридическое лицо — искусственный, фиктивный субъект, допускаемый только для юридических целей, его искусственная способность распространяется только на отношения частного права. Как простая фикция, юридическое лицо не может йметь сознания и воли и, значит, недееспособно, что восполняется представительством, как при опеке и попечительстве над малолетними и безумными. Савиньи полагал, что каждое отдельное юридическое лицо должно получать свое бытие от государственной власти, отстаивая таким образом разрешительный порядок образования юридических лиц. По данному поводу Д. И. Мейер писал: «...Как ни естественно кажется признание юридической личности, все же юридическое лицо есть субъект права только по исключению
© О. В. Танимов, О. Крапивина, М. Малкина, 2002
