CC BY
698
УДК 37.013.46 + 37.017 ББК 41+44 О Е.А. Филимонова
Е.А. Филимонова
ПЕДАГОГИКА В АНТИЧНОСТИ И В СРЕДНИЕ ВЕКА: ИДЕАЛ ЧЕЛОВЕКА
Педагогика как искусство воспитания отражает историю культуры как системы идеалообразования. В педагогических текстах формулируется главенствующий на определенном этапе идеал человека и предлагаются способы, методы и механизмы для его достижения, соответствующие другим идеалам эпохи. Культурной доминантой дописьменной архаической культуры является нерефлексированная традиция, поэтому воспитываемым идеалом человека был член социума, выполняющий свои функции по сохранению и продолжению рода, не выделяющийся из нее, не нарушающий негласных и неписанных законов жизни этого общества. Культурной доминантой античной и средневековой культур является рефлексированная традиция, когда имело место сознательное следование образцу, осознаваемому в противопоставлении другой культуре. Вся система воспитательной практики в Античности строилась на религиозной основе, сакрализующей основополагающие идеалы индивида и общества. Образ идеального человека соотносился с образами богов и героев. Анализ античных педагогических текстов позволяет сделать вывод, что идеалом человека выступал свободный член полиса, воспитанный на идеях рациональности и гражданственности личности, примата общественного начала, на идеях развития личности и знания как добродетели, при этом личность была более направлена на внешний мир.
Переход от Античности к Средневековью, а также первые века средневековой культуры характеризуются упадком образования на фоне низкого уровня жизни. Подъем образования наблюдается с VIII века и был связан с деятельностью Карла Великого, стимулировавшего открытие большого числа школ. С XI в. содержание образования и, как следствие, идеал личности определяется усилением мистических тенденций, а также развитием схоластики, выработавшей новый тип культуры, ориентированный на формальную логику и абстрактное богословие. Конец Средневековья характеризуется критикой схоластики, развитием номинализма и зарождением проторенессансных идей.
Важными чертами средневековой педагогики было сохранение длительное время национальных традиций в образовании, наличие большого числа педагогик-«субкультур» (рыцарское воспитание, женское, ремесленное, городское, крестьянское образование и т.д.), подчиненность религии, авторитарность, религиозный аскетизм и усредненность личности.
Педагогика оказывается непосредственно связанной с ядром культуры, синтезируя многочисленные различные элементы культуры как системы идеалообразования и выступая, таким образом, системным качеством культуры.
Ключевые слова: идеал человека, система культуры, Античность, Средневековье, педагогика, культурная доминанта, образование.
■ о все времена человек был одним из Г^С главных идеалов в культуре. Термин Д * культура происходит от лат. cultura -возделывание, образование, развитие, почитание, воспитание. Наука о воспитании, точнее искусство воспитания (с древнегреческого) - это педагогика. В этом ракурсе история педагогики отражает историю культуры как системы идеалообразования [14, с. 241]. Можно предположить, что педагогика формулирует главенствующий на данный момент идеал человека и предлагает способы, методы и механизмы для его достижения, которые также соответствуют другим идеалам эпохи. Поскольку возделывание идеалов и поклонение самым ценным из них характерно для всех видов и уровней индивидуальной и общественной жизни, а способом аккумуляции и трансляции идеалов выступают традиция и обычаи, происходящие из ритуальных действий и становящиеся своего рода кодом культуры [14, с. 256]. Следовательно, целью данной работы является рассмотрение педагогики в контексте истории западноевропейской культуры Античности и Средневековья в аспекте выявления идеала человека.
Культурной доминантой дописьменной архаической культуры является нерефлексированная традиция [16, с. 20], образование заключалось в передаче опыта, приобщении к традиции и неукоснительному следованию ей без осознания особенности собственной традиции. Воспитываемым идеалом человека был член социума, выполняющий свои функции по сохранению и продолжению рода (общины), не выделяющийся из нее, не нарушающий негласных и неписанных законов жизни этого общества.
Изменение представления о человеке существенно меняет систему воспитания при переходе от архаической культуры к античной, культурной доминантой которой была рефлексированная традиция [16, с. 20]. Собственные традиции осознаются в противопоставлении чуждым традициям: расширяется кругозор человека, что приводит к встрече (иногда столкновению) с чужой культурой, а значит и с чужой традицией, например, Плутарх, описывая систему воспитания в Персии, сравнивает ее со своей, а также постоянно подчеркивает преемственность традиции: «Дети видят, как нравственно и благопристойно ведут себя ежедневно старшие, и это весьма способствует воспитанию у них нравственных устоев.
Детей учат еще повиноваться предводителям, и здесь особое значение имеет пример старших, усердно выполняющих распоряжения предводителей; их приучают легко переносить голод и жажду, и этому также весьма способствует наблюдение за поведением старших, которые не уходят обедать, пока их не отпустят предводители» [12, с. 8]. Ксенофонт, сравнивая персов и греков, писал, что персидские «дети, посещающие школу, постоянно учатся справедливости. Как они говорят, посещают школу они именно для этой цели, наподобие того, как наши дети ходят в школу, как они говорят, чтобы учиться там грамоте» [12, с. 7].
Вся система воспитательной практики в Античности строилась на религиозной основе, поскольку религия сакрализует основополагающие идеалы индивида и общества [14, с. 13]. Образ идеального человека соотносился с образами богов и героев, более того, «человек сам ничего не создает и не устанавливает для себя, никак не проявляет себя как деятель и творец; сама его деятельность (труд) и его поведение (нравственность) соотносятся не с ним самим, не с достижением им поставленных целей, а всецело с богом. Люди приобщаются к культуре и морали исключительно посредством божественных даров и божественного принуждения (необходимости)» [9, с. 81].
В.Т. Звиревич отмечает в эпосе и орфических текстах существенные черты религиозного понимания человека: во-первых, представление о сотворении людей богами, во-вторых, все то, что касается учения о двойственной природе человека как носителя двух противоположных начал - земного и небесного (божественного), телесного и духовного, в результате чего тело и душа наполняются метафизическим содержанием, выражают идеи смерти (преходящего) и жизни (вечного); в-третьих, положение о вечной жизни души и ее перевоплощениях, т. е. о воскресении человека; в-четвертых, весь большой комплекс вопросов, связанных с тем, что «человечество больно грехом»; наконец, представление о том, что вся жизнь человеческого рода протекает при покровительстве и руководстве богов [9, с. 90-92].
Дальнейшее развитие натурфилософии, по мнению В.Т. Звиревича, сопровождалось выделением природного и социокультурного, открывающего тему человека как сверхприродного существа, отличающегося от животного не только на основании разумности, но и с зачатком идеи о том, что человеческий индивид - существо изменяющееся, а не изначально заданное природой во всем объеме его характеристик [9, с. 149-150]. Также развитию и укреплению идей социокультурной антропологии способствовало смещение акцента с теории на практику [9, с. 152]. Развитие антропологии является вторым ключевым фактором, определяющим изменения в сфере образования. В частности, организация и содержание образования и воспитания в Античности были связаны с
представлением о потребностях человека («сверхпотребностях», т.е. о потребностях человека не просто как живого существа, животного, но как существа цивилизованного, культурного). Анализируя древнегреческие тексты, В.Т. Звиревич заключает, что речь идет о духовно-эстетических устремлениях человека к искусству и науке, чистых и не несущих в себе никакого «побуждения корысти» (Цицерон). Даже познание природы имело для Цицерона эстетический смысл любования космосом и царствами. В обладании духовными ценностями Посидоний видел признак, отличающий людей от животных [9, с. 170-171].
Общеизвестно, что в Элладе, не являвшейся единым государством, выделялись два противостоящих друг другу центра - Спарта и Афины. Это противостояние касалось политической, общественной, культурной и, с неизбежностью, педагогической сфер. Так, конечной целью воспитательной и образовательной системы в Афинах (для лиц мужского пола) Г.Е. Жураковский называет известную древнегреческую категорию «калокагатия», что отчетливо выражает Лукиан: «Более всего мы стараемся, чтобы граждане были прекрасны душой и сильны телом, ибо именно такие люди хорошо живут вместе в мирное время и во время войны спасают государство и охраняют его свободу и счастье» [8, с. 28].
Плутарх называет спартанскую школу «школой послушания», которая «выносливость чудесно воспитывает» [8, с. 17]. В «Киропедии» Ксенофонт рисует образ идеального правителя, воспитанного в духе близком именно спартанской традиции, отмечая, что в персидских школах «учат справедливости» [12, с. 10].
При этом стоит отметить, что воспитание спартанских девушек мало отличалось от воспитания юношей, в то время как в Афинах девочки оставались затворницами в женской половине доме, переходя после замужества в другой гинекей [8, с. 40-41].
Если задача спартанского аристократического воспитания сводилась к подготовке сочлена военной общины, то конечной целью образовательной работы в многолетней афинской школе являлось прежде всего осознание себя как полноправного члена избранного состоятельного афинского общества, следовательно, задачи воспитания «сводились прежде всего к тому, чтобы приобрести ряд таких знаний и навыков, которые поднимали бы личную индивидуальную культуру полноправного гражданина, являлись бы его атрибутами как «свободнорожденного» эллина и давали бы ему возможность разнообразно проводить его свободное время, его досуг. В связи с этим и на то учреждение, где культивировалось это искусство, было перенесено обозначение его конечной цели» [8, с. 42]. Так, для Платона образование является вспоминанием и представляет собой постепенное восхождение с одной ступени приближения к миру идей на другую: «Человеческое познание обусловливается так называемой идеей, отблески которой во многих явле-
ниях сводятся разумом к одному понятию, а это есть припоминание того, что когда-то видела наша душа, сопутствуя божеству, презирая то, что мы теперь считаем за действительность, и выходя к действительно существующему» [8, с. 194]. Аристотель рассматривал воспитание как единство физического, нравственного и умственного воспитания, выступающее средством сохранения государственного строя [8, с. 393]. Сенека (I в. до н.э. - I в. н.э.) считал главной задачей воспитания нравственное совершенствование человека, основной направляющей силой которого является философия, для чего необходимы душевное спокойствие и равновесие, достигаемое рассудком. При этом основным понятием воспитания у Сенеки выступает норма, которая определяет сам взгляд на жизнь [13, с. 6].
Итогом античной педагогики является труды Цицерона (106-43 гг. до н.э.) и Квинтилиана (42-118 гг. н.э.), которому принадлежит первый трактат о педагогике в прямом смысле этого слова, заключающий законченную педагогическую систему. Одной из важнейших задач образовательного процесса по Цицерону является всемерное содействие образовательными средствами победе «разума» над противоборствующими побуждениями сознания [8, с. 336] для воспитания совершенного гуманного человека. Квинти-лиан хотел воспитать оратора как философа, наделенного высокими нравственными качествами и научными знаниями; совершенного оратора он считал идеалом человека, поэтому от оратора Квинтилиан требует честности и справедливости, стремясь «из питомца моего сделать мудрого римлянина, который бы явил в себе истинного государственного человека, не уединенными прениями, но самыми делами и своею опытностью» [11, с. 429-430].
Квинтилиан, признавая за человеком наличие разума и понятливости [10, с. 2], говорит об особенностях детского восприятия и обучения, призывая наставника в первую очередь узнать «свойство ума и склонностей поручаемого ему отрока» [10, с. 26]. В духе общей традиции подчеркивается важность заучивания «изречений знаменитых мужей и избранных мест, особливо из стихотворцев, с коими дети всего охотнее знакомятся» [10, с. 13]. Особенно хочется отметить следующую мысль Квинтилиана: «Надобно, чтобы душа поражалась, чтобы представляла изображения вещей и превращалась, так сказать, в свойство и виды тех предметов, о коих говорим. И душа чем благороднее и возвышеннее, тем сильнейших к возбуждению своему требует движителей; и по сему похвалою выше возносится, приобретает новое усилие и всегда к великому стремится» [10, с. 24].
Таким образом, идеалом человека в педагогических текстах античной культуры выступает свободный член полиса, воспитанный на идеях рациональности и гражданственности личности, примата общественного начала, на идеях развития личности и
знания как добродетели, при этом личность была более направлена на внешний мир [1, с. 13].
Переход от Античности к Средневековью представлял собой сложный диалог двух культур на фоне падения Римской империи и культуры, разрозненности варварской Европы, постоянно сотрясаемой войнами, голодом и эпидемиями. Поэтому первые несколько веков Средневековья характеризуются упадком педагогики. «Это дикий мир, в котором хорошо известно, что такое голод... Человеку приходилось подчиняться законам непокорной природы, с которой он был вынужден сражаться почти голыми руками» [6, с. 33]. Только к 1000 г. н.э. Ж. Дюби отмечает улучшение жизни средневековых людей, за чем последовало развитие культуры, искусства и образования: «Во тьме X века из обширных монастырских владений распространяется свет начальных знаний о ведении сельского хозяйства. Просвещению ничто не препятствует, и крестьяне мало-помалу получают более совершенные орудия труда, телеги, упряжь, железные плуги, которыми можно переворачивать пласты земли» [6, с. 35].
Важной особенностью данного периода является, с одной стороны, сохраняющееся сильное влияние Рима (и римской культуры и педагогики), в частности, из античного наследия средневековая педагогика заимствовала семь свободных искусств, хотя они и подвергались некоторой критике в течение всего Средневековья. С другой стороны повсеместное и неравномерное распространение христианства с его ценностями и мировоззрением, а также сохранение сильных национальных культуры европейских народов, находящихся в условиях постоянного взаимодействия. Из конгломерата таких противоречивых тенденций формируется средневековая педагогика, которая как и вся духовная жизнь концентрируется в монастырях, а начиная с XII века в соборах. Именно там организуется образование. При этом в раннем Средневековье почти не было чисто педагогической деятельности, поскольку она совмещалась с духовной или в некоторых случаях со светской миссией или службой [1, с. 23].
Не имея возможности охватить всех мыслителей Средневековья, остановимся только на некоторых выдающихся трудах, оказавших значительное влияние на средневековую педагогику. Так, образование в период раннего Средневековья основывалось преимущественно на текстах Августина Блаженного (IV-V вв. н.э.). Св. Августин в трактате «О христианском учении», который Э. Жильсон сравнивает по значению в мировой культуре с трактатами Цицерона «Об ораторе» и Квинтилиана «Воспитание оратора» [7, с. 134], говорит, что в основе содержания образования лежит знание, заключенное в Библии. При этом «для уразумения воли Божией, предписывающей, чего мы должны желать и чего удаляться, прежде всего нужно иметь страх Божий», который возбуждает мысли о нашей смертности и самой смерти, «потом должно
соделаться кротким посредством духа благочестия», а далее следует «именно степень знания», заключающаяся в поиске в Писании двух заповедей: «должно любить Бога для Бога и ближнего также для Бога; должно любить Бога всем сердцем, всею душою, всем разумением, а ближнего - как самого себя, т.е. чтобы всецелая любовь к ближнему, равно как и к себе самим, относилась потом к Богу» [15, с. 92]. В процессе обучения Августин придавал особое значение вере и авторитету учителя и Священных текстов: «Должно думать и верить всегда, что все, заключающееся в Писании, ... лучше и вернее всех мудрований наших» [15, с. 92].
В VI-VIII вв. количество школ на территории Западной Европы было невелико, и сосредоточены они были в монастырях, где имелись возможности для переписки религиозной литературы и сохранившихся сочинений античных авторов, создавались библиотеки. Интеллектуальный подъем VIII века привел к пониманию, что «в государстве, где порядок зависит от дисциплины каждого и где этой дисциплиной является христианская религия, образование становится необходимостью» [7, с. 142]. В конце VIII в. Карл Великий издает капитулярий о занятиях науками, что привело к созданию школ в епископствах и монастырях. Однако, основным средством обучения (подчас единственным) и одним из важнейших источников информации выступали проповеди [3, с. 73]. Поэтому в педагогике средних веков господствовали авторитарность, религиозный аскетизм, усред-ненность личности. Во второй половине IX в. образовательная деятельность вновь сосредоточилась в монастырях, много школ было закрыто.
В XI в. отмечается оживление мистицизма, предполагавшего особый тип воспитания, а значит и идеал человека, достигающего духовного совершенства особыми упражнениями, разрывающими связь души с чувственным миром. Мистицизм допускал аллегорическое толкование библейских текстов, например, для Раймунда Луллия мистика является высшей формой познания, доступной каждому и не требующей специальных знаний или тренировки ума [15, с. 239], при этом Луллия предлагал начинать обучение детей на родном языке. Гуго Сен-Викторский, при котором Сен-Викторская школа в Париже достигла своего рассвета, разработал программу образования и сформулировал принципы, по которым в этой школе велось обучение и которые имели огромное влияние на другие учебные заведения Франции и большей части Западной Европы. Так, Гуго говорит, что единственный путь к истине, которому можно научить другого, - это чтение, при этом «учащимся необходимы три вещи: природные способности, усердие и благонравие» [2]. Все знания сводятся, по его мнению, к четырем, включающим в себя остальные: теоретическая философия (делится на теологию, физику и математику), которая руководит разумом в поисках истины; практическая фило-
софия (бывает личной, частной и общественной), руководящая волей в осуществлении добродетельных поступков; механика (делится на сукноделие, производство орудий, навигацию, агрикультуру, охоту, медицину и театральное дело), направляющая физические жизненные действия; и логика (подразделяется на грамматику и искусство рассуждения), которая учит хорошо говорить и обсуждать [2]. Предложенный Гуго свод свободных искусств служил основой преподавания в школах и университетах.
Также важно отметить, что с XI в. содержание, методы и организацию образования определяет схоластика, выработавшая новый тип культуры, ориентированный на формальную логику и абстрактное богословие. Схоластика сыграла большую роль в развитии университетов, а также в повышении социального статуса интеллектуальной деятельности. Фома Аквинский (XIII в.) разрабатывал схоластику как вероучение в научной форме, его учение, разрешающие противоречие между знанием и верой, было принято в качестве официальной доктрины католической церковью.
Конец средневековья (ХР/-ХУ вв.) отмечены критикой схоластической философии и теологии, развитием номинализма, зарождением и распространением проторенессансных идей, в частности, Жан Шарль Жерсон (или Герсон) «мечтал об упрощенной теологии, единой везде и для всех, преподаваемой в каждой кафедральной школе одним учителем, возможно - в одной школе для всей Франции, а может быть, и в одной школе для всей Церкви; философам не должно быть более позволено трактовать теологию, а теологам - без конца рассуждать перед любой толпой; наконец, члены Ордена францисканцев и другие перестанут подниматься все вместе, едва затронуто мнение одного из них. Не философы, а вера, надежда и любовь утешают сердца и перевязывают раны Церкви» [7, с. 542].
Необходимо отметить сохранение длительное время национальных традиций в образовании, особенно на севере Европы. Так, у скандинавов вплоть до XIII в. существовало только домашне-семейное воспитание, когда до семи лет мальчики и девочки находились на попечении матери, а потом мальчики переходили под руководства отца и других мужчин рода, которых готовили к крестьянскому труду и профессии воина, поэтому идеалом воспитания считали достижение ряда физических и интеллектуальных достоинств. Так, Ярл (правитель) Орхад Рог-нвалдр Кали (ум. в 1158 г.) перечисляет следующие достоинства-умения: игру в шахматы, знание рун, работу по металлу, бег на лыжах, стрельбу из лука, владение мечом и копьем, игру на арфе, знание поэзии [5].
Также важной составляющей средневековой педагогики стало рыцарское воспитание. Идеал рыцарского воспитания включал жертвенность, послушание и одновременно личную свободу, что отража-
ло мотив превосходства над остальными сословиями. Джуринский говорит о распространенном в феодальной среде презрительном отношении к книжной школьной традиции, которой противопоставлялась программа «семи рыцарских добродетелей»: владение копьем, фехтование, езда верхом, плавание, охота, игра в шахматы, пение собственных стихов и игра на музыкальном инструменте [5].
Женское воспитание предусматривало наставления в нравственности, занятия домоводством, рукоделием, прядением, ткачеством. Девочки воспитывались дома под руководством монаха или посещали монастырские школы, при этом обучение грамоте не было обязательным, хотя и встречалось довольно часто в зажиточных семьях.
Традиционализм средневековой культуры наиболее ярко представлен в обучении детей ремесленников, которые обучались ремеслу от двух до шести лет у мастера в качестве подмастерья в цехах, выступавших с XII в. центрами ремесленного образования.
Поскольку основной целью педагогической мысли средневековья было спасение души, следовательно носителями христианской педагогики выступали служители католической церкви, поэтому идеалом человека в средневековой педагогике становится идеал монашества, для которого провозглашалось нравственное воспитание «чистоты сердца» путем постов, усердного чтения религиозных текстов, устранения пристрастия к земным благам, самоконтроля желаний, мыслей, поступков, что не исключало и необходимости приобретения светских знаний [5].
В целом, В.Г. Безрогов и О.И. Варьяш говорят о наличии некоей «монопедагогики» как базовом основании, единой для всей эпохи и всего общества, и множества отдельных «педагогик», выступавших своего рода педагогическими субкультурами: крестьянская, рыцарская, монашеская, городская, женская и др. [1, с. 22].
Подводя итог, можно заключить, что в средние века образование было целиком и полностью подчинено религии: богословы учили богословов. Это обусловило характер педагогических текстов, рассматриваемые в них проблемы, а также подходы к обучению. Прежде все важно отметить неразрывную связь в средние века педагогики и философии, представленной на раннем этапе патристикой, а потом схоластикой. О сильной связи религии и педагогики говорит тот факт, что важнейшим факультетом в университетах был теологический.
Однако школьное и тем более университетское образование было доступно очень узкому кругу лю-
дей, для остальной массы образовательную роль брали на себя по-прежнему проповеди и соборы, являвшие собой Библию в камне и иллюстрирующие все страницы Священной истории, которые необходимо было знать каждому верующему. Проповеди и иконография соборов выступали в тандеме, не просто донося до верующих содержание богословия, но и вызывая у них религиозный страх перед грядущим Страшным судом, чувство вины за грехи (именно христианство поставило понятие греха в центр богословия, чего не было в религиозных и философских учениях греко-римской античности) [4, с. 245], а также страх перед смертью, ставшей центральным понятием религиозной педагогики на всех ее уровнях [4, с. 80]. Появление нищенствующих орденов, уделявших особое внимание проповеди, облегчило распространение размышлений о смерти во все более широких слоях населения [4, с. 69].
Примечательно, что античный и средневековый типы культуры являются противоположностями по своим основаниям, однако, имела место сильная преемственность. Например, из античного наследия для христианского образования было заимствованы язык, логика, право, прикладные науки и медицина [1, с. 17]. И в Античности, и в средние века педагогика строилась на религиозных основаниях, при этом религии были различными, и более того христианство на протяжении всего Средневековья боролось с античными религиозными пережитками. Важным моментом здесь оказывается то, что религия выступает основанием культуры («твердым ядром»), вокруг которого формируется светский защитный пояс [14, с. 257]. Педагогика оказывается непосредственно связанной с ядром культуры, синтезируя многочисленные различные элементы культуры как системы идеалообразования и выступая, таким образом, системным качеством культуры. Это своеобразное противоречие двух культур, а точнее современной и предшествующей культуры в эпоху Средневековья нашло отражение в педагогических текстах, и в представлениях об идеале человека, который формулировался в педагогических трактатах, черпая их как из текстов Священного Писания, так и из мифов и легенд, составляющих греко-римское и национальное наследие. Поэтому понимание идеала человека, представленного в педагогической (а точнее в религиозно-философской) литературе Средневековья возможно только в контексте рассмотрения предшествующей античной культуры.
Библиографический список
1. Антология педагогической мысли христианского Средневековья: В двух томах. Т. I.: В Христе сокрыты все сокровища премудрости. Путь христианского образования в трудах Отцов Церкви и мыслителей Раннего Средневековья [Текст] / Сост., ст. к разделам и коммент. В. Г. Безрогова, О. И. Варьяш. - М.: АО «Аспект Пресс», 1994. -400 с. (Программа: Обновление гуманит. образования в России).
2. Гуго Сен-Викторский. Семь книг назидательного обучения, или Дидаскалион [Электр, ресурс] / Гуго Сен-Викторский. - Режим доступа: http://krotov.info/acts/12/2/gugo_sv2.htm, свободный.
3. Гуревич, А.Я. Культура и общество средневековой Европы (Exempla XIII века) [Текст] / А.Я. Гуревич. -М.: Искусство, 1989.-368 с.
4. Делюмо, Ж. Грех и страх: Формирование чувства вины в цивилизации Запада (XIII-XVIII вв.) [Текст] / Ж. Делюмо, пер. с фр. И.Б. Иткина, Е.Э. Ляминой, Е.И. Лебедевой, А.Г. Пазельской под ред. Д.Э. Харитонови-ча. - Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 2003. - 752 с.
5. Джуринский, А. История зарубежной педагогики [Электр, ресурс] / А. Джуринский. - М.: Форум Инфра-М, 1998. - 113 с. - Режим доступа: http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Pedagog/Djurin/index.php, свободный.
6. Дюби, Ж. Время соборов: Искусство и общество 980-1420 [Текст] / Ж. Дюби, пер. с фр. М.Ю. Рожно-вой, О.Е. Ивановой; коммент. Д.Э. Харитоновича. - М.: Ладомир, 2002. - 379 с.
7. Жильсон, Э. Философия в средние века: От истоков патристики до конца XIV века [Текст] / Э. Жиль-сон, общ. ред., послесл. и примеч. С.С. Неретиной. - 2-е изд. - М.: Культурная революция, Республика, 2010. -678 с.
8. Жураковский, Г.Е. Очерки по истории античной педагогики [Текст] / Г.Е. Жураковский. - М.: УЧПЕДГИЗ, 1940.-471 с.
9. Звиревич, В.Т. Античная антропология: от героя-полубога до «человечного человека» [Текст] / В.Т. Звиревич. - Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 2011. - 244 с.
10. Квинтилиан, М.Ф. Марка Фабия Квинтилиана Двенадцать книг риторических наставлений [Текст] / М.Ф. Квинтилиан, пер. с лат. Рос. акад. чл. Александром Никольским и оною Акад. изд. - Ч. 1. - СПб, 1834. - 486 с.
11. Квинтилиан, М.Ф. Марка Фабия Квинтилиана Двенадцать книг риторических наставлений [Текст] / М.Ф. Квинтилиан, пер. с лат. Рос. акад. чл. Александром Никольским и оною Акад. изд. - Ч. 2. - СПб, 1834. - 522 с.
12. Ксенофонт. Киропедия [Текст] / Ксенофонт, под ред. С.Л. Утченко. - М.: Изд-во «Наука», 1976. - 336 с.
13. Ошеров, С. Сенека: философ, прозаик, поэт [Текст] / С. Ошеров // Сенека Л.А. Нравственные письма к Луцилию; Трагедии. - М.: Худож. лит., 1986. - 543 с. (Библиотека античной литературы).
14. Пивоваров, Д.В. Философия религии [Текст] / Д.В. Пивоваров. - М.: Академический Проект; Екатеринбург: Деловая книга, 2006. - 640 с.
15. Послушник и школяр, наставник и магистр. Средневековая педагогика в лицах и текстах [Текст] / Сост. и отв. ред. В.Г. Безрогов; Под общ. ред. Т.Н. Матулис. - М.: Изд-во РОУ, 1996. - 416 с.
16. Филимонова, Е.А. Динамика культуры: от традиции к нерефлексированному прогрессу [Текст] / Е.А. Филимонова // Филология, искусствоведение и культурология в XXI веке. - Новосибирск: Изд-во «СибАК», 2012.-С. 15-21.
References
1. Antologiia pedagogicheskoi mysli khristianskogo Srednevekov'ia: V dvukh tomakh [Anthology of pedagogical thought of the Christian Middle Ages]. Vol. I.: V Khriste sokryty vse sokrovishcha premudrosti. Put' khristianskogo obrazovaniia v trudakh Ottsov Tserkvi i myslitelei Rannego Srednevekov'ia / Notes by V. G. Bezrogov and О. I. Var'i-ash. Moscow, AO «Aspekt Press» Publ., 1994. 400 p. (Programma: Obnovlenie gumanit. obrazovaniia v Rossii). (In Russ.).
2. Hugues de Saint-Victor Sem' knig nazidatel'nogo obucheniia., ili Didaskalion [Seven books didactic training, or Didaskalian] [online] Available at: http://krotov.info/acts/12/2/gugo_sv2.htm [archived in WebCite] (accessed 23.01.2016). (In Russ.).
3. Gurevich, A.Ia. Kul'tura i obshchestvo srednevekovoi Evropy (Exempla XIII veka) [Culture and society of medieval Europe (Exempla of XIIIth century)]. Moscow, Iskusstvo Publ. 1989. 368 p. (In Russ.).
4. Delumeau, J. Grekh i strakh: Formirovanie chuvstva viny v tsivilizatsii Zapada (XIII-XVIII vv.) [Sin and fear: develop a sense of guilt in civilization of the West (XIII-XVIII centuries)] / transl. from French by I.B. Itkina, E.E. Liaminoi, E.I. Lebedevoi and A.G. Pazel'skoi; ed. by D.E. Kharitonovicha. Ekaterinburg, The Publishing House of the Ural Institute. 2003. 752 p. (In Russ.).
5. Dzhurinskii, A. Istoriia zarubezhnoipedagogiki [The history of foreign pedagogics]. Moscow, Forum - Infra-M Publ. 1998. 113 p. [online] Available at: http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Pedagog/Djurin/index.php [archived in WebCite] (accessed 12.12.2015). (In Russ.).
6. Duby, G. Vremia soborov: Iskusstvo i obshchestvo 980-1420 [The time of the cathedrals: Art and society 9801420] / transl. from French by M.Iu. Rozhnovoi and O.E. Ivanovoi; notes by D.E. Kharitonovicha. Moscow, Ladomir Publ. 2002. 379 p. (In Russ.).
7. Gilson, E. Filosofiia v srednie veka: Ot istokovpatristiki do kontsa XIV veka [Philosophy in the Middle Ages: From the origins of Patristics to the end of the XIVth century] / transl. from French; ed. by. S.S. Neretinoi. 2nd. edn. Moscow, Kul'turnaia revoliutsiia, Respublika Publ. 2010. 678 p. (In Russ.).
8. Zhurakovskii, G.E. Ocherki po istorii antichnoi pedagogiki [Essays on the history of antique pedagogics]. Moscow, UChPEDGIZ Publ. 1940. 471 p. (In Russ.).
9. Zvirevich, V.T. Antichnaia antropologiia: ot geroia-poluboga do «chelovechnogo cheloveka» [Antique anthropology from demigod hero to the «human man»]. Ekaterinburg, The Publishing House of the Ural Institute. 2011. 244 p. (In Russ.).
10. Quintilianus. Marka Fabiia Quintilianus Dvenadtsat' knig ritoricheskikh nastavlenii [Brand Fabia Quintil-ian's Twelve books of rhetorical instruction] / transl. from lat. by Ros. akad. chl. Aleksandrom Nikol'skim i onoiu Akad. izd. Ch. 1. St. Petersburg. 1834. 486 p. (In Russ.).
11. Quintilianus. Marka Fabiia Quintilianus Dvenadtsat' knig ritoricheskikh nastavlenii [Brand Fabia Quintil-ian's Twelve books of rhetorical instruction] / transl. from lat. by Ros. akad. chl. Aleksandrom Nikol'skim i onoiu Akad. izd. Ch. 2. St. Petersburg. 1834. 522 p. (In Russ.).
12. Ksenofont. Kiropediia. [Cyropedia] / ed. by S.L. Utchenko. Moscow, Nauka Publ. 1976. 336 p. (In Russ.).
13. Osherov, S. Seneka: filosof, prozaik, poet [Seneca: philosopher, novelist, poet]. In: Seneka L.A. Nravstven-nye pis'ma. k Lutsiliiu; Tragedii [Moral letters to Lucilius; Tragedy]. Moscow, Khudozh.lit. Publ. 1986. 543 p. (Biblio-teka antichnoi literatury). (In Russ.).
14. Pivovarov, D.V. Filosofiia religii [Philosophy of religion]. Moscow, Akademicheskii Proekt Publ.; Ekaterinburg, Delovaia kniga Publ. 2006. 640 p. (In Russ.).
15. Poslushnik i shkoliar, nastavnik i magistr. Srednevekovaia pedagogika v litsakh i tekstakh [The novice and the scholar, mentor and master. Medieval pedagogy in the faces and texts] / ed. by V.G. Bezrogov and T.N. Matulis. Moscow, ROU Publ. 1996. 416 p. (In Russ.).
16. Filimonova, E.A. Dinamika kul'tury: ot traditsii k nerefleksirovannomu progressu [Dynamics of culture: from tradition to nonreflexive progress] In: Filologiia, iskusstvovedenie i kul'turologiia. v XXI veke [Philology, art history and cultural studies in XXIth century]. Novosibirsk, SibAK Publ., 2012. pp. 15-21. (In Russ.).
PEDAGOGY IN ANTIQUE AND THE MIDDLE AGES: THE IDEAL OF HUMAN
Ekaterina A. Filimonova,
Associate Professor, Siberian Institute of Business and Information Technologies
Abstract. Pedagogy as the art of education reflects the history of culture as a system of ideal-creating process. In pedagogical texts there is dominant at a certain stage the ideal of human is formulated and methods and mechanisms to achieve it, consistent with other ideals of the era are proposes. A cultural dominant of preliterate archaic culture was non-reflexive tradition; therefore, the ideal of human was a member of the society, performing their functions for the preservation and continuation of the species, not evolved from it, without violating the unspoken and unwritten laws of life of this society. A cultural dominant of antique and medieval cultures was reflexive tradition, with consciously following the pattern perceived in opposition to another culture. The system of educational practices in Antiquity was built on a religious basis, sacralizes the fundamental ideals of the individual and society. The image of the ideal human corresponded to the images of gods and heroes. The analysis of pedagogical ancient texts leads to the conclusion that the ideal human was a free member of the Polis, brought up on ideas of rationality and citizenship of the individual, primacy of the public on ideas of personal development and knowledge as virtue, meanwhile the identity was more focused on the external world.
The transition from Antiquity to the Middle Ages and the first centuries of medieval culture are characterized by the decline of education due to low standard of living. The rise of education has been observed since the VIII century and was connected with the activity of Charlemagne, which promoted the opening of a large number of schools. Since the XI century the content of education and, as a consequence, the ideal of human were determined by increasing the mystical trends, as well as the development of scholasticism, developed a new type of culture that focuses on formal logic and abstract theology. The end of the Middle Ages was characterized by criticizing scholasticism, the development of nominalism and the emergence of protorenessans ideas.
Important features of medieval pedagogy were saving for a long time national traditions in education, the large number of pedagogy-"subcultures" (knight's education, women's, artisan, urban, peasant education, etc.), subordination of religion, authoritarianism, religious asceticism and averaged the individual. Pedagogy is directly related to core of culture, synthesizing many different elements of culture as a system of ideal-creating process and being a system quality of culture.
Key words: ideal of human, system of culture, Antiquity, the Middle Ages, pedagogy, cultural dominant, education.
Сведения об авторе:
Филимонова Екатерина Алексеевна - кандидат философских наук, доцент кафедры социо-гуманитарных дисциплин и иностранных языков АНОО ВО «Сибирский институт бизнеса и информационных технологий» (644086, Россия, г. Омск, ул. Багратиона 80-49), e-mail: filimonova_k@mail.ru. Статья поступила в редакцию 05.12.2016.
