CC BY
56
ся профессиональных школ Касселя. Связь между текстовыми фрагментами, репрезентирующими план автора и план информанта, чисто ассоциативная. Она осуществляется на глубинном, подтекстовом уровне. Так возникает двухслойное повествование, своеобразный диалог автора и информанта, отличный от диалога исходной коммуникативной ситуации, т.к. новый диалог полностью ориентирован на читателя с целью оказания на него активизирующего в политическом плане воздействия. Неоднородность повествовательных пластов подчёркнута графически: партия автора в текстах К. Челиснига выделена курсивом. Поэтому читатель обращает внимание не только на тот фактологический материал, который заключён в партии информанта. Он слышит не только его, но и автора, определённым образом оценивающего фактологические сведения.
Образцы еще одного композиционного типа литературных протоколов мы обнаружили в книгах Г. Вальра-фа «KasemenprotokoNe. Soldaten berichten» и К. Ламбрехт «Männerbekanntschaften. Freimütige Protokolle». Создавая «Kasernenprotokolle», Г. Вальраф обратился к дневникам солдат бундесвера [10]. Работая с дневниками солдат, собирая их материал в новое произведение, Г. Вальраф отдавал предпочтение метафорическому, ассоциативному монтажу, монтируя дневниковые записи, сообщения нескольких солдат-информантов и свой комментарий к ним. В итоге возник текст-полилог. В нём слышны голоса многих информантов, а также режиссирующие и комментирующие ремарки автора. В партию автора Г. Вальраф, как и К. Челисниг, включает цитаты из различных официальных источников, военных документов.
Полифоничны и протоколы К. Ламбрехт. Работая над сборником «Männerbekanntschaften», К. Ламбрехт, как и Э. Рунге, записывала на магнитофон интервью с мужчинами разных возрастов и разных профессий [11]. Из этих интервью по принципу событийно-логического монтажа ею были смонтированы моноБиблиографический список
логи, рассказы мужчин-информантов. Эти монологи-исповеди собственно и составляют партию информанта. Но протоколы К. Ламбрехт, если сравнить их с текстами Э. Рунге, не ограничиваются только монологом информанта, а разворачиваются в макроструктуру. За пределами текста, смонтированного из реплик информанта, приводятся высказывания людей, близких информанту: друзей, коллег по работе, родственников. Как правило, это один-два небольших относительно самостоятельных текста монологического характера, содержащих дополнительную фак-туальную информацию и информацию оценочного плана. Завершается протокол партией автора, обобщающим лирико-фи-лософским рассуждением о главном персонаже. В результате такой полифонической организации произведения достигается многоракурсность изображения, сочетание субъективного взгляда изнутри и объективного извне, возрастает убедительность фактологических сведений и усиливается эмоциональное воздействие на читателя.
Таким образом, жанровое своеобразие литературного протокола обусловлено его производным, вторичным, характером и связано с преломлением в нём двух типов коммуникативных ситуаций: реальной живой коммуникации реально существующих людей и опосредованной, смоделированной, коммуникации "автор-читатель". Способ представления в речевой структуре литературного протокола планов двух субъектов, речи, информанта и собственно автора, определяет композиционное своеобразие текстов этого типа. Исследуемый материал показал, что благодаря использованию различных видов монтажной техники исходный фактологический материал, интервью, анкеты, дневниковые записи, трансформируются в тексты-монологи, в тексты-диалоги и тексты-полилоги. Остра-нённый, выведенный из исходного контекста, фактологический материал приобретает в итоге новое, художественное качество и новый жанровый статус.
1. Гинзбург Л.Я. О психологической прозе. Ленинград: Художественная литература, 1986.
2. Stierle K. Werk und Intertextualität. Dialog der Texte. Hamburger Kolloquium zur Intertextualität. Wiener Slawischer Almanach. Wien, 1983; Sonderband 11: 7 - 21.
3. Wielske L., Krause W. Intertextualität als allgemeine und spezielle Texteigenschaft. Wissenschaftliche Zeitschrift. PH Potsdam, 1987; Heft 5: 890 - 895.
4. Schmidt W. Sinnpotenziale der Allusion. A. Puschkins Posthalternovelle und ihre Paratexte. Dialog der Texte. Hamburger Kolloquium zur Intertextualität. Wiener Slawischer Almanach. Wien, 1983; Sonderband 11: 141 - 187.
5. Иванов В.В. Монтаж как принцип построения в культуре первой половины 20 в. Монтаж. Театр. Искусство. Литература. Кино. М.: Наука, 1988: 119 - 148.
6. Кино: Энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1986: 274 - 275.
7. Runge E. Bottroper Protokolle. Frankfurt/Main: Fischer, 1968.
8. Runge E. Frauen. Versuche zur Emanzipation. Frankfurt/Main: Fischer, 1970.
9. Tschelisnig K. Lehrlingsprotokolle. Frankfurt/Main: Fischer, 1971.
10. Wallraf G. Kasernenprotokolle. Soldaten berichten. Wallraf G. Neue Reportagen, Untersuchungen und Lehrbeispiele. Berlin-Weimar: Aufbau-Verlag, 1974: 38 - 60.
11. Lambrecht Chr. Männerbekanntschaften. Freimütige Protokolle. Halle/Leipzig: Mitteldeutscher Verlag, 1986.
References
1. Ginzburg L.Ya. O psihologicheskojproze. Leningrad: Hudozhestvennaya literatura, 1986.
2. Stierle K. Werk und Intertextualität. Dialog der Texte. Hamburger Kolloquium zur Intertextualität. Wiener Slawischer Almanach. Wien, 1983; Sonderband 11: 7 - 21.
3. Wielske L., Krause W. Intertextualität als allgemeine und spezielle Texteigenschaft. Wissenschaftliche Zeitschrift. PH Potsdam, 1987; Heft 5: 890 - 895.
4. Schmidt W. Sinnpotenziale der Allusion. A. Puschkins Posthalternovelle und ihre Paratexte. Dialog der Texte. Hamburger Kolloquium zur Intertextualität. Wiener Slawischer Almanach. Wien, 1983; Sonderband 11: 141 - 187.
5. Ivanov V.V. Montazh kak princip postroeniya v kul'ture pervoj poloviny 20 v. Montazh. Teatr. Iskusstvo. Literatura. Kino. M.: Nauka, 1988: 119 - 148.
6. Kino: 'Enciklopedicheskijslovar'. M.: Sovetskaya 'enciklopediya, 1986: 274 - 275.
7. Runge E. Bottroper Protokolle. Frankfurt/Main: Fischer, 1968.
8. Runge E. Frauen. Versuche zur Emanzipation. Frankfurt/Main: Fischer, 1970.
9. Tschelisnig K. Lehrlingsprotokolle. Frankfurt/Main: Fischer, 1971.
10. Wallraf G. Kasernenprotokolle. Soldaten berichten. Wallraf G. Neue Reportagen, Untersuchungen und Lehrbeispiele. Berlin-Weimar: Aufbau-Verlag, 1974: 38 - 60.
11. Lambrecht Chr. Männerbekanntschaften. Freimütige Protokolle. Halle/Leipzig: Mitteldeutscher Verlag, 1986.
Статья поступила в редакцию 20.05.16
УДК 81'367
Polikarpova O.N., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Altai State Pedagogical University (Barnaul, Russia), E-mail: [email protected]
PARENTHESIS AS COMPLICATION FORM IN THE MODEL OF AN ELEMENTARY SENTENCE. The article is dedicated to parenthesis as one of forms complicating the model of an elementary sentence. The author conducts an analysis of intercalated (in-built) and commentative modus (up-built) parenthesis. From the perspective of polycriterial approach the author pays attention
to different types of parenthesis considering systemic, structural, positional, semantic and functional aspects. Speaking about types of propositional extension the author stresses polypropositional extension including models with a number of nexus bodies in case of composite sentences (compound sentences and complex sentences), expanded sentences (including participles and infinitive); interpropositional extension carried by complication of verbal component of nexus extended according to the pattern of homogenous parts, simple repetitions; and on-propositional extension actualized by the usage of commentative constructions.
Key words: parenthesis, commentative modus parenthesis, intercalated parenthesis, insertions, proposition, interpropositional extension, polypropositional extension, on-propositional extension.
О.Н. Поликарпова, канд. филол. наук, доц., Алтайский Государственный Педагогический Университет, г. Барнаул,
E-mail: [email protected]
ПАРАНТЕЗА КАК ФОРМА УСЛОЖНЕНИЯ МОДЕЛИ ЭЛЕМЕНТАРНОГО ПРЕДЛОЖЕНИЯ
В данной статье парантеза рассматривается как одна из форм усложнения модели элементарного предложения. В работе проведен анализ интеркалированной (встраиваемой) и комментативной модусной (надстраиваемой) парантезы. С позиции поликритериального подхода автор выделяет типы парантетических включений, учитывая системные, структурные, позиционные, семантические и функциональные показатели. Говоря о типах пропозиционального расширения, автор выделяет полипропозициональное расширение, включающее модели с несколькими нексусными комплексами - сложные предложения (сложносочиненные и сложноподчиненные), осложненные предложения (с причастными и инфинитивными структурами); внутрипропозициональное расширение, осуществляемое за счет усложнения глагольного компонента нексуса, распространения по пэттерну однородных компонентов, простого повтора; надпропозициональное расширение, происходящее подключением комментативных конструкций.
Ключевые слова: парантеза, комментативная модусная парантеза, интеркалированная парантеза, вставные конструкции, пропозиция, внутрипропозициональное расширение, полипропозициональное расширение, надпропози-циональное расширение.
Любой объект лингвистической теории всегда рассматривается в рамках определённого направления. Развитие теории сопровождается сменой направлений, поэтому осмысление объекта может проходить через разные парадигмы. Проблема вводности в самом общем плане обращает на себя внимание в силу такой причины, как многозначность толкования смыслового наполнения вводного компонента, всегда содержащего дополнительную информацию к сформированной пропозициональной структуре. При этом по характеру такая информация может иметь чрезвычайно широкий диапазон. Это может быть простое содержательное расширение, создающее полипропозициональные конструкции, и модальная или оценочная модификация сказанного, структурирующая надпропозициональный компонент предложения. В первом случае обычно используется термин «вставность» (insertion), и основной аспект анализа связывается с рассмотрением цели, роли, персонизации, необходимости, смысловой нагрузки, особенностей трансформации вставной конструкции [1]. В последнем случае принято говорить о комментативных смыслах [2; 3]. Здесь вопросы группируются вокруг построения типологии комментативного содержания и выявления позиционной значимости комментативного экспонента для формирования иллокутивной силы высказывания [4, с. 151-169]. Таким образом, определяются три достаточно широких направления, в рамках которых с разных исходных позиций может рассматриваться явление парантезы: структурно-содержательное, логико-грамматическое и коммуникативно-прагматическое.
Как практически в любом случае, допускающем разные толкования, здесь очевидной является сформированность двух противоположных мнений. Согласно одному из них, поскольку вводные и вставные компоненты предложения, по мнению сторонников этой точки зрения, характеризуются идентичностью а) позиционного вхождения в базовое предложение, б) типа грамматической связи (синтаксическое включение), в) формального маркирования в письменной речи, г) интонационного оформления в устном высказывании, их следует признать однопоряд-ковыми в плане синтаксического статуса [5]. Суть второй точки зрения сводится к выявлению не столько сходств, сколько расхождений в сравнении указанных единиц. Основным показателем является их функциональное различие, заключающееся в том, что вставные структуры не изменяют, а дополняют содержание базовой пропозициональной конструкции, формируя по-липропозициональность высказывания например:
(1) Then everyone looked in and pulled the coats apart; and they all saw - Lucy herself saw - a perfectly ordinary wardrobe [6].
Здесь вставная конструкция Lucy herself saw делает акцент на определённом моменте контекста, в то время как вводные единицы модифицируют характер высказывания в плане категоричности, уверенности, авторизованности продуцента:
(2) "Farewell, Daughter of Eve," said he. "Perhaps I may keep the handkerchief?" [6]. В данном случае вводный компонент perhaps указывает на то, что говорящий выражает предположение относительно того, что он сможет оставить у себя платок.
Вводные единицы относятся к области функционально-семантического поля субъективной модальности, а вставные единицы характеризуются наличием языковых форм объективной модальности, что и должно составить основной критерий их разграничения. Такая точка зрения основывается на наличии семантически самоочевидной группы наречий модального характера со значением возможности как предположения (possibly, probably, certainly, presumably) и их нексусных коррелятов ([I] presume / guess / doubt / believe / consider). Однако в этом случае остаются неохваченными иные комментативные смыслы и их формальные репрезентанты (actually, fortunately, surprisingly, evidently, in fact). Согласно общепринятой точке зрения, эти единицы не признаются конститутивными компонентами предложения. Вместе с тем, нельзя отрицать, что они определённым образом структурируют предложение не только в формальном плане, выполняя конструктивную функцию, но и в плане формируемых актуализационных смыслов: они создают содержательную целостность внутри диктемы, выполняя связочную функцию. При этом такой тип связи как включение является характерным для английского языка. Наличие такого типа связи дает основание считать, что парантеза, вопреки господствующему взгляду на нее как на находящуюся вне грамматической связи с предложением, грамматически связана с ним, и поэтому представляется неверной точка зрения о ее «синтаксической изолированности». Таким образом, парантетические конструкции любой структуры, занимая определённую позицию и выполняя определённую синтаксическую функцию в составе всего предложения в целом, находясь с ним в определённых синтаксических отношениях, являются, как и другие, входящие в предложение компоненты, своеобразным вводным членом предложения [7].
Явление вводности проявляется в виде особых конструкций, формально включаемых в основную канву повествования. Совпадая в ряде случаев по характеру вхождения в основное (базовое, матричное) предложение, вводные единицы, тем не менее, не являются однотипными по сущности, например:
(3) Grandfather's health showed signs of weakening - he became rheumatic and sometimes short of breath - but he would still go out to the shed in the garden to conduct his chemical experiments ... [8]
(4) When I returned to the house from taking out Grandfather's meal tray (this had become my duty) I would observe Mother and Ralph in the living room through the open kitchen hatchway [8].
В обоих случаях в качестве вводных выступают полносоставные предложения, в основу которых заложена самостоя-
тельная пропозитивная структура, и которые в актуализации соотнесены с определённой референтной ситуацией. Функция такой парантезы заключается в расширении содержания высказывания, а само расширение является полипропозициональным. Парантеза такого рода может быть вычленена из структуры матричного предложения и актуализироваться как самостоятельная синтаксическая единица.
В виде вводных компонентов предложения могут выступать непредикатные выражения:
(5) No one (especially not pretty Susan with her tumbling fair hair and her flirtatious eyes) could have given herself - her time, her energy, her love - more completely to one man than she to Marcus [9, c. 166].
В данном примере функция парантезы также является расширяющей. Однако здесь парантеза передает прагматику уточнения. Она не соотносима с отдельной референтной ситуацией, не может быть выделена в функционально самостоятельное синтаксическое целое - предложение. Расширение предложения в таком случае является внутрипропозициональным.
В рассмотренных выше вариантах парантеза представляет фигуру экспозиционного синтаксиса. Структурно они представляют собой синтаксические формы, образованные по моделям простых или распространенных предложений или их трансформационной свертки. Конструкционно они усложняют предложение. Однако это явление характеризуется определённой двойственностью: с одной стороны происходит расширение базового предложения или предложения матрицы, с другой - это расширение осуществляется сжатием вставного предложения. В целом это можно охарактеризовать как компрессивно-смысловые наполнения исходной структурной единицы.
Вместе с тем, парантеза может служить стилистическим приемом, целью которого является создание определённого эффекта, например, иронии:
(6) Was it work or recreation, for instance, to browse through the review pages of the Observer and the Sunday Times, mentally filing away information about the latest books, plays, films, and even fashion and furniture (for nothing semiotic is alien to the modern academic critic)? [10, c. 177]
Здесь парантеза как фигура речи представляет область изобразительного синтаксиса наряду с такими приемами, как повтор, рамочная конструкция и другие.
Описанные выше парантетические конструкции представляют явление интеркаляции, или вклинивания структур в рамки матричного предложения. Комментативная парантеза выражает спецификацию ситуации в разных ракурсах преломления в осмыслении продуцента речи и структурно она представляет собой надстроечный компонент:
(7) It was hard to associate the sunshine and dense blue sky outside with the first of January bur, as everyone kept telling us, it was quite normal. After all, we were in Provence [11, c. 4].
(8) For three years in a row, winters had been noticeably harder than anyone could remember - cold enough, in fact, to kill ancient olive trees [11, c. 10].
(9) It would be splendid for me, of course [12].
Надпропозициональную позицию могут также занимать нек-
сусные структуры:
(10) "One is fortunate to be in Provence." Yes indeed, we thought, one was [11, c. 8].
(11) It is amazing what fear can do [13, c. 29].
(12) "Mum's been in a right state," said Ron dully. "You know -crying and stuff. She came up to London to try and talk to Percy but he slammed the door in her face. I don't know what he does if he meets Dad at work - ignores him, I suppose." [12]
Нексусная структура с глаголами мыслительной деятельности формально считается парантетической только в медиальной позиции (10), будучи квалифицируемой как вводящее, или интродуктивное предложение в инициальной позиции (11), и как самостоятельное предложение, передающее косвенную или несобственно-прямую речь - в финальной позиции (12).
Очевидно, что случайная выборка примеров дает достаточно широкий диапазон структурных типов комментативной парантезы, равным образом, как и широкую вариативность смыслового наполнения. Учитывая это, скорее всего, следует согласиться с необходимостью поликритериального подхода в разграничении вводных единиц и принимать во внимание их системные, структурные, позиционные, семантические и функциональные показатели [13]. Вопрос разграничения интеркаляций и надстроечной (модусной) парантезы решается применением приемов разложе-
ния и переразложения компонентов предложения, их трансформации и выявления непосредственно составляющих. Прежде всего, следует отметить, что интеркаляции (пропозитивные парантезы) могут функционировать как самостоятельные автосе-мантичные предложения:
(13) Kathy was used to getting up early - she loved the colours of the early morning - and she planned to visit as many London museums as she could during the day [15, c. 74].
Данное предложение раскладывается на три автосемантич-ных простых предложения:
(13') Kathy was used to getting up early.
(13") Kathy loved the colours of the early morning.
(13'") Kathy planned to visit museums.
Для сравнения приведем еще одно предложение:
(14) But the feeling that now overwhelmed her as she started to walk along the passage - Ellis had appeared at the end of it, and she couldn't go on standing by Aunt Louisa's door like a waxwork - was a lightness of joy [16].
Здесь процедура реконструирования также достаточно элементарна и позволяет выделить два автосемантических предложения:
(14') But the feeling that now overwhelmed her as she started to walk along the passage was a lightness of joy.
(14") Ellis had appeared at the end of it, and she couldn't go on standing by Aunt Louisa's door like a waxwork.
Модусная парантеза не может функционировать самостоятельно, она не коррелятивна референтной ситуации и синсеман-тична, т. е. не самодостаточна, что можно продемонстрировать на следующем примере:
(15) ...I felt there were theoretical objections to seeing the future <...>... the past existed, in the sense that the past was a prior present, now retired. But the future did not yet exist. So how could it be perceived? Anyway, I wasn't sure how much future information I was actually getting [17, c. 216]
Наречие anyway имеет широкий импликативный потенциал. В толковом словаре его содержательное наполнение интерпретируется следующим образом:
(1) confirm / support a point or idea mentioned; (2) statement is true or relevant in spite of other things said; (3) limits a statement to what is known to be true [18]. На русский язык наречие anyway переводится «как бы там ни было» и «во всяком случае», которые предопределяют а) зависимость от уровня знаний об объекте или ситуации, б) аргументативную базу его толкования, в) наличие альтернативного перебора, г) снятие противоречия. Все эти составляющие являются интерпретантой данного знака. Однако ни эти составляющие, ни общий контекст функционирования данной языковой единицы не позволяют развернуть ее в полноценную пропозитивную структуру.
Элиминация модусной парантезы из структуры предложения не изменяет его значения, но влияет на смещение смысловых акцентов, то есть модифицируется иллокутивная сила высказывания. Это служит достаточным основанием для разграничения интеркалированной и модусной парантезы. Вместе с тем оба типа парантезы относятся к области композиционного синтаксиса, каждая по-своему организуя высказывание: интер-калированная парантеза, расширяя его рамки, комментативная, включая и выстраивая его аргументативную базу.
Комментативная модусная парантеза, как правило, независимо от позиции отделяется от пропозитивной части предложения пунктуационно (запятыми). Таким образом, в плане внутри-сентенционального оформления она характеризуется сходством с таким синтаксическим маркированием компонентов предложения, как обособление, и с таким синтаксическим механизмом реструктурирования предложения, как инверсия. Здесь уместно сделать две оговорки. Первая касается формального маркирования и существа интеркалированной парантезы, которая в большинстве случаев является развернутой и может вычленяться в предложении с помощью всех пунктуационных средств оформления синтаксической единицы, в том числе скобок, запятых, тире. В этом смысле интеркалированная парантеза может толковаться как единица, близкая по характеру вхождения в предложение обособлению, что дает основание ряду авторов квалифицировать ее как вариант обособления. Второй момент касается инверсии. В лингвистике инверсия, согласно консенсусу научных мнений и толковым словарям, понимается как изменение порядка слов, нарушающее его принятую в данном языке модель. При этом инверсия может быть грамматической и стилистической. Оба типа признаются языковой нормой.
Таким образом, речь в данном случае может идти об ограниченном объеме явлений, функционально представляющих трудности дифференциации. Коль скоро их формальное пунктуационное маркирование не может служить критерием разграничения, необходимо обратиться к их смысловому наполнению, дистрибутивным (позиционным) показателям и статусной характеристике.
Под обособленными членами предложения в английском языке обычно понимаются такие части высказывания, которые в силу разрыва комбинаторно нормативных синтаксических становятся изолированными от тех единиц предложения, к которым они относятся семантически [19]. Это сообщает им относительную позиционную свободу. Так определение в английском языке в таких случаях может стоять не непосредственно перед определяемым словом, а в постпозиции к нему, причем, не всегда непосредственной, или в начале предложения:
(16) All resemblance to any real person, living or dead, as it used to say in the front of novels, is purely coincidental [20, c. 301].
(17) Lilly turned away, embarrassed [21, c. 38].
(18) The instrument of warning and argument is the index finger in one of its three operational positions. Thrust up, rigid and unmoving, <...> it signals caution... [11, c. 104]
Имеющее большую степень свобод, обстоятельство воспринимается как обособленное только в том случае, когда оно выделяется пунктуационно:
(19) Suddenly, in the midst of all this wilderness of gibbets and broken bodies, of sacked villages and desperate prayers, Bruegel begins to normalize [20, c. 309].
(20) A couple of days later, I was summoned from the house by a car horn, and found the dogs circling a new white Mercedes [11, c. 81].
Несмотря на то, что обособленные компоненты предложения представляются относительно независимыми, самостоятельными, в содержательном плане они тесно связаны с общим смысловым наполнением предложения, сообщая ему дополнительную информативность развернутость описания, детальность изображения:
(21) Ethel bobbed along beside her, her body stiff, her legs straight [21, c. 186].
Считается, что обособление, представляя собой особый «синтаксический дизайн», несет также стилистическую нагрузку [22], обладая экспрессией, эмоциональной окрашенностью, способствуя созданию иронии: Butchers, for instance, are not content merely to sell you meat. They will tell you, at great length, while the queue backs up behind you, how to cook it, how to serve it and what to eat and drink with it [11, c. 15].
Равным образом, стилистическая инверсия, представляя собой эмфатическую конструкцию, служит средством смыслового подчеркивания, выделения определённого смысла:
(22) Out of the car, bizarrely, climbs Tony Churt [20, c. 275].
(23) Reluctantly, old Tony moves to one side [20, c. 276].
Таким образом, следует, прежде всего, отметить, что обособленные и инвертированные единицы это (по преимуществу второстепенные) «члены предложения», в то время как ком-ментативная парантеза таковой не является. Далее, как члены предложения, его обособленные и инвертированные компоненты расширяют его пропозициональное содержание. Коммента-тивная парантеза представляет собой надпропозициональную составляющую. Наиболее значимым показателем является тот факт, что главная функция обособления и инверсии - это функция акцентуации, заключающаяся в эмфатическом подчеркивании определённых наиболее значимых моментов высказывания. На этом основании обособление и инверсию можно квалифицировать как структуры изобразительного синтаксиса. Коммента-тивная парантеза представляет собой явление синтаксиса композиционного.
Еще один проблемный вопрос возникает в связи с необходимостью позиционирования так называемого «развернутого модуса», то есть модуса эксплицируемого нексусной структурой (Subj - Pred). Вопрос этот встает в силу того, что комментатив-ная модусная парантеза, выражаемая наречием или предлож-но-именным сочетанием, может быть реструктурирована в полное предложение: surely - I am sure (that); certainly - I am certain (that); presumably - I presume (that); undoubtedly - I have no doubt (about it); obviously - it is obvious (that); in fact - it is a fact (that); to my surprise - I am surprised (that); no wonder - I shouldn't wonder (that), и так далее.
Содержательно такие развернутые модусы действительно передают комментативные смыслы, поскольку лексически, словообразовательно они соотносимы с однокоренными прилагательными и наречиями, которым они также равнозначны семантически и допускают равноэквивалентный перифраз:
(24) I am sure, you'd find life more lively there [16].
(24') Surely, you'd find life more lovely there.
(25) To Parvez's surprise, the boy refused to accompany him
[23].
(25') Surprisingly, the boy refused to accompany him.
(25") The boy re fused to accompany him, which surprised Pavez.
(26) It's amazing what fear can do [13, c. 29].
(26') What fear can do is amazing.
(26") One would be amazed at what fear can do.
(26'") I am amazed at what fear can do.
Предложения (25) и (26) допускают несколько перифразов и, соответственно несколько интерпретаций. Суть проблемы заключается в том, что формально структуры такого рода в практической и теоретической грамматике определяются как сложноподчиненные предложения с придаточным изъяснительным (семантическая классификация), или дополнительным (формальная классификация) [24]. Существо предложений такого типа заключается в том, что формально главным предложением является предложение, вводящее содержательно более значимую структуру, несущую основную ситуативную информацию. В рамках семантического синтаксиса такие конструкции определяются как конструкции с пропозициональными или предикатными [25; 26] актантами.
Во вводящих конструкциях могут употребляться глаголы полагания, говорения, чувственного и физического восприятия, эмоционального состояния:
(27) I suppose I should pretend not to have heard [20, c. 27].
(28) I think, I may be on the right track [20, c. 52].
(29) "O, my God, you do look sick.""I imagine I do" [20, c. 277].
По существу, получается, что в таких случаях формально
главное предложение отражает определённую референтную ситуацию, причина существования которой раскрывается в придаточном.
Однако конструкции с развернутым модусом могут употребляться как в инициальной, так и в двух других возможных позициях: интермедиальной и финальной. Эти дистрибутивные показатели, как выясняется, определяют сентенциональный статус таких конструкций. То есть позиция в предложении является статусно, содержательно и функционально значимой.
Доказано, что лексические единицы со значением полага-ния, чувственного и физического восприятия, эмоционального состояния содержат две обязательные семы: «иллокутивную сему, характеризующую прагматический тип иллокутивного акта, и локутивную сему» [27]. При актуализации в инициальной позиции лексические единицы с указанной семантикой приближаются к перформативам [28]. Они также проявляют способность и тенденцию к расширению за счет введения модальных глаголов или спецификации производимого действия (I say /state - I must /may /should sae; as far as I know/may guess), что подтверждает их референтный характер и, тем самым, их автосемантичность. В этом случае интенсиональной семой значения является иллокутивная сема.
При употреблении в интермедиальной и финальной позиции в лексических единицах этого типа в интенсионал значения поднимается локутивная сема, которая сообщает структуре развернутого модуса комплементарный смысл, переводя его из формального статуса главного компонента предложения в зависимый, вводимый в качестве парантезы со значениями:
* эмоциональной реакции
(30) Oh, Harry, it's lovely to see you!" she whispered, pulling him into a rib-cracking hug before holding him at arm's length and examining him critically. "You're looking peaky; you need feeding up, but you'll have to wait a bit for dinner, I'm afraid." [29]
В данном случае происходит десемантизация лексемы afraid: контекстуально понятно, что говорящий не испытывает страха (это доказывается невозможностью замены выражения I am afraid выражением I am frightened), но выражает некоторую неуверенность относительно определённой ситуации.
* рационального осмысления:
(31) My iconography was totally wrong, I realize [20, c. 27].
* общепринятого мнения:
(32) At that moment, Uncle Vernon cleared his throat importantly and said,
"Now, as we all know, today is a very important day." [29]
* содержательной конкретизации:
(33) "We're going out," he said. "Sorry?" "We - that is to say, your aunt,
Dudley and I - are going out." "Fine," said Harry dully, looking back at the ceiling [30].
* удостоверительности
(34) Teabing smirked. "Yes, but my toga tore open when I fell, and I had to lie on stage for half an hour with my todger hanging out. Even so, I never moved a muscle. I was brilliant, I tell you." [31]
Библиографический список
Таким образом, в функционировании структур развернутого модуса имеет место фактор асимметрии формально-содержательного плана, который проявляется в дистрибутивной зависимости его статуса и демонстрирует возможность его раз-нооформленности. На основании сказанного структуры развернутого модуса в инициальной позиции, являясь компонентом надпропозиционального расширения предложения, не могут в силу выполняемой ими синтаксической функции быть признанными парантетическими.
1. Sweet H. A new English Grammar, logical and historical. Oxford: Clarendon Press, 1955.
2. Jespersen O. The Philosophy of Grammar. Available at: http://www.valdyas.org/conlang/references.html.
3. Palacas A.L. Parentheticals and Personal Voice. Written Communication. Akron: University of Akron, 1989.
4. Серль Дж.Р. Классификация иллокутивных актов. Новое в зарубежной лингвистике. 1986; Выпуск 17: 170-195.
5. Гвоздев А.Н. Современный русский литературный язык. Москва: Учпедгиз, 1973.
6. Lewis C. S. The Lion, the Witch And the Wardrobe. Readr.ru: каталог книг. Available at: http://readr.ru/clive-lewis-the-lion-the-witch-and-the-wardrobe.html.
7. Хатиашвили Л.Г. Парантеза и текст. Surbor.ru: собрание сочинений по литературе. Available at: http://www.surbor.ru/printword.
8. Swift G. Chemistry. Contemporary British Stories. Oxford: Perspective Publications Ltd., 1994: 147 - 158.
9. Tremain R.A Shooting Season. Contemporary British Stories. Oxford: Perspective Publications Ltd., 1994: 159 - 172.
10. Lodge D. Nice Work. London: Penguin Books, 2000.
11. Mayle P. A Year in Provence. London: Penguin Books, 2010.
12. Rowling J. K. Harry Potter and the Order of the Phoenix. Available at: http://www.lib.rus.ec.
13. Barnes J. The Stowaway. Contemporary British Stories. Oxford Perspective Publications Ltd., 1994: 19 - 48.
14. Blokh M.Y. A Course in Theoretical English Grammar. Москва: Высшая школа, 2000.
15. Brennan F. Windows of the Mind. Cambridge: Cambridge University Press, 2001.
16. Cleland J. Memoirs of a Woman of Pleasure. Available at: http://www.digitale BibliothekBand59:EnglishandAmericanLiterature
17. Crichton M. Travels. New York: Ballantine Books, 2003.
18. Collins English Dictionary. 8th Edition, 2006.
19. Гальперин И.Р Стилистические приемы композиции предложения. Available at: http://www.prekrasnakraina.com/my_english/galperin/ isolation.htm
20. Frayn M. Headlong. London: Farber & Farber Ltd., 2009.
21. Freud E. The Sea House. London: Penguin Books, 2010.
22. Джанджакова Е.В. Стилистика художественного прозаического текста. Available at: http://philologos.narod.ru/dzhandz/stylprose. htm
23. Crichton M. Rising Sun. Available at: http://tululu.ru/read8654/1.
24. Kozlova L.A. The Theory of English Grammar. Барнаул: Издательство БГПУ, 2005.
25. Сильницкий Г.Г. Семантические типы ситуации и семантические классы глаголов. Проблемы структурной лингвистики. Москва, 1972:373 - 391.
26. Храковский В. Проблемы деривационной синтаксической теории. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук. Тбилиси, 1972.
27. Почепцов Г.Г. Конструктивный анализ структуры предложения. Киев: Высшая школа, 1971.
28. Остин Дж. Л. Слово как действие. Новое в зарубежной лингвистике. Теория речевых актов. Москва: Прогресс, 1986; 17: 22 - 129.
29. Rowling J. K. Harry Potter and the Chamber of Secrets. Available at: http://www.lib.rus.ec
30. Rowling J. K. Harry Potter and Sorcerer's Stone. Available at: http://www.lib.rus.ec
31. Brown D. Deception Point. Available at: http://www.e-reading.org.ua/book.php?book=75398
References
1. Sweet H. A new English Grammar, logical and historical. Oxford: Clarendon Press, 1955.
2. Jespersen O. The Philosophy of Grammar. Available at: http://www.valdyas.org/conlang/references.html.
3. Palacas A.L. Parentheticals and Personal Voice. Written Communication. Akron: University of Akron, 1989.
4. Serl' Dzh.R. Klassifikaciya illokutivnyh aktov. Novoe vzarubezhnojlingvistike. 1986; Vypusk 17: 170-195.
5. Gvozdev A.N. Sovremennyjrusskijliteraturnyjyazyk. Moskva: Uchpedgiz, 1973.
6. Lewis C. S. The Lion, the Witch And the Wardrobe. Readr.ru: katalog knig. Available at: http://readr.ru/clive-lewis-the-lion-the-witch-and-the-wardrobe.html.
7. Hatiashvili L.G. Paranteza i tekst. Surbor.ru: sobranie sochinenijpo literature. Available at: http://www.surbor.ru/printword.
8. Swift G. Chemistry. Contemporary British Stories. Oxford: Perspective Publications Ltd., 1994: 147 - 158.
9. Tremain R.A Shooting Season. Contemporary British Stories. Oxford: Perspective Publications Ltd., 1994: 159 - 172.
10. Lodge D. Nice Work. London: Penguin Books, 2000.
11. Mayle P. A Year in Provence. London: Penguin Books, 2010.
12. Rowling J. K. Harry Potter and the Order of the Phoenix. Available at: http://www.lib.rus.ec.
13. Barnes J. The Stowaway. Contemporary British Stories. Oxford Perspective Publications Ltd., 1994: 19 - 48.
14. Blokh M.Y. A Course in Theoretical English Grammar. Moskva: Vysshaya shkola, 2000.
15. Brennan F. Windows of the Mind. Cambridge: Cambridge University Press, 2001.
16. Cleland J. Memoirs of a Woman of Pleasure. Available at: http://www.digitale BibliothekBand59:EnglishandAmericanLiterature
17. Crichton M. Travels. New York: Ballantine Books, 2003.
18. Collins English Dictionary. 8th Edition, 2006.
19. Gal'perin I.R. Stilisticheskie priemy kompozicii predlozheniya. Available at: http://www.prekrasnakraina.com/my_english/galperin/isolation. htm
20. Frayn M. Headlong. London: Farber & Farber Ltd., 2009.
21. Freud E. The Sea House. London: Penguin Books, 2010.
22. Dzhandzhakova E.V. Stilistika hudozhestvennogo prozaicheskogo teksta. Available at: http://philologos.narod.ru/dzhandz/stylprose.htm
23. Crichton M. Rising Sun. Available at: http://tululu.ru/read8654/1.
24. Kozlova L.A. The Theory of English Grammar. Barnaul: Izdatel'stvo BGPU, 2005.
25. Sil'nickij G.G. Semanticheskie tipy situacii i semanticheskie klassy glagolov. Problemy strukturnojlingvistiki. Moskva, 1972: 373 - 391.
26. Hrakovskij V. Problemy derivacionnoj sintaksicheskoj teorii. Avtoreferat dissertacii na soiskanie uchenoj stepeni kandidata filologicheskih nauk. Tbilisi, 1972.
27. Pochepcov G.G. Konstruktivnyjanaliz strukturypredlozheniya. Kiev: Vysshaya shkola, 1971.
28. Ostin Dzh. L. Slovo kak dejstvie. Novoe v zarubezhnoj lingvistike. Teoriya rechevyh aktov. Moskva: Progress, 1986; 17: 22 - 129.
29. Rowling J. K. Harry Potter and the Chamber of Secrets. Available at: http://www.lib.rus.ec
30. Rowling J. K. Harry Potter and Sorcerer's Stone. Available at: http://www.lib.rus.ec
31. Brown D. Deception Point. Available at:_http://www.e-reading.org.ua/book.php?book=75398
Статья поступила в редакцию 20.05.16
