Палеолитическая стоянка Диринг глазами геолога и археолога Текст научной статьи по специальности «История и археология»

БЮЛЛЕТЕНЬ КОМИССИИ

ПО ИЗУЧЕНИЮ ЧЕТВЕРТИЧНОГО ПЕРИОДА

№ 60 1991

УДК 551.79.26

В.А. РАНОВ, С.М. ЦЕЙТЛИН

ПАЛЕОЛИТИЧЕСКАЯ СТОЯНКА ДИРИНГ ГЛАЗАМИ ГЕОЛОГА И АРХЕОЛОГА

Несколько лег назад в газетах появилось краткое сообщение о том, что в Якутии в долине р. Лены обнаружена стоянка древнего человека, возраст которой определен в пределах 2,5—1.5 млн лет.

Столь интригующее сообщение естественно вызвало не только большой интерес, но и желание самим познакомиться с этой стоянкой. Такая возможность представилась в связи с организацией несколькими институтами Якутского филиала Сибирского отделения АН СССР Всесоюзной конференции "Проблема прародины человечества в свете новых археологических и антропологических открытий", в ходе работы которой ее участники посетили стоянку Диринг (17—23 августа 1988 г.). Кроме того, специально по Дирингу к конференции были изданы две препринтные брошюры, автором которых является Ю.А. Мочанов. Именно докторам исторических наук, известным якутским археологам Ю.А. Мочанову и С.А. Федосеевой принадлежит честь открытия этой стоянки и ее исследования. Позже текст препринтов был опубликован в виде статьи (Мочанов, 1988в). Отдельной брошюрой вышли "Рекомендации конференции..." (1988).

Стоянка Диринг расположена на правом берегу р. Лены в 140 км выше г. Якутска в устье небольшого ручья Диринг-Юрях и связана с отложениями высоких террас, имеющих общий цоколь из кембрийских пород. Относительная высота цоколя 105 ± 2 м. По данным Ю.А. Мочанова, здесь развиты три террасы: 105—120, 125—135, 140—165 м.

Участники конференции имели возможность осмотреть разрезы отложений двух террас — 105—120 и 125—135 м, вскрытых при проведении археологических раскопочных работ (на террасовом уровне 140—165 м раскопок пока не проводилось). Нельзя не отметить, что на этом археологическом местонахождении Ю.А. Мочановым проведен огромный объем работ: раскопы заложены на площади более 10 тыс. м2, и культуросодержащий горизонт исследован на площади почти 7750 м2; проведены электроразведочные, гравиметрические, георадиолокационные и геодезические работы, а также пробурено девять скважин. К исследованию стоянки Ю.А. Мочанов привлек специалистов в области мерзлотоведения, почвоведения, палеомагнетизма, геологов, палинологов. Пожалуй, в практике отечественных археологических работ не проводилось столь широкого комплекса исследований, да и сам объем раскопок весьма впечатляет.

Что показалось нам наиболее существенным в геологическом разрезе 105—120-и 125—135-метровых террас?

1. Бросается в глаза резкое различие нижней и верхней частей разреза; нижняя

¿00м-4*-300м-4"-2000м

Схематический внемасштабный разрез террас в районе стоянки Диринг

А — табагинская терраса: I — кембрийские известняки; 2 — галечник слоя 2; 3 — пески слоя 3,4 — мерзлотные песчаные жилы; 5 — дефляционный культуросодержащнй галечник; 6 — пески, супеси и суглинки слоев 6—10; 7— супеси и суглинки слоя 11; в — супеси и суглинки слоя 13; 9 — пески слоев 12,14—16; 10 — культурные остатки древнейшего палеолита; 11 — скважины и их номера; 12 — номера слоев. 5 — цоколи террас (в м) по Ю.А. Мочанову (1988в)

часть интенсивно красного цвета, а верхняя — преимущественно сероцветная, местами с расплывчатыми пятнами ожелезнения.

2. Нижняя, красноцветная часть разреза, несомненно, имеет аллювиальное происхождение и представлена маломощными русловыми галечниками, над которыми лежат уплотненные русловые пески с прекрасной аллювиальной слоистостью.

В красноцветную толщу внедрены сверху мерзлотные клинья, выполненные зеленоцветным песком. Здесь видны только окончания клиньев, которые, по Ю.А. Мочанову, достигают ширины 5 м и глубины 4 м. Верхние части клиньев в разрезе отсутствуют, как, впрочем, и зеленоцветных песков, выполняющих клинья, которых нет нигде в видимой части лежащей выше сероцветной толщи. Судя по размерам окончания клиньев, они. вероятно, по вертикальной протяженности первоначально были не менее чем вдвое (может быть, и втрое?) больше, чем сохранившиеся теперь их окончания. Кровля красноцветной толщи вместе с вложенными в нее зеленоцветными песчаными клиньями резко прямолинейно срезана; линия кровли наклонена к северу, в сторону р. Лены.

3. Сероцветная толща с несогласием ложится на красноцветную. образуя отчетливую цветовую границу раздела толщ. Сероцветная толща в пределах разреза 125—135-метровой террасы сложена песчаными и супесчаными накоплениями с многочисленными сингенетичными мерзлотными клиньями различной мощности. Встречаются линзы серых иловатых солифлюированных суглинков, над которыми наблюдается ожелезнение песков и супесей, а также образование железных бляшек. Это ожелезнение наиболее интенсивно под линзами суглинков, а в сторону и с глубиной оно слабеет и исчезает. Пески и супеси толщи горизонтально-слоисты, но мелколинзовидны, что создает впечатление или мелкой волновой ряби, или эолового перевевания. Но в целом эта толща водных накоплений, но не аллювиальная, а. скорее, осадков водоема или слабо проточного бассейна, временами осушавшегося.

Судя по наличию сингенетичных мерзлотных клиньев, толща эта накапливалась в условиях преимущественно холодного климата. В песках и супесях заметно различие отдельных ее пачек по степени песчанистости, крупности зерен песка, а также по цвету.

По данным Ю.А. Мочанова, в разрезе 140—165-метровой террасы толща песков и супесей надстраивается 30-метровой толщей супесей и суглинков серовато-коричневатых, горизонтально-слоистых, с прослоями сероватого песка, следами почвообразования, ледяными жилами.

4. Культуросодержащнй горизонт представляет собой весьма тонкий прослой (всего 2—3 см) из крупного песка, гравия, мелкой гальки и, местами, валунов. Весь материал этого горизонта эолово обработан. В разрезах 125—135-метровой террасы отчетливо видно, что этот горизонт лежит в низах сероцветной толщи среди ее песков в виде извилистой, местами прерывающейся полости в 5—25 см над кровлей красноцветной толщи. Следовательно, ни о каком непосредственном налегании отложений этого горизонта на красноцветную толщу не может быть и речи. Это наблюдение расходится с мнением Ю.А. Мочанова, который считает, что культуросодержащнй слой залегает непосредственно на плиоценовых песках — рисунок (Мочанов, 1988в). В данном случае расхождение во мнениях весьма существенно.

Приведенное описание сделано на основе увиденного нами на Диринге за весьма кратковременное там пребывание. Однако это дает возможность высказать свои соображения о генезисе отложений стоянки и ее геологическом возрасте.

Красноцветная и сероцветная толщи резко различны по степени химического выветривания и степени литификации. Если первая из них характерна для плиоценовой обстановки, то вторая — для ледниковых этапов четвертичного времени. Резкая граница между этими толщами свидетельствует о длительности 6. Зак. 1350 81

денудационных процессов, протекавших после отложения плиоценовой толщи. На это же указывает факт полного уничтожения денудацией средней и верхней частей клиньев, заполненных зеленоцветным песком, нижние части которых внедрены в красноцветную толщу. Впрочем, и сами зеленоцветные пески тоже уничтожены, а они ведь, вероятно, перекрывали устья мерзлотных клиньев.

Значительная длительность перерыва между красноцветной и серой толщами очевидна. Уже на примере с зеленоцветными мерзлотными клиньями и их выполнением видно, что по крайней мере 10—20 м отложений было денудировано. Кроме того, тип химического выветривания двух этих толщ столь различен, что для такой смены обстановок требуется ощутимое геологическое время.

После длительного перерыва в осадконакоплении возникли условия, когда стало возможным накопление осадков на поверхности денудированных красноцветов, но, конечно, совершенно в иной палеоклиматической обстановке: как уже отмечалось, песчаные и супесчаные сероцветные отложения разреза Диринга более всего отвечают условиям седиментации в подпрудных или в слабо проточных водоемах. В разрезах4 Диринга видны многочисленные мерзлотные клинья, которые можно привязать к определенным уровням; естественно, во время их заложения понижался уровень бассейна и осушалась территория. Вероятно, во многих случаях в это время осуществлялось и развевание песков. Иногда при понижении уровня водоема в западинах дна оставались блюдца воды, которые заболачивались и на месте которых теперь видны линзы серых иловатых суглинков с железистыми бляшками и разводами ожелезнения под ними.

Такой неустойчивый водный режим весьма характерен для ледовых подпрудных бассейнов, что связано с колебанием края ледников, частичным его протаиванием и размывом. Имеются данные, что оледенения Верхоянского хребта не менее чем трижды (в самаровскую, зырянскую и сартанскую ледниковые эпохи) перегораживали долину р. Лены (Колпаков. 1986, с. 102); известно также, что к западу от пос. Жиганск имеется протяженная поверхность на высоте 100 м, имеющая вид обводной долины (там же); наконец, этот же автор сообщает о ленточных глинах мощностью до 30 м, отложившихся за языком самаровского оледенения, т.е. в местах наибольшей глубины подпрудного бассейна. Песчаные же толщи накапливались и перерабатывались, вероятно, на периферии бассейна, куда они поступали с окружающих территорий как материал дезинтеграции и перемещения пород из мезо-кайнозойских толщ во время ледниковых эпох. Что касается конкретных условий Диринга, то; видимо. Ю.А. Мочанов (1988а, б) прав, считая, что первоначально на всей площади этого участка правобережья р. Лены накопились налегающие на красноцветный цоколь отложения сероцветной толщи, в которых затем по мере понижения бассейна последовательно создались уровни 125—135 и 105—120 м. Можно сказать, что эти уровни как бы "вырезаны" из тела террасы высотой 140—165 м; наибольшей интенсивности снос отложений достиг при формировании террасы 105—120 м, где. например, в прибровочной части сохранились только галечник красно-цветной толщи и спроектированный на него галечно-гравийно-валунный материал культуросодержащего горизонта.

Для суждения о геологическом возрасте последнего существенно, что этот горизонт залегает в низах сероцветной толщи и, видимо, свидетельствует о перерыве в накоплении сероцветной толщи вскоре после начала ее формирования. Вероятно, это было время какого-то потепления внутри начального этапа оледенения. Возникает вопрос: какого оледенения? Пока с позиций геологических реальностей более вероятно считать, что это было начало самаровского оледенения, т.е. 250—300 тыс. л. н. Для того чтобы иметь мощную и

относительно долговременную ледовую плотину, а также и соответственно большой протяженности и глубины бассейн, требуется мощное оледенение, каким было именно самаровское. Вместе с тем в бассейне Нижней Лены нет пока сведений о более древних, досамаровских оледенениях, о которых западнее — на северо-западе Сибирской платформы, в бассейне Нижней Оби — некоторые данные уже имеются. Вряд ли можно говорить о какой-то более значительной древности отложений нижней части сероцветной толщи; более древние отложения даже раннего плейстоцена уплотнены и часто несут следы процессов выветривания.

Следует заметить, что большая работа по датированию Диринга при помощи палеомагнитного метода, масштабно проведенная А.В.Пеньковым, пока не привела к однозначному результату и, как нам кажется, ни один из пяти предложенных исследователем вариантов возрастного определения перекрывающих толщ не может быть принят как окончательный.

Важные вопросы, разбиравшиеся на конференции, относились к археологии стоянки Диринг. Первый из них рассматривался в нескольких докладах теоретической части конференции и был связан с не новой, но вновь возбужденной и обоснованной Ю.А. Мочановым гипотезой "внетропической прародины человечества". Второй вопрос касался возможности датирования стоянки Диринг на основании технико-типологических показателей.

Первый вопрос вызвал бурные дебаты. Очень многие из выступлений при этом были далеки от сущности дискуссии, так как среди научных сотрудников, участвовавших в конференции, не было ни одного антрополога — специалиста по антропогенезу, да и приезжих археологов было всего семь, причем из них только один имел касательство к вопросу, рассматривающемуся в этой дискуссии. Так что заключение "Рекомендации" о том, что "памятники дирингской культуры древнейшего палеолита, исследуемые Приленской археологической экспедицией, являются не только национальным, но и всечеловеческим, планетным достоянием", можно отнести на счет энтузиазма неархеологического "большинства" участников конференции (Рекомендации..., 1988, с. 4, 5). Ради истины стоит отметить, что мнение стойкого "меньшинства" (авторы данного обзора Н.И. Дроздов, B.C. Волошин и присоединившиеся к ним) в "Рекомендации" никак не упомянуто.

Если отвлечься от эмоциональной стороны дискуссии, то нужно сказать, что гипотеза внетропического происхождения человечества, коль скоро в центре ее оказался Диринг, не выдерживает критики. Главным ее аргументом является, по мнению Ю.А. Мочанова, тезис: "Обнаружение в Монголии и Забайкалье лангуров косвенно может свидетельствовать, что и ареал дриопитековых или рама-питековых предков человека мог охватывать не менее северные районы. Кажется весьма вероятным, что именно на северной окраине ареала предков человека и происходила их предадаптация к похолоданиям, имевшим место в конце миоцена и в плиоцене" (Мочанов, 1988в, с. 53). А несколько ранее исследователь пишет: "Конечно, возраст Диринга будет еще многократно уточняться, но пока его нельзя вывести за пределы 3,2—1,8 млн лет. Если эти даты верны, то Диринг является на сегодня наиболее древним палеолитическим памятником Евразии и одним из древнейших в мире" (Там же, с. 15). Таким образом, предпосылка о возрасте артефактов Диринга, однозначно пока не принятая, приводит Ю.А. Мочанова к логическому построению, которое основано не постулате: "Нет, но быть может". Конечно, при выдвижении научных гипотез исследователям очень часто приходится решать уравнения с одним, а то и двумя неизвестными, но в данном случае получается, что известного вообще нет и вся пирамида логических рассуждений базируется на весьма шатком основании фантастической древности археологического памятника. Не думается, что сейчас можно по-

строить схему эволюции гоминидов и превращения их в человека, минуя стадию австралопитеков. Это общеизвестно, и все сторонники азиатской гипотезы человека вынуждены обращаться к поиску австралопитеков, которые пока не обнаружены даже во многих более южных районах Азии (Piveteau, 1983, р. 38; Zhang Yinyun, 1985, p. 76). Следовательно, никаких биологических предпосылок, кроме весьма смутных и общих представлений о значении "комплексной проблемы антропогенеза как космопланетарного феномена" (Рекомендации..., 1988, с. 2). у сторонников внетропической прародины человечества не имеется.

Настораживает и следующее обстоятельство — исследования Ю.А. Мочанова показывают, что климат Центральной Якутии был 3,2—1,8 млн л. н. таким же. как и в настоящее время. Вероятность жизни самых древних людей на Земле в условиях суровой зимы и вечной мерзлоты весьма сомнительна — необходимо было строить утепленные жилища, иметь достаточно развитую организацию жизни и способов охоты и т.д. Принятие такого суждения противоречит всему, что мы знаем о самых ранних палеолитических стоянках первобытного человека, его возможностях, структуре объединений габилисов, и определяет эту форму, стоявшую между животным миром и миром человека, как слишком далеко продвинувшуюся в своем развитии.

Не останавливаясь на других доводах против местного происхождения человека, к которому вынужден прийти Ю.А. Мочанов в силу предложенной им датировки палеолитической индустрии Диринга, подчеркнем,что, по нашему мнению, человек пришел сюда с юга. продвигаясь по наиболее теплой и благоприятной для жизни, во всяком случае, летом долине р. Лены. Но когда пришел?

Этому вопросу была посвящена вторая часть конференции, связанная с посещением стоянки и обсуждением характерных особенностей индустрии Диринга. Последняя определяется Ю.А. Мочановым как выражение определенной техники первичного раскалывания (дробления) камня и как совокупность технико-типологических показателей концевых, боковых многолезвийных, дисковидных, долотовидных, рубанковидных и приостренных чопперов (Мочанов, 1988в, с. 49). Специально подчеркивается, что эту индустрию "можно коррелировать только с древнейшим палеолитом Африки, а наибольшее сходство Дирингский комплекс имеет с материалами олдувайских стоянок" (Там же, с. 47—49). Действительно ли это так?

Огромное количество галечных орудий и сопровождающих их комплексов, появившихся в последнее время на Евразийском континенте, достаточно четко показывает, что только по технико-типологическим признакам судить об их возрасте нельзя. Сегодня, как нам кажется, к этому выводу пришла абсолютно большая часть археологов. Ю.А. Мочанов совершенно прав, когда отмечает глубокий архаизм Дирингского индустриального комплекса, но из этого совсем не следует, что Диринг старше по возрасту Олдувея. Каждый археолог, работавший с материалом древнего или древнейшего палеолита, может сказать, что архаизм и примитивность обработки не являются хронологическим показателем, особенно в галечных комплексах. Прямое сопоставление Диринга с нижним горизонтом Олдувея неправомочно прежде всего потому, что чрезвычайное разнообразие индустрии древнейшего палеолита делает невозможным конкретное сопоставление палеолитических индустрий на таком большом расстоянии. Даже восточноафриканские стоянки, такие, как Олдувей, Кооби-Фора, Омо, и наиболее богатый материалом памятник — стоянка Мелка-Контуре, трудно назвать близкими в технико-типологическом выражении. Они все разные, и их объединяет только время. Вне точных дат невозможно прийти к выводу об их одновременности.

Одному из авторов настоящего обзора, археологу, приходилось видеть

артефакты из упомянутых выше стоянок, а также многие сотни галечных орудий из Северной Африки, Европы, Средней Азии, Индии, Монголии, Вьетнама. Основные технико-типологические показатели здесь практически не меняются. Конечно, каждый комплекс индивидуален, обладает какими-то своими особыми чертами, но эти особенности можно с большим трудом выявить при детальном статистическом методе, вероятно, с большой долей уверенности лишь для одного региона и лишь при условии точного эшелонирования. Наиболее существенно изменение характера ретуши рабочего края, но это явление скорее исключительное, а в основной массе галечные орудия преднамеренной ретуши не имеют (Ранов, Амосова, 1988). Распространить наш опыт на другие регионы довольно сложно. Это еще раз подчеркивает условность выводов при сравнении памятников галечной культуры для различных регионов.

В цитировавшейся работе Ю.А. Мочанова аналогии с олудувейской индустрией Восточной Африки только провозглашаются, но практически никак не проводятся. И это понятно, потому что такое сравнение не в пользу постулируемого сходства.

Отличается в принципе техника раскалывания и обработки изделий. Если в индустрии Диринга основой является техника дробления валуна или гальки, то в индустрии Олдувея (слой 1) преимущество отдается core-tools, т.е. технике обработки гальки или обломков лавы, которая служит материалом для изготовления орудий. Сравнивая далее Олдувей и Диринг по публикациям М. Лики (Leakey, 1971) и Ю.А. Мочанова (Мочанов, 1988в), легко увидеть немало различий (на наш взгляд, больше, чем сходства). Например, в олдувейском комплексе можно выделить, как это сделал Г.П. Григорьев, настоящие нуклеусы, что объясняет наличие некоторого числа хорошо выраженных отщепов (Григорьев, 1977, с. 73—74).

В Диринге нуклеусов совсем нет. Для Олдувея характерны чоппинги, для Диринга — чопперы, а это не одно и то же. Среди других различий можно отметить более устойчивый рабочий край у чоппингов, достаточно целесообразно расположенный в Олдувее. наличие значительного числа мелких орудий, имеющих четкую обработку края, разнообразие скребков, наличие долотовидных орудий, отдельных резцов, проколок. В Диринге совершенно нет полиэдров, дискоидов, присутствующих в Олдувее. Так что реальное сопоставление обоих комплексов весьма и весьма условно. И это еще раз подтверждает, что для древнейшего палеолита остается единственная возможность — синхронизация палеолитических индустрий по временным срезам, а не наоборот, как делает Ю.А. Мочанов.

Посмотрим теперь, как обстоит дело со стратиграфией памятника.

Ю.А. Мочанов уверенно связывает в одно целое находки на мысу повышающейся части террас высотой 105—120 и 125—135 м. Нам представляется, что это неправильно. Так, слои 14—16 (см. рисунок), отнесенные к пойменной фации аллювия, могут иметь и другой генезис — покровной толщи, и тогда их возраст может быть значительно более молодым по сравнению с толщей серых песков, описанных выше. А это очень важно, поскольку скопления обработанного камня перекрываются именно этими отложениями и. таким образом, не имеют строгого стратиграфического обоснования. Среди показанного во время конференции археологического материала только один пункт, а именно скопление 16. находится в основании пачки серых песков и поэтому имеет стратиграфически ясную позицию. Независимо от той даты, которая предлагается для серых песков Ю.А. Мочановым и авторами настоящего обзора, заметим, что в этом скоплении нет преднамеренно сделанных изделий — артефактов, и единственным образцом, продемонстрированным участникам экскурсии, был крупный, распавшийся на отдельные обломки валун, который

собирается в одно целое, восстанавливая первоначальную форму. По мнению Ю.А. Мочанова, галька раздроблена первобытным человеком, а поскольку такая техника встречается и в других скоплениях, можно говорить, что культуро-содержащий слой проходит и далее отметки 120 м, уходя под толщу серых песков. Но если даже Ю.А. Мочанов прав и валун расколот человеком, что вовсе необязательно, нет никакой гарантии в том, что индустрия, которая в дальнейшем будет найдена в слое 5 на 125—135-метровой террасе, окажется полностью сходной с индустрией, полученной в раскопках на более низких отметках. Такую возможность нельзя исключить, но она должна быть подкреплена фактическим материалом.

Переходя к выводам, можно сказать следующее.

1. На уровне сегодняшних наших знаний и методов исследования древнейших палеолитических памятников нельзя считать правильным сравнение индустрии Диринга с индустрией древнего Олдувея Африки как в технико-типологическом, так (а это еще важнее) и в хронологическом плане. Другими словами, индустриальный комплекс Диринга не может быть основанием для подтверждения предложенной Ю.А. Мочановым даты: 3,2 — 1.8 млн лет.

2. Все скопления артефактов Диринга. продемонстрированные в 1988 г., за исключением скопления 16, находятся или в открытом состоянии или перекрыты маломощной супесью, аллювиальный генезис которой нельзя считать доказанным, а следовательно, по времени слои 14—16 являются более молодыми, чем пачка слоев 6—10, и поэтому возрастное соотношение скопления 16 и всех остальных (1—15) остается невыясненным.

3. В случае, если дальнейшие раскопки выявят новые, еще неизвестные скопления под толщей террас 125—135 и 140—160 м и артефакты этих скоплений будут, действительно, полностью сходны с теми, которые найдены в скоплениях 1—15, только тогда вопрос о возрасте отложений, перекрывающих культуросодержащий слой, встанет во всей его реальности на повестку дня. Надо думать, что это произойдет уже в ближайшие полевые сезоны. До этих пор возраст дирингского археологического комплекса нельзя ставить в зависимость от даты, которая дается серым пескам, перекрывающим слой 5, содержащий находки на 125—135-метровой террасе, поскольку ниже артефакты находятся в совершенно других условиях.

4. Для утверждения сенсационно древнего возраста Диринга необходимы более обоснованные возрастные определения геологических слоев и абсолютные даты. На наш взгляд, логично предположить, что Диринг является одной из наиболее северных точек распространения палеолитической культуры, которая ко — бифасов и протолеваллуазских нуклеусов, начиная с Южной Монголии и далее на север по Ангаре и на Верхней Лене. Абсолютных дат эта культура еще не лее на север по Ангаре и на Верхней Лене. Абсолютных дат эта культура еще не имеет, и поэтому ее возраст определяется предположительно в 200—300 тыс. лет. В пользу этого предположения говорят и находки кварцитовых орудий, преимущественно чопперов, которые встречаются от Диринга до Балышево около г. Киренска. Орудия эти имеют большое сходство с дирингскими (например, стоянка Усть-Олекма). Такой временной диапазон кажется наиболее допустимым, хотя возможны колебания как в одну, так и в другую сторону.

В заключение подчеркнем, что конференция была блестяще организована и Ю.А. Мочанов показал себя великолепным руководителем этого научного сотрудничества — высокообразованным, эрудированным, остроумным и профессионально подготовленным.

ABSTRACT

The authors analyse the geological and archaeological situation of Diring Palaeolithic site which is located in 140 km above Jakutsk on 61°12' n.l. They ara not agree with dating 3,2— 1,8 my proposed by Ju.A. Mochanov for the site and furnish proofs of more younger dating of that site.

ЛИТЕРАТУРА Григорьев Г.П. Палеолит Африки. Л.: Наука, 1977. 212 с.

Колпаков В.В. Влияние оледенения на реки Якутии // Четвертичные оледенения Средней Сибири. М.: Наука, 1986. С. 101—109.

Мочанов Ю.А. Древнейший палеолит Диринга (стратиграфия и геологический возраст памятника):

Препр. Ин-та языка, лит., истории. Якут. фил. СО АН СССР. Якутск, 1988а. 41 с. Мочанов Ю.А. Древнейший палеолит Диринга (археологический возраст памятника) и проблема внетропической прародины человечества: Препр. Ин-та языка, лит., истории. Якут. фил. СО АН СССР. Якутск, 19886. 35 с.

Мочанов Ю.А. Древнейший палеолит Диринга и проблема внетропической прародины человечества // Археология Якутии. Якутск: Якут, ун-т, 1988в. С. 15—54. Ранов В.А., Амосова А.Г. Опыт классификации галечных орудий на примере чопперов Южного Таджикистана // Проблемы взаимосвязи природы и общества в каменном веке Средней Азии. Ташкент: Фан, 1988. С. 69—71. Рекомендации Всесоюзной конференции "Проблема прародины человечества в свете новых

археологических и антропологических открытий", 17—23 авг. 1988 г.: Препр. Якутск, 1988. 8 с. Leakey М. Olduvai Gorge. Cambridge, 1971. Vol. 3. 306 p. Piveteau J. Origine et destinee de l'Homme. P.: Masson, 1983. 174 p.

Zhang Yinyun. Gigantopithecus and "Australopithecus" in China // Palaeonthropology and palaeolithic archaeology in the People's Republic of China. Beijin: Acad, press, 1985. P. 69—78.