CC BY
7
Санкт-Петербургская православная духовная академия
Архив журнала «Христианское чтение»
С.М. Зарин
Ответ на критику профессора М.М. Тареева
Опубликовано:
Христианское чтение. 1909. № 1. С. 97-113.
@ Сканированій и создание электронного варианта: Санкт-Петербургская православная духовная академия (www.spbda.ru), 2009. Материал распространяется на основе некоммерческой лицензии Creative Commons 3.0 с указанием авторства без возможности изменений.
СПбПДА
Санкт-Петербург
2009
Отвѣтъ на критику профессора М. М. Тарѣева * *).
Вроф. М. М. Тарѣевъ очень обидѣлся, иовидимому, за это возраженіе; но самъ онъ говоритъ, что обидѣлся за другое, за то именно, что я указалъ на «неточность» I выраженія у него православнаго ученія по данному I пункту. Здѣсь проф. М. М. Тарѣевъ увидѣлъ ни болѣе, пи менѣе, какъ... (Нотсъ въ «сферы»... «Онъ.—говоритъ про меня мой критикъ,—не упускаетъ случая укрѣпить свою репутацію въ глазахъ «сферъ» кивкомъ на подозрительность моего православія... Точное выраженіе православія—ото (иронизируетъ профессоръ) прпвпл.іегія такихъ лицъ, какъ г. Заринъ» '). Далѣе проф. 1VJ. М. Тарѣевъ прямо говоритъ, что я «доношу» на его мнимое «неправославіе» '-)... Я долженъ сказать, что изъ всего оскорбительнаго и запальчиваго, что угодно было сказать по поводу моего сочиненія и моей нравственной личности проф. М. М. Тарѣеву, ото—самое несправедливое, безосновательное, рѣзкое и безконечно оскорбительное... Впрочемъ, и здѣсь я постараюсь быть объективнымъ и безстрастнымъ... Прежде всего, чтобы понять какую-то особенную чувствительность автора къ атому пункту и примириться—по возможности— нравственно съ нанесеннымъ мнѣ вполнѣ' не заслуженнымъ оскорбленіемъ, я долженъ принять во вниманіе личныя обстоятельства моего критика. «Долговременныя гоненія на религіозную мысль», о которыхъ оиъ говорить -|), коснулись когда-то—отчасти—и его лично... Самъ проф. говоритъ о цѣ-
■ѵ
/
*) Продолженіе. См. декабрь ]90S г.
*) Стр. 312 — 313. -) Стр. 323, прим.
4) Сгр. 33S.
лыхъ годахъ своей тяжелой болѣзни и сгустившихся ударахъ судьбы, о своихъ тяжелыхъ личныхъ обстоятельствахъ *). Все это, конечно, смягчаетъ впечатлѣніе незаслуженнаго оскорбленія. но вѣдь надо щадить и другихъ... И другимъ нелегко... Нельзя же руководиться принципомъ, что если «мнѣ было непріятно, то пусть же и другимъ будетъ тяжело».—Обращаясь къ существу дѣла, прежде всего долженъ рѣшительно заявить, что избирать сочиненія проф. М. М. Тарѣева средствомъ для «укрѣпленія своей репутаціи въ глазахъ» какихъ-то «сферъ» мнѣ и въ голову не приходило: ни нужды, ни повода, пи самой мысли о чемъ-либо подобномъ не было... Такъ же, напр.. не было, какъ не было мысли уѣхать на жительство въ Австралію... Писалъ то, что думалъ, какъ самъ понималъ дѣло... Могъ ошибаться, но никакихъ постороннихъ къ дѣлу цѣлей, даже и менѣе постыдныхъ и болѣе допустимыхъ, не имѣлъ... За мою критику нѣкоторыхъ пунктовъ системы преосв. Ѳеофана, за освѣщеніе вопроса о «евангельскихъ совѣтахъ», за признаніе зависимости святоотеческаго ученія —по нѣкоторыми сторонамъ—отъ философскаго и т. п. я подвергся на диспутѣ критикѣ и нѣкоторому даже осужденію со стороны второго моего оффиціальнаго оппонента... И я могъ предвидѣть ото. но всетаки написалъ и напечаталъ то, что думалъ... Правда, мой оппонентъ оказался благороднымъ человѣкомъ... Дѣло шло только о болѣе пли менѣе правильномъ пониманіи дѣла, а оцѣнки нравственной личности не касалось... II я никакъ не могъ предвидѣть, что у меня будутъ усматривать заднія мысли... Если н есть ошибки,—смотрите на нихъ, какъ на естественную дань недостаточной опытности въ первомъ литературномъ трудѣ, а не черните такъ личность... II въ данномъ случаѣ ничего подобнаго изъ того, что приписывается мнѣ проф. М. М. Тарѣе-вымъ, па самомъ дѣлѣ у меня совершенно нѣтъ. Имѣя безспорный критерій въ святоотеческомъ богословіи, я старался выражаться въ данномъ отношеніи очень осторожно. Прежде всего я оговариваюсь, что аргументація и способъ выраженія проф. М. М. Тарѣева въ значительной мѣрѣ объясняются «крайностями разбираемаго имъ взгляда» защитниковъ «святой плоти», «святого сладострастія», — «считающаго плотскую страстную чувственность п сладострастіе существенною, важнѣйшею принадлежностью идеальной человѣческой природы» 2). О своемъ
) Оси. христ., т. III, стр. 6.
2) I, 198—19!».
общемъ отношеніи къ воззрѣніямъ проф. М. М. 'Гарѣева я говорю такъ: «расходясь сь представителями разбираемаго проф. М. М. Тарѣевымъ взгляда, собственно въ данномъ пунктѣ не вполнѣ соглашаемся, однако, и съ нимъ, считая необходимымъ оттѣнить сущность православнаго ученія нѣсколько съ друли'і стороны» ‘). «Проф. М. М. Тарѣевъ имѣетъ тенденцію вовсе отказать тѣлу, матеріальному элементу человѣческой природы, въ возможности н способности достигнуть «обоже-нія», общенія съ Богомъ какимъ бы то ни было путемъ» 2). Если же я,—опять очень осторожно,—говорю, что нѣкоторыя выраженія автора «могутъ» «подать поводъ къ значительнымъ недоразумѣніямъ и,—по крайней мѣрѣ, отчасти,— къ справедливымъ нарсканіямъ», *)—то вѣдь это фактъ, а не мое только личное впечатлѣніе. Такія недоразумѣпія начали высказываться въ печати, какъ только появилась въ свѣтъ—въ видѣ отдѣльной статьи—трактуемая XI глава «Философіи евангельской исторіи». Оффиціальный рецензентъ этой диссертаціи вынесъ точно такое же впечатлѣніе въ данномъ отношеніи. «Рѣчь о таинствѣ хлѣба н вица»,—пишетъ опъ,—не предваренная особыми замѣчаніями, можетъ смущать многихъ (7, 191, 197). То же самое нужно сказать и о слѣдующихъ положеніяхъ автора: «христіанское воскресеніе» (55 65), духовность воскресенія (§ 57), чудеса благотворенія (107 и др.)» 4). Рецензентъ указываетъ на замѣтку нрот. Лаврскаго, какъ на доказательство того, что такое смущеніе уже есть. Проф. М. М. Тарѣевъ въ недавнее время самъ констатировалъ аналогичный фактъ п притомъ со стороны В. В. Розанова г>). У меня, не читавшаго тогда нн одной замѣтки по поводу XI главы сочиненія проф. М. М. Тарѣева, явилось подобное же впечатлѣніе,—оно и отразилось на моей рецензіи. Нужно сказать, что первоначально только этою замѣткою и ограничивался весь мой параграфъ обзора богословскихъ воззрѣній проф. М. М. Тарѣева “). Потомъ, познакомившись съ его статьями: «Духъ и
9 Стр. 201. 2) Ibid. 3) Стр. 204.
4) Протоколъ засѣданіи Совѣта Мозк. Дух. Акад. 4 іюня 1904 г. Бог. Вѣсти. 1905, мартъ, стр. 175.
г>) Основы христ., т. IV, стр. 404.
°) См. отзывъ проф. А. А. Бронзова о моемъ рукописномъ сочиненіи, представленный въ Совѣть Академіи въ апрѣлѣ 1905 г. въ протоколахъ Сов. 22 дек. 1906 г. въ „Христ. Чт.“. 1907, іюль, стр. 135, н. II.
плоть», я представилъ и ихъ посильный разборъ. Дѣло шло исторически-естественно. Но проф. М. М. Тарѣеву хочется все у меня представить въ превратномъ видѣ: емѵ всюду видится «хитро задуманный и ловко проведенный маневръ». Если у меня лично не было пн повода, ни побужденія, ни желанія «кивать» какимъ-то «сферамъ» па «подозрительность» православія проф. М. М. Тарѣева, то и объективно моими сужденіями.—увѣренъ,—никто не воспользовался, не воспользуется и не могъ бы воспользоваться... Для этого—просто-— не могло быть ни малѣйшаго повода, пѣтъ и соотвѣтствующаго матеріала... Кому, въ самомъ дѣлѣ, пришла бы въ голову мысль искать источника для обвиненій проф. М. М. Тарѣева въ моемъ трудѣ объ «аскетизмѣ»? Да и что я за авторитетъ для «сферъ»? Да, наконецъ, въ моемъ обзорѣ говорится о неточности «въ выраженіи» православнаго ученія лишь по нѣкоторымъ пунктамъ... Говорится совершенно корректно и общо... Только чѣмъ-то дрцтмъ напуганное воображеніе можетъ рисовать такія фаптасмогорическія картины... Но я то,—согласитесь.—здѣсь не причемъ... Просто подвернулся въ такой часъ... Не могу здѣсь не припомнить также очень характернаго случая... Еще совсѣмъ недавно самъ проф. М. М. Тарѣевъ, анализируя міровоззрѣніе В. В. Розанова, назвалъ его «убѣжденнѣйшимъ язычникомъ» ‘). Въ своей статьѣ, напечатанной въ «Церковномъ Вѣстникѣ» — «Розановъ о смерти и воскресеніи» я, между прочимъ, сослался на эту характеристику... Вскорѣ мнѣ пришлось услышать отъ нѣсколькихъ почтенныхъ и весьма освѣдомленныхъ лицъ, что такой характеристики давать В. В. Розанову и—особенно---оттѣнять ее не слѣдовало, потому что какь разъ въ то время у нѣкоторыхъ лицъ соотвѣтствующаго высшаго учрежденія была будто бы мысль отлучить Розанова отъ церкви за его языческое міровоззрѣніе... Опасались, что могутъ привлечь къ дѣлу и эту характеристику... Это было бы. конечно, непріятно... Ужели и въ данномъ случаѣ у проф. М. М. Тарѣева п у меня была мысль «донести» на Розанова, «кивнуть» на его язычество «сферамъ»? Между тѣмъ у проф. М. М. Тарѣева сказано ужъ очень рѣшительно: «Розановъ... послѣдовательно и отъ души ненавидитъ евангельскій духъ»'). Все это показываетъ, что пользоваться подобными пріемами съ *)
*) См. и въ „Оси. Хр.“, т. IV’, стр. 40.3.
-) Хриет. цробл., стр. 234.
цѣлью набросить тѣнь на рецензируемое сочиненіе—неудобно и некорректно... Къ такимъ ужъ дѣйствительно «легкимъ» побѣдамъ и дешевымъ эффектамъ лучше бы совсѣмъ не прибѣгать... При такомъ общемъ враждебномъ отношеніи ко мнѣ и къ моему сочиненію проф. М. М. Тарѣевъ—естественно—усматриваетъ всюду «стропотпое» и въ «частностяхъ» моего критическаго обзора, причемъ, желая во что бы то ни стало читать между строкъ, онъ читаетъ иногда совершенно не то, что прямо значится у меня. Такъ, переходя къ разбору его статьи: «Духъ и плоть», я— въ видѣ простого попутнаго замѣчанія, буквально въ цѣляхъ перехода отъ одного отдѣла къ другому,—говорю, что «анализъ одного факта воскресенія Христа, взятый въ своей отдѣльности, недостаточенъ» и т. д. Въ этомъ, совершенно невинномъ. замѣчаніи проф. М. М. Тарѣевъ ухитрился усмотрѣть цѣлую бездну пороковъ: здѣсь и «самодовольство» и «педантизмъ»,—и все это потому, что будто бы въ этихъ словахъ я «читаю' ему «наставленія». Такъ какъ мои слова имѣютъ смыслъ болѣе прямой и совершенно простой, чуждый заднихъ цѣлей, то лишь при желаніи не соглашаться буквально ни съ чѣмъ, что есть у меня, при стремленіи есе представлять въ превратномъ видѣ—могло возникнуть это нѳдоразумѣніе Въ моемъ изложеніи нѣтъ даже и повода для проявленія обидчивости и раздраженія моего критика. Далѣе у меня прямо значится: «болѣе общее, широкое и принципіальное освѣщеніе вопроса о значеніи, содержаніи и смыслѣ христіанскаго аскетизма нроф. М. М. Тарѣевъ предлагаетъ въ своемъ изслѣдованіи: «Духъ и плоть» ’). Мое раннѣйшее замѣчаніе, слѣдовательно, только объясняетъ, что хотя я н привлекаю къ разсмотрѣнію XI главу сочиненія: «Философія евангельской
исторіи», однако знаю, что могу извлечь изъ нея для выясненія своего вопроса только нѣкоторыя, строго ограниченныя, данныя, почему и обращаюсь къ другому сочиненію профессора. Вотъ все, что хотѣлъ я сказать,—пи больше, ни меньше. Самъ профессоръ въ данномъ случаѣ даже не имѣлся въ виду: тѣмъ болѣе, конечно, пикто но хотѣлъ читать ему «наставленій». Какъ, въ самомъ дѣлѣ, можно искажать очевидные факты!.. Все это настолько мелочно, что, право тяжело и непріятно входить въ объясненіе этого недоразумѣнія. Если этотъ инцидентъ и имѣетъ значеніе, то лишь для характеристики отношенія ко мнѣ и къ моему труду проф. М. М. Тарѣева.
Таково же—въ общемъ—значеніе выраженія нроф. М. М. Тарѣева и по поводу второй «частности». Вотъ соотвѣтствующее мѣсто критики. «Г. Заринъ увѣряетъ, что «проф. М. М. Тарѣевъ слишкомъ суживаетъ объемъ понятія «аскетизмъ», когда говоритъ, что природное отношеніе христіанина не становится неизбѣжно аскетическимъ, не создаетъ бѣгства изъ міра». Прежде всего г. Заринъ искажаетъ данное мѣсто. У меня, — объясняетъ критикъ. — написано слѣдующее: «Христіанство — въ абсолютности добра, въ соединеніи этики съ вѣрою, въ духовной вѣрующей любви... Природное отношеніе христіанина не становится по одному этому неизбѣжно аскетическимъ»... И что же? По мнѣнію г. Зарина по одному этому христіанство аскетично въ смыслѣ бѣгства изъ міра? Г. Заринъ получаетъ возможность разводить своп водянистыя разсужденія на тему о томъ, что отшельничествомъ не исчерпывается аскетизмъ, что религіозность не бываетъ обязательно отвлеченною, — прежде всего потому, что онъ лишаетъ рецензируемое мѣсто контекстуальнаго смысла. Во-вторыхъ, потому, что онъ намѣренно забываетъ мое систематическое рѣшеніе аскетическаго вопроса. Я ссылаюсь на все содержаніе сочиненія: «Цѣль и смыслъ жизни»... Ну, какой же смыслъ дѣлать мнѣ возраженіе, что я слишкомъ узко понимаю аскетизмъ?!» —О томъ, насколько «намѣренно»
я могъ «забывать» соч. проф. М. М. Тарѣева «Цѣль и смыслъ жизни», — мнѣ уже приходилось говорить. • Искажать рецензируемое мѣсто я и не думалъ. Слова «по одному этому» въ данномъ случаѣ рѣшительно нс при чемъ: я приводилъ нужное мнѣ мѣсто лишь по мысли, а не буквально. Въ данномъ случаѣ я отмѣтилъ лишь, что аскетизмъ принимается въ слишкомъ ужомъ значеніи, когда самымъ характернымъ его признакомъ считается «бѣгство изъ міра», когда «дѣйствительная любовь къ живымъ людямъ» противополагается «отвлеченно-созерцательной религіозности». Такое противоположеніе у проф. М. М. Тарѣева—несомнѣнно—есть, и это въ настоящемъ случаѣ мнѣ только и важно было отмѣтить. Въ «заключеніи» своего «обзора» я указываю, что «въ понятіи «аскетизма» различаются дои смысла, два значенія,—болѣе общее и широкое и болѣе узкое, спеціальное», наряду съ другими учеными, и проф. М. М. Тарѣсвымъ "). Здѣсь я разумѣлъ именно дан-
10:',
ное мѣсто. Если же я скачалъ, что проф. М. М. Тарѣевъ иногда «слишкомъ суживаетъ объемъ понятія «аскетизмъ», то не отказываюсь отъ своего утвержденія и теперь, имѣя въ видѵ, наир., что «идеалъ византійской святости» у него представляется исключительно съ «отвлеченно-аскетическимъ» характеромъ ’). Въ связи съ этимъ мы встрѣчаемъ у него такое категорическое утвержденіе: «односторонняя культура духа, чѣмъ было доселѣ христіанство, іі что подмѣняло божественный духъ (—силу жизни) духовной безтѣлеспостью, принесла горькіе плоды ложнаго аскетизма» 2). Я считаю подобныя утвержденія излишне преувеличенными. Съ точки зрѣнія идейной, общей, философской такія характеристики, можетъ быть, и не возбуждаютъ недоумѣній и являются достаточными, съ точки же зрѣнія исторической, фактической дѣйствительности онѣ оказываются слишкомъ прямолинейными.
Третье —и послѣднее—замѣчаніе проф. М. М. Тарѣева относительно «частностей» моего «разбора», при своей краткости, нуждается въ обстоятельномъ объясненіи. «Онъ,—говоритъ про меня критикъ,—приводитъ моп слова: «Евангеліе нельзя проповѣдовать дѣтямъ, потому-что ото значило бы внушать имъ ненависть къ отцу и матери, а это было бы полною нелѣпостью.—и добавляетъ отъ себя: «такою же нелѣпостью, какою было бы внушать дѣтямъ отсѣчь правую руку, вырвать правый глазъ и т. п. Но такихъ нелѣпостей, т. е. внушать буквальное пониманіе евангельскихъ словъ, забывая всѣ правила для пониманія священнаго текста, — не слѣдуетъ внушать и взрослымъ» :|). Это мѣсто проф. М. М Тарѣевъ въ примѣчаніи поясняетъ такъ: «т. е. у меня въ мукахъ сердечныхъ становится христіанская проблема, а г. Заринъ самую муку моего сердца, самую проблему мою называютъ нелѣпостью». Заканчивается вся реплика такъ: «любитъ г. Заринъ поучать. Но повѣрьте, г. Заринъ, религіозная проблема пошире тѣсной области экзегетическихъ правилъ». За такое отношеніе къ его «проблемѣ» проф. М. М. Тарѣевъ называетъ меня—наряду съ о. I. Л. Янышевымъ и проф. прот. II. Я. Свѣтловымъ — стоящимъ «на низкой ступени религіозной критики». Я совершено согласенъ, что называть «нелѣпостью» всякое искреннее и честное исканіе
■) Хриет. пробл.. стр. 69=245.
-) Христ. цробд., стр. 241=Основы хрш-т. IV. стр. 417.
Ч Стр. 334.
истины, особенно же соединенное съ «мукой сердца».—въ высшей степени некорректно, неделикатно и даже прямо грубо. Но этого я и не хотѣлъ, да и не способенъ по своему характеру и настроенію дѣлать. Если у меня данъ хоть поводъ къ такому обвиненію, если могло только показаться, что у меня дѣло обстоитъ дѣйствительно такъ,—то и за это. за самый неосторожный способъ выраженія, я готовъ принести искреннее извиненіе: такъ дѣйствительно, неудобно то. въ чемъ меня обвиняетъ проф. М. М. Тарѣевъ въ данномъ случаѣ. Но не перетолковалъ-ли тенденціозно проф. М. М. Тарѣевъ и это мѣсто, пепридалъ-ли ему другого, неблагопріятнаго для меня, освѣщенія? Вѣдь это уже не одинъ разъ было, какъ мы видѣли...
Всякія слова надо брать въ ихъ контекстуальной связи. Въ началѣ того отдѣла, изъ котораго заимствовано инкриминируемое мѣсто, у меня говорится: «проф. М. М. Тарѣевъ имѣлъ въ виду воззрѣнія гг. Розанова и Мережковскаго, а поэтому и выражается—замѣтно—примѣнительно къ ихъ терминологіи. Но отсюда же, быть можетъ, берутъ начало и нѣкоторыя существенныя неточности въ его трактаціп 1). Вышеприведенныя слова приведены именно, какъ примѣръ такой неточности въ выраженіи.—и больше я ничего сказать ими не хотѣлъ. Я находилъ только нѣсколько неудачною аргументацію въ данномъ случаѣ. Дѣтямъ нельзя проповѣдовать евангеліе просто потому, что они—дѣти, что они ничего еще не могутъ воспринимать разумомъ. Они даже не могутъ понять слова «ие-навидѣть». а если бы поняли его. то. въ примѣненіи къ отцу и матери, къ братьямъ и сестрамъ, требованіе «возненавидѣть», конечно, показалось бы полною нелѣпостью»... Но вѣдь это не все п даже не самое характерное. Дѣти не могутъ ненавидитъ и вообще кого-бы то пи было, но именно за это, между прочимъ, качество Христосъ и призналъ дѣтей по преимуществу достойными «Царствія небеснаго» (Me. XIX, 14). Мало того. Христосъ говоритъ, что для пріобрѣтенія конгеніальности началамъ и требованіямъ «Царствія небеснаго» нужно пережить процессъ «обращенія» Ціѵ рД отражу,ts) въ результатѣ котораго должно явиться возвращеніе къ настроенію дѣтскаго «самоумаленія» (тагзіѵензт) заитьѵ со; -О -аіоіоѵ)... (Мо. XVIII. :і—4). «Ненависть» же. о которой говоритъ евангеліе, имѣетъ только аскетическое, отрицательное значеніе: это со-
стояніе важно въ процессѣ «обращенія ко Христу и можетъ имѣть мѣсто, пока послѣдованіе за Христомъ, любовь къ Нему не сообщатъ человѣку положительныхъ качествъ, не переродятъ его всецѣло, причемъ и «Hou.öi» и «ор-р)» и «ріоо;» получатъ особое, спеціально христіанское направленіе и назначеніе... Когда проф. М. М. Тарѣевъ говоритъ о томъ, что Евангеліе, между прочимъ, проповѣдуетъ «ненависть» къ родителямъ, братьямъ и сестрамъ въ томъ именно случаѣ, когда «для христіанина является необходимымъ избрать между отреченіемъ отъ Христа и родственною связью» ’), въ томъ именно моментѣ его послѣдованія Христу, когда человѣкъ долженъ пережить «познаніе суеты земной жизни и мимолетности ея благъ», причемъ необходимо «отталкиваніе отъ земли» 2),—то онъ самъ совершенно правильно опредѣляетъ аскетическій моментъ, аскетическій характеръ, аскетическій смыслъ состоянія «ненависти». Въ этомъ смыслѣ самъ проф. М. М. Тарѣевъ справедливо говоритъ, что «для евангелія» аскетизмъ, понимаемый въ смыслѣ «отрѣчснія» отъ внѣшнихъ (между прочимъ и отъ семейныхъ) благъ жизни «пріобрѣтаетъ этическій обликъ лишь» «въ качествѣ отрицательнаго условія духовнаго рожденія» *). Эта «ненависть» входитъ въ объемъ слоя:наго состоянія христіанскаго «покаянія» (р.гтяѵоіа), христіанскаго «обращенія» (г-ізтро^т,). получаетъ свой смыслъ именно и только въ немъ. И дѣтямъ нельзя проповѣдовать «ненависть» постольку именно и потому, что имъ нельзя проповѣдовать и «покаянія». Между тѣмъ въ данномъ случаѣ проф. М. М. Тарѣевъ беретъ евангельское требованіе «ненависти» въ ея отдѣльности и обособленности,—причемъ оно принимаетъ какъ бы положительное и самостоятельное значеніе. Желая подчеркнуть это обстоятельство, я и присоединилъ указаніе на вполнѣ аналогичныя требованія евангелія,—отсѣчь правую руку, вырвать правый глазъ и под., воспользовавшись при этомъ выраженіемъ самого проф. М. М. Тарѣева. Мои слова «такихъ нелѣпостей, т. е. внушать буквальное пониманіе евангельскихъ словъ, забывая, всѣ правила, необходимыя для пониманія не только священнаго текста, но и всякаго литературнаго произведенія вообще,—т. е. идіотизмы языка, приточный, аллегорическій способъ выраженія и проч.,—
‘) Основы христ., т. II, стр. 272. ") ibid, сгр. 258.
3) Основы хрис.т., т. II, стр. 259. Сн. стр. 262.
не слѣдуетъ внушать не только дѣтямъ, но п взрослымъ»,— эти мои слова не относились къ «проблеміь» проф. М. М. Тарѣева, а тѣмъ болѣе къ его «мукамъ сердца». ‘I хотѣлъ лишь показать недостаточность, но моему мнѣнію, его аргументаціи въ данномъ частномъ случаѣ. Я разумѣлъ, что никто—и онъ самъ—не будетъ проповѣдовать «ненависти'» къ родителямъ и братьямъ—въ прямомъ и непосредственномъ значеніи этого слова—проповѣдовать не только дѣтямъ, но и взрослымъ... Я недоумѣваю, почему эти слова проф. М. М. Та-рѣевъ отнесъ къ своей «проблемѣ». Я могу и здѣсь допустить только одно, что это сдѣлано исключительно съ тою цѣлью, чтобы оттѣнить мою мнимую критическую некорректность... «У меня, говоритъ проф. М. М. Тарѣевъ, въ мукахъ сердечныхъ ставится христіанская проблема, а г. Заринъ самую муку моего сердца, самую проблему мою называетъ нелѣпостью». Но развѣ проблема проф. М. М. Тарѣева сводится къ проповѣди ненависти къ родителямъ, братьямъ, къ приглашенію отсѣчь правую руку, вырвать правый глазъ и под.? Я этого никогда не могъ допустить, а теперь, изучивъ «систему» проф. М. М. Тарѣева. могу и документально доказать, что «экзегетическія правила» не отвергаются н имъ въ примѣненіи, въ частности, п къ данному вопросу о смыслѣ, объемѣ и значеніи евангельской «ненависти». Когда проф. М. М. Тарѣевъ лишь вообще, безъ особыхъ разъясненій, говоритъ объ этой «ненависти», его пониманіе звучитъ, дѣйствительно, въ смыслѣ безусловнаго и какъ бы даже буквальнаго требованія. Но это вѣдь еще не «проблема»... «Проблема» начинается тамъ, гдѣ вопросъ обсуждается спеціально, въ связи съ цѣльнымъ .міровоззрѣніемъ автора. II здѣсь мы видимъ по отношенію къ данному вопросу разъясненіе весьма осторожное и умѣренное,—въ примѣненіи къ практикѣ жизни гораздо болѣе умѣренное даже, чѣмъ принятое пониманіе этой стороны евангельскаго требованія ’). Въ этомъ случаѣ исходнымъ пунктомъ у проф. М. М. Тарѣева служитъ то положеніе, что «евангеліе не знаетъ двухъ родовъ естественной жизни, оно знаетъ лишь одну естественную жизнь, которая образуется союзами брачными и родственными,— и оно признаетъ эту жизнь безспорнымъ и естественнымъ *)
*) Я не говорю уже о томъ, что „отсѣченіе соблазняющихъ органовъ“ объясняется—согласно съ экзегетическими требованіями- какъ „удаленіе земныхъ нривязанностеіі“. Основы христ., т. II, стр. 254.
благомъѵ '). Такимъ образомъ, брачная жизнь—сама но себѣ—не только по отрицается евангеліемъ, но и, какъ естественная форма жизни, ничѣмъ другимъ параллельнымъ незамѣнимая, даже и не затрогнвается. И ото тѣмъ болѣе, что «цѣломудріе въ евангеліи понимается абсолютно, такъ что право на безбрачный родъ жизни отнимается малѣйшимъ движеніемъ похоти и остается только за уродами,—и въ смыслѣ обязательнаго безбрачія лучше женишься, чѣмъ разжигаться» '-). Такимъ образомъ, по мысли профессора, общій, обычный, естественный, даже необходимый, за нѣкоторыми исключеніями, путь жизни— вступленіе въ бракъ. ІЗъ какомъ же смыслѣ «евангеліе заповѣдуетъ отреченіе отъ этого блага»? ;і). Единственно—въ смыслѣ «оставленія семейной жизни, въ смыслѣ жертвы ею для царствія Божія» *). А это фактически должно осуществляться именно и только тогда, «когда брачная жизнь бываетъ несовмѣстима съ требованіями евангелія, когда она становится препятствіемъ на пути къ вѣчной жизни, т. е. когда пли Христосъ зоветъ человѣка на какой-нибудь подвигъ, не выполнимый въ узкихъ предѣлахъ семейной жизни, или опустившаяся семья начинаетъ опошливать человѣка. И ни въ какомъ случаѣ евангеліе не даетъ основаній для безбрачной жизни по общимъ мотивамъ душеснасснія» ’). «Ботъ когда позоветъ Богъ семьянина на какое-нибудь Божье дѣло, и онъ благословить свою семью, поручитъ её Богу и добрымъ людямъ, а самъ пойдетъ на геройское дѣло, пытку и смерть п положитъ душу свою за Божію правду, за любовь къ людямъ.—тогда лишь онъ проявить себя христіаниномъ. Если же пѣть еще этого зова, то христіанская семья ничѣмъ не отличается п не должна отличаться отъ хорошей языческой семьи. Христіаниномъ семьянинъ бываетъ лишь въ томъ смыслѣ, что онъ носитъ въ себѣ этѵ способность откликнуться на зовъ Божій, но это его отличіе отъ матеріалистически-на-строеннаго человѣка ни въ какомъ случаѣ со стороны не можетъ быть усмотрѣно и оцѣнено» “).
’} Основы хриот. т. II, стр. 270. '-) ibiil, стр. 271.
‘I Ор. стр. 270. ■*) Стр. 271. ■') Стр. 271. Ср. т. IV, стр. 420—421.
'■) Основы христ., т. IV. стр. 411.
г’> Принципіально, конечно, это вѣрно, но. во 1-хъ, мало мирится съ тѣми мѣстами сочиненій проф. М. М. Тарѣева. гдѣ „ненависть“ къ семьѣ понимается какъ Оы въ прямомъ и точномъ смыслѣ, и, во 2-хъ, содержащееся въ приведенной выдержкѣ пониманіе дѣла не выражаетъ ни-
Въ этомъ случаѣ внутренній залогъ истинной христіан-стнсшіостн мирится и съ «семейнымъ эгоизмомъ», если онъ не переходитъ за извѣстные предѣлы Итакъ, «ненависть» евангельская, по мысли профессора, но только нс ведетъ къ безбрачію, но и къ оставленію семьи приводитъ лишь въ извѣстныхъ, — вообще говоря, рѣдкихъ, исключительныхъ случаяхъ. Она не исключаетъ семьи, какъ формы жизни, ни мало не умаляетъ и не ослабляетъ семейныхъ
чего специфически христіанскаго.— если только, конечно, не имѣть въ виду, что душа по природѣ христіанка. Въ атомъ случаѣ всѣ герои древняго міра, беззавѣтно жертвовавшіе своею жизнью для блага людей, поступали по евангельски до евангелія. Такое же нравственное геройство встрѣчается,—правда, не очепь часто.—и на всемъ протяженіи исторіи человѣчества, до послѣдняго времени. Одинъ изъ подобныхъ характерныхъ случаевъ произошелъ сравнительно недавно, въ Америкѣ. Нъ августѣ прошлаіо (1908) года разлилась рѣка Колорадо. Телефонная барышня въ глухую полночь была предупреждена, что на деревушку Фользомъ и ея окрестности надвигается наводненіе, что вода идетъ, смывая все на пути. Дѣвушка и не подумала о своемъ спасеній; она стала поочередно но телефону сообщать жителямъ деревни о неминуемой и страшной опасности. Такимъ образомъ, она уонѣла снасти сорокъ семействъ, пока сама не погибла въ бурныхъ волнахъ. По ото.мѵ поводу г. Столыпинъ вт, „Новомъ Времени“ (Л" іНізбі пишетъ: „когда мы читаемъ о томъ, чти грабитель зарѣзалъ старуху, чтобы отнять у нея полтину денегъ, мы ужасаемся предѣламъ паденія человѣческаго, но предѣлы человѣческаго совершенства такъ же велики, такъ же недостижимы, какъ безпредѣльна бездна і‘го паденія. Именно, то обстоятельство, что какая-нибудь непредвиденная случайность, въ родѣ наводненія, обнаруживаетъ героевъ духа среди самыхъ простыхъ, самыхъ неіпитязательпыхъ обывателей, довольствующихся скромною н невѣдомою участью, выполненіемъ маленькаго и незамѣтнаго долга, именно это обстоятельство указываетъ на то, что великія сердца вовсе не рѣдкость, что свое величіе и святость они проявляютъ въ .мелочахъ будничной жизни, но пусть придетъ трагедія жизни: она ихъ нъ раенлохъ не застанетъ. Это великое утѣшеніе, потомѵ-что цѣнность такого свѣтлаго, возвышеннаго. самоотверженнаго строя души вовсе не умаляется отъ того, что не было случая его громко н наглядно испытать. Американская телефонистка имѣла- счастье на дѣлѣ испытать восторгъ великой жертвы. Я говорю: „счастье“, потому что иначе нельзя представить состояніе ея духа, ото пользованіе послѣднимъ часомъ, послѣдними минутами, послѣдними секундами для могущественнаго дѣла спасенія ближнихъ... Сорокъ разъ нодъ-рядъ она даровала жизнь прежде, чѣмъ потеряла свою, сорокъ разъ опа трепетала восторгомъ того предѣла человѣческой любви, который сливается съ Божественною сущностью“. („Свѣточи жизни“).
‘) Стр. 410.
радостей, семейныхъ привязанностей. «Нося» въ обычныхъ условіяхъ жизни «чистое евангельское христіанство» «только въ душѣ» '). христіанинъ «освящаетъ всю жизнь божественнымъ духомъ» 2). Онъ «освящаетъ» п «общественныя отношенія и физіологическія связи» *). «Разнородные олемепты— природная физіологія, человѣческое общество и божественный духъ—именно потому, что они разнородные, сочетаются гармонично но закону полной взаимной свободы и непостижимаго внутренняго взаимоотношенія» *). Фактически «бракъ» «даетъ жизнь человѣку»— даетъ жизнь ребенку, «спасаетъ» жену и дѣлаетъ «живымъ» его самого» —Но всемъ атомъ для пасъ важны не частности, а лишь то наблюденіе, что и «религіозная проблема» по можетъ обойтись безъ окзе-гетическихъ пріемовъ и что пониманіе евангельской «ненависти» пн въ коемъ случаѣ не можетъ быть буквальнымъ. А ото—и только ото, безъ желанія кого либо оскорбить.—я и сказалъ. По данному пункту мнѣ хотѣлось бы только замѣтить, что для мринцнпіа.іьнаш противопоставленія евангельскаго и святоотеческаго ученія но вопросу о бракѣ и безбрачіи нѣтъ обоснованныхъ данныхъ. Могу утверждать ото на основаніи достаточнаго изученія святоотеческихъ твореній-но атому вопросу, насколько онъ входить въ мою спеціальную область. У наиболѣе авторитетныхъ п знаменитыхъ св. Отцовъ Церкви противопоставляется на бракъ и безбрачіе, а бракъ и <)ѣисшии. Подъ послѣднимъ причтомъ разумѣется цѣлостное Оухоанм настроеніе, въ основѣ котораго лежитч. всецѣлая самопреданность Христу и Его царству. Безбрачіе—лишь отрицательное условіе, ш'кежиче.скос r.pchmeo для поддержанія и воспитанія такого настроенія, избираемое — предпочтительно передъ бракомъ—лишь по психологическимъ соображеніямъ, примѣнительно къ ішдшшдуалыіымъ особенностямъ и обстоятельствамъ каждаго Брачное состояніе представляетъ препятствія для всецѣлаго послѣдованія Христу, для пріобрѣтенія вѣчной жизни, «нс съ точки зрѣнія физической нечистоты», а вслѣд-
\) Стр. -Ш. -) Стр. і 19. ’) Ibid. ') Illid. *) Стр. 420.
“) Ср.. ііаіір., /. ■І.іатоцстъ. De poiaiit,. с. HI. Т. ХІЛХ, соѣ 303—304. De virjiiniUw с. -Ѵѣ Т. XI,VIII, соѣ 537: ibid, с. ѢХХѴІІ, col. 589 -590; De verbis Apusl.oli: iiabcnt.es cumdeni Spir. I. (>—7. T. I,I, соѣ 277—278. Василіи И. Senn» ascet.. с. I II. col. 872 В —»73 АО. Меѳодій Патар. Conviv. dec. virg. Ur. XL Arete, с. I. T. XVIII, соѣ 208A. Исидоръ II. Lib. I. lip. CCLXXXV1. T. LXXVII1, col. 349 D—352 А и мн. др.
ствіе связанности съ матеріальными заботами, съ естественнымъ эгоизмомъ и узостью семейнаго круга *). «Это твоя сестра во Христѣ, поэтому пусть твое соединеніе съ пей будетъ святымъ, освяти ото природно-сладкое соединеніе мыслію о ребенкѣ»: «такъ будутъ, по словамъ проф. М. М. Тарѣева, говорить грядущіе пророки» 4). Но такъ,— конечно, по мысли, а не вербально, — говорили п нѣкоторые Отцы Церкви :!)-«Поднять семью» «путемъ святой личности—абсолютной христіанской цѣнности жены и ребенка» 4),—это именно святоотеческая мысль, святоотеческій завѣтъ. Если нроф. М. М. Тарѣевъ, говоря, что «съ точки зрѣнія аскетической самымъ труднымъ считается примирить съ христіанствомъ скверну мѵже-женскаго соединенія» г’), разумѣетъ церковно-историческую точку зрѣнія, въ ея отличіи отъ «евангельской точки зрѣнія», то это фактически не вполнѣ вѣрно: главная особенность святоотеческихъ воззрѣній на бракъ заключается вовсе не въ указанномъ пунктѣ,—я ото могу документально доказать. Но самое важное недоумѣніе у меня возникаетъ съ другой стороны. Мнѣ представляется, что, по воззрѣніямъ проф. М. М. Тарѣева. если ихъ провести послѣдовательно, евангеліе, принципіально ни мало не затрогивая природнаго существа брачной жизни, фактически дѣлаетъ бракъ, какъ форму жизни, совершенно невозможнымъ. «Семья, но евангельскому ученію, можетъ стать преградой на пути къ вѣчной (абсолютно-божественной) жизни со стороны семейнаго эгоизма, самымъ нагляднымъ видомъ котораго можно назвать семейную собственность. Что бы понять всю трудность этого столкновенія, слѣдуетъ оцѣнить, съ * 3
D Ср., шшр., /. Златоустъ- Homil. XII іи Epistol. ad Colos. Т. I,XII, col. .083—589. In. 15pis:., ad Hebr. с. ХШ. Homil. XXXIII. n. 2. Homil. XX iu Epist. ad Eplies. T. LXII, col 447. In illud, vidi Dominum. Homil. IV. c. I. T. LVI, col 123 — 124. ln. ps. IX. c. 4. T. L'\ col 126 и мн. др. г) Основы хрііет., т. IV, стр. 418.
3) Ср., паіір., Апинагоръ Лои нян. Т. VI, col. 965. 1. Златоустъ. In. epist. ad Eplios. с. 1. Horn. II. § 3. T. LXII. col. 20. Авва Дороѳеіі. Doctr. XV, с. 2, col. 1789—1792Л. Аѳаиасііі Л. Epist. ad. Amumein monachum. T. XXVI, col. 1173 ВС. Августинъ. Confessionum. lib. IV с. 1. n. 2. T. XXXII, c.ol. 694. Особенно же опредѣлено Климентъ А. Paedagog. Lib. II, с. X, t. VIII. col. 505 Л: yj yäc. ербз:;, йзтегр ѵ'г. Tat; треста!;, сото) 5$ -/.а'; тоі; чата '/ос.оѵ у4;tо:т. ёзоѵ й.чгіоѵ чаі yprtсір.аѵ у.аі Еттр—г;. yprjoHät Ё-етрзДеѵ Tjlir/ ітгтрЕ'Ьа бргугтЭ-аі саДопсДас. "Ото: оё тгрѵ ттгрр'Д.Г'. ё:йчоиаі, чтаіаазі этері -о чата ірОзіѵ.
Стр. 413.
ГЭ Пр. хрис.т., стр. 232=408.
одной стороны, всю высоту абсолютнаго евангельскаго идеала и, съ дрѵгой, всю глубину семейнаго эгоизма. Оставь отца и мать, жену и дѣтей, раздай все имѣніе»: вотъ евангельское требованіе» ')• «Быть благимъ (разум. Mo. XIX, 16—17 nap.) значитъ жить по-божьему, но абсолютнымъ нормамъ, т. е... раздать все свое имущество» -). При этомъ семейный эгоизмъ нс только «глубокъ, но и неизбѣженъ, непреодолимъ». «Вся культѵра семьи вырастаетъ единственно изъ семейнаго эгоизма... Но все дѣло въ опредѣленномъ перевалѣ: до тѣхъ поръ, пока семейная моральная культура не перешла за этотъ перевалъ, она остается плодомъ семейнаго эгоизма, въ немъ разрѣшается всецѣло, а какъ только перевалила на другой склонъ—склонъ христіанскаго духа, такъ необходимо начинается разрывъ семьи» :>). Изъ этого дѣлается выводъ, что «примѣненіе евангелія непосредственно къ формамъ мірской жизни», въ частности, «къ устройству семьи» невозможно и не должно имѣть мѣста. «Чистое евангельское христіанство можно носить только ВТ) душѣ» 4), не примѣняя его непосредственно къ формамъ жизни, въ частности, и къ жизни семейной. «Исключительно-христіанская точка зрѣнія па жизнь есть неизбѣжно аскетическая точка зрѣнія» 5). Но христіанство не обнимаетъ и не должно обнимать всей жизни. «Если полная жизнь—въ ритмѣ прилива н отлива, то чистое христіанство—одинъ отливъ, оно лишь моментъ въ общей сложности жизни». «Не то, что бы христіанство только въ «пыткѣ и смерти», только въ разрывѣ семьи, но въ нихъ наглядно выражается характерное устремленіе христіанства» ®). «ІІо евангелію единственное религіозное употребленіе богатства—полная его раздача, единственное спасеніе богача—стать бѣднымъ. Богатство служитъ евангелію исчезая, растаивая, и потому богатство для евангелія есть «мамона неправды». Богатствомъ человѣкъ можетъ пріобрѣсти себѣ друзей, какъ это сдѣлалъ «управитель невѣрный»; но управитель пріобрѣлъ себѣ друзей своею невѣрностью интересамъ имѣнія, къ которому былъ приставленъ; такъ и дѣйствительный богачъ можетъ заслужить себѣ христіанское спасеніе, измѣняя своему богатству — до конца, до полной раз-
Ч Христ. проба., стр. 233=-Осн. христ., т. IV, 409.
-) Оси. христ. т. II, стр. 181, иримѣч. 1-с. Курсивъ автора.
:1) Христ. проба. 234 —233=410—411. 4) Ibid, стр. 235=411.
s) Ibid, стр. 155=328. °) Стр. 235=411, примѣч. 1.
дачи его, до нищеты» (Лк. XVI, 9 '). Безспорно, что «евангеліе обсуждаетъ богатство и бѣдность въ единственномъ отношеніи ихъ къ вѣчной жизни, къ лично-религіозной абсолютности» -). Но самое существо послѣдней таково, что оно требуетъ безусловнаго исполненія этого евангельскаго призыва. «Нѣтъ ничего противнѣе смыслу евангельской проповѣди, какъ считать абсолютныя христіанскія заповѣди необязательными совѣтами или высшими заповѣдями, предполагающими заповѣди низшія, доступныя большинству и постепенно ведущія къ высшимъ степенямъ совершенства. Нѣть, абсолютныя заповѣди суть единственныя заповѣди евангелія: онѣ не стоятъ на вершинѣ христіанской лѣстницы, но ими какъ кончается, такъ и начинается христіанство» ;!). Стало быть, здѣсь нѣтъ лазѣекъ для какихъ-либо компромиссовъ и уступокъ. Такъ дѣйствительно и понимали эту евангельскую заповѣдь величайшіе подвижники. Св. Насилій И., папр., о богатомъ юношѣ говорить: «видно, что далекъ ты отъ этой заповѣди, и ложно засвидѣтельствовалъ о себѣ, что возлюбилъ ближняго, какъ самого себя. Ибо повелѣпіе Господа вполнѣ изобличаетъ тебя, что нѣтъ въ тсбѣ истинной любви (г?,; xAYjilivY,; іуатгг,;)... Откуда у тебя такое имѣніе? Попеченіе о нуждающемся расточительно для богатства... Кто любить ближняго, какъ самого себя, тотъ ничего не имѣетъ у себя излишняго предъ ближнимъ (ч :йѵ тоѵ -Agatov со- гаи-іѵ оичгѵ т:гріззотг^оѵ у.гхттугаі toö 77/,Tj3tov). Но ты оказываешься имѣющимъ большое богатство. Не ясно ли изъ ото го видно, что употребленіе его для себя (йіхгіаѵ ато/.аизіѵ) предпочитаешь ты облегченію участи многихъ'? Поэтому, чѣмъ болі.ше у тебя богатство, тѣмъ меньше въ тебѣ любви» ‘). Здѣсь св. Отецъ стоитъ несомпішно на высотѣ евангельской абсолютности и смотритъ па обладаніе имуществомъ съ точки зрѣнія евангельской любви къ ближнему, которая включена въ заповѣдь о любви къ Богу, въ ней содержится, ее необходимо и нераздѣльно дополняетъ, вполнѣ раздѣляя и ея абсолютность. Ботъ здѣсь—то собственно и возникаетъ вопросъ: какъ съ точки зрѣнія этой абсолютной заповѣди оправдывается какое бы то ни было фактическое обладаніе имуществомъ, безъ чего совершенно невозможна, какъ говоритъ самъ проф. М. М. Тарѣевъ, семейная жизнь? Великіе аскеты
Л Т. II, стр. 267—268.
4) Т. XXXI, col. 2S1 AB.
2) Ibid.
) Стр. 182.
11:;
исполняли оту заиовѣдь во всей точности и дѣлали ото именно для осуществленія коренной евангельской заповѣди о любви къ ближнимъ. Поэтому именно для нихъ невозможна была и семейная жизнь. Послѣдняя представлялась, кромѣ того, и сама но себѣ кругомъ слишкомъ узкимъ, какъ бы отнимающимъ любовь отъ друтихъ людей и замыкающимъ ее поневолѣ въ своихъ тѣсныхъ границахъ. Теперь эта проблема рѣшается иначе: «евангельское христіанство можно носить только въ душѣ», но зато остается полная возможность семейной жизни съ ея естественнымъ, природнымъ эгоизмомъ. По моему мнѣнію, святоотеческое ученіе понимало евангельское ученіе прямѣе и опредѣленнѣе. Здѣсь же для меня все же неясно,—можетъ лн истинный христіанинъ, носящій въ себѣ стремленіе къ вѣчной жизни, владѣть имуществомъ, вести семейную жизнь и ироч. Правда, «жизнь все примиряетъ въ себѣ, — многогранная, она всему человѣческому даетъ въ себѣ мѣсто» ‘). Но дѣло-то въ томъ, что «духъ евангельской абсолютности» есть духъ «противоположный всему человѣческому» 4), а не только начало «разнородное» по сравненію съ «природной физіологіей» и «человѣческимъ обществомъ» *). *).
С. Заринъ.
*) Христ. нробл. 240=Т. IV, 416. ') Стр. 243=419.
*) Продолженіе слѣдуетъ.
а) ibid, стр. 16=132.
САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ДУХОВНАЯ АКАДЕМИЯ
Санкт-Петербургская православная духовная ака-демия Русской Православной Церкви - высшее учебное заведение, целью которого является подготовка священнослужителей, преподавателей духовных учеб-ных заведений и специалистов в области богословских и церковных наук. Подразделениями академии являются: собственно академия, семинария, регентское отделение, иконописное отделение и факультет ино-странных студентов.
Проект по созданию электронного архива журнала «Христианское чтение»
Проект осуществляется в рамках процесса компьютеризации Санкт-Петербургской православной духовной академии. В подготовке электронных вариантов номеров журнала принимают участие студенты академии и семинарии. Руководитель проекта - ректор академии епископ Гатчинский Амвросий. Куратор проекта - проректор по научно-богословской работе священник Димитрий Юревич. Матери-алы журнала подготавливаются в формате pdf, распространяются на компакт-диске и размещаются на сайте академии.
На сайте академии
www.spbda.ru
> события в жизни академии
> сведения о структуре и подразделениях академии
> информация об учебном процессе и научной работе
> библиотека электронных книг для свободной загрузки
