CC BY
28
XXI МЕЖДУНАРОДНАЯ НАУЧНО-ПРАКТИЧЕСКАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ
ЛИТЕРАТУРА
1. Медведев Н.В., Горшунова Н.К. Патогенетическое значение интерстициального фиброза в развитии миокардиальной дисфункции у больных пожилого возраста с артериальной гипертензией. Успехи геронтологии. 2013. Т. 26. № 1. С. 130-136.
2. Преображенский Д.В., Сидоренко Б.А., Алехин М.Н. Гипертрофия левого желудочка при гипертонической болезни. Часть II. Прогностическое значение гипертрофии левого желудочка. Кардиология. 2003. № 11. С. 98-101.
Сведения об авторах:
Медведев Николай Вячеславович - доцент кафедры поликлинической терапии и общей врачебной практики. 305041, г. Курск, К. Маркса, 3. Тел. 4712-26-36-90. E-mail: [email protected]
Савич Виктория Валерьевна - аспирант кафедры поликлинической терапии и общей врачебной практики. 305041, г. Курск, К. Маркса, 3. Тел. 4712-26-36-90. E-mail: [email protected]
ОЦЕНКА СУБЪЕКТИВНОГО ВОЗРАСТА В КОМПЛЕКСНОМ ГЕРИАТРИЧЕСКОМ ОБСЛЕДОВАНИИ
А.И. Мелёхин
ГБОУ ВПО Российский национальный исследовательский медицинский университет имени Н.И. Пирогова Минздрава России, Москва
ФГБУН Институт психологии РАН
Исследование направлено на анализ индивидуальных вариантов субъективного возраста и их взаимосвязей с компонентами комплексной гериатрической оценки (полиморбидность, качество жизни, когнитивный статус, симптомы депрессии, субъективное чувство одиночества) в пожилом и старческом возрасте.
Ключевые слова: пожилой возраст, старческий возраст, субъективный возраст, психологическое здоровье, комплексная гериатрическая оценка
ESTIMATION OF SUBJECTIVE AGE IN A COMPREHENSIVE GERIATRIC EXAMINATION
A.I. Melehin
Moscow Pirogov Russian National Research Medical University (RNRMU) Graduate student Clinical psychologist
The study aims at the analysis of the individual variants of subjective age and their relationships with the components of a comprehensive geriatric assessment (polymorbidity, quality of life, cognitive status, depressive symptoms, subjective loneliness) in elderly and senile age.
Key words: elderly age, senile age, subjective age, psychological health, and comprehensive geriatric assessment
В зарубежной гериатрической практике и в последнее время в России распространение получила комплексная гериатрическая оценка (comprehensive geriatric assessment, сокр. CGA) состояния людей пожилого и старческого возраста [3]. Цель исследования. анализ вариантов субъективной оценки возраста в пожилом и старческом возрасте и их взаимосвязей с уровнем полиморбидности, качеством жизни, симптомами когнитивного дефицита, уровнем симптомов депрессии и субъективным чувством одиночества как компонентов комплексной гериатрической оценки. Участники исследования: три группы респондентов. 1) от 55 до 60 лет - 120 человек (17 мужчин и 103 женщины, 56,6 ± 1,8); 2) от 61 до 74 лет - 120 человек (13 мужчин и 107 женщин, 66,7 ± 3,9) и 3) от 75 до 90 лет -50 (11 мужчин и 39 женщин, 79,4 ± 3,5) амбулаторно наблюдавшиеся в Государственном бюджетном учреждении здравоохранения города Москвы Консультативно-диагностическом центре № 2. Процедура исследования. На рисунке представлена общая схема исследования.
ПЕРВЫЙ ЭТАП
Комплексная гериартрическая оценка
|
Полиморбидность Качество жизни I Когнитивная сфера Эмоциональная сфера
Гериартрическая шкала кумулятивности расстройств (CIRS-G)
Опросник оценки качества жизни (WHOQOL-BREF)
Монреальская шкала оценки когнитивных функций (МоСА)
Гериартрическая шкала оценки депрессии (GDS - 30)
ВТОРОЙ ЭТАП
Возрастная идентификация
V
Калифорнийская шкала оценки одиночества (UCLA - LS)
Когнитивная шкала оценки субъективного возраста (Cognitive age-decade scale)
Этапы исследования субъективного возраста в пожилом и старческом возрасте.
Результаты исследования: наблюдается сопряженность между хронологическим возрастом и уровнем полиморбидности и наличием симптомов субъективного чувства одиночества у респондентов 61-74 лет и 75-90 лет старческого возраста. Удовлетворенность своим физическим здоровьем и социальными отношениями падает по мере увеличения хронологического возраста. Было показано, что в пожилом и старческом возрасте оценка субъективного возраста по всем компонентам неоднородна. Выделяются подгруппы внутри каждого возрастного диапазона с идентичной оценкой, людей субъективно воспринимающих себя моложе или старше. К старческому возрасту наблюдается феномен роста когнитивной иллюзии возраста. У большинства людей пожилого и старческого наблюдается положительная когнитивная иллюзия возраста. В меньшей степени в пожилом и старческом возрасте наблюдается отрицательная когнитивная иллюзия возраста, когда происходит завышение свое субъективного возраста и его компонентов. Нами отмечено, что такие пожилые люди оценивают себя менее счастливыми и сообщают о более низкой удовлетворенности старостью, у них наблюдаются вы-
КЛИНИЧЕСКАЯ ГЕРОНТОЛОГИЯ, 9-10, 2016
сокий уровень симптомов депрессии, субъективного чувства одиночества, неудовлетворенность состоянием здоровья и качеством жизни, что согласуется с данными [2]. Наши исследования показывают, что возрастная идентификация пожилого человека с более молодым возрастом с одной стороны является копинг-стратегий, ресурсом, а с другой стороны формой избегающего поведения. Как ресурс наличие положительной когнитивной иллюзии возраста защищает от деструктивного эффекта негативных стереотипов старения и способствует формированию новых, гибких шаблонов поведения. Как форма избегающего поведения способствует уходу от решения проблем, перекладывание их на другого человека [7]. Нами было продемонстрировано, что рабочий статус воздействует на показатели субъективного возраста. Те участники, которые работают, оценивают свой субъективный возраст моложе, чем те, кто не работает. В пожилом возрасте те люди, которые работают, оценивают свою внешность, привлекательность моложе, чем те, кто не работает. Идентифицируя себя с молодым возрастом, они отмечают у себя наличие сил и прилив молодости. Все участники пожилого и старческого возраста, которые работают, характеризовали свою социальную активность, интересы как свойственные молодым людям. Семейный статус также связан с субъективным возрастом. Участники пожилого возраста (55-60 лет) находящиеся в браке идентифицируют себя с более молодым возрастом. Они отмечают, что выглядят моложе. Однако, свои интересы они оценивают ближе к хроническому возрасте, нежели участники, разведенные и те, кто потерял партнера. Разведенные участники пожилого возраста (55-60 лет) оценивают, что внешне выглядят моложе, в отличие от тех, кто потерял партнера. Пожилые участники этой же группы, которые потеряли партнера, оценивают свой биологический возраст (как выглядят) ближе к хронологическому возрасту. Люди пожилого возраста (61-74 лет), находящиеся в браке воспринимают свой биологический, эмоциональный возраст, социальный и интеллектуальный возраста моложе. Разведенные участники этой возрастной группы субъективно считают, что внешне выглядят моложе, чем те, кто потеряли партера. Вдовы и вдовцы отмечают, что внешне выглядят на свой возраст. В старческом возрасте у людей, потерявших партера, наблюдается негативная когнитивная иллюзия возраста, они оценивают, что внешне выглядят и чувствуют себя старше своего возраста. Участники старческого возраста (75-90 лет), находящиеся в браке, оценивают, что выглядят, чувствуют себя моложе и интересуются тем же, что и молодые люди. Нами показано, что уровень образования взаимосвязан с субъективным возрастом. В нашем исследовании было показано, что в пожилом возрасте и старческом возрасте при наличии положительной иллюзии возраста наблюдается множество отрицательных односторонних корреляционных связей между компонентами субъективного возраста и уровнем полиморбидности, симптомами депрессии и субъективным чувством одиночества. Это говорит о том, что чем моложе я оцениваю свой возраст, тем меньше наблюдаются симптомы депрессии и субъективное чувство одиночества, тем лучше организуется поддержание состояния здоровья, приводящее к снижению уровня полиморбидности. Несмотря на наличие хронических заболеваний, дискомфортных состояний люди пожилого и старческого возраста показывают когнитивную иллюзию более молодого возраста [6]. Пожилые люди могут быть приспособлены к ухудшению здоровья, однако изменения в субъективном возрасте могут быть вызваны спецификой убеждений и верований поводу собственного здоровья [1]. Уменьшение самооценки здоровья приводит пожилых людей к более широкому использованию социального сравнения, чтобы повысить «физическое-Я», которое часто является буфером против отрицательных эффектов физических симптомов, влияющих на самооценку здоровья. Ф. Инфарна и Д. Герсторф показали, что среди пожилых людей, которые считают, что их здоровье лучше, чем у других людей их возраста, оценивали себя моложе своего возраста [4]. Все больше исследований показывают, что более молодой субъективный возраст связан с целым рядом положительных аспектов в старости, в том числе эмоциональным благополучием, удовлетворенностью старостью, качеством жизни, улучшением физических и когнитивных функций и социальной активностью [1], что нашло подтверждение в нашем исследовании. В проведенном исследовании не обнаружено связей между нейрокогнитивным статусом и наличием положительной когнитивной иллюзией возраста в пожилом и старческом возрасте. При наличии положительной когнитивной иллюзии возраста в поздних возрастах обнаружены множественные отрицательные корреляционные уровнем депрессии и многими компонентами субъективного возраста. Это подтверждает данные, что субъективная оценка собственного возраста моложе хронологического связана с низким риском развития выраженных когнитивных нарушений, большого депрессивного эпизода и большей помехоустойчивости, и стрессоустойчивостью [5]. Наши данные показывают тесную взаимосвязь качества жизни и субъективного возраста, что свидетельствует о существенной роли субъективной возрастной идентичности для поддержания физического, психологического здоровья, социальных отношений, оценки окружающей среды и ее безопасности в пожилом и старческом возрасте.
ЛИТЕРАТУРА
1. Bergland A., Nicolaisen M. Predictors of subjective age in people aged 40-79 years: a five-year follow-up study. The impact of mastery, mental and physical health // Aging & Mental Health. 2014. Vol. 18. № 5. pp. 653-661. doi: 10.1080/13607863.2013.869545
2. Eibach R.P., Mock S.E. Having a senior moment:Induced aging phenomenology, subjective age, and susceptibility to ageist stereotypes. Journal of Experimental Social Psychology. 2010. Vol. 46. P. 643-649.
3. Graham E. Comprehensive geriatric assessment for older adults admitted to hospital: meta-analysis of randomised controlled trials. BMJ, 2011. Vol. 343. URL: http://www.bmj.com/content/343/bmj.d7795 (дата обращения: 16.06.16).
4. Infurna F.J., Gerstorf D. The nature and cross-domain correlates of subjective age in the oldest-old: Evidence from the OCTO study. Psychology and Aging. 2010. Vol.25. № 2. P. 470-476. doi: 10.1037/a0017979.
5. Keyes C.L., Westerhof G.J. Chronological and subjective age differences in flourishing mental health and major depressive episode. Aging MentHealth. 2012. Vol. 16. № 1. P. 67-74. doi: 10.1080/13607863.2011.596811.
6. Stephan Y., Sutin A.R. How Old Do You Feel? The Role of Age Discrimination and Biological Aging in Subjective Age. PLoS ONE, 2015, vol. 10, № 3, pp. 1-12. doi:10.1371/journal.pone.0119293
7. Westerhof G.J., Barrett A.E. Age Identity and Subjective Well-Being: A Comparison of the United States and Germany. Journal of Gerontology: social sciences, 2005, vol. 60, № . 3, pp. 129-136. doi: 10.1093/ geronb/60.3.S129
Сведения об авторе:
Мелехин Алексей Игоревич - клинический психолог ГБОУ ВПО РНИМУ им. Н.И. Пирогова. 117997, г. Москва, ул. Островитянова, д. 1.
Тел.: +7 (925) 111-57-49. E-mail: [email protected]
АУТОФАГИЯ И «СТАЦИОНАРНОЕ СТАРЕНИЕ» КЛЕТОЧНЫХ КУЛЬТУР Г.В. Моргунова, А.А. Клебанов, А.Н. Хохлов
Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова, сектор эволюционной цитогеронтологии биологического факультета, Москва
Рассматривается один из наиболее изучаемых в приложении к старению процесс, происходящий на клеточном уровне - макроаутофагия. Она позволяет клеткам выживать в условиях нехватки питательных веществ и при стрессе. Отмечается, что митофагия - наиболее важная разновидность аутофагии, так как поврежденные митохондрии наносят максимальный ущерб клеткам. Макроаутофагия характерна как для бактерий, так и для высших эукариот. По мнению авторов, для запуска этого процесса целесообразно применять естественные способы активации (стационарная фаза роста, голодание), а не миметики ограничения питания.
Ключевые слова: цитогеронтология, макроаутофагия, «стационарное старение», митофагия, миметики ограничения питания
