CC BY-NC-ND
88
А.В. Кученкова
ОТНОШЕНИЕ К ПРАВУ НА ПРОТЕСТ В РАЗНЫХ СТРАНАХ: ОПЫТ ВТОРИЧНОГО АНАЛИЗА
В статье представлены результаты сравнительного анализа 32 стран по уровню одобрения населением протестного поведения. Выявляется, к каким типам политической культуры относятся страны с разной степенью поддержки населением политического протеста. В связи с этим рассматриваются понятие политического протеста, типология политических культур. В качестве метода анализа данных используется «сравнительный качественный анализ» Ч. Рейджина.
Ключевые слова: право на политический протест, политическая культура, «сравнительный качественный анализ».
В каждом государстве представители верховной власти заинтересованы в поддержании социальной стабильности в обществе, формировании и использовании легитимных каналов взаимодействия и коммуникации с народом и недопущении массовых акций протеста. Последние являются видом политической активности, способом выражения мнений, требований, недовольств и могут принимать различные формы: сбор подписей под коллективными обращениями, митинги, демонстрации, забастовки, голодовки, пикетирование государственных учреждений и др.
Для прогнозирования и предупреждения подобного рода акций необходимо отслеживать и оценивать настроение населения, степень недовольства людей собственным положением и деятельностью властей, отношение к различным формам протеста и готовность принять в них участие. Другим направлением в изучении протестного поведения являются исследования по выявлению ус-
© Кученкова А.В., 2013
ловий и факторов, способствующих проявлению этой формы политической активности.
В связи с существованием различных политических культур в разных странах актуальным представляется вопрос: являются ли факторы, детерминирующие отношение к протестному поведению, универсальными для всех стран? Для поиска ответа на него было проведено сравнительное исследование 32 стран, отличающихся не только по уровню поддержки населением протестных акций, но и по другим ключевым характеристикам политической культуры.
Протестное поведение как элемент политической культуры
Понятие политического протеста определяют по-разному. С точки зрения нормативного подхода1 данный вид активности трактуется как нарушение общественного порядка, возникающее в условиях недостаточно развитой нормативной базы и практики использования легитимных каналов коммуникации граждан и представителей власти. В рамках социологии конфликта2 протестное поведение рассматривается как форма проявления политического конфликта, способ выражения несогласия населения с действиями властей, «естественное проявление политической активности, направленной на радикальное совершенствование общества»3.
Какие бы дефиниции ни давались протестному поведению, оно в виде конкретных акций наряду с отношением к нему, готовностью граждан принимать участие в различных акциях, а также опытом участия в них и их распространенностью является частью политической культуры общества, находясь в тесной связи с ее другими элементами. Как известно, политическая культура представляет собой «совокупность ориентаций, убеждений и мнений, которые вносят последовательность и наделяют смыслом политический процесс и которые поставляют те основополагающие представления и нормы, которыми управляется поведение в политической системе»4. Тем самым речь идет о сложившихся в обществе нормах и практиках коммуникации граждан с представителями власти, реакции на их решения, критериях оценки политической ситуации, «распределение моделей ориентации на политические объекты среди ее членов»5, формирующихся в процессе политической социализации граждан в обществе, и, соответственно, зависящей от исторических и культурных особенностей государства.
На необходимость изучения социально-психологической составляющей политической культуры (знаний, мнений, чувств, оценок граждан) впервые обратили внимание Г. Алмонд и С. Верба.
В своем труде «Гражданская культура»6 они выделили три «идеальных» типа политических культур: «парохиальная» («приходская», «общинная»), «подчинения» («подданическая»), «участия». Тип политической культуры общества зависит от господствующего отношения к политическим институтам, участвующим в разработке политических решений, к структурам, реализующим эти решения, к акторам политических процессов, государству в целом. Если индивиды индифферентны по отношению ко всем четырем элементам, в обществе господствует «парохиальная» культура. В отличие от нее, для «подданнической» культуры характерна сформированная установка по отношению к системе в целом (т. е. к государству) и по отношению к принятым политическим решениям, при этом наблюдается пассивная позиция граждан, отсутствие интереса и возможности оказывать влияние на политическую жизнь. Наконец, культура «участия» предполагает активную позицию граждан, обладающих знаниями о политической сфере, следящих за процессами, в ней происходящими, и со сформированными установками по отношению ко всем четырем группам объектов.
В середине 1990-х годов голландские исследователи Ф. Хьюнкс и Ф. Хикспурс7 усовершенствовали типологию Г. Алмонда и С. Вербы, выделив больше типов политической культуры. Кроме того, они соотнесли характеристики каждого типа с конкретными эмпирическими показателями. По их мнению, отношение к политической системе в целом может быть измерено как уровень политического интереса граждан, отношение к институтам, реализующим политические решения, т. е. уровень политического доверия, а отношение к личности (к себе как участнику политической жизни) - как участие в политических акциях. Сочетание высокого или низкого уровня всех трех составляющих определяет тип политической культуры, господствующий в обществе.
Ф. Хьюнкс и Ф. Хикспурс выделили три типа пассивных политических культур («приходская», «подчинения», «наблюдателей») и шесть типов активных культур («протестная», «клиентистская», «автономная», «гражданская», «участия», «гражданского участия»). Первые три типа характеризуются низким уровнем участия населения в политической жизни, более того, уверенностью в невозможности оказывать влияние на власть. Кроме этого в «приходской» культуре низок уровень интереса граждан к политической сфере и степень доверия властям; более высокое значение последнего показателя характерно для культуры «подчинения». Наконец, «наблюдатели» демонстрируют высокий или средний уровень за-
интересованности в событиях и процессах политической жизни, при этом степень доверия к представителям власти может быть как высокой, так и низкой.
Все шесть активных типов политической культуры отличает активная гражданская позиция населения, которое убеждено, что может оказывать влияние на власть и участвует в политической жизни общества. Если при этом в обществе низок уровень интереса к политике, то такая культура будет либо «протестной» (при низком уровне доверия властям), либо «клиентистской» (при высоком уровне доверия). Если же степень заинтересованности граждан в политике находится на среднем уровне, то политическая культура в этих странах либо «автономная» (при недоверии к властям), либо «гражданская» (при высоком уровне доверия). Последние два типа культуры объединяет активное проявление интереса со стороны населения к сфере политики; если при этом граждане не доверяют властям, это будет свидетельствовать о распространенности культуры «участия», другая ситуация (когда граждане проявляют высокий уровень доверия к властям) представляет собой культуру «гражданского участия».
Следует отметить, что различные виды политических культур используются как «идеальные типы». Кроме того, в каждом обществе в разной пропорции сосуществуют несколько видов политических культур. Их соотношение и определяет общий облик отношения граждан страны к политическим вопросам, а также их участие в этой сфере жизни общества.
Отношение к протестному поведению, являясь частью политической культуры, находится в тесном взаимодействии с другими ее составляющими. Следовательно, изучение этого феномена предполагает рассмотрение его во взаимосвязи с другими установками (по отношению к представителям власти, к собственным политическим правам и др.).
Существуют различные теории, объясняющие механизмы и факторы протестного поведения, в каждой из которых на первый план выходят разные детерминанты, связанные как с условиями и особенностями развития общества, так и с индивидуальными особенностями людей и их участия в политической жизни. Одним из таковых подходов является социально-психологический8, в рамках которого возникновение акций политического протеста связано с личностными качествами людей: во-первых, с их вовлеченностью в политическую жизнь общества, с уверенностью в том, что индивидуальные действия могут оказывать влияние на политический процесс; во-вторых, с теми свойствами, которые влияют на граждан-
скую активность (склонность к доминированию, самоуважение, со-циабельность). Наряду с указанными факторами протестного поведения выделяют следующие9: недоверие к представителям и органам власти, неудовлетворенность условиями и уровнем жизни, негативная оценка деятельности органов власти и ее отдельных представителей, негативное социальное самочувствие (отрицательное эмоциональное состояние и настроение, небольшой запас терпения), экономическое положение, обостренное чувство депривации.
Причем большое значение имеют не столько указанные факторы сами по себе, но их сочетания. Так, Е.И. Головаха и Н.В. Панина10 отмечают, что высокий уровень неудовлетворенности политикой властей и одновременно низкий уровень участия населения в «легитимных» формах коммуникации с представителями власти могут привести к увеличению стихийных форм массового участия населения в политическом процессе, в том числе в различных акциях протеста.
В нашем исследовании мы будем опираться на социально-психологический подход и проверять, сочетания каких характеристик, убеждений способствуют одобрению/неодобрению права на политический протест.
Эмпирическая база, вторичная концептуализация и методика анализа данных
Эмпирической базой исследования послужили данные Международной программы социальных исследований11. Использовались результаты опроса 2006 г., посвященного изучению роли правительства в государстве и другим аспектам политической жизни общества. Опрос проводился в 32 странах с использованием стандартизированного вопросника, унифицированного для всех стран. Количество опрошенных в каждой стране колебалось от 993 до 2781 человек.
Для анализа данных, поиска и установления закономерностей использовался метод «сравнительного качественного анализа» Ч. Рейджина12 (далее - СКА), позволяющий производить формализованный сравнительный анализ небольшого количества объектов, рассматривать группы объектов с противоположным значением целевого показателя и устанавливать сходства в их описаниях (общие для них сочетания характеристик). В результате все объекты разбиваются на пересекающиеся подгруппы, обладающие одинаковой комбинацией значений нескольких признаков.
В качестве целевого признака выступал показатель отношения населения к праву на политический протест - одобрение/неодо-
брение легализации различных протестных акций, направленных в адрес правительства государства. Было отобрано пять показателей, выступающих в роли потенциальных детерминант (не)одобрения права на протест: степень интереса к политике; уровень политической эффективности (уверенность в возможности «обычных» людей оказывать влияние на власть); уровень доверия к представителям власти; готовность соблюдать законы в любых обстоятельствах; участие в последних выборах государственного уровня (явка). Их выбор был обусловлен, с одной стороны, теоретическими представлениями (включались факторы, которые должны оказывать воздействие на отношение к протестному поведению), с другой стороны, ограниченным их набором в базе данных. Эмпирически было установлено, что включение других показателей (например, политические ориентации, самооценка экономического положения, удовлетворенность деятельностью правительства и др.) только ухудшало модель, не объясняя различия между странами. Кроме этого определяющим стало то, что метод СКА предполагает использование небольшого количество переменных.
Три показателя из пяти отобранных (а именно участие в последних выборах, интерес к политике и доверие к представителям власти) лежат в основе рассмотренной выше типологии политических культур Ф. Хьюнкса и Ф. Хикспурса и, по их мнению, определяют специфику политической культуры общества. Два других показателя - политическая эффективность (возможность оказывать влияние на власть) и готовность соблюдать законы в любых обстоятельствах - также связаны с отношением к акциям протеста. Последние являются каналом коммуникации с властью, возможностью высказать свое мнение, донести его до руководителей страны и государственных чиновников, тем самым оказывать влияние на власть. А готовность соблюдать законы в любых обстоятельствах является проявлением так называемого объективно-правомерного поведения13, а также стремлением к коллективному порядку в противовес индивидуальной свободе. Как показал Р. Инглхарт14, большинство стран, относящихся к демократическим, в основном демонстрируют не готовность подчиняться законам, а стремление действовать по обстоятельствам. Это свидетельствует об индивидуализации граждан этих стран, о том, что для них свобода личности важнее коллективного порядка и тем самым о демократичности этих стран, что, соответственно, должно приводить к одобрению права граждан на массовые акции протеста против действий правительства.
Преобразование исходных данных
В исходной базе данных были представлены ответы респондентов из 32 стран. Эти сведения нужно было обобщить, чтобы перейти к интегральным показателям по странам, т. е. чтобы в качестве единицы анализа рассматривался не респондент, а страна. В силу этого были введены групповые индексы, вычисленные для каждой страны на основе одномерных частотных распределений по переменным (эмпирическим индикаторам)15. Затем осуществлялся переход к дихотомическим признакам, разделение объектов (стран) на группы, поскольку для использования метода СКА с помощью булевой алгебры требуется, чтобы признаки, использующиеся для описания объектов, были дихотомическими16.
В результате предварительных вычислений и преобразований была сформирована матрица «объект-признак», где каждой строке соответствовала одна из 32 стран, а столбцам - шесть дихотомических переменных (одна целевая и пять детерминант). Каждая их них с двумя альтернативами: 1 означала высокий, а 0 - низкий уровень соответствующего показателя (например, высокий уровень интереса к политике, доверия властям, уверенности в возможности оказывать влияние на власть).
Прежде чем представить результаты применения метода СКА, рассмотрим, каким образом распределились страны по значениям рассматриваемых признаков (уровень одобрения права на протест, интерес к политике, доверие властям, готовность соблюдать законы и участие в последних выборах).
В европейских странах преобладает высокий уровень одобрения права на протест: из 18 европейских стран только в трех (Швейцария, Ирландия, Венгрия) количество респондентов, поддерживающих и не поддерживающих массовые акции протеста, оказалось примерно одинаковым. Среди остальных (неевропейских) стран высокий уровень одобрения права на акции протеста против правительства - в наиболее экономически развитых (таких, как США, Япония, Израиль). Безусловно, то или иное отношение к протестному поведению не является прямым индикатором готовности респондентов принимать участие в конкретных акциях протеста. Однако высокий уровень одобрения легализации этого вида политических действия (в качестве возможности реализации прав свободной личности), согласно Р. Инглхарту17, является одной из характеристик демократичного общества, в котором индивиды должны осознавать, что имеют право на выражение собственного
мнения, на различные каналы коммуникации с властью, в том числе такие массовые.
Низкий уровень интереса к политике характерен для стран третьего мира (Чили, Доминиканская Республика, Венесуэла, Уругвай, Южная Африка, Тайвань), Восточной Европы (Словения, Хорватия, Латвия, Венгрия, Польша, Россия), Юго-Западной Европы (Испания, Португалия). Высокий уровень интереса встречается в Северной и Центральной Европе, развитых неевропейских странах (США, Япония), а также на Филиппинах и в Новой Зеландии. Эти эмпирические данные согласуются с результатами других исследований. Например, по данным проекта «Европейское социальное исследование» в Скандинавских странах, центральной и континентальной Европе более половины граждан в той или иной степени интересуются политикой, в то время как в Средиземноморье таковых лишь около трети18. Теми же цифрами оперируют В. Рукавишников, Л. Халман, П. Эстер в сравнительном исследовании политических культур19.
Уровень политической эффективности оказался выше в двух европейских странах (Франция и Швейцария) и пяти неевропейских (Филиппины, Доминиканская Республика, Япония, Южная Корея, Венесуэла): это страны с самым разным уровнем экономического развития и экономического положения граждан. Согласно определению демократической культуры Г. Алмонда и С. Вербы20, уверенность в возможности оказывать влияние на власть - одна из характеристик демократических обществ. Однако эмпирические данные говорят о том, что в большинстве стран этот показатель невысок, тем самым определение Г. Алмонда и С. Вербы не находит подтверждения. Возможно, это связано с тем, что свою дефиницию они сформулировали более полувека назад, некоторые ее аспекты утратили свою актуальность. Распределение значений показателя «политическая эффективность» не удается объяснить ни уровнем экономического развития страны, ни установленным политическим режимом. Тем не менее, этот показатель используется в эмпирических исследованиях как один из возможных факторов протестного поведения21. Признание невозможности оказать влияние на власть трактуется либо как подчинение и покорность граждан (полное доверие властям, отсутствие стремления влиять на власть), либо как их неверие в возможность прямой демократии (в силу того что власть закрыта и сосредоточена в руках чиновников).
Уровень доверия представителям власти выше в ряде стран Европы (Германия, Финляндия, Норвегия, Швейцария, Дания, Ир-
ландия, Нидерланды, Словения), в других странах (Новая Зеландия, Филиппины, Уругвай, Венесуэла, Южная Африка). Значения этого показателя оказались ниже в Восточной Европе (за исключением Словении), развитых неевропейских странах (США, Канада, Япония), неразвитых неевропейских странах (Чили, Доминиканская Республика). По европейским странам эти результаты согласуются с данными «Европейского социального исследования», фиксирующими более высокий уровень доверия политикам в странах Северной Европы, низкий - Восточной Европы.
Уровень готовности подчиняться законам при любых обстоятельствах выше в странах третьего мира (Чили, Доминиканская республика, Тайвань, Уругвай, Венесуэла, Южная Африка), некоторых европейских странах (Ирландия, Чехия, Дания, Испания, Польша, Португалия, Россия, Венгрия), Израиле, США. Более низкие значения этого индекса в странах Северной и Центральной Европы, а также в неевропейских развитых странах (Австралия, Канада, Япония, Южная Корея.). Явка на последние выборы государственного уровня выше всего в странах Северной и Центральной Европы (Финляндия, Норвегия, Швеция, Дания, Германия, Франция), а также в Новой Зеландии, Уругвае, Чили.
Взаимосвязь отношения к праву на протест и политической культуры
По значению целевого показателя (уровень одобрения права на протест) все страны были разбиты на две группы (с высоким и низким уровнем поддержки протестных акций), каждая из которых рассматривалась по отдельности.
Группа стран с высоким уровнем одобрения права на протест-ное поведение включала 20 стран из 32. По результатам анализа с помощью СКА выделено четыре пересекающихся подгруппы стран, для каждой из которых наличие высокого уровня одобрения протестного поведения объясняется разными комбинациями значений независимых переменных.
В первой подгруппе (куда вошли Чехия, Израиль, США, Франция, Япония, Швеция) положительное отношение к праву на различные акции протеста детерминируется сочетанием высокого интереса граждан к политике и низкого доверия к представителям власти (в табл. 1 условно записано 1*0**). Население этих стран проявляет заинтересованность к сфере политики, небезразличие, занимая активную позицию, что проявляется, в том числе, и поддержкой права на
политический протест. Интересуясь политикой и не доверяя власти, граждане хотят иметь право на выражение своего мнения через различные каналы. Это характерно для культуры «наблюдателей» или «участия» (по классификации Ф. Хьюнкса и Ф. Хикспурса22) в зависимости от активности граждан в политической сфере (участия/ неучастия). При этом сочетание этих двух культур («наблюдателей» и «участия») в одном обществе - это и есть культура гражданского участия, наиболее стабильная и демократичная.
Таблица 1
Группы стран с высоким уровнем одобрения права на протест
Страны Интерес к политике Влияние на власть Доверие к властям Подчинение законам Участие в выборах
1 Чехия, Израиль, США, Франция, Япония, Швеция 1 * 0 * *
2 Хорватия, Латвия, Словения, Нидерланды, Германия, Финляндия, Норвегия, Новая Зеландия * 0 * 0 *
3 Дания, Уругвай, Германия, Норвегия, Финляндия, Новая Зеландия * * 1 * 1
4 Хорватия, Латвия, Чехия, Израиль, США, Испания, Португалия, Польша, Россия * 0 0 * 0
Для представителей второй подгруппы (Хорватия, Латвия, Словения, Нидерланды, Германия, Финляндия, Норвегия, Новая Зеландия) характерно сочетание низкого уровня политической активности, невысокой степени готовности соблюдать законы при любых обстоятельствах (*0*0*). Такие характеристики являются отличительными чертами стран Европы (большинство из которых обладает ими). Это - проявление здравого скептицизма по отношению к политической сфере, осознание ее недостатков, отсутствие иллюзий, что «средний» человек оказывает значительное влияние на политику. Высокий уровень индивидуализма и неверие в возможность рядового гражданина повлиять на власть свидетельствуют о важности свободы личности, о необходимости влиять на власть хотя бы через акции протеста, если менее радикальными способами этого нельзя добиться.
Для стран третьей подгруппы (Дания и Уругвай, Германия, Финляндия, Норвегия, Новая Зеландия) одобрение протестного поведения связано с высоким уровнем доверия властям и высокой явкой на последние парламентские выборы (**111). Тем самым граждане этих стран проявляют активную и лояльную позицию по отношению к политической сфере и используют легитимные каналы коммуникации с властью. Вероятно, чтобы расширить круг таких каналов, одобряют узаконивание различных форм политического протеста. Согласно Ф. Хьюнксу и Ф. Хукспурсу23, высокий уровень доверия и участия в политической жизни характерен для активной политической культуры - либо клиентистской, либо гражданского участия.
Другие четыре страны (Испания, Португалия, Польша, Россия) выделяются в отдельную четвертую подгруппу со следующими характеристиками: низкий уровень политической эффективности и доверия к властям, низкая явка на выборы (*00*0). Таким же сочетанием значений независимых переменных обладают три страны из первой подгруппы (Чехия, Израиль, США) и две страны из второй подгруппы (Хорватия, Латвия). Четвертый типологический синдром характеризуется пассивностью граждан в политической сфере (низким уровнем участия в парламентских выборах и невысокой заинтересованностью в политических процессах и событиях), осознанием невозможности оказать влияние на власть. Такое сочетание характеристик, как низкий уровень влияния, доверия и участия, характерен для «приходской» культуры или культуры «наблюдателей» (по классификации Ф. Хьюнкса и Ф. Хикспурса).
К четвертой подгруппе относятся в основном страны Восточной и Южной Европы. С точки зрения теории в странах, имеющих не очень большой опыт в построении демократии (к которым относят Восточную и Южную Европу), интерес к политике бывает и высоким, а вот участие ниже, чем в странах с развитой экономикой и демократией. Для них характерно неверие в возможность повлиять на власть легитимными способами. В этом случае исключением являются только США и Израиль. Но они относятся к первой подгруппе, и граждане этих стран проявляют высокую степень интереса к политике.
В группу стран с низкой долей лиц, одобряющих право на протест, входило 12 стран, на основе сравнения которых с помощью метода СКА выделено пять типологических синдромов (см. табл. 2).
В первую подгруппу вошли страны с низким уровнем интереса к политике и высокой политической эффективностью (01***): Доминиканская Республика, Южная Корея, Венесуэла. Граждане этих государств, с одной стороны, не проявляют высокого уровня заинтересованности в политике, а с другой - большинство полагает, что «средний» человек может оказывать влияние на власть. Сочетание таких характеристик является отличительной чертой культуры «подчинения», или «клиентистской» культуры (по классификации Ф. Хьюнкса и Ф. Хикспурса)24.
Для стран второй подгруппы (Швейцария, Филиппины, Венесуэла) детерминантом низкого уровня поддержки права на протест является сочетание высокой политической эффективности и доверия к представителям власти (*11**). Тем самым для этих государств достаточно тех каналов взаимодействия с властью, которые у них есть, политические деятели оправдывают доверие большинства граждан. В результате население этих стран не выражает активной поддержки праву на протест против правительства. То, что такие разные страны попали в одну группу, может показаться противоречивым. Безусловно, нельзя утверждать, что и в Швейцарии, и на Филиппинах, и в Венесуэле политическая культура развивается одинаково. Однако следует помнить, что в исследовании речь идет о субъективных представлениях граждан каждой страны, а не об объективных показателях экономического развития стран и политического строя.
Таблица 2
Группы стран с низким уровнем одобрения права на протест
№ Страны Интерес к политике Влияние на власть Доверие властям Подчинение законам Участие в выборах
1 Доминиканская Респуб- 0 1 * * *
лика, Южная Корея,
Венесуэла
2 Филиппины, Венесуэла, * 1 1 * *
Швейцария
3 Чили, Доминиканская 0 * 0 1 *
Республика, Венгрия,
Тайвань
4 Ирландия, Южная * * 1 1 0
Африка, Венесуэла
5 Австралия, Канада * * 1 0 1
В третьей подгруппе (Чили, Доминиканская Республика, Венгрия, Тайвань) отсутствие поддержки права на протест объясняется низким уровнем интереса к политике, низким уровнем доверия к представителям власти, высоким уровнем готовности соблюдать законы (0*01*). Этот тип демонстрирует наличие «приходской» культуры, характерной для стран с низким экономическим развитием, когда для граждан на первое место выходят проблемы обеспечения собственного существования, а не политический строй и участие в принятии политических решений.
В четвертую подгруппу вошли Ирландия, Венесуэла, Южная Африка. Для этих стран общими характеристиками являются высокий уровень доверия к властям, готовность соблюдать законы, низкая явка на последние выборы (**110). Для представителей данной подгруппы характерно некоторое безразличие населения к политической жизни общества, пассивность граждан и при этом готовность подчиняться властям, что характерно для политических культур «подчинения» и «наблюдения».
Австралия и Канада выделяются в отдельную, пятую, подгруппу, для которой характерны высокий уровень доверия к властям, высокая явка на последние парламентские выборы, низкий уровень готовности соблюдать законы в любых ситуациях. При такой комбинации условий у граждан, вероятно, не возникает потребности в массовых акциях протеста против правительства, а значит, и в узаконивании этой формы политического участия. Существующих и функционирующих каналов взаимодействия с властью оказывается достаточно.
Итак, проведенное исследование позволило продемонстрировать, что высокий или низкий уровень одобрения протестного поведения в странах зависит от различных комбинаций факторов. Для стран с высоким уровнем одобрения права на протест характерен высокий уровень интереса к политике и низкий уровень влияния на власть; для стран с низким уровнем одобрения права на протест, наоборот, значения этих признаков противоположны. Другие три характеристики (доверие к властям, готовность соблюдать законы, явка на последние выборы) принимают различные значения (0 и 1 - низкий и высокий уровень соответственно) для стран и с высокой, и с низкой долей лиц, поддерживающих легализацию массовых акций протеста. Таким образом, рассматриваемые признаки по отдельности не имеют решающего влияния на значение целевого показателя, однако в комбинации друг с другом их роль изменяется - усиливается. Поэтому полученные характеристики подгрупп
стран важно рассматривать именно в виде сочетаний значений нескольких признаков.
Соотнося уровень поддержки протестного поведения с той или иной политической культурой, можно отметить, что одобрение протеста в одних странах связано с наличием характерных черт активной политической культуры («гражданского участия», «клиен-тистской»), в других странах - пассивной (культуры «наблюдателей», «приходской»). В случае с низким уровнем поддержки права на акции протеста ситуация более однородна: все страны обладают чертами пассивной политической культуры («подчинения», «наблюдения», «приходской»).
Примечания
1 Назаров М.М. Политический протест: опыт эмпирического анализа // Социологические исследования. 1995. № 1. С. 48.
2 Там же.
3 Головаха Е.И., Панина Н.В. Потенциал протеста украинского общества // Социологические исследования. 1999. № 10. С. 31.
4 Pye L. Political Culture // International Encyclopedia of Social Sciences. N.Y., 1961. Vol. 12. Цит. по: Смирнов М. Теория политической культуры: характеристики и применимость в российских условиях // Власть. 2011. № 1. С. 77.
5 Алмонд Г., Верба С. Гражданская культура. Подход к изучению политической культуры // Полития. 2010. № 2. С. 132.
6 Almond G, Verba S. The Civic Culture: Political Attitudes and Democracy in Five Nations. Princeton, 1963.
7 Heunks F, Hikspoors F. Political culture 1960-1990 // Moor I. Values in Western societies. Tilburg: Tilburg University Press, 1995. P. 51-82.
8 Резник А. Динамика факторов протестных практик населения Украины // Социология: теория, методы, маркетинг. 2009. № 3. С. 100-125.
9 См. напр.: Головаха Е.И., Панина Н.В. Указ. соч.; Назаров М.М. Указ. соч.
10 Головаха Е.И., Панина Н.В. Указ. соч. С. 32.
11 International Social Survey Programme 2006: Role of Government. ZA4700. Data file Vers. 1.0.0 // GESIS Data Archive. [Electronic resource].Germany, Cologne, cop. 2008. Mode acess: http://zacat.gesis.org/webview/index.jsp?object=http://zacat. gesis.org/obj/fStudy/ZA4700 (дата обращения 10.09.2012).
12 Ragin C.C. The comparative method: Moving beyond Qualitative and Quantitative Strategies. Berkeley; Los Angeles; L.: University of California Press, 1987.
13 Зубарева ЕЮ. Правомерное поведение: подходы к определению дефпнпцпп, социальная значимость п типология // Спбпрскпй юрпдпческпй вестнпк. 2005. № 1. С. 18-20.
14 Инглхарт Р. Модернизация, культурные изменения и демократическая последовательность человеческого развития / Пер. с англ. М. Коробочкпна. М.: Либеральная мпсспя, 2011.
15 Групповые индексы вычислены по формулам, представленным в: Татарова Г.Г. Методология анализа данных в соцпологпп (введение). M.: NOTA BENE, 1999.
16 Кученкова А.В. Особенности логико-комбинаторных методов как средств многомерного анализа данных // Вестнпк РГГУ. 2012. № 2. С. 113-130.
17 Инглхарт Р. Указ. соч. С. 377.
18 Россия в Европе: по материалам международного проекта «Европейское социальное исследование» / Под общ. ред. А.В. Андреенковой, Л.А. Беляевой. М.: Academia, 2009. С. 101.
19 Рукавишников В.О., Халман Л., Эстер П. Политические культуры п социальные изменения. Международные сравнения. М.: Совпадение, 1998. С. 173.
20 Алмонд Г., Верба С. Указ. соч. С. 122-144.
21 Напр.: Резник А. Указ. соч.
22 Heunks F., Hikspoors F. Op. cit.
23 Ibid.
24 Ibid.
