CC BY
150
УДК 327:9
Т. В. Браиловская
кандидат исторических наук;
профессор кафедры исторических наук МГЛУ;
e-maiL: bratania58@ maiL.ru
ОТКЛИКИ НА СОБЫТИЯ РОССИЙСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ В ЕВРОПЕ
В статье рассматриваются отклики на события Русской революции 1917 г. в Европе и Великобритании. Автор обращается к проблемам характеристики событий, происходящих в период Февральской и Октябрьской революций в России, их особенностям, а также их влиянию на изменение позиции правящих кругов и общественного мнения Великобритании в отношении роли России в Европе.
Ключевые слова: отклики на революцию в России в Европе; проблемы Российской революции и ее влияние на политику Великобритании; историческая роль России в Европе; дипломатические отношения России и Великобритании.
T. V. Brailovskaya
PhD (History); Head of History and Geography Chair; e-maiL: bratania58@ maiL.ru
THE HISTORY
OF THE FORMATION OF RUSSIAN - BRITISH RELATIONS
This paper deaLs with the peculiarities of the history of the formation of Russian -British reLations from 16th up to 18th century. The author gives insight into the probLems of the standing trade, economicaL and dipLomatic reLations between the countries, its main features of historicaL connections in the different historicaL periods and its infLuence on the changing Russia's roLe in Europe.
Key words: Russian poLitics; the probLems of Russia's dipLomacy and trade; historicaL connections with EngLand; new stage of Russia's poLiticaL deveLopment in Europe ; Russia and Great Britain.
Великая французская революция потому, возможно, и является Великой, что изменила ход европейской истории, и вероятно, мировой. Не случайно события 1789-1794 гг. считаются рубежом между средневековой, феодальной историей и началом Новой истории, буржуазной, более прогрессивной - капиталистической. Весь XIX век прошел под знаком Французской революции и под влиянием ее событий на социальные процессы, общественное движение и формирование национального сознания.
С уверенностью можно сказать, что революция во Франции оказала существенное влияние и на историю России, на начало Русской революции 1917 года. Русская революция практически копирует те же рамки и ту же схему, которые нам известны по Французской революции. Народ, доведенный до отчаяния экономическими проблемами, буквально свергает прежнюю власть сначала под руководством определенных политических партий и движений, рвущихся к власти, а впоследствии берет власть в свои руки, точнее, контролирует эти политические партии и движения в своих интересах. Как известно, революционная модернизация - слом старой системы и создание новой. В экономической области это индустриализация, промышленный переворот; в социальной - ликвидация сословной структуры общества и возникновение новых классов; в политической области - создание новых структур власти на основе выборности. 1917 год показал глубину народного отчаяния в России, нерешенность главных проблем в стране в интересах большинства населения - крестьянства и рабочих, что и привело к отречению императора Николая II от власти.
Как справедливо замечают западные историки, ни одна тема не порождала столько исторических работ и не была настолько явно обусловлена идеологической борьбой, как тема революции.
В связи с этим показательна реакция правящих кругов Великобритании на революционные события 1917 г. в России.
Король Великобритании Георг V и Премьер-министр британского правительства Ллойд Джордж одновременно, но по-разному отреагировали на сообщение об отречении Николая II от престола.
Король отправил своему кузену в Россию телеграмму с искренним соболезнованием по этому поводу: «События последней недели глубоко меня расстроили. Мои мысли постоянно с тобой, я всегда буду твоим верным и преданным другом, каким, ты знаешь, я был в прошлом» [Малов 2016, с. 139]. Однако это не помешало ему отказать в предоставлении убежища царской семье и таким образом наблюдать со стороны за происходящими событиями.
Ллойд Джордж выразил симпатии князю Львову, главе Временного правительства: «Революция, которой народы России вверили свои судьбы на прочной основе свободы, является величайшим вкладом в общее дело, за которое народы стран-союзников ведут борьбу с августа 1914 г. Это подтверждает фундаментальную истину, что война
по своей сути является борьбой за популярное правительство, так же как и за свободу» [Малов 2016, с. 140].
Эти столь разные по характеру послания впоследствии породили миф о том, что король пытался спасти своего кузена и его семью от русской революции, но этому помешало бессердечие Ллойд Джорджа. Имеются документальные свидетельства того, что английское правительство было согласно предоставить царской семье политическое убежище, если бы Букингемский дворец не возразил против этого, опасаясь неприятностей в стране, где с воодушевлением было воспринято падение царского режима, погрязшего в коррупции, праздности, фаворитизме, предательстве и некомпетентности, по словам Премьер-министра Великобритании.
Не случайно сразу после событий февраля 1917 г. первая реакция общественности в Европе была оптимистичной, даже радостной. Примером может служить серия статей британского корреспондента «Манчестер гардиан» Моргана Филипса Прайса, находившегося в России с 1914 по 1918 гг. Прайс много путешествовал по тем регионам России, которые он считал наиболее интересными с точки зрения освещения войны. Известие о Февральской революции в России застало его в Тифлисе, и Прайс радостно этот факт воспринял, хотя впоследствии начал понимать, что Временное правительство не оправдывает надежд народа, прежде всего на получение земли. Стремясь глубоко вникнуть в события 1917 г. в России, Прайс изучал политические партии и деятельность Советов, настроения народа.
Осенью 1917 г. Прайс совершает поездку по Волге, посетив Ярославль, Нижний Новгород, Казань, Самару. Встречи с крестьянами убедили его в нерешенности земельного вопроса, что неизбежно должно было привести к дальнейшему развитию революции в России. Названия его статей весьма красноречивы: «Крестьяне и их земельная программа»; «Революция и ее воздействие на сельскую жизнь»; «Как крестьяне захватывают землю».
М. Ф. Прайс вернулся в Петроград за несколько дней до Октябрьской революции, слушал выступления В. И. Ленина и Л. Д. Троцкого и даже встречался в Смольном с американским журналистом Джоном Ридом, автором нашумевшей впоследствии книги «Десять дней, которые потрясли мир». Первая реакция Прайса на действия Военного революционного комитета в Петрограде была типична для
представителя британской парламентской демократии. В книге «Мои воспоминания о русской революции», опубликованной в Лондоне в 1921 г., он писал: «Атмосфера революции была непривычной для меня. Я пытался вообразить себе комитет простых солдат и рабочих, утвердившихся в Лондоне и заявивших, что они теперь являются правительством, и что никакому распоряжению из Уайтхолла не нужно подчиняться до тех пор, пока оно не будет подписано ими <...>. Однако нечто подобное действительно произошло в российских условиях. Было почти невозможно представить, что многовековая Российская империя действительно распадается перед вашими глазами с таким чрезвычайным отсутствием достоинства» [Степанова 2006, с. 179].
Прайс делает вывод, что «действия революционеров в Петрограде были только отражением того, что происходило в остальной России в различных формах и при различных обстоятельствах. Военный революционный комитет в Петрограде ни в коей мере не сделал Ноябрьскую революцию. Революция "выросла" из необходимости в какой-то форме дисциплины и порядка в стране, которая находилась под угрозой распада в атмосфере хаоса и анархии» [там же, с. 180]. Встав на сторону российской революции, Прайс энергично выступил и против готовящейся интервенции союзных войск Антанты.
Но все, что он написал из России после 25 июня 1918 г., никогда не было издано в Великобритании. Правительство Великобритании не только запретило высылать в Россию его заработную плату, но и вывозить его собственные деньги за пределы Британии. В этот период Прайс стал называть себя марксистом и принял помощь от Г. В. Чичерина, который устроил его в Народный комиссариат иностранных дел в качестве переводчика. В своей последней книге «Три мои революции» он подчеркнул, что «Россию нельзя судить по нашим стандартам», что его «родная страна с ее компромиссами и балансами, выработанными на протяжении столетий ее истории, не могла быть образцом для России в 1917-1918 годах» [там же, с. 180].
Нельзя забывать, что для союзников России по Антанте в этот период большее значение представляла проблема выхода российской армии из войны, чем стремление разобраться в сути происходящих стране событий.
Внешнеполитический курс третьего коалиционного Временного правительства во главе с А. Керенским осенью 1917 г. был весьма
непоследовательным. Керенский и министр иностранных дел М. И. Терещенко заверяли лидеров Антанты в продолжении Россией войны до победы и в то же время не способствовали достижению этой победы в сражении при Моонзунде, обвиняя британцев в бездействии.
Более того, Керенский отправил письмо Ллойд Джорджу с помощью английского писателя У. Сомерсета Моэма, выполнявшего дипломатические поручения с августа по октябрь 1917 г., убеждая запросить Берлин по секретным каналам о начале мирных переговоров. Но при этом были выдвинуты неприемлемые условия для Германии. Однако этот план поступил Ллойд Джорджу лишь 18 ноября 1917 г., когда свершилась Октябрьская революция, и Съезд советов принял Декрет о мире.
Известие о готовящемся захвате власти партией большевиков в Петрограде не изменило планов английского посла сэра Д. Бьюке-нена отправиться вместе с Терещенко на очередную конференцию союзников в Париж. В день Октябрьской революции, 7 ноября, британский Кабинет обсуждал не ситуацию в Петрограде, а положение итальянской армии под Капоретто [Сергеев 2017, с. 6-7]. Известия о вооруженных столкновениях в Петрограде 6-7 ноября первоначально не вызвали определенного отклика в Соединенном Королевстве, как теперь уже известно. Несмотря на то, что многие годы мы читали в учебниках и научной литературе о враждебной позиции в отношении революционных рабочих, солдат и крестьян России, во главе которых стали большевики, руководимые В. И. Лениным [см.: Остапенко 2012, с. 86].
Несомненно, существовали различные мнения среди английских политиков в отношении России, что препятствовало разработке единого согласованного курса Форин Оффис.
Мемуары дипломата К. Д. Набокова свидетельствуют, что часть правящих кругов Великобритании была убеждена - «переворот есть явление кратковременное, и что удержаться у власти Ленин ... не сможет» [там же, с. 168]. Но 8 ноября газета «Морнинг Пост» одной из первых опубликовала статью под заголовком «Революция, сделанная Германией». Авторы утверждали, что соратники Ленина являются врагами Англии и вне зависимости от того, сколько продлится их существование, они останутся друзьями Германии». Уже через два дня газета призвала союзников по Антанте к прямому вторжению в Россию.
Форин Оффис, согласно дипломатическому протоколу, прекратил аккредитацию Набокова как представителя уже несуществующего режима, пообещав сохранить с ним неофициальные контакты [Думова; Трухановский 1989, с. 36]. Вечером 8 ноября 1917 г. по инициативе французского посла Ж. Нуланса состоялась встреча дипломатического корпуса в британской миссии в Петрограде, но выработать план действий не удалось. После поражения похода на Петроград армии генерала П. Н. Краснова 9-11 ноября 1917 г. и неудачи вооруженного выступления под руководством генерала Л. Г. Корнилова Дж. Бьюке-нен отправил телеграмму в Форин Оффис 20 ноября с предложением сохранить рабочие отношения с новым Всероссийским правительством - Советом народных комиссаров. Более того, ради удержания России в войне и предотвращения доступа немцев к ее ресурсам, по его мнению, стоило согласиться на рассмотрение условий мира «без аннексий и контрибуций», провозглашенных Лениным на II съезде Советов. С этим были согласны и представители американской миссии сенатора Э. Рута, посетившие Россию летом 1917 г. Д. Ллойд Джордж согласился на контакты с советским правительством для ведения текущих дел.
Но к концу осени 1917 г. в правящих кругах Великобритании утвердилось мнение, что Россия не способна продолжать войну, а значит, больше не является союзником. Главная цель политики Лондона в отношении России, как отмечал Набоков, а позднее подтвердил в воспоминаниях Бьюкенен, состояла в том, чтобы не допустить Германию к российским запасам вооружения и продовольствия [Бьюкенен 2006, с. 389-391; Набоков 1923, с. 169]. 23 ноября 1917 г. газета «Дейли Мейл» опубликовала заметку о возможности направить в Петроград британскую миссию во главе с У. Черчиллем, сторонником сохранения России в составе Антанты. Однако 21 ноября Кабинет принял решение объединить все антибольшевистские силы юга России под предводительством донского атамана генерала А. М. Каледина в так называемый Юго-Восточный союз [Сергеев 2017, с. 12]. Началась подготовка к интервенции в Россию [Малов 2016, с. 151-159].
8 декабря 1917 г. британский посол Дж. Бьюкенен, уже подавший прошение об отставке, дал пресс-конференцию в британской дипмиссии в Петрограде. После дежурных фраз о симпатиях британского народа русскому последовали упреки в нарушении советским
правительством своих союзнических обязательств и уверенности в том, что только стабильное правительство России, пользующееся доверием народа, будет признано странами Антанты. В заключение британский посол осудил призывы советских лидеров к народам Азии и Африки поднять восстание против «британских колонизаторов» [Бьюкенен 2006, с. 372-376].
К концу 1917 г. мрачные настроения царили не только среди политиков, но и в общественном мнении Великобритании. Беатриса Вебб, создательница Фабианского общества и видный деятель социалистического движения, писала в своем дневнике 10 января 1918 г.: «Новый год открывается во тьме. Германия сильнее и удачливее союзников, чем когда-либо раньше с момента первого наступления на Париж. Правящие классы более не уверены в конечной победе, - все предсказания истощения живой силы или финансовой неспособности Германии оказались ошибочными. Угроза подводной войны не уменьшается, а уверенность в возможностях США облегчить ситуацию, по меньшей мере, не возрастает» [Сергеев 2017, с. 14]. Часть политической элиты - Дж. Керзон, У. Черчилль, Р. Сесил, военный атташе Ч. Нокс - выступали против любых контактов с большевиками, которых рассматривали как узурпаторов власти и германских агентов, «продавших Россию кайзеру». На это влияли и личные впечатления зарубежных представителей в России. 22 ноября сотрудник дипломатической миссии Дании в Петрограде капитан А. Бран отметил: «Последние новости свидетельствуют о том, что правительство отказывается обеспечивать продовольствием тех, кто не является членом большевистской партии <...>. Они (большевики) осуществляют глубокую революцию, но не в виде улучшения условий жизни и благосостояния всего населения, а просто для продвижения своих принципов: деспотизма, жестокости и принуждения. Это показывает яснее, чем что-либо еще, насколько далеко российский обыватель отстоит от общепринятых норм западной культуры» [Сергеев 2017, с. 15].
Рассматривая захват власти большевиками как личное оскорбление, У. Черчилль в речи 11 декабря 1917 г. заявил: «Россия полностью разгромлена германцами. Ее великое сердце разбито не только германской мощью, но и хитростью, не только немецкой сталью, но и золотом» [Думова; Трухановский 1989, с. 24]. По мнению Черчилля, именно Россия лишила Антанту уже видимой победы и подвергла
союзников новым испытаниям, которые они не заслуживают, но которые их не сломят.
Однако левые лейбористы (Р. Макдональд, А. Гендерсон, Дж. Лэн-сбери) занимали пацифистскую позицию и выступали за сохранение контактов с правительством В. И. Ленина. Этого же мнения придерживался и дипломат Р. Б. Локкарт, вскоре отправленный в Россию со специальной миссией.
Аргументацию сторонников достижения компромисса с советским режимом отразила газета «Нью-Йорк Таймс» 28 ноября 1917 г.: «Чтобы сделать мир безопасным для демократии, из большевистской стихии должна возникнуть самостоятельная Россия, а этого можно достичь только при поддержке Великобритании, Франции и США» [цит. по: Сергеев 2017, с. 16]. Таким образом, оправданием сотрудничества Великобритании с советским правительством было утверждение, что это правительство сдерживало распространение всеобщей анархии, грозившей существованию самого Российского государства, а значит, и стабильного положения в Европе.
Дж. Бьюкенен также «возражал против разрыва с большевиками на том основании, что это предоставит Германии полную свободу действий в ее отношениях с Россией» [Бьюкенен 2006, с. 389].
Промежуточную точку зрения отстаивали сторонники выжидательной тактики, считавшей, что «максималисты», т. е. большевики, не удержат власть в России. А. Бальфур, возглавлявший Форин Оф-фис, считал, что следует использовать перемирие русских с противником к максимальной выгоде для себя. Ллойд Джордж поддерживал это предложение Бальфура: «Мы вели бы переговоры с большевиками, как с русским правительством де-факто» [Сергеев 2017, с. 17].
Таким образом, в реальности восприятие революционных событий в России было сложным. Наряду с откровенно враждебными настроениями большей части британского общества по отношению к Советской власти имелось немало ее сторонников, поддержавших первые советские декреты, и среди либералов, и среди прагматически мыслящих правящих кругов. Общественное мнение на Западе оказалось расколото на сторонников Советской власти как воплощения мечты о победе над капитализмом, и ее противников, рассматривавших ее политику как предательство и в военном союзе Антанты, и в политическом отношении. В Советской России не утвердилась демократия
в виде Учредительного Собрания, по их мнению, а оказались уничтоженными демократические права и свободы - была установлена диктатура власти большевистской партии под руководством В. И. Ленина.
Как показала дальнейшая история международных отношений, политические иллюзии уступили место прагматичным целям установления торгово-экономических взаимовыгодных двусторонних отношений - одним из первых государств Западной Европы, установившим торговые связи с Советской Россией, была именно Великобритания.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ Бьюкенен Д. Моя миссия в России. М., 2006. 320 с.
Думова Н. Г., Трухановский В. Г. Черчилль и Милюков против Советской России. М., 1989. 205 с. Малов Ю. А. Великобритания - Россия: Исторический мезальянс. М. : Грифон, 2016. 288 с. Набоков К. Д. Испытание дипломата. Стокгольм, 1923. 320 с. Остапенко Г. С., Прокопов А. Ю. Новейшая история Великобритании: XX -
начало XXI века. М. : Вузовский учебник : ИНФРА-М, 2012. 472 с. Сергеев Е. Ю. Русский Октябрь 1917 года в общественном мнении Великобритании // Новая и Новейшая история. 2017. № 5. М. : Наука, 2017. С. 3-18.
Степанова Н. М. Революции 1917 года в России глазами корреспондента «Манчестер гардиан». Россия и Британия. Вып. 4.: Связи и взаимные представления. XIX-XX вв. М. : Наука, 2006. 353 с.
REFERENCES B'jukenen D. Moja missija v Rossii. M., 2006. 320 s.
Dumova N. G., Truhanovskij V. G. Cherchill' i Miljukov protiv Sovetskoj Rossii. M., 1989. 205 s.
Malov Ju. A. Velikobritanija - Rossija: Istoricheskij mezal'jans. M. : Grifon, 2016.
288 s.
Nabokov K. D. Ispytanie diplomata. Stokgol'm, 1923. 320 s.
Ostapenko G. S., Prokopov A. Ju. Novejshaja istorija Velikobritanii: XX - nachalo
XXI veka. M. : Vuzovskij uchebnik : INFRA-M, 2012. 472 s. Sergeev E. Ju. Russkij Oktjabr' 1917 goda v obshhestvennom mnenii Velikobritanii //
Novaja i Novejshaja istorija. 2017. № 5. M. : Nauka, 2017. S. 3-18. Stepanova N. M. Revoljucii 1917 goda v Rossii glazami korrespondenta «Manchester gardian». Rossija i Britanija. Vyp. 4.: Svjazi i vzaimnye predstavlenija. XIX-XX vv. M. : Nauka, 2006. 353 s.
