CC BY
14Библиографический список_
1. ВЦИОМ зафиксировал рекордное доверие россиян к полиции [Электронный ресурс]. -Режим доступа: https://www.rbc.ru/politics/09 /11/2017/5a0368d59a794793d5addd2e (дата обращения: 23.09.2017).
2. Институциональное доверие [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.levada.ru/2016/10/13/institutsionalnoe-doverie-2/(дата обращения: 09.08.2017).
3. Приказ МВД России от 29.06.2011 года № 735 «Вопросы оценки деятельности органов внутренних дел Российской Федерации» [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://docs.cntd.ru/document/902294114 (дата обращения: 15.10.2017).
4. Работа полиции: общественная оценка [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://wciom.ru/index.php?id=236&uid=113269 (дата обращения: 23.09.2017).
5. Ситковский А., Яковлев О. Развитие системы исследования общественного мнения о деятельности полиции [Электронный ресурс] // Популярно-правовой альманах МВД России - Режим доступа: http: //www.ormvd.ru/pubs/102/the-development-of-public-opinion-research-on-police-activities / (дата обращения: 15.10.2017)._
Сведения об авторе Бойко Александр Валерьевич,
к. социол н., полковник полиции, заместитель начальника кафедры гуманитарных и социально-экономических дисциплин, Крымский филиал Краснодарского университета МВД России, г. Симферополь, тел. 89787391103, е-mail: [email protected]
Information about the author Boyko A. V., Candidate of Sociology, Police Colonel, Deputy Head of the Department of Humanities and Social and Economic Disciplines, Crimea branch of Krasnodar University of the Ministry of Internal Affairs of the Russian Federation, Simferopol, phone: 89787391103, e-mail: [email protected]
УДК 316.624
ОТЧУЖДЕНИЕ И УЧАСТИЕ В ОБЩЕСТВЕННОЙ ЖИЗНИ НА ПРИМЕРЕ СОВРЕМЕННОЙ ЕВРОПЫ
ALIENATION AND PARTICIPATION IN PUBLIC LIFE WITH THE EXAMPLE OF MODERN EUROPE
Е. О. Смолева
E. O. Smoleva
Ключевые слова:
социальное отчуждение; социальное участие; общественная жизнь; институциональное доверие; политическая культура
Key words:
social alienation; social participation; social life; institutional trust; political culture
В XXI веке актуализируется проблема активного участия человека в общественной жизни по причине нарастания отчуждения и обострения проблемы роста его негативных последствий: различных форм девиантного поведения, социопатии. Широкое распространение получают политическое отчуждение и утрата доверия к общественным институтам. В Индексе открытости правительства (The Open Government Index 2015), рассчи-
танном Международной неправительственной организацией The World Justice Project, в 2015 году Россия заняла 88-е место в рейтинге среди 102 государств, в категории «гражданское участие» [10].
Отчуждение проявляется в изоляции, потере смысла и интереса, внешнем управлении деятельностью человека [7]. Напротив, показателями участия являются вхождение в объединения, взаимодействие, наличие интереса и целеполагание. В связи с этим представляется логичным рассматривать проявления отчуждения от общественной сферы в терминах «участие — неучастие». Теоретическое изучение проблемы участия было положено в трудах ученых чикагской школы социологии в ХХ веке [8]. Весомый вклад в изучение проблемы внесли Г. Алмонд и С. Верба, выделив три вида политической культуры, различающихся по степени участия граждан в политическом процессе, их представлениям о возможности оказывать влияние на принятие политических решений [1]. Ф. Хьюнкс и Ф. Хикспурс выделили индикаторы политической культуры: политический интерес, политическое доверие, участие в политических акциях [6]. В дальнейшем Р. Инглхарт привнес ценностный и культурологический аспект в категорию политического участия, введя в структуру гражданской культуры в качестве индикаторов удовлетворенность жизнью и доверие [4].
Сегодня проблематика общественного и политического участия не потеряла своей актуальности. Исследование различных видов участия включается в научные работы по проблемам социального капитала и социальной идентичности, гражданской активности, демократии и партнерства, исследований социальных сетей, гражданского общества и т. д. [8].
Цель нашего исследования — рассмотрение современного состояния проблемы отчуждения / участия и сравнительный анализ европейских стран по уровню отчуждения населения от политической и общественной жизни. Анализ проводился на основании данных Европейского социального исследования (The ESS) (7-я волна, 2014 год), включающего 22 страны, в том числе и Россию [9]. В качестве индикаторов политического и общественного отчуждения/участия были выбраны политический интерес, политическое доверие, участие в политических мероприятиях. В качестве дополнительных индикаторов рассматривались доверие, удовлетворенность демократией и работой руководства страны.
К основным традиционным формам политического участия относятся голосование на выборах, проявление интереса к политике, участие в работе политической партии (движения), обращение к политическим и государственным должностным лицам.
Активное электоральное поведение в виде участия в выборах на момент 2014 года демонстрируют жители Швеции, Дании, Израиля, Бельгии — более 80 % из них голосовали на последних выборах. Достаточно активные избиратели в странах с развитой демократией: Германии, Австрии, Финляндии, Испании, Норвегии, Нидерландах. В среднем только четверть их жителей не принимала участия в выборах. На протяжении всего исследования, начиная с 2002 года, низкая избирательная активность характерна для стран с развивающейся демократией: России, Чехии, Литвы, Эстонии. По сравнению со странами-лидерами показатели участия в выборах жителей России и Эстонии в 1,5 раза ниже.
При достаточно низкой явке на выборы каждый второй россиянин проявляет интерес к политике. По уровню интереса к политике Россия занимает 12-е место в рейтинге европейских стран. К странам, чьи граждане в наибольшей степени интересуются политикой, относятся Дания, Германия, Швеция, Швейцария. Слабый интерес к политике проявляют граждане Чехии, Литвы и Венгрии.
По данным The ESS еще один вид отчуждения от политической сферы характерен для стран бывшего социалистического лагеря: их жители почти не обращаются к политикам, в общегосударственные или местные органы власти (в Венгрии таких граждан 91 %, Польше и России — 92 %, Чехии и Литве — 90 %, Словении — 84 %). Наибольшую активность в этом плане продемонстрировали жители Норвегии (обратились за помощью
22 %), Дании (21 %), Финляндии, Швеции, Великобритании и Ирландии (по 19 %), Германии и Австрии (по 18 %).
Чаще всего принимают участие в работе политической партии, группы, движения жители Испании (8 % респондентов) и Норвегии (7 %). Среди других европейских жителей доля активно принимающих участие в деятельности каких-либо политических организаций составляет менее 6 %, в России — 4 %.
К протестному политическому поведению, исследуемому в рамках The ESS, относится участие в разрешенных демонстрациях, подписание петиций и отказ от покупки или потребления какого-либо товара. Все эти виды поведения относятся к легальным формам воздействия на политику государства, вызывающую недовольство населения. Страна-лидер по степени вовлеченности граждан в протестное политическое участие — Швеция. Там почти половина жителей (47 %) выражала протест в форме отказа от покупки или потребления товаров, чуть меньше половины (43 %) подписывали петиции, обращения и открытые письма, каждый десятый (11 %) житель участвовал в разрешенной демонстрации. Интересно, что протестные формы поведения могут сочетаться как с высоким уровнем удовлетворенности демократией и руководством страной (Швеция, Германия, Финляндия), так и с низким уровнем (Испания, Франция). Низкие показатели удовлетворенности работой руководства страны и развития демократии в таких странах, как Словения, Польша, Венгрия, Литва, Эстония, сочетаются с низким уровнем участия в протестах. В 2014 году для России отмечалась достаточная степень удовлетворения населения действиями руководства страны и тем, как работает демократия, в сочетании с низкой протестной активностью.
Жители европейских стран различаются и по степени вовлеченности в деятельность общественных организаций (помимо политических партий и движений). Наиболее активно население Финляндии (41 % принимает участие), Швеции (36 %), Нидерландов (34 %), Германии (31 %), Дании (30 %) и Норвегии (29 %). Практически отказываются от участия в работе общественных организаций жители Словении (участвуют только 2 %), Венгрии (3 %), России, Израиля, Чехии (по 5 %), Эстонии, Польши, Литвы (по 6 %).
Корреляционный анализ показал наличие сильных связей между всеми активными формами политического поведения: голосование наиболее тесно связано с обращением к политическим деятелям и в государственные органы (r = 0,679), а также с участием в работе общественных организаций (r = 0,672). Участие в деятельности общественных организаций сочетается с подписанием петиций (r = 0,748) и отказом от покупки отдельных товаров (r = 0,786).
Традиционное политическое поведение и работа в общественных организациях опираются на доверие парламенту, судебно-правовой системе, политикам и политическим партиям. Интересно, что такие формы протестного поведения, как подписание петиций и отказ от покупки, также опираются на доверие государственным и политическим институтам. Наиболее тесные связи между отказом от потребления и доверием к судебно-правовой системе (r = 0,718) и парламенту (r = 0,707). Аналогичная тенденция выявлена в отношении подписания петиций (r = 0,646 и r = 0,620 соответственно). Отсутствие доверия связано с участием в разрешенных демонстрациях, однако связи слабые. Отчуждение в рассматриваемой сфере связано в первую очередь с отсутствием доверия к общественным и политическим институтам.
При помощи кластерного анализа по показателям вовлечения (отчуждения) жителей в общественную жизнь были выделены четыре группы стран.
К первой группе относятся Швеция, Германия, Дания, Финляндия, Норвегия, Нидерланды. Жители этих стран характеризуются активным политическим поведением, участием в деятельности общественных организаций. Активное участие сочетается с высоким уровнем доверия к политическим и государственным институтам и удовлетворенностью работой руководства страны и реализацией в ней принципов демократии.
Во вторую группу входят Испания, Франция, Австрия, Швейцария, Великобритания. Отличительная черта жителей этих стран — активное участие в протестных формах политического поведения: демонстрациях, петициях, потребительском протесте. При этом подписание петиций и протестный отказ от потребления у жителей Австрии, Великобритании, Швейцарии сочетается с уровнем институционального доверия выше среднего. Испания и Франция — страны, в которых жители активнее всех принимают участие в разрешенных демонстрациях, но этот вид протестного поведения сочетается с низким уровнем доверия.
Страны третьей группы — Бельгия, Израиль и Ирландия — имеют средние показатели вовлечения в политическую и гражданскую сферу, а также уровня институционального доверия.
В четвертую группу входят страны с высоким уровнем отчуждения жителей от политической и общественной жизни. Это Литва, Венгрия, Чехия, Россия, Польша, Словения, Эстония и Португалия. Жители стран этой группы мало удовлетворены работой руководства страной и тем, как работает в стране демократия (за исключением России и Чехии); их отличает низкий уровень доверия к политическим институтам.
Попробуем сравнить полученные выводы с классификацией стран, выполненной Р. Инглхартом по ценностно-культурологическим признакам [4]. Р. Инглхарт в отдельную группу определил «страны протестантской Европы»: Германию, Данию, Швецию, Швейцарию, Норвегию, Финляндию, Нидерланды. Это соответствует первой группе стран, выделенной в ходе проведенного исследования. Если рассматривать совокупность полученных показателей политического участия, интереса и доверия как характеристику наиболее распространенного типа политической культуры, то первая группа стран ближе к «гражданскому активистскому типу» по Ф. Хьюнксу и Ф. Хикспурсу.
Зона «католической Европы» Р. Инглхартом разделена на две части с противоположными превалирующими ценностями, при этом Испания, Италия, Австрия, Франция, Бельгия, Португалия тяготеют к ценностям самовыражения и расположены рядом с группой англоязычных стран, включающих в Европе Британию и Ирландию и отличающихся еще большей ориентацией на постматериальные ценности. Перечисленные страны входят во вторую и третью группу, за исключением Португалии, которая вошла в четвертую группу по причине низкого уровня политического доверия и протестного политического участия. При этом вторая группа стран более соответствует «гражданскому типу» политических культур по Ф. Хьюнксу и Ф. Хикспурсу: средний уровень политического интереса, высокие уровни доверия (кроме Испании) и участия. Третья группа стран с низким уровнем политического доверия и средними уровнями интереса и участия более соответствуют автономному типу. По обобщенным характеристикам все три группы относятся к активным типам политических культур.
Четвертая группа объединяет посткоммунистические страны Балтии, страны Восточной Европы, Россию. По данным Р. Инглхарта, эти страны характеризуются ценностями выживания (материальными ценностями). Преобладающий тип политической культуры в Эстонии и России ближе к «наблюдательскому» (со средними значениями показателей политического интереса и доверия). Преобладающий тип политической культуры других стран, входящих в четвертую группу, ближе к «патриархальному». Это пассивный тип политической культуры, соответствующий высокой степени отчуждения жителей от политической и общественной жизни.
Если посмотреть на изменения, произошедшие с 1990-х гг., то основной вывод Ф. Хьюнкса и Ф. Хикспурса актуален и на сегодняшний день: в современных западных обществах наиболее распространены активные типы политических культур. Что же касается России, то доля приверженцев пассивных политических культур превышает число сторонников активных типов. О нарастании отчуждения в России предупреждает и М. К. Горшков: «В условиях возрастающей тревожности, а зачастую и враждебности
внешней среды и отсутствия возможности существенно влиять на возникающие ситуации в ней россияне концентрируют свои усилия на создании комфортной микросреды обитания...» [2]. В современной России «.формируется тип личности с преобладанием ориентации на индивидуально-личностные нормы поведения и деятельности» [3].
Исследователи уже обращали внимание на кумулятивность различных видов участия [5]. Полученные в нашей работе данные подтверждают этот вывод. Категория «отчуждение» может выступить центральной в междисциплинарных исследованиях этого сложного феномена общественной жизни, так как она может послужить основанием для обобщения социологических и психологических работ. Также потенциал категории «отчуждение» заключается в том, что она ставит проблему неучастия при высоких уровнях межличностного и институционального доверия. Возможно, при резких изменениях обстоятельств или решении жизненно важных вопросов данный вид отчуждения преодолевается, и мир получает результаты, которые не прогнозировались социологами, например, недавние события (голосование жителей Великобритании против членства в ЕЭС, референдум по проблеме Украины в Нидерландах, выборы в США).
Библиографический список_
1. Алмонд Г., Верба С. Гражданская культура: политические установки и демократия в пяти странах / Пер. с англ. Е. Генделя. - М.: Мысль, 2014. - 500 с.
2. Горшков М. К. «Русская мечта»: опыт социологического измерения // Социологические исследования. - 2012. - № 12. - С. 3-11.
3. Жуков В. И. Россия в глобальной системе социальных координат: социологический анализ и прогноз // Социологические исследования. - 2008. - № 10. - C. 29-40.
4. Инглхарт Р., Вельцель К. Модернизация, культурные изменения и демократия: Последовательность человеческого развития. - М.: Новое издательство, 2011. - 464 с.
5. Newton K., Giebler H. Patterns of Participation: Political and Social Participation in 22 Nations. Discussion Paper SP IV 2008-201. Berlin, 2008. - 45 р.
6. Политическая культура: учеб. пособие для академического бакалавриата / Г. Л. Туль-чинский [и др.]. - М.: Юрайт, 2015. - 327 с.
7. Смолева Е. О. Социальное отчуждение: анализ теоретических подходов [Электронный ресурс] // Вопросы территориального развития. - 2016. - № 4. - Режим доступа: http://vtr.vscc.ac.ru/article/1982 (дата обращения: 11.09.2017).
8. Скалабан И. А. Социальное, общественное и гражданское участие: к проблеме осмысления понятий // Вестник Томского государственного университета. Серия: Философия. Социология. Политология. - 2011. - №1 (13). - С. 130-139.
9. The ESS — European Social Survey [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.europeansocialsurvey.org/ (дата обращения: 13.04.2017).
10. The World Justice Project: индекс открытости правительства [Электронный ресурс]. -Режим доступа: http://worldjusticeproject.org/open-government-index/ (дата обращения: 10.06.2017)._
Сведения об авторе Смолева Елена Олеговна, научный сотрудник, Вологодский научный центр РАН, г. Вологда, тел. 8(8172)597810, e-mail: [email protected]
Information about the author Smoleva E. O., Researcher, Vologda Research Center of the Russian Academy of Sciences, phone: 8(8172)597810, e-mail: [email protected]
