Отчет о работе Всероссийской научной конференции «Парламентаризм в России на современном этапе политического развития» (Санкт-Петербург, 7 декабря 2012 г. )

Попова Ольга Валентиновна

Конференции

Отчет о работе Всероссийской научной конференции «Парламентаризм в России на современном этапе политического развития» (Санкт-Петербург, 7 декабря 2012 г.)

Работу Всероссийской научной конференции «Парламентаризм в России на современном этапе политического развития», посвященной 20-летию кафедры политических институтов и прикладных политических исследований факультета политологии Санкт-Петербургского государственного университета, открыл ведущий пленарного заседания проф. В. А. Гуторов. С приветственной речью выступили проректор по научной работе СПбГУ проф. Н. Г. Скворцов и директор Высшей школы журналистики и массовых коммуникаций СПбГУ проф. А. С. Пую.

В докладе «Институт народного представительства в российской политической традиции» проф. В. А. Ачкасов отметил спорные моменты в данной теме. Некоторые российские не в меру патриотичные историки считают истоком собрания вятичей, полян, ильменских словен и кривичей, на которых они выбирали военных предводителей и коллективно решали все вопросы племенной жизни, начинают отсчет со времени Новгородского вече или даты созыва Великим князем московским Всеволодом III Большое Гнездо некоего «Собора» в 1211 г. Заманчиво нанести «благородную патину традиции» на отечественные институты представительной власти, тем более что к конструированию исторической традиции прибегают все нации. Но под традицией понимается «выраженный в социально организованных стереотипах групповой опыт, который путем пространственно-временной передачи аккумулируется и воспроизводится в различных человеческих коллективах». Следовательно, считать «вечевую демократию» истоком русской парламентской традиции нельзя, как и Боярскую думу — «парламентом Московского государства», поскольку в ней не было представлено многообразие сословий, народов и политических сил страны; члены думы не избирались, а назначались, дума была неотделима от царя, который ее фактически возглавлял. В Московской Руси орган сословного представительства — Земской Собор — впервые собирается в 1549 г по воле Ивана Грозного и до 1682 г играет заметную роль в политической жизни. Будет большим преувеличением считать русские Земские Соборы настоящим двухпалатным парламентом с аристократической Боярской думой и сословным представительством, которое регулярно избиралось, тем более что в 1682 г. «соборная» традиция прерывается, а этот институт представительства навсегда исчезает с политической арены государства. В России не было исторической традиции народного представительства в европейском смысле, на которую могли бы опереться депутаты появившегося в начале ХХ в. первого отечественного парламента — Российской Государственной Думы. 11 лет существования первого российского парламента не оставили заметного следа в российской политической традиции. Об отсутствии укорененной в массовом сознании российской парламентской традиции свидетельствует критически низкий уровень поддержки этого политического института.

В докладе «Эволюция Совета Федерации в контексте развития российского федерализма» проф. Г. И. Грибанова отметила основополагающие принципы федерализма (наличие письменной конституции; двухпалатный парламент; право субъектов Федерации принимать участие в изменении федеральной конституции и самостоятельно вносить изменения в собственную конституцию; децентрализация государственного управления).Бикамерализм воплощает специфику представительства при федерализме. Между двумя палатами парламента существуют различия в способе отбора членов палаты, характере представительства субъектов Федерации, реальной политической роли. В условиях доминирования исполнительного федерализма, характерного для начальных этапов развития федерализма, политическая сила парламента (прежде всего, палаты регионов) ограничена. По мере развития демократических начал общественной жизни, укрепления институтов гражданского общества роль парламента как высшего представительного и законодательного органа должна возрастать. Легитимность федерального парламента зависит от того, насколько обеспечено представительство в нем интересов субъектов Федерации. Закрепленные в Конституции РФ положения, закрепляющие статус и место Совета Федерации в политической системе страны, оставались с декабря 1993 г неизменными, но реализация этих принципов определялась общей расстановкой политических сил. В исходном проекте Конституции предполагалось, что Совет Федерации будет формироваться на выборной основе, затем в текст было введено положение о том, что в него входят по два представителя от каждого субъекта РФ (от представительной и исполнительной власти). Избранный на основе прямого тайного голосования граждан в регионах Совет Федерации в 1994-1995 гг. не проявил себя как серьезная политическая сила. С 1995 г. верхняя палата стала формироваться из руководителей исполнительной и законодательной власти субъектов Федерации, что радикально изменило ситуацию. Совет Федерации превратился в государственный орган представительства правящих региональных элит. Роль арбитра, умело балансирующего между соперничающими политическими лагерями, стало основным политическим кредо СФ. Но сложившееся политическое равновесие не было устойчивым, не подкреплялось конституционными новациями. Укрепление верхней палаты стало возможным только из-за ослабления прочих институтов федеральной власти. Реформирование СФ в 2000-х годах было предопределено общим изменением политической ситуации в стране. С исчезновением оппозиционности нижней палаты верхняя палата ФС стала корпоративной лоббистской площадкой региональных лидеров. Совет Федерации стал состоять из представителей, избранных законодательными органами государственной власти субъектов РФ или назначенных высшими должностными лицами субъектов РФ. Верхняя палата российского парламента утратила роль органа народного представительства, стала укомплектовываться назначенцами из «второго эшелона» региональных элит и функционеров. Необходимо реформирование высшей палаты парламента. Возможны следующие варианты, не противоречащие Конституции РФ и основанные на международной практике федерализма: а) возвращение к варианту, когда оба сенатора от субъекта Федерации выбирались прямым голосованием жителей региона; б) глава исполнительной власти субъекта Федерации предлагает несколько кандидатур, а жители региона прямым голосованием выбирают из них одну, при этом сенатор от законодательной власти может выбираться региональными легислатурами из своего состава. Принятие политического решения об изменении порядка формирования СФ или отказ от него будут свидетельствовать о планах нынешнего руководства страны в отношении будущего российского федерализма.

В докладе «Парламентский контроль в современной России как соперничество идеи и интереса» проф. В. Н. Колесников отметил, что в 1999 г. депутаты Госдумы из фракций «ЯБЛОКО» и КПРФ предложили внести поправки в ст. 103 Конституции, наделив депутатов Госдумы правом образовывать комиссии для ведения

парламентских расследований, явка и предоставление документов в которые станут обязательными. В сентябре 1999 г этот законопроект был принят в первом чтении и отложен. Частично проблема контрольных функций Госдумы разрешалась с принятием в 2005 г Федерального закона «О парламентском расследовании», но его применение связано с событиями только чрезвычайного характера. В 2004 г парламентарии провели расследование обстоятельств террористического акта в Беслане; в 2005 г выясняли причины аварии на электроподстанции «Чагино», в 2006 г — причины беспорядков в г Кондопога, вызванных убийством трех местных жителей выходцами из Чечни. После 2005 г было парламентское расследование причин аварии на Саяно-Шушенской ГЭС. Но во всех этих случаях речь не идет о парламентском контроле как атрибуте института представительной власти. Думская фракция «Справедливой России» инициировала разработку проекта закона «О парламентском контроле» в Думе V созыва, к ней присоединились депутаты из КПРФ, и в январе 2010 г документ был внесен в Думу. Этот законопроект наделял Госдуму и Совет Федерации определенными полномочиями по контролю за деятельностью органов исполнительной власти, предусматривалось расширение полномочий региональных парламентов. Идея парламентского контроля достаточно ясна: народ финансирует деятельность правительства, наделяет его полномочиями и имеет полное право знать, как чиновники исполняют волю народа. Депутаты обязаны осуществлять постоянный контроль за деятельностью власти в Центре и на местах, инструментом его должны стать парламентские комиссии, которые Дума или Совет Федерации могут создавать для выяснения тех или иных аспектов работы структур исполнительной власти. Правительство не дало положительного заключения на это проект. Господствующее в Думе большинство отказалось принимать его к рассмотрению. Больше двух лет этот законопроект лежал без движения, пока в ходе президентской кампании В. Путин не заявил о том, что общественность должна иметь больше влияния на власть и контрольные полномочия парламента должны быть усилены. Весной 2012 г. группа депутатов-единороссов внесла свой вариант закона о парламентском контроле. Многократно обсужденный в рабочих группах и в экспертном сообществе проект оппозиционных депутатов был назван антиконституционным и отклонен, поскольку в нем увидели замысел установить в России парламентскую республику. Проект «ЕР», принятый летом 2012 г. в первом чтении, предлагает внести лишь отдельные изменения в законодательство, сохраняющие подчиненное положение представительной власти у исполнительной.

В докладе «Карьерные стратегии депутатов региональных парламентов в РФ: проблемы оптимизации» проф. О. В. Попова отметила, что в последние годы списки кандидатов в законодательные органы власти на выборах регионального уровня составлялись и регистрировались в избирательных комиссиях политическими партиями. В результате четыре парламентские партии страны («Единая Россия», «Справедливая Россия», КПРФ и ЛДПР) получали депутатские мандаты в большинстве регионов. Члены списков «Единой России» доминируют в региональных парламентах, однако и у членов других парламентских партий есть возможности представительства в них. Представители частного бизнеса и бюджетной сферы (преимущественно здравоохранения, значительно реже — образования) чаще всего рекрутируются в списки кандидатов от партии «Единая Россия». Эти люди очень лояльны по отношению к органам власти и выдвинувшей их партии, хорошо известны избирателям, а потому обычно легко избираемы. Представители сферы образования реже рекрутируются «партией власти», поскольку в этой среде больше людей, разбирающихся в политике и стремящихся

составить о ней собственное мнение, и, как следствие, выше уровень оппозиционности. Типичны ситуации спонсирования бизнесменами партий любой идеологической направленности и включения их по этой причине в партийные списки на проходные места (партии прагматично отдают часть мест в региональных парламентах своим партийным активистам, а часть — спонсорам из частного бизнеса). Представленные в региональном парламенте директора значимых для регионов предприятий, представители местных районных и поселковых администраций, ректоры и проректоры региональных вузов являются лоббистами собственных интересов и интересов своих структур, однако ограниченное количество этих людей включается в списки кандидатов от партий, если они известны в регионе и могут повысить рейтинг партийной организации на выборах. В целом депутатский корпус на уровне регионов формируется группами лояльности и центрами сил.

На «круглом столе» «Проблемы межфракционного взаимодействия в региональных парламентах современной России», который вел проф. Л. В. Сморгунов, приняли участие депутаты парламентов от Санкт-Петербурга и Ленинградской области (руководитель фракции КПРФ ЗакС Санкт-Петербурга В. Я. Дмитриев, депутат ЗакС Ленобласти (фракция «КПРФ») Н. А. Кузьмин, депутат ЗакС Санкт-Петербурга (фракция «Единая Россия») А. И. Кущак, руководитель фракции «Справедливая Россия» ЗакС Ленобласти А. А. Перминов, депутат ЗакС Ленобласти (фракция «Единая Россия») В. С. Петров, депутат ЗакС Ленобласти (фракция ЛДПР) А. В. Пониматкин ), а также проф. В. А. Гуторов, проф. Б. А. Исаев, проф. А. Ю. Сунгуров и председатель МОО «Национальное собрание молодых депутатов» Е. О. Лебедева. Дискуссия показала, что межфракционное взаимодействие в обоих региональных парламентах эффективно осуществляется во внешнем представительстве депутатского корпуса и при решении локальных проблем на территориях данных субъектов РФ, однако в собственно законодательной деятельности работает старый принцип «Победитель получает все», т. е. при необходимости депутаты «ЕР» проводят необходимые им решения, опираясь на поддержку лояльных депутатов из других фракций и не согласуя свою позицию с другими партийными фракциями.

Для студентов и магистрантов были проведены 3 мастер-класса: «Язык как инструмент социальной власти» (проф. М .В. Гаврилова), «Полевая структура партийной системы и ее исследование» (проф. Б. А. Исаев),«Современный па-ламентаризм: роль экспертов и гражданского общества» (проф.А. Ю. Сунгуров).

Секцию «Особенности функционирования российского парламентаризма» вели проф. А. С. Панкратов и доц. И. В. Степакова.

В докладе «Парламент и парламентаризм: к методологии исследования» проф. А. В. Макарин рассмотрел современные трактовки категорий «парламент» и «парламентаризм», подчеркнув, что компетенция и функции парламента определяются писаной и неписаной конституцией, конституционными традициями, конституционными соглашениями или конституционными практиками. Парламентаризм связывается с уровнем правовой и политической культуры, социально-экономическим развитием государства, наличием системы государственной безопасности и др. Парламенты с позиции их влияния на повестку дня, законодательный процесс, принятие и исполнение решений имеют различный вес в системе властей. Основой парламентаризма является сильный и полновластный парламент, который имеет возможность формировать правительство партией (или коалицией партий) большинства, одержавшей победу на всеобщих выборах, способен утверждать главу и членов правительства. Сильный парла-

мент оказывает поддержку политике правительства посредством принятия законов, предлагаемых правительством; может: реализовать право распоряжаться финансами и контролировать его исполнение правительством; ратифицировать важнейшие международные договоры и соглашения; осуществлять контроль над текущей деятельностью правительства в целом и отдельными министрами, обладать правом вынесения вотума недоверия правительству (требование отставки); обеспечить право оппозиции (партий меньшинства) контролировать и критиковать деятельность правительства, предлагать альтернативы политическому курсу правительства; осуществлять законодательную деятельность; предлагать внесение изменений и дополнений в Конституцию квалифицированным большинством, если законом не предусмотрен иной порядок. Парламент играет существенную политическую роль и выступает субъектом и объектом политической борьбы, принимает политические решения и контролирует их исполнение. Если парламент не имеет существенного веса в системе власти, то это — «ограниченный парламентаризм». Парламентаризм — это не столько форма власти парламента, сколько содержание его деятельности, способ или метод реализации государственной власти, режим взаимозависимости и взаимной ответственности законодательной власти и правительства в системе представительной демократии. Парламентское большинство не столько контролирует правительство, сколько поддерживает его. Парламентское большинство связывается партийной дисциплиной преимущественно в странах с однопартийным правительством. В странах с коалиционным правительством парламенты имеют большую самостоятельность. Чем сложнее парламентская коалиция, тем она менее устойчива и в большей степени зависит от соотношения сил в законодательном органе.

Доклад Е. С. Горбатюк «Идея народного представительства в политической истории России» посвящен самобытным традициям народного представительства в России. В период Древней Руси представительный характер носили княжеская власть, боярские советы в большинстве русских земель, вечевые собрания крупных городов. В конце XII — начале XIII в. возникает практика созыва и проведения общеземельных собраний представителей всех социальных групп населения — прообразов будущих Земских соборов. Народное представительство в эпоху Земских соборов (ХУ!-ХУИ вв.) характеризуется «всесословностью» Земских соборов, наличием развитой системы избирательных процедур, активностью земских избирателей в отстаивании своих прав. Предмет их ведения — практически весь круг государственных дел того времени. Соборы избирали царя или утверждали его избрание, низлагали монарха, решали вопросы войны и мира, осуществляли законодательную деятельность, принимали решения по вопросам финансово-экономической, в том числе налоговой и таможенной, политики. В разное время они имели различные функции, становясь избирательным, законодательным или совещательным представительным органом. Земские соборы — первое явление общественно-политической жизни России, которое можно назвать сословным представительством. В их состав входили представители не старой аристократии (бояре, духовенство), новой феодальной знати (средние и мелкие феодалы) и верхушка городского населения. Земские соборы в какой-то мере ограничивали власть царя, но сословное представительство в России возникло в интересах государства, а не сословий. К концу XVII в. самодержавная тенденция берет верх, институт Земских соборов исчезает. Вплоть до революции 1905 г. идея Земского собора оставалась в России важным символом для политических сил. С 30-х годов XVIII в. интенсивно разрабатываются различные сценарии, основная идея которых — ограничение самодержавия с помощью представительной демократии,

органов парламентского типа. В период правления Екатерины II возникают институты представительства сословий, сначала дворянства, затем купечества (период развития прообраза парламентской идеи народного представительства). Дальнейшее развитие института народного представительства связывают с проектами государственных преобразований, подготовленных М. М. Сперанским, Н. Н. Новосильцевым, Н. И. Муравьевым, П. И. Пестелем и другими исследователями, окончательно закрепившими мысль о возрождении общегосударственных представительных органов в образованных слоях русского общества первой половины XIX в. В ходе реформ 1860—1870-х годов в эпоху Александра II в России рождается земское самоуправление; формируются городские сословные «парламенты». В этом контексте особый интерес вызывают теоретические подходы либеральных и консервативных мыслителей конца XIX — начала XX в. Так, И. А. Ильин считал, что выборы народом представителей должны основываться на стремлении различных политических сил к согласию во имя интересов общества и государства, предусматривать выдвижение народных представителей на основе компетентности, личного опыта и действительных заслуг. До XX в. народное представительство ограничивалось местным уровнем сел, поселков, волостей и городских «кварталов» и только в 1906 г. вводится общенациональный двухпалатный парламент. Несмотря на развитую традицию представительства в политической истории России, актуальным и по сей день остается высказывание В. О. Ключевского о том, что народное представительство возникло у нас не для ограничения власти.

В докладе доц. Н. В. Поляковой «Народное представительство versus парламентаризм в политической публицистике Л. А. Тихомирова» отмечается, что он после революционных событий 1905 г. разрабатывал схему реформ «думской монархии». Отправной точкой тихомировской программы «реформы реформ» стал тезис о «необходимости сочетанного управления», т.е. о политической совместимости принципа народного представительства и самодержавия. Госдума, по его мнению, должна быть подвергнута коренному преобразованию в соответствии со статусом института народного представительства в условиях монархического государства. Народный представитель (депутат) должен быть избираем от определенных групп населения. Государственная Дума должна состоять из выборного народного представительства, охватывающего все группы и разряды народа. Нужно опираться на существующие земские и городские учреждения, остатки сословий с постепенным дополнением этого представительства по мере образования новых групп, например промышленных рабочих. Подобный сословно-кор-поративный подход («путь представительства от реальных групп») к реформированию избирательной системы позволил бы, с точки зрения Л. А. Тихомирова, достичь взаимного понимания и нравственной ответственности депутата конкретно перед своими избирателями, а не перед партиями. Представительством могут пользоваться только гражданские группы, а не антигосударственные элементы. Тихомиров предлагал отказаться «от суеверия постоянных, ежегодных сессий» в деятельности парламента, чтобы депутаты не превратились в «сословие политиканское», и установить предельные сроки обсуждения законов, особенно при подготовке и принятии бюджета. Необходимы пересмотр и ограничение «неприкосновенности личности и слова членов Государственной Думы», поскольку это делало Думу «государством в государстве» и подрывало в общественном мнении авторитет как законодателей, так и других ветвей государственной власти. Главную проблему в деятельности Думы Л. А. Тихомиров усматривал во все более явном эволюционировании думских учреждений в сторону парламентаризма,

действующего на основе партийных интересов и способствующего национальному разобщению. Тихомиров настаивал на необходимости реформирования всего законодательства в отношении устройства государственных учреждений, кодифицированного в 1906 г. для приведения принципа народного представительства в соответствии с принципом самодержавия.

В докладе А. С. Гусева «Идеи парламентаризма в политической мысли Российской империи: XXIII-XIX века» отмечена главная особенность их развития — нелинейность и прерывистость их фактической реализации в пространственно-временной перспективе. Впервые парламент возникает в начале XX в. в Российской империи как представительный законосовещательный орган при монархе. Одним из первых заявляет о создании такого постоянного представительного органа И. Т. Посошков. Однако Многонародный Совет, как он его именует, поможет не ограничить, а укрепить власть монарха, так как в его структуру войдут выборные представители от всех сословий. В. Н. Татищев в проекте Уложения заявляет о том, что в целях проведения кодификационных работ и устранения проблем с законами требуется обсуждение их структуры и содержания с народом. Но в России невозможен вариант народного референдума и прямой демократии из-за географических и культурных особенностей, потому для успешной реализации проекта Уложения требуется уполномоченный выборный орган (сейм или парламент). Схожий проект представлен С. Е. Десницким — Правительствующий Сенат при монархе для обсуждения законов с сохранением верховной законодательной власти и правом вето в руках монарха. М. М. Щербатов в работе «О повреждении нравов в России» предлагал ограничить власть монарха сенатом и парламентом, обеспечивая сословное представительство, чтобы не монополизировать власть в руках одного сословия. Своеобразный проект представительного органа предлагал Н. И. Панин, сторонник конституционной монархии, — Императорский совет при монархе из шести членов, руководителей важнейших коллегий, выбираемых лично императрицей. Данный орган был бы подконтролен Сенату, который следил бы за правильностью процедуры. В XIX в. идеи парламентаризма внедрял М. М. Сперанский, подготовивший по указанию Александра I пакет реформ, в результате успешного проведения которых Российская империя получила бы ряд внешних атрибутов конституционной монархии. М. М. Сперанский предлагал ввести принцип разделения властей, формируя ряд новых государственных структур, через которые должны были проходить императорские указы. Так, за законодательную власть отвечала бы Государственная Дума, за исполнительную — Кабинет министров, за судебную — Сенат. Консультативный институт при монархе — Государственный Совет — должен был занять промежуточное положение между императором и тремя вышеназванными органами. Вся полнота власти оставалась в руках монарха. Государственная Дума не обладала правом законодательной инициативы, формировалась по принципу делегирования депутатов из губернских дум и могла быть созвана и разогнана в любой момент по инициативе императора. Но в структуре Думы предполагалось наличие комиссий, рассматривавших отдельные вопросы. Реформы вызвали недовольство аристократии и остановлены. Александр I предложил разработать новый пакет реформ Н. Н. Новосильцеву. Согласно данному проекту, Россия преобразовывалась в некий вариант федерации, где каждая федеративная единица управлялась собственным двухпалатным сеймом. Общероссийская власть разделялась бы на три ветви, где законодательная власть принадлежала императору и общероссийскому двухпалатному сейму. Государственный Совет и министерства составляли исполнительную власть, а судебная власть оставалась за Сенатом. Первоначально император одобрил проект, но позднее от него отказались. Проекты создания независимого высшего законодательного института предлагались декабристами Н. М. Муравьёвым и П. И. Пестелем. У Н. М. Муравьёва умеренный вариант реформ представлен в труде «Конституция». В России вводилась конституционная монархия, верховенство закона. Политические права получали имущие слои, законодательная

власть переходила в руки Народного вече — двухпалатного парламента. В «Русской правде» П. И. Пестеля Россия должна была стать республикой с верховным правлением Временного правительства, далее происходило разделение властей. Законодательная власть вручалась Народному вече — однопалатному парламенту, избираемому сроком на пять лет. После Крестьянской реформы 1861 г. министр внутренних П. А. Валуев предложил реформировать Государственный Совет путём создания нижней палаты представителей населения всего государства. Александр II отказался от этого. М. Т. Лорис-Меликов предлагал реформировать Государственный Совет путём создания дополнительных совещательных комиссий, в которых обсуждались бы законопроекты перед тем, как попасть на рассмотрение в Общую Комиссию и далее в Государственный Совет. Реализации проекта М. Т. Лорис-Меликова помешало убийство императора. Идеи парламентаризма не были реализованы из-за комплекса причин — инертности государственного правления и консервативной направленности российской аристократии и других слоёв общества. Ни один проект не являлся революционным (за исключением проекта П. И. Пестеля); каждый из них предлагал реформы, соответствовавшие духу времени и эффективно реализуемые в рамках существовавших правил.

В докладе Е. С. Вишняковой «Функциональные особенности Государственной Думы в политической практике федерализма» проанализированы функции представительства, правотворчества и законодательства, политического контроля и привлечения к ответственности, обеспечения политической гласности и легитимации.

В докладе Л. В. Ведмецкой «Проблема ориентации органов власти на политику развития государства при принятии законопроектов» стратегия развития определяется как взаимосвязанная последовательность действий, направленная на комплексное решение актуальных проблем общества. Законодательный орган власти — один из важнейших акторов выработки и реализации государственной политики и стратегии развития наряду с исполнительным. Значимо формирование интеллектуального потенциала населения, что связано с ориентацией органов власти на политику развития государства в области получения и использовании новых знаний, а также развития человеческого капитала. В парламенте РФ этими вопросами занимаются Комитет по образованию и Комитет по науке и наукоемким технологиям.

Доклады В. А. Корочкиной и Ю. В. Кучеровой касались проблем эффективности деятельности парламентской оппозиции в РФ. В. А. Корочкина отметила, что политический режим в России характеризуется идеократическим типом элитной структуры. Благодаря «навязанному консенсусу» все сегменты элит вынуждены либо согласиться с подчиненным статусом, либо лишиться статусных позиций. Доминирование в парламенте и влияние на состав и политический курс правительства не приносит желаемых результатов. Наблюдается значительное снижение политического влияния всех политических сил, претендующих на роль оппозиции. Парламентская оппозиция фактически инкорпорирована в правящую группу. В Думе шестого созыва из 450 депутатских мест 238 принадлежат «Единой России», что не позволяет оппозиции проводить свои законопроекты или корректировать предложенные фракцией этой партии. Вероятность благоприятных для оппозиции институциональных изменений не велика. Оппозиция обязана конструктивно подходить к своей деятельности, отстаивать право на выработку альтернативных проектов и решений законодательными мерами. Ю. В. Кучерова выделила 3 типа парламентской оппозиции: «декоративную», представительскую, управленческую. К концу 1990-х годов парламентская оппозиция утратила свой оппозиционный потенциал и перешла к стратегии сотрудничества с властью. В РФ, скорее, представительская оппозиция. Привычное деление оппозиции на системную и несистемную устарело и не может адекватно описать состояние российской оппозиции.

В докладе Д. А. Будко «Практики взаимоотношения парламента и президента в Российской Федерации» подчеркнула, что в постсоветское время существенно изменилось влияние парламента на политическую систему. Фактическая многопартийность постепенно перешла в ситуацию доминирования одной партии при, безусловно, огромной власти президента. Положение президента над всеми ветвями власти создает предпосылки подчинения этому институту всех звеньев государства. Из всех возможных вариантов совершенствования системы власти осуществляется один — своеобразное «цементирование» института президентства и усиление роли администрации президента. Политическая система России замкнута на главе государства, что привело к созданию «партии власти», фактическому сужению функций федеральных представительных органов. Глава государства имеет большую власть над парламентом. Возможны четыре пути взаимодействия: а) парламент оппозиционен президенту, готов к сотрудничеству и строго, но осторожно контролирует его действия; б) парламент находится в жёсткой оппозиции к президенту и не готов к сотрудничеству; в) парламент чётко проводит политику президента; г) парламент, в котором нет явного преобладания оппозиции или сторонников президента, открыт к сотрудничеству. В настоящее время наблюдается третий вариант взаимодействия. Поддержка, выражаемая нынешнему главе государства парламентом, имеет формальную (юридическую) и неформальную, основывающуюся на доверии, сторону. Не закреплённое формально доверие есть воспроизводство стереотипов, свойственных политической культуре страны. При видимой гармонии возникают возможности рисков, например утрата доверия в результате изменения политического курса, социальной политики и т. д.

И. В. Степакова в докладе «"Церковный лоббизм" в Парламенте Российской Федерации» отметила, что лоббизм конфессий напрямую связан с отношениями РПЦ с высшими органами власти РФ. В России РПЦ отделена от государства, но при несовместимости религиозной и политической деятельности (по Конституции РФ) РПЦ ведет активную, подчас эффективную лоббистскую деятельность в Госдуме. Лоббируемые в российском парламенте интересы РПЦ следующие: а) защита православного населения за пределами России; б) получение особых привилегий и прав по сравнению с другими конфессиями (в благодарность за построение государства и за помощь в сохранении культурной самобытности русского народа); в) борьба с сектантскими движениями (псевдохристианскими и псевдовосточными организациями, неоязыческими общинами, мистическими ультраправыми организациями, магическими учениями, культами сатанинской направленности, коммерческими культами) в России; г) оказание Российским государством РПЦ финансовой поддержки для проведения религиозных мероприятий, восстановления и содержания храмов; д) внесение изменений в российское законодательство, связанных со свободой совести; е) возвращение собственности РПЦ; ж) увеличение налоговых льгот для РПЦ; з) введение православного образования в школах и вузах России.

В докладе А. П. Ворочкова «Роль российского парламента в межсекторном взаимодействии. Антитабачный лоббизм в российском парламенте» отмечено, что оптимальным сочетанием решений, соответствующих задачам реальной борьбы с курением и отвечающих интересам крупных лоббистских группировок, представленных в Федеральном Собрании РФ, будет повышение акцизов на сигареты, размещение пугающих картинок на пачках сигарет, установление крупных штрафов за курение в неположенном месте, запрещение любой формы рекламы табачной продукции и обеспечение эффективного контроля над исполнением федерального закона со стороны полиции.

Д. И. Моторин в докладе «Терроризм как экстремальная форма политического участия в условиях неразвитой системы парламентаризма» определяет терроризм как негосударственную, нерегулярную организованную вооруженную борьбу, субъекты которой ставят долгосрочные политические цели. Чаще всего террористическая активность реализуется именно при отсутствии или недостаточной развитости системы политического парламентского представительства различных общественных сил.

Секцию «Парламент, гражданское общество и партии в современной России» провели проф. Д. З. Мутагиров, проф. С. М. Елисеев.

В докладе «Кто может стать представителем общества в политической власти?» Д. З. Мутагиров подчеркнул, что не сила, а знание дела и желание использовать его для служения своему обществу — главные добродетели государственных должностных лиц. Они должны быть сторонниками существующего государственного строя, иметь большие способности к выполнению обязанностей и отличаться добродетелью и справедливостью. Только пройдя хорошую школу хозяйственной деятельности, человек может стать успешным руководителем. Нужен хороший специалист, компетентность которого даёт ему возможность предвидеть заранее последствия решений и выбирать из них наиболее выгодные для общества. Чиновники, извращая конституционные принципы власти и отношений между гражданским и политическим обществами, попирают моральные нормы. Конституционный принцип равенства граждан перед законом на них не распространяется. Российское общество должно более тщательно отбирать своих представителей.

С. М. Елисеев в докладе «Парламентаризм как проблема современного общества» отмечает, что, согласно европейской традиции, парламент выступает одним из центров принятия политических решений на основе публичных дискуссий парламентариев и экспертов для определения оптимального пути развития страны и представляет интересы своих избирателей. Эти идеализированные представления повсеместно опровергнуты парламентскими практиками. Парламент — арена борьбы, где в явной или латентной форме происходит столкновение организованных групп интересов: корпоративных, региональных, партийных и т. д. Интересы целого нередко уступают узким корпоративным интересам. Парламенты часто принимают законы, подготовленные не парламентариями, а администрациями президента или правительством. В парламенте дискуссии заменяются фракционной борьбой и политическим PR отдельных депутатов. Парламент — конвейер по производству законов, депутаты физически не могут проанализировать законопроекты, за которые им предстоит голосовать. В обществе позднего модерна парламентаризму свойственны коррупция, клиентелизм, бюрократизм, падение доверия со стороны граждан.

С. И. Петров в докладе «Законодательная власть и гражданское общество в России: проблемы взаимодействия» показал, что формально парламент выступает как законный представитель интересов индивидов, социальных групп и общностей, призванных способствовать нормальному осуществлению их деятельности, вырабатывает общие правила, обязательные для государства и гражданского общества. На государстве лежит ответственность за соблюдение данных правил. Взаимодействие законодательной власти и гражданского общества зависит от желания политических элит делиться властью и осуществлять демократические преобразования. В целом система политического управления в настоящее время работает, прежде всего, на реализацию своих целей. Налицо разрыв связей между управляющей и управляемой системами, препятствующий нормальному исполнению управленческих функций. Функция организации выполнения принятых решений блокируется из-за противоречий между властью и обществом.

А. В. Павроз в докладе «Представительство интересов в парламенте. Общемировые тенденции и перспективы современной России» отметил, что одна из целей парламента — преобразование множества частных интересов в единый общественный путем трансформации социальных интересов и требований во властно-управленческие решения. Заинтересованные группы обозначают интересы и доводят их до политических партий, которые агрегируют их и интегрируют в партийные программы, выдвигаемые в качестве альтернатив государственной политики. Указанное размежевание функций в значительной степени носит нормативный и идеально-типический характер. На практике сложно провести четкие границы между группами интересов и политическими партиями, поскольку существуют масштабные группы интересов (общенациональные профсоюзы, ведущие ассоциации предпринимателей и др.), объединяющие широкий круг социальных предпочтений и формулирующие собственные политические платформы, а также множество малых партий («зеленые», прогрессисты и пр.), смысл деятельности которых — защита специальных интересов. За партиями признается важная роль института, связывающего государство и общество. Но доминантные тенденции последних десятилетий существенно усилили позиции групп интересов как института медиации в системе социально-политического взаимодействия, поскольку дифференциация современных обществ привела к усложнению и расширению интересов социальных групп. Размывание прежних социальных расколов сделало традиционную партийно-электоральную систему менее эффективной с точки зрения реального отражения общественных предпочтений, а обусловленное расширением сферы деятельности государства усложнение политико-административного управления потребовало более интенсивного социально-политического взаимодействия, чем то, которое доступно в рамках партийно-электоральной системы. Возрастает необходимость прямого (не опосредованного партиями и выборами) диалога между государством и обществом. В России пока большинство инициатив по развитию лоббизма и функциональной системы представительства подавляется. Принятие мер по институционализации лоббизма будет способствовать развитию конкурентности политического процесса, а в перспективе — принятию более эффективных политических решений.

Доклад М. О. Душиной «Роль Государственной Думы Российской Федерации в межсекторном взаимодействии в современной России (на примере интеракций с саморегулируемыми организациями)» был посвящен реализации различных видов межсекторных взаимодействий в России (межсекторное социальное партнерство, межсекторное ресурсное взаимодействие, проведение совместных мероприятий, общественные советы, лоббирование и др.).

В докладе О. Д. Сафоновой «Эволюция законодательства о выборах в современной России» акцентированы проблемы эффективности законотворческой деятельности депутатов Госдумы в области электоральной политики. Проанализированы Федеральные законы «Об основных гарантиях избирательных прав граждан Российской Федерации» 1994 г., «Об обеспечении конституционных прав граждан Российской Федерации избирать и быть избранными в органы местного самоуправления» от 26 ноября 1996 г., «О политических партиях» от 11 июля 2001 г., «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» от 12 июня 2002 г., «О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации» от 18 мая 2005 г. Важным этапом в формировании партийной системы стало изменение законодательства в 2012 г. Законы, регулирующие выборы в Государственную Думу РФ, принимались в 1995, 1999 и 2002 гг В 1990-е годы был принят ФЗ «О выборах

Президента Российской Федерации» (изменен в 1995 и 1999 гг.), действующий ныне закон принят в 2003 г

В докладе В. К. Смолиной «Особенности религиозного фактора в политическом развитии современной России» проводится мысль, что современный кризис политического развития страны связан с вопросом веры, взаимным недоверием общества и власти. Нравственная оценка прошлого, поиск моральных норм, создание нового исследовательского языка с его категориальным аппаратом неизбежно выдвигаются на первый план. Христианская демократия как политическая идея актуальна и сегодня, но это не значит, что ее сторонники могут организованно оформиться и активно влиять на политический процесс. Налицо становление РПЦ как политического субъекта, формулирование ею концепций по социальным, экономическим и культурным вопросам, активное влияние на государство и общество. Расхождение с официальной позицией РПЦ по ряду принципиальных вопросов при отсутствии реальной дискуссии внутри Церкви вынуждает переходить в оппозицию, которая рано или поздно должна как-то оформиться. Христианская демократия должна предложить программу, консолидирующую общество на базе христианских ценностей православной традиции, формирующих социально-этические нормы вне конфессиональных рамок. С начала перестройки РПЦ поддерживала процесс демократизации, исходя из приоритета личности над социумом и государством. Последним документом, который можно считать демократическим, было заявление Священного Синода 1996 г., в котором свобода познания и поиск истины, выбор жизненного пути, а также свобода совести признавались благословенными правами человека. В дальнейшем пересмотр этих положений нашел отражение в принятом в 2000 г. Архиерейским собором документе «Основы социальной концепции Русской Православной Церкви», где демократия признавалась низшей формой правления по сравнению с монархией, а идеалом отношений Церкви и государства — «симфония», осуждался принцип свободы совести и прав человека. Эти идеи были закреплены в принятом Архиерейским собором 2008 г. программном документе «Основы учения Русской Православной Церкви о достоинстве, свободе и правах человека». В России «партия власти» нашла в позиции РПЦ серьезную аргументацию своей антилиберальной и антизападной идеологии. Политические взгляды РПЦ прослеживаются в документах заседаний Всемирного Русского Народного Собора. Иерархи указывают на главную опасность — раскол, поэтому любая дискуссия, чреватая поляризацией мнений, недопустима. По этой же причине сворачивались экуменические контакты при одновременном сближении с РПЦЗ, окончившимся (не без участия государства) формальным объединением. Противостояние «модернизма» и «фундаментализма» сохраняет неустойчивое равновесие внутри Церкви.

В докладе А. С. Шерстобитова «"Сетевая публичность": новые политические технологии в социальной сети "Вконтакте" перед выборами в Государственную Думу РФ 2011 г.» показано, что Интернет становится принципиально новой инфраструктурой для политической мобилизации, где осуществляется политическая социализация пользователей, ведется политическая дискуссия, оформляется политическая повестка дня. Сеть позволила через агрегацию пользователей в различных социальных сервисах сформировать самостоятельное пространство публичного взаимодействия. Новое поколение сервисов Web 2.0 позволяет пользователям самим наполнять сервис значимой информацией. Очередным этапом развития данной технологии стали масштабные сервисы, обеспечивающие кросс-языковую и многоформатную коммуникацию или вывод ориентированного на конечного пользователя информационного контента, позволяющие полностью

поддерживать и обеспечивать социальные взаимодействия. В сервисах Web 3.0 пользователи начинают масштабно участвовать в структурировании информации. Социальные сети оказываются элементом социализации, поскольку большинство их участников — индивиды в возрасте до 40 лет. В социальных сетях у человека возникает желание быть включенным в процесс функционирования данного сообщества, войти в различные мини-сообщества внутри социальной сети, объединиться вокруг проблемы, мероприятия, интересов, дискуссии. Функциональные возможности подобных сообществ зачастую достаточны для получения и распространения информации как среди своих участников, так и других групп пользователей через сети доверия (друзья, знакомые, коллеги). Социальные сети могут выступать инструментом формирования повестки дня, управления общественным мнением, влияния на других индивидов. Опыт мониторинга социальных сетей показывает, что методы политической мобилизации в них разнообразны, ее формы могут вырабатываться в процессе групповой коммуникации.

В докладе Н. Е. Лысенковой «Перспективы отмены запрета на формирование избирательных блоков в рамках политической реформы 2012 г. в России» обосновывается низкая вероятность принятия подобного решения российскими властями.

В докладе А. И. Веревкина «Стратегии парламентских партий и трансформация избирательной системы в России» подчеркивается, что нестабильность партийной системы начала 2000-х годов делала российские партии заинтересованными в институциональном укреплении своих позиций и могла мотивировать их на сотрудничество с правящей элитной группой с целью выживания. Наблюдается тенденция отрыва политических партий от гражданского общества, их сближения с госструктурами с целью продвижения законопроектов, усиливающих позиции партий в избирательном процессе. К таким законопроектам относятся законодательные предложения: создающие преференции для парламентских партий по отношению к непарламентским; усиливающие роль политических партий в избирательном процессе; сокращающие количество субъектов избирательного процесса; предоставляющие политическим партиям монопольное право на участие в каких-либо избирательных процедурах или в избирательном процессе в целом; усиливающие роль партийной бюрократии в избирательном процессе. К группе законопроектов, рассмотрение и принятие которых не требует, не предполагает или исключает координацию стратегий политических партий, относятся законопроекты, увеличивающие количество субъектов избирательного процесса; лишающие политические партии электоральной монополии или институциональных преференций в избирательном процессе; никак не влияющие на положение политических партий в избирательном процессе или потенциально расширяющие возможности использования административного ресурса в пользу какой-либо одной политической силы; предлагающие технические изменения законодательства.

В докладе «Фрактальное построение политических партий в России как механизм преодоления системных политических кризисов» М. А. Пушкина предлагает создать новый тип партий, основанный на фрактальной структуре. Основа партии — ядро идеологических сторонников и эмоционально вовлеченных сочувствующих, которые могут сформировать настроение масс. Партии должны основываться на идеологии и формировать лояльное большинство за счет подготовки политинформаторов, ориентироваться на определенные социальные группы, т. е. строиться на «отраслевом» принципе.

Доклад Е. А. Королева «Идеологическая раздробленность малых партий vs универсализация больших партий» посвящен избирательной реформе 2012 г,

которая, по мнению докладчика, будет способствовать продолжению процесса де-идеологизации парламентских фракций, идеологической раздробленности новых партий и сохранению в Госдуме монополии существующих сил. Если многочисленные гражданские образования не смогут объединиться в одну массовую партию с деидеологизированной программой и не получат доступ к СМИ, состав Госдумы 2016 г. не будет отличаться от нынешнего. Новые малые партии не могут составить конкуренцию парламентским фракциям в СМИ по созданию информповодов.

Секцию «Системные проблемы парламентаризма в России» вели доц. А. А. Балаян и доц. А. О. Зиновьев.

В докладе А.О. Зиновьева «Правление парламента, коммуникативная рациональность государства и "коматозное состояние" государства в современной России» обращено внимание на то, что в России идея правления парламента не пользуется поддержкой правящей бюрократии. Парламентаризм содержит потенциал коммуникативной рациональности государства, которая обеспечивает согласие между деятельностью аппарата управления и формируемым в публичной сфере общественным мнением. Современная либеральная демократия — относительно успешная форма реализации диалектики стратегической и коммуникативной рациональности в области государственного управления. «Коматозное состояние» государства в современной России позволяет российской бюрократии существовать неопределенно долго.

В докладе К. Н. Коган «Парадигмы российского парламентаризма» подчеркивается, что при жесткой централизации власти ставится под сомнение самостоятельность представительных органов на федеральном и региональном уровне и остается неравным «вес» двух палат Федерального Собрания.

В докладе В. Т. Завьялова «Проблема развития функций парламентаризма в современной России» подчеркивается, что в России политический режим является разновидностью политического корпоративизма, защищающей «вертикаль власти» и выбранную модель управления обществом. Не устранены барьеры согласования интересов различных групп, нет цивилизованной конкурентной борьбы партий за формирование состязательной партийной системы. Доминирующая партия особое внимание уделяет избирательному процессу и отбору кандидатов на должность губернатора, глав администрации и т. д. Консолидация политических сил не исключает нахождения точек совместного решения общественных проблем.

В выступлении Р. Л. Бояркова и Н. М. Таировой «Парламентская интолерант-ность: единство как "гибель различий" Р. Жерара» отмечается, что в парламенте фракции действуют по асимметричной иерархической схеме «господства — подчинения», в которой заложено ядро структурного политического насилия. Обращаясь к одной из работ Р. Жерара, докладчики доказывают, что парламентарии могут действовать как толпа.

В докладе И. С. Буриковой «Будущее парламентаризма в России: восстановление человеческого капитала страны или либеральный терроризм» высказана мысль о необходимости контроля над процессом усвоения индивидом потока политической информации методами социальной психотерапии. Докладчик заявила о риске «окунуться в волну либерального терроризма, диктата чуждых большинству ценностей, неспособности защитить себя от негативного информационного и социально-психологического влияния».

В докладе А. А. Ковалева «Парламент и военная безопасность» подчеркивается, что принимаемые законы должны обеспечивать безопасность государства. Необходим гражданский политический контроль над силовыми ведомствами

государства в вопросах исполнения государственного бюджета, влияния на кадровое обеспечение, осуществления независимой экспертизы с помощью парламентских слушаний по наиболее важным вопросам безопасности. Требуется введение в практику работы Думы специальных парламентских закрытых слушаний с руководителями силовых структур.

В докладе С. А. Сукало «Специфика социального конструирования символического политического порядка в современной России» подчеркивается, что особенности менталитета, построенного на отрицании слияния традиций рынка с культурным контекстом общественной жизни, патернализме, потребности в «сильной руке», призванной навести политический порядок, делают структуру политических ожиданий общества достаточно консервативной. Ориентации политической элиты зачастую идут вразрез с ожиданиями населения. Партии не являются независимыми институтами в том смысле, что существуют в тесной связи с государством и связаны с личностями лидеров. Адаптивная эффективность партий значительно снижается. В программных документах российских партий предлагаются: полная замена или реконструкция существующих институтов, включая смену формы правления и государственно-территориального устройства (программа ЛДПР), национализация минерально-сырьевой базы страны (программа КПРФ), умеренные политические и экономические реформы социального характера («Справедливая Россия»). Есть единое мнение по ключевым вопросам осуществления государственной власти (сохранение целостности территории страны, необходимость борьбы с экстремизмом и сепаратизмом, противодействие наркотрафику и коррупции, разжиганию этнической и религиозной розни). Развитие политической системы РФ соответствует логике становления естественного государства. Парламент, формально призванный осуществлять посредническую деятельность между гражданами страны и властными структурами, представляет собой противоборство экономических интересов, направленных на распределение ренты. Политический дискурс партий замыкается на вопросах финансового обеспечения, на взаимных обвинениях в «нечистых деньгах» и принадлежности к «агентам Запада». Политическое противостояние партий все более обретает символические формы.

Л. А. Романова в докладе «Эволюция Государственной Думы РФ и перспективы развития российского парламентаризма» дает анализ изменения политического спектра, отмечает снижение политического «веса» российских парламентариев, особенно в вопросах лоббирования интересов крупного бизнеса. Парламент играет второстепенную роль в процессе принятия решений и фактически подчинен правительству и президенту. Необходимо изменение соотношения сил законодательной и исполнительной ветвей власти.

В докладе «Существует ли парламентаризм в современной России?» Н. А. Ан-тюшин подчеркивает, что парламент сохранил исключительные полномочия в области бюджета и налогов, законодательства. Реализация признаков парламентаризма находит отражение в институте политической ответственности (тактика парламентских вопросов и запросов министрам в пределах их компетенций), возможности вынесения вотума недоверия как правительству (право процедуры вынесения недоверия и законодательной, и исполнительной власти), так и президенту при соблюдении процедуры импичмента, а также открытости заседаний обеих палат. Принцип представительства отражен в верхней палате, где он выступает обязательным элементом ее формирования, но и нижнюю палату тоже можно считать реализующей данный аспект. Характерный для ряда западноевропейских стран принцип компатибилитета в России недопустим. На практике

в работе парламента проявляются процедурная волокита, долгие (или крайне быстрые) рассмотрения законопроектов, малый объем законопроектов, разработанных собственно в парламенте, конформизм в отношении предлагаемым исполнительной властью проектам, отсутствие коалиционных объединений, недостаточная политико-правовая культура (вопросы дисциплины на заседаниях и в комитетах, этика выступлений и др.), политизированнность председателей верхней и нижней палаты.

Секцию «Политико-психологические и коммуникативные аспекты в работе российского парламента» вел проф. А. И. Юрьев.

В докладе «Политико-психологическое проблемы и задачи парламентской деятельности в современной России» А. И. Юрьев отметил, что цена ошибки политика — это война или мир, занятость или безработица и т. д. Парламентариев надо подбирать по психограмме политика и готовить профессиограмму депутата для их пользы и безопасности страны.

В докладе Н. А. Градовой «Психологические аспекты российского парламентаризма» отмечается, что механизмы формирования партийных предпочтений российских избирателей необходимо рассматривать с учетом трех психологических доминант: потребности сопричастности к происходящим политическим процессам; качеств социализации и психологического комфорта; наличия или отсутствия целей действий. Выборы по партийным спискам превращаются в следование ярким представителям политической элиты при полном отсутствии критериев рационального выбора. Существующая партийная система в РФ делает членов партии и сотрудников нижнего уровня партийного бюрократического аппарата безучастными к политической жизни страны. Нет возможности для рядового члена партии реализовать себя и обеспечить карьерный рост.

Доклад А. А. Кострикиной «Сравнительный анализ личностных характеристик политиков двух поколений» показывает, что профессиональное политическое поведение включает репутацию (самовоспитание), состязательность (саморегуляцию), независимое поведение (самоконтроль) и компетентность (самоуправление). Политики нацелены на преодоление трудностей и достижение успеха, обладают разумной степенью риска, независимы, уверены в своих силах, мало подвержены влиянию других, тонко разбираются в людях. В эмоционально-волевом блоке у политиков старшего поколения выше эмоциональная устойчивость, степень тревожности, внутренняя напряженность, степень социальной нормативности и организованности, в коммуникативном блоке выше самостоятельность мнений и дипломатичность. У молодых политиков выше подозрительность и степень доминирования. В интеллектуальном блоке качеств статистически достоверных различий не обнаружено. Четыре наиболее яркие различия поколений — компетентность, состязательность, независимость и репутация. В структуре ценностей политиков на первые позиции вышли такие терминальные ценности, как любовь, здоровье, счастливая семейная жизнь, а среди инструментальных ценностей — честность и эффективность в делах. Личные интересы преобладают над общественными. Наблюдается низкая приоритетность ценности-цели «счастье других» у всех политиков. У молодых политиков более выражен рациональный блок целей (прагматичность, уверенность в себе, материально обеспеченная жизнь), у политиков старшего поколения — волевой блок ценностей (ответственность и твердая воля). Активная, деятельная жизнь, интересная работа, красота природы и искусства, наличие друзей, продуктивность оказались более важными для старших политиков.

В докладе Л. Г. Панова «Дискурсивные практики российских парламентариев: механизмы легитимации противоречивых политических решений»

подчеркивается, что расширение практик политического протеста сделало необходимым пересмотр представлений об эффективности механизмов легитимации политической власти. Появление новых каналов коммуникации, не поддающихся контролю со стороны политической элиты, повлекло потерю гегемонии в сфере производства и распространения политических представлений. Дискурс-анализ стенограмм обсуждения и принятия законопроекта «О внесении изменений в Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях» и Федеральный закон «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях» показали, что парламентарии используют различные речевые стратегии легитимации/дискредитации в зависимости от того, относятся ли они к оппозиции или партии большинства, а также к тому, какую позицию они занимают по вопросу принятия законопроекта. Дискурс парламентария определяется спецификой его интерпретации событий и обосновывает истинность его версии произошедшего. Он формируется под воздействием более общих дискурсивных норм, принятых в Госдуме, и отражает особенности политической системы и политического режима России. На дискурс депутатов накладывает отпечаток специфика рассматриваемой темы (проблематика насилия-порядка), а также событийный контекст.

В докладе И. М. Побединского «Интернет-коммуникация депутатов Законодательного собрания Санкт-Петербурга 5-го созыва» отмечено, что интернет-пространство стало площадкой обсуждения политических вопросов. Интернет-пространство и развитие социальных медиа (СМ) предоставляет возможности по взаимодействию политических акторов с целевыми группами общественности. Появились избирательная кампания в Интернете и новый тип взаимодействия уже избранных должностных лиц со своими избирателями. В России это эффективно только в крупных городах, где большая часть электората имеет доступ к глобальной сети. Следующий избирательный цикл заставит пересмотреть стратегии продвижения политических акторов и использовать социальные медиа в Интернет-сети (блог интернет-форум, социальная сеть, фотосайт, подкаст, микроблог видеосайт, ММв). В ЗС Санкт-Петербурга 5-го созыва только половина депутатов (26 из 50 присутствуют в интернет-пространстве помимо размещенной на сайте ЗС информации о них) уделяет внимание коммуникации со своими избирателями в Интернете (17 имеют персональный сайт и страницу в социальной сети, 12 представлены в Твиттере, 7 — в ЖЖ, 4 — на YouTube канале); наиболее активны депутаты фракции «ЯБЛОКО», наименее — фракции ЛДПР. Фракция «Единая Россия» недостаточно активна в интернет-среде.

Секцию «Парламентская культура и парламентский контроль. Молодежный парламент в России» вели проф. Ю. В. Ирхин и доц. А. В. Волкова.

Доклад А. В. Волковой посвящен российской парламентской культуре, понимаемой в узком смысле как публичное поведение депутатов в парламенте, регулируемое регламентом, традициями поведения, комиссией по парламентской этике, а в широком смысле — как часть политической культуры общества, т. е. система взглядов, убеждений, ценностных ориентаций групп или общества в целом, отражающая их отношение к парламенту. Парламентская культура в современной России характеризуется фрагментарностью. Полнота и неограниченность власти, жесткая централизация и иерархия, мобилизационный тип идеологии сохраняются в России как традиция. Налицо постоянное подчинение частных интересам государственным интересам, отсутствие у граждан традиции идентификации себя с обществом, которую подменяет идентификация личности с сильным государством, слабость традиций или механизмов ограничения государственной власти со стороны гражданского общества, хотя русский народ

традиционно воспринимают как коллективистский. Отсутствует корпоративное сознание и механизмы реализации корпоративных интересов. В ходе петровских реформ с появлением Сената были заложены принципы личной ответственности за принимаемые решения (введение присяги при вступлении в должность, обязанность подписывать протоколы заседаний) и коллегиальности. Законодательно была закреплена обязательность диспута «снизу вверх» в процессе принятия решений, однако сенаторы предпочитали придерживаться мнения, продиктованного императором, все важные дела решались в кулуарах еще до заседаний. Постепенно утверждается отождествление интересов народа и государства. Опыт парламентской деятельности в России связан с функционированием Городских Дум (Санкт-Петербург, 1846-1918). В результате реформ Александра II были организованы выборные органы губернского, земского, городского самоуправления на основе всесословности. Деятельность Государственных Дум при Николае II дала старт развитию парламентской культуры, но не сформировала устойчивые навыки парламентской деятельности и публичных ценностей.

В докладе Ю.В. Ирхина «Парламентская этика в России и в мире: сравнительный анализ» показано, что эффективность функционирования института парламентаризма определяется в том числе развитой системой этико-правового регулирования парламентской деятельности, что способствует повышению эффективности парламентской деятельности, ее легитимации и укреплению позиций парламента в системе органов государственной власти и в глазах общества. Вопросы соблюдения этических норм нашли свое отражение в Положении о комиссии Госдумы по мандатам и вопросам депутатской этики (с 1993 г) и в Регламенте Госдумы. В ряде законодательных (представительных) органов государственной власти субъектов РФ постановка вопроса обязательного соблюдения депутатами норм и правил этики получила официальное закрепление в их регламентах. Неизбежно возникающие в ходе парламентской деятельности конфликтные ситуации могут препятствовать эффективной реализации парламентских функций. Наиболее эффективным способом урегулирования конфликтных ситуаций является этико-правовое сопровождение парламентской деятельности, получающее наиболее широкое выражение в этических кодексах. В России осуществление этико-правового регулирования парламентской деятельности затруднено отсутствием функционирующего этического кодекса; его формирование могло бы послужить определению основ парламентской этики как для парламентариев, так и для общества. Требуется «этический режим» — набор стандартов, которые направляют поведение депутатов, и порядок практического применения этих стандартов.

В докладе А. В. Шустова «Почему Госдума не парламент: сравнительный анализ истории политических культур Англии и России» в полемической форме соотнесены образцы политического поведения их элит и населения этих двух стран. В России проблематично эффективное функционирование парламента, основанного на принципе представительства интересов и договорных общественных отношений.

Б. Л. Вишневский в докладе «Реален ли парламентский контроль на региональном уровне (пример Санкт-Петербурга)» фиксирует закрепленные Уставом Санкт-Петербурга контрольные функции регионального парламента: контроль за исполнением Устава, законов Санкт-Петербурга и иных правовых актов, принятых Законодательным собранием, за исполнением бюджета Санкт-Петербурга, за выполнением программ и планов социально-экономического развития Санкт-Петербурга, за соблюдением установленного порядка распоряжения собственностью Санкт-Петербурга, за соблюдением прав и свобод человека и гражданина;

заслушивание ежегодных отчетов губернатора Санкт-Петербурга о результатах деятельности правительства Санкт-Петербурга, в том числе по вопросам, поставленным Законодательным собранием. Все эти функции ЗС осуществляет самостоятельно или через создаваемые им органы (контрольная группа ЗС, чье существование обусловлено специальным законом «О контрольных функциях Законодательного собрания»). При этом группа, состоящая из пяти депутатов, не занимается контролем за исполнением бюджета, выполнением программ и планов СЭР или соблюдением прав и свобод человека. Для контроля за исполнением бюджета есть Контрольно-счетная палата, а контроль за соблюдением прав и свобод человека осуществляет региональный омбудсмен. Но ни КСП, ни Уполномоченный по правам человека не являются органами ЗС. Правом проведения парламентского расследования ЗС не наделило ни один из своих органов, попытки создать для этих целей парламентские комиссии оказываются безрезультатными. Налицо недостаточность контроля ЗС за деятельностью исполнительной власти. В Санкт-Петербурге, согласно Уставу, ЗС согласовывает назначение только половины городского правительства (вице-губернаторов) и не участвует в назначении глав районных администраций. Докладчик обосновал необходимость расширения контрольных полномочий ЗС, а именно: законодательное закрепление механизма парламентских расследований; создание временных комиссий по расследованию ситуаций в конкретных сферах; установление ответственности для должностных лиц за отказ от дачи показаний комиссиям, проводящим парламентские расследования; закрепление за парламентским меньшинством (имеющим не менее 25% депутатских мандатов) права на самостоятельное создание парламентских комиссий по расследованию деятельности исполнительной власти; закрепление за парламентской оппозицией возможности оказывать решающее влияние на определение персонального состава формируемых парламентом контрольных органов; закрепление за ЗС права согласовывать весь состав городского правительства и глав районных администраций.

В докладе С. Н. Елисеевой «Парламентский контроль в сфере противодействия коррупции» отмечено, что важнейшим инструментом целенаправленной борьбы с коррупцией являются государственные органы, выполняющие не карательные, а институциональные функции. В РФ важной формой осуществления парламентского контроля может стать парламентское расследование. Соответствующий Федеральный закон принят Федеральным Собранием РФ в декабре 2005 г. Практика таких расследований началась еще в 1993 г. С 1993 г Совет Федерации пять раз создавал комиссии по расследованию, Госдума — 28 раз. Ограничения названного закона касаются требования не дублировать деятельность правоохранительных органов и запрета на расследование событий прошлых лет вне зависимости от ущерба, который был нанесен стране. На парламентских слушаниях 21 февраля 2011 г. на тему «Законодательное обеспечение и развитие института парламентского контроля в сфере противодействия коррупции. Российский и зарубежный опыт» предложено рекомендовать принять федеральный закон о парламентском контроле и создать комиссию парламентского контроля.

С. С. Федорова в докладе «Парламентский контроль в РФ и ФРГ: сравнительный анализ» показала, что в парламентской системе этих стран существуют ряд аналогичных методов контроля за деятельностью исполнительной власти. Контрольные полномочия Федерального Собрания заключены в ряде статей Конституции РФ. Госдума заслушивает ежегодные отчеты правительства о результатах деятельности и наделена правом решать вопрос о доверии к нему. Парламент РФ дает согласие на назначения и освобождения от должностей на высшие

государственные посты. В процедуре отрешения президента от должности задействованы обе палаты Федерального Собрания. В ФРГ важным методом контроля за деятельностью исполнительной власти является право Бундестага избирать Федерального канцлера и быть инициатором отстранения его от должности. Ст. 114 Конституции РФ свидетельствует о том, что полномочия по обеспечению обороны страны, государственной безопасности, реализации внешней политики РФ находятся под контролем исполнительной власти РФ. Исходя из законов «Об органах Федеральной службы безопасности в Российской Федерации» и «О внешней разведке», Федеральное Собрание осуществляет контроль за деятельностью органов Федеральной службы безопасности и органов внешней разведки РФ. Как следует из ст. 45 Основного закона ФРГ, Бундестаг создает Комитет по иностранным делам и Комитет по вопросам обороны для защиты основных прав и в качестве вспомогательного органа Бундестага при осуществлении парламентского контроля назначается уполномоченный Бундестага по обороне. Как и парламент РФ, Бундестаг обладает правом утверждения бюджета. В парламенте РФ действует «Правительственный час» для ответов субъектов исполнительной власти на заседаниях палат Федерального Собрания. В Бундестаге также существует «Час вопросов», когда правительство, представленное, как правило, парламентскими статс-секретарями, отвечает парламенту на устные вопросы. Если времени на ответы не хватает, то на оставшиеся открытыми вопросы Федеральное правительство отвечает письменно. В отличие от РФ, парламентский контроль в ФРГ является прерогативой нижней палаты парламента — Бундестага. В России существует механизм контроля со стороны парламента за соответствием указов президента Конституции и законам РФ. В ФРГ, согласно ст. 58 Основного закона, для вступления в действие распоряжений и указаний Федерального президента необходима их контрассигнация Федеральным канцлером или компетентным федеральным министром. Если в РФ в отношении указов президента контроль осуществляется парламентом, в ФРГ данная функция принадлежит Федеральному правительству. Контроль за деятельностью исполнительной власти со стороны парламента в ФРГ осуществляется также комитетом Бундестага по петициям. Согласно ст. 17 Основного закона, каждый гражданин имеет право индивидуально или вместе с другими лицами письменно обращаться с просьбами или жалобами в Бундестаг, который передает их в комитет по петициям для дальнейшего рассмотрения. В парламентской системе РФ в тексте Федерального закона «О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации» также упоминается о возможности граждан подавать жалобы в Госдуму, однако в Конституции РФ данная процедура не прописана. В мае 2012 г. вступил в силу Федеральный закон «О парламентском контроле в РФ». В ФРГ на данный момент не существует закона, который бы описывал процедуры парламентского контроля. Пункт 1 ст. 43 Основного закона устанавливает, что Бундестаг и его комитеты могут потребовать присутствия любого члена Федерального правительства на пленарных заседаниях и в комиссиях, а в Конституции РФ данная практика не предусмотрена. Важным инструментом Бундестага по контролю является назначение Следственного комитета, который может потребовать от Федерального правительства предоставления проектов тех или иных документов, а также сохранения секретности показаний. В РФ также действует Следственный комитет, однако в соответствии с Федеральным законом РФ «О Следственном комитете Российской Федерации» это — федеральный государственный орган, осуществляющий полномочия в сфере уголовного судопроизводства в соответствии с законодательством РФ, однако он не является подконтрольным органом

Федерального Собрания. Руководство деятельностью Следственного комитета осуществляет Президент РФ. Одно из важных отличий парламентских систем РФ и ФРГ в контексте исследуемой проблематики состоит в том, что в ФРГ существует парламентский комитет по контролю — орган Бундестага, основной задачей которого является контроль за деятельностью исполнительной власти. Парламентский комитет по контролю наблюдает за деятельностью Федеральной разведывательной службы Германии, Федеральной службы защиты конституции Германии и Службы военной контрразведки. При сравнении методов парламентского контроля в полупрезидентской и парламентской республиках на примере РФ и ФРГ выявились как сходства, так и различия в проведении данной процедуры контроля. Законодательная база обеих стран в отношении исследуемой проблематики находится на достаточно высоком уровне. Хотя в немецком законодательстве способы осуществления парламентского контроля прописаны не так подробно, как в российском, они реализуются в функциях конкретных институтов, позволяющих эффективнее выполнять парламентский контроль, на основании чего можно сделать вывод о большей значимости данной процедуры в парламентских республиках, нежели в президентских/полупрезидентских.

В докладе С. И. Морозова и Д. И. Карягиной «Сотрудничество молодежных парламентов России и Украины как метод демифологизации межгосударственных общественно-политических отношений» проанализированы участие российско-украинского молодежного парламента в выработке общего вектора развития межпарламентских отношений, содействие повышению у молодёжи обеих стран мотивации к формированию межнациональных связей и партнерских отношений как один из стабилизирующих факторов межгосударственных отношений РФ-Украина. Реализуемые силами российско-украинского молодежного парламента общественно-политические мероприятия могли бы способствовать повышению правовой и политической культуры, гражданской активности российской и украинской молодежи, формированию позитивных форм взаимодействия украинцев и россиян в решении актуальных межгосударственных и межнациональных проблем.

Е. Н. Зиновкина в докладе «Формы и механизмы повышения институциональной эффективности Законодательного собрания Санкт-Петербурга» отметила, что совокупность механизмов и форм политической деятельности включает совершенствование политико-правовых условий парламентской деятельности, электоральную формулу на выборах депутатов ЗС, систему обратной связи с населением города, ответственность депутатов, кадровую ротацию ЗС, взаимосвязь с федеральным центром, взаимодействие с иными ветвями власти города, бюджетный и законодательный федерализм, парламентский контроль на региональном уровне и др.

Доклады А. В. Барышниковой и Е. А. Равина были посвящены молодежному парламентаризму в современной России. А. В. Барышникова отметила, что развитие институционализации политического участия молодежи связано с формированием системы молодежных парламентов с середины 1990-х годов. Молодежный парламентаризм приобщает молодежь к парламентской деятельности, повышает ее деловой и профессиональный потенциал, способствует развитию гражданской активности и правовой культуры. Формируется трехуровневая система молодежных парламентов: федеральный уровень — Общественная молодежная палата при Государственной Думе и Молодежная парламентская ассамблея при Совете Федерации Федерального Собрания; региональный уровень — молодежные парламенты (Собрания, Думы и пр.) при государственных органах субъектов РФ; уровень муниципальных образований — молодежные парламентские структуры

при муниципалитетах, включая локальные при школах, молодежных клубах и иных организациях местного значения. Первые молодежные парламенты создавались на региональном уровне. Один из первых — Молодежный парламент Республики Калмыкия, но он имел статус общественной организации, являлся юридическим лицом и не имел привязанности к государственным структурам. В результате возникли закрытость для участия в его работе других общественных организаций и внутренние корпоративные интересы. Ныне региональные молодежные парламенты действуют более чем в 60 субъектах Федерации, на муниципальном уровне есть более 1000 подобных структур. Молодежные парламенты эффективны при их поддержке со стороны государственных и муниципальных органов, но чрезмерное регулирование «сверху» может превратить этот институт гражданского общества в формальную структуру. Е. А. Равин отметил, что в 2000-е годы идет усиление правовой базы молодёжного общественного движения, существенно расширены функции региональных властей в сфере реализации молодежной политики. С 1 января 2005 г. субъекты РФ обязаны принимать законодательные акты, «направленные на защиту прав и интересов молодёжи», что соответствует Европейской Хартии. Государство создало условия для вхождения молодых людей в общественную деятельность, но есть и недостатки: излишний формализм, слабость целевых установок, бюрократизация, низкое качество управленческого процесса, отсутствие объединяющей идеологической основы. Механизмы реализации молодёжной политики выполняют регуляторную функцию. Основой выступают целевые программы для регионов. В неё входят подробный план мероприятий и бюджет, подчинённые общим целям и задачам. В РФ на сегодняшний день молодежные парламенты созданы в 81 регионе, 6 из них добились права законотворческой инициативы. По итогам муниципальных выборов 25% депутатов — молодежь до 30 лет, а 15% из них — выпускники молодежных парламентов. Основная проблема — опасность превращения молодежного парламента в марионеточную или популистскую структуру в руках амбициозных лидеров (так, в Санкт-Петербурге в 2004-2005 гг. действовали 4 молодежных парламента, каждый из которых работал на конкретную партию).

Секцией «Исследования российского парламентаризма: от международных к региональным аспектам» руководили доц. А. И. Абалян, доц. М. Б. Горный.

Доклад А. П. Волкова «Формирование регионального парламента на примере Законодательного собрания Санкт-Петербурга» посвящен особенностям петербургской системы. До 2007 г выборы в Петербурге проходили по одномандатным округам (мажоритарная система), затем петербургский парламент разработал собственную схему избрания, которая предполагает избрание по партийным спискам, но с привязкой к территории. В 2007 г. в городе образован единый избирательный округ, разделенный на 50 избирательных территорий, соответствующих мажоритарным округам, по которым проходили выборы депутатов ЗС СПб. 3-го созыва. Это позволило действующим депутатам, баллотирующимся по партийному списку, использовать предыдущие заслуги на территории округа (в то же время ряд территорий остались без депутатов). Подсчет голосов проходит в 2 этапа: подсчет общего количества голосов, отданных за партию по единому избирательному округу, и определение процента проголосовавших за данную партию; ранжирование депутатов в рамках партийного списка по каждой политической партии в отдельности, в соответствии с процентом, набранным депутатом на его избирательной территории. В 2011 г. избирательное законодательство не претерпело серьезных изменений, но число избирательных территорий выросло до 53. При этом дополнительные избирательные территории были образованы

для оптимизации численности избирателей. Две территории созданы в округе депутата Нилова (51, 52), а одна (53) - в Кировском районе, что позволило разделить проблемное (для «ЕР») МО «Автово» на две части. Протестные настроения в 2011 г. стали носить не только социально-экономический, но и политический характер. Кампания носила общий деструктивный характер критики и взаимных обвинений, что привело к повышению явки избирателей. «Все против "ЕР"» — это основной лозунг кампании. Заметен значительный рост влияния интернет-ресурсов на формирование общественного мнения. Кампания выборов в ЗС шла параллельно с думской, но при этом кампании выборов в ГД в городе практически не было. Уровень использование административного ресурса со стороны «партии власти» был низким и практически не отличался от прошлых выборов. Городская избирательная комиссия не проводила активной кампании по информированию жителей о предстоящих выборах. «ЕР» проводила кампанию, практически не используя рекламу в СМИ, ограничила применение наглядной агитации, работая с определенными целевыми группами. Депутаты от «ЕР» в своей агитации пытались избежать прямой ассоциации с партией «ЕР». Изменение в законодательстве позволило голосовать временно зарегистрированным гражданам РФ, что привело к возможности голосования одного избирателя на нескольких участках. Открепительный талон, который позволяет голосовать не на своем участке, оставался на руках у избирателя, что позволяло снова им воспользоваться (в некоторых случаях до 15 раз). Осуществлялся вброс бюллетеней в урны по стандартной схеме до открытия участков (наблюдатели от оппозиции к опечатыванию урн не привлекались). Для вброса использовались урны для выездного голосования (использовались подложные заявки и бюллетени). Вброс во время голосования почти не использовался. Закрытые участки создавались в больницах и на предприятиях. Для них формировались списки избирателей, но «голосование» происходило без их участия. Происходило переписывание итоговых протоколов в пользу определенных кандидатов. Среди стандартных технологий использовались: публикация компрометирующих материалов; создание фальшивых газет и листовок с выходными данными оригиналов; публикации агитационных материалов без выходных данных; неоплаченная агитация в специализированных изданиях; размещение материалов, вводящих избирателей в заблуждение (снятие с регистрации, исключение из партии, изменение пола или сексуальной ориентации, заявление о выходе на пенсию, публикация о том, что кандидат в депутаты в ЗС якобы баллотируется в Госдуму). Расчет на низкую явку избирателей не оправдался, возникла необходимость создать правдоподобные результаты по распределению мандатов между политическими партиями, перераспределить депутатские мандаты в рамках полученных процентов. Лидеры в списках партий были определены сразу, а потом в течение недели шла работа по «оптимизации» списков в первую очередь за счет корректировки результатов в списках оппозиционных партий (результаты были модифицированы у 20 депутатов из 50).

А. Ю. Сунгуров и Э. Б. оглы Мамедов в сообщении «Представительство бизнеса в Законодательном собрании Санкт-Петербурга» привели некоторые результаты исследовательского проекта «Сравнительный анализ взаимодействия государства, бизнеса и гражданского общества в процессе становления и развития публичной сферы двух регионов (Санкт-Петербург и Нижегородская область): институты, процессы и инновационные модели», реализуемого межрегиональным коллективом из Петербургского и Нижегородского филиалов НИУ ВШЭ.

М. Б. Горный в докладе «Политические фракции в парламенте Санкт-Петербурга: история и современное состояние» показал динамику изменений в ЗС с 1990 г.

В Петербургском городском совете 21-го созыва (1990-1993 гг.) были созданы 11 депутатских групп с размытой политической ориентацией; постоянными оставались фракции ЛНФ и коммунистов («Ленинград», «Возрождение Ленинграда»). К концу 1993 г. появились фракции СДПР, СвДПР, РПР; фракция РПЦ переросла в партию «ЯБЛОКО», ЛНФ и блок «Демократическая Россия» — в «Демократический выбор России»; «Возрождение Ленинграда» было тесно связано с КПРФ. Демократически ориентированных депутатов было устойчивое большинство, они договаривались по политическим вопросам «против» (против КПСС и ГКЧП), но не «за» (по поводу Устава города, поддержки Ельцина или Верховного Совета). В ЗС Санкт-Петербурга 1-го созыва (1994-1997) образовались фракции «Мариинская» (руководитель — председатель ЗС С. Б. Тарасов), «ЯБЛОКО», «Балтийская», затем — фракции «Гражданская», «Патриоты Петербурга» (руководитель — В. Новоселов). Фракции распадались, объединялись, депутаты меняли фракцию без всяких последствий для себя. Основной мотив нахождения во фракции большинства депутатов — их личные интересы (близость к начальству, возможность решать проблемы своего бизнеса и др.). Большинство голосов в начале деятельности ЗС 1-го созыва было у депутатов с демократической ориентацией, но в дальнейшем у демократической части остался только блокирующий пакет (17 человек). Основное достижение — принятие Устава города в 1998 г (34 голоса). Перед выборами в ЗС 2-го созыва (1998-2002) «Блок Юрия Болдырева» и губернатор В. Яковлев сформировали так называемый «список губернатора», который и победил. В начале работы ЗС были образованы «Блок Юрия Болдырева», блок «Петербургские районы», фракции «Наш город», «ЯБЛОКО» и КПРФ. После распада блока Болдырева появились объединение «Единство», а в 2002 г. фракции «СПС—ЯБЛОКО» и «Невский диалог», деятельность которых можно связать с соответствующими политическими партиями. Абсолютного большинства голосов не было ни у кого, приходилось договариваться. В ЗС реализовался известный сценарий «борьбы по правилам». ЗС второго созыва принят Закон Санкт-Петербурга «Об Уставном суде Санкт-Петербурга». В ЗС 3-го созыва (2002-2007) были образованы фракции, каждая из которых связана с деятельностью определенной политической партии: «Единая Россия» (22 депутата), «Демократическая» (4 депутата), «Партия Жизни» (6 депутатов), «Родина» (7 депутатов), ЛДПР (4 депутата), КПРФ—НПСР (5 депутатов). Губернатор В.Матвиенко (с 2003 г.) проводит через ЗС практически без сопротивления все решения. В 2005 г. принят Генеральный план Санкт-Петербурга, продолжилась ревизия законов. ЗС 4-го созыва (2007-2011) было сформировано по пропорциональной системе в ходе однотуровых выборов по партийным спискам. «Единая Россия» получила 23 места, «Справедливая Россия: Родина/Пенсионеры/Жизнь» — 13, КПРФ — 9, ЛДПР — 5. Структура ЗС повторяла структуру Госдумы. Фракции «ЕР», КПРФ, ЛДПР составляли квалифицированное большинство и голосовали солидарно по важнейшим вопросам. В ЗС 5-го созыва (с декабря 2011 г) появилась фракция «ЯБЛОКО» (6 человек), выросла численность фракции «Справедливая Россия» (12 человек). У фракции «ЕР» — 23 мандата, КПРФ — 7, ЛДПР — 5. Петербургский парламент вновь стал «местом для дискуссий».

С. М. Артюшин в докладе «Законодательное собрание Санкт-Петербурга пятого созыва в контексте межфракционного коалиционного взаимодействия» проанализировал разнообразные формы коалиционного взаимодействия, отметив самый распространенный из них — логроллинг (обмен голосами при принятии широкого круга коллективных решений, проектов законов или постановлений по кадровым вопросам (например, избрание председателя ЗС и представителя

в Совете Федерации РФ)). Типичная форма логроллинга — процедура принятия депутатских запросов. Используются модели «сделки» (торг) и «минимально побеждающей коалиции» (для решения отдельного вопроса). Коалиции стабилизируют деятельность представительного органа власти, создают условия для принятия оптимальных решений и обеспечивают конструктивное взаимодействие между законодательными и исполнительными органами государственной власти.

В докладе С. В. Смаль «Влияние региональных парламентов на реализацию социальной политики в России на примере работы Законодательного собрания Санкт-Петербурга» проанализирован свод социально направленных законов, получивший название «Социальный кодекс Санкт-Петербурга». Влияние регионального парламента Санкт-Петербурга на реализацию социальной политики представляется на данном этапе успешным.

«Круглый стол» «"Электронный парламент" в современной России» провели доц. А. В. Чугунов и доц. И. А. Быков.

В выступлении «Концепция и технология "Электронного парламента": проблемы и перспективы реализации в России» Д. А. Зайцевой отмечено, что Интернет можно рассматривать как проводника демократии, но существует опасность манипулирования информацией и проникновения в сферу частной жизни людей. В рамках концепции «Электронного парламента» Е-парламент — это основанный на использовании информационно-коммуникативных технологий законодательный орган, предоставляющий гражданам доступ к участию в парламентской деятельности. Основные задачи Е-парламента — повышение качества законопроектов; расширение участия граждан; повышение прозрачности работы депутатов. Граждане ответственны за выработку решения, парламентарии — за его принятие. Идея Е-парламента в России обсуждается Советом по развитию информационного общества при президенте, депутатами обеих палат Федерального Собрания; проводятся конференции по развитию электронных инструментов демократии в РФ. В 2003 г началась разработка программы ГАС «Законотворчество» (пока не решены проблемы с финансированием, проектной документацией и информационно-техническим оснащением программы). Существует ряд интерактивных площадок, основанных на краудсорсинге, где проводится обсуждение законопроектов гражданами и экспертами (один из пилотных проектов законотворческого краудсорсинга — «Закон о полиции»). Актуальна проблема технологического обеспечения: необходимо предоставление свободного доступа всем гражданам к информационным устройствам. Важно обеспечение информационной защиты из-за рисков манипулирования данными, опасности дезинформации, хакерских атак. Организация интерфейса Е-парламента должна иметь логичную и понятную структуру для пользователей.

В выступлении «Элементы электронной демократии и парламентаризм в России в период электорального цикла 2011-2012 гг» И. А. Быков отметил популярность электронных технологий поддержания традиционных институтов демократии. Отмечены предвыборная инициатива В. В. Путина об обязательном рассмотрении в парламенте общественных инициатив, которые соберут 100 тыс. и более подписей в Интернете, практика размещения веб-камер в помещении избирательных участков, выборы в Координационный совет оппозиции, эксперимент по формированию нового состава Совета по правам человека при Президенте РФ. В электоральном цикле 2011-2012 гг. активизировались электронные формы демократического участия, которые могут способствовать как увеличению доверия к парламентаризму в России, так и его дискредитации. Электронные инструменты могут использоваться для имитации представительства интересов граждан.

В выступлении «Сравнительный анализ сайтов парламентских партий России, США и Великобритании в контексте политического таргетинга» Д. С. Мартьянов показал, что Веб 2.0. открыл возможности персонализации, развиртуализации и деанонимизации пользователя. Политический таргетинг реализуется в рамках технологий контекстной рекламы, но ориентирован на конкретного пользователя (ориентация структуры (меню и навигации) сайта на пользователя и его конкретные действия (уход от бюрократической «визиточности» сайта) и общий объем текста на главной странице). Сайты зарубежных партий в меньшей степени ориентируют посетителей на информационную составляющую (структура партии, основные документы, лидеры, архив событий), концентрируя внимания на основных проблемах применительно к каждой социальной группе. Они больше побуждают посетителей к действию через волонтерство, покупку продукции, финансирование партии. Современные сайты склонны к «твиттеризации» информации на сайте (ограничение количества текста). Переход от использования преимущественно фонетического алфавита к мышлению изображениями и иконками, а затем аудиовизуальным формам ощущения может сыграть существенную роль в изменении характера политической коммуникации в Интернете.

В выступлении «Интернет-сервисы участия граждан в принятии политических решений» И. Г. Чередова проанализированы площадки в Интернете, которые могут использоваться для сбора авторизированных подписей гражданских инициатив, в том числе созданный в 2009 г интернет-проект «Демократор» (www.democrator. ru), запущенный в октябре 2011 г. официальный Единый портал электронной демократии Российской Федерации (www.e-democratia.ru), сайт движения «Просто россияне» (www.prosto-rossiane.ru), появившийся в июне 2012 г. «Сердитый гражданин» (www.angrycitizen.ru). Возникают проекты, имитирующие участие граждан в управлении страной (с мая 2011 г. функционирует модель виртуальной республики «Alter Russia» (alterrussia.ru), где каждый участник может предложить свой закон или поправку к действующим законам РФ). Более перспективен сервис «Демократия2» (democratia2.ru), созданный в январе 2012 г., — открытая площадка для публичных дебатов. Современные технологии позволяют не только голосовать «за» или «против», но и вырабатывать коллективные решения.

В выступлении «Международное сотрудничество по развитию проектов "электронного парламента"» Р. В. Болгова выявлены основные достоинства и ограничения использования информационных технологий в деятельности межпарламентских ассамблей (Европейский парламент, Межпарламентский союз, Специальный комитет по электронной демократии (CAHDE) при Совете Европы, Глобальный центр информационно-коммуникационных технологий в парламенте (в рамках ООН)). Проекты "электронного парламента" включают такие новшества, как раскрытие парламентами в Интернете всех принимаемых решений, ряда внутренних документов, использование членами законодательных органов социальных интернет-сервисов для взаимодействия с гражданами, их консультирования и опроса их мнений, онлайн-трансляции заседаний, раскрытие информации о доходах депутатов, об их участии в голосовании, возможность участия депутатов в заседаниях в режиме видеоконференции, электронное голосование, участие граждан в обсуждении и вынесении ими рекомендаций по законопроектам, электронные петиции в законодательные органы, их возможность голосовать за бюджет, организация внутрипарламентского электронного документооборота и т.д. Международное сотрудничество ведется в сфере разработки единых стандартов электронных документов, структурирования доступа к законодательству других стран, регионов и местных администраций, перевода документов на

официальные языки сотрудничающих парламентов, издание публикаций, проведение международных конференций, семинаров в этой сфере, моделирующих игр по обучению парламентским процедурам и обмену опытом.

«Круглый стол» «Социально-демографические характеристики российских парламентариев и особенности их рекрутирования» провели проф. О. В. Попова, доц. О. В. Лагутин.

Н. В. Комарова в выступлении «Российский парламент в гендерном измерении» обозначила проблему гендерной асимметрии в органах госвласти в постсоветский период. Россия в 1917 г. одной из первых ввела всеобщее избирательное право; на протяжении существования советской власти идея равноправия мужчин и женщин закреплялась в каждой из Конституций. Советское государство обеспечило юридическое, но не фактическое равенство прав и возможностей обоих полов. В 1992 г. в текст Конституции 1977 г была внесена поправка: из ст. 33 было изъято положение о равенстве возможностей, оставлен текст, что «мужчины и женщины имеют равные права и свободы». Эта формулировка была включена в Конституцию 1993 г в п.3 ст. 19. Представительство женщин в законодательных органах власти СССР в 1989 г. (15,7%) и РФ в 1990 г. (5,7%) показывает, что электоральная реформа и изменения в избирательном законодательстве имеют гендерные характеристики. На уровень представительства женщин в законодательных органах власти влияют: тип избирательной системы, величина округа и величина партии, характер партийной системы, процедуры формирования партийных списков. Гендерную асимметрию обусловливают характер политической культуры в стране, уровень политической активности женщин. Пропорциональное представительство более благоприятно для продвижения женщин во власть, чем мажоритарное. Фрагментированные партийные системы в большей степени способствуют развитию новых партий и продвижению женщин. Партия «Женщины России» прошла в парламент в 1993 г По итогам выборов в 1995 г она не преодолела электоральный барьер, но другие партии стали включать женщин в списки кандидатов в высшие представительные органы. Большему представительству женщин в парламенте способствуют партии левого толка, например «Справедливая Россия». При формировании партийных списков кандидатов имеет значение наличие системы квотирования. В партийные списки женщин включают в конец, что не позволяет им при победе партии получить мандат. Преобладание патриархальных основ в политической культуре России негативно влияет на характер участия женщин в законодательных органах власти. Отсутствует женская солидарность. При Президенте РФ В. В. Путине (т. е. 3, 4 и 6-й созывы) уровень представительства женщин в Госдуме значительно снижается. При Д. Медведеве в Государственной Думе пятого созыва была 71 женщина (по данным рейтинга, составленного Межпарламентским союзом по количеству женщин-депутатов нижней палаты парламента, Россия занимала на июнь 2011 г 82-е место в мире). Согласно рейтингу от 31 октября 2012 г, Россия опустилась на 98-е место (на 99-м месте — Свазиленд). Количество женщин в Госдуме шестого созыва — 59, большинство — от партии «Единая Россия» (41). В третьем и четвертом созывах было 34 и 44 женщин-парламентариев соответственно. По уровню представительства женщин в парламенте Россия сегодня довольно серьезно отстает от европейских стран. В Бундестаге ФРГ — 30% женщин, в шведском рикстаге — 45, 3%. Участие женщин в представительных органах способствует более эффективной социальной политике государства.

В выступлении «Прокремлевские молодежные политические движения как каналы рекрутирования политических элит: на примере депутатов Государственной Думы VI созыва» И. Л. Саблин проанализировал канал рекрутирования элиты через прокремлевские политические молодежные движения («Молодая гвардия» и «Наши»).

В выступлении «Институт квотирования в парламенте как механизм обеспечения представления интересов национальных меньшинств в органах государственной власти» О. Е. Герасимовой отмечена значимость идеи этнического паритета или метода консоциальной (сообщественной) демократии американского политолога А. Лейпхарта. Главный принцип политического представительства — пропорциональность распределения постов в госаппарате. Под меньшинством понимается меньшая по численности, не занимающая господствующего положения группа, члены которой обладают с этнической, религиозной или языковой точки зрения характеристиками, отличными от основной части населения, и проявляют, пусть и косвенно, чувство солидарности в целях сохранения своей культуры, традиций, религии или языка. Обеспечение условий представительства национальных меньшинств в парламентах закрепляется в международных документах: Копенгагенский документ СБСЕ (1990 г.), Варшавские рекомендации, способствующие участию национальных меньшинств в избирательном процессе ОБСЕ (2001 г.), Рамочная конвенция Совета Европы о защите национальных меньшинств (1995 г.), Лундские рекомендации ОБСЕ об эффективном участии национальных меньшинств в общественно-политической жизни (1999 г) и др. Тема защиты национальных меньшинств — одно из основных направлений деятельности Еврокомиссии за демократию через право. С юридической точки зрения этническое представительство признается российским законодательством противоречащим принципу равного представительства и фундаментальному принципу равноправия граждан. Сегодня в России верхняя палата парламента представляет интересы регионов России, а не ее народов. Нижняя палата парламента избирается по пропорциональному принципу и основана на принципах равного представительства. Согласно последней редакции ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации», распределение депутатских мандатов происходит пропорционально поданным за ту или иную партию голосов. Представители национальных меньшинств из-за малочисленности не могут избрать своего депутата и эффективно представлять интересы на федеральном уровне. ФЗ «О гарантиях прав коренных малочисленных народов Российской Федерации» от 30 апреля 1999 г. № 82-ФЗ (ст. 13) предусматривал такую возможность. С 2005 г. данная статья утратила силу, но система квотирования продолжает в некоторых случаях действовать (избирательные законы Ненецкого (с 2002 г), Ханты-Мансийского и Ямало-Ненецкого автономного округов (с 2003 г.)). В Томской области, Алтайском крае, Республике Хакасия региональными законами сформулированы основные критерии отнесения административно-территориальных единиц к национальным. Особый случай — Республика Дагестан, где с начала 1990-х годов до принятия в 2003 г. новой республиканской Конституции была создана система представительства основных этнических групп в республиканском парламенте. Тот факт, что меньшинство попало в парламент, не гарантирует реального учета его интересов. Должны быть разработаны специальные механизмы обеспечения интересов меньшинств в виде определенных парламентских процедур: кворум, обеспечение представительства меньшинств в руководстве парламента, составе комиссий и т. д.

В заключение «круглого стола» выступил С. В. Мясников на тему «Лесное законотворчество как этап в карьере российского парламентария», показавший на отдельном примере, что неэффективность работы во власти не является в настоящее время в России препятствием для развития политической карьеры.

Обзор материалов конференции подготовила О.В. Попова

Похожие темы научных работ по политологическим наукам , автор научной работы — Попова Ольга Валентиновна