CC BY
29
модернизационного подхода. Его утверждение: «Ислам сегодня перестал быть только формой семейного и общественного самосознания и стал важнейшим элементом этнического самосознания и идеологического осмысления современной действительности» -подтверждает влияние идеологии и политики на роль ислама в конструировании регионального политического дизайна.
«Власть», М., 2009, № 10, с. 110-116.
Найма Нефляшева,
публицист
(Центр цивилизационных и региональных исследований РАН) ОТ ТРАДИЦИИ К МОДЕРНИЗАЦИИ ИСЛАМА В АДЫГЕЕ
Адыгея - республика в составе РФ - занимает территорию в 7,8 тыс. кв. км, население - 447 тыс. человек (2002). В республике проживает более 80 национальностей. 68% населения - русские, 22,5% - адыгейцы (западные адыги) и др. Ислам у адыгейцев -суннитского толка. Специфика демографической ситуации в Адыгее заключается в преобладании здесь русского населения, так как после окончания Кавказской войны 94% адыгского населения переселилось в Османскую империю. Адыгейцы составляют наряду с современными кабардинцами и черкесами группу адыгских народов, говорящих на родственных языках адыго-абхазской группы кавказской языковой семьи. Особенностью социально-политического устройства адыгов в первой половине Х1Х в. являлось деление их на две группы: «аристократические» общества с княжеской властью (кабардинцы, бесленеевцы, темиргоевцы, ма-хошевцы, мамхеговцы, бжедуги, натухаевцы, егерухаевцы, жане-евцы, адамиевцы) и «демократические» (абадзехи, шапсуги, нату-хайцы) - с народным правлением. На протяжении всей истории функционирование адыгского социума основывается на принципах адыгагъэ (адыгства) и адыгэхабзэ - базовой системы морально-нравственных и этических норм. Ни одна из монотеистических религий в действительности не оказала на адыгов влияния, сопоставимого с воздействием этих регуляторов общественных отношений.
Ислам стал впервые проникать в адыгскую языческо-христианскую среду уже в XIV в. через торговые, военные контакты и отношения с Золотой Ордой, соседним государством, официально заявившим об исламе как о своей государственной религии в XIV в. После взятия в 1475 г. турками Кафы и других городов Черноморского побережья ислам распространяется в регионе при участии крымских ханов. Среди них особенно выделяется Шах-Аббас-Гирей, насаждавший ислам среди черкесов во время своего похода. Одним из главных центров распространения ислама становится построенная турками крепость Анапа. К началу XVIII в. Черкесия фактически оказывается окруженной мусульманскими территориями - Турцией и Крымским ханством. В конце XVIII в. в Кабар-де разворачивается «шариатское движение», инициаторами которого были адыгские служители культа. Возглавили движение майор князь Адиль-Гирей Атажукин и эфенди Исхак Абуков. Это движение ставило своей целью не только упразднение учрежденных русской властью в 1793 г. в Кабарде «родовых судов» и «расправ» и организацию «духовного суда», но и выдвинуло широкую социальную программу уравнения прав адыгских князей и дворян.
Активизация борьбы против российского проникновения на Кавказ способствовала ускорению принятия ислама в Адыгее, он стал идеологической основой консолидации адыгских субэтнических групп. «Пока Турция делала попытки поработить страну, она оставалась, по крайней мере по некоторым обрядам, христианской, когда же Россия начала ее завоевывать, она сделалась магометанской», - так охарактеризовал неустойчивую религиозную ситуацию в Черкесии польский полковник Т. Лапинский. Интересно, что, когда Шамиль, уже уставший от войны и осознававший обреченность сопротивления России, в 1858 г. спрашивал своего наиба в Черкесии Мухаммада-Амина о возможности получить здесь убежище, его верный приверженец, для которого распространение ислама и шариата в Черкесии было делом всей жизни, с сожалением произнес: «И через 20 лет черкесы не станут мусульманами, если им вообще суждено быть таковыми».
Мусульманское сознание стало органичной, но не доминирующей составляющей адыгской культуры. В обрядовой сфере, за исключением похоронного ритуала, преобладали языческо-христианские традиции. Разные слои адыгского общества являлись носителями разной религиозности. В адыгском фольклоре имя Аллаха употреблялось наряду с упоминанием верховного в адыгском
пантеоне божества Тхьэ. Этические принципы способствовали гармоничному освоению и воспроизводству мусульманской этики, в свою очередь дополняющей уже существующие нравственные категории, прежде всего идею псапе - спасения души через благодеяние.
Все адыгские духовные лица именовались эфенди. В адыгской среде это обозначение применялось только по отношению к духовному сословию. Адыгские эфенди были, как правило, выходцами из крестьян - князья и дворяне традиционно искали самовыражения в набегах и войнах. Еще во времена христианской проповеди они оставались равнодушными к идеям единобожия. «Духовенство между черкесами не имеет преимуществ, подобных дворянам, - писал один из первых адыгских историографов, командир Кавказского горского полуэскадрона, ротмистр Хан-Гирей, - но, согласно с правилами магометанского закона, они освобождаются от всех повинностей, и их доходы состоят из получаемого ими от деревенского прихода договоренного количества хлеба и прочих сельских произведений, что обеспечивает содержание их семейств». Здесь не сложился институт вакуфной собственности, что определило отсутствие у адыгских эфенди серьезных экономических позиций. Окончание военных действий на Кавказе сопровождалось переселением адыгов в Османскую империю, в результате которого 94% населения было выселено со своей этнической территории. После окончания Кавказской войны (1864) западные адыги были включены в Кубанскую область, образованную в 1860 г. в ходе административно-территориального устройства Северного Кавказа. Номинально они были отнесены к ведению Оренбургского магометанского духовного собрания, однако реальный контроль осуществляла местная кубанская администрация. Отдельное духовное управление для мусульман Северного Кавказа так и не было создано. Одним из направлений исламской политики России на Северо-Западном Кавказе было конструирование духовенства как сословия и регламентация его деятельности.
Строительство мечетей наиболее интенсивно развернулось на Кавказе в 80-90-х годах Х1Х в. Мусульманская образованность основной части духовных лиц, как правило, ограничивалась элементарными знаниями Корана, шариата и мусульманской экзегетики, арабской письменности и арабского языка. Примерно десятую часть духовенства (более 20 человек) составляла группа, прошедшая через престижные исламские университеты - Османский уни-
верситет в Стамбуле, каирский Аль-Азхар и образовательные центры Дагестана, Казани и Уфы. Накануне революционных событий 1917 г. исламские институты на Северо-Западном Кавказе не представляли собой окончательно оформленных структур. При преобладании этнического самосознания над религиозным, мусульманские ценности заняли органичное место в системе традиционных адыгских этнических норм и мотиваций.
В течение 1918-1920 гг., в период сложных политических изменений, северо-западные адыги оказывались в системе управления разных административно-государственных советских образований. Взаимоотношения ислама и советской власти в 1920-е годы складывались и развивались достаточно сложно и неоднозначно. Поиски компромисса с исламом, характерные для начала 1920-х годов, сменились государственной политикой, создавшей жесткую систему, в которой мусульманская культура не могла поддерживать и воспроизводить свои составляющие элементы.
С конца 1980-х годов в Адыгее начинаются процессы реис-ламизации, в числе которых и осмысление места ислама в системе национальных ценностей. В 1991 г. Адыгея вышла из состава Краснодарского края и получила статус республики в составе РФ. В настоящее время на территории Адыгеи действует 30 исламских религиозных объединений. В собственности религиозных обществ мусульман Адыгеи находится 30 мечетей, в которых осуществляют культовую деятельность 72 эфенди.
Очевидно и неизбежно преобладание нероссийских действующих лиц в возрождении ислама в Адыгее. Адыги-репатрианты из стран Ближнего Востока вели активную деятельность в адыгейских аулах в начале 1990-х годов; они преподавали основы ислама, чтение Корана и арабский язык. Важную роль в распространении ислама в регионе играл адыг из Сирии Фаиз Аутлев (в 2005 г. ему не была выдана российская виза), возглавлявший Исламский центр при Соборной мечети Майкопа. Сама мечеть была построена на средства шейха из Рас-эль-Хайма (ОАЭ), выделившего для этой цели 1 млн. долл. В 2000-2005 гг. имамом Соборной мечети являлся сирийский адыг.
Специфической группой, серьезно влияющей на умонастроения молодых мусульман, являются адыги-репатрианты из югославского Косова. Албано-сербский конфликт, развернувшийся на Балканах, существенно осложнил положение косовских адыгов,
которым в конечном счете не удалось сохранить в этом конфликте традиционный для них нейтралитет. Возобладавшая просербская ориентация адыгов и нарастающие военные действия с албанской стороны стали одним из факторов, ускоривших принятие решения о возвращении их на историческую родину. В августе 1998 г. при активной поддержке правительства РФ и Международной Черкесской ассоциации (МЧА) 21 семья потомков мухаджиров, покинувших Северный Кавказ в XIX в., вернулась в Адыгею. Юридические и экономические сложности процесса репатриации наложились на определенную ментальную дистанцию между косовскими и местными адыгами, сложившуюся в течение более чем 100 лет проживания в различных этнокультурных и политических системах. Функционирование исламского комплекса в Югославии существенно отличается от такового на Западном Кавказе, где никогда не существовало иерархии духовных лиц, характерной для косовских служителей культа - имамы, ходжи, мударрисы. По существу, косовские адыги являются носителями нехарактерных для местного адыгского населения исламских традиций. В частности, сложилась ситуация противостояния между косовскими религиозным авторитетом Р. Цеем и лидерами Духовного управления мусульман Республики Адыгея (ДУМ РА) и Краснодарского края. К весне 2004 г. противостояние достигло своей критической точки, и Р. Цей был депортирован в Турцию.
ДУМ Адыгеи и Краснодарского края было образовано в 1991 г. на I съезде мусульман Адыгеи. В настоящее время ДУМ возглавляет ранее работавший в государственных структурах Нур-бий Емиж. В ДУМ Адыгеи и Краснодарского края координирующую роль осуществляет исполнительный орган - Совет Духовного управления в составе 13 человек. Сегодня большая часть мечетей не имеет хорошо образованных имамов и заполняется только во время полуденного намаза по пятницам. В некоторых аулах в пятницу не читается хутба. Благодаря позиции муфтия Н. Емижа ситуация стала меняться: при Соборной мечети были организованы двухнедельные курсы для обучения имамов из районных центров арабскому языку, исламской догматике и обрядности. Важной инициативой ДУМ представляется постановка вопроса о необходимости обучения будущих духовных лиц в российских учебных заведениях - в Москве, Нальчике, Казани. Особая проблема, которую предстоит решать уже сейчас, - налаживание отношений с адыгскими студентами, обучающимися в Сирии и ОАЭ. Именно они
будут оказывать серьезное влияние на настроения мусульман, посещающих мечети, и религиозную ситуацию в республике через несколько лет. Н. Емиж стремится удержать в сфере своего влияния исламизирующуюся сельскую молодежь Адыгеи. Н. Емиж выступил с инициативой создания молодежного мусульманского центра, объединившего мусульман Майкопа и Адыгейска.
Одной из современных тенденций возрождения ислама в Адыгее является приход в молодежные центры, созданные при мечетях, интеллектуалов, получивших светское образование, - преподавателей вузов, аспирантов. На республиканском телевидении и радио пока нет ни одной действительно серьезной аналитической передачи, посвященной проблемам мусульман. Серьезную проблему в Адыгее представляет отсутствие должного образования у курирующих проблемы религии в правительстве и комитетах республики чиновников, зачастую не имеющих представления об исламе. При абсолютном внешнем благополучии и публично демонстрируемом сотрудничестве лидеров традиционных для региона конфессий - православия и ислама, выражением чего стал созданный 19 апреля 2005 г. Межрелигиозный совет, очевидно, что угрожающие тенденции только в последнее время стали встречать адекватную реакцию властей республики и Совета ДУМ Адыгеи и Краснодарского края. Соборная мечеть так и не стала культурно-просветительским центром, способным серьезно влиять на умонастроения молодых мусульман, формирование у молодежи современной адыгской идентичности как российской и исламской одновременно.
При отсутствии у населения информации о традиционной для региона религии, какой является ислам (о времени и исторических условиях распространения на Северо-Западном Кавказе, его позитивном миротворческом потенциале, служителях мусульманского культа как о носителях мусульманской культуры и образованности в конце XIX - начале ХХ в., наконец, о Северном Кавказе в целом как регионе взаимовлияния двух культурных потоков -русского православного и османо-мусульманского), информационная ниша оказывается заполненной более активными представителями нетрадиционных для региона религиозных течений. Именно в эти группы в последние годы наблюдается колоссальный отток адыгского населения. 22 апреля 2005 г. по инициативе Комитета по межнациональным отношениям, образованию, науке, культуре и СМИ Госсовета Республики Адыгея состоялись парламентские
слушания, посвященные роли религиозных конфессий в духовно-нравственном возрождении общества. На слушаниях прозвучала тревожная статистика - из опрошенных в Майкопе и в различных районах Адыгеи 1 тыс. человек более половины подвергались попыткам вовлечения в нетрадиционные религиозные организации. Продолжается также и активная деятельность представителей зарубежных исламских радикальных организаций. В 2003 г. в Майкопе по решению Арбитражного суда Адыгеи власти закрыли благотворительно-образовательный пансионат исламской организации «Сулейманджи», созданный в 2001 г. турецким миссионером Б.Н. Исмаилом.
В настоящее время ситуация в Адыгее действительно стабильна - в республике нет мусульманских духовных общин и организаций, оппозиционных ДУМ Адыгеи и Краснодарского края. Духовное управление не поддерживает идею возрождения шариатских судов, о чем было заявлено в резолюции съезда мусульман 20 сентября 1997 г. В республике издаются газеты для верующих -«Тхъэм инур», «Тхъэм инэшу», «Читай». С 1995 г. возобновлен хадж. В 1999-2000 гг. в Адыгее было проведено социологическое исследование «Состояние и перспективы ислама в Адыгее», по данным которого тотальной исламизации в Адыгее не происходит, этническая идентичность традиционно превалирует над религиозной. Исламская составляющая проявляется в свадебной и поминальной обрядности. В 1990 г. в Майкопе было открыто мусульманское кладбище. Формирующаяся традиция организации пространства кладбища включает в себя как собственно мусульманские элементы (коранические надписи на арабском языке), так и элементы, заимствованные из русской культуры. ДУМ Адыгеи уделяет большое значение регламентации этой стороны погребальной обрядности и стремится максимально приблизить ее к нормативной мусульманской традиции.
Адыгея не беспокоит федеральный центр террористической активностью «ваххабитских групп», но это кажущаяся тишина. По уровню жизни среди других субъектов Федерации доля населения с доходами ниже прожиточного минимума здесь превышает общероссийские показатели, а по уровню среднемесячной зарплаты республика отстает от аналогичного показателя по стране на 30%. В последний год в республике почти вдвое сократился объем жилищного строительства, а безработных насчитывается, по официальным данным, около 33 тыс. человек. Социальные проблемы и
духовный вакуум способствуют тому, что возможное появление какого-либо харизматического лидера, несущего идеи, нехарактерные для российского ислама, может найти отклик в среде молодежи. В Адыгее, конечно, далеко до самоуправляющихся джамаатов, конкурирующих с официальными властями. Однако и здесь наблюдается предсказуемая тенденция, очевидно связанная в том числе и с неспособностью официального Духовного управления удержать молодежь в поле своего влияния. «Часть мусульманской адыгейской молодежи, не имеющая возможности для социального продвижения в современном коррумпированном российском обществе, вынужден замыкаться в независимые от Духовных управлений мусульман локальные религиозные группы, возможность перерождения которых в радикальные структуры вопреки традиционным для адыгов-черкесов миролюбию и гибкости возрастает при складывающихся условиях». Спугнув мусульман милицейскими репрессиями в мечетях, власть сама загнала их в частные квартиры, рассеяла по студенческим общежитиям и лавочкам в городских скверах, где сотни молодых людей вдохновенно обсуждают, внимая заезжим гуру от ислама, каким быть исламу в Адыгее. В их смутных представлениях нет места интеллектуальным поискам, а личные амбиции причудливо переплетаются с апелляцией к трагической истории адыгов в Российской империи и поисками индивидуального исламского проекта.
В этих условиях движение за сохранение статуса Адыгеи неизбежно объединит национальный и религиозный протест в единый поток. В ряду многих причин, по которым вхождение республики в край будет иметь негативные последствия, молодые мусульмане выделяют отсутствие мечети в Краснодаре и, как следствие, невозможность реализовать свои духовные потребности.
«Ислам в Европе и России», М., 2009, с. 146-166.
