CC BY
230
Известия высших учебных заведений. Поволжский регион
УДК 94(430).086 «1941/1945»
Н. А. Гаража
ОСТАРБАИТЕРЫ И СОВЕТСКИЕ ВОЕННОПЛЕННЫЕ В НАЦИСТСКОЙ идеологии и практике ЭТНИЧЕСКОЙ сегрегации В ПЕРИОД ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ
Аннотация.
Актуальность и цели. Рассматривается проблема специфики ранжирования национал-социалистами остарбайтеров с точки зрения их принадлежности к различным этническим группам. Акцент был сделан на апробировании нацистами системы разобщения народов не только на срок пребывания их в пределах лагерного пространства и трудового коллектива, но на внушении глубинных конфликтных разломов между народами с общим историческим прошлым, конфессиональным и социокультурным пространством.
Материалы и методы. В работе применен дискурсивный (семиотический) метод, который предоставил возможность понимания коннотативного смысла документов (официальных и личного происхождения), т.е. действительного содержания и значения стереотипов, ценностных ориентаций, представлений их авторов.
Результаты. Определенные деструктивные маятники политики Третьего рейха получили свою пролонгацию и в послевоенное время. В этой связи важен анализ как сильных, так и слабых сторон нацистской программы этнического ранжирования. Также особый интерес представляет исследование мотивов противостояния подобной практике сегрегации: какое место в нем занимают принципы интернационализма, человечности или же случайного выбора.
Выводы. Обоснование и внедрение тезиса об интеллектуальном, психосоциальном и физиологическом превосходстве одних народов над другими как естественном, более того - как моральной нормы, в пределах трудового лагеря имело в большей степени пропагандистский характер разобщения людей в целях облегчения управления ими и извлечения максимальной отдачи от труда.
Ключевые слова: восточные рабочие, остарбайтеры, военнопленные, Третий рейх, Великая Отечественная война, трудоиспользование, этническая сегрегация.
N. A. Garazha
OSTARBEITERS AND SOVIET PRISONERS OF WAR IN THE NAZI IDEOLOGY AND IN THE PRACTICE OF ETHNIC SEGREGATION DURING THE GREAT PATRIOTIC WAR
Abstract.
Background. The article considers a problem of the specificity of ostarbeiters’ ranking by national socialists in terms of their belonging to different ethnic groups. The particular attention of the work was turned to approbation of the Nazi system of separation of peoples not only by a term of stay within the camp space and in labor groups, but to suggestion of deep faults conflict between nations with a common historical background, religious and socio-cultural space.
Materials and methods. In the study the author applied the discursive (semiotic) method, which provided an opportunity to understand the connotative meaning of
46
University proceedings. Volga region
№ 1 (33), 2015
Гуманитарные науки. История
documents (official and personal origin), that is, the actual content and significance of stereotypes, values, views of their authors.
Results. Unfortunately, the authors note that certain destructive pendulums of the policy of the Third Reich received its prolongation in the postwar period. In this regard, it is important to analyze both strengths and weaknesses of the Nazi program of ethnic ranking. Also of particular interest is the study of the motives of opposition to such practices of segregation: what place in the study is occupied by the principles of internationalism, humanity or random selection.
Conclusions. Rationale and implementation of the thesis about the intellectual, psychosocial and physiological superiority of one people over the other as a natural one, moreover as a moral norm, within the labor camp was rather devoted to propagandists dissociation of peoples to facilitate the management and to maximize the returns to labor.
Key words: eastern workers, ostarbeiters, prisoners of war, Third Reich, Great Patriotic War, use of labour, ethnic segregation.
Идеология нацизма целенаправленно формировала комплекс необходимых ей установок в массовом сознании на основе создания социальных и национальных стереотипов. Наиболее распространенным видом предрассудков, внушаемых нацистами, были этнические. Как исследователи, так и дилетанты разных мастей, придавая ореол пророчества своим философским и политическим изысканиям, выдвигали агрессивные постулаты: Россия - это центр славянской угрозы (Ж.-А. Гобино); чистая германская кровь есть мерило важности нации (Х.-С. Чемберлен) [1, с. 57, 120-121]. Ж.-А. Гобино утверждал, что «на Западе славяне могут занимать только подчиненное социальное положение и вряд ли будут играть заметную роль в будущей истории» [2, с. 687].
В той или иной степени эти идеи оказали влияние на формирование взглядов А. Гитлера и А. Розенберга и легли в основу социологической модели германского нацизма. Ее творцы, идеологически настроенные относительно стройной машины для завоевания жизненного пространства немцев, остро нуждающейся в ресурсах, и демографическом в том числе, обосновывали источник рабочей силы и характер обращения с ней. И уже с 1933 г. работники из других стран считалась гражданами второго сорта в Германии, когда наем и практически все виды контроля над иностранной рабочей силой были централизованы и находились в руках Министерства труда.
Первоначально большую часть такой рабочей силы составляли польские сезонные рабочие и итальянцы. «Для поляков должен существовать только один господин - немец... Генерал-губернаторство является польским резервом, большим польским рабочим лагерем» [3, л. 1-5].
С каждым годом количество иностранных рабочих увеличивалось, что отвечало потребностям растущей военной экономики Германии. Но, с другой стороны, раздражающим фактором становилась утечка столь необходимой валюты. Поэтому к 1938-1939 гг. стало вызревать и оформляться в конкретные мероприятия решение о принудительном использовании труда военнопленных и граждан завоеванных государств. «Во время войны правила должны были стать просто драконовскими» [4, с. 401] во всех сферах и для всех субъектов, тем или иным образом вовлеченных в событийную сферу войны, особенно для военнопленных, жителей оккупированных районов Европы,
Humanities. History
47
Известия высших учебных заведений. Поволжский регион
в целом - неграждан Германии. Иностранным рабочим в Германии было запрещено вступать с немцами в любые тесные контакты и отношения, приходилось жить в рабочих лагерях, запрещено было посещать церкви и пользоваться общественным транспортом без специального разрешения, также было предписано носить на одежде опознавательный знак, показывающий этническую принадлежность, что более всего оскорбляло национальное достоинство [5]. Положения германской юстиции не распространялись на судопроизводство по делам восточных рабочих [6, л. 535]. Это обусловило тот факт, что, например, процент польских рабочих, выезжающих в Германию даже на добровольных началах, упал до 5 % [7].
В целом в промышленном и сельском хозяйстве Германии были представлены около 30 национальностей [8, с. 41]. При пролонгации сроков военных действий острый дефицит в промышленной и сельскохозяйственной продукции и рабочих руках могло покрыть только принудительное трудоиспользование. «Только отправка в Германию нескольких миллионов отборных русских рабочих за счет неисчерпаемых резервов работоспособных, здоровых и крепких людей в оккупированных восточных областях..., - проговаривалось в документах немецкой инспекции хозяйственной части «Мите», - сможет разрешить неотложную проблему выравнивания неслыханной потребности в рабочей силе и покрыть тем самым катастрофический недостаток рабочих рук в Германии» [9, л. 14].
Поскольку СССР представлял собой многонациональное и поликонфессиональное государство, соответственно, эта этническая и религиозная неоднородность наблюдалась среди военнопленных и гражданских лиц. «Смесь рас и народов» - так охарактеризовал Г. Гиммлер народы Советского Союза в 1941 г.; «славяне - смешанный народ на основе низшей расы», смешанный уже до состояния расового «низкокачественного человеческого материала» - в 1943 г. [10].
Обратим внимание на то, что в качестве доминирующего, в смысле численности, исторического и политического влияния выступал именно русский народ. Поэтому подрыв доверия к нему со стороны остальных народов СССР был одной из стратегических задач рейха. При этом именно с русскими ассоциировалась коммунистическая идеология. И одним из ключевых стал посыл об отрицательном отношении к большевизму народов, проживающих в советских национальных республиках и автономиях, в связи с особенностями их исторического развития и религий. «Умелое обращение с этими антибольшевистскими настроениями будет способствовать подрыву сил русской армии и советского строя. Следует стараться. по мере возможности изолировать этих военнопленных, чтобы подчеркнуть, таким образом, их противоречия по отношению к великороссам, так, например: создавать из них особые рабочие команды, особые группы при проверках, при раздаче пищи.» [11, л. 26-28].
Одним из первых «реалистов», призвавших к корректировке политики Германии в отношении к нерусским национальностям СССР, был чиновник министерства оккупированных восточных областей О. Бротигам, имевший многолетний опыт консульской работы на Кавказе [12, с. 79-80]. В основу отношения к представителям народов Советского Союза был положен принцип лояльности/нелояльности к большевистской власти и отношение к русским - с одной стороны, а с другой - отношение их к Третьему рейху.
48
University proceedings. Volga region
№ 1 (33), 2015
Гуманитарные науки. История
Были и огрехи в этой, на первый взгляд, четкой и понятной концепции. Смысл их - в недостаточном проникновении в суть проблемы, вызванном нежеланием или отсутствием возможности запомнить и усвоить основные специфики этнического многообразия советского государства, а также определенной идейной косности и пропагандистской неповоротливости, когда подвижки в политических схемах опережали корректировки в изначальных концептуальных положениях национал-социалистов.
Так, переводчик Х. Тушинский, судя по его рассказу, выполнявший и роль пропагандиста в добровольческих соединениях вермахта - СевероКавказском легионе, свидетельствовал о представителях 20 национальностей в легионе: осетины, кабардинцы, лезгины и т.д. При выделении ошибок в отношении легионеров он переходит на определение их русскими: «русским особенно импонирует сам факт оказания им доверия», «не следует проявлять и мягкотелость», «в общем и целом русские гораздо примитивнее нас (люди природы)» [13, с. 131-134].
Здесь уместно отметить, что как советские земли рассматривались в качестве необходимого «жизненного пространства» германской нации, так и все народы СССР, без различия занимаемого местоположения в изощренной пропагандистской структуре, рассматривались с точки зрения возможности их использования в целях рейха: на производстве вооружения или с оружием в руках в легионе. При этом если армян или казахов называли русскими, то в этом случае «русский» выступал в качестве феномена социокультурной, политической и мировоззренческой общности людей, принимаемой таковой и властями нацистской Германии.
Ключевой фигурой и целевой ценностью всегда выступал только немец, поэтому все остальное имело подчиненное, маловажное местоположение, как в официозе, так и в быту. Например, в инструкции эсэсовца (ключевая фигура на всех этапах доставки и охраны военнопленных и остарбайте-ров) подчеркивалось: «Каково положение русских, каково положение чехов... совершенно все равно. Погибнут или нет от истощения при создании противотанкового рва 10 тысяч русских баб, интересует. лишь в том отношении, готовы ли для Германии противотанковые рвы» [6, л. 541].
В практике пленения, насильственного труда, изоляции и уничтожения целых народов следующие высказывания становились приемлемыми, более того, естественными в своей повседневности: «При нашем обходе по лагерю нам бросилась в глаза смесь наций, настоящий людской зверинец, невероятной пестроты, только разговор в нем не такой, как в настоящем зверинце с хорошо содержащимися животными. Это является как бы частью из многообразия огромного государства большевиков, и его смесь народов, рас, сосредоточения низкого человечества - настоящих подонков человечества - то, что нужно Сталину!» [14, л. 36].
Политика этнической сегрегации распространялась и в пределах тюремного заключения. Георгий Сатиров, находившийся в тюрьме гестапо в 1944 г., вспоминал: «По признаку чистоты нордической крови заключенные делятся на четыре категории: первая - немцы, вторая - голландцы, датчане, норвежцы, третья - французы, бельгийцы, итальянцы, четвертая - русские, поляки, чехи» [15, с. 70].
Humanities. History
49
Известия высших учебных заведений. Поволжский регион
Каждая прибывающая в лагеря для военнопленных партия проверялась для выявления лиц, принадлежащих к следующим национальностям, причем они должны быть отделены от остальных военнопленных: немцы, являющиеся подданными других государств, украинцы, белорусы, поляки, литовцы, латыши, эстонцы, румыны, финны, кавказцы. Отделяли и проверяли в лагерях и казаков.
В самом начале войны имело место массовое «увольнение» военнопленных вышеперечисленных этнических групп из плена, перевод их в гражданский статус для последующего трудоиспользования [16, с. 199]. Это характерно было и для выходцев из Западной Европы (Франция) [17].
В целях самосохранения, облегчения условий жизни в лагере некоторые выдавали себя за представителей выделяемых и поощряемых этнических групп. Например, еврейка Софья Анваер представлялась грузинкой Анджапаридзе, придумав целую легенду, почему не знает грузинского и очень боялась встретить бывшего знакомого, кто бы мог ее выдать [18].
Представители национальных меньшинств из советских военнопленных привлекались в состав рабочих команд, но использовать их разрешалось «только на тех работах, где могла быть полная уверенность хорошего с ними обращения» [19, с. 281]. Ш. А. Хузин свидетельствовал, что среди его блока из пленных набралось 49 нацменов (татары, грузины, армяне, узбеки и т.д.), размещенных в специальном блоке «М». Из них комплектовались команды работать в шахтах, но отдельно от русских1.
Литовцев, латышей и эстонцев подвергали особой проверке комиссии. К. Штрайт [21, с. 217-219] утверждает, что прибалты имели «льготы» - их самый высокий заработок должен был равняться заработку работавшего по принуждению поляка2, который в свою очередь был гораздо ниже средней зарплаты немца.
Финны, карелы, ингерманландцы подлежали отправке на родину по просьбе правительства [11, с. 26-28]. В Финляндии же привилегии в плену имели карелы и украинцы. Их содержали лучше, они имели относительно большую свободу передвижения по лагерю, для них устраивались курсы финского языка и лекции по истории и культуре Финляндии [22, с. 145].
Белорусы и украинцы в Германии также должны были использоваться на работе в составе особых рабочих команд, сформированных по национальному признаку, что было часто крайне сложно и не только по причине проблематичности национальной идентификации представителей народов-брать-ев, но и несбалансированности нацистской политики и практики в данном направлении.
В силу того, что территория Беларуси в период нацистской оккупации входила в состав нескольких территориально-административных единиц, это обусловило определенные различия в формах и методах осуществления нацистами оккупационного режима. Если на территории Генерального округа
1 Протокол допроса 26.12.1945 Хузина Шарифа Ахендовича, 1915 г. р. Татарин из Азербайджана, 5 классов образования, рабочий, в плену с 11.05.1942 [20, л. 94-95].
2 Гитлер А.: «Я не хочу, чтобы в общем немецкий рабочий работал более 8 часов, когда у нас снова будут нормальные условия; однако если поляк будет работать 14 часов, то, несмотря на это, он должен зарабатывать меньше, чем немецкий рабочий» [3, л. 2].
50
University proceedings. Volga region
№ 1 (33), 2015
Гуманитарные науки. История
Беларусь генеральные комиссары В. Кубе и К. Готтберг делали ставку на белорусский национализм, то военные власти тыловой зоны группы армий Центр рассматривали все оккупированные районы СССР как русские: делопроизводство велось местной вспомогательной администрацией исключительно по-русски; на русском языке издавались периодические издания; в распоряжениях всегда использовались термины «русские жители», «русские территории» [23, с. 92-100].
На Украине массированная насильственная депортация рабочих в Германию была введена в начале 1942 г. Т. Пастушенко, детально исследуя проблему численности депортированных украинцев на территорию Третьего рейха, считает, что официальная цифра в 2 400 342 человека нуждается в серьезной проверке [24].
Первые украинцы оказались на работах в Германии еще летом 1939 г. Это были жители Закарпатья, которых вывозили в Австрию. По словам М. Меленчук, население Западной Украины добровольно выезжало на работу в Германию, чтобы заработать немного денег и улучшить свои жилищные условия. Всего автор насчитывает 350 тыс. рабочих из Западной Украины в Германии в период Великой Отечественной войны [25].
Поток добровольцев исчерпал себя при складывании личного негативного опыта в Германии, несовпадений пропаганды с действительностью. От восточных рабочих требовался только труд - тяжелый, изнуряющий, продуктивный труд. Все остальное в виде пропаганды, внутригрупповых манипуляций было средством добавочной мотивации на труд. При этом рабский принудительный труд и недостаточное питание, массовые расстрелы удерживали производительность труда на низком уровне.
Так, примечателен и без дополнительных наших сентенций диалог А. Розенберга и Э. Коха 1942 г. о работоспособности украинцев. На слова Розенберга о «снижении желания работать» у украинцев Кох возражал, что они «всегда не любили работать»1 [6, л. 405]. Но в целях интенсификации дальнейшей вербовки Кох протестует против того, чтобы эти рабочие по приезде в Германию помещались в лагерях за колючей проволокой, а 18.04.1942 особым указом запрещает производить порку украинцев [26, л. 5].
А. Розенберг, будучи убежден, что в каждой области (комиссариате) отношение к населению должно быть дифференцированным, призывал на Украине выступать с обещаниями в области культуры: «...мы должны были бы пробудить историческое самосознание украинцев, должны были бы открыть университет в Киеве и т.п.». Но не мог оставаться до конца последовательным: «.побочный вопрос: имеется ли вообще еще культурная прослойка на Украине?» [27, л. 3].
Естественно, понимание после подобных слов, а более действий, - что это было только обольщение об особом привилегированном отношении национал-социалистов к отдельным этническим группам. «Германии не нужны азиаты, если они даже владеют немецким языком» (Р. Гейдрих) - это, навер-
1 Подобное отношение наблюдалось ко всем трудоиспользуемым рейхом народам. Гитлер в 1940 г. говорил: «Нельзя вложить в славянина ничего другого, кроме того, что он представляет собою по природе. В то время как наши немецкие рабочие являются, как правило, усердными и трудолюбивыми по природе, поляки ленивы и их приходится заставлять работать.» [3, л. 2].
Humanities. History
51
Известия высших учебных заведений. Поволжский регион
ное, квинтэссенция подлинного отношения нацистов к советским народам [28, с. 37]. Россия же - в большей степени азиатская держава, нежели европейская [29, с. 42], во всем своем этническом и конфессиональном многообразии, по мнению определенной части европейской политической и научной элиты.
Необходимо упомянуть об общем количестве граждан СССР, угнанных в немецкое рабство. Всего число советских граждан, оказавшихся вследствие войны за границей и вернувшихся впоследствии в СССР, равняется 4,5 млн человек [30, с. 37-38]. На Нюрнбергском процессе приводилась цифра 4978 тыс. человек. В материалах Комиссии по реабилитации жертв политических репрессий говорится о 4 млн 829 тыс. гражданских лиц, вывезенных за годы войны в рейх и 4 млн 559 тыс. советских военнослужащих, попавших в плен и большей частью используемых на работах [31, с. 417].
Активно эксплуатировались Третьим рейхом, с оговоркой - только на физических работах, и евреи - гражданские лица и военнопленные. Согласно «Энциклопедии Холокоста», в немецкий плен в годы войны попало в общей сложности 200 тыс. военнослужащих евреев. Практиковалась дискриминация евреев в плену, как, например, своего рода «геттоизация» лагерей - содержание евреев-военнопленных в обособленных бараках в пределах лагеря или назначение им особенно грязных работ [32, с. 45-49]. Э. Кальтенбрунер, обнаружив, что различные учреждения привлекают евреев для работ и поручений, связанных, по его словам, с секретным характером, издал специальный документ с подробным разъяснением смысла и характера запретительных и допустимых мероприятий в эксплуатировании евреев [33, л. 2-4]. Но для многих евреев возможность работать - это был разве что не единственный шанс выжить.
Очевидными предстают действительные аргументы этнической сегрегации: управление разделенными народами, манипулирование их чувствами и убеждениями было расценено идеологами Третьего рейха как эффективное средство в стиле постулата «разделяй и властвуй», что было остро необходимо при удовлетворении потребности в максимально дешевой и столь же непритязательной рабочей силе, притом практически в неограниченных количествах.
Список литературы
1. Лепетухин, Н. В. Теории расизма в общественно-политической жизни Западной Европы второй половины XIX - начала ХХ в.: Ж.-А. Гобино, Г. Лебон, Х.-С. Чемберлен / Н. В. Лепетухин. - Иваново : ПресСто, 2013. - 146 с.
2. Гобино, Ж. А. Опыт о неравенстве человеческих рас / Ж. А. Гобино. - М. : ОЛМА-ПРЕСС, 2001. - 768 с.
3. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. Р-7021. Оп. 148. Д. 235.
4. Эванс, Р. Третий рейх. Дни триумфа: 1933-1939 / Р. Эванс. - Екатеринбург : Фактор, 2010. - 964 с.
5. Muller, W. Utlanders in Sulldorf - auslandische Zivil- und Zwangsarbeiter in der Sulldorfer Landwirtschaft zwischen 1939 und 1945 / W. Muller. - URL: http://www. geschichtswerkstatt.lurup.de/suelldorf.htm (дата обращения: 27.08.2014).
6. ГАРФ. Ф. Р-7021. Оп. 148. Д. 256.
7. Maafi, B. Zwangsarbeit von polinnen im Dritten reich / B. MaaB. - URL: http://www. expolis.de/schlesien/texte/maas.html (дата обращения: 27.08.2014).
52
University proceedings. Volga region
№ 1 (33), 2015
Гуманитарные науки. История
8. Woock, J. Zwangsarbeit auslandischer Arbeitskrafte im Regionalbereich Ver-den/Aller (1939-1945) Arbeits- und Lebenssituationen im Spiegel von Archivalien und Erinnerungsberichten auslandischer Zeitzeugen : Dis. ... Dr. phil. Hannover / Woock J. - 2004.
9. ГАРФ. Ф. Р-7021. Оп. 148. Д. 198.
10. Родионов, В. Идеологические истоки расовой дискриминации славян в Третьем рейхе / В. Родионов. - URL: http://actualhistory.ru/race_theory_origins
11. ГАРФ. Ф. Р-7021. Оп. 148. Д. 84.
12. Маринченко, А. А. «Внести раздоры между народами.»: расовая политика немецких властей в отношении советских военнопленных, 1941 - начало 1942 года / А. А. Маринченко // Новая и новейшая история. - 2014. - № 2. - С. 59-91.
13. Хайнрих Тушинский. Зондерфюрер, 21-я рота переводчиков. Сообщение о пережитом. 04.12.1942 - 04.08.1943 гг. // Коллаборационизм в Советском Союзе, 1941-1945 : справочник по фондам РГВА. - М. : Политическая энциклопедия,
2014. - 166 с.
14. Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ). Ф. 17. Оп. 125. Д. 38.
15. Сатиров, Г. Н. В следственной тюрьме гестапо. Дармштадт, 1944 г. / Г. Н. Сатиров // «Русский человек и перед лицом смерти не пасует»: Из воспоминаний военнопленного Г. Н. Сатирова / публ. подг. М. Г. Николаев // Отечественные архивы. - 2003. - № 6. - С. 70.
16. Белорусские остарбайтеры. Угон населения Беларуси на принудительные работы в Германию (1941-1944): Документы и материалы : в 2 кн. Кн. 1. 1941-1942. -Минск : НАРБ, 1996.
17. Российский государственный военный архив (РГВА). Ф. 1367. Оп. 1. Д. 214.
18. Анваер, С. Кровоточит моя память. Из записок студентки-медички / С. Анваер. -М. : РОССПЭН, 2005. - 208 с.
19. Трагедия и героизм: (Советские военнопленные. 1941-1945 годы) / редкол.: А. А. Крупенков и др. - М., 1999. - 343 с. - (Трагедия войны - трагедия плена : в 2 кн. ; кн. 1).
20. ГАРФ. Ф. Р-7021. Оп. 102. Д. 2 а.
21. Штрайт, К. «Они нам не товарищи.»: Вермахт и советские военнопленные в 1941-1945 гг. / К. Штрайт. - М. : Русское историческое общество - Русская панорама, 2009. - 480 с.
22. Фролов, Д. Д. Советско-финский плен. 1939-1944 гг. По обе стороны колючей проволоки / Д. Д. Фролов. - Хельсинки, Финляндия : RME Group Оу ; СПб. : Але-тейя, 2009. - 640 с.
23. Гребень, Е. Русская национальная идея как элемент режима террора коллабо-рационных властей / Е. Гребень // Нацистская война на уничтожение на северозападе СССР: региональный аспект : материалы Междунар. науч. конф. (г. Псков, 10-11 декабря 2009 г.). - М. : Фонд «Историческая память», 2010. - С. 92-100.
24. Пастушенко, Т. Украинцы на принудительных работах в Третьем рейхе. Сколько их было? / Т. Пастушенко. - URL: http://argumentua.com/stati/ukraintsy-na-prinuditelnykh-rabotakh-v-tretem-reikhe-skolko-ikh-bylo-0
25. Melenchuk, M. Ukrainian Ostarbeiters in Canada: Individual and Collective Remembering: A Thesis Submitted to the College of Graduate Studies and Research in Partial Fulfillment of the Requirements for the Degree of Master of Arts in the Department of History University of Saskatchewan / M. Melenchuk. - Saskatoon, 2012. -113 p.
26. ГАРФ. Ф. Р-7021. Оп. 148. Д. 217.
27. ГАРФ. Ф. Р-7021. Оп. 148. Д. 226. Л. 3.
28. Копия приказа Главного имперского управления безопасности (РСХА) № 8 от 17.07.1941 // Военно-исторический журнал. - 1997. - № 5.
Humanities. History
53
Известия высших учебных заведений. Поволжский регион
29. Фуллер, Дж. Ф. С. Вторая мировая война. 1939-1945 гг. Стратегический и тактический обзор / Дж. Ф. С. Фуллер. - М. : Издательство иностранной литературы, 1956. - 550 с.
30. Земсков, В. Н. К вопросу о репатриации советских граждан в 1944-1951 годы / В. Н. Земсков // История СССР. - 1990. - № 4. - С. 26-41.
31. Великая Отечественная война 1941-1945 годов : в 12 т. Т. 1. Основные события войны. - М. : Воениздат, 2011. - 848 с.
32. Полян, П. М. Между Аушвицем и Бабьим Яром. Размышления и исследования о Катастрофе / П. М. Полян. - М. : РОССПЭН, 2010. - 583 с.
33. ГАРФ. Ф. Р-7021. Оп. 148. Д. 196. Л. 2-4.
References
1. Lepetukhin N. V. Teorii rasizma v obshchestvenno-politicheskoy zhizni Zapadnoy Evro-py vtoroy poloviny XIX - nachala XX v.: Zh.-A. Gobino, G. Lebon, Kh.-S. Chemberlen [Theories of racism in the sociopolitical life of Western Europe in the second half of XIX - early XX centuries Zh.-A. Gobino, G. Lebon, Kh.-S. Chamberlen]. Ivanovo: PresSto, 2013, 146 p.
2. Gobino Zh. A. Opyt o neravenstve chelovecheskikh ras [Experience on human races inequality]. Moscow: OLMA-PRESS, 2001, 768 p.
3. Gosudarstvennyy arkhiv Rossiyskoy Federatsii (GARF) [State Archive of the Russian Federation (GARF)]. F. R-7021. Op. 148. D. 235.
4. Evans R. Tretiy reykh. Dni triumfa: 1933-1939 [Third Reich]. Ekaterinburg: Faktor, 2010, 964 p.
5. Muller W. Utlanders in Sulldorf - auslandische Zivil- und Zwangsarbeiter in der Sulldorfer Landwirtschaft zwischen 1939 und 1945 [Foreigners in Sulldorf - foreign civil and forced workers in Sulldorf agriculture in 1939 and 1945]. Available at: http://www.geschichtswerkstatt.lurup.de/suelldorf.htm (accessed August 27, 2014).
6. GARF. F. R-7021. Op. 148. D. 256.
7. Maab B. Zwangsarbeit von polinnen im Dritten reich [Forced labor of polish women in Third Reich]. Available at: http://www.expolis.de/schlesien/texte/maas.html (accessed August 27, 2014).
8. Woock J. Zwangsarbeit auslandischer Arbeitskrafte im Regionalbereich Verden/Aller (1939-1945) Arbeits- und Lebenssituationen im Spiegel von Archivalien und Erinne-rungsberichten auslandischer Zeitzeugen: Dis. Dr. phil. [Forced labor of foreigners in Verden/Aller regions (1939-1945); life and work reflected in archives and memories of foreign witnesses: dissertation to apply for Ph. D.]. Hannover, 2004.
9. GARF. F. R-7021. Op. 148. D. 198.
10. Rodionov V. Ideologicheskie istoki rasovoy diskriminatsii slavyan v Tret'em reykhe [Ideological origins of racial discrimination of slavs in Third Reich]. Available at: http://actualhistory.ru/race_theory_origins
11. GARF. F. R-7021. Op. 148. D. 84.
12. Marinchenko A. A. Novaya i noveyshaya istoriya [Modern and contemporary history]. 2014, no. 2, pp. 59-91.
13. Kollaboratsionizm v Sovetskom Soyuze, 1941-1945: spravochnik po fondam RGVA [Collaboration in the Soviet Union, 1941-1945: RGVA foundations reference book]. Moscow: Politicheskaya entsiklopediya, 2014, 166 p.
14. Rossiyskiy gosudarstvennyy arkhiv sotsial'no-politicheskoy istorii (RGASPI) [Russian State Archive of Sociopolitical History]. F. 17. Op. 125. D. 38.
15. Satirov G. N. Otechestvennye arkhivy [National archives]. 2003, no. 6, p. 70.
16. Belorusskie ostarbaytery. Ugon naseleniya Belarusi na prinuditel'nye raboty v Germa-niyu (1941-1944): Dokumenty i materialy: v 2 kn. Kn. 1. 1941-1942 [Belorussian os-tarbeiters. Capture of Belorussian population for forced labor in Germany (1941-1944): Documents and materials: in 2 books. Book 1. 1941-1942]. Minsk: NARB, 1996.
54
University proceedings. Volga region
№ 1 (33), 2015
Гуманитарные науки. История
17. Rossiyskiy gosudarstvennyy voennyy arkhiv (RGVA) [Russian State Military Archive (RGVA)]. F. 1367. Op. 1. D. 214.
18. Anvaer S. Krovotochit moya pamyat’. Iz zapisok studentki-medichki [My memory is bleeding. Notes of a medical student]. Moscow: ROSSPEN, 2005, 208 p.
19. Tragediya i geroizm: (Sovetskie voennoplennye. 1941-1945 gody) [Tragedy and heroism: (Soviet war prisoners. 1941-1945)]. Moscow, 1999, 343 p. (Tragedy of war -tragedy of captivity: in 2 books; Book 1).
20. GARF. F. R-7021. Op. 102. D. 2 a.
21. Shtrayt K. «Oni nam ne tovarishchi...»: Vermakht i sovetskie voennoplennye v 19411945 gg. [“They are not our comrades...”: Wehrmacht and soviet war prisoners in 1941-1945]. Moscow: Russkoe istoricheskoe obshchestvo - Russkaya panorama, 2009, 480 p.
22. Frolov D. D. Sovetsko-finskiy plen. 1939-1944 gg. Po obe storony kolyuchey provoloki [Soviet-finnish captivity. 1939-1944. On both sides of barbed wire]. Khelsinki, Fin-lyandiya: RME Group Ou; Saint-Petersburg: Aleteyya, 2009, 640 p.
23. Greben' E. Natsistskaya voyna na unichtozhenie na severo-zapade SSSR: regional’nyy aspekt: materialy Mezhdunar. nauch. konf. (g. Pskov, 10-11 dekabrya 2009 g.) [Nazi war of extermination in the North-West of USSR: regional aspect: proceedings of the International scientific conference (Pskov, 10-11 December 2009)]. Moscow: Fond «Istoricheskaya pamyat'», 2010, pp. 92-100.
24. Pastushenko T. Ukraintsy na prinuditel’nykh rabotakh v Tret’em reykhe. Skol’ko ikh bylo? [Ukrainians at forced labor in Third Reich. How many were there?]. Available at: http://argumentua.com/stati/ukraintsy-na-prinuditelnykh-rabotakh-v-tretem-reikhe-skolko-ikh-bylo-0
25. Melenchuk M. Ukrainian Ostarbeiters in Canada: Individual and Collective Remembering: A Thesis Submitted to the College of Graduate Studies and Research in Partial Fulfillment of the Requirements for the Degree of Master of Arts in the Department of History University of Saskatchewan. Saskatoon, 2012, 113 p.
26. GARF. F. R-7021. Op. 148. D. 217.
27. GARF. F. R-7021. Op. 148. D. 226. L. 3.
28. Voenno-istoricheskiy zhurnal [Military-historical journal]. 1997, no. 5.
29. Fuller Dzh. F. S. Vtoraya mirovaya voyna. 1939-1945 gg. Strategicheskiy i takticheskiy obzor [World War II. 1939-1945. Strategic and tactical review]. Moscow: Izdatel'stvo inostrannoy literatury, 1956, 550 p.
30. Zemskov V. N. Istoriya SSSR [USSR history]. 1990, no. 4, pp. 26-41.
31. Velikaya Otechestvennaya voyna 1941-1945 godov: v 12 t. T. 1. Osnovnye sobytiya voyny [The Great Petriotic War of 1941-1945: in 12 volumes. Vol. 1. Main events of the war]. Moscow: Voenizdat, 2011, 848 p.
32. Polyan P. M. Mezhdu Aushvitsem i Bab’im Yarom. Razmyshleniya i issledovaniya o Katastrofe [Between Auschwitz and Babiy Yar. Refections and research of the catastrophe]. Moscow: ROSSPEN, 2010, 583 p.
33. GARF. F. R-7021. Op. 148. D. 196. L. 2-4.
Гаража Наталия Алексеевна кандидат исторических наук, доцент, кафедра философии, истории и права, Новороссийский филиал Финансового университета при Правительстве Российской Федерации (Россия, Краснодарский край, г. Новороссийск, ул. Видова, 56)
E-mail: [email protected]
Garazha Natalia Alekseevna Candidate of historical sciences, associate professor, sub-department of philosophy, history and law, Novorossiysk branch of the Financial University under the Government of the Russian Federation (56 Vidova street, Novorossiysk, Krasnodar region, Russia)
Humanities. History
55
Известия высших учебных заведений. Поволжский регион
УДК 94(430).086 «1941/1945»
Гаража, Н. А.
Остарбайтеры и советские военнопленные в нацистской идеологии и практике этнической сегрегации в период Великой Отечественной войны / Н. А. Гаража // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Гуманитарные науки. - 2015. - № 1 (33). - С. 46-56.
56
University proceedings. Volga region
