CC BY
271УДК 821.111-313.2
Ю.А. Жаданов
(Харьков)
к.ф.н., доцент, доцент кафедры истории зарубежной литературы и классической филологии Харьковского национального университета
им.В. Н. Каразина
Особенности современной англоязычной антиутопии
Утопическая литература по природе своей всегда была нацелена на создание, проектирование лучшего жизнеустройства, идеального общества. Фантазия творцов новых миров вела их в прошлое («Золотой век» Гесиода, «Янки из Коннектикута при дворе короля Артура» М. Твена), настоящее («Утопия» Т. Мора, «Робинзон Крузо» Д. Дефо, «Едгин» и «Снова Едгин» С.Батлера, «Таинственный остров» Ж. Верна), будущее («2240 год» Л.-С. Мерсье, «3448 год» А.Ф. Вельтмана «4338 год» В.Ф. Одоевского, «Через сто лет» Э. Беллами, «Машина времени» Г. Уэллса, «Железная пята» Дж. Лондона). При этом будущее, великое светлое будущее (или мрачное и кошмарное) всегда притягивало человека. Во все времена человечество пыталось разглядеть, что ждет его за горизонтом: в ближней и далекой перспективе, предугадать, как изменится общественное устройство, образ жизни человека, его внутренние и внешние качества.
Особенно актуальной проблема будущего становится в наши дни, когда перед человечеством встает угроза демографической и экологической катастрофы, опасность деградации и духовного одичания человека и даже мрачная перспектива остаться без места своего обитания - самой планеты. Вошедшее в третье тысячелетие человечество продолжает искать ответы на вечные и, порой, безысходные вопросы о возможности счастья на Земле, создании справедливого общества. И даже если эти вопросы остаются без ответа, сами поиски, постановка вопросов помогают человеку лучше понять себя и свое место в современном бурном мире.
Антиутопия, ставшая доминантным явлением ХХ - начала ХХ1 веков, приобретя обязательную футуристическую окрашенность, пройдя классический период развития (Замятин, Хаксли, Оруэлл), во второй половине прошлого века стала крупным литературным и философским явлением, разносторонне анализирующим прошлое, настоящее и возможное будущее человечества. При этом на смену однонаправленности (антитоталитарный вектор) первой половины ХХ века приходит проблемно-тематическое разнообразие жанра, что выразилось, прежде всего, в появлении © Жданов Ю. А.
большого числа жанровых разновидностей антиутопии (феминистская антиутопия, киберпанк, экотопия...), среди которых хотелось бы выделить феминистскую антиутопию, как наиболее яркое и характерное явление трансформации жанра.
Целью данной статьи является исследование художественных особенностей феминистской антиутопии на примере произведений М. Эт-вуд и У Ле Гуин, выделение специфических жанровых черт, выявление общих тенденций трансформации современной литературы негативной утопии.
Когда мы говорим о таком новом явлении в литературе ХХ века как современная женская утопическая литература (У Ле Гуин, Д. Лессинг, М. Этвуд...), нельзя забывать о длительном периоде становления этого феномена - от XVII до первой половины ХХ века (М. Кэри, М. Кавендиш, С. Скотт, Ш. Гилман, К. Бурдекин, К. Бойе, А. Рэнд). В ходе развития женская литература прошла тернистый путь самоутверждения: выделила специфический набор тем и проблем, разработала особые приемы и способы художественного воплощения авторских идей, подготовила подлинный расцвет современной феминистской литературы.
Феминистская негативная утопия мощно заявила о себе во второй половине ХХ века, когда появились первые романы У Ле Гуин, М. Этвуд, Д. Лессинг, М. Пирси и стала объектом пристального внимания критики.
Так, Р. Робертс утверждает, что мужские темы и персонажи научной фантастики (НФ) часто передают скрытую тревогу мужчин о женской власти и автономии, чаще всего связанных с репродуктивными возможностями женщин. Робертс показывает, что феминистская антиутопия, вместо того, чтобы являться отклонением от классических тем и ценностей НФ, на самом деле является логическим продолжением и пересмотром потенциально феминистких тем, скрытых в мужской НФ [8 с. 182]. Для Робертс антиутопия является идеальным жанром для современной феминистской критики, а также логическим продолжением и ревизионистским ответом на традиционные тексты антиутопии, написанные мужчинами.
Дж. Волмарк полагает, что авторы феминистских утопических произведений должны порвать с традициями прежних утопий для того, чтобы позиционировать их исключительно как феминистские, т.к. «когда общий текст повествования перерабатывается с оппозиционной точки зрения, сталкиваются гендерные противоречия, создаётся двойственный смысл, а патриархальные структуры могут вступать в конфликт с феминистскими. [9 с. 54]. Волмарк делает попытку радикального пересмотра тем жанра и семиотики феминистской антиутопии, однако не исключает того факта, что идеи произведений феминистской антиутопии/дистопии должны опираться на достижения традиционной мужской негативной утопии, так как
все поджанры НФ вышли из одной общей традиции и являются производными одного жанра [9 с. 58].
A. Кренни-Френсис в работе «Феминистская фантастика» отмечает, что «данный жанр содержит закодированный идеологический дискурс, который четко формулирует социально-историческую формацию, в которой конкретный текст написан... Хотя вся художественная литература попадает под конкретные общие категории, однако, как отмечает Деррида: мы больше не воспринимаем эти тексты как "общие", потому что, по иронии судьбы, они достигли «общего» статуса в литературоведении. Таким образом, утопический роман, дистопический роман, роман научной фантастики, называют жанром фантастики, так как они содержат тематические и структурные атрибуты данного жанра» [10 с. 122]. Феминистская антиутопия происходит из форм антиутопии, написанных авторами мужчинами, однако включает в себя элементы критики мужской НФ с её мужской идеологией [10 с. 240].
Д. Сувин полагает, что «научная фантастика - это литературная модель когнитивного отчуждения» [11 с. 4]. «Отчуждение» в научной фантастике - это ее способность использовать будущие пространство таким образом, чтобы «иметь возможность по-новому рассматривать некоторые аспекты нашего нынешнего состояния. В случае феминистской НФ, автор использует отчуждение, чтобы сделать видимыми не только некоторые аспекты, но и наше социальное отношение, которое формируется сексуальной политикой» [11 с. 5]. Для диалектики «настоящего / будущего», которая, по мнению исследователя, является структурной и тематической тенденцией феминистской антиутопии, "настоящее" проявляется через режим отчуждения, а «будущее» - через способ познания [11 с. 10].
Одним из лучших авторов современной феминистской литературы по праву считается Маргарет Элеонор Этвуд /Margaret Eleanor Atwood/ (род. в 1939) - современная канадская англоязычная писательница, поэт, литературный критик и феминистка, почетный доктор 19 университетов, обладатель более двадцати литературных премий и наград, в том числе таких почетных как Букеровская премия (2000), премия Артура Кларка (1987). Именно в ее романах «Съедобная женщина» (The Edible Woman, 1969), «Постижение» (Surfacing, 1972), «Мадам Оракул» (Lady Oracle, 1976), «Мужчина и женщина в эпоху динозавров» (Life Before Man, 1978) мощно зазвучал голос современной женщины-гражданина, правдиво и открыто заговорившей о радостях и горестях, заботах и надеждах, личностных и общественных отношениях лучшей (но веками притесняемой) половины человечества. Одним из самых известных произведений писательницы стал «Рассказ Служанки» (The Handmaid's Tale, 1985). Написанный в жанре феминистской антиутопии, роман раздвинул современные представление
о литературе негативной утопии, существенно развил и дополнил специфические жанровые черты:
1. М. Этвуд вводит в мир антиутопии новую тему гендерных противоречий в обществе, порождающую новое жанровое противопоставление: традиционный конфликт между Личностью и Обществом перерастает в конфликт Женской Личности и Мужского Общества. То, что этот конфликт имеет давние корни, подчеркивается автором обращением к библейской символике и образам. Тем самым писатель-феминист, создавая тоталитарный мир будущего, где пришедшие к власти мужчины полностью лишили женщин всяких свобод, говорит о том, что эти притеснения являются не только, и не столько итогом и следствием современных реалий, а лишь закрепляют на государственном уровне извечное вторичное положение женщин по отношению к мужчинам. Произведение прочитывается не только как новый вариант тоталитарного антиутопического мира, а как глубокое философское размышление о важных, сущностных человеческих началах, имеющих давние изъяны, когда одна часть человечества априори обвиняет другую во всех смертных грехах (сосуд Пандоры, Елена и яблоко раздора, Ева и Древо Познания, гонения на ведьм...) и, на этом основании, имеет полное право на доминирование и неограниченную власть. Роман М. Этвуд ломает подобное устоявшееся мнение и занимает, тем самым, свое место среди произведений авторов, обращавшихся к теме реабилитации женщины («Каталог женщин» Гесиода (если допустить, что произведение принадлежит родоначальнику дидактического эпоса), трагедии Эврипида, Ш. Гилман «Женская земля», К. Бурдекин «Ночь свастики»...).
2. «Рассказ Служанки» представляет новый тип повествователя романа-антиутопии - угнетаемой и притесняемой женщины, лишенной всех прав и низведенной до функций репродуктивной машины. Возможность думать, анализировать происходящее, переосмыслять увиденное, делать собственные выводы, вспоминать погибших мужа и дочь, наконец, мысленно протестовать - это то, что остается внутренней сущностью героини и то, что не смогли отнять у нее новые властители этого мира. В отличие от оруэлловской Джулии, Служанка Фредова остается человеком, непокоренным системой. Новизна героя-повествователя заключается в новом типе восприятия этого мира: дискомфорт личности, конфликтующей с системой, выражается не только традиционными способами (описывается увиденное, услышанное, пережитое), но и при помощи чувственно-тактильных и гипертрофировано-сенсорных ощущений достигается максимальное приближение читателя к изображаемому миру (автор пересаживает читателя-зрителя в первый ряд). Мы вместе с героиней чувствуем грубость ткани пурпурной спецодежды - униформы служанок, врезающейся в кожу своими складками; вдыхаем едкий запах неутоленной похо-
ти охранников, когда мимо них проходят недоступные, но желанные Служанки; ощущаем движение мурашек под кожей, когда на стене города вывешивают очередной труп репрессированного члена этого мира; физически ощущаем унижение и уничижение героини в противоестественном магически-ритульном половом акте с Командором. Все это придает повествованию иную форму восприятия текста читателем, делая последнего подлинным участником описываемого. То, что было начато Оруэл-лом - сделать главного героя максимально близким и понятным читателю, вызвав у последнего чувство сострадания, сопереживания и (что главное) возмущения - у М. Этвуд доведено до почти полной самоидентификации читателя с героем.
3. Как и всякое произведение, описывающее те или иные варианты возможного прекрасного будущего, роман «Рассказ Служанки» связан многочисленной сетью структурных, сюжетных, образных связей с предшествующей утопической традицией:
3.1. Жестко регламентированный иерархический тип общества (подобно классовому обществу Платона): всё мужское население Галаада разделяется на Командоров - основателей и руководителей государства (у Платона - цари-философы), Хранителей, Ангелов, Очей ( платоновские всадники) - различные воинские формирования, осуществляющие руководство и управление на местах; женщины структурированы следующим образом - Жены, Марфы (домохозяйки, поварихи), Служанки (на них возложена священная репродуктивная функция, утраченная (вследствие ухудшения экологии) другими женщинами. Командоры, благодаря своему высокому социальному статусу, имеют трёх женщин в доме: Жену, Марфу, и Служанку.
3.2. Обязательная и важнейшая сцена встречи главного героя с основателем или руководителем нового общества (Благодетель у Замятина, Мус-тафа Монд у Хаксли, О.Браен у Оруэлла) превращается в ряд тайных встреч Служанки с Командором. Образ последнего резко отличается от своих литературных предшественников тем, что он является сомневающейся личностью, мучительно ищущей ответ на вопрос о правильности выбранного пути.
3.3. Непременное присутствие в романе-антиутопии любовной линии главных героев приобретает новое идейно-художественное наполнение: противоестественные интимные отношения с Командором (тут же вспоминается знаменитая фраза жены Уинстона Смита из «1984»: «Это наш долг перед партией, перед обществом») противопоставляются чистым человеческим взаимоотношением Служанки Фредовой с охранником, оказавшимся впоследствии связанным с повстанческим движением (явная перекличка с героями Замятина - Д-503 и И-330).
3.4. Жанрово закрепленная романами Замятина, Хаксли, Оруэлла пессимистическая концовка произведений антиутопической направленности, сменяется у М. Этвуд открытостью и незавершенностью повествования, представляя различные (возможно и счастливые) варианты развязки конфликтных противоречий (кстати, реализованной в экранизации романа).
Современная американская писательница Урсула Крёбер Ле Гуин / Ursula Kroeber Le Guin / (род. в 1929), известная в читательских кругах прежде всего как выдающийся автор научно-фантастических и фэнтезий-ных романов, детский писатель, поэт и публицист, неоднократный лауреат самых престижных премий в области НФ литературы (6 премий «Хьюго», 7 «Небьюла» и 21 «Локус»), внесла также свой весомый вклад и в развитие современной антиутопии.
Самыми значительными в творческом наследии Ле Гуин являются два цикла произведений - фэнтезийный - о Земноморье (1964 - 2002) (5 романов и сборник рассказов), написанный под воздействием толкиновского Средиземья из «Властелина Колец»» и фантастический - Хайнский цикл (1966 - 2000). Последний состоит из восьми романов, трех повестей, сборника новелл и нескольких рассказов, описывает гуманистическую Галактическую цивилизацию - Лигу Миров (Ойкумену) и охватывает события в течение двух с половиной тысяч лет.
Среди многочисленного творческого наследия Ле Гуин можно выделить романы антиутопической направленности - «Левая рука тьмы» (The Left Hand of Darkness, 1969), «Обездоленные: неоднозначная утопия» (The Dispossessed: An Ambiguous Utopia, 1974), «Слово для леса и мира одно» (The Word for World Is Forest, 1976), «Всегда возвращаясь домой» (Always Coming Home, 1985), «Толкователи» (The Telling, 2000). Все романы (за исключением «Всегда возвращаясь домой») входят в Хайнский цикл.
Принадлежность к так называемой «мягкой» или гуманитарной фантастике (в противовес «жесткой», технократической НФ) стала характерной особенностью научно-фантастических произведений Ле Гуин. Так в Хайнском цикле она создает особый мир - Галактическую цивилизацию, которая построена на принципах гуманизма. Неповторимое очарование авторского мира произведений Урсулы Ле Гуин заключается, прежде всего, в глубоком проникновении во внутренний мир своих героев, напряженная психологическая глубина образов, обобщение тех или иных человеческих черт и качеств, изображение масштабной (почти эпической) картины различных культур Лиги Миров. Все это становится главным отличием творений писательницы от произведений своих коллег - современных фантастов - П.Андерсона, Л.Нивена, Р.Хайнлайна, в романах которых доминируют, прежде всего, технические достижения будущего.
Впервые антиутопические тенденции в творчестве Ле Гуин проявились в четвертом романе Хайнского цикла «Левая рука тьмы», вышедшем в 1969 году. Позже, в предисловии к сборнику фантастических рассказов "День рождения мира" (2002), маститая писательница приоткрыла тайну авторской кухни - историю создания всего Хайнского цикла и романа «Левая рука тьмы» в частности: «Тяжело изобретать вселенную... Вселенные научной фантастики — всего лишь крохотные уголки мира слов, но и над ними приходится серьезно поразмыслить; и вместо того, чтобы к каждой истории придумывать новую вселенную, писатель может возвращаться раз за разом в одну и ту же, отчего вселенная порой протирается по швам, мягчает, и влезать в нее, точно в ношеную рубашку, становится гораздо удобнее», - уже в этих первых словах авторского предисловия чувствуется настоящий художник, подлинный творец новой действительности, с восхищением и удивлением наблюдающий развитие нового мира, который начинает жить собственной жизнью, - . не могу сказать, чтобы я ее изобрела [вселенную]. Я на нее набрела, и с тех пор так и брожу по ней, не зная дороги — то эпоху пропущу, то планету забуду. В первых трех моих НФ романах была Лига Миров, включающая известные миры нашего участка нашей галактики, включая Землю. Лига довольно-таки неожиданно мутировала в Экумену — содружество миров, созданное для сбора информации, а не для установления своей воли, о чем порой забывает. В библиотеке моего отца по антропологии я наткнулась на греческое слово «домохозяйство» — ойкумене — и вспомнила о нем, когда мне понадобился термин, обозначающий разноликое человечество, произошедшее от одного очага. Я записала его как «Экумена» [2 с. 5].
Уже с первого романа-антиутопии «Левая рука тьмы» Ле Гуин задает новые жанровые стандарты, поднимает развитие негативной утопии на иной качественный уровень. Что было по достоинству оценено двумя высшими премиями научно-фантастической литературы США за 1969 год — «Хьюго» и «Небьюл» (даже для американской фантастики событие крайне редкое). Ле Гуин удалось создать глубокое философское произведение, которое осмысливало целый комплекс проблем современной цивилизации. Автор, пишущий параллельно с Хайнским циклом, фэнтезийные произведения о Земноморье, учитывающие опыт эпического фэнтези Толки-на, привнес и в научно-фантастический цикл это эпическое начало. Оно выразилось в масштабности изображаемого, тщательной проработке всех элементов нового мира, глубоком исследовании исторических, культурных, нравственных основ этого варианта будущего. Последнее, как известно, является жанровой спецификой произведений позитивной и негативной направленности. Таким образом, можно говорить о некоем синтезе утопического и фэнтезийного начала.
Форма романа - отчет Мобиля (представителя, посла) Экумены Джен-ли Ай о пребывании на планете Гетен / Зима (куда он был направлен для вовлечения планеты в содружество) - близка к традиционному повествованию путешественника, прибывшего из нового мира. Правда, в отличие от томасоморовского Гитлодея Дженли Ай проживает здесь длительный период и сближается с местным народом, становясь участником важнейших событий. Кроме героя-путешественника позитивной утопии, в описании событий принимает участие и типичный герой негативной утопии -повествователь, живущий в этом мире, - Эстравен, премьер-министр государства Кархид. И полноту картины дополняют местные легенды и мифы, которые автор вводит в повествование. Итогом деятельности Эстравена и Дженли Ая становится присоединение (ценою тяжелейших испытаний и жизни Эстравена) планеты к Экумену.
В романе «Левая рука тьмы» проявились и особенные черты феминистской антиутопии. Изображая местных жителей планеты Гетен как носителей естественного и перманентного гермафродитизма (гетениан-цы, в зависимости от времени и месяца года, могут быть попеременно и мужчинами и женщинами) Ле Гуин поднимает важные гендерные вопросы. При этом позиция писательницы никогда не ограничивается только защитой женщин от мужского тоталитаризма (как это присуще, например, Маргарет Этвуд). Урсула Ле Гуин всегда смотрит в корень проблемы, не противопоставляя и не становясь на какую-то одну точку зрения. Она -над схваткой, сопереживая и мужчинам, и женщинам. И образы гетениан-ских андрогинов - тому лучший пример.
Роман Урсулы Ле Гуин «Обездоленные», являясь пятым в серии, по сути, открывает весь цикл, повествуя о двух близлежащих планетах Уррас и Анаррес, находящихся вот уже более 150 лет в политической изоляции. Главный герой романа - гениальный ученый Шевек (в последующем - изобретатель ансибла - мгновенного перемещения в пространстве) - отправляется в первое в истории его планеты путешествие на Уррас, чтобы, по его словам, «сломать стены», т.е. попытаться приблизить две родственные планеты. Форма кругового путешествия (Шевек, совершив свой квест, в конце романа возвращается домой) позволяет Ле Гуин рассмотреть вопросы противостояния двух миров, возможности их сближения, культурного обмена, выявляя при этом достоинства и недостатки каждого из миров, в которых, вне всякого сомнения, угадывались тогдашние непримиримые земные миры капитализма и социализма. В жанровом отношении автору удается совершить невозможное - соединить в одном произведении утопию и антиутопию. Роман стал не только одним из самых известных произведений Ле Гуин, но и одним из лучших произведений своего времени, классикой жанра утопии (и позитивной, и негативной) второй половины ХХ века.
«Слово для леса и мира одно» (1976) - шестой роман Хайнского цикла, написанный на основе одноименной повести 1972 года, представил новый вариант жанра в творчестве Ле Гуин - экологической антиутопии. Создатели нашумевшего фильма «Аватар» позаимствовали многие идеи из этого романа. За вымышленным сюжетом далекого будущего на планете Атши, сплошь покрытой лесами и нещадно эксплуатируемой землянами, притесняющими местное население (маленьких добродушных людей, покрытых зеленым мехом) - просматривается типично американская тема переосмысления трагических взаимоотношений первых белых поселенцев и индейских племен, закончившихся почти полным истреблением последних.
Подобная ситуация была характерна для поверженной Германии, когда тема вины за развязывание двух мировых войн на долгие годы стала навязчиво-болезненной рефлексией немецкой литературы, приведшей, в конечном итоге, к самоочищению нации и выработке верных ориентиров в будущем. Нечто подобное переживает и американское общество, и американское мироощущение, и американская литература, как отражение всех процессов, происходящих в обществе. Слишком короткой (по сравнению с европейской) была история США, в которой было немало темных мест, преодоление которых, как нам видится, и объясняет многие действия современной американской политики, культуры, литературы. Так родина ку-клукс-клана в современном мире берет на себя роль главного миротворца на земле; страна, где процветало позорное явление современной истории (давно позабытое в Европе) - рабство, доходит в своем самобичевании до курьезных запретов на слово «черный». Рост самосознания американской нации идет такими же семимильными шагами, как и их история. Примером тому может быть несправедливая, грязная, кровавая война во Вьетнаме, развязанная американской военщиной и вызвавшая небывалый протест во всех слоях населения, приведшая, в конечном итоге, к так называемому вьетнамскому синдрому в обществе, кинематографе, литературе. Подобный болезненный синдром, связанный с коренным населением - индейцами -безотрывно преследует американскую литературу: начало осмысления было положено классической пенталогией Фенимора Купера, далее были «Песнь о Гайавате» Лонгфелло, «Северные рассказы» Дж. Лондона и т.д.
Благодаря Хайнскому циклу эта тема пришла и в НФ, и в антиутопию, но, как нередко бывает у Ле Гуин, предстала в обобщенном, переосмысленном, философском виде. Возможность и необходимость мирного сосуществования очень разных цивилизаций, человеческих существ, культур - вот основной вывод из длинной череды событий, описанных в романе. Писательница верна себе: она создает очередной вариант возможного будущего, проигрывая те или иные опасности, подстерегающие человечество на этом пути.
Четвертый из рассматриваемых нами романов Ле Гуин антиутопической направленности «Всегда возвращаясь домой» (1985) не входит в Хайнский цикл, но тематически близок к роману «Слово для леса и мира одно».
«Всегда возвращаясь домой» - самое масштабное произведение из всех ранее рассмотренных нами. Ле Гуин всегда была склонна к созданию экзотических новых миров, но здесь она превзошла самое себя. Утопический роман (и позитивной, и негативной направленности) чаще всего описывает общество будущего. И писательница придерживается этого положения, но привносит элемент новаторства, представляя книгу как «опыт археологии будущего». Основное повествование ведется от лица женщины племени Кеш, живущей вместе со своим народом в Северной Калифорнии будущего посттехнологического мира, где человечество вернулось к своим истокам и живет в гармонии с природой. Книга включает в себя также обильный фольклорный материал песен, легенд, обрядов народа Кеш, приложения с подробностями быта и культуры этого народа, словаря терминов и понятий.
И, наконец, роман «Толкователи» (2000), завершающий серию Хайнско-го цикла, стал итоговым произведением Ле Гуин, в котором писатель-гуманист очередной раз задумывается над возможным будущим многочисленных миров вселенной. В романе есть внутрисерийная перекличка: как и Джен-ли Ай из романа «Левая рука тьмы», Сати - главная героиня романа - является представителем Экумены (или точнее, одна из четырех Наблюдателей на этой планете), покинувшей Землю (это ее родная планета) ради изучения схожести тоталитарных правительств Корпорации на Аке и Юнистов на Земле). Ле Гуин создает свой вариант общества будущего на примере внеземной цивилизации планеты Ака, ускорившей своё технологическое развитие с помощью Земли. В погоне за техническим совершенством правительство планеты Ака уничтожило различные традиционные культуры во всех регионах планеты, Сати послана на планету, чтобы на месте оценить ситуацию. Как это часто бывает у Ле Гуин, источником выдуманного мира становятся реалии нашего времени: так считается, что бурное развитие на далекой планете, описываемое в романе, навеяно событиями культурной революции в Китае, связанной с трагическими фактами и многочисленными жертвами. В результате Сати удается найти в удаленном горном массиве скрытую Библиотеку древних книг и толкователей-мазов - хранителей почти утраченной культуры и философии планеты Ака. Сообщение Сати, вовремя переданное на Экумену, позволяет спасти и книги, и мазов. Мы здесь имеем совершенно новый подход к художественному завершению романа-антиутопии: от обязательного поражения героев (гибели физической или духовной - у Замятина, Хаксли, Оруэлла), к возможности победы в противостоянии Личности и Системы.
Образ Сати вобрал в себя черты как традиционного путешественника в позитивной утопии, так и героя-повествователя антиутопии, критически оценивающего всё происходящее. Подавление новым режимом на Аке всех иных форм и проявлений культуры, уничтожение книг и библиотек (тематическая близость с «451 градусом по Фаренгейту» Р. Брэдбери), устранение разнообразных религиозно-философских систем и даже диалектов вызывает естественное возмущение главной героини, становится поводом для философских размышлений автора над извечными утопическими проблемами. Важное место в сюжетном повествовании занимают образы Толкователей-мазов, пытающихся сохранить древнюю культуру своего народа и духовно связанные с людьми-книгами у того же Р. Брэдбери.
Вышедший в 2000 году - на срезе двух столетий и двух тысячелетий, роман «Толкователи», прежде всего, интересен тем, что представляет собой произведение, подытожившее предшествующий опыт развития утопической литературы, и намечающее пути возможного последующего развития литературы об идеальном мироустройстве. Автору в очередной раз удается высказать свое - особенное - видение антиутопических проблем.
Подводя итоги краткого обзора произведений Урсулы Ле Гуин в жанре феминистской антиутопии, следует отметить следующее:
1. Современная утопия (позитивная и негативная) представила новый подход к дальнейшему развитию жанра. Литература утопической направленности всегда играла роль тонкого камертона важнейших социальных преобразований или потрясений. Изменившаяся ситуация в мире способствовала трансформации классического образца жанра, сложившегося в первой половине ХХ века: однонаправленность замятинско-хаксли-оруэл-ловского варианта антиутопии сменилась разновекторностью постановки и художественного воплощения утопических задач (феминистская антиутопия, киберпанк, экотопия...).
2. Феминистская литература предложила новый подхода к реализации утопических взглядов писателя: вместо одного романа-манифеста, суммирующего основные идеи автора (Замятин «Мы», Хаксли «О дивный новый мир», Оруэлл «1984»), распространенным явлением становится ряд произведений одного и того же автора, отражающие различные варианты решения утопической проблематики, с одной стороны, и творческую эволюцию писателя, с другой (Этвуд «Рассказ Служанки», «Орикс и Коростель»; Ле Гуин «Левая рука тьмы», «Обездоленные: неоднозначная утопия», «Слово для леса и мира одно», «Всегда возвращаясь домой», «Толкователи»).
3. Позитивные перемены в мировой политике и культуре последних десятилетий привели к принципиальному изменению авторских установок современных авторов. Традиционно считалось, что в утопии автор
имеет установку на изображение позитивного (с его точки зрения) общественного устройства, а установка на изображение опасностей, подстерегающих человечество на пути к светлому будущему, порождают произведения антиутопической направленности. При этом канонической особенностью жанра была обязательная пессимистическая концовка романа-антиутопии. Современная (и особенно феминистская антиутопия) отходит от полярности и однозначности трактовки описываемого, ведь в каждой утопии (даже самой идеальной) есть элементы антиутопии, а в самой мрачной дистопии всегда есть надежда на улучшение, изменение. Эта амбивалентность подхода к решению традиционных утопических вопросов приводит к отходу от обязательной трагической концовки романа-антиутопии: от открытой концовки, незавершенности повествования (Этвуд «Рассказ Служанки»), дающего возможность позитивной развязки, до полной победы в противостоянии личности и системы (Ле Гуин «Толкователи»).
3. Феминистская антиутопия, получившая реализацию в романах М. -Этвуд, У Ле Гуин и других представительниц этой литературы, мощно заявила о новых подходах в развитии жанра. Женская утопическая литература не только «догнала» традиционно мужскую утопическую мысль, но и «перегнала»: в современной литературе все чаще новые тенденции развития жанра идут именно от феминистской литературы. И романы Маргарет Этвуд и Урсулы Ле Гуин - тому лучший пример:
3.1. Творчество Ле Гуин и Этвуд существенно расширило тематическое и сюжетное разнообразие современной антиутопии (гендерные вопросы, новые подходы к проблемам войны и мира, освоения космического пространства, сохранности окружающей среды... - все это, пропущенное сквозь призму феминистской антиутопии, дает новые возможности дальнейшего развития жанра).
3.2. Авторы женской антиутопии вносят разнообразие в форму подачи материала: помимо автора-повествователя, который может быть традиционным для позитивной утопии путешественником или местным жителем (что характерно для антиутопии), в текст включаются мифы, легенды, песни, описание обрядов, карты местности, словари специфической местной лексики, что дает возможность расширить впечатления читателя от нового идеального мира. Рассказчик может совмещать в себе черты повествователя и позитивной, и негативной утопии. Основной текст романа может представлять собой архивный документ, который оценивается поздними исследователями.
3.3. Ле Гуин привносит в свои романы элементы различных философских систем (анархизм, даосизм (известные в нашем мире), одониа-низм (авторское изобретение) и др.), что придает повествованию новые черты, ранее не свойственные жанру.
3.4. Вся история развития утопической литературы от позитивных проектов к негативным предостережениям шла по пути совершенствования образной системы (от слаборазвитой и несовершенной (Т. Мор, Т. Кампа-нелла) к сложной и многофункциональной (Е. Замятин, О. Хаксли, Дж. О-руэлл). Ле Гуин и М. Этвуд придают традиционным утопическим образам глубину и мудрость, свойственные лучшей половине человечества.
3.5. Ле Гуин в своем творчестве приближается к новым возможным жанровым проявлениям: синтезу утопического и фэнтезийного начала («Левая рука тьмы»), соединению в одном произведении утопии и антиутопии («Обездоленные») и, тем самым, задает новые жанровые стандарты, поднимает развитие негативной утопии на иной качественный уровень.
3.6. Произведениям позитивной утопии чаще всего отказывали в художественности и принадлежности к большой литературе. Антиутопия первой половины ХХ века предприняла ряд революционных нововведений (конфликт Личности и Общества, любовная сюжетная линия главного героя, тщательная прорисовка персонажей, высокий идейный пафос произведения ...), позволивших жанру занять достойное место среди явлений литературы, но лишь благодаря феминистской литературе жанр освободился от определенной зашоренности и структурно-сюжетной предсказуемости, стал глубоким, философским и многостороним размышлением о судьбах мира, о предназначении человека и человеческой цивилизации, т.е. стал полноправным художественным явлением большой литературы, без которого современный литературный мир уже невозможно себе представить.
В дальнейшие планы автора входит продолжение исследований современной англоязычной антиутопии.
Список использованной литературы
1. Ле Гуин У Всегда возвращаясь домой / У Ле Гуин. - М. : Эксмо. - 2008. - 704 с.
2. Ле Гуин У День рождения мира / У Ле Гуин [авторский сборник]. - М. : Эксмо. - 2003. - 480 с.
3. Этвуд М. Рассказ Служанки / М. Этвуд / [пер. с англ. А. Грызуно-ва]. - М. : ЭКСМО, 2006. - 320 с.
4. Le Guin U. K. Always Coming Home / U. K. Le Guin. - N.Y. : Harper & Row, 1985. - 562 p.
5. Atwood M. The Handmaid's Tale / Margaret Atwood. - New York : Everyman's Library, 2006. - 350 p.
6. Le Guin U. K. The Dispossessed: An Ambiguous Utopia / U. K. Le Guin - N. Y. : Harper & Row, 1974. - 341 p.
7. Le Guin U. K. The Telling / U. K. Le Guin. - London : Gollancz, 2001. -254 p.
8. Roberts R. A New Species. Gender and Science in Science Fiction / R. Roberts. - Urbana : University of Illinois Press, 1993. - 182 p.
9. Wolmark J. Aliens and Others / J. Wolmark. - Iowa City : University of Iowa Press, 1994. - 179 p.
10. Cranny-Francis A. Feminist Fiction : Feminist Uses of Generic Fiction / A. Cranny-Francis. - Oxford : Polity Press, 1990. - 240 p.
11. Suvin D. Positions and Presuppositions in Science Fiction / D. Suvin. - Kent : Kent State University Press, 1988. - 245 p.
