CC BY
18
ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
УДК 811.512.145'373.421:801.82"17"
М. З. Валиева
ОСОБЕННОСТИ СИНОНИМИЧЕСКОЙ ПАРАДИГМЫ ТЮРКО-ТАТАРСКОГО ПИСЬМЕННОГО ПАМЯТНИКА XVIII ВЕКА «МАДЖМУГЫЛ-ХИКАЯТ»
Институт языка, литературы и искусства им. Г. Ибрагимова Академии наук Республики Татарстан, г. Казань, Россия
Аннотация. Работа посвящена исследованию языка тюрко-татарского письменного памятника XVIII в. «Маджмугыл-хикаят» (Сборник рассказов). В статье анализируются синонимические парадигмы данного произведения. На фактическом материале доказано, что в формировании тюрко-татарской синонимической парадигмы этой эпохи большую роль играли заимствования из арабского и персидского языков. На основе комплексного функционально-семантического описания синонимических единиц языка изучаемого памятника автор статьи попытался воссоздать историю развития тюрко-татарской синонимической парадигмы XVIII в.
Ключевые слова: письменный памятник, старотатарский язык, литературный язык, лексика, понятие, синоним, лексико-семантический анализ.
Актуальность исследуемой проблемы. Среди литературных источников XVIII в., оставивших яркий след в истории тюрко-татарской культуры и литературы, можно выделить «Маджмугыл-хикаят» (Сборник рассказов). Что касается истории его создания, содержания, сюжетной линии, то они достаточно полно представлены в трудах литературоведов [9, с. 419-427, 503-504]. Однако до сегодняшнего дня данный письменный памятник не был объектом научного исследования и анализа языковедов, что и определяет актуальность исследования его лексического, в том числе синонимического, своеобразия. Изучение синонимов и особенностей их употребления в письменном памятнике XVIII в. является важным не только потому, что мы таким образом раскрываем лексическое богатство произведения, а еще и потому, что выявление синонимов помогает понять процесс
© Валиева М. З., 2017
Валиева Милеуша Закиевна - кандидат филологических наук, старший научный сотрудник отдела общей лингвистики Института языка, литературы и искусства им. Г. Ибрагимова Академии наук Республики Татарстан, г. Казань, Россия; e-mail: miliy21@mail.ru
Статья поступила в редакцию 14.12.2016
становления национального литературного языка. Старотатарский литературный язык в своей сущности является уникальным явлением, т. к. имеет смешанный характер [6, с. 88]. Это прежде всего отражается в лексическом составе произведения, особенно в той его части, где автор употребляет близкие по значению, но разнодиалектные или разноязычные по происхождению слова. Поэтому в данной статье мы поставили задачу определения видов и особенностей использования лексических синонимов в «Маджмугыл-хикаят».
Материал и методика исследований. Материалом исследования является тюрко-татарский письменный источник XVIII в. «Маджмугыл-хикаят». Был проведен лексико-семантический и сравнительно-исторический анализ синонимических единиц.
Результаты исследований и их обсуждение. Развитие татарской литературы ХУШ в. невозможно представить без переводных произведений того времени. Именно в этот период важное место начинают занимать произведения, пришедшие из литератур Востока, которые со временем стали восприниматься как собственное литературное достояние тюрко-татарского народа. Один из таких литературных памятников - «Маджмугыл-хикаят», являющийся типичным образцом татарской переводной прозы ХУШ в.
«Маджмугыл-хикаят» - произведение довольно объемное. Данный сборник в 305 страниц состоит из двух глав, в первой главе 24 рассказа, во второй - 9. Первые страницы первой главы утеряны, неизвестно, как она называлась, вторая глава носит название «Маджмугыл-хикаят» (арабск. 'сборник рассказов': mйzmug - 'сборник', xikйyйt - 'рассказы') [11, с. 349, 656]. Именно под этим названием он вошел в историю.
В самом сборнике есть указание на то, что рассказы переведены с персидского языка. По мнению ученых, главы переведены разными лицами, что отразилось на их языковых и стилевых особенностях [3, с. 414]. Переписчиком книги является выходец из города Казани по имени Мухаммадрахим, живший в Тобольске среди барабинских татар. Известно, что, возвращаясь в родные места, он привез с собой и «Маджмугыл-хикаят». Книга, обладающая высокой литературно-эстетической ценностью, нашла здесь своего читателя и получила в народе широкое распространение. Это способствовало, в свою очередь, постепенному пополнению его различными баитами [3, с. 416].
Особого внимания заслуживает лексика данного письменного памятника. С одной стороны, она богата арабо-персидскими заимствованиями, с другой стороны, в памятнике нашла отражение неповторимость старотатарского языка. Также следует отметить, что на культуру, язык, в том числе и на лексическое богатство языка произведения, на доминирование в нем тех или иных языковых средств, на использование автором заимствований оказала влияние общественно-политическая ситуация того времени [8, с. 65].
Татарская литература ХУШ в. по своей сути является уникальным явлением. Доказательством тому является лексический состав произведения, богатство использованных автором синонимов. По мнению некоторых ученых, синонимами могут быть лишь взаимозаменяемые слова, т. е. дублеты [11, с. 24], [12]. В языкознании такие синонимы называются абсолютными. Но, как видно из письменных источников, одно из двух слов синонимической пары со временем выходит из оборота. В языке находят большее применение синонимические пары, несколько отличающиеся смысловыми оттенками. В отличие от абсолютных синонимов, они обладают возможностью более полного отражения в предложении различных смысловых оттенков [1, с. 265-319], [2, с. 24-28]. В данном письменном памятнике, что характерно и для литературных произведений той эпохи, основное место занимают арабо-персидские слова. Исходя из этого, синонимические единицы «Маджмугыл-хикаят» мы поделили на три группы:
1. Синонимы, компоненты которых являются тюркскими. Синонимические пары, входящие в эту группу, встречаются в письменных памятниках сравнительно редко. Как было отмечено учеными, старотатарский литературный язык был насыщен арабо-персидскими заимствованиями [10, с. 11-17]. В связи с этим среди синонимических пар, нашедших отражение в письменных памятниках, они составляют большинство. В то же время встречаются и тюрко-татарские синонимические пары. Правда, в большинстве подобных синонимов некоторые лексические единицы синонимических пар в современном литературном языке либо полностью вышли из оборота, либо поменяли свою семантику. Например, в синонимической паре kese/kemsä лексема kese 'человек' в современном литературном языке используется широко, а слово kemsä 'неизвестный человек, кто-то' в том же значении мы уже не встретим. Но в древних и средневековых памятниках это слово активно используется [4, с. 163], [7], например: Hic kese alarny kürmäde [5, с. 506] 'Ни один человек их не увидел'; Bis jöz kemsäne zibärde [5, с. 507] 'Послал пятьсот человек'.
Синонимические пары dijü/däsü в «Маджмугыл-хикаят» используются в значении 'говорить, рассказывать': Hic närsä dimädi vä näcä loqmä tägamdin qyz berlän jijdi [S, с. 516] 'Ни слова не сказал, скудной едой поделился с девушкой'; Qyz dästi: «Sänin andanä esin bar?» [5, с. 517] 'Девушка сказала: «Какое твое дело?»'.
Из синонимической пары bagu/karau 'видеть, смотреть' в современном татарском языке слово багу почти не используется. Но в письменных памятниках XVIII в. оно встречается даже чаще, чем лексема кYPY 'видеть, смотреть': Sahzadä jözekkä bagty vä any tanydy [S, с. 518] 'Шахзаде взглянул на перстень и узнал его'; Sahzadä manzaraga bagty vä anda üz urynyn kürde [S, c. S21] 'Шахзаде взглянул на эту картину и увидел там свое место'.
Синонимы karendäs/yrug 'родственник' в письменных памятниках используются в значении 'родственники, соплеменники': Ata-analary, karendäs väyruglary täfäkkerdä uldy-lar [S, c. 515] 'Родители, родственники и соплеменники задумались'.
Синонимы gul/äl выражают понятие 'рука'. Лексема äl 'рука', считающаяся в современном татарском языке огузским вариантом, сегодня не используется, не сохранилась она даже в диалектах. В письменном памятнике XVIII в. указанные анонимы используются параллельно: Uglyny qulyjga alyb, übeb, jänäpäri gysyjga birde [S, c. 507] 'Взяв на руки, поцеловал своего сына и отдал его обратно девушке-пэри' ; Sin uglyny älemnän alyb, utqa tasladyn [S, c. SG9] 'Ты выхватил у меня из рук моего сына и бросил в огонь'.
2. Синонимы, компоненты которых являются разноязычными, т. е. они дополнены арабо-персидскими заимствованиями. Это довольно распространенный способ применения синонимов в старотатарском литературном языке, например: синонимы zefetlxatyn использованы в значении 'законная, замужняя жена': Bälkyjs gaqyjbät Söläyman pigambärnen zefete buldy [S, c. 512] 'Балкис вышла замуж за пророка Сулеймана'; Ir üz xatynyn tanydy vä xatyny beldi: üz ire torur [S, c. 520] 'Мужчина увидел свою жену, и жена узнала: перед ней стоял ее муж'.
Синонимы xahär / qyz tugan в письменном источнике встречаются в значении 'сестра, родственница': Männen ber xahärem bar, galämdä andjin cämilä juk [S, c. SG6] 'У меня есть одна родственница, такой красивой девушки на всей земле нет'; Näsry gajärgä kese zibärdelär kem, qyz tuganymnyn gönahy nä torur [S, c. 515] 'К мужу послали человека, чтоб узнать, в чем грешна наша родственница'. Лексема xahär 'родственница', заимствованная из персидского языка, в современном татарском языке не используется.
Синонимы säüdägär/satigcy выражают понятие 'продавец, торговец'. Персидское слово säüdägär 'купец, продавец' и сейчас активно употребляется в современном татарском языке. Тюрко-татарская лексема satigcy 'продавец', претерпев фонетические изменения,
встречается сегодня в форме satucy 'продавец'. В письменном памятнике они использованы как синонимы. Например, при описании одного и того же человека автор называет его и saüdagar, и satigcy 'купец, продавец': Ata-anasy satigcy mashür, magrüf keselar irde [5, c. 515] 'Его родители - продавцы, известные, уважаемые люди'; Saüdagar rasyj bulyb, kysyn padisah zada birer buldy [5, c. 515] 'Торговец согласился отдать дочь замуж за падишахзаде'.
Синонимы saxra/japan встречаются в значении 'степь, поле'. В современном татарском языке лексема saxra 'степь' еще встречается, а japan 'степь, поле' не используется, но сохранилась в диалектах в значении 'степь, поле', в письменном памятнике служит синонимом слова saxra 'степь, поле': Ber kon padisahzada saxra qyldy [5, c. 505] 'Однажды падишахзаде вышел прогуляться в степь'; Alar ber zirga zittelar, padisahzada gomere ecenda andag xup va jaxsy saxra va japan kurmese juk ide [5, c. 506] 'Вышли они на одно место, более красивой степи, поля и луга падишахзаде за свою жизнь не видел'.
Синонимическая пара su/ab встречается в значении 'вода': Ul maseklarga sular tul-tyryb, dosmaniga rübrü jorede [5, c. 508] 'Он запасся водой, пошел на врага'. Va sahzadanen berek va goluf ab va sy ada bulyb, hic narsase qalmady [5, c. 508] 'У Шахзаде закончилась еда и вода, не осталось ничего'. В современном татарском литературном языке персидское заимствование ab совсем не используется, не сохранилось оно и в диалектах. Однако оно достаточно часто встречалось в письменных памятниках Казанского ханства [4, с. 131].
Синонимы ugylfarzand в письменном памятнике употребляются в значении 'сын, мальчик, юноша': Uglyny gulyjga alyb, übeb, janapariqyzyga birde [5, c. 507] 'Взяв сына на руки, поцеловав, отдал обратно девушке'; Sahzadanen Farzadega bisiyar maxabbate va safka-te baryndin moztarabel-xalva ranzü parxatyr buldy [5, c. 507] 'Шахзаде очень любил и дорожил своим сыном, поэтому он был сильно обижен и страдал из-за этого события'. В современном литературном языке лексема farzand 'сын' не используется, а слово ugyl 'сын' в современном татарском языке трансформировалось в фонетический вариант ul 'сын'.
3. Синонимы, компоненты которых являются арабо-персидскими заимствованиями. Синонимическая пара zihan/donja 'вселенная/мир' активно используется как в письменных памятниках XVIII в., так и в современном татарском литературном языке: Va zihan malydin kunelem tuq torur [5, c. 506] 'Не завидую богатству вселенной'; Ul üzenin ojga alyb bardy, qyzny donjada har nizinnat va saükat tamam berla torde [5, с. 519] 'Он привел ее домой, переодел во все прекрасное, что есть в мире'.
Заимствованные из арабского языка лексемы qodrat/kuat 'мощь/сила' в письменных источниках выражают абстрактное понятие. Они и сегодня находятся в активном обороте: Va jana niqylyrga qodrattn zitar [1, c. 506] 'На что еще у тебя хватит сил?'; Va daxiniga kuaten zitar? [1, с. 506] 'На что еще хватит мощи?'.
В синонимической паре xajat/zindaganlyq 'жизнь, бытие' первое слово -заимствование из арабского языка, второе - из персидского. В современном татарском языке слово xajat 'жизнь' еще встречается, zindaganlyq 'жизнь, бытие' выпало из оборота. В источнике XVIII в. они использовались как абсолютные синонимы: Va kara jylannyn qulyndin xalas kyldyn va sababe xajatem san buldyn [1, c. 505] 'Ты спас меня от черной змеи, сохранил мне жизнь'; Man qurqarmyn, san anyn gatat va ujynca zindaganlyq qyla almassyn [1, c. 506] 'Я боюсь, ты не сможешь жить по его правилам и желаниям'.
Синонимы zamila/ziba означают 'красивая' и используются, как правило, применительно к девушке: Tamam galamda andyjyn zamila juk torur [1, с. 506] 'В мире нет другой такой красавицы'; Bu pari qyzynyn xosen va zamalynyn latafatidin tamam xatynnaryn va kanizaklaren onytty, con bu naugy ziba juk irde [1, с. 507] 'Из-за привлекательности и красоты
этой девушки-пэри он совсем забыл про других жен и наложниц, поскольку другой такой красивой девушки не было'. В современном языке лексема ziba 'красивая' не используется, а слово Cйmilй 'Джамиля' в современном татарском языке сохранилось как антропоним.
Синонимы namdar/mйhsur в письменных памятниках XVII-XVIII вв. встречаются в значении 'великий, именитый, славный, известный'. Лексема namdar, заимствованная из персидского языка, стала архаизмом, в современном татарском языке встречается лишь слово mйhsur 'известный', а в письменных памятниках ХУШ в. они использовались как абсолютные синонимы: Ш zevanmйrd йjde: i namdar, quryqma vй moztarab bulma, mйn рйп ^ттуп [1, с. 505] 'Этот юноша сказал: «О Шахзаде, о именитейший, не бойтесь и не волнуйтесь, я - джин»'; РйпШтеп mйhsure - mбselman рйп Шгигтуп [1, с. 505] 'Я - самый великий, самый главный джин - джин-мусульманин'.
Синонимические пары последнего типа особенно часто встречаются среди имен существительных с абстрактным смыслом, прилагательных и глаголов.
Резюме. Можно сказать, что в развитии тюрко-татарской синонимической парадигмы ХУШ в. наряду с общетюркскими словами принимали активное участие и арабо-персидские заимствования. Это особенно видно на примере разноязычных синонимов, т. е. тюрко-татарские синонимические ряды обогатились многочисленными арабо-персидскими заимствованиями, проникшими и утвердившимися в языке поволжских тюрков после принятия ислама в 922 г. Сопоставительное исследование тюрко-татарской синонимии с данными современного татарского языка показало сходство лексического материала произведения «Маджмугыл-хикаят» и лексики современного татарского языка. Как видно из фактического материала, синонимические пары тюрко-татарского языка, дополненные арабо-персидскими заимствованиями, имели широкое употребление. Немалое их количество сегодня известно лишь как архаизмы. Это говорит о том, что автор памятника хорошо владел родным языком, был знаком с арабским и персидским языками. С помощью синонимов автор умело передает нюансы человеческих чувств, мысли, душевные переживания, он придает большое значение образной силе, красочности, богатым возможностям тюрко-татарского языка.
В целом синонимы, использованные в «Маджмугыл-хикаят», не только являются выразительными средствами, но и показывают тенденции развития татарского литературного языка, его лексическое богатство и семантические возможности.
ЛИТЕРАТУРА
1. Бэширова И. Б. Татар эдэби теле. Семасиология. - Казан : ИЯЛИ, 2010. - 532 б.
2. Бэширова И. Б. Хэзерге татар эдэби теле. Семасиология : татар лексикасында системалы бэйлэнеш-менэсэбэтлэр. - Казан : ИЯЛИ, 2006. - 192 б.
3. Исмэгыйлев Н. Ф. Мэжмугыл-хикэят // Татар эдэбияты тарихы. - Казан : Тат. кит. нэшр., 2014. -Б. 414-421.
4. Кадирова Э. Х. Поэмы Мухамедьяра «Тухва-и мардан» и «Нур-и содур»: лексика. - Казань : Фикер, 2001. - 230 с.
5. Мэщмугыл-хикэят // Борынгы татар эдэбияты. - Казан : Тат. кит. нэшр., 1963. - Б. 503-526.
6. Наджип Э. Н. О средневековых литературных традициях и смешанных письменных тюркских языках // Советская тюркология. - 1970. - № 1. - С. 87-92.
7. Нуриева Ф. Ш. Лексические варианты «Нахдж ал-фарадис» // Исследования по лексике и грамматике татарского языка. - Казань : Изд-во Казан. ун-та, 1986. - С. 127-132.
8. Павлова И. Ю. Этническая история как фактор взаимовлияния культур тюркоязычных народов Татарстана // Вестник Чувашского государственного педагогического университета им. И. Я. Яковлева. - 2014. -№ 2(82). - С. 63-68.
9. Татар эдэбияты тарихы : алты томда. 1 т. - Казан : Тат. кит. нэшр., 1984. - 568 с.
10. Хаков В. Х. К вопросу семантико-стилистических особенностей многозначных слов и омонимов // Исследования по татарскому языку. - Казань : Изд-во Казан. ун-та, 1977. - С. 3-19.
11. Хамзин К. З., Махмутов М. И., Сайфуллин Г. Ш. Арабско-татарско-русский словарь заимствований. -Казань : Тат. кн. изд-во, 1965. - 853 с.
12. Ханбикова Ш. С. Татар телендэ синонимия hэм CYзлеклэр. - Казан : Тат. кит. нэшр., 1980. - 208 б.
UDC 811.512.145'373.421:801.82"17"
M. Z. Valieva
FEATURES OF THE SYNONYMIC PARADIGM
OF THE TURKO-TATAR WRITTEN MONUMENT OF THE 18th CENTURY
«MADZHMUGYL-HIKAYAT»
G. Ibragimov Institute of Language, Literature and Art, Academy of Sciences of the Republic of Tatarstan, Kazan, Russia
Abstract. This work is devoted to the research of the language of the Turko-Tatar poem of 18th century «Madzhmugyl-hikayat». The article analyses the synonymic paradigm of the poem. It is proved that in the formation of the Turko-Tatar synonymic paradigm of that era the borrowings from the Arab and Persian languages played a great role. The author of this article tried to restore a part of the history of the development of the Turko-Tatar synonymous paradigm in the 18th century, basing on the comprehensive functional-semantic description of the synonymous language units of the monument.
Keywords: written monument, old Tatar language, literary language, lexis, concept, synonym, lexical-semantic analysis.
REFERENCES
1. Bashirova I. B. Tatar sdsbi tele. Semasiologija. - Kazan : IJaLI, 2010. - 532 b.
2. Bashirova I. B. Hszerge tatar sdsbi tele. Semasiologija : tatar leksikasynda sistemaly bsjlsnesh-mensssbstlsr. - Kazan : IJaLI, 2006. - 192 b.
3. Ismagyjlev N. F. Ms^mugyl-hiksjat // Tatar sdsbijaty tarihy. - Kazan : Tat. kit. nsshr., 2014. - B. 414-421.
4. Kadirova Je. H. Pojemy Muhamed'jara «Tuhva-i mardan» i «Nur-i sodur»: leksika. - Kazan' : Fiker, 2001. - 230 s.
5. Ma^mugyl-hikajat // Boryngy tatar sdsbijaty. - Kazan : Tat. kit. nsshr., 1963. - B. 503-526.
6. Nadzhip Je. N. O srednevekovyh literaturnyh tradicijah i smeshannyh pis'mennyh tjurkskih jazykah // Sovetskaja tjurkologija. - 1970. - № 1. - S. 87-92.
7. Nurieva F. Sh. Leksicheskie varianty «Nahdzh al-faradis» // Issledovanija po leksike i grammatike tatar-skogo jazyka. - Kazan' : Izd-vo Kazan. un-ta, 1986. - S. 127-132.
8. Pavlova I. Ju. Jetnicheskaja istorija kak faktor vzaimovlijanija kul'tur tjurkojazychnyh narodov Tatarsta-na // Vestnik Chuvashskogo gosudarstvennogo pedagogicheskogo universiteta im. I. Ja. Jakovleva. - 2014. -№ 2(82). - S. 63-68.
9. Tatar sdsbijaty tarihy : alty tomda. 1 t. - Kazan : Tat. kit. nsshr., 1984. - 568 s.
10. Hakov V. H. K voprosu semantiko-stilisticheskih osobennostej mnogoznachnyh slov i omonimov // Issle-dovanija po tatarskomu jazyku. - Kazan' : Izd-vo Kazan. un-ta, 1977. - S. 3-19.
11. Hamzin K. Z., MahmutovM. I., Sajfullin G. Sh. Arabsko-tatarsko-russkij slovar' zaimstvovanij. - Kazan' : Tat. kn. izd-vo, 1965. - 853 s.
12. Hanbikova Sh. S. Tatar telends sinonimija hsm sYzleklsr. - Kazan : Tat. kit. nsshr., 1980. - 208 b.
© Valieva M. Z., 2017
Valieva, Mileusha Zakievna - Candidate of Philology, Senior Researcher of the Department of General Linguistics, G. Ibragimov Institute of Language, Literature and Art, Academy of Sciences of the Republic of Tatarstan, Kazan, Russia; e-mail: miliy21@mail.ru
The article was contributed on December 14, 2016
