Особенности крестьянских семейных разделов в Западной Сибири во второй половине XIX начале XX в Текст научной статьи по специальности «История и археология»

ИСТОРИЯ

Вестн. Ом. ун-та. 2011. № 3. С. 115-121.

УДК 94(571.1) «18/19»

М. А. Нагорная

ОСОБЕННОСТИ КРЕСТЬЯНСКИХ СЕМЕЙНЫХ РАЗДЕЛОВ В ЗАПАДНОЙ СИБИРИ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX - НАЧАЛЕ XX В.

Во второй половине XIX в. российскую деревню охватила волна семейных разделов. Они повлияли на структуру и численность крестьянской семьи. Разделы не были исключением и для Западной Сибири, но здесь они имели некоторые особенности, которые и стали предметом исследования в настоящей статье.

Ключевые слова: крестьянская семья, семейные разделы, старожилы, переселенцы.

Семейные разделы, охватившие пореформенную российскую деревню, стали весьма распространённым явлением и в Западной Сибири. Последствия этого явления оказали существенное влияние на крестьянскую семью: изменился её жизненный цикл, сократилась численность, активизировался процесс разложения больших патриархальных семей, изменилось соотношение составных и простых семей в пользу последних [1].

Крестьянская семья являлась более чем элементом социального института, она представляла собой производственную ячейку, выполняла фискальные функции, являлась частью сельской общины, участвовала в выстраивании и сохранении общественных связей. Понятия семья, или семейство, и двор, или домохозяйство, применительно к

XVIII - началу XX в. были тождественными: они означали совокупность близких родственников, живших вместе и ведших одно хозяйство под управлением одного человека, который назывался хозяином [2]. Исследователи отмечают, что до середины XIX в. в русской деревне доминировала неразделённая, составная семья [3]. Существование такой формы семьи было обусловлено ведущей ролью земледельческого производства в крестьянском хозяйстве. Характер земледельческого труда требовал привлечения большого числа рабочих рук для поддержания экономической эффективности крестьянского двора и обеспечения его тяглоспособности. Сохранению сложной семейной структуры способствовала государственная и частновладельческая политика, направленная на ограничение семейных разделов в фискальных интересах, крестьянская община в условиях начинающего развиваться малоземелья также тормозила семейные разделы, которые, с одной стороны, приводили к ослаблению крестьянского двора, с другой - к раздроблению наделов и требовали выделения земельных участков под строительство усадьбы для новой семьи [4]. Составные семьи охватывали до 70 % всего крестьянства, малые семьи -около 20 %, расширенные - 10 % [5]. Преимущества неразделённой крестьянской семьи отмечались исследователями крестьянского быта

XIX в., А.Н. Энгельгарт в «Письмах из деревни» писал: «Крестьянский двор зажиточен, пока семья велика и состоит из значительного числа рабочих, пока существует хотя какой-нибудь союз семейный, пока семья не разделена и работы производятся сообща» [6].

© М.А. Нагорная, 2011

Вторая половина XIX в. была отмечена уменьшением доли составных крестьянских семей и соответственно увеличением доли малых, в основном двухпоколенных семей, состоящих из супружеской пары и детей. К концу столетия у крестьянства Европейской России на долю малой семьи приходилось 50,5 % всех семей

[7]. С.С. Крюкова, исследуя изменения, происходящие с крестьянской семьёй в пореформенный период, отмечает не только увеличение количества малых семей, но и эволюцию неразделённой семьи по линии упрощения структуры и уменьшения численности. К 90-м годам XIX в. она функционировала преимущественно в форме отцовской (около 80 %), сложные, многолинейные семьи распадались на однолинейные 2-3-поколенные отцовские и малые [8]. Б.Н. Миронов, рассматривая составную семью как стадию развития малой семьи, отмечает, что начиная с последней трети XIX в. эта стадия стала сокращаться, а во многих случаях малая семья стала воспроизводить саму себя, не перерастая в составную [9]. Параллельно происходил процесс изменения численности крестьянской семьи. Так, в Воронеж-

ской губернии средняя численность крестьянской семьи за 1857-1882 гг. уменьшилась с 10,3 до 7,3 человека (а по земским статистическим исследованиям на 1 января 1890 г. среднее число членов на одну семью по губернии составляло 5,95 человека), в Рязанской губернии - с 9,7 до 6,3 человека [10]. Уменьшение численности крестьянской семьи происходило одновременно с увеличением естественного прироста населения. Причиной этого явления послужили усилившиеся во второй половине XIX в. семейные разделы. К 90-м годам XIX в. разделы охватили значительную часть крестьянских семей. По данным Министерства Внутренних Дел, с 1861 по 1884 г. в 44 губерниях разделилось 2 626 573 семей крестьян всех категорий, в 1861-1882 гг. в 46 губерниях Европейской России происходило ежегодно 108 тыс. разделов, в 1883-1890 гг. - по 150 тыс. [11]. Процесс семейных разделов во второй половине XIX в. интенсивно протекал и в западносибирских губерниях (табл. 1), В. А. Зверев отмечает, что в Сибири семейные разделы у крестьян совершались чаще, чем в губерниях Европейской России [12].

Таблица 1

Семейные разделы в Тобольской губернии в 1874-1884 гг.*

Название округа,волости Число семей в 1874 г. Число семейных разделов с 1874 по 1884 гг. Количество разделившихся семей в процентном соотношении к общему количеству семей

Каинский округ: Верхнекаинская волость Казанская волость 1740 2460 405 441 23 18

Томский округ:

Кайлинская волость 1613 381 16

Ачинская волость 1328 106 8

Тутальская волость 1394 376 27

Чауская волость 1250 177 14

Кривощёковская волость 2211 363 16

Спасская волость 661 132 20

Кузнецкий округ:

Верхотомская волость 1113 150 13

Мунгатская волость 1498 215 14

Тарсминская волость 1989 427 21

Уксунайская волость 2158 246 11

Салаирская волость 830 244 29

Барнаульский округ:

Берская волость 1553 279 185

Чингинская волость 1557 218 14

Николаевская волость 1391 211 15

Белоярская волость 1731 594 34

Боровлянская волость 1384 334 24

Мариинский округ: Почитанская волость Дмитриевская волость Зыряновская волость 1428 2068 818 256 456 96 18 22 18

Итого 32175 6107 19

^Подсчитано по ГАТО. Ф. 3. Оп. 44. Д. 350.

Стремясь упорядочить процесс дробления крестьянских хозяйств, правительством был принят закон от 18 марта 1886 г., который разрешал семейный раздел только с согласия главы семьи и двух третей сельского схода [13]. Сход определял основательность повода к разделу семьи, способность образующегося семейства к самостоятельному ведению хозяйства, возможность непрерывного поступления податей и повинностей от новой семьи. Если раздел не удовлетворял указанным условиям, то он мог быть запрещён [14]. Однако закон не привёл к желаемому результату, число санкционированных сходами разделов сократилось при увеличении количества самовольных разделов. Эта тенденция достаточно ярко проявилась и в Западной Сибири. Так, в Томской губернии, в волостях Бийского и Мариинского округов, число официально разрешённых сходами разде-

лов с 1886 по 1888 гг. составило всего лишь 10 % от общего количества произведённых крестьянами разделов в указанный период (табл. 2).

Интенсивное дробление крестьянских дворов происходило и в последующий период. В 1895 г. в 21 волости Туринского, Тюменского, Тарского, Курганского и Ялуторовского округов Тобольской губернии произошло 33 законных и 117 самовольных семейных разделов, а в 1896 г. в 28 волостях Тюменского, Курганского и Тобольского округов указанной губернии состоялось 66 законных и 96 самовольных семейных разделов [15].

Следует отметить, что более склонными к семейным разделам в Западной Сибири были семьи старожилов. На эту особенность неоднократно в своих отчётах указывают чиновники по крестьянским делам [16] (табл. 3).

Таблица 2

Семейные разделы в Томской губернии в 1886-1888 гг.*

Название округа, волости Самовольные семейные разделы Семейные разделы, разрешенные сельским сходом

Бийский округ:

Чарышская волость 27 -

Алтайская волость 149 8

Сростинская волость 21 2

Ануйская волость 7 -

Колыванская волость 103 -

Усть Каменогорская волость 35 9

Змеиногорская волость 5 -

Убинская волость 35 1

Владимирская волость - 17

Бухтарминская волость 11 28

Мариинский округ:

Баимская волость 74 -

Алчедатская волость 52 -

Дмитриевская волость 67 -

Боготольская волость 64 6

Почитанская волость 9 -

Зыряновская волость 66 1

Итого 725 72

* Подсчитано по ГАТО. Ф. 3. Оп. 44. Д. 350.

Таблица 3

Семейные разделы в Томской губернии в 1874-1884 гг.*

Название округа, волости Число семей старожилов Количество разделов у старожилов % разделов к общему количеству семей Число семей др. категорий крестьян Количество разделов у др. категорий крестьян % разделов к общему количеству семей

Каинский округ Казанская волость 2258 408 18 643 33 5

Томский округ Богородская волость 1051 98 9 4510 20 0,4

Нелюдинская волость 531 96 18 249 - -

Ишимская волость 1258 70 6 2001 - -

Семилужская волость 524 44 8,4 270 5 1,8

Итого 5622 716 12,7 7673 58 0,75

*Подсчитано по ГАТО. Ф. 3. Оп. 44. Д. 350.

Большинство исследователей считают, что существуют две основные причины разделов - экономическая и психологическая [17]. Отход на неземледельческие промыслы, которыми была охвачена значительная часть сельского населения, разрушал привычный крестьянский, трудовой, семейный союз. Как отмечает исследователь конца XIX в. И.А. Гурвич, то, что изменившиеся условия жизни заставили семью обращаться для получения дохода к самым разнообразным источникам, привело к экономической дифференциации в пределах одной семьи, разрушению земледельческой семейной кооперации, росту индивидуалистических настроений [18]. Авторитет главы семьи падал, так как при всей своей земледельческой опытности он ничего не понимал по части промышленности. Деспотизм старших членов над младшими стал рушиться, причём женщины, которым пришлось терпеть больше всего, выступили передовыми бойцами в этой «борьбе за индивидуальность» [19]. Таким образом, подвергающиеся постепенной коррозии семейные отношения разрушались, что приводило к распаду семьи на отдельные супружеские пары. Б.Н. Миронов приходит к заключению, что семейные разделы происходили чаще всего тогда, когда семья вырастала до 10-11 человек (это был некий экономический оптимум), после чего экономические выгоды хозяйства не компенсировали накопление межличностных противоречий в семье [20]. И. А. Гурвич указывает что процесс отделения молодых семей активизировался по мере возрастания значения сторонних заработков в домашнем хозяйстве, процент разделившихся семей возрастал вместе с процентом наёмных рабочих в них, большинство дворов новейшего типа (с одним взрослым работником) было основано наёмными рабочими, тогда как в патриархальной семье около двух третей рабочих сил было занято в земледельческом хозяйстве [21].

Причины семейных разделов в Западной Сибири в целом носили тот же характер, что и в Европейской России, но имели свою специфику, обусловленную относительным многоземельем, слабым развитием отхожих промыслов, активным переселенческим движением в указанный регион, формированием особой социальной среды.

Весомой причиной разделов являлись противоречия, неурядицы, возникающие

в крестьянской семье. Чиновник по крестьянским делам Туринского округа Тобольской губернии в своём отчёте в Тобольское Губернское Управление отмечает, что почти во всех случаях причиной семейных разделов являются «семейные ссоры и неповиновение младших членов семейств, вследствие чего дробление семей вошло в обычай» [22]. В 1895 г. в шести волостях Ялуторовского округа Тобольской губернии «семейная вражда, неудовольствия» стали причиной 64 % разделов, а в трёх волостях Курганского округа указанной губернии - 81 % соответственно [23]. Хозяйственная деятельность в большой семье создавала множество причин для ссор между братьями, не желавшими зависеть от старших, «сплетни между собой, пререкания за каждый грош, вносимый в семью её членами» становились обыденностью крестьянской жизни [24]. Часто инициаторами разделов становились женщины, так при выяснении причин деления семей в Троицкой волости, Тюменского округа, Томской губернии оказалось, что 5 из 8 разделов произошло из-за раздоров в женской половине семьи [25]. «Ссоры между женщинами из-за детей, желание старших женщин первенствовать в семье, вследствие чего вся тяжесть домашней работы обрушивается на младших членов семьи женского пола», всё это, по замечаниям чиновников по крестьянским делам, являлось немаловажным поводом к уходу молодых семей на самостоятельное хозяйствование [26]. Будничным явлением в крестьянской семейной жизни становилось снохачество, и нередко сексуальные притязания свёкра служили одной из причин деления больших семей [27]. Часто необходимость разделов вызывалась мотовством и пьянством старших членов семьи, отца, старшего брата; как отмечали сами крестьяне, «большаки пьют, а младшие на кабак работать отказываются» [28]. Многие наблюдатели констатировали постепенное исчезновение патриархальных отношений в крестьянском быту: «потеря главою семьи, старшим в семье по летам, той чисто семейной власти, которая в старое время связывала членов семьи, которою всякие недоразумения улаживались, а следовательно, не вели к разделу семьи» [29]. В 1895 г. в шести волостях Ялуторовского округа Тобольской губернии в 85 % случаев разделов произошло дробление отцовских семей, в 15 % случаев разделились братские семьи, в трёх во-

лостях Курганского округа той же губернии отцовские семьи разделились в 59 % случаев, братские - в 41 % соответственно [30]. Молодое поколение стремилось обзавестись собственным хозяйством для обретения самостоятельности, независимости и ответственности лично за себя в податном отношении [31].

Необходимо отметить, что в Западной Сибири отхожие промыслы не получили широкого распространения, особенно слабо был развит дальний отход, шире было распространено передвижение в пределах одной местности [32]. Таким образом, можно предположить, что по сравнению с Европейской Россией отхожие промыслы в Западной Сибири не оказали существенного влияния на интенсивность семейных разделов, хотя полностью исключить их влияние на развитие внутрисемейных отношений мы не можем. Так, чиновник по крестьянским делам Кузнецкого округа Томской губернии в своём отчёте отмечает, что в тех волостях, которые близки к золотым приискам, отдельных членов семьи, младших по преимуществу, отправляют туда с целью «прибыльного заработка», молодой человек, проработавший на промыслах пять - шесть лет, «отвыкает от сельской работы, от хлебопашества, и в большей части случаев, возвращаясь домой без денег, является излишним членом для семьи, отделяется от неё» [33].

Почти все разделы осуществлялись на основе обычного права: согласие на деление семьи обязательно давал большак. Так, в 1895 г. в трёх волостях Курганского округа Тобольской губернии было зарегистрировано только два случая семейных разделов, которые были произведены без согласия главы семьи [34]. Особых правил раздела в деревне не существовало, он производился по уговору, но сельские сходы, разрешая дележ, старались следить за платёжеспособностью вновь образованных хозяйств. О разделах и выделах крестьянского имущества составляли письменный общественный приговор с подробным перечнем подлежащих разделу предметов крестьянского хозяйства и точным указанием и оценкой имущества, определённого каждому из разделившихся семейств [35]. Но в большинстве случаев крестьяне считали раздел своим внутренним семейным делом и сходы не могли проконтролировать имущественное положение отделившихся семей, что приводило к появлению абсолютно неплатёжеспособной категории сельского населения,

добывавшей средства к существованию, скорее всего, исключительно наёмным трудом. Бийское окружное по крестьянским делам присутствие в своём отчёте в Томский Губернский Совет в марте 1889 г. отмечает, что «самовольно отделившиеся большею часть не получили никакого надела и живут на квартирах или в домовых работниках» [36]. Из 18 самовольных семейных разделов, состоявшихся в 1895 г. в Ялуторовском округе Тобольской губернии, 6 семей (т. е. 30 %) не получили никакого имущества [37]. Экономический потенциал большинства отделившихся семей был низким. Так, крестьянин деревни Лихачей Моревской волости Курганского округа Тобольской губернии Поликарп Афанасьевич Удинцев при отделении от своего отца и братьев получил: 1 лошадь, 3 овцы, борону, передние колёса, сбрую для одной лошади и необходимую одежду, что было явно недостаточным для эффективного ведения хозяйства, особенно в сибирских условиях, причем этот случай, являясь типичным, демонстрирует материальное положение и экономические возможности большинства отделившихся семей [38]. На эти последствия семейных разделов неоднократно указывали в своих отчётах чиновники по крестьянским делам, «подобное стремление (к разделам) в большинстве случаев приводит к разорению не только отделившихся, но и всего разделившегося семейства», - отмечает чиновник по крестьянским делам Каинского округа Томской губернии [39]. В.А. Зверев в своём исследовании прослеживает прямую зависимость между размерами семьи и уровнем её хозяйственной состоятельности, падением благосостояния многих «достаточных» дворов в результате их раздела [40]. Так, в старожильческих хозяйствах Томской губернии в начале

XX в. 18,9 % семей, численностью до 3 человек, образовавшихся путём раздела, не имели собственной запашки, в хозяйствах приписанных переселенцев количество таких семей составило 27 % [41].

В результате семейных разделов крестьянская семья мельчала, в Ялуторовском округе Тобольской губернии в 1895 г. до раздела средняя численность крестьянской семьи составляла 10 чел., после раздела средний состав отделившейся семьи насчитывал 4 чел., оставшейся - соответственно 6 чел. [42]. Изменилось соотношение семей и по количеству работников. Так, в Уксунайской волос-

ти Кузнецкого округа Томской губернии в 1874 г. семьи одним работником составляли 33 %, с 2 - 40 %, с 3 - 20 %, с 4 -

5 %, с 5 - 2 %, с 6 - 1 %; в 1884 г. семьи с одним работником составляли 49 %, с 2 -33 % с 3 - 15,6 %, с 4 - 2 %, с 5 - 0,3 %, с

6 - 0,07 % соответственно [43]. Чиновник по крестьянским делам Мариинского округа Тобольской губернии отмечает: «встретить в настоящее время неразделённую семью, состоящую из двух или трёх женатых сыновей, живущих совместно с отцом, большая редкость и все подобные семьи известны наперечёт» [44].

Конец XIX - начало XX в. стали периодом активного заселения края, трудности обустройства крестьян на местах водворения порождали противоречивые поведенческие стратегии в семьях переселенцев, вызывали к жизни особые мотивы семейных разделов.

Многие переселенческие семьи не только не делились, но и наоборот, близкие родственники, которые в России никогда не жили вместе, «по бедности сходились, общими усилиями ставили избы, заводили хозяйство». Часто разделившиеся ещё на родине семьи снова соединялись, чтобы «общими силами устроиться» [45]. Таким образом, сложности первоначального обустройства способствовали консолидации и порождали тенденцию укрепления и роста численности крестьянской переселенческой семьи путём объединения.

Тем не менее дробление семей имело место и у переселенцев. Семьи переселенцев и новосёлов старались сохранить своё единство, «потому что в большей своей части ещё не укрепились экономически и потому более ... дорожат соединением сил нескольких работников в одной семье». Но даже у них ежегодно путём разделов число дворов увеличивалось в различных регионах Сибири на 3,0-4,2 % [46].

Часть разделов была обусловлена исключительно меркантильными интересами, надеждой на получение денежных пособий, которые выдавались только на отдельную семью. Так, в посёлке Пре-сновском Соколовской волости Ишимско-го округа Тобольской губернии разделилось 13 семей переселенцев, которые в России жили отдельно, но были записаны в общих проходных свидетельствах, первое время по прибытии жили вместе, разделились в надежде на получение пособий, но обманулись, а до раздела полученное пособие стало источником ссор и противоречий [47]. Часто разделы, вы-

званные теми же корыстными интересами, носили фиктивный характер. Так, крестьянин посёлка Никольского Еланской волости Тюкалинского округа Тобольской губернии Макар Приходько отделил от себя двоих сыновей с целью захвата трёх усадебных мест и, надеясь на получение денежного пособия, фактически единолично управлял всеми дворами [48].

Как отмечали сами крестьяне, «общая беда, трудности в пути заставляли многих расходиться», «бездетные не хотели помогать детным», «призревать чужих детей», причём инициаторами таких разделов становились, как правило, женщины, не имеющие детей [49]. Крестьяне-переселенцы часто указывали на женщин как на зачинательниц семейных конфликтов, по вине которых в итоге и происходил раздел. При исследовании переселенческих посёлков Тобольской губернии в качестве доминировавшей причины, приводившей к дроблению семьи, крестьяне называли: «бабы не поладили», раздел «через женское дело», ссоры между невестками, «свёкор поругал, обиделась», «семейные несогласия между бабами», из-за мачехи и т. д. [50].

Сложности водворения обостряли и провоцировали общесемейные конфликты - «семейные несогласия» между братьями, сёстрами, детьми и родителями. «Голодный человек злее становится» - объясняли такое поведение крестьяне, «как хлеба не хватает, так и делиться», в больших семьях возникали раздоры из-за «переработков друг на друга», «лишней работы, сделанной в большой семье», споров «кто кого кормит» [51]. Также переселенцы связывали семейные разделы с сибирским многоземельем, «выходом на вольную землю». Крестьяне посёлка Астыревского Серебрянской волости Ишимского округа Тобольской губернии отмечали, «что в Сибири делятся без всякой нужды, потому что земли много, а в России не отделишься, когда приткнуться некуда» [52]. Часть семейных разделов была обусловлена спецификой взаимоотношений между двумя категориями сибирского населения: старожилами и переселенцами. Так, в посёлке Троицком Павловской волости Ишимского округа Тобольской губернии был зафиксирован семейный раздел, причиной которого стало нежелание коренной сибирячки, вышедшей замуж за переселенца, жить с семьёй мужа, местные крестьяне, указывая причину ухода молодой семьи, отмечали разницу в экономическом положении

семей новобрачных: «привыкшая к более роскошной жизни и пище (невестка) не захотела жить со свёкром» [53].

Таким образом, крестьянские семейные разделы в Западной Сибири во второй половине XIX - начале XX в., став частью общероссийского явления, имели некоторые особенные черты, обусловленные спецификой указанного региона. Наиболее подвержены делению были семьи старожильческого населения, как наиболее многочисленные и зажиточные. Доминирующими причинами дробления стали внутрисемейные конфликты и противоречия, неземледельческий отход не оказал существенного влияния на интенсивность семейных разделов в силу его слабого распространения. Семьи переселенцев, находящиеся в сложных условиях водворения, а также будучи более молодыми и менее малочисленными по составу, стремились к консолидации. Их деление было обусловлено стремлением к получению дополнительных денежных пособий, сибирским многоземельем, но имели место и семейные конфликты, спровоцированные отчасти трудностями пути и первоначального обустройства.

ЛИТЕРАТУРА

[1] Миронов Б. Н. Социальная история России периода империи (XVIII начало XX в.) Т. 1. СПб., 2000. С. 229-231.

[2] Там же. С. 219.

[3] Крюкова С. С. Русская крестьянская семья во второй половине XIX века. М., 1994. 40 с.; Миронов Б. Н. Указ. соч. С. 225; Шанин Т. Крестьянский двор в России // Великий незнакомец: крестьяне и фермеры в современном мире. М., 1992. 29 с.

[4] Крюкова С. С. Указ. соч. С. 43.

[5] Миронов Б. Н. Указ.соч. С. 225.

[6] Энгельгардт А. Н. Из деревни / Письма из деревни. Очерки о крестьянстве в России второй половины XIX века. М., 1987. С. 177-178.

[7] Миронов Б. Н. Указ. соч. С. 227.

[8] Крюкова С. С. Указ. соч. С. 5б-57.

[9] Миронов Б. Н. Указ. соч. С. 230.

[10] Гурвич И. А. Экономическое положение русской деревни. М., 1896. С. 105-106.

[11] ГАТО. Ф. 3. Оп. 44. Д. 350. Л. 103; Миронов Б. Н. Указ. соч. С. 231.

[12] Зверев В. А. Изменение образа жизни крестьянства в ходе земледельческого освоения Сибири при капитализме // Земледельческое и промысловое освоение Сибири XVII - нач. XX века : межвуз. сб. науч. тр. Новосибирск., 1985. 99 с.

[13] ГАТО. Ф. 3. Оп. 44. Д. 350. Л. 107-107об.

[14] ГАТО. Ф. 3. Оп. 44. Д. 350. Л. 107об.

[15] Подсчитано автором по ГУТО «ГА в г. Тобольске». Ф. 335. Оп. 1. Д. 28.

[16] ГАТО. Ф. 3. Оп. 44. Д. 350. Л.18.

[17] Миронов Б. Н. Указ. соч. С. 230.

[18] Гурвич И. А. Указ. соч. С. 103-104.

[19] Там же. 104 с.

[20] Миронов Б. Н. Указ. соч. С. 231.

[21] Гурвич И. А. Указ. соч. С. 106-108.

[22] ГУТО «ГА в г. Тобольске». Ф. 335. Оп. 1. Д. 28. Л. 1 а.

[23] Подсчитано автором по ГУТО «ГА в г. Тобольске». Ф. 335. Оп. 1. Д. 28. Л. 23-26а., 98-114 об.

[24] ГАТО. Ф. 3. Оп. 44. Д. 350. Л. 50 об., 53 об.

[25] ГУТО «ГА в г. Тобольске». Ф. 335. Оп. 1. Д. 28. Л. 1 а.

[26] ГАТО. Ф. 3. Оп. 44. Д. 350. Л. 10., 53об.

[27] ГУТО «ГА в г. Тобольске». Ф. 335. Оп. 1. Д. 28. Л. 189.

[28] ГАТО. Ф. 3. Оп. 44. Д. 350. Л. 53 об.; ГУТО «ГА в г.Тобольске». Ф. 335. Оп. 1. Д. 28. Л. 189; Материалы для изучения быта переселенцев, водворённых в Тобольской губернии. Вып. I. Тобольск, 1898. С. 202.

[29] ГАТО. Ф. 3. Оп. 44. Д. 350. Л. 25об.

[30] Подсчитано автором по ГУТО «ГА в г. Тобольске». Ф. 335. Оп. 1. Д. 28. Л. 23-26 а., 98-114 об.

[31] Там же. Л. 10. Л.25об.

[32] Соловьёва Е. И. Промыслы сибирского крестьянства в пореформенный период. Новосибирск, 1981. 230 с.

[33] ГАТО. Ф. 3. Оп. 44. Д. 350. Л. 36.

[34] ГУТО «ГА в г. Тобольске». Ф. 335. Оп. 1. Д. 28. Л. 98-114 об.

[35] Там же. Ф. 3. Оп. 1. Д. 271. Л. 17-20.

[36] ГАТО. Ф. 3. Оп. 44. Д. 350. Л. 165.

[37] ГУТО «ГА в г. Тобольске». Ф. 335. Оп. 1. Д. 28. Л. 98-114 об.

[38] Там же. Ф. 335. Оп. 1. Д. 28. Л. 109 об.

[39] ГАТО. Ф. 3. Оп. 44. Д. 350. Л. 10, 36, 165.

[40] Зверев В. А. Указ. соч. С. 100.

[41] Там же.

[42] Подсчитано автором по: ГАТО. Ф. 3. Оп. 44. Д. 350. Л. 23-26а.

[43] Подсчитано автором по: ГАТО. Ф. 3. Оп. 44. Д. 350. Л. 33 об. - 34.

[44] ГАТО. Ф. 3. Оп. 44. Д. 350. Л. 53об.

[45] Материалы для изучения быта переселенцев, водворённых в Тобольской губернии. Вып. I. Тобольск, 1898. С. 185; Материалы для изучения быта переселенцев, водворённых в Тобольской губернии за 15 лет (с конца 70-х годов по 1893 г.). Т. I. Историко-статистическое описание 100 посёлков. М., 1896. С. 92.

[46] Зверев В. А. Указ. соч. С. 99-100.

[47] Материалы для изучения быта переселенцев, водворённых в Тобольской губернии. Вып. I. Тобольск, 1898. С. 15.

[48] Материалы для изучения быта переселенцев, водворённых в Тобольской губернии за 15 лет (с конца 70-х годов по 1893 г.). Т. I. Историкостатистическое описание 100 посёлков. М., 1896. С. 476.

[49] Там же. С. 360, 476, 497.

[50] Там же. С. 77, 88, 112, 146, 272.

[51] Там же. С. 146, 178, 243, 287.

[52] Материалы для изучения быта переселенцев, водворённых в Тобольской губернии. Вып. I. Тобольск, 1898. С. 221.

[53] Материалы для изучения быта переселенцев, водворённых в Тобольской губернии за 15 лет (с конца 70-х годов по 1893 г.). Т. I. Историкостатистическое описание 100 посёлков. М., 1896. С. 303.