CC BY
54
СОБЕННОСТИ КАРНАВАЛЬНЫХ ТРАДИЦИЙ БЕЛЬГИИ
(КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТ)
УДК 130.2:791.65(493)
А. Н. Мясников
Московский государственный институт культуры
В статье рассматриваются особенности карнавальных традиций Королевства Бельгия на примере народно-карнавального празднества Летары в городке Ставлё (Stavelot) провинции Льеж (Liège). Отмечается, что активная поддержка государства карнавальных традиций и народно-карнавальных празднеств гарантирует сохранение этноидентичности социума как неотъемлемого элемента воспроизведения культурного генома. Культурологический аспект осмысления специфики карнавальной традиции включает в себя рефлексию над её смеховой компонентой и характером коммуникации участников народных праздников, а также выявляется значимость персонажей, с их предпосылками возникновения и социально-смысловым значением, отличительная самобытность символических образов с яркой эксплицитно-стью костюмов и масок, характерных для конкретных карнавальных празднеств.
Ключевые слова: культурное наследие, карнавал, народные традиции, смеховое начало, культура Бельгии.
A. N. Myasnikov
Moscow State Institute of Culture, Ministry of Culture of the Russian Federation (Minkultury), Bibliotechnaya str., 7, 141406, Khimki city, Moscow region, Russian Federation
FEATURES CARNIVAL TRADITIONS OF BELGIUM (CULTUROLOGICAL ASPECT)
In the article the author discusses the features of the carnival traditions of the Kingdom of Belgium on the example of the people's carnival festivities in the town Letary Stavlë (Stavelot) Province of Liège (Liège). It is noted that the active support of the state of carnival traditions and folk-carnival festivals guarantees the preservation of the ethnoidentity of the society as an integral part of the reproduction of the cultural genome. Cultural aspect of understanding the specifics of the carnival tradition includes reflection on her laughter component and the nature of communication participants of national holidays, as well as the importance and significance of the characters, with their premises of origin and socio-semantic meaning, as well as their distinctive identity of symbolic images with bright explicitness costumes and masks specific to the individual carnival festivities.
Keywords: cultural heritage, carnival, folk traditions, culture of Belgium, creation's folk laughter.
МЯСНИКОВ АНДРЕЙ НИКОЛАЕВИЧ - соискатель кафедры теории культуры, этики и эстетики
социально-гуманитарного факультета Московского государственного института культуры MYASNIKOV ANDREI NIKOLAEVICH - doctoral student of Department of the theory of culture, ethics and aesthetics, Faculty of Social Sciences and Humanities, Moscow State Institute of Culture
e-mail: myasnikoff@mail.ru © Мясников А. Н., 2017
Для цитирования-. Мясников А. Н. Особенности карнавальных традиций Бельгии (культурологический аспект) // Вестник Московского государственного университета культуры и искусств. 2017. № 3(77). С. 103-108.
В связи с тем, что духовно-нравственное и эстетическое богатство каждой нации включает в себя культурное наследие, каждая из его граней заслуживает исследовательского внимания с точки зрения сохранения уникальности, с одной стороны, и актуализации наиболее ценных традиций в условиях глобализации — с другой. Именно поэтому особой ценностью обладает феномен многообразия форм презентации самобытных черт этнона-ционального опыта, «утрата которого во всех случаях окажется невосполнимой и на сбережение и реставрацию которого, быть может, сегодня следует сконцентрировать основные материальные и интеллектуальные усилия нации. Это сфера — национальное культурное наследие [4, с. 85]». Изучение, осмысление и понимание каждого периода развития национальной культуры отвечает потребностям современного культурологического знания.
К разряду важных составляющих культурного наследия человечества правомерно отнести и феномен праздничной культуры, сформировавшийся в глубокой древности. Данное явление представляет собой кульминационный момент в массовом восприятии природных и аграрных циклов, ритуально-символическую фиксацию завершения одного из них и начала другого. Самой распространённой формой праздника в культурах многих стран является карнавал. Этот вид празднества онтологически представляет собой тот тип народно-площадного веселья, в котором ярко выражены игровое и
театрализованное начала. «Стремление к обновлению и новому рождению, "жажда новой юности" проникали собой и карнавальное мироощущение и находили многообразное воплощение в конкретно-чувственных формах народной культуры [1, с. 66]».
В то же время важно иметь в виду ритуально-обрядовый характер актуализации карнавальных традиций в системе «природа — социум — культура» (М. С. Каган). Этот существенный момент феномена карнавала был, по утверждению Йохана Хёйзинги, «суверенным выражением культуры, формы, посредством которой люди сообща выражали величайшую радость жизни и воплощали своё чувство единства друг с другом [5, с. 254]».
Не менее значима и смеховая стихия карнавала как разновидности праздничной культуры, в которой сложно переплетаются друг с другом сакральное и профанное начала. Не случайно смех, его природа и особое место в культуре привлекали внимание исследователей. В их числе — М. М. Бахтин, его концепция смеховой культуры до сих пор является достижением философской мысли. Справедливо отмечая амбивалентность смеха, его противоречивую способность: отрицая — утверждать, уничтожая — воскрешать, М. М. Бахтин пишет: «Целый необозримый мир смеховых форм и проявлений противостоял официальной и серьёзной (по своему тону) культуре церковного и феодального Средневековья. При всём разнообразии этих форм
и проявлений - площадные празднества карнавального типа, отдельные смеховые обряды и культы, шуты и дураки, великаны, карлики и уроды, скоморохи разного рода и ранга ... - все они, эти формы, обладают единым стилем и являются частями и частицами единой и целостной народно-смеховой, карнавальной культуры [1, с. 6]».
В западноевропейской культуре неотъемлемой частью зрелища в народном смеховом творчестве на протяжении многих веков является карнавальная традиция. На примере Королевства Бельгия мы видим особое отношение к карнавальным традициям, с их национальным колоритом и идентичностью. Бельгия, состоящая из трёх этноязыковых регионов (фламандское сообщество, валлонское и немецкое), занимает важное место в пространственно-временном континууме европейской культуры, находясь на стыке четырёх соседних государств.
Народная карнавальная традиция здесь имеет глубокие исторические корни, донёсшие до нашего времени всю красоту действа в её яркости восприятия, уникальности народно-шутовых образов персонажей. Ежегодно в Бельгии, являющейся, по сути, поликультурным обществом, но где, однако, ряд норм, ценностей и образцов концентрируется в пределах языковых сообществ, проводится около тридцати карнавальных празднеств, уходящих своей историей в Средневековье. «Средневековье, не допустив смех ни в одну из официальных областей жизни и идеологии, предоставило ему зато исключительные привилегии на вольность и безнаказанность вне этих областей: на площади, во время праздников, в рекреативной праздничной
литературе. И средневековый смех сумел широко и глубоко использовать эти привилегии [1, с. 81]». Так, в городе Маль-меди (Malmedy) провинции Льеж (Liège) ещё в 1459 году в архивных документах упомянут карнавал "Cwarmê", и есть все основания рассматривать его в качестве яркого примера карнавально-фольклорной идентичности Валлонии, её языковой диалектной особенности, использующейся в инсценировках и церемониях, в названии персонажей и масок.
Ещё одной разновидностью традиционно-обрядовых праздников, распространённых в провинциях Валлонии с XVI века, является торжество в честь четвёртого воскресенья Великого поста - Летары (Laetare; от слов начального псалма «Радуйся, Иерусалим» - "Laetare Jerusalem" (Пс. 121: 1)). Духовенство осуждало смехотворчество, тем не менее в околоцерковном и околопраздничном быту существовали исключения: «... исключительная односторонняя серьёзность официальной церковной идеологии приводила к необходимости легализовать вне её, то есть вне официального и канонизованного культа, обряда и чина, вытесненные из них весёлость, смех, шутку. И вот рядом с каноническими формами средневековой культуры создаются параллельные формы чисто смехового характера [1, с. 83]». Наличие народно-площадных празднеств позволяет обществу воспроизводить культурный геном в близкой для человека форме - смеховой культуре. Переплетения обрядово-зре-лищной формы, словесно-смеховых произведений (устных и письменных), формы и жанра фамильярно-площадной речи создают общую картину и целостность перцепции культуры, в её желании со-
хранить свой этноидентичный код. Разнообразие форм смеховой культуры ярко проявляется на главном карнавале Лета-ры в городке Ставлё (Stavelot) провинции Льеж.
Невозможно представить какое-либо карнавальное шествие без обилия масок, присущих исключительно конкретному, самобытному карнавальному празднеству. Их разнообразие всегда материализовано в некие конкретные формы, связанные с необходимостью выражения отношения к тому или иному событию празднества посредством закодированных символов.
Одна из отличительных функций масок в карнавале — преобладание гротескового элемента над воплощением абсолютного зла, символическое выражение бунтарства или протеста. Здесь уместно обратиться к следующему суждению М. М. Бахтина: «Маска связана с радостью смен и перевоплощений, с весёлой относительностью, с весёлым же отрицанием тождества и однозначности, с отрицанием тупого совпадения с самим собой; маска связана с переходами, метаморфозами, нарушениями естественных границ, с осмеянием, с прозвищем (вместо имени); в маске воплощено игровое начало жизни, в основе её лежит совсем особое взаимоотношение действительности и образа, характерное для древнейших обря-дово-зрелищных форм. Исчерпать многосложную и многозначную символику маски, конечно, невозможно. Нужно отметить, что такие явления, как пародия, карикатура, гримаса, кривляния, ужимки и т.п., являются по своему существу дериватами маски [1, с. 48]».
Справедливость данного суждения ярко проявляется в образе главного пер-
сонажа Блё Мусси (Blanc Moussi - в переводе с валлонского языка означает 'одетый в белое') из карнавального кортежа городка Ставлё. Благодаря оригинальности его костюма и маски мы познаём историческое значение его появления в ряду других героев карнавальных традиций Бельгии.
Появление новых культурных форм и их интеграция в уже существующее культурное наследие, передающееся из поколения в поколение, демонстрирует, на наш взгляд, одну из важнейших особенностей культурогенеза. «Сущность культурогенеза заключается в процессе постоянного самообновления культуры не только методом трансформации уже существующих форм и систем, но и путём возникновения новых феноменов, не существовавших в культуре ранее [4, с. 264]». Так, аффилиация и последующее появление «Фольклорного Братства Блё Мусси» (La Canfrèrie Folklorique des Blancs Moussis) и «Почётного рыцарства» (Chevalerie d'Honneur) [7, с. 163] являются ярким и характерным подтверждением процитированного высказывания А. Я. Флиера.
Прародителем создания двух этих сообществ стал Вальтер Фостьи (Walter Fostier) [8, с. 13], журналист, автор передач о туризме бельгийского национального радио (l'INR), с идейной подачи которого они и были организованы. Важной задачей данных сообществ является сохранение традиций Блё Мусси, развитие туризма и экономики городка Ставлё, а самое главное - продвижение идеи братства и равенства людей благодаря фольклорным традициям [3]. Самобытность народного карнавального празднества на примере Летары в городке Ставлё и аф-
филиация в виде фольклорного братства есть квинтэссенция культурно-творческих особенностей карнавальных традиций Бельгии.
Особого внимания заслуживают пас-сионарность и самоорганизация в ассоциации по подготовке и проведению народных празднеств в Бельгии (comité des fêtes), которые являются в определённой степени индикатором социальной зрелости общества, его стремления сохранять и развивать народные традиции.
Необходимо отметить ещё одну значимую особенность карнавальных традиций Бельгии - роль государства как субъекта деятельности по поддержке и сохранению в обществе национального культурного наследия. Во-первых, это - возможность получения субсидий для оргкомитетов (comité des fêtes) на организацию, координацию и проведение такого рода мероприятий; во-вторых, это тот факт, что в период карнавальных празднеств на государственном уровне объявляются ежегодные карнавальные каникулы не только в учебных заведениях, но
и в некоторых государственных органах как регионального, так и национального уровня.
На протяжении становления и развития Королевства Бельгия культура являлась способом творческой самореализации потенциала человека, его отношения к миру и к самому себе. «Вне культуры человек не может осуществить себя в качестве человека, реализовать свой духовный потенциал. Но в конечном счёте ценность культуры есть производное от самоценности человек [2, с. 15]».
Современное отношение к народным площадно-смеховым традициям в Бельгии, благодаря социально-гражданской активности и государственной поддержке, демонстрации важности народно-шутовых образов карнавальных героев, мотивирует на создание крепкого базиса социума для дальнейшего развития и укрепления в сознании общества необходимости сохранения и приумножения культурного наследия в его самой яркой и театрализовано-зрелищной форме, такой как карнавал.
Примечания
1. Бахтин М. М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. 2-е изд. Москва : Художественная литература, 1990. 543 с.
2. Культурология : учебное пособие / отв. ред. А. А. Радугин. Москва : Центр, 2001. 303 с.
3. Официальный сайт: Confrérie Folklorique Des Blanc Moussis. URL : http//:www.blanc-moussi. com/ (дата обращения: 10.12.2016).
4. Флиер А. Я. Культурология для культурологов. Москва : Академический Проект, 2000. 460 с.
5. Хёйзинга Й. Осень средневековья. Исследование форм жизненного уклада и форм мышления в XIV и XV вв. во Франции и Нидерландах. Москва : Прогресс : Культура, 1995. 416 с.
6. Шибаева М. М. Проблемы художественного образования в социокультурных реалиях // Вестник Московского государственного университета культуры и искусств. 2014. № 2 (58). С. 250-254.
7. Confrérie Folklorique Des Blanc Moussis. Petite et grande histoire. La Bibliothèque Royale de Belgique sous le n°D. 1987/282860/8
8. Lefebvre P. Stavelot. Cinq siècles de légende du Laetare. Edition Weyrich. 2012.
References
1. Bakhtin M. M. Tvorchestvo Fransua Rable i narodnaia kul'tura srednevekov'ya i Renessansa [Francois Rabelais's creativity and national culture of the Middle Ages and Renaissance]. Moscow, Publishing house "Imaginative literature", 1990. 543 p.
2. Radugin A. A., ed. Kul'turologiya [Culturology]. Moscow, Publishing House "Centr", 2001. 303 p.
3. Official site: Confrérie Folklorique Des Blanc Moussis. Available at: http//:www.blanc-moussi. com/ (accessed: 10.12.2016).
4. Flier A. Ya. Kul'turologiya dlya kul'turologov [Culturology for culturologists]. Moscow, Publishing house "Academic Project", 2000. 460 p.
5. Kheizinga I. [Huizinga Johan] Osen' srednevekov'ya. Issledovaniye form zhiznennogo uklada i form myshleniya v XIV i XV vv. vo Frantsii i Niderlandakh [Autumn of the Middle Ages. Study of the forms of life and forms of thinking in the fourteenth and fifteenth centuries. In France and the Netherlands]. Moscow, Progress Publishers, 1995. 416 p.
6. Shibaeva M. M. Problems of artistic education in the socio-cultural realities. Vestnik Moskovskogo gosudarstvennogo universiteta kul'tury i iskusstv [Bulletin of the Moscow State University of Culture and Arts]. 2014, no. 2 (58), pp. 250-254. (In Russian)
7. Confrérie Folklorique Des Blanc Moussis. Petite et grande histoire. La Bibliothèque Royale de Belgique sous le n°D. 1987/282860/8
8. Lefebvre P. Stavelot. Cinq siècles de légende du Laetare. Edition Weyrich. 2012.
