CC BY
35
РУССКИЙ ЯЗЫК
УДК 8И.Ш.1'42+821.Ш-3
И. А. Суханова
Особенности интермедиальных связей в стихотворных текстах М. Кузмина
В статье рассматриваются интермедиальные связи с произведениями изобразительного искусства в поэтических текстах Михаила Кузмина. На различных примерах демонстрируются особенности индивидуального стиля поэта, связанные с синтетическим характером его мировосприятия. В текстах стихотворений содержатся лексические единицы - носители интермедиальной связи как с конкретным произведением искусства, так и с целой традицией; разные традиции могут сливаться в поэтическом сознании автора. Имя художника или название произведения могут играть роль сигнала о наличии связи, однако сами по себе не являются носителями истинной интермедиальной связи. В статье также отмечаются факты парциальной и миметической интермедиальности.
Ключевые слова: интермедиальные связи поэтического текста, парциальная и миметическая интермедиальность, слова-сигналы, поэт Михаил Кузмин, русская поэзия Серебряного века.
RUSSIAN LANGUAGE
I. A. Sukhanova
Specific features of intermedial liaisons in Mikhail Kuzmin's Poetic Texts
The article concerns the intermedial liaisons with the works of Fine Arts in Mikhail Kuzmin's poetry. Different examples show specific features of the poet's individual style - synthetic character of his world perception. The texts contain lexical units which discover the liaisons with concrete work of art, but not only with concrete one. The intermedial liaison may connect the verbal text with a whole tradition; sometimes the traditions are fused in poetical consciousness of the author. The name of the artist or of the work may play a role of a signal for a liaison, but it is not a true liaison itself. In the article, the facts of partial and mimetic intermediality are also mentioned.
Key words: intermedial liaisons of the poetic text, partial and mimetic intermediality, words-signals, poet Mikhail Kuzmin, Russian poetry of the Silver Age.
В двух предыдущих статьях [15, 16] мы рассматривали интермедиальные связи стихотворений М. Кузмина из цикла «Праздники Пресвятой Богородицы» с произведениями изобразительного искусства. Интермедиальный анализ стихотворений М. Кузмина лишний раз показывает, что произведения изобразительного искусства могут быть одним из источников художественного текста. Элементы невербального претекста (картины, иконы, скульптуры, рисунки и т. п.) могут «встраиваться» в словесный текст путем вербализации. Эти вербализованные элементы
© Суханова И. А., 2016
можно уподобить цитатам, поддающимся идентификации, даже если в самом тексте они не атрибутированы: в вербальном тексте можно «узнать» элементы конкретного произведения искусства или целой художественной традиции. Именно об отражении двух художественных традиций шла речь в двух наших предыдущих работах [15, 16]. Следует заметить, что интермедиальные связи чаще всего присутствуют в тексте в комплексе с интертекстуальными связями и провести границу между двумя типами связей в большинстве случаев не представляется возмож-
ным, во всяком случае, на настоящем этапе исследования, поэтому наша задача - указать на наличие или на вероятность наличия интермедиальной связи, выделив те единицы текста, которые могут быть ее материальными носителями.
Ранее мы предлагали различать парциальную и миметическую интермедиальность [14] по аналогии с типами собственно интертекстуальности, как их выделяет В. П. Москвин [9].
Под парциальной интермедиальностью мы понимаем случаи, когда в словесном тексте вербализуется элемент произведения изобразительного искусства. Отметим, что вербализоваться может как единичный элемент конкретного произведения, так и повторяющийся в разных произведениях, принадлежащих к одной традиции. В тексте может присутствовать «сигнал», говорящий о наличии интермедиальной связи -название произведения, имя художника или то и другое одновременно. Такие «сигналы» не несут вербализации элементов изображения, поскольку отсылают к вербальным единицам, и не являются поэтому истинно интермедиальными связями. (Однако нужно иметь в виду, что элемент вербализации может содержаться уже в самом названии картины, хотя не обязательно).
В стихотворениях М. Кузмина из цикла «Праздники Пресвятой Богородицы» обнаруживается значительное количество случаев парциальной интермедиальности, когда в поэтическом тексте вербализуется традиционный элемент западноевропейской религиозной картины, а также немногочисленные (главным образом, в стихотворении «Покров») случаи вербализации элементов, соответствующих иконописному канону. Роль «сигналов» в этом цикле играют названия стихотворений, отсылающие к определенным сюжетам и совпадающие таким образом с названиями множества картин и икон на данные сюжеты.
Дополним наши наблюдения примерами из других стихотворных текстов М. Кузмина.
Так, парциальная интермедиальная связь, определяемая с помощью сигналов - имени художника и части названия произведения, -встречается в стихотворении «Тразименские тростники» из цикла «Стихи об Италии»: Мужественная дева воспрянет, / Протрет лавандовые очи, / Удивленно и зорко глянет / Сивиллой великого Буонаротта. [6, с. 205]. Видимо, здесь имеется в виду знаменитая фреска Микеланджело Буонарроти в Сикстинской капелле в Ватикане, изображающая Дельфийскую сивиллу - с му-
скулистыми руками и большими широко открытыми глазами.
Пример из стихотворного цикла «Стихи об искусстве»: И скороход Беноццо Гоццоли / В дремучих дебрях задремал. [6, с. 209]. Выскажем предположение, что здесь подразумевается одна из фигур на дальнем плане знаменитой фрески Беноццо Гоццоли «Поклонение волхвов» (Палаццо Медичи-Риккарди, Флоренция), на стене, где изображена свита волхва Гаспара: энергично шагающий молодой человек с выброшенной вперед рукой. То, что этот персонаж передвигается пешком, бросается в глаза, потому что впереди несутся всадники и собаки. Слово скороход значимо для вербализации этой фигуры сочетанием семантических компонентов 'пешее передвижение' и 'быстрое передвижение'. Персонаж Гоццоли, естественно, не дремлет: поэт ставит его в другие условия, сочиняет ему «новую историю». Интермедиальную связь помогает идентифицировать имя художника.
Пример из стихотворения «Декабрь морозит в небе розовом...»: И мы, как Меншиков в Березове, / читаем Библию и ждем. [6, с. 314]. Текст отсылает не только и не столько к биографии
A. Д. Меншикова (как это отмечено в комментарии [7, с. 356]), сколько, на наш взгляд, к картине
B. И. Сурикова «Меншиков в Березове» (Третьяковская галерея). Название картины, которое дано без кавычек, а следовательно, может восприниматься и как обозначение факта биографии, и как отражение этого факта в картине, оказывается «сигналом», а читаем Библию и ждем - вербализацией элементов изображения: Меншиков на картине изображен в позе бездейственного ожидания, слушающим чтение младшей дочери, перед которой лежит большая раскрытая книга.
«Сигнал» может отсутствовать, как, например, в последнем стихотворении цикла «В дороге»: Склоненный ангел на соборе / Свой пламенник бросает в твердь ... [6, с. 119]. Комментатор объясняет: «Здесь речь идет о фигурах ангелов с факелами на Исаакиевском соборе в Петербурге» [7, с. 343]. На крыше собора на углах помещены группы работы скульптора И. П. Витали «Ангелы со светильником» (1850-1855), для которых, по словам искусствоведа Г. П. Бутикова, «характерно высокое мастерство исполнения, обобщенность и четкость силуэта, рассчитанные на большое отдаление скульптуры от зрителя» [2, с. 26-27] . Примечательно, что поэт употребляет единственное число, то есть упоминает только одного ангела, в то время как к каждому
из четырех символических факелов на углу собора склоняются два ангела: видимо, имеется в виду точка зрения не с угла, а с одного из фасадов собора.
Чаще в стихотворениях М. Кузмина встречается вербализация элементов, свойственных целой традиции. В этом отношении рассмотренный в [15, 16] цикл «Праздники Пресвятой Богородицы» очень характерен.
Пример из цикла «Стихи об Италии»: Меж сосен сонная Равенна, / О черный, золоченый сон! / Ты и блаженна, и нетленна, / Как византийский небосклон. <... > И строго ступят из икон / Аполлинарий и Виталий. («Равенна» [6, с. 206207]). Иконы, упомянутые в конце стихотворения, наводят на мысль о том, что эпитет золоченый в соседстве со словосочетанием византийский небосклон отсылают к золотому фону византийских икон и мозаик (прием близок перифразу или аллюзии), отсюда - нетленна, так как мозаики более долговечны, чем фрески или иконы.
Античная и более поздняя традиция изображения Гермеса (Меркурия) в крылатых сандалиях отразилась в стихотворении «Гермес» из цикла «София»: Маленькие у ног трещоткой раскрылись крылья [6, с. 203]. Эта же традиция отражена и в поэме «Пальцы дней» в части, посвященной среде, дню Меркурия: Рудокоп с ногами крылатыми, / Рулевой задумчиво-юный, / Ходок по морям и по небу, / Безбородый Никола, / Офеня небесный, / Без брони, без пики архангел, / Шапка есть у тебя невидимка, / посошок волшебный. < ... > Отталкиваться от земли и снова к ней прикасаться. [6, с. 271]. Кроме крыльев, упомянуты и такие атрибуты, как шапка - Меркурий часто изображается в головном уборе с полями (петазе), иногда тоже с крылышками (ср. в стихотворении «Св. Георгий»: окрылив Гермесов петаз [6, с. 186]) - и кадуцей - посошок. Заметим, что в приведенном фрагменте использованы - с отрицанием - и черты иконографии христианских образов: безбородый Никола - Николай Чудотворец изображается на иконах и фресках в виде седобородого старца; Без брони, без пики архангел - архангел Михаил как в иконописи, так и в западноевропейской религиозной живописи изображается в доспехах -броне, в сценах Апокалипсиса - с копьем (пикой), которым поражает диавола (см. также ниже). Таким образом, здесь вербализации подвергаются элементы двух традиций.
Но если в рассмотренном примере две традиции противопоставлены в их единстве, то в сле-
дующем, из стихотворения «Встала заря над прорубью», тождество полностью вытеснило оппозицию: Купол отверзт, синь и глубок. / Недвижно висит Крещенский голубок [6, с. 323]. Как на иконах, так и на картинах на сюжет Крещения Господня в верхней части композиции над головой Христа изображается голубь - символ Святого Духа1.
Встречается в стихах М. Кузмина и обращение к бытовой скульптуре: Но если ангел скорбно склонится, / заплакав: «Это навсегда». («Декабрь морозит в небе розовом» [6, с. 314]); плачущий ангел - обычный тип надгробного памятника.
Рассматривая цикл «Праздники Пресвятой Богородицы», мы отмечали, что при общей ориентации на структуру иконостаса он отражает, в основном, западноевропейскую традицию воплощения христианских сюжетов. То обстоятельство, что эти вербализованные элементы собраны в одном тексте, позволяет, на наш взгляд, отметить и миметический характер текстов, особенно это касается стихотворения «Благовещенье», построенного по принципу западноевропейской религиозной картины на соответствующий сюжет. Миметический же тип ин-термедиальности заключается в имитации в словесном тексте, насколько это возможно, основных приемов построения произведения смежного искусства [14].
Приведем примеры использования отсылок к иконописной традиции в других стихотворениях и стихотворных циклах М. Кузмина, те случаи, которые можно, на наш взгляд, считать близкими к миметическому типу. Поэт создает, например, образы ангелов (архангелов) в цикле «Духовные стихи», вербализуя в совокупности те символические детали, которые характерны для традиционной византийско-русской иконы: И кладут тут мурины / На левую чашку / Все грехи, неправду, / Татьбы и убийства./ Расплакались ангелы, / Красивые юноши: /Нечего класть им /На правую чашку. <... > Чашка с грехами / Вверх поднялась. («О разбойнике», цикл «Духовные стихи» [6, с. 105]); А у ангелов мерила правильны, / И весы у них справедливые. («Страшный Суд», цикл «Духовные стихи» [6, с. 108]).
Оба фрагмента восходят к композициям Страшного Суда, главным образом, фрескам и иконам. Назовем две иконы Страшного Суда из ЯХМ - середины XVI и второй половины XVII вв. Почти в центре композиции помещаются весы с двумя чашками, одна из которых перевешивает. На более поздней из этих икон левая от зрителя чашка
перевешивает, потому что ее удерживает ангел. Упомянем также две фрески ярославских храмов. На фреске второй половины XVI в. на западной стене Спасо-Преображенского собора изображена душа в виде обнаженного человека, стоящего под перекладиной весов. Изображение правой от зрителя чашки весов (то есть левой от судимой души) утрачено, около нее частично сохранились фигуры бесов (муринов); однако по положению перекладины очевидно, что перевешивает левая от зрителя (то есть правая от судимой души) чашка, около которой парит ангел. Находящийся левее (от зрителя) архангел Михаил поражает длинной пикой одного из бесов справа (см. выше - Без пики архангел). На фреске западной галереи церкви Ильи Пророка (конец XVII в.) душа в виде человека в набедренной повязке изображена с нимбом, и «правая» чашка перевешивает значительно - на нее что-то помещает ангел. За другую чашку, расположенную выше, цепляются бесы. Весы на этой фреске подвешены на среднем пальце огромной руки, показавшейся из облаков.
Мотив взвешивания душ умерших есть и в западноевропейской традиции. Весы, в частности, являются атрибутом архангела Михаила на европейских картинах. См., например, картину Пе-руджино «Архангел Михаил» из Лондонской Национальной галереи (воспр. в [4, с. 50]), где маленькие весы изображены в левой нижней части картины; картину итальянского художника XIV в. Гварьенто д'Арпо «Архангел, взвешивающий души» из городского музея Падуи (воспр. в [13. Илл. 44]) или приписываемую испанскому художнику конца XV - начала XVI вв. Педро Эспаларгесу картину «Архангел Михаил, взвешивающий души умерших» в ГМИИ им. А. С. Пушкина в Москве. На двух последних картинах архангел в одной руке держит весы, в другой - копье, которым он поражает беса, вцепившегося в правую от зрителя чашку. Упомянем также «Страшный Суд» Ганса Мемлинга в Поморском музее в Гданьске (1466-1473, воспр. в [3, с. 8]), где в центре композиции также фигура Михаила архангела с весами. Однако разница между традициями в том, что на западных картинах на чашки весов помещаются не грехи и добродетели одного человека, стоящего под весами, а две разные души. Поэтому есть основания полагать, что в стихотворениях М. Кузмина в этом мотиве отразилась традиция православной иконы и фрески.
Тем более, именно от иконы происходит такая деталь, как мерила, атрибут иконописного изоб-
ражения архангелов. На иконах деисусного чина из Троицкой церкви села Толгоболь Яросл. р-на Яросл. обл. (вторая половина XVII в., ЯХМ) архангелы Михаил и Гавриил изображены с зерцалами и мерилами в руках (воспр. [11, с. 36-37]). «По традиции, их изображают с зерцалом в одной руке и с жезлом-мерилом - в другой. Посредством зерцала архангелы постоянно общаются с Богом, внимая Его повелениям, мерила служат оружием в борьбе с силами зла» [11, с. 35]. В западноевропейской традиции архангел Михаил держит в руке не мерило, а полководческий жезл.
Однако у М. Кузмина всегда все неоднозначно и везде присутствует синтез. В стихотворении «О разбойнике» обращают на себя внимание строчки: Расплакались ангелы, / Красивые юноши. Эпитет красивые наводит на мысль о западноевропейской картине, причем от противного: икона -не картина, внешняя красота в ней не обязательна, так как смысл ее в другом; картина же, в первую очередь, эстетический объект. Вряд ли можно доказать наше предположение, но приведем все же пример: группы ангелов, похожих на изящных подростков, на двух тондо Боттичелли в галерее Уффици: «Магнификат» и «Мадонна с гранатом».
Образ Михаила Архангела - небесного покровителя поэта - особенно значим в поэзии Кузмина. По нашим наблюдениям, он восходит как к иконам, так и к картинам. Добавим к уже приведенным примерам другие - из цикла «Вожатый»: Я стою средь поля сжатого. / Рядом ты в блистаньи лат. /Я обрел себе Вожатого - / Он прекрасен и крылат. (1 [6, с. 44]); Целую латы твои! <...> Целую крылья твои! (3 [6, с. 45]); Мне зеркало вручил Вожатый; Там отражался он, как тень, / и ясно золотели латы ... (4 [6, с. 46]); Одна нога на облаке, другая - на другом, / И радуга очерчена пылающим мечом. <... > «Но кто ты, воин яростный? тебя ли вижу я?/Где взор твой кроткий, сладостный, /как тихая струя?» (6 [6, с. 47-48]); Пускай не вижу блеска лат, / Всегда твой образ зреть не смею - / Я в зеркале его имею, / Он так же светел и крылат. /Пускай не вижу блеска лат. (7 [6, с. 48]).
«Архангел Михаил, глава небесного воинства, в византийской и русской традиции изображался либо в виде воина, либо в виде ангела в хитоне и гиматии, или в виде приближенного Небесного царя» [5, с. 3]. Разумеется, такая деталь, как крылья, присутствует в изображениях архангела как на иконах всех типов, так и на картинах. Из обо-
их источников (картин и икон) могут происходить латы. В цикле М. Кузмина отразились два из указанных трех типов изображения.
«Прославленный архистратиг Михаил древнерусского искусства - икона архангела Михаила, входящая в деисусный звенигородский чин, написанный Андреем Рублевым. Изображенный в деисусном молении архангел Михаил и здесь предстает существом чудесным, но чудесна в нем удивительная нездешняя кротость. <...> Свету и кротости, наполняющим архангела Михаила, соответствует и цвет его небесно-лазоревых и розовых, как заря, одежд, нежное золотое сияние его крыльев» [1, с. 144]. Видимо, взор твой кроткий, сладостный восходит к такому типу изображения. Воин яростный обнаруживается на иконах другого типа, самая известная из которых принадлежит Симону Ушакову. «На иконах этого типа архангел Михаил изображается в полный рост, в военных доспехах и с оружием. В правой руке архангела изображается занесенный огненный меч, в левой - сфера с нанесенной монограммой Господа «ГС ХС». <...> Как правило архангел изображается в одеяниях римского (византийского) воина - тунике (иногда сверху бывает еще и панцирь) и алом плаще. <...> Глава небесного воинства изображается попирающим падших духов, то есть отпавших от Бога ангелов» [12, с. 10]. Отсюда, видимо, происходит пылающий меч в стихотворении М. Кузмина.
Изображения этого типа есть на иконах из ярославских музеев. На двух иконах из собрания Ярославского музея-заповедника - «Архангел Михаил в деянии» (конец XVII в.) и «Архангел Михаил с деяниями» (первая треть XVIII в.) -архангел изображен в позолоченных, покрытых узором доспехах римского типа, в правой руке поднятый кверху меч, в левой - ножны. В ЯХМ есть поздняя икона - середины XVIII в.: «Архангел Михаил представлен на иконе в золотом панцире, из-под которого спускается длинное темно-синее одеяние, и в киноварном плаще. Левая рука его опущена, в правой он держит высоко поднятый обнаженный меч. Эта иконографическая схема сформировалась в византийском искусстве XIV в. и известна, например, по храмовой иконе Архангельского собора Московского Кремля 1399 г.» [8, с. 66].
Изображение архангела Михаила в виде воина свойственно и западной традиции. Римско-византийские доспехи мы видим на картине Пьеро делла Франческа «Архангел Михаил» из Лон-
донской Национальной галереи - воспр. в [4, с. 22]: «Архангел Михаил изображен в одеждах римского воина. В руке он держит отсеченную голову змея, традиционное символическое изображение Люцифера, попирая ногами обезглавленное туловище чудовища» [Там же, с. 23]. Однако доспехи могут быть и средневековыми рыцарскими, как на упомянутых уже картинах Эспаларгеса и Перуджино (фигура архангела в доспехах повторяется на картине Перуджино «Вознесение Девы Марии» в Уффици), а также на левой части триптиха Яна ван Эйка «Богоматерь с Младенцем на троне в храме» из Дрезденской галереи или в «Падении ангелов» Питера Брейгеля Старшего из Королевского музея в Брюсселе. Поэтому трудно определить, из какой конкретно традиции происходят в стихах Кузми-на латы, скорее всего, из обеих, как и крылья. То же можно сказать и о словосочетании воин яростный - см. упомянутое выше «Падение ангелов» Брейгеля или «Битву Михаила архангела с сатаной» Тинторетто из Дрезденской галереи.
Радуга может сопровождать изображение архангела Михаила как на иконах, так и на картинах. Так, изображение радуги приутствует на иконе «Собор архангела Михаила» начала XVIII в. в ЯХМ. «Напоминанием об Апокалипсисе служит и композиционное построение иконы с выделенным изображением радуги, образованной нимбами ангелов, на которой восседает Христос (Откр. 4:3)» [5, с. 8]. Образ радуги в связи с Апокалипсисом, а следовательно, с архангелом Михаилом, свойствен и западной живописи2.
Образ зеркала, видимо, связан с атрибутом архангелов - зерцалом. («В руках у архангелов -зерцала, на которых начертано имя Христа <. > или славословие Господу ...» [10, с. 30]). Словарь Ушакова характеризует слово зерцало как старинное в значении 'зеркало' [17: Т.1, стлб. 1098]. Словарь приводит и второе значение слова зерцало, небезынтересное для нашего вопроса: «только мн. Половинка стальных кованых лат <...> (истор.)» [17: Т.1, стлб. 1098].
Таким образом, в интермедиальном отношении в стихотворениях М. Кузмина часто наблюдается синтез двух традиций. В более широком смысле это касается не только интермедиальных связей. Так, в «Духовных стихах» на языковом уровне наблюдается стилизация под русский фольклор, которая сосуществует с интермедиальными связями с западноевропейской традицией религиозной картины.
Мы коснулись очень малой части интермедиальных элементов в стихотворениях М. Кузмина, эта тема еще только ждет всестороннего исследования, для которого наследие поэта дает богатейший материал.
Библиографический список
1. Барская, Н. А. Сюжеты и образы древнерусской живописи [Текст] / Н. А. Барская. - М. : Просвещение, 1993. - 223 с. : ил.
2. Бутиков, Г. П. Государственный музей-памятник Исаакиевский собор [Текст] / Г. П. Бутиков. - Л. : Художник РСФСР, 1973. - 72 с.
3. Герман, М. Ю. Ханс Мемлинг [Текст] / М. Ю. Герман. - СПб. : Искусство - СПб, 1994. -20 с.
4. Замкова, М. В. Лондонская национальная галерея. [Текст] / М. В. Замкова. - М. : ОЛМА-ПРЕСС, 2003. - 127 с.
5. Иконы Ярославля 17-18 веков из собрания Ярославского художественного музея: Каталог выставки [Текст] / авт.-сост. А. В. Федорчук. - Ярославль : ВЕРШИНА-ЭКСПО, 2009. - 48 с. : ил.
6. Кузмин, М. А. Стихотворения. Поэмы [Текст] / М. Кузмин. - Ярославль : Верх.-Волж. кн. изд-во, 1989. - 368 с.
7. Куняев С. С. Примечания [Текст] / С. С. Куняев // Кузмин М. А. Стихотворения. Поэмы. - Ярославль : Верх.-Волж. кн. изд-во, 1989.- С. 335-357.
8. Маленькие шедевры больших мастеров: Иконы Ярославля 16-19 веков из собрания Ярославского художественного музея: Каталог выставки. [Текст] / авт.-сост. О. Б. Кузнецова, А. В. Федорчук. - М. : Северный паломник, 2006. -80 с. : ил.
9. Москвин, В. П. Интертекстуальность: Понятийный аппарат. Фигуры, жанры, стили [Текст] / В. П. Москвин. - 2-е. изд. - М. : Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2013. - 168 с.
10. «На ратный труд благословляющие»: Иконы Ярославля 16-начала 20 века из собрания Ярославского художественного музея: Каталог выставки. [Текст] / авт.-сост. О. Б. Кузнецова, А. В. Федорчук. - М. : Северный паломник, 2005. - 80 с. : ил.
11. Народные заступники: Иконы Ярославля 16-19 веков из собрания Ярославского художественного музея: Каталог выставки [Текст] / авт.-сост. О. Б. Кузнецова, А. В. Федорчук. - М. : Северный паломник, 2006. - 80 с. : ил.
12. Православные святые и праздники. Вып. 30. Собор Архистратига Михаила и прочих небесных сил бесплотных [Текст] М. : «ГК «КАРДОС», 2012. - 16 с.
13. Прокопп, М. Итальянская живопись XIV века [Текст] / М. Прокопп. - Будапешт : Корви-на, 1988. - 55 с. : ил.
14. Суханова, И. А. О парциальной и миметической интермедиальности [Текст] / И. А. Суханова // Вестник КГУ им. Н. А. Некрасова. - 2015. - №2. - С. 119-123.
15. Суханова, И. А. Поэтический «иконостас» Михаила Кузмина [Текст] / И. А. Суханова // Верхневолжский филологический вестник. -№ 3. - 2015. - С. 20-26.
16. Суханова, И. А. Стихотворение Михаила Кузмина «Благовещенье с интермедиальной точки зрения [Текст] / И. А. Суханова // Верхневолжский филологический вестник. - № 2. -2015.- С. 28-33.
17. Толковый словарь русского языка [Текст] / Под ред. Д. Н. Ушакова. - М. : ОГИЗ, 1935.
Bibliograficheskij spisok (in Russ)
1. Barskaja, N. A. Sjuzhety i obrazy drevne-russkoj zhivopisi [Tekst] / N. A. Barskaja. - M. : Prosveshhenie, 1993. - 223 s. : il.
2. Butikov, G. P. Gosudarstvennyj muzej-pamjatnik Isaakievskij sobor [Tekst] / G. P. Butikov. -L. : Hudozhnik RSFSR, 1973. - 72 s.
3. German, M. Ju. Hans Memling [Tekst] / M. Ju. German. - SPb. : Iskusstvo - SPb, 1994. - 20 s.
4. Zamkova, M. V. Londonskaja nacional'naja galereja. [Tekst] / M. V. Zamkova. - M. : OLMA-PRESS, 2003. - 127 s.
5. Ikony Jaroslavlja 17-18 vekov iz sobranija Jaroslavskogo hudozhestvennogo muzeja: Katalog vystavki [Tekst] / avt.-sost. A. V. Fedorchuk. -Jaroslavl' : VERShINA-JeKSPO, 2009. - 48 s. : il.
6. Kuzmin, M. A. Stihotvorenija. Pojemy [Tekst] / M. Kuzmin. - Jaroslavl' : Verh.-Volzh. kn. izd-vo, 1989. - 368 s.
7. Kunjaev S. S. Primechanija [Tekst] / S. S. Kunjaev // Kuzmin M. A. Stihotvorenija. Pojemy. - Jaroslavl' : Verh.-Volzh. kn. izd-vo, 1989. - S. 335-357.
8. Malen'kie shedevry bol'shih masterov: Ikony Jaroslavlja 16-19 vekov iz sobranija Jaroslavskogo hudozhestvennogo muzeja: Katalog vystavki. [Tekst] / avt.-sost. O. B. Kuznecova, A. V. Fedorchuk. - M. : Severnyj palomnik, 2006. -80 s. : il.
9. Moskvin, V. P. Intertekstual'nost': Ponjatijnyj apparat. Figury, zhanry, stili [Tekst] / V. P. Moskvin. - 2-e. izd. - M. : Knizhnyj dom «LIBROKOM», 2013. - 168 s.
10. «Na ratnyj trud blagoslovljajushhie»: Ikony Jaroslavlja 16-nachala 20 veka iz sobranija Jaroslavskogo hudozhestvennogo muzeja: Katalog vystavki. [Tekst] / avt.-sost. O. B. Kuznecova, A. V. Fedorchuk. - M. : Severnyj palomnik, 2005. -80 s. : il.
11. Narodnye zastupniki: Ikony Jaro-slavlja 1619 vekov iz sobranija Jaroslavskogo hudozhestvennogo muzeja: Katalog vystavki [Tekst] / avt.-sost. O. B. Kuznecova, A. V. Fedorchuk. - M. : Severnyj palomnik, 2006. - 80 s. : il.
12. Pravoslavnye svjatye i prazdniki. Vyp. 30. Sobor Arhistratiga Mihaila i prochih nebesnyh sil besplotnyh [Tekst] M. : «GK «KARDOS», 2012. - 16 s.
13. Prokopp, M. Ital'janskaja zhivopis' XIV veka [Tekst] / M. Prokopp. - Budapesht : Korvina, 1988. -55 s. : il.
14. Suhanova, I. A. O parcial'noj i mimeticheskoj intermedial'nosti [Tekst] / I. A. Suhanova // Vestnik KGU im. N. A. Nekrasova. - 2015. - №2. - S. 119-123.
15. Suhanova, I. A. Pojeticheskij «ikonostas» Mihaila Kuzmina [Tekst] / I. A. Suhanova // Verhnevolzhskij filologicheskij vestnik. - № 3. -2015.- S. 20-26.
16. Suhanova, I. A. Stihotvorenie Mihaila Kuzmina «Blagoveshhen'e s intermedial'noj tochki zrenija [Tekst] / I. A. Suhanova // Verhnevolzhskij filologicheskij vestnik. - № 2. - 2015. - S. 28-33.
17. Tolkovyj slovar' russkogo jazyka [Tekst] / Pod red. D. N. Ushakova. - M. : OGIZ, 1935.
Дата поступления статьи в редакцию: 02.09.2015 Дата принятия статьи к печати: 29.02.2016
1 См. картины на сюжет «Крещение Христа» -Пьеро дела Франческа из Лондонской Национальной галереи или совместную работу Андреа Вероккьо и Леонардо да Винчи из галереи Уффици, а также иконы «Крещение Господне», например, второй половины XVIII в. из Ярославского художественного музея (далее - ЯХМ) или из иконостасов Спасо-Преображенского собора в Угличе - начала XVIII в. и Троицкого собора Ипатьевского монастыря в Костроме - Василий Никитин Вощин, 1757.
2 См., например, «Страшный Суд» Ганса Мемлинга.
