CC BY
113
УДК 82'396+ 8Г42 ББК 81.2(Рос)
С. Н. Стародубец,
ФГБОУ ВО «Брянский государственный университет имени академика И. Г. Петровского», ул. Бежицкая, д. 14, 241036 г. Брянск, Россия
О. В. Белугина,
ФГБОУ ВО «Брянский государственный университет имени академика И. Г. Петровского», ул. Бежицкая, д. 14, 241036 г. Брянск, Россия
ОСОБЕННОСТИ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ ОБРЯДА «ПРОВОДЫ РУСАЛКИ» НА ТЕРРИТОРИИ БРЯНСКО-ГОМЕЛЬСКОГО ПОГРАНИЧЬЯ
Статья подготовлена в рамках проекта РГНФ № 15-24-01006 «Этнографические и лингвокультурологические особенности обрядового фольклора
брянско-гомельского пограничья»
Аннотация: Статья посвящена исследованию структуры и семантики обряда «Проводы русалки», который и в настоящее время функционирует на территории брянско-гомельского пограничья. Рассмотрены два региональных варианта восточнославянского «обрядового текста» — русский и белорусский. Русский региональный вариант обряда воспроизведён методом интервьюирования респондентов, постоянных жителей села Спиридонова Буда Злынковского района Брянской области, белорусский — методом видеофиксации проведения обряда и методом интервьюирования респондентов, постоянных жителей села Усохская Буда Добрушского района Гомельской области. Установлено, что структура обряда и в настоящее время носит традиционный архаический характер, семантика обряда спроецирована двумя составляющими: акциональным значением «проводы» и мифологическим образом «русалки» — духа водной стихии и поля. Отмечено, что амбивалентность образа русалки связана с его восприятием восточными славянами одновременно как «созидательного» и «разрушительного» духа. Описано символическое значение обряда, представленное как «оберег от несчастья», «защита от вредоносного воздействия насекомых и птиц», «моление о дожде», «проводы духа в мир невидимый с целью донести до Бога все прошения людей». Ключевые слова: мифологическое представление, обряд, русальная неделя, символическое значение, амбивалентность. Дата поступления статьи: 09.07.2016 Информация об авторах:
Светлана Николаевна Стародубец — доктор филологических наук, профессор кафедры социально-экономических и гуманитарных дисциплин, ФГБОУ ВО «Брянский государственный университет имени академика И. Г. Петровского». E-mail: starodubets.madam@yandex.ru
© Стародубец С. Н., Белугина О. В., 2016
Vestnik slavianskikh kul'tur. 2016. Vol. 42
Ольга Владимировна Белугина — старший преподаватель кафедры социально-экономических и гуманитарных дисциплин, ФГБОУ ВО «Брянский государственный университет имени академика И. Г. Петровского». E-mail: obelugina@mail.ru
Семицко-русальная обрядность, которая восходит у всех восточнославянских народов к общеславянской традиции, с течением времени видоизменялась. Национальные особенности преломлялись в региональных версиях, интерпретациях базовых обрядов.
Истоками дошедших до наших дней остаточных фактов русальной обрядности являются древние мифологические представления о духах водной стихии и поля, которые в эксплицированном виде и в настоящее время сохраняются в большей степени на территории Беларуси, такими, как полудница и полевик: «Як аграрна-ашмютычны дух эманацыя вегетатыуна-прадукавальных патэнцый стыхш прыроды, а таксама як тэмпа-ральны персанаж траецка-купальска-пятроускага часу, русалка карэлiровала з iншымi земляробчымi мiфалагемамi i найперш — з вобразамьперсашфшацыямшалявых раслшных локусау»; «Толью русалка увасабляе гранiчна-пераходную каляндарную се-мантыку усяго траецка-купальска-пятроускага часу, а палуднща i палявiк — лакальную сутачна-часавую гранiчную пераходнасць, звязаную з уяуленнямi пра найбольшую дзённую актыуна сонца менав^а апоудш» [7, с. 54-55].
В общеславянской духовной культуре, как известно, веское значение придавалось русальной неделе, которая следует за Троицей и называется также гряной, с обязательными заключительными проводами русалок, имевшими такие архаические элементы, как ряжение девушки русалкой, изгнание русалки в рожь, массовый характер обряда с пением, грохотом, игровыми элементами [1, с. 501-503].
По представлению древних славян, именно накануне Троицы русалки покидали свои владения под водой и переселялись в кроны зелёных деревьев, и потому их даже можно было заметить на ветвях или в поле.
В эту неделю нельзя было купаться, так как считалось, что русалка может защекотать и утащить в воду.
Поверья о русалках и в настоящее время сохраняются на территории брянско-гомельского пограничья.
«Кауда на Троицу русалку насели, мы у детстве, мы помним, прятались у доме, окна зашторивали белым, пачиму-то белым, простынями, и мы патсм^тривали. У нас дом на пригорке был, а яё нясли, наряжали и уде-та у жьгге яё брали, из жьгга нясли. Русалку изабражала жэнщина с валас^ми. Нясли яё на насилках, на каких сена носять, кауда у копны носишь, вручную, кауда касили. Жэнщина далжна быть памаложэ. Ана сидела на насилках, у белам, воласы распущены, срядинка насилак пустая, ноуи свешаны. Её нясли четыре мущины. Лица ни было видна, ана уся была у валасах. Яё брали, как у нас называли Лесапрар^х — начала дер^уни. Пранасили яё чериз усё сяло. Нильзя было патсматривать, но дети усё равно патсм^тривали. А патом, кауда яё пранасили, дети выбяу^ли и следом биж^ли, а кауда толька внасили у сяло, у доме прятались и патсматривали. Затем яё вынасили за дяр^уню. А какой абр^т там быу, я ужэ ня помню» (Записано от Анны Павловны Ващекиной, 1927 г.р., с. Спиридонова Буда, Злынковский р-н, Брянская область, РФ).
«Лчылася, што увечары нельга хадзщь купацца, бо русалкi могуць зацягнуць у ваду (Запiсана у в. Усохская Буда Добрушского района ад Ярмошкшай Матроны Сцяпанауны, 1938 г.н.)» [6, с. 146].
«На Тройцу нельга было ехаць щ ющ цераз жыта, бо русалю нападуць i зашча-кочуць. Тады, каб спасцiся, нада нарысаваць на зямлi крэст, абкружыць i стаць у круг (Запiсана у в. Салтанова Рэчыцкага р-на ад Кляцоускай Марыi 1ванауны, 1935 г.н.)» [6, с. 146].
Л. Н. Виноградова, автор словарной статьи «Русалка» в этнолингвистическом словаре «Славянские древности» под ред. Н. И. Толстого, отдельно описывает обряд «Проводы русалки»:
В южнорусских областях на востоке украинско-белорусского пограничья по истечении "русальной недели" совершался ритуал символического выпроваживания или изгнания Р. Он назывался проводы / вождение русалки или, реже, палить русалку (бел. гомел.), топить русалку (укр.), гнать/прогонять русалку (рус. рязан.), хоронить русалку (рус. рязан., воронеж.), закопувать русалку (бел. гомел.), топтать русалку (рус. смол.). У русских обряд чаще всего происходил в воскресенье Русальной недели или в первый день Петровского поста.
В некоторых местах русалок "провожали" в Клечальную субботу накануне Троицы (тул.), в Духов день (астрахан.), во вторник на Русальной неделе (рязан.), в день заговенья на Петров пост (саратов., рязан.).
В восточном Полесье ритуал приурочен к первому понедельнику Петрова поста. Обряд представлял собой шествие по селу или выход за пределы села группы участников, которые сопровождают ряженого, именуемого русалкой [4, с. 500501].
Что касается хрононима, то его семантика определена этимологически: «Русалка, Русальная неделя — русские; Росальница — белорусы, русалье — сербы и черногорцы; русальские святки — словенцы; росалия — греки; русале, русалии — румыны и молдаване; русальда — чехи и словаки и т.д. В этих названиях очевиден единый индоевропейский корень со значением "светлый", "ясный", "русый", который в первую очередь характеризует пик солнечного года — время солнцестояния» [10, с. 248].
В работе Л. Н. Виноградовой «Русалки в полесских верованиях и обрядах» в подразделе «Цветочное имя русалки» подчёркнута и связь наименования с древним «поминальным обрядом возложения роз на могилы безвременно скончавшихся людей, <...> зафиксированном в первых веках н.э. в Италийских областях, в Балкано-Дунай-ском регионе и на северо-западе Малоазийского региона» [5, с. 197]
Как отмечает Л. Н. Виноградова, «<...> в пределах Полесья он (т. е. обряд "Проводы русалки" — пояснение наше. — С. С., О. Б.) локализуется в его восточной зоне (значительная часть Гомельской области с захватом пограничных районов Брянской, Черниговской, Житомирской областей), а за пределами Полесья — в границах южнорусских областей (Рязанской, Тульской, Тамбовской, Саратовской, Пензенской, Воронежской). По территориальному охвату этот обряд признается преимущественно южнорусским» [5, с. 167].
Символическое значение русальских обрядовых действий в традиционной русской национальной культуре достоверно представлено в работе Г. Я. Сысоевой [8, с. 43] и определено как: 1) подаяние от каждого двора во время обхода «напоминает нам древние пожертвования и сегодня воспринимается как оберег от несчастья»; 2) связь обряда с культом весенней растительности и праздником Иваном Купалой; 3) «сила русалки воскресает в стеблях злаков»; 4) моления о дожде для окончательного созревания зер-
новых культур; 5) «в похоронах-разламываниях русалки у ржаного поля отразилось поклонение ржи как древнейшей зерновой культуре»; 6) действо в форме «изгнания-похорон нечистой силы, которая приписывается русалке» — результат поздних трансформаций.
Помимо этого, «в мифологизированном сознании образ Русалки аграрного ритуала воспринимался причастным к возрождению сил природы и покровительствующим участницам русальских игрищ как продолжательницам рода, что наиболее ценилось в образах и символах традиционной картины мира. <...> Таким образом, наряжаясь "в русалки" и на время воспринимая себя "русалками", все словно ощущали свою связь с силами житного поля, дающего жизнь, силами льняного или конопляного поля, дарующего одежду, с вечерней зарёй — временем, когда провожали русалку, и многим другим, чего мы уже никогда не узнаем и отчего души людей от поколения к поколению оскудевают всё явственнее» [10, с. 252].
Опишем структурную и семантическую составляющие Троицкого обряда «Проводы русалки», функционирующего на территории брянско-гомельского пограничья. Названный обряд действительно является ярким специфическим фактом весенне-летнего фольклора и Брянщины, и Гомельщины. Со стороны Брянской области он функционирует в Злынковском районе, граничащем с Беларусью; со стороны Гомельской области — в Добрушском районе, граничащем с Россией.
Временем проведения обряда является Троицкая неделя, однако в селе Усохская Буда Добрушского района — это воскресенье «гряной» недели, время заговенья на Петров пост, в селе Спиридонова Буда Злынковского района — это вторник «гряной» недели (хотя в селе Рогов Злынковского района также в воскресенье).
Сохранившиеся до сегодняшнего дня среди местных жителей Восточного Полесья мифологические представления о русалках, как духах водной стихии и поля, подтверждают разнообразные версии относительно происхождения русалок. Действительно, наиболее распространёнными являются верования в то, что русалки — это души некрещеных детей, утонувших от несчастной любви девушек. «Все свидетельства акцентируют внимание на факте, что русалками становились в основном девушки и дети, т. е. умершие преждевременно, "до срока", и гораздо реже — в результате насильственной смерти. <.> Категория тех покойников, которые умерли в молодом возрасте, <.> считалась — по народным представлениям — особенно опасной, поскольку именно такие умершие становились "ходячими", т. е. посещали живых, тревожили их, пугали, могли навредить» [3, с. 92].
Необходимо отметить, что образ русалки в полесских поверьях имеет амбивалентный характер: с одной стороны, русалок боялись, их задабривали, с другой стороны, с ними связывали надежды на хорошую урожайность зерновых культур [9, с. 110114].
В работе Л. Н. Виноградовой «Мифологический аспект полесской "русальной" традиции» подробно описан полисемантичный характер образа русалки, установлено, что амбивалентность определена следующими составляющими: с одной стороны, связью с «нечистью, опасной и вредоносной силой»; с другой стороны, «с вегетативным культом, с растительностью, берёзой, с идеей плодородия и урожайности» [3, с. 92].
Обратимся непосредственно к фактическим записям.
Наиболее подробные сведения об обряде проводов русалки записаны нами в деревне Усохская буда Добрушского района, так как и в настоящее время обряд продол-
жает достоверно функционировать фактически, а не воспроизведён только по воспоминаниям респондентов.
До сегодняшнего дня сохранился обычай проводить русалку всем селом с участием молодёжи и людей старшего поколения. Особенностями русальной обрядности в селе Усохская Буда являются такие элементы, как выбор русалки, ряжение в русалку и юноши, и девушки (исполнителей «прикрепляют» друг к другу верёвками и с головы до ног обвязывают ветками берёзы и ольхи, украшают цветами, лицо также закрывается зеленью), обход с русалкой подворий и проводы её в жито, «разбирание» русалки (ветки берёзы, которыми украшали русалки, относят на огороды, чтобы медведка не ела ни капусту, ни свёклу).
26 июня 2016 г. такой обряд был записан авторами статьи на видеоносители и диктофоны.
Как отмечает Валентина Павловна Аверченко, заведующая клубом, 1962 г.р., постоянный житель села: «Абряд такой у нас праводицца после Троицы на следущей няделе. Сабираицца маладёж, идут на край сяла, убирают русалку ветками. Ламс1ют ветки бярёзы и альхи, украшают цветами. Патом вядуть па улице. Идут па улице, и кауда возле двара стаят жъгтели, ани делают паклон, приулашают к сябе, штобы присаединялись и шли дальше. Патом идут и пают песню: "// На уряной неделе / Русалки сидели. / Ой рана, рана / Русалки сидели...//". Кауда выводят на край сяла, патомужэ яёразбирают. Эти ветачки забирають жители дамой и ставят в ауароды. Эта азначаит, што если ани на ауароде патьгркивають, значит ни будут мядветки есть, абъедать. Ещё азначает, штобы был лучше уражай. Вот кауда нет даждя, мы просим у Боуа, штобы был лучшэ уражай. Патом ужЭ начинаюцца танцы, иурая уармонь, усе висяляцца. Уприуожыють хлопца и дяучину, кали ни палучаецца, тада адну или толька хлопцы. Кауда ани пабудуть русалками, дяучина и хлопиц, то яны моууть замуш выходять, и так савпадала, што зеъмуш выходять. [Когда возник обряд?] Вазнт очень дауно, кауда я ищё маленькай была!. В савецкая уремя ни забраняли. Толька в адной дяреуне. РСньшэ была и в Андреиуке, убирали русалку. И у нСс. Ани шли наустречу адна адной, и уже тада разбирали. Бывала такоя, што жантись, хто были русалками. Русалку ани ш уводят у жьгта. Старейшия жанщины уаворят: «Кали привядуть русалку, Ни идите у жьгта, Там русалка сидить».
Тамара Павловна Михейцева, 1960 г.р., бывшая заведующая клубом, в дополнение к сказанному подчёркивала: «Крусалке ни патпустли. Толька пат ручки видут русалку падрушки. Русалке нада была почести атдать, пакланщца в атвет. Усеуда убирали русалку на заходе солнца, после кароу, да тёмнауа [*до вечера]. Кауда разбирали русалку, пели: "// Привяли русалку / В зилёнае поле. / Снимем з русалки / Зилёнае ууолье. / Атпустимрусалку /В чжтае поле,/Штоб дашларусалка /Да сегмауа Боуа. /Папрасша у Боуа / Жыта да пшанщы. / Жыта да пшанщы, / Зялёную травицу, / Травицу зялё-ную,/Жызненьку вясёлую". // Кауда разабрали русалку, ветачку абязательна узять. Усё ш нада паутытть. Бярёза — эта жыгзнь наша. Асина — эта ат усекай нечисти. Альха — эта штоб замуж деуке пайти, а хлопцу пажанщца».
Пелагея Дорофеевна Моисеенко, 1926 г.р., отметила: «Кали не было даждей, бабушки после Русалля брали плуу и вакруу дяреуни вазти. И дождь пойдя».
Зафиксированный обряд является ярким свидетельством того, что и в настоящее время архаические верования и представления восточных славян обусловлены мифологическим сознанием, способом освоения мира посредством воспроизведения глубинных связей между реальным и духовным (ирреальным).
В селе Спиридонова Буда Злынковского района Брянской области от респондентов: Гриценко Валентины Ивановны, 1940 г.р., Шкарубо Марии Тимофеевны, 1939 г.р., Байчук Таисии Михайловны, 1948 г.р., получена следующая информация об обряде «Проводы русалки»: «На уряндй русалку вддять пдсли Трдицы ва втдрник. Усеуда празнавали на Трдицу. Наряжали русалку в лахмдтьях. Наряжали баевую жынщину. Ана атжыуая крапивой дятей. Ани тада бяууть»; «Пдсле Трдицы на уряндй русалку вддять. У нас была у сяле Трдицкая цЭркау, там щас стаит Паклднный крест. Вясё-лую, баевую жЭнщину наряжали у лахмдтья, и крапивы натьгркають усятй, штдб ни ууадали. А дети тада убяуасють. Мы идём, песни паём: "//На уряндй ниделе /Русалки сидели. / Не рана, русалки сидели, у-у-у. / Паведём русалку ат бдру / да бдра - ра. / Не рана, / ат бдру да бдру у-у-у. / Паставим русалку да вниз уалавдю - ра. / Не рана, / да вниз уалавдю, у-у-у./ Тут тибе, русалка, / Тут тибе сидети - ра. / Тут тебе сидети - ра, / варабьёу стеречь //". Ана беуаить, аджиуая усё, стрыкая. <...> Русалку вядуть у пдле. Ана усё сбрдсила у жыте. Снимаеть усё и качаицца».
Финальная часть приведённой песни имеет варианты. В более ранних записях (2006-2007 гг.) от респондентов: Грищенко Валентины Ивановны, 1940 г.р., Кирейко Тамары Филипповны, 1944 г.р., Апанасенко Полины Андреевны, 1943 г.р., Шкарубо Марии Тимофеевны, 1939 г.р., Веселко Марии Викторовны, 1950 г.р. и др., — записан был следующий вариант концовки: «//Не рана / пшеницу стеречи у-у-у / Пшеницу стеречи / варабьёв пугати — ра / Не рана варабьёв пугати у-у-у-у //».
Ключевой частью обряда является его заключительная часть, которая фиксируется и самим наименованием, т. е. «проводы».
«Главной целью обряда считалось выведение "русалки" за пределы села. Её вели в ржаное поле, на кладбище, к реке, к лесу или "за село", "на шлях", "к мосту" и т.п. Там "русалку" символически уничтожали или прогоняли: таскали в жито, к костру, в воду, снимали с неё ветки и др. атрибуты ряженья, бросали их в воду, в огонь, в поле, за кладбище, и все участники быстро убегали обратно, в село» [4, с. 501], при этом «обмен жизненной силой был взаимообоюдным: силой обновления и плодоношения насыщалась русальская рубаха, но и ржаное поле, рожь получали в свою очередь необходимую энергию от исполнительниц ритуала» [10, с. 251].
«Общая семантика обряда "проводов" может быть возведена к идее изгнания, выпроваживания, избавления от русалки (когда ритуальный период её сезонного пребывания на земле считался закончившимся)» [3, с. 129].
Таким образом, специфика современного функционирования обряда «Проводы русалки» на территории брянско-гомельского пограничья сформирована следующими составляющими:
• обряд проводится на Трдицкдй/гряндй/русальндй неделе, которая следует за праздником христианской Троицы, во вторник или воскресенье;
• двуплановостью семантики: акциональным значением «проводы» и мифологическим значением образа русалки как духа водной стихии и поля;
• амбивалентность связана с двойственным восприятием образа русалки восточными славянами, т. е. с его созидательным (дух растений, зелени) и разрушительным (дух мёртвых) значением;
• структура обряда носит традиционный характер и включает следующие компоненты: ряжение, проход через всё село, «разбирание»/«выпроваживание»;
• символическое значение обряда является проекцией структуры и семантики всего «обрядового текста» (термин Т. Б. Банковой [2]) и определено как: «оберег от не-
счастья», «защита от вредоносных насекомых (медведки), птиц (воробьёв, в песне «На гряной неделе»), «моление о дожде», «проводы духа в мир невидимый с целью донести до Бога все прошения людей, связанные с благополучием и урожаем».
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1 Агапкина Т. А. Русальная неделя // Славянские древности. Этнолингвистический словарь: в 5 т. / под ред. Н. И. Толстого. М.: Международные отношения, 2009. Т. 4 / отв. ред. С. М. Толстая.С. 501-503.
2 Банкдва Т. Б. Профанное и сакральное в тексте сибирской свадьбы // Вестник Томского государственного университета: Бюллетень оперативной научной информации «Обрядовое слово как языковой и культурный феномен: статус и региональная специфика». 2006. № 112. С. 6-19.
3 Виндграддва Л. Н. Мифологический аспект полесской «русальной» традиции // Славянский и балканский фольклор. Духовная культура Полесья на общеславянском фоне / отв. ред. Н. И. Толстой. М.: Наука, 1986. С. 88-133.
4 Виндграддва Л. Н. Русалка // Славянские древности. Этнолингвистический словарь: в 5 т. / под ред. Н. И. Толстого. М.: Международные отношения, 2009. Т. 4 / отв. ред. С. М. Толстая. С. 500-501.
5 Виндграддва Л. Н. Русалки в полесских верованиях и обрядах // Виндграддва Л. Н. Народная демонология и мифо-ритуальная традиция славян. М.: Индрик, 2000. С. 141-195.
6 Прыкметы г паверг Гдмельшчыны: укладанне, сютэматызацыя, тэксталапчная праца, уступныя артыкулы. Аутары-складальнш В. С. Новак, А. А. Кастрыца. Гомель: Барк, 2007. 224 с.
7 Сгвгцкг У. М. Карэляцьп мiфалагемы русалка русалка i духi палявых раслшных локусау // Традыцып матэрыяльнай i духоуной культуры Усходняга Палес-ся: проблемы вывучэння i захавання у постчарнобыльскi час. Матэрыялы IV Мiжнароднай навуковай канферэнцыi. Гомель, 31 мая 2013 года / гал. рэд. А. А. Станкевич. Гомель, ГДУ iмя Ф. Скарыны, 2013. С. 54-56.
8 Сысдева Г. Я. Русалки «ведутся» на подарки // Человек и наука. Воронеж: ЗАО ИД «Комсомольская правда», 2002. № 9. С. 41-43.
9 Традиции материальндй и духдвндй культуры Вдстдчндгд Пдлесья: Проблемы изучения, сохранения и развития в постчернобыльское время: Монография / науч. ред. Д. Г. Линн. Гомель, 2003. 167 с.
10 Тульцева Л. А. Заговенье на Петров пост: этнокультурное наследие русских в образах утушки, кдстрдмы, русалки-кдня // Русские: этнокультурная идентичность / отв. ред. И. В. Власова. М.: ИЭА РАН, 2013. С. 237-262.
Vestnik slavianskikh kul'tur. 2016. Vol. 42
***
Svetlana N. Starodubets,
I. G. Petrovsky Bryansk state University, Bezhitskaya St., 14, 241036Bryansk, Russia
Olga V Belugina,
I. G. Petrovsky Bryansk state University, Bezhitskaya St., 14, 241036Bryansk, Russia
THE PECULARITIES OF THE RITE OF "FAREWELL TO MERMAID" ON THE TERRITORY OF THE BRYANSK-GOMEL FRONTIER
Acknowledgements: The article is supported by Russian Foundation for Humanities, grant № 15-24-01006 "Ethnographic, linguistic and cultural specifics of ritual folklore of Bryansk- Gomel frontier."
Abstract: The article is devoted to the study of the structure and semantics of the ritual "Farewell to the mermaids," which currently operates on the territory of the Bryansk-Gomel frontier. We considered two regional variants of the East Slavic "ritual text"— Russian and Belarusian. Russian regional version of the ritual is reproduced through the interviews with respondents, permanent residents of the village of Spiridonova Buda of Zlynka district of the Bryansk region, Belarusian one — by the method of shooting the ceremony and the interviews with the respondents, permanent residents of the village Osofsky Buda, Dobrush district, Gomel region. It is established that to the present day the structure of the rite has a traditional archaic character, the semantics of the ritual is projected by two components: subject-predicate meaning "farewell" and mythological image of the mermaid — spirit of the waters and fields. It is noted that the ambivalence of the image of mermaid is connected with its perception of Eastern Slavs as "constructive" and "destructive" at the same time. The paper describes a symbolic importance of the ceremony, representing protecting charm warding off disaster as well as "protection from harmful effects of insects and birds," "prayers for rain," "farewell of the spirit to the invisible world with the aim to get to God all the petitions of the people."
Keywords: mythological representation, ritual, mermaid week, symbolic value,
ambivalence.
Received: July 09, 2016
Information about the authors:
Svetlana N. Starodubets — DSc in Philology, Professor of the department of socioeconomic sciences and humanities, I. G. Petrovsky Bryansk State University. E-mail: starodubets.madam@yandex.ru
Olga V. Belugina — Senior Lecturer in socio-economic sciences and humanities, I. G. Petrovsky Bryansk State University. E-mail: obelugina@mail.ru
REFERENCES
1 Agapkina T. A. Rusal'naia nedelia [Mermaid week]. Slavianskie drevnosti: etnolingvisticheskii slovar': v 5 t. [Slavic antiquities: ethnolinguistic dictionary], ed. N. I. Tolstogo. Moscow, Mezhdunarodnye otnosheniia Publ., 2009, vol. 4, ed. S. M. Tolstaia, pp. 501-503. (In Russ.)
2 Bankova T. B. Profannoe i sakral'noe v tekste sibirskoi svad'by [The profane and sacred in the text of the Siberian wedding]. Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta: Biulleten' operativnoi nauchnoi informatsii "Obriadovoe slovo kak iazykovoi i kul'turnyi fenomen: status i regional'naia spetsifika" [Bulletin of Tomsk state University], 2006, no 112, pp. 6-19. (In Russ.)
3 Vinogradova L. N. Mifologicheskii aspect polesskoi "rusal'noi" traditsii [Mythological aspect of the Polesye "mermaid'^s tradition]. Slavianskii i balkanskii fol'klor. Dukhovnaia kul'turaPoles'iana obshcheslavianskomfone [Slavic and Balkan folklore. The spiritual culture of Polesye against all-Slavic background], ed. N. I. Tolstoi. Moscow, Nauka Publ., 1986, pp. 88-133. (In Russ.)
4 Vinogradova L. N. Rusalka [Mermaid]. Slavianskie drevnosti: etnolingvisticheskii slovar': v 5 t. [Slavic antiquities: ethnolinguistic dictionary], ed. N. I. Tolstogo. Moscow, Mezhdunarodnye otnosheniia Publ, 2009, vol. 4, ed. S. M. Tolstaia, pp. 500501. (In Russ.)
5 Vinogradova L. N. Rusalki v polesskikh verovaniiakh i obriadakh [Mermaids in Polesye beliefs and rituals]. Vinogradova L. N. Narodnaia demonologiia i mifo-ritual'naia traditsiia slavian [Folk demonology and mytho-ritual tradition of Slavs]. Moscow, Indrik Publ., 2000, pp. 141-195. (In Russ.)
6 Prykmety i paver'i Gomel"shchyny: ukladanne, sistjematyzacyja, tjekstalagichnaja praca, ustupnyja artykuly [Folk sayings and beliefs of Gomel region: attachment, filing, textological study, introductory articles]. Awtary-skladal"niki V. S. Novak, A. A. Kastryca. Gomel, Bark Publ., 2007. 224 p. (In Belorussian.)
7 Sivitski U. M. Kareliatsyi mifalagemy rusalki: rusalka i dukhi paliavykh raslinnykh lokusaу [Correlations of mermaid's mythologem: mermaid and the spirits of fields and plants loci]. Tradytsyi materyial'nai i dukhoynoi kul'tury Uskhodniaga Palessia: problemyvyvuchennia i zakhavanniaypost-Charnobyl'ski chas [Traditions of material and spiritual culture of East Polesye: problems of studying and preservation in post-Chernobyl times]. Materyialy IV Mizhnarodnai navukovai kanferentsyi. Gomel', 31 maia 2013 god, ed. A. A. Stankevich. Gomel, GDU imia F. Skaryny Publ., 2013, pp. 54-56. (In Russ.)
8 Sysoeva G. Ia. Rusalki "vedutsia" na podarki [Mermaids are falling for presents]. Chelovek i nauka [Man and science]. Voronezh, ZAO ID "Komsomol'skaia pravda" Publ., 2002, no 9, pp. 41-43. (In Russ.)
9 Traditsii material'noi i dukhovnoi kul'tury Vostochnogo Poles'ia: Problemy izucheniia, sokhraneniia i razvitiia v postchernobyl'skoe vremia [Traditions of material and spiritual culture of East Polesye: Issues of study, preservation and development in postchernobyl times], ed. D. G. Linn. Gomel, 2003. 167 p. (In Russ.)
10 Tul'tseva L. A. Zagoven'e na Petrov post: etnokul'turnoe nasledie russkikh v obrazakh utushki, kostromy, rusalki-konia [The eve of the fast of the apostles: the Russian ethno-cultural heritage in the images of "utushka" (duck), kostroma, mermaid-horse]. Russkie: etnokul'turnaia identichnost' [Russians: ethno-cultural identity], ed. I. V. Vlasova. Moscow, IEA RAN Publ., 2013, pp. 237-262. (In Russ.)
