CC BY
46
И. Добаев,
доктор философских наук А. Добаев,
кандидат экономических наук (Южный федеральный университет) Д. Умаров, аспирант
(Пятигорский государственный университет) ОСОБЕННОСТИ ФИНАНСИРОВАНИЯ ТЕРРОРИСТИЧЕСКИХ СТРУКТУР НА СЕВЕРНОМ КАВКАЗЕ
Одной из наиболее существенных проблем современной эпохи является терроризм. Терроризм существовал всегда, но в последнее 20-летие он приобрел качественно новые черты, превращающие его в глобальную угрозу для человечества. В отличие от традиционного терроризма, не угрожавшего обществу как таковому, не затрагивавшего основ его жизнедеятельности, современный терроризм высокотехнологичен и способен продуцировать системный кризис в любом государстве с весьма развитой информационной инфраструктурой.
Помимо этой главной особенности, у современного терроризма появились и иные отличительные черты. Они касаются как идеологических, так и организационных сторон деятельности террористических группировок. В идеологическом отношении речь идет о беспрецедентном по масштабам включении исламистского компонента в идеологические конструкты многочисленных террористических структур. В организационном плане обращают на себя внимание отсутствие территориальной замкнутости, предельная децентрализация деятельности отдельных террористических групп, приспособление их организации к реалиям современного мира (наличие среди них и более-менее жестко иерархических, и организованных по типу «паучьей сети», и, наконец, полностью независимых групп).
Неудивительно, что «новый терроризм» в последние годы стал объектом всестороннего исследования. Специалистов интересует динамика изменений, обусловленных формированием идеологических доктрин радикальных исламистов, их организационных структур, а также форм и методов осуществления ими специфической политической практики. В меньшей мере анализируются вопросы финансовой подпитки терроризма. Между тем
очевидно, что без финансирования современное террористическое движение не смогло бы так долго существовать. Основной задачей, которую поставили перед собой авторы данной статьи, является выявление источников и специфики финансовой поддержки терроризма в Северокавказском регионе России.
Финансирование современного терроризма:
Основные тенденции
За последние два десятилетия финансирование террористических группировок существенно трансформировалось1. Это обстоятельство, по-видимому, было обусловлено в основном двумя факторами: глобализацией экономики и переходом многих террористических групп к сетевой структуре организации.
Следует отметить, что фактор глобализации, его роль в трансформации экономической природы терроризма уже длительное время является объектом экономического и политического дискурса. В частности, еще в документах Всемирной конференции по транснациональной организованной преступности и терроризму (Неаполь, 1994 г.) указывалось, что возникновение транснациональной преступности и современного терроризма в значительной мере является следствием формирования мирового хозяйства. В рамках все быстрее развивающейся мировой экономики увеличивается взаимозависимость государств, гигантски возрастают объемы взаимной торговли и международного инвестирования. Происходит также формирование международных финансовых сетей, систем международных расчетов, позволяющих быстро осуществлять сложные валютно-денежные операции с использованием банковских учреждений нескольких государств. В том же направлении действует идущее рука об руку с эволюцией мирового хозяйства развитие связи и транспорта, в том числе технологий контейнерных перевозок. Наконец, это увеличение масштабов миграции, образование многонациональных мегаполисов.
Что касается сетевого принципа организации террористических группировок, то он оказался исключительно эффективным в асимметричном противостоянии самым разнообразным оппонентам.
1 См. подробно: Добаев А.И. Хавала: Неофициальная система финансирования терроризма / Южнороссийское обозрение ЦСРИиП ИППК ЮФУ и ИСПИ РАН. Вып. 65. - Ростов-на-Дону, 2008.
Оба вышеупомянутых фактора (глобализация экономики и сетевой принцип организации) существенно изменили природу терроризма. В результате, как справедливо подчеркивает отечественный исследователь вопросов финансирования терроризма Е. Степанова, в современных условиях едва ли уместно традиционное подразделение терроризма на внутренний и международ-ный1.
Анализ финансирования терроризма как материальной основы проведения террористических акций представляется крайне важным. Сформированная финансовая система в значительной степени определяет возможности реализации террористической деятельности. В настоящее время финансирование современного международного терроризма, его отдельных региональных кластеров, в том числе и северокавказского, является многоканальным. При этом масштабы такого финансирования, структура его источников и их соотношение постоянно меняются. Одновременно может использоваться целый ряд конкретных вариантов финансирования подполья, существенно различающихся по отдельным территориям и сетевым структурам. Вместе с тем по мере перехода от полуцентрализованных структур, доминировавших в начале XXI в., к сетевой (полицентрической) организации подполья, источники его финансирования дифференцировались, дробились, равно как и число возможных адресатов данного финансирования. Эти обстоятельства серьезно затрудняют выявление и ликвидацию каналов финансирования подполья2.
Мировой практический опыт свидетельствует о том, что финансовые вливания требуются террористическим группировкам преимущественно в инфраструктурных или в непосредственных целях (т. е. в процессе подготовки теракта или для его проведения). По оценкам ведущих мировых террологов, соотношение между инфраструктурными и непосредственными целями составляет 9:1. К основным инфраструктурным целям обычно относят:
- подготовку боевиков на территории определенных стран;
- создание собственных структур (фонды, компании, банки, страховые организации) в коммерческой и кредитно-финансовой
1 См.: Степанова Е.А. Роль наркобизнеса в политэкономии конфликтов и терроризма. - М., 2005.
2 См. подробно: Сущий С.Я. Террористическое подполье на востоке Северного Кавказа (Чечня, Дагестан, Ингушетия). - Ростов-на-Дону, 2010.
сферах, в том числе в целях ввода полученных от их деятельности ресурсов в легальный оборот;
- внедрение в государственные структуры;
- вербовку лиц, способных содействовать подготовке и проведению террористической акции;
- оплату расходов на пропаганду, содержание соответствующих учебных заведений, издание и распространение пропагандистских материалов;
- содержание тренировочных баз;
- создание и поддержание в боевой готовности так называемых «спящих ячеек»;
- приобретение и переправку в определенную страну средств совершения террористических акций (оружие, боеприпасы, взрывчатые вещества, обмундирование, средства связи и т.п.);
- выплату вознаграждения непосредственным участникам террористических акций;
- выплату компенсации семьям погибших террористов.
Непосредственные цели не столь многочисленны. Важнейшими среди них считаются привлечение наемников для участия в террористической акции, рекогносцировка на местности, приобретение транспорта и пр. Это также и стимулирование освещения терактов в СМИ.
Исследователями обычно отмечается прямая зависимость между масштабом теракта, затратами на его проведение и его последствиями. Однако специфика современного терроризма заключается в том, что сегодня террористические атаки могут приводить к значительному разрушительному эффекту при сравнительно невысоких издержках.
Нами была проведена экспертная оценка затрат террористических организаций на осуществление терактов. Она показывает следующее1. Между 1998-2004 гг. имели место девять «громких» террористических акций. Среди них только одна, сопряженная с ликвидацией Всемирного торгового центра 11 сентября 2001 г., потребовала огромных вложений: они составили более 500 тыс. долл. Достаточно дорогостоящей оказалась и осуществленная в 2002 г. операция по подрыву французского нефтяного танкера Limburg, на которую было затрачено 127 тыс. долл. От 30 до 50 тыс. долл. вложили террористы во взрывы на индонезийском острове Бали (2002), в подготовку и проведение диверсии у по-
1 См.: Добаев А.И. Цит. соч. - С. 82-83.
сольства США в Танзании (1998), взрыв в расположенном в Джакарте отеле «Мариотт» (2003), подрыв грузовика в Стамбуле (2003). Заметно меньшими суммами террористы обошлись при взрывах американского корабля (2000), мечети в г. Джерба (Тунис, 2002) и поезда в Мадриде (2004): в этих случаях их затраты ограничились 10-20 тыс. долл. Как видим, объем израсходованных финансовых средств не всегда находится в прямой зависимости от масштабов цели.
На сегодняшний день можно разделить источники финансирования террористических организаций на две основные группы: внешние и внутренние. Внешние источники могут быть как государственными, так и негосударственными. Первые представляют собой прямую поддержку от иностранных государств. К числу внешних негосударственных источников относятся средства, получаемые из-за рубежа от коммерческих организаций; населения (как индивидов, так и целых диаспор); иностранных террористических ячеек. Наконец, это деньги от некоммерческих организаций, формально передаваемые на благотворительные, гуманитарные и т.п. цели. К источникам внутреннего финансирования причисляются доходы, получаемые от легального и нелегального бизнеса, а также прочие доходы, в частности членские взносы в рамках действующей террористической организации, помощь богатых террористов и рэкет.
Важно констатировать, что в последнее десятилетие процессы глобализации экономики и переход к сетевой структуре организации трансформировали роль финансовых источников террористических группировок. Произошло снижение доли внешних поступлений при одновременном увеличении и диверсификации внутренних. Таким образом, в настоящее время террористические группировки становятся в финансовом плане все более самостоятельными.
По мнению террологов, характер финансовой подпитки террористической организации во многом определяется ее происхождением. В этом отношении террористические организации можно подразделить на две категории. В первую входят те из них, которые возникли на религиозном и идеологическом фундаменте и для которых преступная (мафиозно-криминальная) деятельность изначально не являлась основной. Ко второй категории относятся террористические организации, созданные именно на криминальной основе и лишь впоследствии прибегнувшие к использованию религиозного обоснования как прикрытия. Такие террористические
организации во многом подобны мафии: нелегальны, обладают силовыми ресурсами, построены на личном доверии. Поэтому они успешно внедряются именно в те сферы криминальной деятельности, которые типичны для организованной преступности. Например, террористы Латинской Америки тесно связаны с кокаиновым трафиком, террористы Азии - с героиновым, группировки Западной Африки - с контрабандой алмазов. В результате слияния с криминальными промыслами терроризм коммерциализируется, приобретает черты обычной мафии. Постепенно борьба «за идею» частично или полностью вытесняется борьбой за «длинный доллар». С подобным мафиозным терроризмом бороться труднее, чем с мафией или с обычным терроризмом: он более воинственен и кровожаден, чем традиционная мафия, и более богат, чем терроризм традиционного типа. С «идейными» террористами можно искать и находить компромиссы; с мафиозными террористами они принципиально невозможны. «Мафиоизацией сейчас затронуты в той или иной степени практически все разновидности терроризма», -считает российский терролог Ю.В. Латов1.
Вместе с тем у обеих вышеназванных категорий террористических групп имеются общие характеристики, кардинально отличающие их от мафии. Во-первых, ни для одной из них криминальный бизнес не является самоцелью. Во-вторых, террористические группировки по-иному, чем мафия, используют свои финансовые средства (о чем будет сказано ниже). Наконец, в последнее время все отчетливее проявляется следующая закономерность: трансграничный терроризм «подминает под себя» разные виды преступного бизнеса, связанные с международной деятельностью.
Знание природы происхождения террористической группировки и источников ее финансирования позволяет построить модель финансирования террористической организации. Как показывает практика, в настоящее время можно выделить, по крайней мере, четыре подобные модели. Они представлены в таблице.
В целом анализ источников, форм и методов финансирования современных террористических организаций позволяет обнаружить в этой области наличие ряда значимых тенденций. Назовем прежде всего активное использование финансовых преимуществ сетевого принципа организации, а также глобализации экономики. Не менее важным является наличие у большинства террористиче-
1 Латов Ю.В. Экономический анализ современного терроризма. - М., 2007. - С. 27.
ских организаций мощной, высокодоходной, устойчивой, разветвленной финансовой базы, во все большей степени основывающейся на диверсифицированных внутренних источниках. Наконец, следует отметить происходящее «загрязнение» «чистых» денег по причине многоэтапного сращивания доходов, полученных от ведения легального и нелегального бизнеса и из внешних источников финансирования.
Таблица
Модели финансирования терроризма
Модель № 1 (административ-но-институцио-нализированная «серая зона») Модель № 2 (партизанская «серая зона») Модель № 3 (подпольная организация с сильными внешними связями) Модель № 4 (подпольная организация со слабыми внешними связями)
Примеры Чеченская Республика 1992-1999 гг., автономная зона (Колумбия 19982002 гг., Афганистан 1996-2001 гг.) РВСК и НАО (Колумбия), с 1980-х годов, Курдская рабочая партия (Турция), с 1980-х годов «Аль-Каида» с 1990-х годов, чеченские террористы после 1999 г. ИРА (Северная Ирландия, 19902000-е годы)
Основные источники доходов Хищение ресурсов (Чечня), контрабанда наркотиков (Колумбия, Афганистан) Контрабанда наркотиков и иных товаров, «налоги» с населения Спонсорство диаспоры и религиозных организаций Местная теневая экономика (контрабанда, торговое пиратство, рэкет, грабежи)
Примерный объем ежегодных доходов, млн долл. До нескольких миллиардов 600 млн (Колумбия), не менее 300 млн (Курдская рабочая партия) От 20-50 млн («Аль-Каида»), 90-270 млн (Чечня) До 10 млн
Численность террористов Около 40 тыс. (вооруженные формирования Чечни в 1994 г.) 10-15 тыс. (Курдская рабочая партия), 20-25 тыс. (наркопартизаны Колумбии) 1-5 тыс. (Чечня 2000-х годов) До 500 млн
Источник: Латов Ю.В. Цит. соч. - С. 44.
Специфика финансовой подпитки террористических структур на Северном Кавказе
Экономическая база террористов на Северном Кавказе, как и в других регионах мира, состоит из двух составляющих: средств, поступающих из-за рубежа, и полученных из внутренних источников.
Соотношение этих компонентов постоянно изменялось. Так, в ходе первой чеченской кампании 1994-1996 гг. превалировали внешние финансовые потоки. Подпитка экстремистов осуществлялась, как правило, через соответствующие неправительственные структуры (фонды, неправительственные религиозно-политические организации - НРПО и т. д.).
В настоящее время этот канал финансирования из основного превратился во второстепенный, приобрел вспомогательный характер. Уровень финансовой зависимости северокавказских экстремистов от внешних спонсоров в 2000-е годы неуклонно снижался. Это объясняется двумя моментами. Во-первых, переходом отрядов международного терроризма к сетевой, децентрализованной организации, о чем неоднократно говорилось выше. Во-вторых, значимым отвлечением в последнее десятилетие средств международных террористов на финансирование исламистских боевиков во многих странах Ближнего, Среднего Востока и Северной Африки.
Однако специалисты подчеркивают, что и сегодня немалую статью доходов северокавказского подполья составляет финансовая подпитка от международных террористических центров, исламских организаций радикального толка, расположенных как в пределах мусульманского мира, так и в странах Запада1.
Для реализации внешнего финансирования северокавказского террористического подполья чаще всего используются курьеры. Однако общеизвестно, что в своих финансовых операциях террористы из числа радикальных исламистов активно используют возможности разветвленной сети международного трансферта капиталов «хавала»2, позволяющей осуществлять денежные переводы
1 См.: Сущий С .Я. Цит соч. - С. 34.
2 Хавала - неформальная расчетно-финансовая система на основе взаимозачетов требований и обязательств между брокерами, используемая преимущественно на Среднем Востоке, в Азии и Африке. - http://ru.www.wikipedia.org/ wiki/%D5%EO%E2%EO%EB
без физического перемещения наличности. Эта система, основанная на доверии, широко распространена в странах Юго-Восточной Азии и на Ближнем Востоке. Она весьма привлекательна для террористов в силу своей надежности, поскольку не оставляет документальных и электронных следов (отсутствие обычных в финансово-кредитных операциях бухгалтерских проводок). Однако эта система вполне легальна с законодательной точки зрения в тех странах, где она наиболее задействована. В самом общем виде хавала работает так: отправитель денег передает некоторую сумму дилеру, имеющему небольшую контору в какой-либо стране. Дилер связывается со своим зарубежным партнером, который и выдает адресату требуемую сумму. О возврате долгов дилеры не беспокоятся. Ведь система основана на взаимном доверии дилеров, обусловленном семейными, клановыми и этническими связями, и пропускает огромные потоки денег.
Сказанное выше объясняет те большие трудности, с которыми сталкиваются правоохранительные органы разных стран, пытающиеся бороться с хавалой. Попытки такого рода пока малоэффективны. Все усилия США и стран Евросоюза по установлению контроля над хавалой не принесли желаемого результата.
Данных об использовании возможностей хавалы для финансирования террористов на территории России пока не поступало, но это не означает ее отсутствия. Система вполне может быть задействована в регионах Российской Федерации, поскольку, например, в республиках Северного Кавказа созданы многочисленные меняльные и торговые точки, а также коммерческие структуры, принадлежащие или контролируемые гражданами государств Ближнего и Среднего Востока. Не исключены связи этих лиц с зарубежными НРПО, а также с их пособниками из числа местных жителей.
Среди внутренних источников подпитки радикалов в 90-е годы XX в. можно назвать незаконный нефтяной и газовый промысел, чисто криминальные доходы (рэкет, похищения людей, контрабанда оружия и наркотиков, финансовые махинации в виде подделок авизо, фальшивомонетничество и т.д.), что особенно было характерно для реалий Чечни.
В тот же период вокруг исламистских организаций сформировался своеобразный «буферный слой», образованный легальными субъектами хозяйственной и общественно-политической деятельности, с помощью которых сепаратисты задействовали финансово-экономические, информационные и инфраструктурные
ресурсы. Например, в течение 1999 г. Управлением Федеральной службы налоговой полиции совместно с Государственной налоговой инспекцией Карачаево-Черкесской Республики проводилась проверка законности приобретения собственности, а также экономической деятельности коммерческих структур, принадлежащих общественным объединениям и движениям экстремистской направленности, либо оказывавших им финансовую поддержку. В результате было выявлено 11 предприятий, руководителями которых являлись лица, исповедовавшие радикальный ислам и оказывавшие поддержку экстремистам. Владельцем двух из этих предприятий являлся разыскивавшийся за совершение террористических актов в Москве и Волгодонске Ачимез Гочияев. УБЭП МВД КЧР была проведена проверка финансово-хозяйственной практики этих предприятий, и деятельность их была прекращена1. Та же ниша используется бандподпольем и в настоящее время. И сегодня «...имеется доход от бизнес-структур, непосредственно организованных террористическим подпольем (основная их масса располагается в "своих республиках", но, очевидно, могут быть налажены производства и в других республиках Северного Кавказа, впрочем, как и в иных регионах России или в странах ближнего и дальнего зарубежья). Сюда же можно отнести прибыль от участия в различных формах криминального бизнеса (от торговли нефтепродуктами до проституции и игорного бизнеса)»2.
Таким образом, вследствие формирования в первой половине 2000-х годов сетевых террористических структур северокавказского подполья, меняется и система их финансирования, которая все меньше зависит от внешних поступлений, становясь все более автономной.
Отечественные специалисты подчеркивают: при всей важности перекрытия каналов финансирования бандгрупп подобные мероприятия не всегда решают проблему существования и разрастания религиозно-политического экстремизма. Тем более это положение относится к террористическим группировкам, которые подпитываются определенными идейно-политическими предпосылками. Кроме того, они характеризуются автономной самоорганизацией и наличием мобильных отрядов, не нуждающихся в масштабном и постоянном финансировании. «В условиях сущест-
1 См.: Добаев И.П. Исламский радикализм: Генезис, эволюция, практика. -Ростов-на-Дону, 2003.
2 Сущий С.Я. Цит. соч. - С. 34.
вования массовой коррупции установить, пусть и путем шантажа и угроз, контроль над несколькими фирмами и коммерческими предприятиями для террористического подполья не представляется сложным. Со слов Шамиля Басаева, они именно таким образом получают немалую финансовую поддержку от глав администраций ЧР»1.
Главенствующую роль внутреннего фактора финансовой подпитки терроризма выделяет в своем интервью и советник председателя Национального антитеррористического комитета ФСБ РФ А. С. Пржездомский: «Нам часто хочется объяснить активность террористических групп "кознями из-за рубежа". Безусловно, отмечается некоторая деятельность зарубежных центров влияния -это и финансовая подпитка, и методическая, организационная помощь, инструктажи и т. п. Но надо признать, что все это не является решающим фактором, который обеспечивает высокую активность бандподполья. Так, финансирование антигосударственной деятельности во многом переведено "на места". Главный источник денежных потоков, благодаря которым организуются все новые теракты, - тотальный рэкет. Практически весь частный бизнес в ряде южных регионов обложен "террористическим налогом". Предприниматели и чиновники элементарно боятся за свою судьбу, инструменты защиты со стороны власти не срабатывают (случается даже, что коррумпированные представители органов власти находятся "в доле")»2.
Внутренне обусловленный характер нынешнего финансирования северокавказского терроризма подтверждают и другие специалисты. Так, по мнению отечественного терролога С.Я. Сущего, «...поступления идут от легальных и теневых бизнес-структур, в той или иной степени контролируемых ("крышуемых") подпольем. С учетом масштаба теневой экономической деятельности в республиках Северного Кавказа, "крышевать" которую легче, чем легальное производство, доля прибыли подполья на данном аправлении может быть значительной»3.
1 Курбанов X.Т. Религиозно-политический экстремизм на Северо-Восточном Кавказе: Идеология и практика (на материалах Республики Дагестан). - Ростов-на-Дону, 2006. - С. 128.
2 Пржездомский А. С. В эпицентре противостояния идеологии смерти. -http://www.nak.fsb.ru
3 Сущий С.Я. Цит. соч. - С. 34.
В целом в настоящее время важной особенностью финансирования современного северокавказского терроризма является его существование как устойчивой и уже достаточно независимой системы, основанной на многоуровневом бюджете. Последний состоит из бюджетов джамаатов, секторов, вилайятов1 и, наконец, собственно «Имарата Кавказ»2. Бюджет «Имарата Кавказ» формируется из бюджетов вилайятов. Их основой являются бюджеты секторов, а они, в свою очередь, черпаются из средств джамаатов. Формирование всех этих бюджетов происходит за счет так называемого «налога на джихад». Им исламисты облагают бизнесменов и чиновников в северокавказских республиках, а также соплеменников за их пределами. Суть этой системы основана на вымогательстве, которое исламисты обосновывают идейными и теологическими постулатами. Эта дань представляется как закят, один из пяти «столпов ислама»3. Сбор средств идет снизу вверх, начиная с уровня джамаатов и завершаясь республиками и всей зоной, подконтрольной «Имарату».
В листке блокнота боевика, найденного на месте боя в Дагестане, под заголовком «Трофеи» описывается распределение полученных вымогательством средств. Во всех случаях пятая часть идет амиру. Еще столько же тем, кто этот «трофей» добыл. Если сумма не превышает 10 тыс. долл., оставшиеся 60% идут в «общак» группы. С добычи от 10 до 20 тыс. долл. в «общак» отдается 20%, а 40% - амиру сектора. При добыче от 20 до 50 тыс. долл. эти 40% идут уже амиру вилайята4.
Кассой вилайятов, секторов и джамаатов распоряжаются амиры этих структур. Эта особенность идеально работает на эф-
1 Джамаат - территориальная община у народов Кавказа. Как минимум, сообщество правоверных, которые являются членами одной и той же общины, группирующейся вокруг одной мечети. Вилайят (в другом написании валайят) -область, провинция. См.: http://www.slovarus.ru/?di=276004; интервью И.П. До-баева журналистке Вере Волошиной // Живой Ростов. - http//www.werawolw. ги>?р=2373
2 См. подробно: Текушев И. Имарат Кавказ как особая исламская этно-фундаменталистская модель. Институт политических и социальных исследований Черноморско-Каспийского региона. 31.03.12. - http://www.bs-kavkaz.org/2012/03/
3 Закят - обязательный годовой налог в пользу бедных, нуждающихся, а также на развитие проектов, способствующих распространению ислама и истинных знаний о нем, и т.д. Один из пяти столпов ислама. - http://ru.wikipedia.org/ wiki/%C7%E0%EA%FF%F2
4 См.: Боевой расчет. На Юге России бандформирования работают по бизнес-планам // Известия. 13.04.2011.
фективность всей системы, так как в условиях подполья и террористической деятельности финансовая независимость подразделений террористов позволяет быстро разрабатывать и реализовывать теракты и диверсии на всех уровнях. Сбором средств при этом занимаются сами боевики, их родственники, а также сочувствующие и симпатизирующие террористам. Когда речь идет о закяте, сборщиками, как правило, выступают непосредственно члены банд-групп. Они же по решению шариатского судьи вилайята казнят тех, кто отказывается от уплаты данного «налога».
Информирование об обязанности каждого мусульманина платить закят осуществляется виртуально - через Интернет, путем распространения аудио- и видеодисков, листовок и обращений, а также непосредственно через сборщиков, которые посылают «налогоплательщику» видеообращение амира вилайята о «налоге на джихад». В случае первого отказа от уплаты объекту обложения направляется предупреждение, а в случае второго отказа принимается решение о ликвидации «строптивца», которого действительно нередко убивают.
Как правило, в реальных условиях Северо-Кавказского региона видеообращения рассылаются на флэш-картах. В том же пакете к потенциальному «налогоплательщику» приходит и сим-карта для телефона, содержащая сообщение о месте приема денег. Например, некто Садулаев Абдулла, бывший член группировки, занимавшейся вымогательствами и убийствами в Ульяновской области, в своем видеообращении заявляет: «Меня зовут Дауд, и я являюсь шариатским судьей в вилайяте Дагестан. Хочу довести до тебя некоторые положения одного из важнейших столпов ислама -закята... Если ты все это сделаешь, как и положено мусульманину, то от нас тебе неприкосновенность и любая помощь. Но если будешь... бегать в ментовку или к кому-то еще... рано или поздно мы тебя уничтожим и возьмем еще больше с твоих наследников»1.
Финансовым поборам со стороны террористического подполья в республиках подвергаются многие государственные (республиканские, муниципальные) структуры и учреждения, вынужденные откупаться в целях самосохранения2.
Как известно, «налог на джихад» не является изобретением северокавказских радикалов, он практиковался и практикуется в аналогичных условиях повсеместно в государствах Ближнего,
1 Известия. 13.04.2011.
2 См.: Сущий С .Я. Цит. соч. - С. 34.
Среднего Востока и в Северной Африке. Например, во время советского военного присутствия в Афганистане аналогичный налог бандитам выплачивали государственные и партийные функционеры, включая министров, членов Ревсовета и Политбюро правящей Народно-демократической партии1.
На Северный Кавказ сходная практика вымогательства под теологическим прикрытием пришла во время первой чеченской кампании. Однако в тот период это были единичные действия, лишенные всякой системы и работающие на интересы конкретных бандитских группировок. Затруднительно четко определить время, когда данная практика трансформировалась в систему сбора и распределения средств, работающую в интересах всей сети. Однако впервые о системном характере данного вида вымогательства заговорили лишь в 2010 г., когда на сайте кабардино-балкарских боевиков появились первые угрозы в адрес бизнесменов, отказывавшихся платить закят.
По мнению специалистов, именно в Кабардино-Балкарии была создана единая система налогообложения, работающая на весь «кабардино-балкарский вилайят». Она была создана первым амиром республиканского вилайята Анзором Астемировым. Потом, после его назначения кадием (шариатским судьей) «Имарата Кавказ», отработанная в республике схема была экстраполирована и применена на всех территориях, где действует современное подполье. Таким образом, именно кадий «Имарата Кавказ» А. Асте-миров (чье мусульманское имя - Сейфуллах, «меч Аллаха») дал теологическое обоснование данной практике. Именно он разработал и реализовал в Кабардино-Балкарии систему налогообложения, привел в движение звенья, которые заложили достаточно прочную систему финансовой подпитки сетевых структур террористов на всем Северном Кавказе. Четкое взаимодействие этих звеньев обеспечило значительный приток денежных средств, что содействовало укреплению подполья и расширению его рядов в условиях сокращения внешнего финансирования.
Вместе с тем «администрация» виртуального «Имарата Кавказ», как и нижестоящие сетевые структуры северокавказских террористов, поражены традиционными социальными «болезнями», свойственными государственным структурам, в частности коррупцией. Достоянием гласности стали скандалы в связи с растратами,
1 См.: Мансур А.Х. Панджшер дар дауран-е джахад (Панджшер в годы джихада). - Кабул, 1994.
фиксировались даже соответствующие постановления шариатского суда1.
Под маской сепаратизма и радикального исламизма на Северном Кавказе нередко скрывается обычный криминал, активно практикующий в последние годы рэкет. Действительно, многие «религиозные вымогатели» встали на «тропу джихада» в тюрьме. Там, например, завербовали Мурада Лахиялова, брата футболиста «Анжи»: «...в начале нулевых он плотно сидел на игле, потом его посадили, сидел за угоны автомобилей. Вышел ваххабитом и возглавил группировку "Джамаат шариат". А Омар Рамазанов, амир Шамхала, до джихада был членом самарской ОПГ, наводнившей область фальшивыми деньгами. Оба уже ликвидированы, но зона и дальше выпускает в большую жизнь боевиков»2.
Факты, изложенные в настоящей статье, позволяют сделать некоторые выводы о сегодняшнем состоянии финансирования террористического подполья на Северном Кавказе. Под воздействием ряда обстоятельств, ключевыми среди которых являются процессы глобализации, переход к сетевой организации, а также сокращение помощи извне, характер этого процесса претерпел существенные изменения. В настоящее время упомянутое финансирование осуществляется через разветвленную сеть, непрерывно меняющую свою географию и структуру. Постоянно модифицируются также общий объем проходящих через сеть средств, процентное соотношение различных источников. Из общих тенденций последних лет можно выделить сокращение поступлений извне и усиление внутренней финансовой подпитки терроризма, диверсификацию внутренних источников. Наконец, это постепенная финансовая «оптимизация» деятельности бандподполья, которое в условиях жесткого прессинга со стороны государства перешло на режим самоограничения, научилось достаточно эффективно расходовать сократившиеся объемы финансовых поступлений.
«Мировая экономика и международные отношения»,
М, 2013 г., № 4, с. 79-86.
1 См.: Боброва О. Как устроено подполье. Имарат Кавказ. Государство, которого нет // Новая газета. 03.03.2010.
2 Известия. 13.04.2011.
