CC BY
458Мартюшева В.М., исторический факультет Научный руководитель: ст. преподаватель Г.Т. Ленд
Опричнина Ивана Грозного в зарубежной историографии
Проблема опричнины Ивана Грозного в отечественной историографии рассматривалась многими историками, в связи, с чем возникло множество различных концепций о причинах, сути и последствиях тех событий. И если отечественная историография хорошо освещена в науке, то зарубежная историография - явление малоизученное на сегодняшний день. Зарубежная историография представлена 1) историками стран Восточной Европы, 2) англо-американской исторической школой, основателем которой был русский эмигрант Г. Вернадский, 3) современной группой историков с субъективными взглядами.
Еще в начале XX в. польский историк, критик, экономист Валишевский К.Ф. первым из зарубежных исследователей наиболее серьезно подошел к изучению опричнины. Он писал, что царь боролся последовательно со всеми, кто хоть как-то посягал на власть в стране. Именно этим Валишевский объясняет боярские погромы и массовые казни. Таким образом, считал Валишевский, «Иван стал борцом самодержавной, централизованной государственной власти» (Валишевский, 2008, с. 316). Исследователь полагал, что причинами опричнины являлось стремление Ивана Грозного укрепить свою власть. Также Валишевский отмечал, что разорение опричниками Новгорода и других городов, стоявших на торговых путях, имело большое финансовое и экономическое значение. Опричнина практически не имела никаких последствий, кроме кровавых. В своей исторической оценке опричнины польский историк делал сильный акцент на кровопролитии и жестокостях, несправедливом суде. Однако Валишевский отмечал, что масштабы боярских казней были несколько преувеличены.
Интерес к истории России XVI в. в странах Восточной Европы возрос в 50-60 годы XX в. В Чехословакии был издан перевод советской публикации посланий Ивана Грозного. Дискуссия по вопросам оценки деятельности Ивана Грозного, проведенная советскими историками, нашла отражение в ГДР и Польше. В Румынии был издан обзор по изучению деятельности Ивана IV в советской историографии.
Большой интерес представляет специальное исследование польского историка А. Вавжинчика о торговых отношениях Руси с Польшей, которые существовали, несмотря на многочисленные войны между этими странами. Экономическим, политическим и культурным отношениям Болгарии и Чехии с Россией посвятили свои труды И. Снегаров и А. Флоровский. Много работал по изучению балтийского вопроса Э. Доннерт. Ему, в частности, принадлежит обстоятельный критический пересмотр литературы по русско-ливонским отношениям во второй половине XVI в.
Зарубежная западная историография по своим методологическим позициям примыкает к идеалистическим направлениям русской
дореволюционной исторической науки. В России в связи с событиями Октябрьской революции 1917 г. огромное количество интеллигенции покинуло Россию. Эти ученые, например Г. Вернадский, положили начало формированию в зарубежной историографии вопроса об опричнине Ивана Грозного с «карамзинской точки зрения».
Известный интерес представляют переводы на немецкий, английский, датский и итальянский языки переписки Ивана Грозного и Андрея Курбского
- одного из важнейших источников по истории опричнины. Большое научное значение имеет издание рукописи записок Генриха Штадена.
За рубежом в середине XX в. в печати появилось немало популярных книг об Иване IV. Почти для всех них характерны крайняя тенденциозность, низкий научный уровень и почти полное игнорирование трудов советских историков.
Примыкая по своим воззрениям на опричнину к русской науке конца XIX - начала XX в. (В.О. Ключевскому, С.Ф. Платонову и др.), западные зарубежные историки, как правило, делают шаг назад в сторону субъективно-идеалистического подхода к опричнине. Так, повторяя построения Платонова С.Ф., историк В.Б. Ельяшевич результатом опричнины считает замену старого, вотчинного, княжеского и боярского землевладения - поместным. Попытка «приукрасить» Ивана Грозного путем изображения его чуть ли не «крестьянским царем» вступает в противоречие с фактами усиления крепостничества в годы опричнины (Ельяшевич, 1951, с. 98).
Особую оценку опричнины предложил швейцарский историк
B. Гитерманн. Он считал, что опричнину можно было бы сравнить с управлением Римской империи при Августе. У исследователя нет однозначной характеристики опричнины: в одном месте он обозначал ее как систему мероприятий, которые исходили из финансовых интересов, в другом
- снова подчеркивал борьбу против феодальной аристократии и оценивал опричнину как «революционный передел земли и крестьян» (Gitermann, 1945, с. 348).
Не скупится на резкие эпитеты в адрес Ивана Грозного исследователь
C.Г. Пушкарев. Для него Иван IV - «трусливый деспот» и «обезумевший царь». Он считает, что в опричнине нельзя видеть борьбу царя с боярством, во-первых, потому, что власть московского государя уже при Василии III не была ограничена боярством; во-вторых, сам Иван IV «вовсе не отметал правительственной роли бояр», а «служебное и политическое положение средне-служилого класса при Грозном нисколько не изменилось»; в-третьих, в «значительной своей части террор Грозного вообще не имел никакого отношения к пресловутой борьбе с боярством». Для Пушкарева опричнина — это лишь «вакханалия убийств и грабежа».
Беспомощность идеалистической методологии наиболее ярко проявилась в работах JI.M. Сухотина, специально посвященных опричнине. Его работы направлены против концепции С.Ф. Платонова. По мнению Сухотина, «не реальная обстановка, а мания преследования, которой Грозный страдал, вызвала учреждение опричнины». Ее целью было «гонение
на московскую знать», которая, однако, «как и все население русское, была необычайно предана своим государям». Опричнина - нелепая затея, порожденная больной психикой русского царя.
Разнообразным оценкам деятельности Ивана IV и характеристикам опричнины при всех видимых различиях присущи общие черты: это идеалистический подход к освещению событий русской истории XVI века и непомерное (негативное или позитивное) преувеличение роли Ивана Грозного в жизни России 60-80 гг. XVI века. Как правило, Иван Грозный рисуется западными авторами кровожадным тираном, и только, а его злой волей объясняются важнейшие события внутриполитической истории России в годы опричнины.
За последние три десятилетия в США, Великобритании, Франции наблюдался всплеск интереса к истории России XVI века. Можно выделить несколько интересных и наиболее известных работ.
Французский исследователь Анри Труайя говорит, что Иван Грозный, будучи параноиком и одновременно веруя в Бога, получает садистское удовольствие, одинаково пытая врагов и невинных людей, при этом не сомневаясь в том, что это именно Бог благословляет его на такие страшные дела. Труайя говорит о невоспитанности Ивана Грозного, его ограниченном уме и называл его недальновидным политиком. Грозный, по его мнению, умело шантажировал бояр, угрожая оставить корону, что являлось чистой уловкой для того, чтобы получить бесспорную власть.
Бенсон Бобрик говорит, что царь Иван обратился жестокому деспотическому реформированию после смерти жены Анастасии. Опричнина являлась личным аппаратом царя по устранению неугодных, а также опричники обладали военной функцией, участвуя в походах (Bobrick, 1989, с. 249). Бобрик не отрицает жестокость Ивана, его психическую нестабильность, но эти симптомы исследователь описывает довольно сдержанно, не отдавая им определяющего влияния на политику царя.
Морин Пэрри отрывается от старых стереотипов представлений о царе как о сумасшедшем тиране и злом гении, с одной стороны, или как о великом и мудром государственном деятеле - с другой. Исследователь представил более сбалансированную картину. Политика Ивана Грозного способствовала созданию на Руси уникальной системы неограниченного монархического правления. Пэрри считает, что часто ужасные формы, которые принимает террор, находят свое отражение не только в личных качествах Ивана -жестокости и садизме, но и в его религиозных убеждениях о божественном праве царя наказать его предателей как грешников в аду (Perrie, 2003, с. 187).
Шон Прайс отмечает, что, будучи подростком, Иван управлял бандой, которая терроризировала Москву. К тому времени он получил контроль над Россией. Иван всю жизнь был недоверчив, даже к друзьям. В этом кроется причина того, что он начал терроризировать всю страну (Price, 2008, с. 56).
Исабель де Мадариага тщательно изучила политику царя, его брак, злодеяния, неупорядоченность личности, связав все в единое целое -комплекс факторов. Исабель де Мадариага утверждает, что многие действия
Ивана были вызваны убеждением, что насилие необходимо, чтобы очистить себя и свой народ от грехов. Исследовательница также пишет, что Грозный был параноиком и его паранойя вместе с религиозными суевериями в результате вылились в реки крови. Де Мадариага считает, что опричнина -это государственный эксперимент, который длился почти пять лет и был нацелен на утверждение личной власти в землях, где все еще правили местные князья. Поступки царя не были продиктованы необходимостью добиться победы государства и служилой знати над боярами. А была только уже упомянутая паранойя и мания преследования. По мнению де Мадариага, «правление Ивана помешало развитию политических учреждений в России и замедлило их рост» (де Мадариага, 2007, с. 486). И ни на что другое, кроме как на достижение безграничной власти, абсолютного самовластья, когда царь уподобляет свою власть божественной, политика Грозного не была направлена.
Список литературы
Bobrick, В. Fearful Majesty: The Life and Reign of Ivan the Terrible, Paragon House Publishers, 1989, 398 p.
Валишевский, К. Ф. Иван Грозный. - M., 2008, 608 с.
Gitermann, V. Geschichte Russlands, Zürich, Büchergilde Gutenberg. 1945,
539 p.
Елъяшевич, В.Б. История права поземельной собственности в России. В 2-х тт. Т. 2: Иван Грозный - Семнадцатый век - Петр Великий и его ближайшие преемники. -М., 1951.
Мадариага, И. де. Иван Грозный. Первый русский царь. - М., 2007.
Perrie, M. Ivan the Terrible, Longman Publishing Group. 2003.
Price, S. Ivan the Terrible: Tsar of Death, Children's Press (CT). 2008.
Зебзеева Д.И., исторический факультет Научный руководитель: ст. преп. А.Х. Аминова
Герцен - личность в контексте времени
Настолько ли важно доскональное изучение жизни, творчества человека для познания истории? Ответ на этот вопрос и прост, и сложен одновременно. Не только люди творят историю, но и история творит людей. Не только личности дают направление эпохе, но и эпоха откладывает отпечаток на сознании и деятельности индивидов. Так и изучение личностей политических деятелей, просветителей может стать путеводителем по эпохе, в которой жил тот или иной исторический персонаж. Нам бы хотелось привлечь внимание к фигуре Герцена Александра Ивановича как личности в контексте времени.
Многие десятилетия отделяют нас от того дня, когда родился Александр Герцен, и от той лондонской весны, когда появились первые номера «Колокола», призывавшего Россию проснуться от тяжкого сна.
