CC BY
6
УДК 141.82+130.2:9 ББК 87.1
ОНТОЛОГИЯ ИСТОРИИ В ТВОРЧЕСКОЙ ИНТЕРПРЕТАЦИИ МАРКСИСТА: о книге Ф.В. Цанн-кай-си «Философия истории.
История в гуманистическом измерении»
А.В. БРАГИН
Ивановский государственный энергетический университет, ул. Рабфаковская, 34, г. Иваново, 153003, Российская Федерация E-mail: anvibr@mail.ru
Анализируется монография Ф.В. Цанн-кай-си «Философия истории. История в гуманистическом измерении» (М.: Российское гуманистическое общество, 2012. 330 с.), посвященная конституированию гуманистического измерения истории с позиций марксизма, акцент делается на авторском понимании онтологии истории. Констатируется, что по мнению Ф.В. Цанн-кай-си, философия истории есть онтология и эпистемология истории, а опора на деятельностный подход к пониманию истории позволяет преодолеть телеоло-гизм и эсхатологизм во взгляде на историю. Утверждается, что полемически заостренная работа Ф.В. Цанн-кай-си объективно дискутирует с постмодернизмом, отвергает релятивизм и нигилизм в понимании истории. Согласно подходу Ф.В. Цанн-кай-си, человек рассматривается как субъект-творец истории, а историческое бытие истолковывается как ситуация кризиса, точка бифуркации в развитии общества, «узел», соединяющий прошлое, настоящее и будущее. Выражается солидарность с Ф.В. Цанн-кай-си утверждавшим, что именно в ситуации исторического бытия, переживаемого сегодня человечеством, важно осознание гуманистического вектора исторического развития.
Ключевые слова: онтология, философия истории, гуманизм, марксизм, бытие, кризис, бифуркация, человек, культура, цивилизация.
ONTOLOGY TO HISTORY IN CREATIVE INTERPRETATION OF THE MARXIST: аbout the book of F.V Chann-kay-si «Philosophy of History. The History of Humanistic Measurement»
AV BRAGIN
Ivanovo State Power Engineering University, Ivanovo, Russian Federation 34, Rabfakovskaya Str., Ivanovo, 153003, Russian Federation E-mail: anvibr@mail.ru
The article is devoted to F. V. Chann-kay-si's monograph «Philosophy of History. The History of Humanistic Measurement», which considers the confirmation of historical humanistic measurement according to the Marxism, the accent is made on the author's understanding of historical ontology. The author discusses the fact that philosophy of history is the ontology and epistemology of history according to F. V. Chann-kay-si's opinion, but the activity approach to understand the history allows to overcome the theologism and eschatologism in his view on history. The polemically pointed work of F.V. Chann-kay-si objectively discusses with the post-modernism, rejects relativism and nihilism in
understanding history. According to the F. V Chann-kay-si's approach, a man is onsidered as the subject that is the creator of history; historical being is interpreted as the situation of crisis, the point of bifurcation in society development, «knot» which connects past, present and future. The author expresses the solidarity with F. V. Chann-kay-si that in the situation of historical being the mankind is enduring now it is important to realize the humanistic vector of historical development.
Key words: ontology, philosophy of history, humanism, Marxism, being, crisis, bifurcation, man, culture, civilization.
Сегодня в философии все большее распространение получает позиция, сформулированная белорусским исследователем Я.С. Яскевичем: «В настоящее время классическая философия истории, движимая идеей прогресса, утратила свою актуальность как в силу исчерпанности "проекта модерна',' так и из-за постмодерного разрушения "исторического сознания"» [1, с. 28]. Действительно, о каком историческом сознании может идти речь, если А. Данто1, Х. Уайт2 заложили основы, а П. Рикёр3 придал завершающую форму взгляду на историю «как на лингвистический и риторический артефакт» [1, с. 29]. После этого «нарративного поворота» в гуманитарных науках проблемы, связанные с онтологией, и тем более с онтологией истории, решают почти исключительно с указанной постмодернистской позиции, сводящей онтологию к неким субъективным структурам4. В итоге и история представляется как некая весьма произвольная субъективная последовательность событий, природа которых в принципе не ясна. В этой связи любые попытки прояснить возникшие проблемы, сделанные с позиций любых иных методологий, преодолевающих субъективность и релятивизм, в том числе марксистской, несомненно, ценны. Их ценность обусловлена тем, что история -это не только наука о прошлом, как полагал, например, А.И. Ракитов5, но наука о прошлом, настоящем и будущем6, отсюда ее особая не только теоретическая, но и практическая значимость. При этом, как справедливо отмечал Уайтхед, рассуждая об истории, «факты одновременно выступают и как некое истолкование,
1 См.: Данто Артур С. Аналитическая философия истории. М.: Идея-Пресс, 2002, 292 с. [2].
2 См.: Уайт Х. Метаистория: Историческое воображение в Европе XIX века. Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 2002. 528 с. [3].
3 См.: Рикёр П. Время и рассказ. Т. 1. Интрига и исторический рассказ. М.; СПб.: Университетская книга, 1998. 313 с. [4].
4 В этом плане, справедливо подчеркивает В.И. Стрелков, анализировавший творчество известного представителя постмодернизма в понимании истории Ф.Р. Анкерсмита, «исторический текст рассматривается в постмодернистском дискурсе в качестве «прозрачного» по отношению к находящемуся «позади него» историческому бытию... «прозрачным», т.е. допускающим любые с ним манипуляции» (Стрелков В.И. К онтологии исторического текста: некоторые аспекты философии истории Ф.Р. Анкерсмита // Философия и современные проблемы гуманитарного знания. М., 2000. Вып. 2. С. 124 [5]).
5 См., например: Ракитов А.И. Историческое познание: системно-гносеологический подход. М.: Политиздат, 1982. С. 25 [6].
6 См.: Уайтхед А.Н. Приключения идей // Уайтхед А.Н. Избранные работы по философии. М.: Прогресс, 1990. С. 392 [7].
основанное на данных, отличных от чистых ощущений» [7, с. 393]. Именно поэтому большинство исследователей согласны с Л. Февром, который утверждал: «Постараемся отделаться от иллюзий. Человек не помнит прошлого - он постоянно воссоздает его. Это касается и такой абстракции, как отдельный человек, и такой реальности, как человек, являющийся членом общества. Он не хранит прошлого в своей памяти подобно тому, как северные ледники тысячелетия хранят в своей толще замерзших мамонтов. Он исходит из настоящего - и только сквозь его призму познает и истолковывает прошлое» [8, с. 21-22]. Действительно, историки именно истолковывают исторические факты, которые похожи по структуре на ценности, в них имеется объективная и субъективная составляющая, однако, по нашему мнению, эти составляющие отличаются по значимости - субъективная играет отнюдь не ведущую роль.
Итак, обратимся к рассмотрению книги известного российского философа-гуманиста Ф.В. Цанн-кай-си «Философия истории. История в гуманистическом измерении» (формально представляющей собой учебное пособие, однако содержащее оригинальные авторские идеи7), опубликованной Российским гуманистическим обществом в типографии г. Владимира в 2012 г. тиражом всего 200 экземпляров.
В основу интереснейшего исследования, посвященного конституированию гуманистического измерения истории, положена авторская интерпретация марксизма, и на этой основе предлагается рассмотрение исторического процесса с позиции деятельностно-культурологического подхода, позволяющего, по мнению Ф.В. Цанн-кай-си, преодолеть натурализм, имперсонализм, провиденционализм и финализм в понимании истории. Автор использует свои теоретические построения, прошедшие, в частности, апробацию на историческом факультете Владимирского государственного педагогического университета, в читаемом им на протяжении последних 15 лет курсе авторских лекций по философии истории. Говоря об актуальности исследуемой проблемы, Ф.В. Цанн-кай-си справедливо подчеркивает: «Современная онтологическая и гносеологическая ситуация требует от философов и историков серьезного анализа происшедшего и выработки оптимистических, жизнеутверждающих взглядов на историю, способных противостоять разрушительным тенденциям нигилизма и аморализма. Задача философского сообщества, перефразируя В. Соловьева, заключается в том, чтобы помочь людям не столько в том, чтобы "лежащий во зле мир обратился в Царство Божие, а в том, чтобы он - до времени не превратился в ад"» [9, с. 4], т.е. задача не только исследовательская - теоретическая, но и «прогрессорская», культуртрегерская - практическая.
В своей работе Ф.В. Цанн-кай-си рассматривает этапы формирования философии истории с древности и до наших дней, отмечая, что хотя термин «философия истории» введен Вольтером в XVIII веке, однако дискуссии по содержанию этого термина продолжаются и поныне8, что связано как с «пограничным»
7 Кстати, форма публикации в виде курса лекций достаточно распространена в научной и философской традиции, здесь можно вспомнить Л. Февра «Бои за историю» или А.Н. Уайтхе-да «Приключения идей».
8 См., например: Знание о прошлом в современной культуре (материалы круглого стола) // Вопросы философии. 2011. № 8. С. 3-45 [10].
статусом этой науки, с необходимостью установления баланса между «философией» и «историей», так и с изменением предмета как философии, так и истории, а следовательно, и предмета философии истории9. Цанн-кай-си отмечает, что на рубеже Х1Х-ХХ веков «мы видим три четко обозначившихся направления в трактовке предмета философии истории»: первое - «рассматривает философию истории как онтологию (метафизику) истории», второе - «сводит философию истории к выяснению специфики исторического знания и третье - в интерпретации философии истории как философии культуры» [1, с. 10]. При этом существенно, что все направления исходят из двух идей, уходящих корнями в христианское средневековье: одна - история имеет смысл; вторая - является объективным надличностным процессом, отмеченным «не столько общностью пространственной, сколько универсализмом объясняющей схемы и принципов организации материала»10.
Руководствуясь марксистской методологией, Ф.В. Цанн-кай-си подчеркивает: «История есть деятельность людей, преследующих свои цели, в объективированном результате которой прослеживается ее закономерность и логика. Нет никакой Истории, действующей за спинами людей, вне их деятельности, вне и помимо их. История не смена абстрактных отношений, институтов, организаций, а это человеческая история, история собственной жизнедеятельности. История - это арена деятельности самого человека. Именно в такой деятельности осуществляется реальный исторический процесс» [1, с. 221]. При этом, признавая исторический, субъективный характер истолкования исторических фактов, марксизм традиционно сохраняет представление об истории как объективно существующем всемирно-историческом процессе. Ф.В. Цанн-кай-си пишет: «Философия истории является теорией всемирно-исторического процесса, поскольку она изучает общие закономерности истории, ее направленность, смысл, логику истории. И одновременно философия истории исследует само историческое знание, его природу, специфику, оказываясь тем самым исторической эпистемологией» [1, с. 33]. Причем, по мнению автора, «философия истории, используя категориальный аппарат философии, помогла систематизировать, обобщить, упорядочить накопленный разнообразный исторический материал, обнаружить логику и смысл исторических событий» [1, с. 36].
Поскольку социум, как считает Цанн-кай-си, можно определить как «своеобразную проекцию на бытие социокультурной сущности человека», соответственно «субстанция» социума и начало человеческого - одно» [1, с. 128]. Деятельность является способом бытия социума: «Общество есть движение, развитие общественного бытия, т.е. деятельность индивидов. Движение общественного бытия - это становление и развитие самих индивидов. Получается замкнутый круг, в котором все выступает в качестве моментов его развития. Этот «круг» составляет социум
9 См.: Яскевич Я.С. Философия истории в контексте современной социальной философии // Крынщазнауства i спецыяльныя пстарычныя дысцыплшы: навук. зб. Вып. 3 / рэдкал.: У.Н. Сздарцоу, С.М. Ходзш (адк. рэдактары) ^ шш.]. Мшск: БДУ, 2007. С. 6-8 [1].
10 См.: Барг М.А. Эпоха и идеи. Становление историзма. М., 1987. С. 154 [11].
в его саморазвитии. <.. .> Предметная деятельность человека составляет его сущность, и она же является отправным пунктом самой человеческой истории, и она же составляет «субстанцию» общества - социума» [1, с. 131].
Отмечая в качестве наиболее эвристичных подходов к пониманию общества не только формационный, развиваемый марксизмом, но и цивилизацион-ный, автор полагает их взаимодополняющими: «Формационный подход превращает историческую науку в теоретическую социологию. В итоге общая картина всемирной истории принимает схематичный и безличностный вид. Цивилизаци-онный подход дает панорамное изображение истории, позволяет почувствовать «атмосферу», «дух истории», реальные исторические события, но не схватывает направленность, смысл истории» [1, с. 151]. Такое толкование подходов к пониманию общества позволяет Ф.В. Цанн-кай-си предложить свое видение онтологии истории, содержания ее основных понятий.
Автор отмечает, что в отечественной историографии и философии нет строго употребления понятий «историческая реальность», «историческая действительность», «историческое бытие», а ведь вопрос о содержании этих понятий чрезвычайно важен, ибо это вопрос о предмете исторической науки11. По мнению Цанн-кай-си, «историческая реальность и историческое бытие» понятия близкие, но не тождественные, «близость понятий «историческая реальность» и «историческое бытие» состоит в том, что они оба отражают социокультурное бытие, но отражают, во-первых, разные состояния социокультурного бытия, во-вторых, под разными углами социально-исторического сознания». Цанн-кай-си пишет: «Историческая реальность - это каркас, скелет истории, это инвариантные исторические структуры, благодаря которым и возможно историческое познание, т.к. у него имеется устойчивый предмет познания. Историческое бытие как теоретическое понятие фиксирует момент развития социокультурного бытия. Состояние его неопределенности» [1, с. 158]. Отталкиваясь от идеи Гегеля, что историческое бытие не является ареной счастья, скорее - это точка перехода от одной эпохи к другой, Ф.В. Цанн-кай-си пишет: «По существу, это перекресток исторических дорог, вынуждающих индивидов действовать. Это время кризиса в его буквальном первоначальном смысле» [1, с. 160].
В свое время, развивая идею И. Канта о том, что индивид может придать максиме характер абсолютного закона, Г. Риккерт утверждал, что историограф не может по своему субъективному произволу определять границы исторического бытия, он должен определять историческую ценность конкретных уникальных событий исходя из степени выраженности в них всеобщего12. Принимая этот подход, Ф.В. Цанн-кай-си утверждает: «Историческое бытие по своей сути оказывается диалектическим единством единичного, индивидуального и всеобщего, «узлом» прошлого, настоящего и будущего. Само понятие «историческое
11 См.: Яскевич Я.С. Философия истории в контексте современной социальной философии // Указ.соч. С. 152.
12 См.: Риккерт Г. Науки о природе и науки о культуре. М., 1998. С. 164 [12].
бытие» есть отражение реальной исторической действительности и вместе с тем «наложенным» на нее историческим сознанием, точнее, является проекцией исторического сознания на историческую реальность» [1, с. 162]. Причем, по мнению автора, «переживаемая нами сегодня историческая ситуация служит лучшей наглядной иллюстрацией того, что представляет историческое бытие в своей чувственно-предметной конкретности» [1, с. 165].
Автор выступает против попыток увидеть в истории игру непознаваемых надличностных сил, ведущую к телеологизму и фатализму. Ф.В.Цанн-кай-си указывает: «Историческое бытие всегда содержит в себе момент выбора более оптимального варианта, при котором удается смягчить удары «судьбы», облегчить переход к иному, обеспечить социально-историческую преемственность». По мнению Цанн-кай-си, «ответ на вызов исторической ситуации не предопределен открытостью ее переходной структуры» [1, с. 165]. Интересно, что эта идея явно перекликается с идеей А.Н. Уайтхеда (исследователя, стоящего на телеологических позициях!): «Цивилизация есть утверждение такого социального порядка, который побеждает в силу своей убедительности, основанной на том, что этот порядок воплощает в себе лучшую из имеющихся возможностей» [7, с. 480]. Правда Ф.В. Цанн-кай-си, следуя за О. Шпенглером, не отождествляет содержание понятий культура и цивилизация в качестве характеристики общества. Он отмечает возможность конфликта между культурой и цивилизацией: «.если принять, что культура выражает высокие, гуманистические, духовно-нравственные идеалы человека, то цивилизация становится всего лишь результатом функционального отношения людей к природе и друг к другу» [1, с. 150]. Автор подчеркивает, что «культура - это способ существования социального бытия» и «смысл культуры заключается в гуманизации мира посредством деятельности» [1, с. 172, 173]. А критерием мира культуры является «критерий человечности, понимаемой как такое измерение мира, которое позволяет установить, способствует ли деятельность объективации гуманистических духовно-нравственных идеалов. Любая деятельность и любая ценность могут быть названы культурой, если они способствуют преодолению, снятию отчуждения, конфликта между природой и человеком, человеком и обществом, человеком и человеком, свободой и необходимостью...» [1, с. 172-173]. Здесь существенно, что «общество и культура представляют единство, но это единство носит диалектический характер. <...> Развитие общества и культуры может совпадать, однако это совпадение происходит не всегда. Они совпадают в плане направленности своего развития. Вектор истории и вектор культуры один и тот же: преодоление отчуждения и постепенная универсализация исторических субъектов» [1, с. 177-178].
По мнению Ф.В. Цанн-кай-си, объективно имеющиеся в историческом бытии варианты развития общества нуждаются в рефлексии, осознании. Автор подчеркивает, что «прогрессивные формы социального устройства и технологии для воспроизводства исторического мира нуждаются в репродукции способности человека к самосозиданию посредством рациональной рефлексии и морально-волевого (в кантовском смысле) действия» [1, с. 168]. Именно поэтому, считает Цанн-кай-си, «ориентиром исторического развития должен стать идеал свободной, открытой будущему и прошлому творческой личности, возвышаю-
щейся в индивидуальном историческом бытии до всеобщих духовных ценностей культуры» [1, с. 169].
Завершая наше рассмотрение работы Ф.В. Цанн-кай-си, заметим следующее. В свое время А.Н. Уайтхед, говоря о ситуации исторического бытия - смене эпох (в данном случае его мировосприятие близко мировосприятию Ф.В. Цанн-кай-си), справедливо и образно подчеркивал: «Бессмысленные силы и разумные намерения объединяются, чтобы снять человечество с проржавевшего якоря. Эпоха преобразований бывает временем надежд и временем отчаяния. Когда корабль человечества снимается с якоря, это иногда приводит к открытию Нового Света, а иногда перед нами маячит призрак кораблекрушения» [7, с. 395]. В этом аспекте весь пафос работы Ф.В. Цанн-кай-си как раз и заключается в том, чтобы человечество избежало возможного кораблекрушения через адекватное осознание исторической ситуации и творческого потенциала человека. Ф.В. Цанн-кай-си в начале своей книги, обозначая ее замысел, указывал, что она нацелена на преодоление телеологизма и апокалиптизма во взгляде на историю, на раскрытие ее гуманистической перспективы. Думается, что объективно работа Ф.В. Цанн-кай-си своим гуманистическим содержанием способствует преодолению релятивизма и нигилизма, получивших столь большое распространение в рамках современной глобальной цивилизации, разрушаемой доминированием индивидуалистических ценностей, загоняющей себя в тупик социального аутизма. При всем уважении к позиции автора заметим, однако, что в рамках книги так и остаются до конца не проясненными весьма важные вопросы. А что определяет гуманистический вектор истории, если общество - открытая стохастическая система, развитие которой определяется свободным выбором людей (субъектов истории) в точках бифуркации («Природа человека»? - а ее что определяет?) И почему выбор из вариантов развития должен при этом быть обязательно в пользу прогрессивных форм общественного развития? В отношении телеологического толкования истории, по нашему мнению, аргументы «за» звучат более убедительно (в частности, в формулировке русских религиозных философов конца XIX - начала XX веков -В.С. Соловьёва13, С.Н. Булгакова, Н.О. Лосского, Н.А. Бердяев и многих других), а вот контраргументы К. Маркса и его последователей звучали и звучат достаточно противоречиво и непоследовательно14. Впрочем, указанное замечание не умаляет очевидных достоинств работы Ф.В. Цанн-кай-си, оно сделано в рамках методологической и идеологической дискуссии, окончания которой в по крайней мере ближайшей исторической перспективе не предвидится.
13 См.: Соловьев В.С. Оправдание добра // Соловьев В.С. Соч. В 2 т. Т. 1. М., 1988. С. 49-580 [13].
14 Что дает основания, например, А. Данто утверждать, что марксистский способ рассмотрения истории «является, по сути дела, теологическим или, во всяком случае, обладает общим структурным сходством с теологическим истолкованием истории, которое рассматривает историю ш ШШ, как осуществление некоего божественного замысла... хотя Маркс и Энгельс были материалистами и откровенными атеистами, тем не менее они были склонны смотреть на историю сквозь теологические очки» (Данто А. Аналитическая философия истории / под ред. Л.Б. Макеевой. М.: Идея-Пресс, 2002. С. 18). Заметим, что с этим утверждением солидарны и некоторые отечественные исследователи, например И.П. Рещикова (Рещикова И.П. Коммунизм: между временем и пространством // Хора. 2008. № 3. С. 113-126 [14]).
Список литературы
1. Яскевич Я.С. Философия истории в контексте современной социальной философии // Крынщазнауства i спецыяльныя пстарычныя дысцыплшы: навук. зб. Вып. 3 / рэдкал.: У.Н. Сщарцоу, С.М. Ходзш (адк. рэдактары) [i шш.]. Мiнск: БДУ, 2007. С. 24-34.
2. Данто А.С. Аналитическая философия истории. М.: Идея-Пресс, 2002. 292 с.
3. Уайт Х. Метаистория: Историческое воображение в Европе XIX века. Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 2002. 528 с.
4. Рикёр П. Время и рассказ. В 2 т. Т. 1. Интрига и исторический рассказ. М.; СПб.: Университетская книга, 1998. 313 с.
5. Стрелков В.И. К онтологии исторического текста: некоторые аспекты философии истории Ф.Р. Анкерсмита // Философия и современные проблемы гуманитарного знания. Вып. 2. М., 2000. С. 123-138.
6. Ракитов А.И. Историческое познание: Системно-гносеологический подход. М.: Политиздат, 1982. 303 с.
7. Уайтхед А.Н. Приключения идей // Уайтхед А.Н. Избр. работы по философии. М.: Прогресс, 1990. С. 389-702.
8. Февр Л. Бои за историю. М.: Наука, 1991. 628 с.
9. Цанн-кай-си Ф.В. Философия истории. История в гуманистическом измерении. М.: Российское гуманистическое общество, 2012. 330 с.
10. Знание о прошлом в современной культуре (материалы круглого стола) // Вопросы философии. 2011. № 8. С. 3-45.
11. Барг М.А. Эпоха и идеи. Становление историзма. М.: Мысль, 1987. 348 с.
12. Риккерт Г. Науки о природе и науки о культуре. М.: Республика, 1998. 394 с.
13. Соловьев В.С. Оправдание добра // Соловьев В.С. Соч. В 2 т. Т. 1. М., 1988. С. 49-580.
14. Рещикова И.П. Коммунизм: между временем и пространством // Хора. 2008. № 3. С. 113-126.
References
1. Yaskevich, YaS. Filosofiya istorii v kontekste sovremennoy sotsial'noy filosofii [Philosophy of history in the context of modern social philosophy], in Istochnikovedenie i spetsial'nye istoricheskie distsipliny [Chronology and special historical disciplines], Minsk: BDU, 2007, issue 3, pp. 24-34.
2. Danto, AS. Analiticheskaya filosofiya istorii [Analytical philosophy of history], Moscow: Ideya-Press, 2002, 292 p.
3. Uayt, Kh. Metaistoriya: Istoricheskoe voobrazhenie v Evrope XIX veka [Metahistory: The imagination of history in Europe XIX age], Ekaterinburg: Izdatel'stvo Ural'skogo universiteta, 2002, 528 p.
4. Riker, IP Vremya i rasskaz, v21., 1.1 [Time and tale, in 2 vol., vol. 1], Moscow; Saint-Petersburg: Universitetskaya kniga, 1998, 313 p.
5. Strelkov, VI. K ontologii istoricheskogo teksta: nekotorye aspekty filosofii istorii F.R. Ankersmita [To ontologies of the history text: some aspects philosophy of history Franklin R. Ankersmit], in Filosofiya i sovremennye problemy gumanitarnogo znaniya [Philosophy and modern problems of the humanitarian knowledge], Moscow, 2000, issue 2, pp. 123-138.
6. Rakitov, AI. Istoricheskoepoznanie: Sistemno-gnoseologicheskiy podkhod [History cognition: System-gnoseology approach], Moscow: Politizdat, 1982, 303 p.
7. Uaytkhed, AN. Priklyucheniya idey [The adventures of ideas], in Uaytkhed, AN. Izbrannye raboty po filosofii [Selected works on the philosophy], Moscow: Progress, 1990, pp. 389-702.
8. Fevr, L. Boi za istoriyu [Battles for the History], Moscow: Nauka, 1991, 628 p.
206
CoAoebeecKue uccnedoeaHun. BbmycK 2(38) 2013
9. Tsann-kay-si FV Filosofiya istorii. Istoriya v gumanisticheskom izmerenii [Philosophy of history. The History in humanistic measurement], Moscow: Rossiyskoe gumanisticheskoe obshchestvo, 2012, 330 p.
10. Znanie o proshlom v sovremennoy kul'ture (materialy kruglogo stola) [Knowledge about past in modern culture (material of the round table)], in Voprosy filosofii, 2011, no. 8, pp. 3-45.
11. Barg, M.A Epokha i idei. Stanovlenie istorizma [The Epoch and ideas. Formation of historism], Moscow: Mysl', 1987, 348 p.
12. Rikkert, G. Nauki o prirode i nauki o kul'ture [Sciences about nature and sciences about culture], Moscow: Respublika, 1998, 394 p.
13. Solov'ev, VS. Opravdanie dobra [Justification of the Good], in Solov'ev, VS. Sochineniya v 2 t, 1.1 [Works in 2 vol., vol. 1], Moscow, 1988, pp. 49-580.
14. Reshchikova I.P Kommunizm: mezhdu vremenem i prostranstvom [Communism: between time and space], in Khora, 2008, no. 3, pp. 113-126.
