CC BY
383
ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ИСТОРИЯ
119
ОХОТА НА ВЕДьМ: ЭКОНОМИКА ПРОТИВ ДЕМОНОЛОГИИ
ШМАКОВ А.В.
к.э.н., доцент кафедры экономической теории, новосибирский государственный технический университет
е-mail: a.shmakov@mail.ru
В статье на примере средневековой охоты на ведьм демонстрируется влияние характера правовой системы и политической стабильности на эффективность принимаемых правовых норм.
Ключевые слова: общественные институты; характер правовой системы; политическая стабильность; эффективность правовых норм; охота на ведьм.
Коды классификатора JEL: Z12, Z19
Постановка проблемы
История демонстрирует массу примеров того, как слабая государственная власть создает неэффективные правовые нормы, ведущие к упадку в государстве, но удовлетворяющие перераспределительные интересы политически сильных групп. Одним из таких примеров является средневековая охота на ведьм и ее современные аналоги.
Критикуя процесс «Салемских ведьм» в 1692 г., Томас Браттл сформулировал ряд крайне неудобных для преследователей ведовства вопросов, демонстрирующих нелогичность обвинительных схем, неубедительность доказательств и пристрастность правосудия [3, с. 482]. Данные вопросы, подкрепленные историческими фактами, вызывают сомнение: лежит ли в основе охоты на ведьм борьба с негативным социальным явлением или же существует иная причина? Какие факторы способствуют распространению антиведовской истерии? Может ли охота на ведьм повториться в современном мире, и какие формы она может принять?
Охота на ведьм в странах кодифицированного права
для анализа ведовства в странах кодифицированного права воспользуемся опытом Германии и Франции. Во Франции в период 1390-1490 гг. проходят немногочисленные ведовские процессы, сохраняющие видимость законности. В 1490 г. Карл VIII издает эдикт «Против предсказателей, чародеев и некромантов», предусматривающий конфискацию имущества осужденных [8]. С этого времени церковь и светские суды взяли на вооружение конфискацию имущества еретиков. В период 1497-1575 гг. начинается быстрое распространение ведовских процессов. Период 1575-1625 гг. характеризуется как пик охоты на ведьм. В период 1625- 682 гг. общественное волнение и обнищание привело к закату «борьбы с ведовством». А принятие эдикта от июля 1682 года, предусматривающего наказание за ведовство, но не предусматривающего конфискацию имущества, привело к прекращению охоты на ведьм. Очевидно, что присвоение конфискованного имущества стало стимулом к преследованию граждан, а демонология является лишь инструментом легитимного перераспределения доходов.
В Германии распространение охоты на ведьм проистекало в соответствии с теми же закономерностями. Например, в Оффенбурге 27 июня 1628 г. было введено вознаграждение в 2 шиллинга за каждую указанную ведьму, и тут же началась истеричес-
© Шмаков А.В., 2009
TERRA ECONOMICUS (Экономический вестник Ростовского государственного университета) Ф 2009 Том 7 № 1
TERRA ECONOMICUS (Экономический вестник Ростовского государственного университета) Ф 2009 Том 7 № 1
кая антиведовская компания. В сентябре 1630 г. иезуит-исповедник Фердинанда II, отец Ламормайни, довел до его сведения, что всеобщая враждебность, вызванная его пассивностью в беззаконных делах по ведовству, препятствует избранию его сына на императорский престол. Фердинанд II приказал публично оглашать основания для ареста, предоставлять обвиняемому адвоката, запретил конфискацию имущества и к лету 1631 г. террор прекратился. В Баварии охота на ведьм началась с принятия герцогом Максимилианом в 1611 г. эдикта, содержащего строки: «Все, кто вступает в союз с дьяволом, подлежат пытке, казни огнем и конфискации имущества» [7].
Подтверждают гипотезу о меркантильных целях преследователей и специфические перерывы в охоте на ведьм. Например, 7 июля 1629 г. австрийские власти, которым принадлежала значительная часть собственности Оффенбурга, заявили свои права на собственность казненных ведьм. Городской совет прекратил преследование ведьм до тех пор, пока не решился вопрос с конфискацией, и Австрия не отказалась от своих притязаний. В сентябре того же года возникло разногласие в вопросе раздела конфискованного имущества (клириков не устраивала их доля конфискованного), процессы были приостановлены, до тех пор, пока совет не достиг нового соглашения с церковью. В результате нового соглашения священнослужители почувствовали себя обманутыми, и стали подговаривать осужденных ведьм отказаться от своих показаний. В ответ клирики выступили против пыток, как аморального способа воздействий. Ведовские процессы на несколько лет были приостановлены.
Охота на ведьм продолжались до тех пор, пока это было выгодно преследователям. И чем более выгодно, тем более жестокими и беззаконными становились процессы. В тех местах, где конфискация собственности была запрещена (семьи осужденных и здесь оплачивали все расходы по ведению процесса и казни), процессы оставались относительно гуманными и немногочисленными. Там же, где конфискация разрешена, количество процессов существенно возрастало, на одного охотника нередко приходилось за тысячу жертв. Например, выездной судья Франц Бьюирман, обладавший правом полной конфискации собственности, в одних только деревнях Райнбах, Ме-кенхайм и Флерцхайм (всего 300 дворов) сжег 150 человек.
Совершенствование механизма пыток, направленного на получение признания, позволило отыскать немало ведьм, в том числе среди богатейших граждан. Например, в Бамберге в апреле 1631 г., уже во время спада террора, в тюрьме для обвиняемых в ведовстве сидели 22 человека, чья конфискованная собственность составила 220000 флоринов. Пленники или их родственники дополнительно обязаны были оплатить все расходы по проведению процесса и казни. Впечатляет быстрота, с которой проходят процессы. Средний процесс, основанный на выколачивании признания, длился 15-20 дней. «Ибо всякий, кто попадет в эту тюрьму, должен сознаться в ведовстве, иначе его будут мучить до тех пор, пока он не выдумает что-нибудь и не оговорит себя [2, с. 90].» Поиск обвиняемых также упрощается. Если в начале антиведовской компании имена подозреваемых добывали под пытками, то немного позже ведьму, когда запас имен иссякал, выводили на улицу и заставляли показывать на прохожих. В Баварии, если палач Йорг Абриель - известный охотник на ведьм - не находил никаких доказательств, то заявлял, что какая-либо женщина похожа на ведьму, на основании чего ее арестовывали и пытали до тех пор, пока она не сознавалась. Осмотр ведьмы данным палачом стоил 2 флорина, казнь - 8 флоринов.
Оппозиционных граждан, в том числе и священников, вынуждали молчать, обвиняя их в ведовстве и сжигая, как это было, например, в Оффенбурге в январе 1629 г. В Трире гражданский суд под руководством Дитриха Фладе не занимался охотой на ведьм и в 1589 г. он сам был обвинен в ведовстве. В Бамберге вице-канцлер Георг Хаан пытался обуздать ведовские процессы, был обвинен в сочувствии ведьмам и казнен в 1628 г. вопреки приказу императора вернуть ему свободу. Мэр Райнбаха доктор Шультчайс Швайгель в 1661 г. воспротивился ведовским процессам и был арестован и убит. Проповедник герцога Баварии Максимилиана Иеремия Дрексель заявил, что всякий, кто противится преследованию ведьм, недостоин имени христианина. Во
многих немецких государствах, ослабленных антиведовским террором, процессы остановились только со вступлением на их территорию шведской армии.
Иоган Линден в «Истории Трира» так описывает состояние дел в период разгара ведовских процессов: «Настолько далеко зашло безумие разъяренной толпы и жажда судей до крови и поживы, что не осталось ни одного человека, кто не был бы запятнан подозрением в этом преступлении. Тем временем нотариусы, переписчики и содержатели трактиров богатели. Палач разъезжал на чистокровном жеребце, точно придворный, и одевался в серебро и золото; его жена соперничала с благородными дамами пышностью своего наряда. Детей осужденных отправляли в изгнание, их имущество конфисковывали, пахарей и виноградарей почти совсем не осталось - отсюда и неурожай... Наконец, хотя пламя еще не насытилось, но люди обнищали, и были приняты законы, которые ограничили стоимость судебного разбирательства и прибыли инквизиторов, и тут же, подобно тому как это бывает, когда подходят к концу отпущенные на войну средства, пыл преследователей угас» [1, с. 67-69].
Охота на ведьм в странах прецедентного права
Для анализа ведовства в странах прецедентного права воспользуемся опытом Англии и Северной Америки. В Англии начало борьбы с ведовством связано с принятием в 1563 г. статута королевы Елизаветы. Данный акт предусматривал смертную казнь «за заклинание злого духа с любой целью», он не предусматривал конфискации имущества: «за женой такого человека сохраняется вдовья часть наследства, а за наследниками и приемниками такого человека сохраняется его или их право наследования имущества» [4]. Более поздний статут Якова I от 1604 года также предусматривал сохранение прав собственности за женой и наследниками обвиненного в ведовстве [6]. Даже в случае конфискации по причине отсутствия наследников процесс Уорбойс-ских ведьм (последнее десятилетие 16 века) положил традицию тратить имущество осужденных на чтение проповедей против ведовства, греховности и преступности, сохранившуюся вплоть до 1812 г.
И, как следствие, масштабы ведовских процессов в Англии значительно меньше, чем в континентальной Европе: за 100 лет с 1566 по 1685 гг. число казненных оценивается менее чем в 1000 человек. Из пятерых обвиняемых лишь одному выносили приговор. Не применялись наиболее варварские пытки континентальной Европы, а пределом жестокости стали пытки бессонницей, связывание конечностей и диета из воды и хлеба (против европейских дыбы, тисков и подогреваемого на огне железного стула).
Стимулы обвинений в ведовстве не изменились: в 1620 г. Уильям Перри в Билсоне обвинял в ведовстве, поскольку ему нравилось внимание; в 1633 г. Эдмунд Робинсон в Пендл-Форсте обвинял людей в ведовстве из жажды наживы (ходил по графству, выбирал ведьм по виду, а за каждую ведьму получал плату) и т.д. Однако отсутствие узаконенной конфискации имущества и наличие сильного механизма принуждения к выполнению данной нормы снижало стимулы потенциальных охотников на ведьм1. Не смотря на то, что уже имелись мощные, опробованные инструменты извлечения дохода - развитое учение демонологии, орудия пыток и практика континентальной Европы.
Самое массовое в истории Англии истребление ведьм началось летом 1645 г., когда конфликт между королем и парламентом, перешедший в гражданскую войну, привел к ослаблению центральной власти и сделал возможным ряд ведовских процессов, самым известным из которых стал процесс «Фавершемских ведьм». Появилась возможность аморального обогащения. Для примера, известный охотник на ведьм Мэтью Хопкинс брал 1 фунт за каждую обнаруженную ведьму, а также содержание для себя и своей команды. За год своей деятельности он заработал около 1000 фунтов стерлингов только в качестве гонораров за разоблачение. Для получения доказательства
1 Нельзя забывать также о роли отсутствия централизованной обвинительной организации вроде инквизиции, развития Англиканской церковью скептицизма и слабости позиций непримиримых кальвинистов.
TERRA ECONOMICUS (Экономический вестник Ростовского государственного университета) Ф 2009 Том 7 № 1
TERRA ECONOMICUS (Экономический вестник Ростовского государственного университета) Ф 2009 Том 7 № 1
им широко использовались спектральное доказательство2, наговор из чувства вражды или с целью получения платы за доносительство.
На исходе гражданской войны под властью Кромвеля восстановилась политическая стабильность, и массовая охота на ведьм стихла. После 1667 г. смертных казней не было, а после 1700 г. любой, рискнувший обвинить кого-либо в ведовстве, сам подвергался опасности наказания. Позже статутом Георга II от 1736 года ведовство в Англии перестало быть уголовным преступлением [5].
В Северной Америке процессы против ведьм проводились редко и в еще менее жестоких формах. В общей сложности в Америке за ведовство казнили 36 человек. Нужно помнить, что речь в данном случае идет о фермерских семьях, имеющих незначительное количество наличных денег, а, следовательно, даже издержки на тюремное заключение для них были велики (издержки оплачивались за счет обвиняемых, даже в случае оправдания). А стоимость пыток, необходимых для получения признания, оказывалась запредельно высокой. И это одна из причин малого количества судебных процессов. Кроме того параграф 47 Корпуса свобод 1641 г. запрещал использовать из телесных наказаний бесчеловечные, варварские и жестокие.
Одним из процессов, выходящим за пределы подобной практики, стало дело Са-лемских ведьм 1692 г. Установлено, что в этом процессе имела место противозаконная конфискация собственности. Например, шериф конфисковал собственность семьи Прокторов, находившихся в тюрьме по обвинению в ведовстве. Появление экономических стимулов через конфискацию привело к другим злоупотреблениям: в этом процессе использовались пытки, давление на обвиняемых и судей. По признанию одной из обвиняемых, Маргарет Джейкобс, у нее был выбор: не сознаться и быть повешенной или сознаться и остаться в живых. Судья Дадли Бредстрит выдал 40 ордеров на арест ведьм, но позже отказался подписывать новые. Ему немедленно предъявили обвинение в 9 убийствах и вынудили подписывать ордера. Резонанс в обществе и подрыв доверия к спектральному доказательству означал невозможность осуждения за ведовство. Начиная с 1693 г. ведовские процессы прекратились.
Выводы
Основной причиной, стимулом развертывания антиведовской компании, стали не суеверия, а рациональная жажда наживы. Масштабы охоты на ведьм зависят от характеристик общественных институтов, среди которых особенно важны характер правовой системы и политическая стабильность. Наибольший размах охота на ведьм приняла в странах континентальной Европы (странах кодифицированного права). На Британских островах и в Северной Америке (странах прецедентного права) ведовские процессы получили меньшее распространение. Согласно исследованию Андрея Шлейфера и Эдварда Глезера «Происхождение права»3 характер правовой системы объясняется уровнем политической стабильности в момент его формирования [9]. Следовательно, можно выделить основное условие распространения охоты на ведьм - политическая нестабильность. При слабой центральной власти правительство часто не может установить эффективные и устойчивые права собственности, поскольку они могут отменить привилегии политически сильных групп и уменьшить степень их поддержки правительства. В результате принимаются законы, отвечающие интересам власть предержащих, а не максимизирующие общественное благосостояние. В том числе законы, ведущие к непроизводительному (неэффективному) перераспре-
2 Связь дьявола с обвиняемой устанавливалась на основе свидетельских показаний. Помимо спектрального доказательства использовались еще две доктрины, не увязывающиеся с юридическими нормами: ассоциативная вина и признание виновным на основании простого обвинения.
3 А. Шляйфер и Э. Глезер обосновывают причины образования системы кодифицированного или прецедентного права силой королевской власти и доказывают это на примере Англии и Франции (12-13 века). Правовая система изначально предназначалась, чтобы разрешать конфликты. При сильной королевской власти (Англия) решение конфликта на местах не могло ущемлять интересы короля, король делегировал власть на места, и частные дела улаживались без его вмешательства. Появилась система общего права. При слабой королевской власти (Франция) феодалы могли принимать решения в свою пользу и ущемлять интересы центральной власти. Король назначал судей, которые решали споры по предписанью короля. Появилась система кодифицированного права [9].
делению, частным случаем которых является требование конфискации в ходе анти-ведовских процессов.
Причины устойчивой политической стабильности в одних странах и нестабильности в других однозначно не установлены. Недостаточно исследован также вопрос влияния ведовской истерии на экономический рост. Очевидно, что уничтожение или эмиграция экономически активного класса приводит к экономическому упадку и влияет на дальнейшую траекторию развития. Однако вопрос количественной оценки данного влияния остается открытым.
Охота на ведьм как пример массовой истерии, вызванной стремлением политически сильных групп к обогащению, не является исключительным феноменом средних веков. Аналогичные процессы могут проистекать в современном обществе при выполнении указанных предпосылок. Примером такой истерии в отечественной истории являются, например, сталинские репрессии. Имеется множество параллелей между сталинскими репрессиями и охотой на ведьм: завуалированная личная заинтересованность, использование давления для получения признания (вызванное, видимо, требованием узаконивания своих действий), массовый и стихийный характер репрессий, использование доносов для поиска жертв и т.д.. Особенностью сталинских репрессий (изменения, обусловленные институциональной средой) стал характер стимулов, выраженных не в непосредственной материальной форме, а в возможном карьерном росте (с последующим ростом доходов) и получении разного рода социальных благ. Однако условие распространения осталось неизменно - нестабильность политической власти (действующей в рамках кодифицированной системы права).
литература
1. линденИ. История Трира // Бич и молот. Охота на ведьм в XVI-XVIII веках. СПб.: Азбука-классика, 2005.
2. Письмо бургомистра Иоганна Юния дочери Веронике (24 июля 1628 г.) // Бич и молот. Охота на ведьм в XVI-XVIII веках. СПб.: Азбука-классика, 2005.
3. Письмо Томаса Браттла (Бостон, 1692) // Бич и молот. Охота на ведьм в XVI-XVIII веках. СПб.: Азбука-классика, 2005.
4. Статут Елизаветы от 1563 г. Акт против заклинаний, чародейства и ведовства. (http:// www.arts.ed.ac.uk/witches/introduction.html).
5. Статут Георга II от 1736 года. (http:// www.arts.ed.ac.uk/witches/introduction. html).
6. Статут Якова I от 1604 г. Акт против заклинаний, ведовства и сношений со злыми духами. Режим доступа: (http:// www.arts.ed.ac.uk/witches/introduction.html).
7. Эдикт герцога Баварии Максимилиана 1611 г. // Midelfort H. Which Hunting in Southwestern Germany, 1562 - 1684. Stanford, 1972.
8. Эдикт Карла VIII 1490 г. «Против предсказателей, чародеев и некромантов» // Monter E.W. Witchcraft in France and Switzerland. Ithaca, 1976.
9. Glaeser E., Shleifer A. Legal Origins // The Quarterly Journal of Economics, November, 2002.
TERRA ECONOMICUS (Экономический вестник Ростовского государственного университета) Ф 2009 Том 7 № 1
