CC BY
49
Общественно-политические издания российской эмиграции в Маньчжурии
С.Ю. Храмов
Вначале 1920-х гг. численность бывших российских граждан в Китае достигла своего пика и по разным оценкам колебалась от 250 до 500 тыс. чел.
К 1923 г. русское население «столицы» КВЖД - Харбина - возросло до 200 тыс. чел., причем выходцев из России было больше, чем китайцев1.
Хотя бывшие россияне жили и в других городах Китая, но именно в центре КВЖД -Харбине - была сосредоточена экономическая, политическая и культурная жизнь российской эмиграции. Построенный руками русских, этот город продолжал жить традициями дореволюционной России, оставаясь русским городом на маньчжурской земле.
Эмигранты исповедовали различные политические взгляды - от полнейшего отрицания советской власти и монархистских настроений (монархисты) до готовности сотрудничать с СССР во имя возрождения Отечества (сменовеховцы).
Неоднородный политический состав эмиграции представляла эмигрантская пресса, которая сыграла огромную роль в политической идентификации группировок российской диаспоры и ее культурной жизни.
В рассматриваемый период в регионе большое распространение имели русские ежедневные газеты (58 названий) и еженедельные журналы (36 названий). Почти третья часть всех изданий просуществовала менее года2.
Общественно-политические издания маньчжурской Россики в 1922 - 1931 гг. можно разделить на три основных направления: правые, либеральные и просоветские.
К первому направлению относились газеты «Русский голос», «Русское слово», «Свет», ко второму - «Заря», «Рупор», «Копейка», к третьему- «Трибуна», «Эхо», «Новости жизни».
Главным рупором правых, т.е. консервативных представителей русской общественности Маньчжурии, стала газета «Русский голос», которая издавалась в Харбине с 1 июля
1920 г. Ее редактором-издателем был С.В. Во-стротин, инженер по образованию, работавший ранее в Сибири. До эмиграции активный кадет, он был гласным Красноярской городской думы, членом III и IV Государственных дум от Енисейской губернии 3.
«Русский голос» был близок к военным кругам эмиграции и монархистам. На его страницах публиковались приказы генерала Врангеля по Русской Армии и информация о подготовке Съезда Зарубежной Руси, который, по мнению «Русского голоса», должен был избрать вождем всей земли русской, руководителем борьбы за освобождение России от власти большевиков великого князя Николая Николаевича4 . В ответ на обвинения просоветских газет в преклонении перед старой царской Россией в «Русском голосе» следующим образом формулировалось кредо издания: «Царская Россия при всех ее недостатках по сравнению с советской деспотией является идеалом правового государства и добрых нравов»5.
«Русский голос» регулярно выступал со статьями, направленными против «советизации и «большевизации» КВЖД, обвинял новое советское руководство дороги в ее развале6.
Храмов Сергей Юрьевич - доцент кафедры гуманитарных наук Дальневосточной государственной академии физической культуры (г. Хабаровск)
Немало места издание уделяло борьбе с большевизмом во всей Азии и на Тихом океане, прежде всего в Китае и Японии. «Русский голос» заявлял: «Китайские правящие круги и китайская общественность накликали бы много бед и несчастий на свою страну, если они всерьез поверили, что в лице большевиков они имеют дело с субъектами, которые готовы работать с Китаем на принципах дружбы, гуманности и справедливости»7.
Особенно часто в «Русском голосе» появлялись статьи о жизни в России под властью коммунистов, а также партизанском антикоммунистическом движении в СССР8. «Русский голос» отмечал: «Те уступки, которые сейчас делают большевики, вовсе не означают смягчения режима партийной политической диктатуры»9 . По мнению издания, только всенародное восстание должно было привести к свержению власти большевиков в России10.
В январе 1926 г. «Русский голос» был переименован в «Русское слово». Его редактором-издателем стал А.М. Спасский, выпускник Казанского университета, земский врач, с 1906 г. редактор газеты «Уральский край» (Екатеринбург)11. С сентября 1926 г. газету редактировал А.И. Коробов, бывший начальник Бюро печати в правительстве А.В. Колчака. Позже редакторами были А.М. Дмитриев, Б.А. Суворин, А.П. Вележев и Н.П. Веселовский.
«Русское слово» вело борьбу с местными коммунистами, а также с прокоммунистическими изданиями Харбина, используя при этом самые различные приемы и методы. Одним из образчиков антикоммунистической риторики «Русского слова» был, например, «научный» очерк «Коммунизм у насекомых», в котором делались далеко идущие выводы: «...В коммунистических обществах муравьев и пчел не могут появляться и жить выдающиеся индивидуальности. Платоны, Сократы, Ньютоны, Шекспиры, Пастеры могли появиться только в человеческих обществах, дающих необходимую свободу для развития личности и не превращающих личность в простой служебный механизм»12.
Авторы издания внимательно следили за перипетиями политической жизни в СССР. В начале 1926 г. в газете была опубликована целая серия статей под общим названием «Московская склока», где подробно описывалась борьба Сталинского руководства ВКП (б) с зи-новьевско-каменевской оппозицией13. Под названием «Красная паутина» в «Русском слове» публиковались статьи, где подробно, с ука-
занием фамилий и адресов, разоблачались как агенты ОГПУ работники советских учреждений на КВЖД14. В «Русском слове» также регулярно велась «Военная страница» с подзаголовком «Красная Армия как она есть». В статьях этого раздела анализировался состав, численность Красной Армии, ее моральный дух, рассматривались сценарии противостояния Красной Армии армиям зарубежных государств15 .
В монархических кругах русской эмиграции Маньчжурии шло постоянное противоборство между «николаевцами», сторонниками великого князя Николая Николаевича и легитимистами, сторонниками великого князя Кирилла Владимировича, провозгласившего себя императором Всероссийским. Борьба между этими течениями не позволила правым кругам русской диаспоры Маньчжурии объединиться вокруг какого-либо печатного органа и позднее стала одной из причин падения популярности монархических идей в среде русской эмиграции.
Наибольшей популярностью в русской Маньчжурии пользовались либеральные издания. Их успех объясняется, во-первых, тем, что у либералов был накоплен большой опыт издания периодики в дореволюционный период, во-вторых, представители либеральной интеллигенции занимали более взвешенную позицию и были более терпимы в своих суждениях, что позволяло им обращаться к более широкой аудитории16.
Большую популярность у широкого круга читателей завоевала вечерняя (а затем и утренняя) ежедневная демократическая газета «Заря» во главе с известными столичными журналистами Георгием Николаевичем Шип-ковым и Мечиславом Станиславовичем Лем-бичем.
«Заря» давала на своих страницах разностороннюю информацию, не боясь острых для эмиграции тем.
Так, подводя итог Белому движению, один из ведущих авторов «Зари» Б. Глебов писал: «Белые организации сосредоточили свои усилия на том, чтобы поднять народное движение и завладеть Забайкальем и Приамурьем-...Но их дело безнадежно. Издерганное население предпочитает, чтобы его не тревожили никакими движениями... Оно знает, что даже в случае удачи белые не удержатся. Белое движение, поднятое не авантюристами, неизбежно окажется авантюрой»17.
Тема будущего российского Дальнего Вое-
тока нашла свое отражение и в последующих публикациях «Зари». В одном из ноябрьских номеров издания от 1922 г. была помещена статья М. Демидова «Окно на Восток», в которой отмечалось: «...Красная власть добивается признания, но признание юридическое приходит лишь после того, как происходит признание моральное. Для такого признания нужна открытая, спокойная, достойная политика деловой творческой работы»18. В этой статье русские, проживающие в Маньчжурии, призывались к выдержке и решительной борьбе со всеми проявлениями политической нетерпимости как слева, так и справа.
В начале 1920-х гг. «Заря» стремилась соответствовать имиджу демократического центристского издания, но к середине 1920-х гг. тон газеты изменился. Издание приобрело ярко выраженную антибольшевистскую направленность. Причиной такой эволюции издания был заключенный в 1924 г. советско-китайский договор о переходе КВЖД под паритетное управление СССР и Китая. Со стороны советской части правления дороги началось давление на издающиеся по линии дороги русские газеты и журналы. Советская администрация КВЖД пыталась повлиять на содержание печатаемых материалов, лишая неугодные издания права на рекламу товаров, производившихся предприятиями, контролируемыми КВЖД. В связи с этим в «Заре» подчеркивалось: «Надо раз навсегда отказаться от всяких попыток, с чьей бы то ни было стороны влиять на печать какими-то ни было средствами. Размер тиража прямо пропорционален степени независимости газеты»19. Противоречия между советской администрацией дороги и газетой «Заря» продолжали углубляться в течение всех 1920-х годов. «Заря» все чаще публиковала такие «сенсационные» статьи антисоветского и антикоммунистического характера, как, например: «Восстание приверженцев Троцкого в Москве»20, «Неудавшаяся попытка коммунистов захватить Париж»21 и др. В 1924 г. «Заря» предоставила место на своих страницах Г.Г. Сатовскому-Ржевскому, бывшему редактору-издателю просеменовской и прояпонской газеты «Свет», прекратившей свое издание под давлением советских властей в этом же году. Во многом, именно с тех пор, под влиянием Сатовского-Ржевского и начала формироваться последующая политика издания.
Благодаря своей политической позиции, броскому внешнему оформлению, злободнев-
ности «Заря» имела огромный успех: тираж ее быстро рос, достигнув к 1924 г. 12 - 15 тыс. экз. Она печаталась на 4, а в 1930-е гг. - на 8-16 полосах большого формата22. Газета собрала вокруг себя большой читательский актив. «Заря» имела одну из самых длительных историй существования эмигрантского периодического издания: она непрерывно выходила в течение более 20 лет.
Значительное распространение среди эмиграции получили издания, сочувствующие СССР.
К просоветским изданиям Харбина относились такие газеты, как: «Трибуна», «Эхо», «Молва», «Новости жизни».
Газета «Трибуна» издавалась при финансовой и политической поддержке Совета профессиональных и производственных союзов полосы отчуждения КВЖД (СПС). Основным направлением «Трибуны» была открытая поддержка и популяризация политики СССР, а также постоянная полемика с антисоветскими печатными органами.
«Трибуна» имела постоянные разделы: «Экономика СССР и Дальнего Востока», «Мероприятия правительства СССР», «Мировой революционный фронт», «В Китайской республике», «В Японии», «Наука и техника в СССР и других странах», «Рабочая жизнь», «Профессиональное движение», «Рабочиеклубы», «Страничка работницы», «Физическая культура», «Биржа». Была в «Трибуне» еженедельная страничка пионеров и комсомольцев «У юных ленинцев». Регулярно публиковался в «Трибуне» обзор событий, происходивших за рубежом. Характерно название рубрики: «В странах реакции». К странам реакции «Трибуна» причисляла Англию, Францию, США, Польшу и многие другие страны.
«Трибуна» имела широкое распространение не только среди рабочих и служащих Северной Маньчжурии и советских торгово-про-мышленных представительств. Газету выписывали во Владивостоке, Хабаровске, Чите, Благовещенске, она высылалась в Москву и Ленинград.
У «Трибуны» были собственные корреспонденты на всех станциях по линии КВЖД, а также в Тяньцзине, Шанхае, Пекине, Владивостоке, Москве, Урге (Улан-Баторе).
«Трибуна» рекламировала себя как единственную в Маньчжурии и Китае русскую газету, полностью защищающую принципы советской власти23. Все происходившие в мире
и Харбине события оценивались в газете с точки зрения пользы или вреда для социализма и советской власти.
«Трибуна» постоянно разоблачала политику западных держав: США, Англии, Франции, а также Японии в Китае, называя ее «империалистической», «грабительской», «антинародной»24 . Подчеркивалось, что международный капитал могут заставить отказаться от своих привилегий «лишь дружные усилия китайского народа, восставшего против иноземного угнетения и империалистической эксплуатации и поддерживающего тесную дружескую связь с Советским Союзом»25.
«Трибуна» вела активную борьбу против сменовеховства и его рупора в Харбине - газеты «Новости жизни». Идеология сменовеховства характеризовалась как «яд в позолоченной пилюле»26, а самим сменовеховцам предлагалось «...или примкнуть к широким массам подлинной российской интеллигенции и вместе с ними обрести веру в Октябрьскую революцию и ее лозунги, прекратить революционное пустозвонство...или открыто, честно считать себя идеологами врагов советской власти»27 .
Критикуя сменовеховство, «Трибуна», тем не менее, приветствовала назначение одного из главных идеологов «Смены вех» - профессора Н.В. Устрялова - на пост начальника учебного отдела КВЖД вместо профессора Н.И. Никифорова, который был одним из организаторов Харбинского юридического факультета и в будущем одним из идеологов русского фашизма28.
27 апреля 1925 г. газета «Трибуна» была закрыта китайскими властями за пропаганду коммунистических идей.
Преемницей «Трибуны» стала газета «Эхо». Это издание сохранило основные разделы «Трибуны» - «Рабочая жизнь», «В странах капитала», «Страничкапролетфизкультуры» и т.д.
На страницах газеты нашла отражение внутрипартийная борьба в СССР в середине 1920-х гг. В освещении этих событий «Эхо» полностью встало на сторону победившего большинства ВКП (б) во главе со Сталиным. В издании было полностью напечатано заключительное слово Сталина на XIV съезде ВКП (б), речь Бухарина на съезде, резолюции съезда и постановления ЦК ВКП (б), а также отклики с мест, поддерживающие эти решения29.
Газета «Эхо» выходила с подзаголовком «Рабочая газета», и большое участие в ее со-
здании принимали рабочие корреспонденты (рабкоры). 21 февраля 1926 г. состоялся первый съезд рабочих корреспондентов газеты «Эхо». В докладе одного из руководителей газеты - В. Федорова «О генеральной линии рабкора» говорилось следующее: «Условия в СССР и условия здесь различны. СССР строит социализм. Здесь такая задача не стоит... здесь необходимо установление на деле с китайцами совместной работы и борьбы с белогвардейцами»30. Газета отмечала, что вокруг рабочей газеты уже организовалось рабкоровское ядро в количестве 200 постоянных рабкоров31. Выступая на съезде рабкоров, Федоров следующим образом распределил издававшиеся тогда в Маньчжурии русские периодические издания: «В Маньчжурии русские газеты трех направлений: враждебные СССР, нейтральносочувствующие и марксистские. Влияние первых имеют приблизительно 11.000, вторых -3.500, а рабочая газета - 9.000 подписчиков в пределах Маньчжурии»32. Просоветские периодические издания последовательно проводили идеологию советской власти, защищали её принципы.
С осени 1922 г. одна из старейших харбинских газет - «Новости жизни» - перешла на позицию поддержки советской власти. Политическая позиция газеты, по сравнению с 1918
- 1920 гг., радикально изменилась. От критики советской власти «Новости жизни» перешли к почти полному одобрению действий большевиков. Это объяснялось тем, что газета перешла на платформу сменовеховства. «Мы ошибались в исторической оценке большевизма, - отмечала газета, - большевики оказались большими провидцами, реальными политиками, и поднявшуюся волну народного гнева они сумели ввести в границы организованности и целесообразности. Советская власть восстанавливает единство русской пролетарской державы и ведет к своим идеалам через блестящий путь восстановления политического и экономического благосостояния России»33.
Возрождение России должно проходить, считали сменовеховцы, в ее прежних границах. В 1922 г. сменовеховцы дальневосточного зарубежья были принципиально против всякого буферного государства на востоке страны и активно выступали за безусловную ликвидацию Дальневосточной республики.
В октябре 1922 г. «Новости жизни» опубликовали статью Н.В. Устрялова «После победы» . В этой статье автор, приветствуя вступление Народно-революционной армии ДВР во
Владивосток, сравнивал это событие с присоединением провинций Эльзаса и Лотарингии к Франции и призывал к «радикальному обезвреживанию Маньчжурии», к «очищению от трупного белого запаха»34. В ноябре 1922 г. была опубликована вторая часть этой статьи, в которой Устрялов, подчеркивая необходимость скорейшего признания прав СССР на управление КВЖД, предлагал избрать основным принципом русско-китайского договора о КВЖД отказ русского правительства от всяких политических задач в Северной Маньчжурии. КВЖД, по его мнению, должна была стать для России, прежде всего, коммерческим предприятием35.
К концу 1922 г. «Новости жизни» окончательно перешли на советские позиции, критикуя в своих статьях буржуазию, буржуазные правительства и даже «буржуазный ход мыслей», который неизбежно ведет к войне36. Зато публикации об СССР проникнуты воодушевлением и оптимизмом37.
7 ноября 1924 г. в 7-ю годовщину Октябрьской революции был выпущен большой праздничный номер газеты «Новости жизни», увеличенный почти вдвое по сравнению с обычным. В нем были помещены фотографии В.И. Ленина, К. Маркса, Ф. Энгельса, статья Л.Д. Троцкого, воспоминания участников тех событий, стихи. Подводя итоги семилетию революции Н.В. Устрялов приходил к выводу: «Исчез, испарился «враждебный государству дух». Страна готова к нормальной жизни. Страна психологически выздоровела...Перерождение страны вступает в более спокойную, затяжную фазу... в революционной идеологии неожиданно и причудливо обретает Россия свою истинную историческую миссию «Евразии»38.
Против Н.В. Устрялова и «Новостей жизни», ставших органом харбинских сменовеховцев, выступила почти вся профессура харбинского Юридического факультета, а также газета «Русский голос». Газетные баталии носили в 1920-е гг. упорный и затяжной характер. Со стороны Н.В. Устрялова это было принципиальной позицией служения российской государственности. Устрялов, например, считал неприемлемым такое положение, когда газета «Русский голос» издавалась фактически на деньги Правления КВЖД. Он писал в газете «Новости жизни»: «Дорога - коммерческое предприятие русского государства. Но кредитом дороги пользовался враждебный русско-китайской дружбе печатный орган эмигрантов...Нечего претендовать на право су-
ществовать за счет коммерческого предприятия государства, ими не признаваемого»39.
3 января 1925 г. «Новости жизни» опубликовали большую программную статью Н.В. Устрялова «Сменовехизм», где было отчетливо сформулировано «кредо» этого политического и идеологического течения: «Никаких антисоветских революций... спокойная и экономическая эволюция страны... свобода труду!»40.
В политике советской власти середины 1920-х гг. Устрялов усматривал тенденцию к поощрению развития мелкой буржуазии, прежде всего крестьянства41. «Мы, сменовеховцы, - писал Устрялов, - хотим, чтобы русский мужик получил все, что ему исторически причитается от наличной, революционной власти»42.
Н.В. Устрялов неоднозначно подходил к оценке жизни и деятельности В.И. Ленина. В статье «Кремлевский фантаст», опубликованной газетой в январе 1925 г. к годовщине смерти Ленина, Устрялов называл Ленина «женевским фанатиком», волей Истории вознесенным на вершины власти, где он «отвлечённейший из фантастов волей жизненной логики сделался реальнейшим из практиков, трезвейшим из реалистов»43.
К очередной годовщине Октябрьской революции «Новости жизни» опубликовали статью Устрялова «Национализация Октября». В ней утверждалось, что с каждым годом, прошедшим после революции 1917 г. СССР приобретает все большую государственность, дер-жавность, а советы «национализируются». «Национализацию» Октября Устрялов видел не только во внутренней, но и во внешней политике СССР, которая на его взгляд все более переходит от Коминтерна к Наркоминделу, традиционной политике государства с учетом, прежде всего, его национальных интересов. Тенденцию к «национализации» Октября Устрялов усматривал и в правящей компартии. «Конечно, - писал Устрялов, - огромная ответственность за «судьбы революции» заставляет вождей высказываться до последней степени осторожно. Следует учесть наличность подобных настроений...и смело довершить здоровый процесс национализации Октября»44.
Многие представители дальневосточного сменовеховства в своем радикализме шли дальше Н.В. Устрялова. Так, например, один из постоянных авторов «Новости жизни» Ф. Сквирский видел в революции 1917 г. в России единственный путь спасения «больного человека» (т.е. капиталистических стран) от всяческих бед, идущих от того строя «челове-
ческих отношений, который всеми нитями своими, всеми корнями был переплетен с мировой катастрофой»45. «Возложенная на Россию миссия спасения «больного человека» должна и будет доведена до конца»46, - выражал уверенность Ф. Сквирский.
«Новости жизни» подробно освещали ход XIV съезда ВКП (б), проходившего в декабре
1925 г., публиковали выступления Зиновьева, Сталина, Калинина, Рыкова, Бухарина, других руководителей партии, разгром так называемой «левой» оппозиции47. В феврале
1926 г. в газете была опубликована статья
Н.В. Устрялова «14 съезд». В статье идеолог сменовеховства следующим образом охарактеризовал результаты съезда: «Ликвидация позднего взлета» псевдореволюционных надежд проведена на съезде с большевистской решительностью»48 . Устрялов выражал уверенность в том, что принятые на XIV съезде решения (о продолжении и углублении новой экономической политики) благоприятно отразятся на развитии страны49.
Сменовеховская газета «Новости жизни» была в 1920-е гг. влиятельным в Харбине печатным органом. По постановке редакционной части, составу авторов, квалификации журналистов, газетной технике и внешнему виду она была одним из лучших изданий на КВЖД. Ни один номер газеты не обходился без «блоков» литературных произведений и научно-популярных статей (это были как оригинальные материалы, так и перепечатки из советской и мировой прессы). Каждая газетная полоса содержала фото- или графические иллюстрации. Редакторами газеты в 1920-е гт. были И.Ф. Брокмиллер, З.М. Клиорин, С.Р. Чернявский. Газету издавало товарищество «Печать». Подписка на газету принималась не только в Китае и на КВЖД, но и в Советской России: в гг. Чите, Благовещенске и Владивостоке в отделениях Дальневосточного краевого акционерного общества «Книжное дело»50. В 1926 г. по распоряжению главного полицейского управления издание газеты «Новости жизни» было приостановлено на две недели; после перерыва газета продолжала выходить. Выпускалась она до 18 июня 1929 г., когда из-за советско-китайского конфликта на КВЖД китайские власти Харбина закрыли газету «Новости жизни».
Во второй половине 20-х годов XX в. совет-ско-китайские отношения серьезно обострились. Китайские власти стремились установить полный контроль над КВЖД. 10 июля
1929 г. железная дорога была фактически захвачена китайцами; более 200 советских граждан - работников дороги - были арестованы, другие отстранены от должностей. Был захвачен телеграф, закрыты и опечатаны все представительства советских торговых и хозяйственных организаций. Под давлением китайских властей, помимо газеты «Новости жизни», прекратили свое существование такие просоветские издания, как «Эхо» и «Молва».
В то же время продолжавшие выходить в Маньчжурии русские газеты и журналы «Заря», «Рупор», «Рубеж», «Русское слово» и другие поддержали действия китайских властей и заняли открыто антисоветскую позицию. Обозреватель журнала «Рубеж» Л. Диомидов писал: «Миролюбивый Китай вовсе не хочет воевать. СССР боится войны. Если непопулярная русско-японская война повлекла за собой революционную вспышку в царской России, то советско-китайская война, несомненно, оказалась бы катастрофической для советской власти»51.
В октябре 1929 г. войска Особой Дальневосточной Армии нанесли удар по китайской армии, перешли советско-китайскую границу и продвинулись в глубь территории Китая, заняв в течение двух месяцев города Маньчжурию, Чжалайнор, Хайлар. 22 декабря 1929 г. в Хабаровске был подписан советско-китайский протокол, восстанавливавший статус-кво, существовавшее на КВЖД до конфликта. Однако окончательно положение на дороге так и не было нормализовано. Только за 1930 г. произошло 659 случаев нарушения чинами китайских охранных войск железнодорожных правил и конфликтов между агентами КВЖД и китайскими военными52.
Сложившееся положение вещей не могло не отразиться на состоянии русских периодических изданий в Маньчжурии. Советская и просоветская пресса фактически прекратили свое существование. Все оставшиеся в Маньчжурии русские периодические издания заняли откровенно антисоветскую позицию. Способствовала этому и политика самой советской власти, совершившей в конце 1920-х -начале 1930-х гг. «коренной перелом» в стране. Конец НЭПа, коллективизация, расправа с инакомыслящими - все это нашло свое отражение на страницах эмигрантской периодики в Маньчжурии. В 1929 г. «Заря» отмечала: «Теперь смешно говорить не только о диктатуре пролетариата, которой никогда не было, но и о диктатуре партии. Она уступила место
единодержавию генерального секретаря. Сталин бесцеремонно устранил всех отцов революции... и опирается только на сыновей, которые родства не помнят и на все готовы»53. Анализируя положение гражданина в СССР, журналист «Русского слова» А. Житенев приходил к выводу: «...советский гражданин находится на положении крепостного, так как он прикреплен к своему месту и не может оставить его по своему желанию»54. Таким образом, в начале 1930-х гг. в русской периодике в Маньчжурии достаточно отчетливо обозначилось антисоветское направление, которое в будущем станет единственным.
В 1922 - 1931 гг. русское печатное слово в Северо-Восточном Китае приобрело большое значение. В рассматриваемый период эмигрантская периодика, несомненно, сыграла положительную роль в судьбах российской диаспоры в Маньчжурии. Русские печатные издания стали неотъемлемыми в повседневном обиходе среди широких кругов российской эмиграции. Они способствовали удовлетворению культурных запросов, сохранению русского языка в общении эмигрантов, в них они пытались найти объяснение историческим событиям, совершавшимся как в самой России, так и за рубежом.
В 1931 г. в судьбе российской эмиграции в Маньчжурии и ее печати наступил новый период - период японской оккупации.
Литература и источники:
1. Сергеев, ОМ. Российская эмиграция на Дальнем Востоке / ОМ. Сергеев, СМ. Лазарева. - С. 9.
2. Кузнецова, ТВ. Русская книга в Китае (1917 - 1949) / ТВ. Кузнецова. - Хабаровск, 2003. - С. 56.
3. Хисамутдинов,АА. По странам рассеяния. Русские в Китае. Ч. 1. / АА. Хисамутди-нов. - Владивосток, 2000. - С. 164.
4. Русский голос. (Харбин). - 1924. - 10 сент.; 1925. - 5 авг.
5. Русский голос. (Харбин). 1925.18 июня.
6. Там же. - 11,21 июля.
7. Там же. -11 июня.
8. Там же. -15 июля, 24 июля, 11 ноября.
9. Там же. - 30 июля.
10. Там же. - 29 июля.
11. Печатные издания харбинской росси-ки:Аннот. библиограф, указ. - Хабаровск, 2003.
- С. 120.
12. Русское слово. (Харбин). - 1926. - 6
февр.
13. Там же. - 31 янв., 6, 20 февр., 3 марта.
14. Там же. - 16, 19, 20 февр.
15. Там же. - 4, 11 февр., 4 марта.
16. Раев, М. Россия за рубежом: История килътцры русской эмиграции. 1919-1939 / М. Раев. - М., 1994. -С. 107.
17. Заря. (Харбин). - 1922. -17 окт.
18. Там же. - 3 ноября.
19. Заря (Харбин). - 1924. -16 ноября.
20. Там же. - 21 дек.
21. Там же. -14 дек.
22. Мелихов, Г.В. Российская эмиграция в Китае (1917 - 1924) / Г.В. Мелихов. - М., 1997. - С. 79.
23. Трибуна. (Харбин). - 1925. - 7 янв.
24-26. Там же. - 4 янв.
27. Там же. - 10 янв.
28. Там же. - 26 февр.
29. Эхо (Харбин). - 1926. - 3, 5,6 янв.
30. Там же. - 24 февр.
31. Там же. - 25 февр.
32. Там же. - 24 февр.
33. Новости жизни. (Харбин). - 1922. - 1
дек.
34. Там же. - 31 окт.
35. Там же. -16 ноября.
36 Там же. - 9 дек., 12 дек.
37 Там же. - 9 дек.
38. Новости жизни. (Харбин). - 1924. - 7 ноября.
39. Там же. - 5 июня.
40. Новости жизни. (Харбин ).-1925. - 3янв.
41. Киржниц.А У порога Китая / АКирж-ниц. - М., 1924. - С. 9.
42. Новости жизни. (Харбин). - 1925. - 3 яш.
43. Там же. - 25 янв.
44. Там же. - 7 ноября.
45-46. Там же. -12 марта.
47. Новости жизни. (Харбин). - 1926. - 1 янв.
48-49. Там же. - 21 февр.
50. Посадское, АЛ. НВ. Устрялов в Харбине: судьба русского издателя /АЛ. Посадское II100-летие города Харбина и КВЖД. Материалы конференции. - Новосибирск, 1998. - С. 46 - 47.
51. Рубеж. (Харбин). - 1929. - М38 (19 сент.). - С. 3.
52. История Северо-Восточного Китая. XVII- XX вв. - Владивосток, 1989. - С. 101.
53. Заря. (Харбин). - 1929. - 7 ноября.
54. Русское слово. (Харбин). - 1931. - 20 февр.
