CC BY
38
ИСТОРИЯ И ТЕОРИЯ
Б01: 10.25990/зос1ш1га8.р88-10.58Ьх-6963
Н. И. Карбаинов
ОБРАЗЫ РЕВОЛЮЦИОННЫХ СОБЫТИЙ 1917-1920 гг. В ПОСТСОВЕТСКОМ ТАТАРСТАНЕ: ВЕРСИИ ЭЛИТ И МАССОВЫЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ
В данной статье проанализированы образы истории революции 1917 г. и событий Гражданской войны 1918-1920 гг., конструируемых элитами постсоветского Татарстана. Рассмотрены образы этой эпохи, существующие в массовых исторических представлениях жителей Татарстана. Революционные события 1917-1920 гг. представлены в элитарном дискурсе через призму национальной истории татар. Поэтому большое внимание при описании этих событий уделяется национальному движению татарского народа. Участникам «белых» сил в Гражданской войне даются однозначно негативные оценки из-за того, что они выступали за «единую и неделимую Россию» и не признавали прав татарского народа на национальное самоопределение. «Красные» силы оцениваются амбивалентно, но позитивные оценки преобладают над негативными оценками. Главное достижение революционных событий стало провозглашение Татарской АССР в 1920 г., что означало частичное восстановление государственности татар, которую они потеряли в 1552 г. В массовых исторических представлениях жителей Татарстана революционные события 1917-1920 гг. выступают как одна из ключевых вех истории XX в. наряду с Великой Отечественной войной и распадом СССР. В отличие от дискурса татарской элиты, в массовых представлениях революционные события 1917-1920 гг. не связываются с национальной историей татарского народа, а рассматриваются как события общероссийского масштаба. При этом даются разнообразные эмоциональные оценки этих событий. Важную роль в формировании массовых представлений жителей Татарстана о революции 1917 г. играет общероссийская продукция массовой культуры (фильмы, художественная литература и др.), а не учебная и научно-популярная литература по истории Татарстана и татарского народа.
Ключевые слова: Татарстан; исторические представления; элиты; Революция 1917 года; Гражданская война 1918-1922 гг.
Введение
Великая Октябрьская социалистическая революция 1917 г. рассматривалась в Советском Союзе в качестве одного из главных событий не только в истории страны, но и всей мировой истории. По результатам социологического опроса в 1990 г. 50% советских граждан позитивно отзывались об исторической роли Октябрьской революции 1917 г. (Бойков, Меркушин 2003). После распада СССР в постсоветской России произошла серьезная переоценка исторического прошлого, в том числе истории Октябрьской революции 2017 г. Как отмечают В. Э. Бойков и В. И. Меркушин: «Во-первых, образ Ленина и значение Октябрьской революции в качестве локомотива истории в историческом восприятии существенно померкли. Во-вторых, среди представителей ряда категорий населения (молодежи, людей с высшим образованием, занятых предпринимательской деятельностью) преобладающим стало отрицательное отношение и к Ленину, и к революции» (Бойков, Меркушин 2003).
Одновременно в результате распада СССР на постсоветском пространстве наблюдается стремительное развитие национальных и региональных версий исторического прошлого как в ныне независимых государствах СНГ, так и в регионах (в первую очередь в республиках) Российской Федерации (Аймермахер, Бордюгов 1999; Национальные истории... 2009; Шнирельман 2003; Историческая политика... 2012). В рамках этих национальных и региональных версий истории создаются также собственные трактовки революционных событий 19171920 гг. Не является исключением в этом ряду и республика Татарстан. В последние десятилетия элиты Татарстана также активно создавали национальную историю Татарстана и татарского народа (Rorlich 1999; Исхаков 1999; Davis et al. 2000; Шнирельман 2002; Zverev 2002; Усма-нова 2003; Овчинников 2010, 2015).
Цель статьи — рассмотреть образы революционных событий
1917-1920 гг. в постсоветском Татарстане. Во-первых, анализируются образы истории революции 1917 г. и событий Гражданской войны
1918-1920 гг., конструируемые элитами постсоветского Татарстана. Во-вторых, рассматриваются образы этой эпохи, существующие в массовых исторических представлениях жителей Татарстана. В-третьих, показывется степень влияния исторических образов революционных событий 1917-1920-х, создаваемых элитами, на исторические представления рядовых граждан республики. Эмпирическая база
исследования основана на результатах научно-образовательного проекта «"Войны памяти" и "конвенции памяти" в постсоветском Татарстане: элитарные версии исторического прошлого и массовые представления», выполненного в 2013-2014 гг. при финансовой поддержке программы развития региональных центров ЕУСПб. Версия элит рассматривается на основе анализа учебной и научно-популярной литературы по истории Татарстана и татарского народа. Массовые исторические представления проанализируются на основе материалов 170 интервью и результатов анкетного опроса, проведенного в городе Казани (n = 1000).
Версии элит
Создание национальной истории является одним из важнейших инструментов нациестроительства (наряду с языковой и религиозной политикой) в постсоветском Татарстане (Сагитова 1998; Rorlich 1999; Davies et al. 2000; Низамова 2001; Zverev 2002; Graney 2009; Faller 2011; Derrick 2013). Главным производителем национальной истории в Татарстане выступила татарская национальная интеллигенция при поддержке политических элит (Сагитова 1998; Davies et al. 2000; Низамова 2001; Gorenburg 2003; Понарин, Жирков 2013).
Основными производителями и трансляторами национальной истории являются Институт истории Академии наук Татарстана, Казанский федеральный университет и другие научные и учебные заведения (в том числе татарские национальные гимназии) (Alvarez Veinguer 2007; Alvarez Veinguer, Davis 2007), Министерство образования и науки РТ, издательства, музеи и т. д. (Усманова 2003; Гилязов 2003; Graney 2009). Ключевыми каналами трансляции идеологических дискурсов (включая исторические дискурсы) в массовое сознание населения республики являются СМИ (газеты, телевидение) (Сагитова 1998; Сагитова 2003; Davies et al. 2000; Низамова 2001), учебные курсы по истории в средней и высшей школе (Гибатдинов 2003; Гилязов 2003; Мухарямова, Андреева 2013), публичные места, музейные экспозиции и архитектура (Graney 2009; Faller 2011; Kinossian 2012).
Одним из важнейших принципов построения национальной идеологии в постсоветском Татарстане является балансирование между татарским этнонационализмом и гражданским национализмом («татар-станизмом») (Низамова 2001; Derrick 2009; Graney 2009; Габдрахмано-ва, Мусина 2013). Как отмечает Л. Р. Низамова: «Новая татарстанская
идеология строится на гибкой комбинации и "сплавливании" ценностей как этнического, так и гражданского национализма» (Низамова 2001: 175). В концепции национальной истории идея балансирования между двумя национализмами воплотилась в сочетании территориального и этнического подхода при написании истории Татарстана (Хаким 1999).
Сочетание территориального и этнического подхода при написании истории нашло также отражение при описании событий Революции 1917 г. и Гражданской войны 1918-1920 гг. в учебных пособиях по истории Татарстана и татарского народа. Революционные события 1917-1920 гг. рассматриваются, как правило, в региональном масштабе и через призму этнонациональной истории татар. В частности, большое внимание в отличие от федеральных учебников по истории России (Кабирова 2008: 86) уделяется национальному движению татарского народа в годы революционных событий.
Нами было проанализировано три учебных пособия по истории Татарстана, в которых затрагивается история революционных событий 1917-1920 гг. Во-первых, это учебное пособие для учеников 9 класса средней основной школы, допущенное Министерством науки и образования РТ «История Татарстана. XX — начало XXI в.» (Султанбеков и др. 2006). Именно это учебное пособие используются для преподавания в школах Татарстана. По этой причине анализ данного учебного пособия особенно важен для целей нашей статьи. Во-вторых, учебное пособие для национальных школ, гимназий и лицеев «История татарского народа с древнейших времен и до наших дней» (Рашитов 2001). Здесь важно отметить, что на территории Татарстана это учебное пособие не использовалось, а предназначалось для татарских гимназий за пределами республики. В-третьих, учебник для студентов высших учебных заведений, рекомендованный Министерством общего и профессионального образования РФ «История Татарстана. С древнейших времен до наших дней» (Сабирова, Шарапов 2009). Важно отметить, что учебник этих авторов не имеет грифа Министерства образования РТ, но зато имеет гриф Министерства образования РФ. По нашим сведениям этот учебник практически не используется в учебном процессе в вузах Татарстана.
Начнем наш анализ с учебного пособия «История Татарстана. XX — начало XXI в.» (Султанбеков и др. 2006). В этом учебном пособии революционные события 1917-1920 гг. описываются во второй главе, названной «В годы революций и гражданской войны». Глава
начинается с описания ситуации в Казанской губернии в преддверии Февральской революции 1917 г. Первоначально население поддерживало участие России в Первой мировой войне и как отмечают авторы учебного пособия: «Голоса осуждавших войну звучали очень редко. Так, в декабре 1914 г. внимание полиции привлек крестьянин села Берсут-Сюкачи Мамадышского уезда Р. Галеев. По сообщению осведомителя, он возбуждал татарское население против войны и царя, называя войну нехорошей, начатой зря» (Султанбеков и др. 2006: 43). Со временем общественное мнение менялось и все больше становилось антивоенным. Социально-экономические проблемы, вызванные войной, коснулись также и Казанского края (Султанбеков и др. 2006: 43-44).
Далее в учебном пособии описываются события Февральской революции 1917 г. в Казанском крае. Авторы указывают на то, что ситуация в крае во время Февральской революции развивалась так же, как и по всей стране: «В начале марта в Казани и губернии были созданы Советы рабочих и солдатских депутатов. Преобладали в них эсеры и меньшевики. Так было по всей стране... В крае, как и по всей стране, установилось двоевластие. Какая-то из двух сил должна была одержать верх» (Султанбеков и др. 2006: 44-45). Большое внимание авторы уделяют общественно-политической жизни в Казанском крае и в том числе национальному движению мусульманских народов: «Февральскаяреволюция породила большие надежды среди нерусских народов края. В программе Временного правительства их внимание привлекало прежде всего положение об "отмене всех сословных, вероисповедных и национальных ограничений "» (Султанбеков и др. 2006: 48). В целом авторы учебника дают позитивную оценку Февральской революции, в том числе за подъем национального движения: «Февральская революция, начавшаяся в Петрограде, была активно поддержана населением края. Как и во всей стране, в Казанской губернии возникло неустойчивое двоевластие. Забурлила общественно-политическая жизнь, главным в которой стал вопрос об отношении к Временному правительству. Политические партии сплачивали своих сторонников под обновленными лозунгами. На более высокую ступень поднялось национальное движение, провозгласившее идеи национально-культурной автономии» (Султанбеков и др. 2006: 50).
Достаточно подробно авторы учебного пособия описывают события Октября 1917 г. в Казани (в частности, они подчеркивают то, что октябрьское восстание в 1917 г. началось в Казани даже раньше, чем Петрограде): «Октябрь в Казани стал отражением
общенационального кризиса в стране. Восстание здесь вспыхнуло стихийно и началось несколько раньше событий в Петрограде. Советская власть в крае, как и во всей стране, утвердилась сравнительно быстро и почти бесконфликтно. Одним из первых испытаний для нее стала проблема государственности народов Поволжья» (Султанбе-ков и др. 2006: 50). Интересно отметить, авторы учебного пособия не используют понятие «революция» по отношению к событиям Октября 1917 г. в отличие от событий Февраля 1917 г.
В параграфе, посвященному Октябрю 1917 г. большое внимание уделяется проектам национального самоопределения татарского народа. Авторы показывают противоречивый характер национальной политики большевиков, которые: «продолжали использовать лозунг национального самоопределения. Но теперь, по их новой трактовке, самоопределяться могли не народы, а рабочие и крестьяне каждой нации, стоящие на платформе Советской власти. Такой узко классовый подход противоречил взглядам представителей национальных движений. У властей же появлялись основания для обвинения их в контрреволюционных действиях, даже если в ходе самоопределения речь не шла об отделении и образовании самостоятельного государства» (Султанбеков и др. 2006: 56).
В конце концов большевикам и представителям национального движения удалось отчасти достичь компромисса: «За несколько дней до казанских мартовских событий СНК РСФСР принял положение о Татаро-Башкирской Советской Социалистической Республике (ТБССР). Идея создания такой республики как формы национальной государственности татар и башкир принадлежала В. И. Ленину, И. В. Сталину и М. М. Вахитову. Она была выдвинута в противовес проекту Урало-Волжского штата... Данный проект примирил многих с Советской властью. От конфронтации они перешли на позиции сотрудничества. Часть же лидеров национального движения начала вынашивать идею создания демократической России — не советской и не буржуазной. Зрело новое крупное социально-политическое противоречие» (Султанбеков и др. 2006: 59).
Далее авторы учебника описывают события Гражданской войны на территории современного Татарстана: «В годы Гражданской войны территория края дважды являлась ареной боевых действий. Дважды главным становился Восточный фронт. Постоянным был фронт внутренний. Победу и на нем, в конечном счете, одержали большевики, выдвинувшие более привлекательные для масс социально-
экономические и национальные идеи и проекты» (Султанбеков и др. 2006: 72). Интересно проанализировать оценки авторов ключевых противоборствующих сил в Гражданской войне. Представителям белого движения авторы дают исключительно негативные оценки. Так, например, они показывают, что население слабо поддерживало власть Комуча: «Социальная базаКомуча была незначительной. О его поддержке заявляли владельцы возвращенных им предприятий, профессора Казанского университета, учителя, некоторые православные и мусульманские священнослужители. Реальная помощь населения была небольшой. На рабочих окраинах царило враждебное настроение» (Султанбеков и др. 2006: 63). Представители белых сил (Комуч, чехо-словаки, колчаковцы) представлены в учебном пособии как «захватчики» — военные операции белых сил описываются с помощью глагола «занимать»: «К концу марта 1919 г. войска А. В. Колчака заняли ряд восточных и юго-восточных уездов губернии, Мензелинск, Бугульму, Елабугу, некоторые другие населенные пункты» (Султанбеков и др. 2006: 67). Также белые в отличие от большевиков придерживались лозунга «Единой и неделимой России»: «От этого лозунга А. В. Колчак не отступал ни на шаг. Во время приема у "верховного правителя российского государства" деятелям татарского национального движения Г. Баруди, С. Урманову и Г. Исхаки было прямо заявлено, что о национальных правительствах, национальных парламентах не может быть и речи» (Султанбеков и др. 2006: 68).
В отличие от белых сил большевикам даются амбивалентные оценки, но при этом позитивные оценки преобладают над негативными. Так, например, большевики действуют во время Гражданской войны как «освободители» и для их боевых действий используется не только глагол «занимать», но и глагол «освобождать»: «К концу 1918 г. территория Казанской губернии была полностью освобождена» (Султанбеков и др. 2006: 65) или «Во взаимодействии с Волжской военной флотилией части 2-й армии, одним из членов Реввоенсовета которой был М. Х. Султан-Галиев, в начале мая заняли Чистополь. Затем была освобождена Бугульма» (Султанбеков и др. 2006: 65). Авторы учебного пособия позитивно оценивают большевиков, за что они лозунгу «единой и неделимой России» противоставили идеи национальной государственности (Султанбе-ков и др. 2006: 68). Негативные оценки же большевикам авторами учебника даются во многом за жестокие меры, с помощью которых они действовали во время Гражданской войны.
Ключевым итогом революционных событий 1917-1920 гг. для татарского народа, по мнению авторов этого учебного пособия, стало образование Татарской АССР в 1920 г. (Султанбеков и др. 2006: 70-71). Важно отметить, что идеологема государственности является одной из ключевых идеологем проекта национальной истории, конструируемой в Татарстане. Как отмечает Р. Хакимов, история государственности является «стержневой проблемой» татарской истории (Хаким 2007: 236). В контексте этой идеологемы создание Татарской АССР в 1920 г., стало частичным восстановлением государственности татар, которую они потеряли в 1552 г. после взятия Казани войсками Ивана Грозного.
Революционные события 1917-1920 гг. преподносятся в других учебных пособиях по истории Татарстана и татарского народа (Раши-тов 2001; Сабирова, Шарапов 2009) по схожей модели. Революционные события описываются в региональном масштабе, и большое внимание уделяется национальному движению татарского народа. В то же время есть некоторые различия в трактовках этих событий в данных учебных пособиях. Так, например, события Октября 1917 г. описываются Сабировым и Шараповым как «Октябрьский государственный переворот» и ему дается скорее негативная оценка (Сабирова, Шарапов 2009). В учебном пособии Рашитова, наоборот, события Октября 2017 г. названы «революцией» и «Октябрьская революция» оценивается исключительно с положительной стороны: «Октябрьские события показали, что татарский народ в своем большинстве встал на сторону советской власти, большевиков. Оказались тщетными попытки ряда лидеров национального движения консолидировать весь народ исключительно на проблеме национального возрождения, не участвуя в решении общегосударственного вопроса о власти. Эти события показали иллюзорность представлений мелкобуржуазных демократов о возможности обеспечения национального единства в условиях социально и политически расколотого общества <... > Октябрьская революция позволила приступить к решению национального вопроса на базе программы советской власти» (Рашитов 2001: 210).
Авторы этих учебных пособий (Рашитов 2001; Сабирова, Шарапов 2009) больше внимания уделяют расколу в рядах национального движения в годы Гражданской войны, чем это делается в учебнике Султанбекова и его соавторов (Султанбеков и др. 2006). Так, например, Сабирова и Шарапов пишут о том, что: «На стороне Комитета членов
Учредительного собрания, а затем и правительства адмирала Колчака оказалась часть татарских политических деятелей, входивших в разогнанные Советской властью Милли Меджлис, Милли Идэрэ, офицеры Харби Шура, а также многие офицеры и часть солдат расформированных Советской властью в ходе разгона Волжско-Уральской Республики татарско-башкортских национальных воинских частей» (Сабирова, Шарапов 2009). В данном случае важно напомнить читателям, что учебные пособия Рашитова и Сабировой и Шарапова, в отличие от учебника Султанбекова и его соавторов практически не используются в учебном процессе в школах и вузах Татарстана. Поэтому вряд ли они могли оказать большое влияние на массовые представления жителей Татарстана.
Подобную трактовку революционных событий 1917-1920 гг. с упором на историю национального движения татарского народа, которая отражена в учебных пособиях, мы можем также встретить и в научно-популярной литературе. Так, например, Рафаэль Хакимов пишет: «Для одних Казань — город революционеров: народоволки Фигнер, учившейся в Родионовском институте благородных девиц, Баумана, студента Ветеринарного института, В. Ульянова, С. Кирова, В. Молотова, А. Рыкова. В Казани их плохому не учили. Другие же историки заглянут в Татарскую слободу, где существовал свой мир, насыщенный исламскими и тюркскими идеями. Юсуф Акчура, пройдя свои "университеты" в медресе "Мухаммадия", бежал от преследования властей в Турцию и оказался одним из идеологов турецкой революции, соратником и советником президента Кемаля Ататюрка. Садри Максуди в годы революции возглавил движение за создание "Штата Идель-Урал". Ему в противовес Мирсаид Султан-Галиев предложил проект Татаро-Башкирской республики и выдвинул идею "исламского социализма ". Весь арабский мир подхватил его концепцию и она стала их путеводной звездой до конца XXстолетия» (Хаким 2007: 273-274).
Таким образом, революционные события 1917-1920 гг. рассматриваются в элитарном дискурсе через призму национальной истории татар и в региональном масштабе. Большое внимание в рамках элитарного дискурса уделяется национальному движению татарского народа, в результате действий которого произошло частичное восстановление потерянной в 1552 г. государственности в форме образования Татарской АССР.
Массовые исторические представления
Обратимся к анализу социологических данных, полученных в ходе проекта «"Войны памяти" и "конвенции памяти" в постсоветском Татарстане: элитарные версии исторического прошлого и массовые представления» с помощью методов интервью (п = 170 информантов) и анкетного опроса жителей Казани (п = 1000 респондентов). Анкетный опрос был проведен в мае 2014 г. на основе репрезентативной выборки, в которой пропорционально представлены основные группы населения города по критерию этничности, пола, возраста и образования. Интервью проводились как с экспертами (профессиональными историками, политическими активистами и т. д.), так и с простыми жителями Казани. Исходя из целей статьи, обратимся к анализу интервью, проведенных с представителями последней группы. В ходе интервью мы не задавали конкретных вопросов ни по истории революционных событий 1917-1920 гг., ни по другим историческим эпохам. Интервьюеру необходимо было узнать у информанта его представления и оценку «нашей истории». Предполагалось, что информант самостоятельно выберет то, что для него является «нашей историей». В этом случае информант сам идентифицировал себя как часть «воображаемого сообщества» (государства, той или иной этнической или социальной группы). Кто-то из информантов выбирал в качестве «нашей истории» историю России и (или) СССР, кто-то — историю Татарстана и (или) татарского народа, для кого-то важна была история своего города. Чтобы избежать искажений по этническому принципу, интервью с татарами проводили татары, а интервью с русскими информантами проводили русские интервьюеры.
Отметим, что события Революции 1917 г. и Гражданская война 1918-1922 гг. слабо отражены в материалах интервью с жителями Татарстана. Только в 14 интервью из 170 встречаются упоминания об этих исторических событиях. В отличие от взглядов татарских региональных элит, в массовых представлениях революционные события 1917-1920 гг. не связываются с национальной историей татарского народа (даже в интервью с татарами), а рассматриваются как события общероссийского масштаба. Так, в одном из интервью один респондент говорит: «Сколько я знаю, мое представление, что революции-то и не было в нынешнем Татарстане... например, что касается революции 1917 года, когда там были беловики и красные. Как они назывались? Большевики были и меньшевики, не помню, как они
называются, то есть которые были против большевиков. Они когда начали наступать, когда было преимущество перед большевиками, они захватили государственную казну, которая хранилась в Казани. Вот этот исторический момент осел в голове. Почему так? Не могли сохранить казну» (ВПМ-7). Революция 1917 г. в интервью рассматривается иногда как одномоментное событие («Октябрьская революция») или иногда как долговременный период (процесс) (с февраля 1917 до 1937 г.).
В материалах интервью Октябрьской революции 1917 г. даются либо нейтральные оценки как просто значимому историческому факту, либо негативные оценки как трагической странице истории, либо амбивалентные оценки как великому историческому событию, но которое привело к большим человеческим жертвам. Приведем пример негативной оценки Революции 1917 г. из одного интервью: «всех крестьян делали богами, те, кто были князьями, они стали ничем, то есть несправедливые решения принимались по отношению к людям, был хаос, ну я уж так сужу по событиям, по фильмам, которые смотрела, то есть для меня, кажется это было несправедливое время» (ВПМ-8).
Интересно отметить, что информанты в ходе интервью отмечали следующие источники знаний о Революции 1917 г.: 1) художественные и документальные фильмы; 2) художественная литература (например, роман Шолохова «Тихий Дон»). При этом в интервью отсутствуют ссылки на учебники и воспоминания родственников.
Анализ данных анкетного опроса свидетельствует, что в ответах о революции 1917 г. и Гражданской войне 1918-1922 гг. статистически значимых различий по этническим группам (татары и русские), полу, возрастным группам, образованию, политическим предпочтениям не выявлено. Отвечая на вопрос о самых интересных эпохах в истории России, только 12,5% респондентов выбрали Революцию 1917 г. и Гражданскую войну 1918-1922 гг. (таблица 1).
В вопросе «Какие эпохи в истории Татарстана наиболее интересны для вас?» Октябрьскую революцию 1917 г. и Гражданскую войну 1918-1922 гг. выбрали 7,4% респондентов (таблица 2). По мнению 3,4% респондентов, Октябрьская революция 1917 г. является началом истории России (таблица 3). 6,5% респондентов испытывают гордость за Октябрьскую революцию 1917 г. (таблица 4). Для 7,2% респондентов стыдно за Революцию 1917 г. и Гражданскую войну 1918-1922 гг. в истории России (таблица 5). 1,7% респондентов испытывают стыд за Революцию 1917 г. и Гражданскую войну
1918-1922 гг. в истории Татарстана (таблица 6). 11,3% респондентов считают Революцию 1917 г. и Гражданскую войну 1918-1922 гг. трагической страницей в истории России (таблица 7). 12,2% респондентов считают эти события трагической страницей в истории Татарстана (таблица 8). Только 2% респондентов отмечают праздник Октябрьской революции 1917 г. в кругу семьи. Любопытно отметить, что для 17,2% респондентов создание Татарской АССР является началом истории Татарстана (таблица 9).
Таблица 1
Эпохи в истории России, вызывающие наибольший интерес, в процентах
Какие эпохи в истории России наиболее интересны для вас? (не более трех вариантов ответа) Татары Русские Всего
Великая Отечественная война 1941-1945 гг 28,8 27,1 28,0
Эпоха Петра I 25,6 22,6 24,1
Время царствования Екатерины II 20,0 20,4 20,2
Киевская Русь 11,7 17,7 14,7
Эпоха Л. И. Брежнева 14,5 11,6 13,1
Октябрьская революция 1917 г. и Гражданская война 1918-1922 гг. 12,5 12,4 12,5
Примечание: В этой таблице, как и в следующих таблицах, представлены не все варианты ответов, которые присутствовали в анкете. Варианты ответов приводятся не том порядке, в котором они стояли в анкете, а в порядке убывания числа ответивших.
Таблица 2
Эпохи в истории Татарстана, вызывающие наибольший интерес, в процентах
Какие эпохи в истории Татарстана наиболее интересны для вас? (не более трех вариантов ответа) Татары Русские Всего
Волжская Булгария 40,0 28,7 34,3
Золотая Орда 20,9 19,1 20,0
Казанское ханство 23,9 16,1 20,0
Время царствования Екатерины II 14,4 15,7 15,0
Окончание таблицы 2
Какие эпохи в истории Татарстана наиболее интересны для вас? (не более трех вариантов ответа) Татары Русские Всего
История Казанской губернии в XIX в. 12,2 13,4 12,8
История постсоветского Татарстана 11,0 8,7 9,8
Древние тюркские государства Евразии (государство Хунну, Тюркский каганат) 6,9 7,9 7,4
Революция 1917 г. и Гражданская война 1918-1922 гг. 7,3 7,5 7,4
Таблица 3
Начало истории России, в процентах
С какого момента, на ваш взгляд, начинается история России? (один вариант ответа) Татары Русские Всего
Крещение Руси при князе Владимире 19,2 22,2 20,9
Распад СССР 20,8 19,6 19,7
Призвание Рюрика на княжение 12,4 16,6 14,5
Правление Петра I 8,6 6,8 7,7
Царствование Ивана Грозного 7,4 6,0 6,7
Октябрьская революция 1917 г. 3,6 3,2 3,4
Таблица 4
События в истории России, которые вызывают гордость, в процентах
Какими событиями в истории России вы гордитесь больше всего? (не более трех вариантов ответа) Татары Русские Всего
Победа в Великой Отечественной войне 55,8 60,2 58,0
Полет Юрия Гагарина в космос 30,4 34,2 32,3
Отмена крепостного права 21,9 19,1 20,5
Олимпийские игры в Москве в 1980 г. 14,4 17,3 15,9
Октябрьская революция 1917 г. 7,7 5,2 6,5
Таблица 5
События и эпохи в истории России, которые вызывают стыд, в процентах
Какие события и эпохи в истории нашей страны вызывают у вас стыд? (не более трех вариантов ответа) Татары Русские Всего
Война в Чечне 25,9 24,6 25,2
Сталинские репрессии 24,6 21,3 23,0
Распад СССР 17,4 18,7 18,0
Война в Афганистане 12,7 16,5 14,6
Чернобыльская катастрофа 14,5 12 13,3
Эпоха Ельцина 11,1 14,2 12,7
Революция 1917 г. и Гражданская война 1918-1922 гг. 7,5 6,9 7,2
Таблица 6
События и эпохи в истории Татарстана, которые вызывают стыд, в процентах
Какие события и эпохи в истории Татарстана вызывают у вас стыд? (не более трех вариантов ответа) Татары Русские Всего
Война в Чечне 20,4 20,7 20,6
Война в Афганистане 22,2 17,4 19,8
Сталинские репрессии 19,6 19,5 19,5
Гонения на мусульман в ХУТ-ХУШ вв. 22,8 13,9 18,4
Эпоха Ельцина 17,6 13,3 18,4
Распад Тюркского каганата 3,4 3,5 3,5
Сворачивание суверенитета Татарстана в 2000-е гг. 2,0 2,1 2,0
Революция 1917 г. и Гражданская война 1918-1922 гг. 1,4 2,1 1,7
Таблица 7
Трагические страницы истории России, в процентах
Какие события вы считаете самыми трагическими событиями и эпохами в истории нашей страны? (не более трех вариантов ответа) Татары Русские Всего
Великая Отечественная война 1941-1945 гг. 46,1 46,4 46,2
Чернобыльская катастрофа 19,3 25,0 22,2
Сталинские репрессии 19,9 21,2 20,5
Война в Чечне 20,1 20,2 20,1
Смутное время 16,1 15,9 16
Война в Афганистане 14,7 11,9 13,3
Революция 1917 г. и Гражданская война 1918-1922 гг. 10,5 12,1 11,3
Таблица 8
Трагические страницы истории Татарстана, в процентах
Какие события и эпохи вы считаете самыми трагическими в истории Татарстана? (не более трех вариантов ответа) Татары Русские Всего
Великая Отечественная война 1941-1945 гг. 32,3 37,1 34,7
Война в Афганистане 15,1 19,0 17,0
Война в Чечне 13,7 16,3 15,0
Гонения на мусульман в ХУ1-ХУШ вв. 14,9 12,2 13,6
Революция 1917 г. и Гражданская война 1918-1922 гг. 11,1 13,3 12,2
Сталинские репрессии 11,1 14,1 12,6
Падение Казани в 1552 г. 11,7 6,1 8,9
Сворачивание суверенитета Татарстана в 2000-е гг. 5,0 4,1 4,6
Распад СССР 9,5 8,2 8,8
Распад Тюркского каганата 1,8 1,2 1,5
Таблица 9
Начало истории Татарстана, в процентах
С какого момента, на ваш взгляд, начинается история Татарстана? (один вариант ответа) Татары Русские Всего
Создание Татарской АССР 18,2 16,2 17,2
Появление Волжской Булгарии 16,6 14,8 15,7
Появление Золотой Орды 8,4 14,2 11,3
Присоединение к Московскому государству при Иване Грозном 9,8 9,0 9,4
Создание Болгарского ханства Кубратом в Причерноморье 8,8 8,6 8,7
Принятие ислама в 922 г. 5,4 5,8 5,6
Создание Казанского ханства 5,0 4,6 4,8
Создание Тюркского каганата 4,8 3,8 4,3
Таким образом, версия революционных событий 1917-1920 гг., как мы можем видеть из социологических данных, создаваемая элитами Татарстана очень слабо влияет на массовые исторические представления жителей Татарстана об этой эпохе. Главным источником по истории Революции 1917 г. и Гражданской войны для жителей Татарстана являются не учебники, а продукция массовой культуры (фильмы, художественная литература и др.).
Заключение
Проведенное исследование показало, что революционные события 1917-1920 гг. рассматриваются в элитарном дискурсе через призму национальной истории татар и в региональном масштабе. Поэтому большое внимание при описании этих событий уделяется национальному движению татарского народа. Участникам «белых» сил в Гра -жданской войне даются однозначно негативные оценки из-за того, что они выступали за «единую и неделимую Россию» и не признавали прав татарского народа на национальное самоопределение. «Красные» силы оцениваются амбивалентно, но позитивные оценки преобладают
над негативными оценками. Главным достижением революционных событий признается провозглашение Татарской АССР в 1920 г., что означало частичное восстановление государственности татар, которую они потеряли в 1552 г.
По материалам интервью и анкетного опроса тема Революции 1917 г. и Гражданской войны 1918-1922 гг. достаточно слабо представлена в массовых исторических представлениях жителей Татарстана. В тех материалах, в которых эта тема затрагивается, революционные события 1917-1920 гг. представлены как одна из ключевых вех истории XX в., наряду с Великой Отечественной войной и распадом СССР. В отличие от элитарного дискурса татарской элиты, в массовых представлениях революционные события 1917-1920 гг. не связываются с национальной историей татарского народа (даже в интервью с татарами), а рассматриваются как события общероссийского масштаба. При этом даются разнообразные эмоциональные оценки этих событий (как правило, негативные или амбивалентные оценки). Важную роль в формировании массовых представлений жителей Татарстана о революции 1917 г. играет общероссийская продукция массовой культуры (фильмы, художественная литература и др.), а не учебная и научно-популярная литература по истории Татарстана и татарского народа.
Источники
Бойков В. Э., Меркушин В. И. Историческое сознание в современном российском обществе: состояние и тенденции формирования // Социология власти. Вестник Социологического центра РАГС. 2003. № 2. С. 5-22.
Гибатдинов М. М. Преподавание истории татарского народа и Татарстана в общеобразовательной школе: история и современность. Казань: Институт истории АН РТ, 2003.
Гилязов И. Из опыта преподавания национальной истории: история татарского народа в Казанском университете — вчера и сегодня // Ab Imperio. 2000. № 3/4. С. 359-356.
Историческая политика в XXI веке: Сборник статей / Под ред. А. Миллер, М. Липман. М.: Новое литературное обозрение, 2012.
Исхаков С. История народов Поволжья и Урала: проблемы и перспективы «национализации» / Под ред. К. Аймермахер, Г. Бордюгова // Национальные истории в советском и постсоветском государствах. М.: Фонд Фридриха Науманна; АИРО-ХХ, 1999.
Кабирова А. Ш. Рецензия на учебник: Островский В. П. История России. ХХ век: 11 кл.: Учеб. для общеобразоват. учреждений. 8-е изд., доп. // Рецензии на федеральные учебники по истории отечества. Казань: Институт истории АН РТ, 2008.
Мухарямова Л. М., Андреева А. Р. Институционализация национальной школы в постсоветской России // Этносоциология в Татарстане: опыт полевых исследований: Сб. статей к юбилею Л. М. Дробижевой / Под ред. Р. Н. Мусиной, Г. Ф. Габдрахмановой, Г. И. Макаровой, Л. В. Сагитовой. Казань: Институт истории им. Ш. Марджани АН РТ, 2013. С. 87-115.
Национальные истории на постсоветском пространстве — II / Под ред. Ф. Бомсдорфа, Г. Бордюгова. М.: Фонд Фридриха Науманна; АИРО-ХХ, 2009.
Низамова Л. Р. Медиа-продукт и «национальная» идеология: кейс-стади Всемирного конгресса татар // Постсоветская культурная трансформация: медиа и этничность в Татарстане. Казань: Изд-во КГУ, 2001. С. 166-233.
Овчинников А. В. Новый подход к изучению феномена современной «национальной историографии» (на примере «истории татарского народа») // Вестник Удмуртского университета. 2010. № 1. С. 79-85.
Овчинников А. В. Кровь и плоть воображаемых сообществ: биологи-зация этничности в дискурсах национальных историй (по материалам постсоветского Татарстана) // Конфликтогенный потенциал национальных историй: Сб. науч. статей. Казань: Юниверсум, 2015. С. 177-198.
Понарин Э. Д., Жирков К. А. Национализм этнический и политический: институциональные факторы татарского национализма в республиках Волжско-Уральского региона // Мир России: Социология. Этнология. 2013. № 22 (3). С. 152-177.
Рашитов Ф. А. История татарского народа с древнейших времен и до наших дней. Саратов: Детская книга, 2001.
Сабирова Д. К., Шарапов Я. Ш. История Татарстана с древнейших времен до наших дней: Учеб. для студентов высших учебных заведений. М.: Кнорус, 2009.
Сагитова Л. В. Этничность в современном Татарстане. Казань: Татполиграф, 1998.
Султанбеков Б. Ф., Иванов А. А., Галлямова А. Г. История Татарстана XX — начало XXI века: Учеб. пособие для 9 класса основной школы. Казань: Хэтер, 2006.
Усманова Д. Создавая национальную историю татар: историографические и интеллектуальные дебаты на рубеже веков // Ab Imperio. 2003. № 3. С. 337-360.
Хаким Р. История татар и Татарстана: методологические и теоретические проблемы // Панорама-Форум. 1999. № 19, спецвыпуск.
Хаким Р. С. Тернистый путь к свободе. Сочинения 1989-2006 гг. Казань: Татарское книжн. изд-во, 2007.
Шнирельман В. А. Войны памяти. Мифы, идентичность и политика в Закавказье. М.: Академкнига, 2003.
Шнирельман В. A. Идентичность и образы предков: татары перед выбором // Вестник Евразии. 2002. № 4. С. 128-147.
Alvarez Veinguer A. (Re)Presenting Identities: National Archipelagos in Kazan // Nationalities Papers. 2007. Vol. 35 (3). P. 457-476.
Alvarez Veinguer A., Davis Н. Building a Tatar elite. Language and national schooling in Kazan // Ethnicities. 2007. Vol. 7 (2). P. 186-207.
Davis H., Hammond P., Nizamova L. Media, Language Policy and Cultural Change in Tatarstan: Historic vs. Pragmatic Claims to Nationhood // Nations and Nationalism. 2000. Vol. 6 (2). P. 203-226.
DerrickM. Revisiting 'Sovereign' Tatarstan // Usak Yearbook. 2009. Vol. 2. P. 283-306.
DerrickM. The Tension of Memory: Reclaiming the Kazan Kremlin // Acta Slavica Iaponica. 2013. Vol. 33. P. 1-25.
Faller Н. M. Nation, Language, Islam: Tatarstan's Sovereignty Movement. Budapest; New York: Central European University Press, 2011.
Gorenburg D. Minority ethnic mobilization in the Russian Federation. Cambridge, MA: Cambridge University Press, 2003.
Graney K. E. Of Khans and Kremlins: Tatarstan and the Future of Ethno-Federalism in Russia. Lanham: Lexington Books, 2009.
Kinossian N. Post-Socialist Transition and Remaking the City: Political Construction of Heritage in Tatarstan // Europe-Asia Studies. 2012. Vol. 64 (5). P. 879-901.
Rorlich A.-A. History, Collective Memory and Identity: the Tatars of Sovereign Tatarstan // Communist and Post-Communist Studies. 1999. Vol. 32 (4).
P. 379-396.
ZverevA. 'The Patience of a Nation is Measured in Centuries'. National Revival in Tatarstan and Historiography // Secession, History and the Social Sciences / Eds. B. Coppieters, M. Huysseune. VUB Brussels University Press, 2002.
References
Alvarez Veinguer A. (Re)Presenting Identities: National Archipelagos in Kazan. Nationalities Papers, 2007, 35 (3), pp. 457-476.
Alvarez Veinguer A., Davis N. Building a Tatar elite. Language and national schooling in Kazan. Ethnicities, 2007, 7 (2), pp. 186-207.
Н. H. Kap6auHOB
Bojkov V. E., Merkushin V. I. Istoricheskoe soznanie v sovremennom rossijskom ob-shchestve: sostoyanie i tendentsii formirovaniya [Historical consciousness in modern Russian society: the state and trends of formation]. Sotsiologiya vlasti. Vestnik Sotsiologicheskogo tsentra RAGS [Sociology of Power. Bulletin of the Sociological Center of the Russian Academy of Public Administration], 2003, no. 2, pp. 5-22. (In Russian)
Davis H., Hammond P., Nizamova L. Media, Language Policy and Cultural Change in Tatarstan: Historic vs. Pragmatic Claims to Nationhood. Nations and Nationalism, 2000, 6 (2), pp. 203-226.
Derrick M. Revisiting 'Sovereign' Tatarstan. Usak Yearbook, 2009, 2, pp. 283-306. Derrick M. The Tension of Memory: Reclaiming the Kazan Kremlin. Acta Slavica Iaponica, 2013, 33, pp. 1-25.
Faller N. M. Nation, Language, Islam: Tatarstan's Sovereignty Movement. Budapest, New York, Central European University Press, 2011.
Gibatdinov M. M. Prepodavanie istorii tatarskogo naroda i Tatarstana v obshcheobra-zovatel'noj shkole: istoriya i sovremennost' [Teaching the history of the Tatar people and Tatarstan in the general education school: history and modernity]. Kazan, Institut istorii AN RT, 2003. (In Russian)
Gilyazov I. Iz opyta prepodavaniya natsional'noj istorii: istoriya tatarskogo naroda v Kazanskom universitete — vchera i segodnya [From the experience of teaching national history: the history of the Tatar people at the University of Kazan — yesterday and today]. Ab Imperio, 2000, no. 3-4, pp. 359-356. (In Russian)
Gorenburg D. Minority ethnic mobilization in the Russian Federation. Cambridge (MA), Cambridge University Press, 2003.
Graney K. E. Of Khans and Kremlins: Tatarstan and the Future of Ethno-Federalism in Russia. Lanham, Lexington Books, 2009.
Hakim R. Istoriya tatar i Tatarstana: metodologicheskie i teoreticheskie problemy [History of Tatars and Tatarstan: methodological and theoretical problems]. Panorama-Forum, 1999, no. 19, special issue. (In Russian)
Hakim R. S. Ternistyj put' k svobode. Sochineniya 1989-2006 gg. [A thorny path to freedom. Compositions 1989-2006]. Kazan, Tatarskoe knizhnoe izdatelstvo, 2007. (In Russian) Iskhakov S. Istoriya narodov Povolzh'ya i Urala: problemy i perspektivy «natsio-nalizatsii» [History of the Volga region and Ural nations. Problems and perspectives of 'nationalization']. Ed. by K. Eimermacher, G. Bordyugov. Natsional'nye istorii v sovetskom i postsovetskom gosudarstvakh [National histories in the Soviet and post-Soviet states]. Moscow, Fridrih Naumann Foundation, AIRO-XX, 1999. (In Russian)
Kabirova A. Sh. Retsenziya na uchebnik: Ostrovskij V. P. Istoriya Rossii. XX vek: 11 klass. Uchebnik dlya obshcheobrazovatel'nykh uchrezhdenij [Review of the textbook: Ostrovsky V. P. Russian history. The twentieth century: 11th grade. Textbook of the main school]. 8th app. edition. Retsenzii na federal'nye uchebnikipo istorii otechestva [Reviews of the federal textbooks on the history of the fatherland]. Kazan, Institut istorii AN RT, 2008. (In Russian)
Kinossian N. Post-Socialist Transition and Remaking the City: Political Construction of Heritage in Tatarstan. Europe-Asia Studies, 2012, 64 (5), pp. 879-901. (In Russian)
Istoricheskayapolitika vXXI veke [Historicalpolitics in the 21 st century]. Collective papers. Ed by A. Miller, M. Lipman. Moscow, Novoe literaturnoe obozrenie, 2012. (In Russian) Mukharyamova L. M., Andreeva A. R. Institutsionalizatsiya natsional'noj shkoly v postsovetskoj Rossii [Institutionalization of the National School in Post-Soviet Russia]. Etnosotsiologiya v Tatarstane: opyt polevykh issledovanij. Sbornik statej k yubileyu L. M. Drobizhevoj [Ethnosociology in Tatarstan: the experience of field research. Collection of articles for the jubilee L. M. Drobizheva]. Ed. by R. N. Musina, G. F. Gabdrahmanova, G. I. Makarova, L. V. Sagitova. Kazan, Institut istorii imeni Sh. Mardzhani AN RT, 2013, pp. 87-115. (In Russian)
Natsional'nye istorii napostsovetskom prostranstve — II [NationalHistory in Post-Soviet Spaсe — II]. Ed. by F. Bomsdorf, G. Bordyugov. Moscow, Fridrih Naumann Foundation, AIRO-XX, 2009. (In Russian)
Nizamova L. R. Media-produkt i «natsional'naya» ideologiya: kejs-stadi Vsemirnogo kongressa tatar [Media product and "national" ideology: the case-study of the World Congress of Tatars]. Postsovetskaya kul'turnaya transformatsiya: media i etnichnost' v Tatarstane [Post-Soviet Cultural Transformation: Media and Ethnicity in Tatarstan]. Kazan, KSU Press, 2001, pp. 166-233. (In Russian)
Ovchinnikov A. V. Krov' i plot' voobrazhaemykh soobshchestv: biologizatsiya etnich-nosti v diskursakh natsional'nykh istorij (po materialam postsovetskogo Tatarstana) [The blood and flesh of imaginary communities: the biology of ethnicity in the discourses of national histories (based on the materials of post-Soviet Tatarstan)]. Konfliktogennyj poten-tsial natsional'nykh istorij: Sbornik nauchnykj statej [Conflictogenic potential of national histories]. Kazan, Universum, 2015, pp. 177-198. (In Russian)
Ovchinnikov A. V. Novyj podkhod k izucheniyu fenomena sovremennoj «natsional'noj istoriografii» (na primere «istorii tatarskogo naroda») [A new approach to the study of the phenomenon of modern "national historiography" (on the example of "the history of the Tatar people")]. Vestnik Udmurtskogo universiteta [Bulletin of the Udmurt University], 2010, no. 1, pp. 79-85. (In Russian)
Ponarin E. D., Zhirkov K. A. Natsionalizm etnicheskij i politicheskij: institutsional'nye faktory tatarskogo natsionalizma v respublikakh Volzhsko-Ural'skogo regiona [Ethnic and political nationalism: institutional factors of Tatar nationalism in the republics of the Volga-Ural region]. Mir Rossii: Sotsiologiya. Etnologiya [Universe of Russia], 2013, no. 22 (3), pp. 152-177. (In Russian)
Rashitov F. A. Istoriya tatarskogo naroda s drevnejshikh vremen i do nashikh dnej [History of the Tatar people from ancient times to our days]. Saratov, Detskaya kniga, 2001. (In Russian)
Rorlich A.-A. History, Collective Memory and Identity: the Tatars of Sovereign Tatarstan. Communist and Post-Communist Studies, 1999, 32 (4), pp. 379-396.
Sabirova D. K., Sharapov Ya. Sh. Istoriya Tatarstana s drevnejshikh vremen do nashikh dnej. Uchebnik dlya studentov vysshikh uchebnykh zavedenij [History of Tatarstan from
ancient times to our days. Textbook for students of higher educational institutions]. Moscow, Knorus, 2009. (In Russian)
Sagitova L. V. Etnichnost'v sovremennom Tatarstane [Ethnicity in modern Tatarstan]. Kazan, Tatpolygraph, 1998. (In Russian)
Shnirelman V. A. Vojny pamyati. Mify, identichnost' i politika v Zakavkaz'e [The war of memory. Myths, identity and politics in Transcaucasia]. Moscow, Akademkniga, 2003. (In Russian)
Shnirelman V. A. Identichnost' i obrazy predkov: tatary pered vyborom [Identity and images of ancestors: Tatars before the choice]. VestnikEvrazii [ActaEurasica], 2002, no. 4, pp. 128-147. (In Russian)
Sultanbekov B. F., Ivanov A. A., Gallyamova A. G. Istoriya Tatarstana XX — nachalo XXI veka. Uchebnoe posobie dlya 9 klassa osnovnoj shkoly [History of Tatarstan XX — the beginning of the XXI century. Textbook for the 9th grade of the main school]. Kazan, Heter, 2006. (In Russian)
Usmanova D. Sozdavaya natsional'nuyu istoriyu tatar: istoriograficheskie i intellektu-al'nye debaty na rubezhe vekov [Creating the national history of the Tatars: historiographical and intellectual debates at the turn of the century]. Ab Imperio, 2003, no. 3, pp. 337-360. (In Russian)
Zverev A. 'The Patience of a Nation is Measured in Centuries'. National Revival in Tatarstan and Historiography. Secession, History and the Social Sciences. Eds. B. Coppieters, M. Huysseune. VUB Brussels University Press, 2002.
