CC BY
25УДК 398.1
Образы исторических личностей в несказочной прозе бурят
(легендарный герой Дамба тайша)
© Цыбикова Бадма-Ханда Бадмадоржиевна
кандидат филологических наук, ведущий научный сотрудник отдела литературоведения и фольклористики Института монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН
Россия, 670047, г. Улан-Удэ, ул. Сахьяновой, 6
Е-mail: bch58@yandex.ru
Основное содержание исследования составляет анализ устных рассказов исторического содержания — одного из разновидностей несказочного прозаического фольклора бурят. Особое внимание уделено характеристике деятельности реально существовавшего исторического лица, получившего общественное признание, что нашло отражение в устной народной поэзии. Значительное внимание уделяется сопоставлению содержания преданий с достоверными свидетельствами письменных исторических источников. В статье рассмотрены характерные жанровые признаки бурятских легенд и преданий об исторических личностях как повествований о фактах реальной действительности.
Ключевые слова: устные рассказы исторического содержания, несказочная проза, письменные источники, легендарный герой.
Images of historical figures in the fabulous prose of the Buryats
(legendary hero Damba Taisha)
Badma-Khanda B. Tsybikova
PhD, leading researcher of Department of Folklore and Literature Studies, Institute of Mongolian, Buddhist and Tibetan Studies, Russian Academy of Sciences, Siberian Branch
6 Sakhyanovoj Str., Ulan-Ude 670047, Russia
The article analyzes verbal stories of historical content — one of the varieties of fabulous folklore prose of the Buryats. Particular attention is given to the characteristic of activities of real historical person who has received public recognition, as reflected in verbal folk poetry. Considerable attention is paid to the comparison of the content of legends with reliable evidence of written historical sources. The article describes the characteristic features of the genre of Buryat legends and stories about historical figures as narratives about the facts of reality.
Keywords: verbal stories of historical content, fabulous prose, written sources, the legendary hero.
В преданиях об исторических личностях в центре любого события всегда стоит одна яркая личность. Это предания с ярко выраженной исторической основой, где вокруг легендарного героя и разворачивается основной сюжет. В устных рассказах об известных людях, передающихся из уст в уста, переходящих от поколения к поколению, предметом передачи становятся их неординарные деяния, поступки, подвиги, выдающиеся заслуги, оставившие в народной памяти неизгладимый след, иногда обрастая неправдоподобной историей, которая приукрашивает действительность. Один из таких персонажей устных народных рассказов бурят является образ Дамба ноёна (тайши), как он фигурирует во многих фольклорных текстах. Речь идет о тайше хори-бурят Дамба-Дугар Ринчинэй (вариант — Иринцееве), который в этой должности находился в период с 1768 по 1804 гг. [3, с. 38]. Деятельность этого человека, довольно продолжительное время осуществлявшего и регулиро-
вавшего основные сферы жизнедеятельности своего племени (в течение 36 лет являлся главным родоначальником), очевидно, особенно запечатлелась в сознании народа, что нашло отражение в фольклоре хори-бурят.
Первое известие о том, что хоринцы живут зажиточнее, чем другие бурятские племена, принадлежит академику И. Г. Георги, побывавшему в 70-х гг. XVIII в. в Забайкалье. В то время хоринцы каждый год сдавали тысячи пудов шерсти для производства солдатских шинелей на Тельминской фабрике Иркутской губернии [2, с. 84]. Д-Д. Иринцеев в 1801 г. организовал Анинскую ярмарку, которая впоследствии проводилась ежегодно с 15 ноября по 15 декабря. По его инициативе началось строительство одной из первых бурятских школ — Анинского училища, открытие которого состоялось в 1806 г. За свои заслуги был удостоен высокого ранга надворного советника [2, с. 105).
С. Ю. Даржаев пишет: «С 1743 года в бурят-
ских ведомствах учреждались "Степные конторы" в составе главного тайши и 6 депутатов. При конторе устраивались албанные сугланы (служебные собрания) для раскладки податей и решения иных вопросов» [4, с. 16]. Так вот тайша Дамба-Дугар Ринчинэй являлся первым организатором подобной конторы в Хори: «Аха-мад тайшаа Дамба-Дугар Ринчинэй Yедэ тэрэ гэрые Баргажанай земскэ сууд болон бусадшье яаман газарнууд 1794 онЬоо эхилэн, Хориин ахамад тайшаагай бэшэгэй конторо гэжэ бэшэ-дэг болоод, бидэ Хориин сайднар еерын гуйл-тануудые хэхэдээ, ахалагша абай ноёной Анаа-гай зургаан гэжэ бэшэжэ байЬан байнабди» [2, с. 64] (Во времена тайши Дамба-Дугара Ринчинэй, начиная с 1794 г. Баргузинский земский суд и другие учреждения стали писать о том доме "Письменная контора главного тайши", мы — хоринские чиновники, когда оформляли свои просьбы, мы писали так: "Заведение Анинского главного и старшего ноёна") (здесь и далее перевод наш. — Б-Х. Ц.).
О других организаторских способностях и введенных Дамба тайшой новшествах находим у Вандана Юмсунова в его летописной повести о родословной одиннадцати хоринских родов [2]. К примеру, им построен Анинский дацан: «Хо-риин ахамад тайшаа Ринчинэй гэгшэ еерын мYргэлэй hYмэ гэжэ Анаа голой Аалан гэдэг горхоной зуун гарта 1795 ондо Дондоб Дашин-лин гэдэг нэгэ бишыхан модон дасан барюулаад, тэндэнь ламань дархан нанса Ринчэн дид (бага) ламанартай байбашье Ьаань, засагай баталалга-тай дасан бэшэ туладань Худанай дасангай шэ-рээтэ лама морилжо, шухала мYргэлэй ёЬололые дYYPгэжэ байЬан юм» [2, с. 45] (В 1795 г. хорин-ский главный тайша Ринчинов на левом берегу реки Алан в Анинской долине построил маленький деревянный дацан Дондоб Дашинлин, так как дацан не был утвержден властями, прибыл настоятель Кодунского дацана и исполнял основные религиозные требы, хотя там и числился младший лама дархан нанса Ринчэн с ламами).
В период активной деятельности Дамба ноё-на поддерживался транспортный узел между Читой и Верхнеудинском: «Энэ забЬарта 1770 онЬоо 1870 он хYртэр Дээдэ-Yдын городЬоо Шэ-тэ хYртэр харгын верстовой столбнуудые шэр-дэжэ зоохо, тэдэнэй хуушархада шэнэлжэ байха хYДЭлмэриие нэгэ зуун жэлдэ хэжэ байгаабди» [2, с. 8] (В период с 1770 г. по 1870 г. от города Верхнеудинск до Читы красили верстовые столбы и устанавливали [их]; когда они приходили в ветхость, обновляли - такой работой мы зани-
мались в течение ста лет). Хотя официально Агинская степная дума была образована в 1839 г. [4, с. 33], Дамба тайша участвовал на начальном этапе отделения агинских семи родов из ведения Хоринского ведомства: «Хориин аха-лагша тайшаа Дамба-Дугар Ринчинэйн 1780 оной шиидхэбэреэр тэдэнэй (агын зоной — Б-Х. Ц.) сайднарай зариманиинь тэрэ нютагай (Ага нютагай. — Б-Х. Ц.) главна зайЬангууд болго-гдожо, бусад бYгэдэеэ захиража байха тYPYYшын хунуудынь... болобо») [2, с. 86] (По решению главного хоринского тайши Дамба-Дугара Рин-чинэй от 1780 г. некоторые чиновники тех (агинцев) стали главными зайсанами той местности (Агинска) и стали первыми людьми, несущими ответственность за остальных).
Буряты в результате контактов с русскими стали осваивать новые навыки и способы ведения хозяйства — строить деревянные дома и заниматься сенокошением: «Энэ Yеhее эхилэн Хориин зон ород гуримаар байшан гэр барижа Ьуудаг болобо, тэрэшэлэн литовкоор Yбhэ саб-шадаг журамтай болобо» [2, с. 104] (С этого времени хоринский люд по русскому обычаю стали строить дома и жить, кроме того, взяли за правило косить сено литовкой). Образцом для подражания выступил Дамба тайша, который построил два дома, но из-за того, что не знал, как отапливается и чем освещается такое жилище, испытывал определенные трудности [2, с. 81].
Обратимся к устному творчеству бурят для выявления соответствий исторических фактов в преданиях о Дамба ноёне, наиболее характерных аспектов в изображении одного из любимых персонажей устных рассказов хори-бурят. По преданию, «Дамба был известен в Хорин-ской и Кижингинской долине как самый бедный из всех бедняков. Он жил с матерью, пропитание добывал охотой» [5, с. 93]. Далее по сюжету он избавил людей от врага, который длительное время их досаждал, которого никто не мог одолеть. В благодарность мужчина и женщина решили исполнить его желание, и, поскольку Дамба был неимущий человек, он не задумываясь попросил богатство и чин ноёна. Женщина выразила сожаление, что он забыл произнести еще одно важное желание — попросить потомство. «Нэгэл юумэ дутаагааш даа, теэд яахаб даа, — гэжэ эхэнэр хYниинь хэлэЬэн юм ха. «Унэр» гэжэ хэлэхэеэ дутааЬан байгаа ха юм» (Одну вещь ты не досказал, ну что же сделаешь, — сказала женщина. Не сказал [он] «быть многодетным») [1, с. 131]. Причем, в одном из вариантов преда-
ния на этот сюжет, мужчина и женщина были одеты хорошо, «восседали на сильных и красивых лошадях ... не простые люди, а небожители, спустившиеся на землю» [5, с. 93]. Здесь, как и в предыдущем мотиве - исполнение желания героя в знак благодарности, прослеживается явное влияние сказочных элементов, присущее естественному процессу взаимопроникновения фольклорных жанров.
Во всех вариантах преданий указывается, что Дамба был бездетным. По версии одного предания, виной тому был неправильный поступок, который совершил наш герой. Согласно этой версии, молодой шаман, войдя в транс, вызвал дух матери Дамба ноёна, которая поведала о том, что он, прибыв просить у Ольхонских высших божеств сына, пытался пинком открыть дверь, чем обидел их и в результате у него не было детей*. Как сказала женщина о том, что он не попросил детей, так и случилось, хотя он и безмерно разбогател: «Его богатства были неисчислимы. Для того, чтобы узнать, сколько скота он имеет, были построены Хониной хорёо (загон для лошади. — Б-Х. Ц.) и Адуунай хорёо (загон для овец. — Б-Х. Ц). По преданиям, в его стаде появился ягненок зеленой масти, а это, по древнему поверью, является знаком необъятного богатства» [5, с. 94].
Осуществилось желание Дамба тайши стать ноёном. И бытует в преданиях множество сюжетов, в которых изображаются его различные благородные поступки и деяния. К примеру, о том, что он построил Анинский дацан. При этом описывается, как он хотел демократичным путем решить проблему религиозных предпочтений своих подчиненных: собрав шаманов, поставил условие: если они воочию не продемонстрируют свои сверхъестественные способности, то будет запрещена шаманская вера, так как буряты должны быть обращены в буддийское вероисповедание. Неопровержимо убедившись в невероятных мистических возможностях посредников между богом и людьми, он разрешил сосуществованию шаманизма и ламаизма**.
Народу памятна его благотворительная деятельность, которую Дамба-Дугар Ринчинэй широко практиковал, что нашло отражение в устной поэзии хори-бурят. «Удын тYрын ехэ CYмын барилга хахадлажа байтараа, мYнгэн зеери бага-даад, ойро зуура барилгань тогтошоЬон юм ха. Тэрэ Yедэ Дамба тайшаа еерЬее мYнгэ Yгэжэ, CYмын барилгые дуургуулЬэн туухэтэй юм. Дамба тайшаагай хYндэлэлдэ гэжэ CYмын газаа талын Микола бурханиие зуулжээнь, Хори ню-
таг тээшэ харуулжа байлгаЬан юм. Хамбын хYреэндэшье ехэ YPгэл хээ гэлсэдэг. МYнгэн зееришье, адуу малшье ехээр лэ Yргэhэн байха» [1, с. 131] (При строительстве большой Удин-ской государственной церкви из-за нехватки денег стройка на половине была приостановлена. В то время тайша Дамба от себя лично пожертвовал деньги, и строительство церкви было завершено. В знак благодарности тайше Дамбе с наружной стороны церкви [изображение] бога Миколы (Николай Чудотворец; Николай Угодник; Святитель Николай — в христианстве почитается как чудотворец, считается покровителем моряков, купцов и детей. — Б-Х. Ц.) было направлено на восток, повернуто в сторону Хори. Много пожертвований он сделал и резиденции Хамбы (Верховный глава буддийского духовенства в Бурятии. — Б-Х. Ц.), говорят. Большие пожертвования сделал и денежными средствами, и скотом и лошадьми).
В бурятском фольклоре существует много преданий, посвященных тому, как появилось то или иное название местности, как возникли те или иные географические объекты и названия. Эти сюжеты также связаны с деятельностью какого-либо одного выдающегося человека. В народной памяти запечатлелось и дошло до наших дней несколько сюжетов преданий, в которых появление таких объектов вокруг Анинского дацана в Хоринском районе связывают с именем легендарного героя Дамба-Дугар Ринчинэй. Это «Арбан нэгэн обоо шулуун» (Одиннадцать каменных насыпей), из которых в настоящее время сохранились шесть; «Хонхын сарай» (Сарай для колокола). Историю появления обоо из одиннадцати каменных насыпей в местности Баруун Аалан Хоринского района народ связывает с желанием Дамба тайши «увековечить свое имя», так как не имел детей и очень печалился по этому поводу [5, с. 94]. По поводу появления местности Хонхын сарай на юго-востоке нынешнего Анинского дацана бытует такое предание: Дамба тайша решил возвести церковь, отлили колокол, пытаются его поднять, колокол падает. Так случилось три раза. Обратился Дамба к кудон-ским ламам из Кижинги для выяснения причины такой неудачи. Оказалось, что нельзя возводить на том месте русскую церковь, необходимо построить дацан. «Тиигэжэ Дамба тайшаа церковь барихаа болижо, дасан бариЬан гэхэ. Тэрэнь мYнее Анаа дасан болоно гээшэ»*** (Так Дамба тайша прекратил строительство церкви, построил дацан, говорят. Это нынешний Анинский дацан получается).
Особый интерес для устной народной прозы представляет частная жизнь исторической личности. Согласно преданию, у Дамба тайши было две жены: БYмбэхэн хатан и Шойжид хатан, обе родом из Тугнуйской долины, и обе были шаманками. Вероятно, женщины были довольно известными фигурами, так как народ сложил о них свои устные рассказы. Так, в одном предании, которое так и называется: «Дамба тайшаа-гай Ьамгад», о первой жене повествуется, что, когда она умерла, была совершена шаманская похоронная обрядность: «Нэгэ халзан хадын оройдо урданай удаган зониие хYдеелдэг занга-ар, сагаан Ьэеы гэр баряад, зосоонь ханза, шэрээ, хоол бариха амЬарта хуу табяад, удаган хубсаЬыень YмдэхYYлээд, тэрэ Ьэеы гэр соогоо хYдее табиЬан. Газаань сэргэ зоогоод, тYгэд зэмсэгтэй мори уяжа алаад орхиЬон юм гэхэ» (Похоронили ее на вершине одной лысой горы как раньше хоронили людей шаманского рода, построили белую войлочную юрту, внутри нее поместили сундук, стол, поставили всё: и посуду для того, чтобы есть, и одели ее в шаманскую одежду. Снаружи установили коновязь, привязали коня с тибетским снаряжением, [затем] убили и оставили, говорят). Местные жители поклонялись хатан Бумбэхэн, каждый год устраивали обряд поклонения ее духу. Младшей жене Шойжид народ дает такую характеристи-
ку: «...залуу, сэбэр, тYргэ мэргэн удаган Ьамган байгаа»**** («.молодая, красивая, шустрая, умная была [та] женщина-шаманка»). В отличие от первой жены Дамбы ноёна она почему-то после смерти превратилась в оборотня. Поэтому более подробно описывается в тексте о том, как молодой лама, имеющий буддийскую монашескую ученую степень гэбшэ, подавил оборотня, который стал пугать, беспокоить и нарушать покой аннинских лам. В течение трех дней, трех ночей читал молитвы, боролся с оборотнем, вырыл яму, загнал его туда, как сказано в предании, и задавил камнем, принесенным с мельницы, на котором высек молитвенные слова. И до сих пор есть тот камень, в двух-трех километрах от Анинского дацана, так гласит народная молва.
Таким образом, предания о Дамба ноёне относятся к повествованиям устной народной поэзии о незаурядном человеке, получившем почет и признание своих подданных за многолетнюю плодотворную деятельность, передовые взгляды, который ввел много нового, полезного для народа. Нередко в описании его образа присутствуют элементы преувеличения, добавляется много вымысла, что характерно природе фольклорного жанра. Произведения устного творчества дошли до наших дней благодаря тому, что сохраняется в памяти народа устная, неписаная история, овеянная славой легендарного героя.
Примечание
*
(«Дамба ноёной беенэртэй туршаИан тухай» (О том, как Дамба ноён состязался с шаманами). Записал В. Ш. Гунгаров в
1992 г. от В. А. Аюшеева, 81 год, в п. Хоринск Хоринского р-на РБ. Из личного архива В. Ш. Гунгарова.
**
(«Дамба ноёной беенэртэй туршаИан тухай» (О том, как Дамба ноён состязался с шаманами). Записал В. Ш. Гунгаров
в 1973 г. от Гончикова Тобо, 70 лет, с. Хоринск Хоринского р-на РБ. Из личного архива В. Ш. Гунгарова.
***
«Хонхын сарай» (Сарай для колокола). Записал В.Ш. Гунгаров в 1973 г. от Гончикова Тобо, 70 лет, с. Хоринск Хоринского р-на РБ.
«Дамба тайшаагай Иамгад» (Жены Дамба тайши). Из личного архива В. Ш. Гунгарова Литература
1. Буряад арадай туухэ домогууд. — Улаан^дэ: Буряадай номой хэблэл, 1990. — 176 н.
2. Буряадай туухэ бэшэгууд. — Улаан-Удэ: Буряадай номой хэблэл, 1992. — 240 н.
3. Выдающиеся бурятские деятели (XVII — нач. XX в.) / сост. Ш. Б. Чимитдоржиев, Т. М. Михайлов, Д. Б. Улымжиев. — Улан-Удэ: Изд-во Бурят. гос. ун-та, 2001. — Ч. 2. — 155 с.
4. Даржаев С. Ю. Степные Думы — органы самоуправления бурят в Российском государстве (1822-1904 гг.). — Улан-Удэ: ИПК ВСГАКИ, 2001. — 139 с.
5. Степные были и небылицы / сост., пер. Хасбаатарын Мэргэн. — Улан-Удэ, 2010. — 335 с.
References
1. Буряад арадай туухэ домогууд. Ulan-Ude: Buryaaday nomoy heblel, 1990. 176 p.
2. Буряадай туухэ бэшэгууд. — Ulan-Ude: Buryaaday nomoy heblel, 1992. — 240 p.
3. Vydayushchiesya buryatskie deyateli (XVII - nach. XX v.). Vyp. 2 / sost. Sh. B. Chimitdorzhiev, T. M. Mihajlov. D.B. Ulymzhiev. [Outstanding Buryat people (17th - the beginning of the 20th centuries). Issue 2]. Ulan-Ude: Buryat State University publ., 2001. 155 p.
4. Darzhaev S. Yu. Stepnye Dumy — organy samoupravleniya buryat v Rossijskom gosudarstve (1822-1904 gg.) [The steppe Dumas — the Buryat self-government institutions in the Russian empire (1822-1904).]. Ulan-Ude: Publishing and printing complex of East-Siberian Academy of Culture and Arts, 2001. 139 p.
5. Stepnye byli i nebylitsy / sost., per. Hasbaataryn Mergen [The steppe true stories and fiction]. Ulan-Ude, 2010. 335 p.
