Образы Джекила и хайда в романе "Бедные-несчастные" Аласдера Грея Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

II. ЛИТЕРАТУРОВДЕНИЕ

Т.Н. Романова

Образы Джекила и Хайда в романе «Бедные-несчастные» Аласдера Грея

В англоязычной критике роману шотландского писателя А. Грея (A.Gray, 1934) «Бедные- несчастные» (Poor Things, 1992) уделено достаточно внимания, анализируя идейно-тематическую структуру и поэтику романа, английские и шотландские литературоведы (Л. Берыштейн, Я. Филип и др.) делают акцент на присутствии в его ткани известных мотивов и образов викторианской литературы: романтической готики М. Шелли, детективного сюжета и архггипических образов Шерлока Холмса и доктора Ватсона, влияние «Алисы в Стране чудес» JI. Кэрролла. Ученые не обходят вниманием и творчество еще одного знаменитого викторианца - Р.Л. Стивенсона. Однако констатация присутствия «следов» Стивенсона в творчестве Грея крайне скупо подтверждается конкретными примерами. Автор статьи видит свою задачу в нахождении точек соприкосновения художественных миров двух шотландских писателей.

Роман Р. Л. Стивенсона «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда» (Strange Case of Dr. Jekyll and Mr. Hyde, 1886), по мнению многих шотландских критиков и писателей (Ф.Р. Харт, А. Болд, А. Кеннеди и др.), носит характер «прецедентного текста», а его фигуранты, заключая в себе частицу национальной идентичности, служат литературными прототипами для некоторых героев современной шотландской литературы. Двойственность характера (duality) современного героя шотландской литературы подчеркивают некоторые зарубежные исследователи. «Рассказы Грея полны двойственных слов, двойственного изложения сюжета, двойственных героев и двойственной психологии», - отмечает Я. Филлип [Phillip, 1999, с. 4]. Соглашаясь с мнением Филипа, заметим, что образы Джекила и Хайда многократно «умножаются» в идейно-тематическом контексте пост-модернистского романа Грея «Бедные-несчастные».

Для обеих книг характерна общность профессии героев: подобно доктору Джекилу, по меньшей мере, четверо главных и второстепенных героев романа 1 рея — отец и сын Бакстеры, Арчибальд и Виктория - причаетиы к медицине. ®«жным условием развития сюжета в обоих случаях выступает научное 0ткрьггие: чудодейственный эликсир у Стивенсона и инновационные методы ^ЧРУргии - трансплантация головного мозга как способ продления жизни у Р®. В тексте романа также присутствуют намеки на способность сэра Колина ^ОЗДгшать живую ткань из мертвой. Тема передовых научных достижений Неслучайно возникает на страницах шотландского романа 100 лет спустя: а*,еРНканский социолог Г. Абрамсон отмечает стремление к инновациям как °®обос свойство, являющееся национальной характеристикой шотландца:

«компенсация творческим началом маргинальное™ и неустойчивости своег, общественного положения» [Гуревич, 1996, с. 233].

Определенная степень родства наблюдается и относительц, композиционного построения и способа организации повествования в обей, книгах. В обоих случаях мы имеем дело с «повествованием внутр,, повествования» и обращением к документальным источникам: дневникам (, письмам. Однако постмодернист Грей, следуя принципу двойной кодировки создает ряд повествований, и версии их авторов - Арчибальда, Виктории ц Парринга - подчас пребывают в состоянии крайнего противоречия.

Время действия романа Грея приходится на 1880-е гг., местом действщ выступает не Лондон, а Глазго. Однако сам выбор городской среды в качестве сцены для развития жизненной драмы приближает романы к жанру «городской роман» (urban novel), а представленные в приложении к «Бедным, несчастным» карты улиц и фотографии архитектурных ансамблей викторианского Глазго служат своеобразной визуализацией описаний мрачного места действия в романе P. JI. Стивенсона.

Одним из проблемно-тематических аспектов романа Грея являете* заложенная Стивенсоном идея о двойственной природе души человека, противоречии между действительными желаниями и необходимостью соответствовать господствующему в обществе кодексу морального поведения и, как следствие, стремлению скрьпъ низменные поступки и побуждения под маской внешней респектабельности.

Прямым «наследником» Джскяла и Хайда в романе Грея выступает генерал Коллингтон. Всеми уважаемый герой-полководец и образцовый семьянин, он на поверку оказывается извращенцем, завсегдатаем борделя и бесчувственным домашним тираном. Все вышеперечисленные качества косвенным образом способствовали самоубийству его жены. Небезынтересно, что, придаваясь своим порокам, генерал Коллингтон прикрывает лицо маской, никто не знает его настоящего имени: но в среде проституток он - одиозная фигура и известен под именем Заголи Зад. «Обри - храбрый и толковый солдат, но он оживляется, только когда можно убивать» [Gray, 1992, с. 290]. «У него очень изощренные желания, за исполнение которых он платит бешеные деньги» [Gray, 1992, с. 181].

Образ чопорного ученого Сэра Колина также близок к созданному Стивенсоном оригиналу. Отстраненность, холодность и суровость обращения с близкими роднят его с Коллингтоном. Признанное светило хирургии, ой скрывает от общественности своего сына, чья внешность и жизненнЫе привычки вызывают страх у окружающих и ставят под сомнение его нормальное человеческое происхождение. Мотивы тайны и недосказанности, связанные с секретными лабораторными манипуляциями Колина, в книге Гре" как и у его предшественника, соседствуют с реалистическими деталям" (специфическая диета, распорядок дня, подопытные животные).

Боглоу Бакстер являет собой более сложный типаж. В записка" Арчибальда гений медицины Бакстер предстает унылым и жаль»'1 затворником, закомплексованным социофобом. «Большая голова, плотное теЛ°

лястые КОнечности придавали ему вид гнома. <...> ...оказывалось, что он * ^в всех едва ли не на целую голову; впрочем, будучи страшно застенчивым, ^раЛся держаться от людей подальше» [Gray, 1992, с. 12]. Себя же ' —,д нарекает единственным и преданным другом ученого.

g письме Виктории читатель сталкивается с диамегрально ^-яявоположным мнением: в глазах героини Боглоу выступает совершенно ппмальным и даже привлекательным мужчиной, духовно и материально щеДРь1М филантропом. Арчибальду же героиня отводит роль бездарного и завистливого приживала в доме Бакстера. Как и Стивенсон, Грей подчеркивает поляризацию характеров Бакстера и Арчибальда при помощи организации их яооненного пространства: герои обитают в разных частях дома, обедают за лротивоположными концами стола. Автор не дает собственной и однозначной оценки ситуации и предоставляет читателю право судить, какой линии событий придерживаться и кто из героев является протагонистом, а кто - антагонистом. Мистический образ Бакстера создается при помощи еще одной детали, также свойственной одному из героев другой новеллы Стивенсона: таинственной болезни Кааве («Сатанинская бутылка» (The Bottle Imp, 1893)). Именно болезнь помешала Кааве жениться на Коркуа; по словам Виктории, загадочная болезнь Бакстера - единственная преграда на пути к их совместному счастью.

Данкан Парринг - еще один образ в греевской галерее «джекилов-хайдов». Этот хорошо одетый адвокат специализируется на «соблазнении горничных», реализуя «хайдовскую» ипостась. Этот франт не упускает возможности закрутить интрижку с Бэллой Бакстер. Однако, будучи не в силах вынести нестандартного для женщины Викторианской эпохи поведения, отношения к морали и любви, но главное - потерю контроля над Беллой - он сходит с ума и становится яростным кальвинистом. Он не может смириться, что из коварного соблазнителя он превратился в безвольную игрушку в руках женщины, поражение его еще горше от того, что женщина эта даже не женщина в полном смысле, у нее мозг десятилетнего ребенка. Воспаленный мозг и уязвленное самолюбие викторианского собственника отторгают этот факт, и Парринг ищет себе благочестивое оправдание. В письмах, адресованных Боглоу, он переносит всю ответственность за происходящее и ярлык «хайда» на «кукловода»-Бакстера - соперника, проиграть которому не так стыдно. Навеянная протестантской экзегетикой риторика записок Парринга красноречиво свидетельствует об очередной смене маски героем: ему выгоднее казаться праведником «джекилом» как в собственных глазах, так и в глазах окружающих.

В романе Грея синдром «джекила-хайда» поражает и некоторых ВТ0Р°степенных героев. Отец Виктории Блейдон Хаттерсли, мелкий иромышленник, скрывает от супруги и дочери тот факт, что он - человек Далеко не бедный, притворяясь нищим в семейном кругу. «С женой и детьми он вращался так же, как с рабочими, - то есть как с потенциальными врагами, *®*®РЫх надо держать в нищем состоянии силой или угрозой силы» [Gray, с. 255 - 256].

Накопленные деньги становятся своеобразным катализатором дл^ проявления «второй натуры» Блейдона - тщеславного мистера Хаттсрсли, стремящегося породниться с представителем высшего общества. Объектов сделки является собственная дочь Хаттерсли: «Только подумай об этой роскоши, Викки, и вся она - тебе и мне. Мне! Дедушке баронета! Ты должна мне это, Викки, потому что я подарил тебе жизнь. Так что будь разумным осликом» [Gray, 1992, с. 224].

Виктория Свичнет в прямом и переносном смыслах переживает наибольшее количество трансформаций. В начале жизненного пути она предстает простой «манчестерской девчонкой», затем - получившей подобающее монастырское воспитание невестой и супругой генерала Коллингтона. Третью стадию своего существования - эмперическое исследование всех сторон жизни - героиня проживает в качестве Бэллы Бак стер, четвертая ипостась - Виктория Свичнет - подытоживает жизненный путь героини. Овладев профессией доктора и отринув стиль жизни англизированной светской леди - собственности мужа, Виктория (победительница) в символическом смысле освобождается от «хайда» -превратных представлений о весьма ограниченной роли женщины в семье и обществе. Поборники викторианской морали в лице Коллингтона, Хаттсрсли и Парринга, наоборот, связывают свободолюбивые устремления героини с окончательным утверждением сил зла в ее душе.

В характере героини также заключены черты аутентичной шотландки: именно ее называют Белла-Каледония (старинное название страны), Белла-колокольчик (ассоциативный с Шотландией цветок), сравнивают с Джин Армор, подругой Роберта Бернса. Так, сменив на протяжении романа несколько имен, героиня олицетворяет собой эпохи культурного развития страны, сталкиваясь с вечными проблемами общества: предательством, азартными играми, нищетой, стяжательством, неприятием обществом, войной и др. «Ничего не забывать» - становится девизом ее жизни, позволяющим ей наиболее полно раскрыть свою личность и, извлекая уроки из прошлого, прийти к обновлению и возрождению. Она - образ Шотландии, переживающей в настоящее время этот процесс.

А. Грей всегда интересовался шотландской политикой и вопросом возрождения национального самосознания, «пишет ли он реалистично, фантастично, или и так, и так, Грей обычно вносит исторические или политические проблемы в свою работу» [Bernstain, 1999, с. 29-30]. Ссылаясь на высказывание известного политика К. Харви, Я. Филип пишет: «Грей стал политическим символом» [Phillip], а его книга «Почему шотландцы должны править Шотландией» (Why Scots Should Rule Scotland, 1992), по мнению Д-Гиффорда, оказала огромное влияние и воплотила символ возрождения Шотландии [Gifford].

Так, игровое возрождение викторианских мотивов в романе Грея связано с политическими событиями 1979 г. - референдумом, ознаменовавшим первую И неудавшуюся попытку Шотландии и прочих субъектов Британского Содружества получить независимость и сохранение Британией имперского

В этой связи основными объектами сатиры в романе выступают в ^^пком смысле жестокая политика угнетателей и страдания угнетенных, а в смысле - английские порядки и та часть шотландского электората, что Г^егупила в их поддержку и укрепление. Потому мотив раскрытия тайны и ^дртексгуально читаемая «стивенсониана» в романе Грея перерастают в pggcK ответа на вопрос об «истинных» и «ложных» шотландцах. Ключ к тайне ¿пвовится символическим путем к осознанию читателем шотландской истории, культуры и национальной идентичности.

Список литературы

Гуревич П.С. Культурология / П.С. Гуревич. - М., 1996.

Bernstain S. Alasdair Gray / S. Bemstain. Bucknell University Press. - L., 1999.

Gifford D. Founding Father of the Scottish Renaissance / D. Gifford // Guardian 17, August, 2001. - Режим доступа:

bilp-y/www.guardian.co.uk/b<wks/2Ml^

Gray A. Poor Things / A. Gray. Bloomsbury Publishing. - L., 1992.

Hawley J.C. Bell, Book, and Candle: Poor Things and the Exorcism of Victorian Sentiment IJ.C. Hawley/ / Review of Contemporary Fiction Vol. XV, #2. - Режим доступа: http^/www.unizar.cs/depananiciitos/filologiaJnglesa/garciala/bibliography/ALithors.SchoolsMiitho n/Eaglish.Authors/G.English.authors/Gray.A.doc/( 30.06.2008).

Hobsbaum Ph. Unreliable Narrators. 'Poor Things' and its Paradigms /Ph. Hobsbaum // University of Glasgow (официальный сайт). - Режим доступа: hdp7/www2.aits.gla-ac.uk/SESLL/STELLA/COMET/glasgrev/issue3/hobs.htm(13.09.2008).

J^V/www.independent.co.uk/arts-entertainment/bc«k-review--anatomy-of-versatile-grotesques-poor-things--alasdair-gray-bloomsbury-1499-pounds-1543359.html.

Norquay G. Interview for "Cencrastus" /G.Norquay, C. Anderson// Alasdair Gray/ 13.09.2008. - Режим доступа: http://www.alasdairgray.co.uk/q_01 .htm.

Phillip I. Blurring the Edges. Fantasy, Reality, and the Fantastical Realism of Alasdair Gray / I. Phillip //Aberdeen, 1997.

Procter J. Critical Perspective / J. Procter // Contemporary Writers. - Режим доступа: http^/www.con temporary wri tcrs.com/au thors/?p^auth43(13.09.2008).

Vardoulakis D. The "Poor Thing The Cosmopolitan in Alasdair Gray's Poor Things / D.Vardoulakis // SubStance. - №117, Vol. 37, no. 3,2008. - P. 139.

Vianu L. British Desperadoes at the Turn of the Millennium. The Self-Consuming Dystopia of Age - Alasdair Gray /L. Vianu // E-scoala.ro / 04.12.2008. - Режим доступа: http://www.e-scoela^desperado/alasdair_gray_the_self_consuming_dystopia_of_age.html.

Vianu L. I have never wanted to confuse readers / L.Vianu. - Режим доступа bep^/lidiavianu^criptmania.com/alasdair_gray.htm(13.09.2008).

Yee D. 'Poor Things'. Alasdair Gray /D. Yee // Danny Yee's Book Reviews. - Режим Доступа: http^/dannyreviews.com/h/Poor_Things.html(13.09.2008).

©Романова Т.Н., 2010