CC BY
68
ИСТОРИЯ
Вестн. Ом. ун-та. 2008. № 3. С. 85-96.
УДК 93(571.1)
О.В. Гефнер
Сибирский филиал Российского интситута культурологии
ОБРАЗОВАТЕЛЬНАЯ И ПРОСВЕТИТЕЛЬНАЯ ПОЛИТИКА ГОСУДАРСТВА В ОТНОШЕНИИ НИЖНИХ ЧИНОВ РУССКОЙ АРМИИ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX - НАЧАЛЕ XX В.
(на материалах городов Западной Сибири)*
This article is devoted to the analysis of educational level of enlisted men in Russian army in the second half of the 19th and at the beginning of the 20th century, cultural policy of authority in relation to soldiers and various forms of awareness education of military personnel.
Со второй половины XIX в. в России армия начала играть значительную роль в просвещении простого народа. Усиление культурной функции армии в этот период было обусловлено следующими факторами.
Этому способствовали утилитарные потребности самих вооруженных сил -современный уровень развития военного дела в эпоху модернизации второй половины XIX - начала XX вв. требовал изменения качества подготовки солдата. В этот период осуществлялись военные реформы, сопровождавшиеся изменением принципов комплектования армии, постоянным техническим совершенствованием вооружения, усложнением характера стратегии и тактики ведения военных действий. Неудачная для России русско-японская война 1904-1905 г. вскрыла те недостатки, которые существовали в подготовке личного состава, показала качественно новый характер современных войн (масштабность, массовость, машинизацию, высокий уровень развития техники, усложнение тактики и стратегии и т. д.), для которых был необходим сознательный, грамотный, морально и психологически устойчивый, способный самостоятельно принимать решения в экстремальных ситуациях солдат. В военной публицистической и педагогической литературе начала XX в. неоднократно поднимался вопрос о необходимости поиска новых подходов к подготовке нижних чинов. В 1906 г. Командующий войсками Омского военного округа генерал-лейтенант И. П. Надаров писал в своем приказе: «Современное положение военного дела требует развитого и толкового солдата, при наличии умелого, знающего и энергичного руководителя офицера» [1]. Военный педагог Курбатов в 1907 г. отмечал: «Грамотность в войсках тоже имеет огромное значение, так как грамотный солдат развитее, смышленее неграмотного, а современный бой требует от каждого бойца самостоятельности и проявления личной инициативы» [2]. В 1909 г. в военном журнале «Братская помощь» также указывалось: «...От нас требуется воспитать и выработать
* Работа выполнена при финансовой поддержке РГНФ и Администрации Омской области, проект «Военные и власть в Западной Сибири в эпоху модернизации второй половины XIX - начала XX вв.: социокультурный диалог» № 08-01-67105 а/т
© О.В. Гефнер, 2008
ловкого, сильного, сметливого бойца, могущего во всякой обстановке действовать в одиночку, а не автомата для смотров, парадов и пушечное мясо» [3].
В конце XIX - начале XX вв. в армии имело место участие военнослужащих в политических кружках, революционных выступлениях, что также заставляло государство задуматься о духовном факторе в подготовке войск. Образование и просвещение, правильная организация досуга солдат считались теперь важными элементами противостояния революционной пропаганде, работы по «воспитанию и образованию из приходящих новобранцев верных и разумных слуг Царя и Родины» [4]. «Грамота -это ваше могучее орудие против какой угодно пропаганды, какой бы степени силы она не достигла», - писал в 1906 г. генерал-майор М. С. Галкин [5].
Также сама атмосфера культурной жизни России в эту эпоху заставила военных осознать роль культуры в армии. В это время в России складывается новое культурное пространство, в котором культура и просвещение не только становятся важными факторами социально-экономического развития страны, но и являются неотъемлемой частью жизненных потребностей самых широких слоев населения, достоянием всех слоев общества, а не только привилегированных сословий. Процесс раскрепощения и демократизации общества и культуры приводил к изменению состава потребителей культурных услуг, создавал предпосылки для постепенного решения проблемы неравного доступа к богатствам отечественной культуры [6]. В среде самих солдатских масс растет тяга к образованию и просвещению. Например, в Западно-Сибирском военном округе служащие местной команды г. Каинска в 1870 г. обратились к общественности с просьбой о пожертвовании средств для организации обучения солдат: «Каинская Уездная Команда имея в среде своей большею частию молодых солдат незнающих грамоту и не имея способного человека, могущего учить грамоте по новой методе, а начальник команды не имеет помощника, который бы мог заве-дывать школою, и в команде в настоящее время нет средств для найма учителя, а потому покорнейше просит любителей просвещения оказать свое содействие доброхотным пожертвованием» [7].
В этих условиях армия, интегрируясь в стратегию модернизационного обновления России, вынуждена была отвечать на вызовы времени.
Реформы, которые происходили в социальной сфере армии в эпоху царствования императора Александра II и проводились под руководством военного министра Д.А. Милютина, по сути своей были направлены на ее демократизацию. Одним из существенных шагов в этом направлении было введение в 1874 г. всеобщей воинской повинности, которая ознаменовала переход от старой крепостнической рекрутской системы комплектования армии к новой, буржуазной. Законодательное уравнение всех сословий в выполнении воинской повинности, сокращение сроков службы в значительной степени сблизили армию и общество.
Изменившееся положение армии в обществе заставило представителей военной элиты размышлять и о культурной миссии армии в целом. Передовые военные деятели начинают рассматривать армию не только как определенный государственный институт, но и как своеобразный транслятор культурного опыта, знаний, ценностей, призванный способствовать общественному прогрессу и приращению культурного потенциала. Еще в 1862 г. Д.А. Милютин, поборник развития образования и просвещения в армии, писал в своем докладе: «Совершенствование армии основано преимущественно на образовании единиц, ее составляющих, на развитии их природных способностей не только физических, но и умственных» [8]. В 1874 г. в работе «Армейские заметки» генерал М. И. Драгомиров писал: «С общеобязательной воинской повинностью офицер не воинский чин только, но и общественный деятель; армия - не вооруженная сила только, но и школа воспитания народа, приготовления его к жизни общественной» [9]. В 1906 г. в «Новом пути современного офицера» генерал-майор М.С. Галкин отмечал, что «помимо подготовке к войне необходимо служить и целям прогресса, подъему умственного и нравственного уровня вступающих в ряды армии. Если этого нет, армия - тормоз, отрывающий сотни тысяч людей от общей культурной жизни». Ссылаясь на книгу об офицерах французского автора Дюрьи, М. С. Галкин отмечал, что «куль-
турный человек имеет свои личные обязанности, они запрещают ему накапливать знания и ничего с ними не делать, они возлагают на каждого роль обучающего пропорционально размерам его культурности и количеству знаний» [10]. Это подводит его к выводам о том, что «армия трудами тысяч офицеров-воспитателей должна обратиться в огромный дом нравственного и умственного развития и гигиены, оставаясь в то же время школой чести, доблести, дисциплины, здорового, надежного патриотизма»
[11], что «армия как школа народа деятельно помогает в распространении света и уничтожения умственной тьмы» [12]. В 1911 г. генерал-майор М. В. Грулев в одной из своих работ отмечал: «Пора подумать об удовлетворении духовных нужд нашей армии, имеющих не меньшее значение, чем снабжение солдата простыней, наволочкой и носовым платком» [13].
Таким образом, новый уровень развития военного дела и сама атмосфера культурной жизни России конца XIX - начала XX в. востребовали грамотного, развитого солдата. Однако, уровень грамотности призывников в силу слабого развития образования в народной среде был крайне низким. В 1876 г. в Европейской России на службу было принято 20,9 % грамотных новобранцев, в 1886 г. - 27,8 %, в 1896 г. - 40,2 %. Сибирь в значительной степени отставала от Европейской России по уровню грамотности новобранцев. Грамотных среди принятых на службу в регионе было в 1876 г. - 11,5 %, в 1886 г. -
17,1 %, в 1896 г. - 23 % [14]. Такое положение с грамотностью солдат заставляло военное ведомство брать на себя функции обучения нижних чинов.
Главным шагом в деятельности военного министерства в этом направлении было обучение солдат грамотности. С 1867 г. в русской армии вводилось обязательное обучение грамоте всех нижних чинов. В 1860-х - 1870-х гг. обучение грамоте в войсках было организовано довольно широко. В батальонах и ротах существовали школы, где солдат обучали чтению, письму, элементарным правилам арифметики, Закону Божьему, служебным предметам. Обучали новобранцев офицеры и наиболее образованные унтер-офицеры в период между летними воен-
ными сборами в свободное от строевого обучения время.
Эффективность обучения солдат грамоте в этот период можно проследить на примере Омского резервного пехотного батальона. В 1870-х гг. уровень грамотности нижних чинов батальона колебался в пределах 100% (в 1870 г.) - 24,4 % (в 1879 г.) и составлял в среднем 52,8 %. Среди грамотных (знающих чтение и письмо и знающих только чтение) нижних чинов батальона удельный вес выучившихся грамоте на службе в 1870-х гг. колебался от 16,5 % (в 1872 г.) до 80,7 % (в 1880 г.) и составлял в среднем 50,7 % [15]. Основная масса солдат, таким образом, осваивала грамоту уже на службе. Однако, уровень грамотности среди солдат продолжал оставаться еще весьма низким. Согласно данным переписи населения Омска в 1877 г. удельный вес грамотных нижних чинов, служивших в городе, составлял 33,9 %. Это в значительной степени ниже, чем грамотность всего мужского населения города, которая составляла 51 %.
Занятия грамотой проводились и в воинских частях других городов округа, даже в маленьких и отдаленных от центра. Так, в 1871 г. генерал-губернатор Западной Сибири генерал А. П. Хрущев, инспектирующий военные учреждения в г. Таре, отметил в своем дневнике, что в Тарской местной команде «многие учатся грамоте» [16].
В 1880 г. удельный вес грамотных (знавших чтение и письмо или одно только чтение) в войсках региона составлял: в Омской дисциплинарной роте - 89,5 %, в Омской местной артиллерийской команде -83 %, в Западно-Сибирской пешей батарее
- 82,5 %, в 1-м Западно-Сибирском линейном батальоне - 76,4 %, в местных войсках Томской и Тобольской губерний - 69 %, во 2м Западно-Сибирском линейном батальоне
- 58,1 %, в 3-м Западно-Си-бирском линейном батальоне - 56,7 %, в местных войсках Семипалатинской области - 56,4 %, в местных войсках Акмолинской области 26,4 %. В целом же по Западно-Сибирскому округу доля грамотных среди нижних чинов составляла 58,7 % [17]. Среди них удельный вес выучившихся грамоте на службе из общего числа грамотных составлял 55,9 % [18]. Таким образом, в воинских частях региона процесс обучения солдат грамоте проходил с разной степенью успешности.
В одних воинских частях грамотность солдат была достаточно высокой, в других
- оставалась на низком уровне.
Трудности обучения новобранцев в Западной Сибири были связаны с крайне низким уровнем грамотности новобранцев, приходящих службу в войсках региона. Огромная территория военного округа, большая разбросанность воинских частей способствовали слабости контроля военной администрации за процессом подготовки солдат. Особенностью Сибири, региона ссылки и каторги, была большая нагрузка военных по исполнению конвойной и караульной службы, что сокращало время на занятия с новобранцами. Сказывался на обучении солдат грамоте недостаток офицеров. Отрицательную роль играли тяжелые условия службы в регионе - суровые климатические условия, высокий уровень болезненности солдат. Успешность организации обучения нижних чинов грамоте зависела также и от субъективного фактора - личности и деятельности командиров воинских подразделений.
В 1880-х гг. в условиях контрреформ Александра III курс на образование и просвещение в деле подготовки солдата был свернут. Александр III был сторонником материализма и утилитаризма в армии, усиления собственно военных начал в военном образовании, слабо учитывал духовные факторы в военном строительстве, ратовал за максимальную экономию средств. Консервативной была его политика и в отношении образования как такового: ограничивался доступ в учебные заведения представителей низших сословий. В связи с этим в 1881 г. в «Плане годовых занятий в войсках» объем занятий грамотой с солдатами подвергся сокращению. А в середине 1880-х гг. обучение грамоте нижних чинов было сделано необязательным [19].
Обучение же грамоте в войсках Западной Сибири все-таки продолжалось, но осуществлялось оно не систематически и с перебоями. На 1 января 1883 г. в линейных батальонах Западной Сибири было 45,6 % грамотных, в резервных батальонах -
45,2 %, в местных командах - 35,1 %, в артиллерийских частях - 90,5 % Всего уровень грамотности в войсках округа составлял 35,2% [20]. Удельный вес выучившихся грамоте на службе в целом по
округу составлял: в линейных батальонах
- 66,7 %, в артиллерии - 83,5 %, в резервных батальонах - 61,7 %, в местных командах - 56,7 % [21]. Основная масса грамотных солдат, таким образом, продолжала получать навыки чтения и письма в армии. Однако на протяжении последующего десятилетия удельный вес нижних чинов, выучившихся грамоте на службе, постепенно снижался. Так, в Омском резервном батальоне 1880-х гг. удельный вес грамотных среди нижних чинов батальона колебался от 18 % (в 1880 г.) до 39 % (в 1888 г) и составлял в среднем 28,9 % Среди них показатель получивших навыки чтения и письма на службе колебался в пределах 26,8% (1890 г.) - 67,4 % (1889 г.) и в среднем составлял 44 %. В 1890-х гг. он уменьшился до 27,4 % [22]. В 1897 г. удельный вес грамотных среди нижних чинов Омского резервного батальона составлял 39,4 %. Это невысокий показатель, если учитывать, что уровень грамотности в г. Омске в 1897 г. составлял среди мужчин в это период 51,2 % [23].
Следует учитывать, что ситуация с грамотностью нижних чинов в «столичных» городах региона - крупных административных центрах - была гораздо лучше, чем в отдаленных небольших гарнизонах, где контроль за обучением солдат был более слабым. Например, в 1888 г. доля грамотных среди нижних чинов местной команды г. Ялуторовска составляла всего 17,5 % (в то время как Омского резервного батальона - 39 %) [24].
В 1899 г. войска Сибирского военного округа инспектировались военным министром генералом А.Н. Куропаткиным. Осмотрев Омский резервный батальон, он констатировал в своем отчете: «Сведения, обязательные для каждого рядового, усвоены многими нижними чинами недостаточно твердо, и нижние чины не знали истории своего батальона, когда пожаловано знамя, какие отличия может получить часть в военное время. Занятия грамотностью вовсе не производятся ни с нижними чинами последнего призыва, ни в ротных школах» [25]. В то же время осмотр Омской конвойной команды, Томского резервного батальона показал, что «сведения, обязательные для каждого рядового усвоены вполне удовлетворительно» [26].
Неудовлетворительное состояние обучения нижних чинов грамоте, низкий уровень духовного развития солдата заставили военное руководство в начале XX в. пересмотреть вопрос об обучении солдат грамоте. С 1902 г. было введено обязательное обучение грамоте, но только в пехоте. В «Положении об обучении нижних чинов пехоты» говорилось: «Обучение солдат грамоте обязательно. На него следует смотреть как на средство к развитию молодых солдат, необходимое им для сознательного отношения к будущим их обязанностям и как на подготовку наиболее достойных к поступлению в учебную команду» [27]. Вводилось обязательное
обучение грамоте и в войсках Западной Сибири. Занятия грамотой начинались с
1 января и производились ежедневно в продолжение 4-х месяцев в послеобеденные время в течении одного часа. Еще большее внимание было уделено вопросам грамотности нижних чинов после русско-японской войны 1904-1905 гг. Командующий войсками Омского военного округа генерал-лейтенант И.П. Надаров в 1906 г. в своем приказе по войскам округа приказывал выводить на занятия как можно большее количество нижних чинов, организовывать для наиболее развитых солдат специальные школы по программе городских училищ. Также были увеличены суммы, отпускаемые на обучение солдат [28]. В 1909 г. Военное министерство ассигновало 130 тысяч руб. на обучение нижних чинов грамотности и на устройство библиотек в войсках, при одновременном увеличении отпуска средств на просвещение на каждого рядового с 10 до 20 коп.
Кроме обязательного обучения грамоте, в армии существовали и другие формы образования нижних чинов: различные школы, команды. При батальонных штабах создавались команды для приготовления музыкантов, писарей, мастеровых. Так, в Омском резервном пехотном батальоне существовал писарский класс. Рассчитан он был на 40 чел. В него принимались наиболее грамотные новобранцы для подготовки писарей в различные военные управления и заведения Западной Сибири.
Одной из форм образования нижних чинов были учебные команды. Значительным препятствием для постановки
на должную высоту дела обучения солдат было отсутствие достаточного количества образованных унтер-офицеров. Чтобы исправить положение, в 1875 г. в ряде воинских частей Западной Сибири были учреждены учебные команды для подготовки нижних чинов в унтер-офицеры. Учебные команды существовали в резервных батальонах в Омске, Томске, Семипалатинске, при управлениях уездных воинских начальников в Тобольске и Томске, в линейных батальонах в Устькаме-ногорске, Зайсане, Акмолинске и др. В них обучались нижние чины всех местных войск. Ежегодно каждую учебную команду оканчивало около 40-45 чел. В них принимались преимущественно рядовые, умевшие читать, писать, знавшие элементарные арифметические правила. Однако в условиях острой нужды в унтер-офицерах и отсутствия подготовленных лиц в учебную команду зачастую принимались и малограмотные нижние чины. Обучение, их вызывало значительные трудности и результат его был не всегда должным. Срок обучения составлял 7 месяцев. Программа учебной команды, наряду с военными дисциплинами (воинские уставы, устройство войск, служба и довольствие солдат, военно-уголовные законы, ручное огнестрельное оружие и стрельба, сбережение здоровья, гимнастика, фехтование, строй), предусматривала также и изучение Закона Божьего, чтения и письма, чистописания, арифметики. На эти общеобразовательные предметы отводилось 10 часов в неделю из общего недельного 34-часового объема учебной нагрузки (29 %) [29].
Существовала школа для нижних чинов в Сибирском кадетском корпусе. Она была создана в 1900 г. для обучения служительской команды корпуса. В школе обучалось ежегодно 25-30 солдат, разделенных на две группы - первогодки и второгодки. Занятия в группах проходили через день в течение часа, обучение продолжалось с 1 октября по 20 марта. Солдат учили читать и пересказывать небольшие статьи, писать под диктовку, устному счету и четырем арифметическим действиям. Преподавание в школе вели кадеты старших классов. В марте директор корпуса экзаменовал нижних чинов, раздавал им «Евангелия», книги для чтения, а кадетам-учителям - сереб-
ряные жетоны. Такая практика имела огромное воспитательное значение и для кадетов, которые сближались с нижними чинами, учились заботиться о них, получали необходимый опыт для будущей службы и работе с солдатами [30].
При штабе Омского военного округа ежегодно проводились экзамены нижних чинов унтер-офицерского звания, вольноопределяющихся и обязательного срока службы, на производство в первый офицерский или классный чин. Чтобы унтер-офицер мог сдать экзамен на офицерский чин, он должен был прослужить в армии 15 лет. Экзамены проводились по курсу юнкерского училища. Необходимо было показать знания по следующим предметам: военным дисциплинам (сведениям об оружии, фортификации, военной администрации, воинским уставам, военноуголовным законам и военному судопроизводству), общеобразовательным (Закону Божьему, русскому языку, математике, физике, химии, русской истории и географии) [31]. Для приема экзаменов по общеобразовательным предметам привлекались преподаватели Сибирского кадетского корпуса [32].
Командование военного округа осуществляло заботу и об обучении детей военнослужащих. Так, в начале XX в. для облегчения положения семейных офицеров в г. Зайсане была устроена гарнизонная школа для обучения детей обоего пола [33].
Наряду с обучением грамоте, для повышения интеллектуального и нравственного уровня солдат широко использовались различные сопутствующие просветительные мероприятия - «солдатские беседы», «чайные вечера», «унтер-офицерские клубы», лекции, музейные экскурсии. При проведении подобных мероприятий использовались наглядные пособия: «вол-
шебный фонарь», фотографии, картины. К чтению лекций привлекались офицеры, военные врачи, священники. В кадетском корпусе по воскресеньям чтения для служительской команды и вольнонаемной прислуги устраивали сами кадеты. Лекции читались по разным предметам: религии, гигиене, истории, литературе, географии, природоведению, технике.
Важное место в просветительной работе среди нижних чинов занимали, например, исторические сюжеты. Так, 18 января
1896 г. в г. Томске состоялась беседа для
нижних чинов резервного батальона на тему «Покорение Сибири» в присутствии офицеров и командира части [34]. В связи празднованием 300-летия Дома Романовых в 43-м и 44-м Сибирских стрелковых полках 17 февраля 1913 г. офицеры сделали нижним чинам сообщение на тему «Воцарение Дома Романовых», 19 февраля 1913 г. - «Избрание на царствование Михаила Федоровича Романова». В этом же году в честь 100-летнего юбилея со дня кончины М. И. Кутузова во всех частях 11й стрелковой артиллерийской бригады состоялись чтения его жизнеописания
[35].
Проводились мероприятия, направленные на литературное просвещение нижних чинов. Так, в апреле 1895 г. в Омске состоялось народное чтение на тему «Кольцов и его песни», большинство слушателей которого составляли солдаты [36]. 20 февраля 1897 г. в г. Омске в помещении музыкантского хора при Омском резервном батальоне состоялся литературно-музыкальный вечер. Литературная часть вечера включала в себя прочтение стихов И.С. Никитина и
А.В. Кольцова нижними чинами батальона Мартьяновым, Серебровым, Уфимцевым и другими. Местная общественность высоко оценивала подобные мероприятия. Газета «Степной Край» свидетельствовала: «Хотя при выходе на сцену чтецы несколько робели, но затем быстро осваивались с положением и входили в исполняемую роль. Нельзя не пожелать, чтобы подобный вечер был не единственным, так как, кроме
удовлетворения для интеллигентской части публики, такие вечера крайне благотворно должны влиять на нижних чинов, которые были видимо заинтересованы всем, что игралось и читалось на сцене» [37].
Одной из форм просвещения нижних чинов была организация посещения ими музеев. Так, в 1900 г. были проведены бесплатные посещения нижними чинами резервного батальона Губернского музея г. Тобольска [38]. Периодически организовывались экскурсии нижних чинов гарнизона г. Омска в музей Западно-Сибирского Отдела Императорского Русского Географического Общества. Так, в 1902 г. музей посетило 172 солдата (28% всех посетителей музея) [39].
Базой для духовно-нравственного и патриотического воспитания воина, для обучения нижних чинов грамоте, для про-
светительной работы среди солдат были военные библиотеки. Военный педагог Курбатов писал в одной из своих работ: «Не одному только личному вкусу солдата должна удовлетворять солдатская библиотека! Главная цель, которая должна быть поставлена, это - помочь воспитанию и обучению солдата. В солдатской библиотеке должно быть собрано все полезное и необходимое для этой цели» [40].
Солдатские библиотеки стали появляться в воинских частях в середине XIX в. С 1859 г. государство отпускало из казны 10 коп. в год на одного нижнего чина на приобретение литературы для обучения солдат грамоте, в 1909 г. эта сумма была увеличена до 20 коп. Но, несмотря на финансирование военных библиотек из казны, этих средств было недостаточно, поэтому часто на приобретение книг использовались хозяйственные суммы воинских частей [41]. Фонды солдатских библиотек делились на 7 отделов: духовнонравственный, беллетристика, история, география, военный, естествознание и сельское хозяйство, гигиена, медицина и ветеринария.
Во многих воинских подразделениях солдатские библиотеки были довольно большими. Так, фонды солдатской библиотеки Омского резервного батальона росли стремительными темпами. Если в 1870 г. в ней было всего 250 томов, то в 1884 г. их насчитывалось уже 4216. Наряду с общими библиотеками, существовали библиотечки в каждой роте того или иного батальона. Как правило, они были беднее общих батальонных библиотек.
В 1899 г. военным министром генералом А.Н. Куропаткиным во время инспекторской проверки войск Сибирского военного округа были осмотрены и военные библиотеки различных учреждений и частей. Во Всеподданнейшем отчете он так охарактеризовал ротную библиотечку 4-й роты Омского резервного батальона: «Ротная библиотека очень бедна: рота не выписывает ни одного журнала, ссылаясь на отсутствие средств и на то, что журналы «Досуг и дело» и «Чтение для солдат» выписываются в батальонную чайную. Равным образом рота не выписывает никаких книг для чтения и в библиотеке роты имеются только старые номера журнала «Досуг и дело» и несколько учебников правописания, довольно значительное
число экземпляров описания 3-линейной винтовки. Остальная часть библиотеки состоит из уставов частью новых, а частью устаревших». Относительно библиотечки 4-й роты Томского резервного батальона А.Н. Куропаткин отзывался так: «В роте выписываются журналы: «Досуг и дело» и «Чтение для солдат». Книг для чтения в библиотеке не много и нижние чины читают мало». Противоположного отзыва удостоилась библиотека Омской конвойной команды. Военный министр отмечал в отчете: «В командной библиотеке имеется 122 книги для чтения, преимущественно из военного быта и религиозно-нравственного содержания. Библиотека в большом порядке; все книги переплетены и подписаны начальником команды» [42]. Таким образом, смотр показал неравномерное развитие библиотечного дела в войсках. Наряду с хорошими, полноценными библиотеками, были и такие, которые не отвечали задачам образования и просвещение солдата. В большей степени такое положение дел было связано с личностями командиров, стоявших во главе воинских подразделений, их энтузиазма, инициативы, просвещенности.
Подбором и рекомендациями по приобретению литературы для военных библиотек занимались последовательно Военно-ученый комитет Главного Штаба, затем Главный комитет по устройству и образованию войск, Комитет по образованию войск и, наконец, Главное Управление Генерального Штаба. Перечень одобренных для распространения в войсках книг объявлялся в циркулярах Главного Штаба. Издавались и специальные каталоги. В 1879 г. Главным комитетом по устройству и образованию войск был составлен «Систематический каталог книг, одобренных к обращению в войсках», который также постоянно пополнялся и был переиздан в
1897 г.
Командование прилагало усилия по регулярному пополнению литературой военных библиотек Западной Сибири. Периодически в приказах по военному округу давались рекомендации по приобретению начальниками воинских частей и учреждений той или иной литературы. Так, в приказании по войскам округа от
2 ноября 1888 г. командующий рекомендовал распространение в войсках округа
журналов «Чтение для солдат» и «Чтение для народа», «признавая оба эти издания полезными и могущими содействовать нравственному и умственному развитию нижних чинов» [43]. В приказе по округу от 12 января 1895 г. рекомендовалось выписать в чайные, ротные, сотенные и батальонные библиотеки брошюру Березовского «Царь-Миротворец Александр III Император Всероссийский. Чтение для солдат и народа. С портретами и картами» [44]. Начальники отдельных воинских частей и заведений также заботились об увеличении и обновлении фондов библиотек. Так, начальник Омской дисциплинарной роты капитан Каган в приказе по роте 12 января 1905 г. писал: «Признавая полезным предоставить составу кадровых и заключенных следить по телеграммам за современными событиями жизни на Дальнем Востоке, разрешаю выписывать в роту «Степной Край» по прочтению гг. офицерами, передавать в солдатскую ротную библиотеку». Таким образом, командование не просто стремилось регулярно пополнять военные библиотеки книжными новинками, но одновременно способствовало и формированию определенных книжных вкусов и пристрастий солдат.
К сожалению, не сохранилось источников, которые позволили бы оценить эффективность работы солдатских библиотек Западной Сибири - количество читателей, книговыдач. Мы можем судить об этом лишь по косвенным данным. Известно, например, что зачитанная до ветхого состояния книга из военной библиотеки была весьма распространенным явлением. Офицеры стремились воспитывать в солдатах уважение, бережное отношение к книге, прививали им основы книжной культуры. Начальник роты капитан Коган в 1905 г. так указывал в приказе по Омской дисциплинарной роте: «Грустно, что в пользовании книгами проглядывается не бережливость. Книги как сокровища надо накапливать» [45]. Однако, военный педагог Курбатов писал, что «приходится отмечать у солдат особенно бережливое отношение к книге, и если вы встретите истрепанную книгу, то это наверно, произошло от количества рук, через которые она прошла, а не от небрежного к ней отношения солдат» [46]. Косвенным показателем результативности
работы военных библиотек по воспитанию любви к чтению, книжной культуры военнослужащих может служить и тот факт, что солдаты посещали гражданские городские библиотеки. Так, например, в 1891 г. читателями библиотеки Общества попечения о начальном образовании в г. Омске состояло 26 нижних чинов, в 1903 г. - 15 нижних чинов [47].
Важное место в культурно-просветительной работе среди солдат занимало устройство солдатских театров. В военной периодике того времени, в педагогических и публицистических трудах неоднократно обсуждался вопрос о приобщении нижних чинов к театральному искусству как об одном из средств просвещения и развития солдата. В 1906 г. генерал-майор М.С. Галкин советовал молодым офицерам: «Солдатские спектакли во
многом облегчат вам тесное общение с нижними чинами. Постановка пьесы тянется долго, репетиций бывает много, -все это случаи, которые вы можете широко использовать, преследуя свои военновоспитательные задачи» [48]. В статье «Воспитание солдата», опубликованной в журнале «Братская помощь» в 1910 г., отмечалось: «Подвиги Сусанина, Василия Рябова, Агафона Никитина и др., воспроизводимые на сцене, безусловно, живее затронут душу солдата, чем описание тех же подвигов, хотя бы даже написанные гораздо талантливее пьес. Поэтому необходимо возможно чаще ставить спектакли для нижних чинов как при участии их самих, и в исполнении лиц более или менее знакомых со сценой, так как хорошее исполнение скорее заронит в солдатскую душу хорошее чувство» [49]. Спектакли должны были способствовать умственному, нравственному и эстетическому развитию солдат, заполнять их досуг, предоставлять разумные развлечения.
Театральные представления весьма часто устраивались в г. Омске солдатами Омского резервного батальона под руководством офицеров. Они проводились зимой в манеже, а летом на открытой сцене. Особенно активно организовывались представления в Омском резервном батальоне в 1890-х гг. Спектакли проходили под руководством поручика Н.Г. Осипова. Подполковник Н.М. Фукин отмечал в «Истории...» части: «Конечно спектакли эти имели большое воспитательное значение и увлекали со-
бой самих участников» [50]. Так, 3 июля 1894 г. солдатами батальона был дан водевиль «Ямщики»; 31 декабря 1895 г. разыграна комедия Потехина «Мищура» и картинки из лагерной жизни В. Крылова «Секретное предписание» [51]. Откликаясь на один из спектаклей, устроенный поручиком Н.Г. Осиповым 6 декабря 1894 г., местная пресса писала: «Устроитель, поручик Осипов, очевидно, преследовал две хорошие цели: разумно употребить досуг солдат и доставить развлечение народу»
[52].
Следует отметить, что солдатские театры существовали не только в «столичном» Омске, но и в других городах Западной Сибири, даже в отдаленных и небольших гарнизонах. В 1893 г. в г. Копале силами нижних чинов местного гарнизона была поставлена популярная в армии пьеса «Царь Максимилиан» [53]. Весной 1896 г. состоялся солдатский спектакль в г. Туринске, организованный нижними чинами местной команды. Поставлены были пьесы «Старичков и Чайка», «Девушка-ефрейтор». Большую просветительную работу с нижними чинами местной команды проводил уездный воинский начальник и начальник команды подполковник И.Л. Скурский. Он выписал в команду «волшебный фонарь», брошюры и картинки разнообразные по содержанию (военное дело, священная история, явления природы). Благодаря его же стараниям были заведены в команде постоянная сцена и реквизит для постановки спектаклей. Газета «Степной край» писала: «Исполнено все было очень хорошо, несмотря на то, что некоторые из лю-бителей-актеров никогда, до поступления в военную службу, не слыхивали о театре, представлении... » [54].
В 1875 г. нижним чинам законодательно было разрешено посещать и городские театры [55]. Нижние чины часто посещали городские театры. Празднование различных торжеств и юбилеев также сопровождалось посещением солдатами театра. Так, 26 ноября 1908 г. в гарнизоне г. Омска отмечался день Георгия-Победо-носца и одноименного ордена. Программа праздника включала и посещение нижними чинами городского театра, где была представлена пьеса «Пожар Москвы» [56]. 21 и 22 февраля 1913 г. в рамках празднования 300-летия Дома Романовых для
нижних чинов был организован просмотр спектаклей [57].
Участие в представлениях и просмотр театральных постановок способствовали умственному развитию нижних чинов, в занимательной форме знакомили их с сюжетами библейской и русской истории, сказок и былин, вводили в мир драматического искусства, воспитывали зрительскую культуру.
Просветительные мероприятия, проводимые среди нижних чинов, способствовали их интеллектуальному и нравственному развитию, воспитывали чувство патриотизма, эстетический вкус, правила поведения в обществе. В тех частях, где удалось организовать просветительную работу, наполнить досуг нижних чинов духовным содержанием, наблюдалось повышение дисциплины, нравственности и интеллектуального уровня военнослужащих. Так, в отчете командующего войсками Западно-Сибирского военного округа генерал-лейтенанта Г. В. Мещеринова за 1880 г. отмечалось: «В ряду мер, принятых для поддержания между нижними чинами доброй нравственности - устройство чайных, по заявлению начальников некоторых частей, принесло несомненную пользу. Эти заведения, в которых нижние чины проводят часть свободного времени, занимаются там по возможности чтением, воздерживаясь от частых отлучек со двора и сообщения с людьми сомнительной нравственности» [58]. По отзывам местной прессы в 1896 г., в г. Туринске, «...благодаря частным чтениям, устраиваемым с нижними чинами команды, благодаря спектаклям, хотя и редким, уровень умственного и нравственного развития между солдат значительно увеличился» [59].
Конечно, деятельность по образованию и просвещению нижних чинов в армии не могла быть главной в деле подготовки солдат. Основное внимание командования, естественно было направленно на собственно военное обучение, т.к. функцией армии во все времена было все-таки ведение военных действий. Среди военных были даже противники превращения армии в «школу народа». Так, военный журналист М. О. Меньшиков в широком распространении в армии просветительных идей самого разнообразного характера видел признаки «рас-
солдачивания солдата», «обмещанивания» и «демилитаризации» армии, от которых он предостерегал военных в серии статей 1908-1910 гг. [60]. Военное командование лишь вынуждено было исправлять недостатки в подготовке новобранцев, связанные с несовершенным развитием народного образования как такового, подтягивать солдата до необходимого современной армии уровня развития. В связи с этим культурная политика в армии не была стабильной, достаточно финансово и организационно обеспеченной. Во многом образовательная и просветительная работа осуществлялась успешно благодаря подвижничеству, инициативе многих
офицеров-воспитателей.
Однако, несмотря на это, в условиях всеобщей воинской повинности, армия становилась проводником грамотности и просвещения в среде народа. В 1884 г. штабс-капитан Лоссовский писал: «Нынче благодаря короткому сроку действительной службы армия возвращает народу бодрого, здорового, дисциплинированного грамотного человека, способного быть деятельным членом общества. С общеобязательной повинностью рота служит для солдата не только школой, в которой он вырабатывает преданность долгу, воинский дух и воинское товарищество, но и школой его умственного просветления, нравственной крепости и приготовления к жизни общественной... Вкореняя в солдата полезное знание и верное понимание вещей, мы косвенным образом проникаем в невежественную среду нашего крестьянства, внося лучи света и теплоты; грамотный развитой солдат, вернувшись в деревню, не раз помянет нас добрым словом, найдя себе как кусок хлеба, так и уважение сельчан» [61]. Генерал-майор М. С. Галкин в 1907 г. писал: «Ежегодно в вооруженные ряды вливается несколько сот тысяч народа, причем большинство безграмотных. Распоряжением Военного Ведомства ныне введено обязательное обучение всех военнослужащих в казармах чтению, письму и счету. Таким образом ежегодно нижние чины запаса, возвращаясь домой являются грамотными гражданами» [62]. Военный педагог Курбатов в 1907 г. отмечал: «Солдат, придя в часть неграмотным и уходя в запас обученным грамоте, уносит с собою теплое чувство благодарности, сознание, что он
не даром был в войсках» [63]. В конце XIX
- начале XX вв. около 8 % всех грамотных людей в стране научились читать и писать во время службы в армии [64].
Бывший крестьянин, проходя службу в городе, имел возможность познакомиться с образцами модернизирующейся культуры, усваивал новый городской образ жизни. Он, возможно ранее не видевший ничего, кроме своей деревни, имел возможность узнать высокие образцы городской архитектуры, театры, музеи, различные технические новшества (телеграф, телефон, железную дорогу) и т. д. Военная служба способствовала приобщению солдат к чтению книг и периодики, расширяла кругозор нижних чинов, формировала новое мировоззрение, отличное от традиционной крестьянской психологии. Представление солдата о государстве, власти, религии, семье становились более осознанными. Покидая службу, нижние чины несли в массы народа полученный ими культурный заряд. Грамотные отставные солдаты становились писарями в различных городских и сельских учреждениях, учителями грамоты, ремесел, принимали участие в культурных мероприятиях и т. п. Так, в 1880-х - 1890-х гг. в г. Омске в Омском техническом училище учителями ремесел служили запасные нижние чины З. Судаков, В. Медведев, С. Ка-шаров, В. Кликушин [65], в Ильинском приходском училище учителем служил унтер-офицер запаса И.Н. Черепанов. По воспоминаниям учителя Ф. Останина, выросшего в селе Сидорки Барнаульского уезда Томской губернии, его отец, выучившийся грамоте во время службы в армии в 1890х гг., стал первым учителем в этих местах. Односельчане пообещали откупить горницу, приобрести книги, бумагу, карандаши и платить деньги, чтобы он обучал крестьянских детей грамоте. Сын поражался: «Как эти ничтожно малые крохи грамотности отразились на судьбе деревенского парня и даже его детей. До прихода его домой уже почти вся деревня знала: Мит-рий с солдатах научился читать и писать. Конечно же, это было тогда достойно удивления и зависти» [66]. Известны случаи введения бывшими солдатами в селах улучшений в сельском хозяйстве. Так,
В.Г. Марченко из Атбасарского уезда Акмолинской области, черпая знания из книг и периодики, ввел передовой деся-
типольный оборот, приобрел новейшие сельскохозяйственные орудия, стал поборником кооперативных начал и возглавил сельскохозяйственное общество [67].
Все это свидетельствует о том, что военная служба объективно способствовала просвещению, духовному развитию населения, играла важную роль в повышении общего культурного уровня низших слоев общества, превращению их в субъектов, творцов культурных ценностей.
ЛИТЕРАТУРА
[1] Приказ по войскам Омского военного округа № 264. 24 ноября 1906 г.
[2] Курбатов. Подготовка юнкеров к унтер-офицерскому званию // Братская помощь. 1907. № 7. С. 82.
[3] Г.Ф. О подготовке воина-бойца // Братская по-
мощь. 1909. № 2. С. 26.
[4] Приказ по войскам Омского военного округа № 264...
[5] Галкин М.С. Новый путь современного офице-
ра. М., 1906. С. 72.
[6] Пархоменко Т.А. Культура России и просвеще-
ние народа во второй половине XIX - начале XX века. М., 2001. С. 4, 149, 227.
[7] ГАОО. Ф. 3. Оп. 6. Д. 9486. Л. 111.
[8] Столетие Военного министерства. Приложение
к историческому очерку развития Военного управления в России. СПб., 1902. Т. 1. С. 92.
[9] Драгомиров М.И. Армейские заметки // Драго-миров М.И. Избранные труды. Вопросы воспитания и обучения войск. М., 1956. С. 190.
[10] Галкин М.С. Новый путь современного офицера // Офицерский корпус русской армии. Опыт самопознания. М., 2000. С. 372, 374.
[11] Цит. по: Золотарев О.В. Армия и культура. М., 1991. С. 4.
[12] Галкин М.С. «Современная Россия», по поводу книги Д. Менделеева «К познанию России» // Братская помощь. 1907. № 7. С. 131.
[13] Цит. по: О воспитании и обучении в русской армии // Военно-исторический журнал. 1988. № 10. С. 78.
[14] Зверев В.А. Влияние армейской службы на грамотность и образ жизни сельского населения Сибири (вторая половина XIX - начало XX вв.) // Армия и книга: тез. докл. межрегиональной конференции 18-19 апреля 1995 г. Новосибирск, 1995. С.110.
[15] Фукин Н.М. История 10-го пехотного Сибирского резервного Омского полка (1865-1907). Омск, 1907. С. 290, 304, 312.
[16] Ремнев А.В. Генерал-губернатор Западной Сибири А.П. Хрущев и его омский дневник // Известия Омского государственного историкокраеведческого музея. 1994. № 3. С. 86.
[17] РГВИА. Ф. 1450. Оп. 2. Д. 28. Л. 19об.
[18] РГВИА. Ф. 1450. Оп. 2. Д.28. Л. 19.
[19] Зайончковский П.А. Самодержавие и русская армия на рубеже XIX и XX столетий. М., 1973. С. 276.
[20] Копылов В.А., Милюхин В. П., Фабрика Ю.А. Сибирский военный округ. Первые страницы истории (1865-1917). Новосибирск, 1995. С. 83.
[21] Копылов В.А., Милюхин В.П., Фабрика Ю.А. Сибирский военный округ. Первые страницы истории (1865-1917)... С. 79.
[22] Фукин Н.М. История... С. 327-328.
[23] Первая всеобщая перепись населения Российской империи 1897 г. Т. LXXXI. Акмолинская область. СПб., 1904. С. 57.
[24] Палопеженцев Н. Народное образование в г. Ялуторовске и Ялуторовском округе, Тобольской губернии (историко-статистический очерк) // Ежегодник Тобольского губернского музея. Тобольск, 1895. Вып. 3. С. 6.
[25] РГВИА. Ф. 1. Оп. 2. Д. 788. Л. 8об.
[26] РГВИА. Ф. 1. Оп. 2. Д. 788. Л. 35об.
[27] Положение об обучении нижних чинов пехоты. Проект отд. II. Обучение молодых солдат. Высочайше утверждено 29 декабря 1901 г. СПб., 1902. С. 9.
[28] Приказ по войскам Омского военного округа № 264. 24 ноября 1906 г.
[29] Борисов. О полковых учебных командах // Военный сборник. 1896. № 8. Ч. 1. С. 357.
[30] Краткий исторический очерк Первого Сибирского Александра I кадетского корпуса. 1813-
1913. М., 1915. С. 176-177.
[31] Приказ по войскам Западно-Сибирского военного округа № 44. 13 апреля 1878 г.
[32] ГАОО. Ф.19. Оп.1. Д. 281. Л. 29.
[33] РГВИА. Ф.1. Оп. 2. Д.1175. Л. 8об.
[34] Сибирский листок. 1896. 14 янв.
[35] РГВИА. Ф. 3838. Оп. 1. Д. 1. Л. 64, 137.
[36] Степной Край. 1895. 9 апр.
[37] Степной край. 1897. 26 февр.
[38] Ежегодник Тобольского Губернского музея. Тобольск, 1902. Вып. XIII. С. 9.
[39] Отчет о деятельности ЗСОИРГО за 1902 г. Омск, 1903. С.27.
[40] Курбатов. Подготовка юнкеров к унтер-офицерскому званию.. С.82.
[41] Военная энциклопедия. СПб., 1911. Т. IV. С. 536-537.
[42] РГВИА. Ф. 1. Оп. 2. Д. 788. Л. 34об, 40об, 35об.
[43] Приказание по войскам Омского военного округа №152. 2 ноября 1888 г.
[44] Приказание по войскам Омского военного округа №12 .12 января 1895 г.
[45] РГВИА. Ф. 992. Оп. 1. Д. 2. Л. 25об.
[46] Курбатов. Подготовка юнкеров к унтер-офицерскому званию... С. 82.
[47] Отчет общества попечения о начальном образовании в г. Омске за 1891 год. Омск, 1892. С. 23; ....за 1901-1902-1903 год. Омск, 1905. С. 28.
[48] Галкин М.С. Новый путь современного офицера. М., 1906. С. 115.
[49] Цит. по: Золотарев О.В. Армия и культура.. С. 13.
[50] Фукин Н.М. История... С.104.
[51] Степной Край. 1894 г. 7 июля; ...1895. 31 дек.
[52] Степной Край. 1894. 8 дек.
[53] Майский И. Перед бурей. М., 1945. С. 55.
[54] Степной Край. 1896 г. 21 апр.
[55] Тобольские губернские ведомости. 1875. 8 февр.
[56] Омский телеграф. 1908. 30 нояб.
[57] Обзор Акмолинской области за 1913 г. Омск,
1914. С. 64.
[58] РГВИА. Ф. 1450. Оп. 2. Д. 28. Л. 5.
[59] Степной край. 1896. 21 апр.
[60] Меньшиков М.О. Офицеры - душа армии // Офицерский корпус русской армии. Опыт самопознания. М., 2000. С. 354, 358.
[61] Лоссовский. Забава и дело в казарме // Быт русской армии XVIII - начала XX века. М., 1999. С. 265.
[62] Галкин М. Современная Россия. По поводу книги Д. Менделеева «К познанию России».
С. 131.
[63] Курбатов. Подготовка юнкеров к унтер-офицерскому званию... С. 87.
[64] Зверев В.А. Влияние армейской службы на грамотность и образ жизни сельского населения Сибири (вторая половина XIX - начало XX вв.). С. 111.
[65] ГАОО. Ф. 43. Оп. 1. Д. 13. Л. 138, 141, 168, 172.
[66] Зверев В.А. «Бравы ребятушки» // Военные знания. 1995. № 11. С. 8.
[67] Зверев В.А. Влияние армейской службы на грамотность и образ жизни сельского населения Сибири... С. 111.
