CC BY
104
Е.Б. НИКИФОРОВА (Волгоград)
ОБРАЗОВАНИЕ ПАРОНИМОВ: ДИАХРОНИЧЕСКИЙ АСПЕКТ
На богатом эмпирическом материале обсуждается проблема образования и функционирования паронимов в диахронической плоскости русского языка; выявляются основные источники их возникновения, рассматривается их узкое и расширительное толкование в современной лингвистике.
Паронимы близкие по оформленно-сти лексемы с единой классемой и одинаковыми или разными архисемами, обладающие обычно некоторым количеством одинаковых и различных дифференциальных сем. Паронимы могут иметь разные архисемы и несколько общих дифференциальных сем (приметный приметливый; поселок проселок) или одинаковые ар-хисемы и различный набор дифференциальных сем (советник советчик, пансионер пенсионер). В ряде случаев возможны даже разные архисемы и разные дифференциальные семы (безделица бездельница; распутица распутница).
Мы считаем, что целесообразно рассматривать как паронимы лексемы, обнаруживающие сходство во всех формах, и прежде всего в начальной. Таким образом, как нам кажется, не следует считать паронимами пары типа цветы цвета, т.к. в форме именительного падежа они не паронимичны: цветок цвет. Случайное звуковое сходство также не может считаться основанием для того, чтобы пару слов квалифицировать как паронимы, например: стол столб или стол ствол и подобные. Существует, однако, и более широкое понимание паронимии (см. Вишнякова 1984). В то же время ударение на одном и том же слоге, на наш взгляд, не является необходимым критерием для определения лексем-паронимов.
Паронимы существовали и в древнерусский период. Это могли быть лексемы, различавшиеся суффиксами, префиксами, чередованиями в корне. Древнерусские лексемы мнишица ‘монахиня’ и мнишьница ‘монастырь’ являлись древними паронимами; они различались суффиксами и имели единый корень, что определяет их «тематическую» близость. Примеры: По(д)обае(т) же испытовати мни-
ха и мнишицы (см. Срезн. 2: 159); Полхи-рья оубо, исправленье створши и много мо-лебныя ц(р)кви и ништимъ питателница и страньнымъ погребателница и мнишница, рекше манастырь, в нихъ же и с(т)го Лаврентия ц(р)кви, създавши, оумре д(в)ою (ГА
XIII XIV: 258в). Ни та ни другая лексема не сохранилась в языке.
Словарь И.И. Срезневского регистрирует в древнерусском языке паронимы пиявица пияница (Срезн. 2: 947). Обе лексемы имеют общий корень -пи- (от пити) и при образовании имели, вероятно, сходную внутреннюю форму, общий признак, наиболее ярко характеризующий (и сближающий) эти разные объекты: ‘тот, напивается, для кого самое главное (самое характерное действие, с точки зрения окружающих) пить’. Лексемы имеют различные суффиксы и разное значение: пиявица ‘пиявка’, а пияница ‘склонный к пьянству, пьяница’, ср.: Яже о(т) таковыихъ оустъ оучения яко о(т) поро-учьника пиавица имоущь (Там же: 947); Егда бо приидеть питовное время и тогда всякая пьяница възрадуется (Там же: 947); Ни бл(у)дьници коумироуслоужаштии, ни лю-бодЪици, ни сквьрьници, ни моужеложьнии, ни насильнии, ни татие, ни пияница, ни клеветници, ни грабителе ц(рств)а Б(ж)ия не причастяться (Изб. 1073: 55 г). Впоследствии лексема пиявица приобретает другой суффикс, а его пароним пияница несколько меняет фонетический облик, и дошедшие до наших дней лексемы пиявка и пьяница уже не составляют пароними-ческую пару (их вряд ли кто-то перепутает). Что это у вас, пиявки? спросил Павел Петрович. Нет, лягушки (Тургенев И.С. Отцы и дети); А, секретарь! зевнул Запойкин. Это пьяница-то? (Чехов А.П. Оратор).
В процессе развития языка возможна как утрата, так и появление пароними-ческих пар. Это связано, как нам представляется, с тремя процессами: во-первых, семантическое расхождение вариантов этимологически единой лексемы (невежа невежда, обязать обвязать,
капнуть кануть, симпатичный симпа-
тический ); во-вторых, словообразовательные процессы (образование новых слов от одной и той же лексемы или однокор-
Никифорова Е. Б., 2006
невых лексем (вдох вздох, опечатки отпечатки), в ряде случаев от ставших омонимичными (кулачный кулацкий)); в-третьих, заимствование лексем (адресат адресант, экспонат экспонент).
Так, современные паронимы невежа и невежда представляют собой варианты единой праславянской формы *nevedja. Заимствованный южнославянский вариант невЪжда и восточнославянский невЪжа исторически реализовали одно и то же значение. Словарь И.И. Срезневского регистрирует некоторое их расхождение уже в древнеруский период: лексема невЪжа могла реализовать оба указанных значения (‘несведующий, необразованный, невежественный, грубый’), в то время как не-вЪжда только ‘необразованный’ (Срезн. 2: 366). В современном языке семантика лексем четко дифференцирована, употребление одной лексемы вместо другой невозможно: невежа ‘невоспитанный человек, грубиян’ невежда ‘несведующий человек, мало знающий’. Например: Паршивый черт ... выговаривает он. Насажали вас здесь, иродов, на нашу погибель! Поругайся мне еще тут бормочет фельдшер, кладя в шкап щипцы. Невежа... Мало тебя в бурсе березой потчевали (Чехов А.П. Хирургия); Прежде молодым людям приходилось учиться; не хотелось им прослыть за невежд, так они поневоле трудились (Тургенев И.С. Отцы и дети); Это «Миф о Сизифе» Камю. Рассказ, вернее эссе. Вы знаете, что такое эссе? Я подумал, отчего ей так хочется считать меня невеждой? Затем сказал: «Я даже знаю, что такое Камю. Не говоря о Сизифе» (Довлатов С. Филиал).
Современные паронимы возникают не только из разошедшихся южных и восточнославянских форм лексем. В ряде случаев они развиваются из словообразовательных вариантов, дифференцировавших свое значение. Так, в XIX в. из вариантов слов симпатический симпатичный («привлекательный, сочувственный или нравный», по определению В.И. Даля) гораздо чаще употреблялся первый: Это был очень молодой белобрысый человек, с довольно приятными и даже симпатическими чертами лица; но выпитое вино исказило их: его щеки подергивало, воспаленные глаза блуждали и приняли выражение самое дерзостное (Тургенев И.С. Вешние воды); Всякое подобие
робости исчезло в Эмиле; он вдруг почувствовал чрезвычайное влечение к Санину и вовсе не потому, что тот накануне спас его жизнь, а потому, что человек он был такой симпатический!(Тургенев И.С. Вешние воды); Ах, я помню, у вас был чудесный голос, такой симпатичный! (Тургенев И.С. Провинциалка).
Такое предпочтение тем более интересно, что уже в то время существовало и другое значение лексемы симпатический : «симпатичесые чернила химичесюя, выступающая на бумагЪ только послЪ осо-быхъ извЪстныхъ прiемовъ: согрЪвания, обмывки особою жидкостью и пр.» (Даль 4: 186). Впоследствии семантический объем значения был четко дифференцирован, и вместо вариантов в современном языке существуют два слова-паронима с различными значениями: симпатичный ‘вызывающий симпатию, располагающий к себе; привлекательный’, например: Я часто сержусь на вас, ... но все же мне симпатичны почему-то (Чехов А.П. Три сестры). Лексема симпатический ‘относящийся к отделу вегетативной нервной системы’ маркирована как относящееся к научной (медицинской) сфере *физиологическое; отдельно отмечено сочетание симпатические чернила ‘бесцветные жидкости, используемые для тайнописи’(МАС. 4: 94).
Отметим, что в прошлом варианты лексем с суффиксами -еск- и -н- встречались достаточно часто. Так, в произведениях прошлых лет встречаются паронимы практичный практический, выступающие как варианты одной лексемы: Так для како-
го же дьявола вы нас к ней зовете ? ... Она нам бутылку шампанского поставит. Вот как! Сейчас виден практический человек (Тургенев И.С. Отцы и дети); Брат недовольно практичен, рассуждал он сам с собою: его обманывают (Там же). В
наше время лексема практический (в отличие от практичный) обычно употребляется только с неодушевленными существительными, например: Он то и дело повторял: «Это практического значения не имеет» (Довлатов С. Заповедник).
Разумеется, не всегда варианты лексемы становятся в дальнейшем паронимами. Достаточно часто один из словообразовательных вариантов просто становится неупотребительным. Так, в современном русском языке представлена лексема властный, но не существует формы власти-
тельный, хотя еще недавно обе лексемы функционировали в языке на уровне вариантов: Ему все мерещились ее глаза, то прищуренные, то широко раскрытые, с их настойчивым, прямо на него устремленным взглядом, и эти неподвижные черты с их властительным выражением (Тургенев И. С. После смерти); ср. Перед его глазами стоял такой чудный женский образ, покоряющий властной красотой (Мамин-Сибиряк Д.Н. Падающие звезды). В современном языке осталась лишь лексема властный 1. Имеющий власть распоряжаться, повелевать, управлять, подчинять; 2. Склонный повелевать, подчинять себе (МАС. 1: 184). В художественных текстах зафиксировано использование лексических вариантов энергично энергически: Старик энергически скрестил руки на груди (Тургенев И.С. Конец). В современном языке данной пары словообразовательных вариантов не существует: словари фиксируют лишь лексему энергичный (энергично).
Современная пара паронимов озаботиться позаботиться ранее могла использоваться в качестве синонимов: Надо было отыскать, кто это сделал и что с ним сталось. Но прежде надо было озаботиться о матушке (Тургенев И.С. Сон). В данном контексте глагол озаботиться предстает полным дублетом лексемы позаботиться. Однако в современном языке функционируют обе лексемы, и каждая имеет свою специфику: позаботиться ‘проявить заботу о ком-, чем-л.’; озаботиться ‘взять на себя заботу, хлопоты о ком-, чем-л., позаботиться, побеспокоиться’ (МАС. 2: 601; 3: 236). Таким образом, позаботиться обозначает действие хронологически локализованное, компактное, в то время как озаботиться состояние с определенной временной протяженностью, например: Белла Константиновна, позаботьтесь, распорядился секретарь (Довлатов С. Компромисс); В любой газетной редакции есть человек, который не хочет, не может и не должен писать. И не пишет годами. Все к этому привыкли и не удивляются. Тем более что журналисты, подобные Вагину, неизменно утомлены и лихорадочно озабочены (Там же). Вероятно, расхождению этих лексем способствовало и изменение синтаксического окружения лексемы озаботиться. Если раньше она могла употребляться (как и поза-
ботиться) с дополнением в предложном падеже с предлогом о (позаботиться о чем-ком; озаботиться о чем-ком), то теперь глагол озаботиться требует дополнения только в творительном падеже без предлога (позаботиться о чем-л., но озаботиться чем-л.). В современном языке чаще используются формы озабоченный, озабочен, чем озаботиться (при невозможности форм *позабоченный, *позабочен).
В ряде контекстов лексемы одушевленный и воодушевленный могли быть взаимозаменяемыми, и это зафиксировано в художественных текстах: Там было общество. Ольга была одушевлена, говорила, пела и произвела фурор (Гончаров И.А. Обломов). Пересечение семантических объемов лексем отражено в лексикографических источниках: одушевить 1. Наделить свойствами живого существа; 2. устар. Вызвать душевный подъем, придать душевные силы (МАС. 2: 598), ср.: воодушевить вызвать душевный подъем, побудить к чему-л.; вдохновить (МАС. 1: 210). В современный период развития языка одушевить и воодушевить обладают различными значениями и являются паронимами: Затем он сел и уставился на меня долгим, грустным, почти трагическим взглядом. Лицо тем не менее оставалось заурядным, как бельевая пуговица. Портрет над его головой казался более одушевленным (лишь к середине беседы я вдруг понял, что это не Дзержинский, а Макаренко) (Довлатов С. Заповедник); Абрикосов заметно воодушевился. Голос его звучал все тверже и убедительнее (Довлатов С. Филиал).
Интересно функционирование в прошлом лексем неоценимый и неоцененный, также являвшихся в XIX в. вариантами одной лексемы: Мы очень благодарны,
сказала она наконец, господину Печорину за то, что он доставил нам случай с Вами познакомиться. При этих словах Печорин и Красинский невольно взглянули друг на друга, и последний отвечал скоро: Я
еще более вас должен быть благодарен господину Печорину за эту неоцененную услугу... Поверьте, княгиня, что я никогда не забуду приятных минут, которые позволили Вы мне провесть в Вашем обществе... (Лермонтов М.Ю. Княгиня Лиговская). В языке нашего времени неоценимый вербализует значение ‘очень ценный, исключительно важный’, а лексема неоцененный
фиксируется словарями с комментарием ‘то же, что неоценимый’ (МАС. 2: 462). СОШ маркирует лексему неоценимый как принадлежащую книжному стилю, а неоцененный как *устаревшую. В современном языке лексема неоцененный настолько неупотребительна, что ее значение носителем современного языка может быть понято как ‘никем не оцененный’, ‘не оцененный по достоинству’ т.е. ‘с ценностью, не замеченной, не понятой окружающими’, ср.: Муж открыл дверь и посмотрел на Костю как на экспонат. И тут же отвернулся. Не оценил (Токарева В. Стрелец). Лексема приобретает буквально противоположное значение.
В современном языке существуют различные паронимичные лексемы неописанный неописуемый, которые имеют самостоятельные разные значения и не могут быть употреблены в одном и том же контексте при сохранении смысла высказывания, как варианты. Лексема неописуемый реализует значение ‘такой, что трудно, невозможно описать, передать словами; непередаваемый, невыразимый’, а неописанный ‘не подвергшийся описанию, описи’ (МАС. 2: 459 460). Еще в XX в. эти паронимы могли использоваться недифференцированно, как варианты: С неописуемым наслаждением погрузился я в огромную мраморную ванну (Куприн А.И. Жидкое солнце); Увидев вещицу, адвокат пришел в неописанный восторг. Вот так штука! захохотал он ... Чудесно! Восхитительно! Где ты достал такую прелесть?» (Чехов А.П. Произведение искусства).
Лексемы старый и старинный в со-временом языке имеют близкие значения. Старинный: 1. Созданный, возникший в старину и сохранившийся с тех пор; 2. Существующий долгое время, давний, старый (МАС. 4: 250). Старый: 1.Проживший много лет, достигший старости, противоп. молодой; 2. Давно существующий, возникший, появившийся задолго до настоящего времени; 3. Давно находящийся в употреблении, давно сделанный и утративший от времени свои качества; 4. Давно приготовленный и имеющий большую крепость, остроту; 5. Давно прошедший, давно минувший (о времени); давний, прежний; 6. Созданный, употреблявшийся в старину, сохранившийся, дошедший от давних, прежних времен, старинный; 7. Относящийся к прежнему времени, свойствен-
ный ему, несовременный, устарелый (МАС. 4: 252 253). В связи с практически полным включением семантического объема лексемы старинный в лексему старый во многих контекстах эти лексемы были и остаются взаимозаменяемыми: Вещь очень дорогая, из старинной бронзы ...редкое произведение искусства Это был невысокий канделябр старой бронзы, художественной работы (Чехов А.П. Произведение искусства); Летом опять запрусь в свой кабинет, окружу себя бумагами и буду ездить только к старым приятелям (Лермонтов М.Ю. Княгиня Лиговская); Ср.: Моп
ami, вот господин Печорин, он старинный знакомый нашего семейства (Там же); Варенька бросилась навстречу своей старой приятельнице, княгиня поцеловала ее с видом покровительства (Там же); Кроме того, она собиралась в Париж. Она бывала за границей и раньше. И вот теперь ей захотелось навестить старых друзей (Довлатов С. Чемодан); За рулем восседал хозяин, Евгений Эдуардович. Его старинная кожаная тужурка лоснилась. Широчайшее кепи дополняло его своеобразный облик (Там же); Мне досталась старая вельветовая куртка (Там же). Тем не менее пароними-ческая пара сохраняется. Думается, основное отличие лексемы старинный от старый в наши дни связано с коннотативным компонентом значения. Старинный, в отличие от старый, содержит в себе эмотив-ную позитивную сему и актуализованную сему ‘ценный’. Говоря старая вещь, обычно имеют в виду ‘пришедшая в негодность, ветхая, потерявшая значимость и ценность от времени’, но старинная вещь это ‘вещь антикварная, раритетная, приобретшая значимость и ценность именно в связи с ее принадлежностью к давним временам’.
Паронимы могут появляться в результате заимствований. Так, из французского языка в русский перешли лексемы пен-сионер(ка) и пансионер(ка): Вторая категория хозяев богатые пенсионерки. Из бывших. Бывшие жены, бывшие красавицы (Токарева В. Своя правда); В частном пансионе m-me Жевузем бьет двенадцать. Пансионерки, вялые и худосочные, взявшись под руки, чинно прогуливаются по коридору (Чехов А.П. В пансионе). В современном языке лексема пенсионер вербализует значение ‘человек, который получает пенсию’, а пансионер ‘учащийся, получающий пол-
ное содержание в пансионе’ или ‘жилец пансиона’. Отметим, что на базе основного значения лексема пенсионер развивает новый ЛСВ, не зарегистрированный пока в современных словарях, ‘пожилой человек’, а лексема пансионер становится настолько малоупотребительной, что некоторые словари, например, СОШ, вовсе не регистрируют ее в составе современного языка. Тем не менее пока паронимичес-кая пара сохраняется, хотя, вероятно, скоро в связи с исчезновением лексемы пансионер она перестанет существовать.
Таким образом, в русском языке па-ронимические пары динамичны; они возникают, сохраняются или постепенно исчезают, появляются новые. Причины появления паронимов это прежде всего явления словообразовательного характера. Слова-паронимы имеют единый корень, по крайней мере, этимологически, хотя из-за исторических преобразований современная морфемика может вычленять в них различные корни. Значительная часть паронимов возникла в результате расхождения семантики морфологических вариантов единой лексемы, в том числе южнославянских и восточнославянских. Следует отметить также словообразовательные ресурсы русского языка, которые позволяют реализоваться разным значениям корня и закрепляются формально в различных основах с помощью разных суффиксов или префиксов. Возможно также появление паронимических пар в результате заимствований.
Литература
Вишнякова, О.В. Словарь паронимов русского языка / О.В. Вишнякова. М., 1984.
Даль, В.И. Толковый словарь живого великорусского языка / В.И. Даль. М.,1955.
СОШ Ожегов, С.И. Толковый словарь русского языка / С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. М., 2003.
МАС Словарь русского языка: в 4 т. / под. ред. А.П. Евгеньевой. М., 1981 1984.
Срезневский, И.И. Материалы для словаря древнерусского языка / И.И. Срезневский. М., 1958.
ГА XIII — XIV Хроника Георгия Амар-
тола, славяно-русский перевод XI в. в списке
XIV в.
Изб. 1073 Изборник великого князя Святослава 1073 г. Факс. изд. М.: Книга, 1983.
И.А. ДОЛГОВА (Волгоград)
КОНЦЕПТЫ «ТЕРПЕНИЕ»
И «ТОЛЕРАНТНОСТЬ»
В АНГЛИЙСКОМ И РУССКОМ ЯЗЫКОВОМ СОЗНАНИИ
Рассматриваются понятийные характеристики концептов «терпение» и «толерантность» в английской и русской лингвокультурах. Установлены различия в понимании этих концептов в англоязычном мире и в России, основанные на культурных доминантах поведения русских и англичан.
В ряду лингвокультурных концептов, наряду с предметными, событийными, параметрическими, этическими и другими концептами, выделяются сложные ментальные образования, фиксирующие социальный опыт людей. К числу таких концептов относятся «терпение» и «толерантность» («терпимость»). Терпение как способность стойко переносить неудобства, лишения, страдания характеризует весьма обширный класс ситуаций, частотных в повседневном опыте. Толерантность как способность признавать за другими людьми право на иное поведение сводится к более узкому кругу ситуаций, но эти ситуации очень важны в обществе. В основу данной работы положена следующая гипотеза: концепты «терпение» и «толерантность» представляют собой смысловую диаду; между ними существуют отношения частичного сходства и различия, имеет место лингвокультурная специфика этих концептов в английском и русском языковом сознании.
Методика исследования строится в соответствии с принятыми приемами изучения лингвокультурных концептов и включает анализ понятийных, образных и ценностных характеристик концепта (Карасик 2002).
Для выявления понятийных характеристик концепта «терпение» обратимся к словарным дефинициям, толкующим данный концепт.
В толковых словарях английского языка «patience» (терпение) определяется следующим образом:
Patience 1) the ability to continue waiting or doing something for a long time
Долгова И. А., 2006
