CC BY
30
YAK 94(47).084 + 37.014
ББК 63.3(253.3)6-7 + 74.03(253.3)6
T.M. ЗАХОЖАЯ, Н.В. ФРОАОВА
T.M. ZAKHOZHAYA, N.V. FROLOVA
ОБЕСПЕЧЕНИЕ ИСТОРИКО-ОБШЕСТВОВЕДЧЕСКИХ ДИСЦИПАИН УЧЕБНОЙ АИТЕРАТУРОЙ В ШКОААХ СЕВЕРА ЗАПАДНОЙ СИБИРИ В 20-30-е ГГ. XX В.
PROVIDING OF COURSE BOOKS OF HISTORICAL-SOCIAL SCIENCES AT SCHOOLS OF THE NORTH OF WESTERN SIBERIA IN THE 20-30-s OF THE XX CENTURY
Статья посвящена вопросу обеспечения учебной литературой дисциплин историко-обществоведческого цикла в школах Севера Западной Сибири в 20-30-е гг. XX в. Представлен количественный и качественный анализ учебников и учебных пособий, которые имелись в северных школах и возможности их использования в учебном процессе.
The article is devoted to a question of providing of course books of cycle historical and social science disciplines at schools of the North of Western Siberia in 20-30-th XX century. The are quantitative and qualitative analysis of textbooks and manuals which were available at northern schools and possibility of their use in educational process.
Ключевые слова: учебная литература, историко-обществоведческое образование, народное образование, образовательная политика советского государства, Север Западной Сибири, северные школы.
Key words: course books, historical and social science education, public education, education policy of the Soviet state, north of Western Siberia, the northern school.
Разработка Концепции нового учебно-методического комплекса по отечественной истории в 2013 г. вновь вызвала интерес исследователей к вопросу места и роли учебника истории в школьном обучении. В научных изданиях и на просторах интернета, развернулась дискуссия по поводу положительных и отрицательных сторон внедрения единого учебника [17], а также роли государства и уровня его влияния на организацию обучения истории в школе, посредством разработки Историко-культурного стандарта [20].
В связи с этим, актуальным становится обращение к советскому опыту реформирования исторического образования, когда государство играло решающую роль в определение целей и задач школьного обучения истории и обществоведения, в отборе содержательного наполнения данных дисциплин. Влияние государства проявлялось также и в разработке и внедрении единых программ, рекомендаций к методической работе учителей, в контроле над созданием учебной литературы в масштабах всей страны. Эти вопросы неоднократно обсуждались в исторических исследованиях советского и постсоветского периодов [1, 2, 3, 14, 15, 16, 18]. Авторы дали характеристику роли партийного руководства в определении целей и содержания историко-обществоведческого образования в СССР на разных этапах, подготовки педагогических кадров, материально-технического обеспечения учебного процесса, методической его составляющей, роли истории и обществоведения в воспитании советского человека и т. д. Отдельно определялась роль учебника в преподавании истории в советской школе и подходы к разработке учебников по истории СССР [26]. Стоит отметить, что вопросы развития исторического образования рассматривались, прежде всего, в масштабах всей страны, хотя имеются работы, исследующие процессы развития исторического образования в отдельных регионах России, что достаточно актуально в связи с общей регионализацией исторического знания [27, 28, 29].
Представляется, что региональный аспект предоставляет возможность оценить, насколько образовательная политика, проводимая советской властью в разные периоды, учитывала социально-экономическую ситуацию регионов, социальное, культурное развитие народов, проживающих на местах, особенности обучения в отдаленных районах и т. д.
В частности, до настоящего времени остается открытым вопрос, смогло ли руководство страны в 20-30-е гг. XX в. достичь поставленных целей в реализации исторического и обществоведческого образования на Севере Западной Сибири. Это касается многих вопросов - определение содержания историко-обществоведческого образования, соответствие его поставленным целям подготовки строителя коммунизма, обеспечение образовательного процесса соответствующими кадрами, наличие обновленной учебной литературы на местах и др. В тот период времени наличие специальной учебной литературы играло важную роль. Это было связано и с недостаточной квалификацией педагогических работников с точки зрения обеспечения специального содержания историко-обществоведческого образования, отсутствием других источников информации на местах (исторических исследований, выполненных в новом методологическом подходе, монографий, специальной периодической изданий по истории и обществоведению). Учебник должен был стать и для учителей и для школьников источником знаний в новой парадигме объяснения истории. Именно поэтому вопрос обновления учебной литературы важен для понимания процессов развития историко-общество-ведческого образования вообще и на Севере Западной Сибири в частности.
Для ответа на данный вопрос следует обратить внимание на следующие моменты: во-первых, насколько литература, имевшаяся в школах в тот период, соответствовала целевым установкам и задачам, стоявшим перед системой историко-обществоведческого образования; во-вторых, каким образом происходило обеспечение учебной литературой школ, находившихся в периферийных районах страны. В частности, насколько в количественном и качественном плане были укомплектованы учебниками по истории и обществоведению школы Западной Сибири и особенно национальные северные школы; в-третьих, каковы были основные трудности, с которыми сталкивались учителя при работе с новыми учебниками и учебными пособиями по историко-обществоведческому циклу.
Немедленное издание учебной литературы, разработанной на новых идеологических, содержательных и методических принципах, в первые годы советской власти было невозможно. Это было связано с тем, что в условиях кардинальных изменений школы требовалось не просто обновление существующих учебников и учебно-методических пособий. Необходимо было создавать совершенно новую учебную литературу, что в свою очередь было достаточно проблематично. К началу 1920-х гг. принципы единой трудовой школы, программные ориентиры, целевые установки советской образовательной системы только формировались и требовали специального методического и содержательного оформления.
Разработать учебно-методическую литературу должны были ученые и педагоги, принимающие новые идеологические и методические принципы и готовые к реализации целей, стоявших перед советской школой. Однако в этот период таких специалистов было недостаточно. В начале 20-х гг. XX в. только формировался коллектив профессиональных советских историков, готовых к проведению исследований с позиции марксистской методологии. Подготовке необходимых кадров способствовала деятельность таких новых организационных структур, как Социалистическая академия, Институт красной профессуры и Факультеты общественных наук (ФОНы), существенную роль в развития и распространения марксистско-ленинской теории сыграл Институт Маркса и Энгельса. Относительно школьных учителей можно констатировать, что их реакция на установление советской власти и на изменения, происходящие в народном образовании, была неоднозначной. Зна-
чительная часть педагогов не поддерживала большевиков, в лучшем случае оставаясь нейтральной. Соответственно вопрос профессиональной подготовки и политического воспитания новых учительских кадров, способных донести социалистические идеи школьникам, в начале 20-х гг. XX в. стоял особенно остро. Тем более это касалось и вопроса написания новых учебников по истории.
В итоге на первом этапе становления историко-обществоведческого образования шел поиск образовательных ресурсов, которые могли бы способствовать достижению поставленных целей. Первоначально вся дореволюционная учебная литература по истории подлежала пересмотру и должна была быть отправлена на склад либо в архив. Однако, учитывая острую нехватку учебников и методических пособий, в качестве дополнительной литературы учителям было разрешено опираться на отдельные дореволюционные издания [7, д. 5, л. 40].
Одной из неотложных задач для Тюменского губернского отдела народного образования (губоно) стало «взятие на учет» всего оставшегося после смены власти школьного имущества, в том числе и учебников [7, д. 5, л. 39]. При пересмотре имеющейся школьной литературы Тюменским губоно был составлен список руководств и учебных пособий для учащихся Тюменских начальных городских школ на 1919-20 уч. г. Данный список включал в себя следующую дореволюционную литературу по истории: Е.А. Звягинцев и А. Бернашевский «Века и труд людей» и «Века и люди» (1912 г.), П.М. Шестков и Н.В. Тулупов «Очерки и рассказы для первоначального знакомства с историей» (1911 г.), И.С. Абрамов «Что говорят забытые могилы» (1912 г.) и другие книги, каждая из которых насчитывала по 50 экземпляров [7, д. 5, л. 40]. Необходимо отметить, что это была не полноценная учебная литература, а скорее занимательные рассказы по истории, книги для чтения.
Наличие определенной дореволюционной литературы было характерно в основном для школ Севера Западной Сибири, располагающихся в административных центрах - г. Тюмень и г. Тобольск. В школах отдаленных районов Севера отмечалось полное отсутствие учебников, тем более на национальных языках коренных народов [4, д. 68, л. 42]. Здесь основным источником знаний по всем вопросам должен был выступать сам учитель. При этом школьные работники не были в полной мере к этому готовы, т. к. необходимо было не только владеть содержанием предмета. Перед учителями, работающими в северных районах, стояла задача учитывать в системе преподавания историю, культурные особенности и хозяйственное развитие северных народов, проживающих на этой территории. Данным содержанием учителя, закончившие только педагогические курсы, не владели. Ситуация усугублялась еще и языковым барьером. Коренные народы русский язык практически не знали, соответственно, педагогам, работающим в северных школах, необходимо было самостоятельно изучать родные языки учащихся, а на это требовалось время, наличие способностей у учителей к самостоятельному познанию языка, заинтересованность педагогов в данной работе.
Только к осени 1920 г. М.Н. Покровский опубликовал два тома «Русской истории в самом сжатом очерке», который мог использоваться в качестве учебника. В 1922 г. выходит учебная литература для школ I ступени. В частности, под авторством Е.К. Замысловской издается учебник по отечественной истории, который будет несколько раз переиздан. В этом же году публикуется учебная книга по истории и обществоведению «Вчера и завтра: Как и откуда взялась новая Красная Россия» М.Н. Коваленского, которая была достаточно популярной и с 1923 г. по 1930 г. переиздавалась 17 раз общим тиражом 1315 тыс. Но следует отметить, что эта учебная литература не всегда доходила до отдаленных районов России. В частности в докладной записке заведующего губоно «О положении народного образования в северных уездах Тюменской губернии» от 1923 г. отмечается, что в Березовском и Сургутском районах «катастрофическое положение с учебной литературой», «в сельских школах занятия производятся по старым учебникам» [12, с. 35].
На местах обсуждалась идея об организации обучения по предмету «Обществоведение» без опоры на учебники. Так, на Тюменской губернской и уездной конференции учителей, проходившей 26 августа по 6 сентября 1923 г. Один из докладчиков высказал мнение о необходимости изучения на уроках обществоведения хозяйственной деятельности, экономики, налогов, политики с помощью газет, которые «явятся проводником в современное общество» [8, д. 5, л. 107]. Но данная идея не была поддержана большинством учителей.
Еще одним проблемным вопросом являлось то, что даже если новая учебная литература и отвечала идеологическим установкам и целям воспитательной системы школьников в начале 20-х гг. XX в., то не все учебники к моменту издания соответствовали содержанию учебных программ, рекомендованных Народным комиссариатом просвещения (Наркомпросом) РСФСР. В 1923-24 уч. г. Наркомпрос РСФСР ввел обновленные обязательные учебные программы, составленные по комплексному принципу. Весь объем материала (о природе, обществе и человеке) распределялся по блокам. Учебники, изданные до этих программ, были написаны с учетом принципа линейности. Кроме того, новая программа предусматривала наряду с классными занятиями проведение экскурсий и наблюдений для познания родного края. Естественно, что подобная тематика не была представлена в имеющейся новой учебной литературе.
На местах учителям пришлось для проведения подобных уроков использовать материалы краеведения для обеспечения необходимого содержания. Более того, краеведение определялось как основа содержания для большинства предметов, как отмечали, например, делегаты Тобольской окружной учебно-практической конференции (1923 г.). Предлагалось в помощь учителям использовать литературу, изданную членами Общества изучения края при Тобольском музее: брошюра, вышедшая к 100-летнему юбилею восстания 1825 г. «Декабристы в Тобольском крае» М.П. Копотилова, «Календарь Тобольской природы» М.П. Тарунина, брошюра «Опыты и наблюдения Тобольской сельскохозяйственной школы» И.В. Скрипова и другие [22, с. 52]. Кроме того, в г. Тобольске с сентября 1924 г. по ноябрь 1925 г. издавался ежемесячный журнал «Наш край». Но в массе своей учительство еще не проявляло достаточного интереса к краеведению, редко использовало краеведческий материал в школе и соответственно данная литература не нашла должного применения в школах Севера Западной Сибири.
Таким образом, в первые годы советской власти на Севере Западной Сибири отмечаются серьезные трудности с обеспечением школ учебной литературой по истории и обществознанию. Особенно этот вопрос остро стоял для периферийных районов, куда фактически не поступала новая литература, а дореволюционной литературы было слишком мало, а в отдаленных районах Севера и она отсутствовала. Учителям было рекомендовано на уроках историко-обществоведческого цикла использовать газетные статьи, журналы по краеведению. Педагогам, прошедшим курсы повышения квалификации, либо переподготовки следовало опираться, при разработке уроков, на конспекты прослушанных лекций. Однако представленные источники информации не могли заменить полноценную учебную литературу, так как не соответствовали психолого-возрастным и познавательным особенностям школьников, а педагоги не всегда в силу своей квалификации могли их адаптировать к учебному процессу.
Во второй половине 1920-х гг. вести обучение по историко-общество-ведческому циклу с использованием литературы, изданной еще в царской России, было уже совершенно невозможно, так как история как учебный предмет, была ликвидирована. В соответствии с требованиями, предъявляемыми к новым программам, изданным в 1925 г., было введено обществоведение. В пояснительной записке, составленной А.И. Стражевым к программе, были сформулированы задачи курса, заключающиеся в необходимости дать учащимся основы «общеобразовательного мировоззрения, умение ориенти-
роваться в окружающей среде и бороться во имя своей общественной идеологии» [21, с. 94]. В новых программах основное место заняли такие сложные обществоведческие термины социологического порядка, как «классовая борьба», «империализм», «мировое разделение труда и производственных сил», «капиталистическое хозяйство», «империалистические войны» и др. При этом изучение капиталистического строя осуществлялось не хронологической, а в проблемно-тематической последовательности: рассматривались отдельные общественные явления, не связанные между собой [23, с. 79]. Таким образом, из программ 1925 г. совершенно исчез систематический курс истории, его заменили социологические экскурсы в прошлое. Естественно, что подобное изложение материала было чуждо для учебной литературы, изданной до 1917 г.
Активное издание учебной литературы по обществоведению приходится только на середину 20-х гг. XX в. Однако на организацию обучения в школе она принципиального влияния не оказала. Так, например, «Подвижная лаборатория по обществоведению» под редакцией Б.Н. Жаворонкова и С.Н. Дзю-бинского (1926 г.), представляла собой не более чем простой сборник статей и материалов из различных источников, например, выдержки из работ В.И. Ленина, из Декретов, писем. Это не был учебник в традиционном понимании. Для его использования требовалась специальная подготовка учителей. Следует отметить, что в целом учебная литература по обществоведению была насыщена теоретическим рекомендациями о необходимости экскурсионного дела в школе, применения метода реконструирования, но не давала учителям четкого объяснения, что и как преподавать [11, 25]. Например, в отдельных статьях, опубликованных в «Подвижной лаборатории по обществоведению», было представлено, каким образом должен быть организован процесс изучения истории текстильного производства, самой техники, условий труда рабочих. Учителям рекомендовалось организовать экскурсию школьников на фабрику, где они приступали к изучению плана деятельности, схемы организации работы, техники производства и т. д., а в заключение создавали модель фабрики. Если учесть уровень квалификации учителей (отсутствие у большинства специального образования, методической подготовки и т. д.), данные рекомендации представляются сжатыми, не имеющими конкретных примеров и пояснений.
Этими рекомендациями невозможно было воспользоваться в условиях социально-экономической ситуации на Севере Западной Сибири. Здесь отсутствовали крупные фабрики и заводы (кроме г. Тюмени), в большинстве поселений были только мелкие производства, артели, сельское хозяйство было неразвитым, аборигенное население занималось промыслами и т. д.
Также обстояло дело и с рекомендациями по применению на уроках обществоведения выдержек из документов. Авторы констатировали необходимость работы с первоисточниками, предлагали их фрагменты, но четкого алгоритма и методики работы представлено не было. Это создавало определенные сложности для учителей, работающих в отдаленных школах с местным аборигенным населением, для которого отдельные термины были просто непонятны. Так, на седьмом году обучения изучались темы «Развитие мирового хозяйства» и «Империализм и борьба рабочего класса». Пятнадцатилетние школьники, обучающиеся в национальных школах, должны были усвоить такие понятия как «концентрация промышленного и банковского капитала», «образование финансового капитала». Надо отметить, что осмысленное усвоение учащимися основных признаков империализма в 7 классе представляется затруднительным, не говоря уже о детях - представителях коренных народов Севера, у которых имелись определенные трудности с общеучебной подготовкой.
На Тобольских окружных курсах повышения квалификации для работников просвещения (29 марта - 20 июня 1928 г.) в рамках программы по курсу «Методика обществоведения и краеведческой работы в школах I ступе-
ни» была организована дискуссия со слушателями по вопросу оценки рабочих книг по обществоведению. В итоге был составлен список литературы, который следовало использовать учителям при подготовке к учебным занятиям. В него вошли такие пособия, как «Вопрос преподавания обществоведения» И.М. Катаева, «Обществоведение в трудовой школе» С.П. Сингалеви-ча, «Как работать по обществоведению на I ступени» и «Работа обществоведа» Б.Н. Жаворонкова и др. литература, изданная в 20-х гг. XX в. [9, д. 170, л. 131]. Но реальная ситуация с обеспечением литературы была несколько иная. Исходя из отчетов школ, представленных во второй половине 1920-х гг. в Уралоно, следует, что отдельные школы области в качестве основного пособия использовали труд М.Б. Вольфсона «Очерки обществоведения», изданный еще в 1922 г. Как было отмечено одним из учителей, это связано с тем, что «на книжном рынке нет ничего подходящего» [4, д. 146, л. 8], а на вопрос какие встречаются помехи в преподавании обществоведения, было указано «исключительно только то, что нет литературы и учебников для учащихся» [4, д. 146, л. 8].
К концу 1920-х гг. в связи с изданием новых стабильных программ начинается разработка соответствующей учебной литературы. Предполагалось, что школы начнут работать по данным учебникам уже в 1928-29 уч. г. Но городские школы получили новые учебники, написанные по «стабильным» программам 1927 г., только в середине 1929-30 уч. г. На Севере Западной Сибири вопрос обеспечения учебниками школ так и оставался не решенным даже к 1933 г. Школы Остяко-Вогульского округа были обеспечены учебниками на 35%; программ для школ I ступени недоставало в количестве 200 экземпляров [6, д. 21, л. 118].
Ситуация осложнялась необходимостью издания учебников на национальных языках. Учебная литература для северных школ начинает издаваться только в начале 30-х гг. XX в. Так, в 1930 г. выходит «Хантыйская книга для первоначальной учебы» на обдорском диалекте, написанная преподавателем остяцкого языка Тобольского педагогического техникума П.Е. Хатан-зеевым. В 1933 г. букварь был переиздан на казымском диалекте, несмотря на то, что с методической точки зрения, он имел множество недочетов [13, с. 29]. В 1931 г. на отделении народов Севера Тобольского педтехникума авторским кружком «Нацмен» была разработана рабочая книга на остяцком языке «Мир». В 1932 г. издается мансийский букварь «Новый путь» В.Н. Черне-цова, в этом же году выходит и «Букварь» Н.К. Крагера на хантыйском языке.
Несмотря на появление учебной литературы на национальных языках, вопрос ее внедрения в образовательную систему оставался открытым. Это можно объяснить наличием множества диалектов внутри одного языка и, соответственно, учебники, разработанные на основе конкретного диалекта, были непонятны для остальных [6, д. 21, л. 118].
Учителя продолжали преподавать обществоведение, а затем и историю (с 1934 г.) по учебникам, написанным на русском языке, а из изданных букварей и другой национальной литературы использовали лишь иллюстрации. Это было естественно, поскольку первая учебная литература, опубликованная на национальных языках, относилась либо к разряду букварей, либо давала лишь общие представления о народе и нацелена была, прежде всего, на ликвидацию безграмотности среди коренного населения Севера Западной Сибири. Однако в учебниках должен был быть в обязательном порядке представлен материал по истории: о свержении самодержавия, о революциях, о роли рабочего класса, о жизни и деятельности Ленина, Сталина, Ворошилова и т. д. Вследствие этого, уже к концу 1937 г. на совещании по вопросу издания национальных учебников для школ народов Севера, изданные национальные буквари на русской алфавитной основе, были подвергнуты критике. Отмечалось, что авторы допустили извращение марксистско-ленинской исторической науки и составили буквари на крайне низком идейно-политическом уровне [6, д. 21, л. 118].
Было отмечено, что в букваре Н.В. Чернецова для мансийских школ, в букваре Т.М. Василевич для эвенкийских школ, в ненецком букваре Г.Н. Прокофьева имелось множество фактологических ошибок, зачастую противоречащих идейным установкам. Например, в букваре Н.В. Чернецова говорилось о свержении самодержавия в октябре 1917 г. В букварях не было примеров из жизни героев советской действительности - стахановцев, ударников, что обязательно должно было присутствовать в содержании. Кроме того, практически не был представлен материал по антирелигиозной пропаганде, не было параграфов по вопросам борьбы с кулаками и шаманами. Отмечалось, что все содержание и направление букварей было взято из местной жизни в крайне упрощенном виде, принижающем уровень развития народов Севера [24, д. 294, л. 5].
Дискуссия о необходимости единого стабильного учебника, развернувшаяся в начале 1930-х гг. [19, с. 351] закончилась Постановлением ЦК ВКП(б) «Об учебниках для начальной школы», в котором говорилось о необходимости «признать линию Наркомпроса по созданию учебников неправильной» [19, с. 359-360]. Постановление отменяло издание так называемых «рабочих книг» и рассыпных пособий, «подменяющих действительные учебники и не дающих систематических знаний по проходимым в школе предметам», а также запрещало издание учебников «самостоятельно каждой областью, краем, автономной республикой». По каждому предмету должен быть разработан «единый обязательный учебник, утвержденный Наркомпросом и издаваемый Учпедгизом» [19, с. 359-360].
В середине 30-х гг. XX в. начинается новый этап в историческом образовании, характеризующийся восстановлением истории как самостоятельного предмета. После опубликования в мае 1934 г. Постановления СНК Союза ССР и ЦК ВКП(б) «О преподавании гражданской истории в школах СССР» [10, д. 3, л. 54] и организации работы по разработки соответствующих учебников [5, д. 359, л. 2] закончился период вариативности и нестабильности в преподавании историко-обществоведческих дисциплин. Учителя получили необходимую единую содержательную основу предмета, которая нашла отражение в изданных учебниках. Однако в 30-х гг. XX в. из-за отсутствия взаимодействия между методистами и учеными-историками при разработке учебной литературы в недостаточной мере учитывались психолого-возрастные особенности школьников, их познавательный уровень, что определило сложности в работе с новыми учебниками, как у учителей, так и у учащихся.
Подводя итог, следует отметить, что государственная политика в области историко-обществоведческого образования с точки зрения обеспечения специальной учебной литературой с начала 1920-х до середины 1930-х гг. не была реализована в полной мере. На протяжении всего рассматриваемого периода в силу разных обстоятельств качественной, стабильной, пригодной для использования в регионах с определенными национально-культурными особенностями литературы по истории и обществоведению создано не было. Существующая в северных школах литература (дореволюционные издания, национальные буквари с отдельными вкраплениями материала по истории и т. д.) не отвечала целям и задачам, стоящим перед историко-обществоведческими предметами.
Литература
1. Барулина, Л.С. Становление и развитие отечественного исторического образования в российской школе [Текст] : дис. ... канд. пед. наук / Л.С. Барулина. - М., 1998. - 224 с.
2. Бущик, Л.П. Очерк развития школьного исторического образования в СССР [Текст] / Л.П. Бущик. - М. : АПН РСФСР, 1961. - 537 с.
3. Вяземский, Е.Е. Становление и развитие системы школьного исторического образования в современной России [Текст] : дис. ... д-ра пед. наук / Е.Е. Вяземский. - М., 2004. - 455 с.
4. Государственный архив Свердловской области Ф. 233. Оп. 1.
5. Государственный архив социально-политической истории Тюменской области (ГАСПИТО) Ф. П. 17. Оп. 1.
6. ГАСПИТО Ф. П. 23. Оп. 1
7. Государственный архив Тюменской области (ГАТО). Ф. 80. Оп. 1.
8. ГАТО. Ф. 80. Оп. 3.
9. ГАТО. Ф. 84. Оп. 1.
10. ГАТО. Ф. 500. Оп. 1.
11. Жаворонков, Б.Н. Подвижная лаборатория по обществоведению [Текст] / Б.Н. Жаворонков, С.Н. Дзюбинский. - М., 1926.
12. Из докладной записки заведующего губоно - о положении народного образования в северных уездах Тюменской губернии от 1 июня 1923 года в Березовском и Сургутском [Текст] // Тюменская школа в XX веке : хрестоматия / науч. ред. и рук. проекта Ю.П. Прибыльский. - Тюмень : Вектор Бук, 2002. - 336 с.
13. Из истории культурного строительства в Тюменской области [Текст] : сб. документов 1918-1975 гг. - Свердловск : Средне-Уральское книжное издательство, 1980. - 392 с.
14. Константинов, Н.В. Очерки по истории советской школы РСФСР за 30 лет [Текст] / Н.В. Константинов, Е.Н. Медынский. - М. : Гос. учеб.-пед. изд-во министерства просвещения РСФСР, 1948. - 471 с.
15. Королев, Ф.Ф. Очерки советской школы и педагогики. 1917-1920 [Текст] / Ф.Ф. Королев. - М. : АПН РСФСР, 1958. - 552 с.
16. Королев, Ф.Ф. Очерки по истории советской школы и педагогики. 1921-1931 [Текст] / Ф.Ф. Королев, Т.Д. Корнейчик, З.И. Равкин ; под ред. Ф.Ф. Королева, В.З. Смирнова. - М. : АПН РСФСР, 1961. - 508 с.
17. Молодцова, В. Дело о базовых учебниках: Ямбург против Яровой [Электронный ресурс] // Учительская газета. - 2015. - Режим доступа на 26.08.2015: http://www.ug.ru/archive/61304, свободный. - Загл. с экрана
18. Моносзон, Э.И. Становление и развитие советской педагогики. 1917-1987 [Текст] : кн. для учителей / Э.И. Моносзон. - М. : Просвещение, 1986. - 224 с.
19. Об учебниках для начальной и средней школы. Из постановления ЦК ВКП(б) Из постановления ЦК ВКП(б) от 12 февраля 1933 г. // Справочник партийного работника. - М. : Партиздат, 1934. - Вып. 8. - 884 с.
20. Общественное обсуждение проекта Историко-культурного стандарта [Электронный ресурс] / Министерство образования и науки Российской Федерации, 2013. - Режим доступа на 26.08.2015: http://mon-ru.livejournal. сот/68273.Мт1, свободный. - Загл. с экрана
21. Объяснительная записка к программе по обществоведению первого концентра II ступени [Текст] // На путях к новой школе. - 1925. - № 3. - С. 94.
22. Прибыльский, Ю.П. Школа тюменского края в XVШ-XX вв. (К трехсотлетию сибирской школы [Текст] / Ю.П. Прибыльский. - Тобольск : Минитипогра-фия ТГПИ им. Д.И. Менделеева, 1998. - 112 с.
23. Протасова, И.А. Школьное историко-обществоведческое образование в России. XVШ-XX вв. [Текст] : учеб. пособие / И.А. Протасова. - Екатеринбург : Изд-во АМБ, 2002. - 248 с.
24. Российский государственный архив социально-политической истории Ф. 475. Оп. 2.
25. Трахтенберг, О.В. Фазы общественного развития [Текст] / О.В. Трахтенберг, А.И. Гуковский. - М., 1926.
26. Цыганова, С.Е. Учебник как средство организации и управления познавательной деятельностью студентов [Текст] : дис. ... канд. пед. наук / С.Е. Цыганова. - М., 1985. - 215 с.
27. Чемоданова, Т.В. Государственная политика в сфере школьного обществоведческого образования в 1920-х - начале 1930-х годов (на материалах Нижнего Поволжья) [Текст] : дис. ... канд. ист. наук. / Т.В. Чемоданова. - Астрахань, 2010. - 208 с.
28. Эмирова, Л.Д. Государственная политика и практика школьного исторического образования в России в 1930-х - начале 1950-х годов (на материалах Нижнего Поволжья) [Текст] : автореф. дис. ... канд. ист. наук / Л.Д. Эмиро-ва. - Астрахань, 2009. - 23 с.
29. Яковлева, М.К. Государственная политика в области исторического образования в конце XIX - начале XX века (на примере средних учебных заведений Курской губернии) [Текст] : автореф. дис. ... канд. ист. наук / М.К. Яковлева. - Курск, 2004. - 24 с.
