CC BY
36 записками и черновиками «криминальных» писем отрывки й черновики произведений, которые были еще в работе, требовалось время. Возможно, что, начав эту работу во второй половине апреля (после получения письма от Жуковского), Пушкин продолжал ее не торопясь (ведь некоторые черновые записи на оборотах необходимо было сохранить, т. е. переписать их заново). Уничтожение черновиков записок — процесс медленный. А вот уничтожить текст, перебеленный в особую тетрадку, можно сразу, мгновенно, поддавшись отчаянию, слабости, предчувствию. Такая «минута» пришла, судя по письму Пушкина к Вяземскому, когда он получил тревожное известие о Николае Тургеневе.
Таким образом, нам представляется, что уничтожал Пушкин свои записки в период со второй половины апреля, т. е. после получения письма от Жуковского, до середины августа 1826 г.
В цитированном «Начале автобиографии» Пушкина 1825 г. появился не как дата, когда записки были действительно уничтожены, а как свидетельство связи действий поэта (уничтожения записок) с декабрьским восстанием.
И тем не менее нельзя совсем сбрасывать со счета свидетельство П. В. Нащокина. Нащокин, близкий друг Пушкина, свято чтивший его память, мог что-то перепутать, но не выдумать. Когда Пушкин 3 сентября поздно вечером вернулся из Тригорского в Михайловское, где его ждал фельдъегерь, какую-то рукопись он, по-видимому, успел бросить в топившуюся печь. Скорее всего это была черновая тетрадь, которую Пушкин еще не успел «обработать». И, может быть, не случайно Нащокин пишет, что вместе с записками погибли и «некоторые стихотворные пьесы» поэта?5
Я. Л. Левкович
ОБ ОДНОМ РЕДАКТОРСКОМ ЗАГЛАВИИ ПРОИЗВЕДЕНИЯ ПУШКИНА
Известно, что некоторые произведения Пушкина появились в печати с заголовками, самому писателю не принадлежавшими. Еще при его жизни, в 1834 г., вышла в свет «История пугачевского бунта», названная так царем (у Пушкина: «История Пугачева»). После смерти поэта по цензурным же причинам В. А. Жуковский вынужден был изменить заглавия еще двух пушкинских произведений; так впоследствии й печатались «История села Горохйна» и «Сказка о купце Кузьме Остолопе и работнике его Балде», с соответствующими конъектурами в самих текстах. По недосмотру первых публикаторов, неточно прочитавших имя пушкинского героя, Под заглавием «Галуб» (в тексте: Гасуб) печаталась последняя кавказская поэма
5 Здесь мы согласны с мнением С. А. Фомичева, предположившего существование не известной нам и, по-видимому, уничтоженной в Михайловском тетради, где были черновики «Бориса Годунова» и других произведений, написанных в Михайловском.
Пушкина, которая в современных изданиях называется «Тазит». Упомянем в этой связи и неоконченное публицистическое произведение, известное дореволюционному читателю под заголовком «Мысли на дороге», в современных же изданиях получившее новое редакторское название — «Путешествие из Москвы в Петербург».
Казалось бы, в настоящее время восстановлены все подлинные пушкинские заглавия, редакторские же заголовки неоконченных пушкинских произведений («Роман в письмах», «Русалка», «Езерский», «Дубровский», «Сцены из рыцарских времен» и пр.) избраны вполне корректно. Однако, как мне представляется, вопрос о редакторских названиях произведений Пушкина требует в некоторых случаях дальнейшего обсуждения.
Проанализируем одно из них.
В посмертном выпуске пушкинского журнала «Современник» (1837, т. 5) наряду с другими, до тех пор не опубликованными произведениями было напечатано начало исторического романа под редакторским заголовком «Арап Петра Великого».1 Название это, торжественное, патетическое, чрезвычайно выразительно. Оно в какой-то мере соотносится с начальной фразой, открывающей роман: «В числе молодых людей, отправленных Петром Великим в чужие края для приобретения сведений, необходимых государству преобразованному, находился его крестник, арап Ибрагим» (VIII, 3).
В тексте романа, однако, настойчиво акцентировано несколько иное определение героя: «царский арап».2 Ср.:
«Все дамы желали видеть у себя le Nègre du czar <...>» (VIII, 4).
«При виде Ибрагима поднялся между ими общий шепот: арап, арап, царской арап!» (VIII, 16).
«Изо всех молодых людей, воспитанных в чужих краях (прости господи), царской арап всех более на человека походит» (VIII, 22).
«В гостиной, в мундире при шпаге, с шляпою в руках сидел царской арап» (VIII, 30).
«Она с усилием приподняла голову и вдруг узнала царского арапа» (VIII, 31).
Несколькими годами ранее в наброске стихотворения поэт также писал: «Как жениться задумал царский арап» (II, 338).
В заметке <«0 романах Вальтера Скотта»> (1830) Пушкин писал: «Главная прелесть ром.<анов> W.<alter> Sc.<ott> состоит <в том>, что мы знакомимся с прошедшим временем <.. .> современно, <.. .> домашним образом <.. .> Sh<akespeare>, Гете, W.<alter> S.<cott> не имеют холопского пристрастия к королям и героям. Они не походят (как герои фр.<анцузские>) на холопей, передразнивающих la dignité et la noblesse. Ils sont familiers dans les circonstances ordinaires de la vie, leur parole n'a rien d'affecté, de théâtral même dans les circonstances solennelles — car les grandes circonstances leur sont familières» (XII, 195). (Перевод: ... достоинство и благородство. Они просты в буднях жизни, в их речах нет приподнятости, театраль-
1 При жизни Пушкина было опубликовано два отрывка иэ этого произведения в качестве «глав из исторического романа».
2 О пушкинском толковании слова «арап» см.: Левашов Е. А. Словарная справка Пушкина (комментарий к комментарию). —В кн.: Временник Пушкинской комиссии. 1975. Л., 1979, с. 110—117.
ности, даже в торжественных случаях, так как величественное для них обычно)».
Авторская установка на изображение истории «домашним образом» несомненна и в пушкинском романе.
По-видимому, это чувствовал и Жуковский, который первоначально предполагал озаглавить произведение Пушкина иначе. В письме от 13 (25) апреля 1837 г. С. Н. Карамзина писала сыну: «На днях Жуковский читал нам роман Пушкина, восхитительный: „Ибрагим, царский Арап"».3 В примечании к этому сообщению Н. В. Измайлов уточняет: «Приводимое С. Н. Карамзиной заглавие <.. .> едва ли принадлежит Пушкину; вероятнее думать, что это первоначальный проект заглавия, под которым хотел печатать его Жуковский».4 Но вот что замечательно: в 1848 г. неоконченный пушкинский роман Н. В. Гоголь называл примерно так же: «Царский араб».5
Достаточно уверенно можно указать на ту модель, по которой формулировалось это заглавие: на заглавие трагедии Шекспира «Отелло», которая в постановке Петербургского «Нового Английского театра» (конец XVIII в.) получила заголовок «Венецианский арап», в переводе И. А. Вельяминова (СПб., 1808) — «Венецианский мавр», в переводе А. де Виньи (1829)—«Maure Venise».6 Подобная ассоциация, конечно же, возникала не только у Жуковского и Гоголя, но и у самого Пушкина, ибо, как справедливо замечает академик М. П. Алексеев, «не подлежит сомнению, что вся история любви Дездемоны и Отелло, как она изображена Шекспиром, во всех тончайших оттенках, служила источником разнообразных мыслей и- ощущений автора „Арапа Петра Великого" (1827—1828)».7
К этому следует добавить, что заглавия пушкинских произведений больших форм (поэмы, романы, повести, драмы) четко разделяются по трем основным категориям:
1) по имени главных героев («Руслан и Людмила», «Евгений Онегин», «Борис Годунов», «Граф Нулин», «Моцарт и Сальери», «Кирджали», «Анджело»);
2) по определению-характеристике героя («Кавказский пленник», «Братья разбойники», «Цыганы», «Станционный смотритель», «Гробовщик», «Барышня-крестьянка», «Скупой рыцарь», «Каменный гость», «Медный всадник», «Пиковая дама», «Капитанская дочка»);
3) по центральному событию или месту действия («Полтава», «Выстрел», «Метель», «Пир во время чумы», «Египетские ночи», «Бахчисарайский фонтан», «Домик в Коломне»).
3 Пушкин в письмах Карамзиных. М.; Л., 1960, с. 202 (подлинник по-французски) .
4 Там же, с. 408.
5 См.: Г о г о л ь Н. В. Полн. собр. соч. Л., 1952, т. 8, с. 385.
6 Ср. также в переведенном А. Клушиным отрывке из «Английских писем» Вольтера: «Известно, что в трагедии „Венецианский Арап", весьма трогательной пьесе, муж удавляет свою жену на театре» (Санкт-Петербургский Меркурий, 1793, ч. I, с. 70).
7 Шекспир и русская культура. М.; Л., 1965, с. 188. См, также с. 60,
Кроме того, ряд названий включает в себя жанровую характеристику произведения («Сказки», «Истории», «Путешествия»).
Очевидно, что из трех основных категорий пушкинских заглавий вторая наиболее представительна и если включает в себя определение, то обязательно согласованное (обычно прилагательное, реже — существительное в качестве приложения).
Следовательно, заглавие «Царский арап» более соответствует и поэтике пушкинских заглавий, чем принятое доныне.8
Высказанные соображения могут показаться излишне педантичными. Авторитет традиции настолько велик, что рассмотренное выше привычное, общепринятое заглавие кажется само собой разумеющимся. Необходимо, однако, подчеркнуть, что название не только маркирует художественное произведение, но и с самого начала концентрирует читательское восприятие на задушевной авторской мысли, дает «тон», который «делает музыку». В классическом произведении любое произвольно измененное (или вставленное) слово диссонирует, с целым. Тем более важно соблюсти точность в заглавных, опорных словах.
С. А. фомичев
ЗНАКОМСТВО ПУШКИНА С «СЕСТРОЙ ИГРОЙА DES EAUX DE RONAN»1
1
В наброске Пушкина «Участь моя решена. Я женюсь» есть строки, которые и стилем, и содержанием выбиваются из основного тона повествования и тем привлекают к себе особенное внимание. Вот они: «Если мне откажут, думал я, поеду в чужие край, — и уже воображал себя на пироскафе.2 Около меня суетятся, прощаются, носят чемоданы, смотрят на часы. Пироскаф тронулся — морской, свежий воздух веет мне в лицо; я долго смотрю на убегающий берег — My native land, adieu.3 Подле меня молодую женщину начинает тошнить — это придает ее бледному лицу выражение томной нежности. Она просит у меня воды — слава богу, до Кронштата есть для меня занятие». (VIII, 407).
8 Общим принципам заглавий пушкинских (только лирических) произведений посвящена статья 3. Бараньского в сб.: О poetyce Aleksandra Pusz-kina». Poznan,- 1975. См. также: Козлов С. JI. К поэтике заглавий в русской лирике первой половины XIX в. (Пушкин и его современники).— В кн.: Вопросы жанра и стиля в русской и зарубежной литературе. М., 1979, с. 20—29.
1 Des eaux de Ronan — из Ронанских вод (фр.). Имеется в виду роман Вальтера Скотта «Сент-Ронанские воды» (1823). «Сестра игрока» — героиня этого романа Клара Моубрей.
2 Пироскаф — пароход; в пушкинскую эпоху так пазывали главным образом небольшие пароходы, курсировавшие по Неве к Кронштадту и Петергофу.
3 My native land, adieu — прощай, родная сторона! (англ.) — цитата из 1-й песни «Чайльд Гарольда» Байрона.
