CC BY
19
МОСКВА
О ЖИЗНИ И УЧЕНИИ ЛЬВА КАРСАВИНА
(Сводный реферат)
1. С.С.ХОРУЖИЙ Жизнь и учение Льва Карсавина// Карсавин Л.
Религиозно-философские сочинения. —М., 1992. — Т. 1. — С. V-
1ХХП.
2. С.С. ХОРУЖИЙ К читателю // Карсавин Л.П. Малые сочинения. —
СПб., 1994. - С. 3-9.
Лев Платонович Карсавин (1882-1952), указывает С.С.Хоружий (1), был типичным представителем младшего поколения Серебряного века русской культуры, отличавшегося "синергией" "соперничавших установок, являвшего собой некий духовный синтез Востока и Запада. Карсавин был глубоким знатоком средневековых религиозных учений, и прежде всего католического средневековья, и в то же время одним из вдохновителей евразийцев, выдвинувших лозунг "Исход к Востоку", возродив идеологию российского изоля-ционизма, вражды к Европе и католицизму.
Карсавин начинал как историк. Итогами его исторических штудий были два больших сочинения "Очерки религиозной жизни в Италии XII-XIII ее." (1912) и "Основы средневековой религиозности в Х11-Х1П вв., преимущественно в Италии" (1915), которые больше, однако, принадлежат не истории, а культурологии, предвосхищая те пласты материала и ту проблематику, которые стали предметом исследования культурологов в 50-60-е годы. Но постепенно меняя амплуа историка на философа, он поначалу сосредоточился на проблемах методологии истории. В работе "Восток, Запад и русская идея"( 1922) он говорит о типах культур, связывая их различия с различиями религиозной догматики, обращаясь на этой основе и к "русской идее", к судьбам России и православия.
Ранние малые его работы ("О свободе", 1921; "О добре и зле", 1922) кладут начало развитию собственной метафизики (2, с.7). Тогда же появился трактат Ре(горо1Иапае" ("Петербургские ночи"),
посвященный метафизике любви, лирический план которого являет-ся и глубоко личным планом. Именно эта тема становится первым разделом зарождающейся метафизики Карсавина. Соединение любящих в "двуединое Я", утверждение любви земной и отрицание аскетизма в свернутом виде содержат будущую идею всеединства и всеединого человечества, позднее развитую в учение о триединстве, в концепцию вечности как полноты времен, в учение о телесности и др.
Изгнанный из России в 1922 г., он был приглашен в 1928 г. в Каунасский университет профессором кафедры всеобщей истории и оставался там до своего ареста в 1949 г. Его главный труд 30-х годов — обширная (в пяти томах) "История европейской культуры" — на литовском языке получил признание в Литве; Карсавина стали называть там "литовским Платоном"; в лагере литовские заключенные трогательно опекали и оберегали его. Однако вся его философская система была создана в годы скитаний по Европе (Берлин, Париж) - в 1922-1928 гг.
Уже в первом опубликованном в изгнании труде "Философия истории" (1923), а затем в работах "О началах" (1925) и "О личности" (1929) центральной идеей стала идея всеединства, основы которой были заложены Хомяковым и Соловьевым. Эта, можно сказать, вечная категория философии, которая рождалась у русских на древней и богатой основе, обрела у них, и у Карсавина тоже, особое значение. Определяя это понятие, Хоружий пишет: "... всеединство есть категория онтологии, обозначающая принцип внутренней формы совершенного единства множества, согласно которому все элементы множества тождественны между собой и тождественны целому, но в то же время не сливаются в неразличимое и сплошное единство, а образуют особый полифонический строй, трансцендентальное единство раздельности и взаимопроникновения (С.Франк)" (1, С. ХУШ-Х1Х).
Но если для большинства русских мыслителей понимание всеединства связано с мифологемой Софии Премудрости Божьей, выступающей в персонифицированной форме как живое Божественное существо, то Карсавину были чужды представления софиологов, хотя его мысль и тяготеет к тому, чтобы связывать всеединство не с отвде-ченными категориями, а с областью личного бытия. "Понятие личностной онтологии стойко заложено в православной мысли" (1, С. XXIV).
Ключевую роль в карсавинской концепции всеединства играет
О жизни и учении Льва Карсавина
понятие "стяженное", которое передает взаимосвязь— диалектику целого и части, где целое никак и ни в каком смысле не существует вне и помимо своих частей. Карсавин столь радикализирует это понятие, что утверждает о несуществовании души, критикует методологию причинного объяснения, а в сфере причинного объяснения истории объявляет ее полностью неприемлемой.
Принцип всеединства Карсавин дополняет далее универ-сальным принципом становления, изменения реальности. Этот принцип — "триединство", совокупность трех упорядоченных ступе-ней, имеющих единую сущность. Хоружий подчеркивает "кузанские истоки" карсавинского триединства, чуждого гегелевскому самодов-леющему отвлеченному мышлению, хотя в своих поздних работах Карсавин придает ему самостоятельную разработку.
Самостоятельное происхождение имеет и завершающий элемент карсавинской онтологии — связь между основополагающими принципами. Система Карсавина — не просто очередная концепция всеединства. "В ее основе — богатая ... онтологическая структура из двух взаимосвязанных принципов: принципа триединства, описывающего динамику реальности, и принципа всеединства, описывающего ее статику" (1, С.XXVIII). Принципам всеединства и триединства подчиняются и исторический процесс, и стихия жизни сознания (психика). Эти стихии связаны друг с другом посредством коллективного, соборного сознания, в котором заключено главное содержание истории.
В книге "О личности" система Карсавина получила окончательный облик. Здесь показано, как онтологическая структура осуществляется в личном образе бытия. Важнейшей частью содержания личности является учение Карсавина о симфонической личности, в которой соединяются динамическое подвижное единство исходно индивидуальности и осваиваемое ею окружающее бытие на основе триединства и всеединства. При этом человеческие сообщества любого рода — совокупное человечество, поместные церкви, социальные группы... — рассматриваются как симфонические личности, интегрированные в определенные иерархии, актуализируя в себе какие-то высшие личности и актуализируясь в каких-то низших. Здесь заложен жесткий "социоцентризм", примат коллективного над индивидуальным. По сути, — это философия коллективной личности.
Будучи идеологом и участником евразийского движения, Карсавин сумел оторваться от евразийства и в 1929 г. отошел от этого движения. Однако он не понял феномен тоталитаризма, идеализируя многие его
гибельные черты, и верил в кабинетную утопию светлого будущего России, которое откроется в результате замены коммунис-тической "псевдоидеократии" истинной евразийской идеократией при сохранении здоровой основы советского строя.
Важной стороной метафизики Карсавина была идея смерти. Смерть для него — не промежуточный момент, но момент завершающий, итоговый (тварь погибает не для грядущего воскресения, а ради воскресения Бога). "Смерть человека первое дело его жизни", — писал Карсавин. "Поэма о смерти" (1931, Каунас) утверждает смерть в ее конструктивной роли как жертвы, созидающей жизнь. Правда, он согласен с Федоровым, что эмпирическая смерть должна быть преодолена. Но победа над такой смертью — смерть истинная: вослед за Богочеловеком Христом и человеку дано попрать смерть — только смертью же, истинной смертью, всецелой и добровольной жертвенной самоотдачей твари Богу.
Мотив смерти связан с разработкой Карсавиным идеи телес-ности: "Истинное мое тело— телесность всего мира, Мать-Земля... Духовная сила всегда остается в частицах тела, ею оформленного, где бы и как бы они ни были рассеяны" (цит. по: 1, с. ЬУШ-ЫХ). Разработка Карсавиным темы смерти и телесности, пожалуй, самая основательная в русской мысли, считает Хоружий. Основываясь на ней, Карсавин развивает свою эсхатологию, учение о загробной жизни и воскресении:
"Каждая частица моей телесности... — писал Карсавин, — не только "запечатлена" мною. Она — я сам и... всегда и везде остается мною— в том числе и за гробом" (цит. по: 1, с.ЫХ). Эти идеи Карсавина перекликаются с учением о пневматосфере Флоренского. В контексте русской философии, пишет Хоружий, примечательно, что они возникают одновременно на почве двух совершенно разных учений, с радикально различным пониманием бытия, личности и истории.
"Философия Карсавина, — заключает Хоружий, — это метафизика всеединства, представленная как драма любви, жертвы и смерти Творца и твари" (1, с.ЬХУ).
И.С.Андреева
