CC BY
50
УДК 811.35
О ВНУТРЕННЕЙ ФОРМЕ ДУРАТИВНЫХ ГЛАГОЛОВ
________________________________________®2012 Асельдерова P.O.
Дагестанский государственный педагогический университет
Статья посвящена анализу смысловой структуры дуративных глаголов в оппозиции к однократным глаголам. Аргументируется тезис о том, что дуративность кодифицируется редупликацией суффиксов со значениями «бытия» и преобразование категории множественности в многократность.
They author of the article analyzes the semantic structure of durative verbs in the opposition to a single verb. She proves the thesis that durativity is codified by suffix reduplication with "being" meanings and the transformation of the plurality category into the multiplicity.
Ключевые слова: сравнительный анализ, внутренняя форма,
примарное значение, суффикс, транспозиция, редупликация.
Keywords: comparative analysis, internal form, primary value, suffix, transposition, reduplication.
Анализ литературы по затронутой в заглавии проблеме свидетельствует об отсутствии единого подхода к вопросу о категории вида в аварском языке, о чём свидетельствует разнообразие терминов, обозначающих одно и то же явление. Дуративные глаголы получили определение глаголов многократного вида [4. С. 59-60; 2. С. 5], учащательного или длительного вида [14. С. 774]. Дуративные глаголы рассматриваются как обозначающие способ действия [17. С. 48, 78; 1. С. 40]. В последние годы чаще говорят не о категории вида, а о способе действия многократности - однократности [6. С. 35-52] или АсйопаИ: [10. С. 137-138].
Неоднозначен и подход к формальной структуре глаголов с дуративным грамматическим значением [17. С. 50-59; 19. С. 344-345; 1. С. 40; 20. С. 138-141; 11. С. 9; 8. С. 104]. Проблемы структурной организации дуративных глаголов уже подвергались обзорному анализу [9. С. 140-151]. Отмечено также множество работ, посвященных семантике аффиксальных элементов, обеспечивающих значение дуративности [16. С. 196; 2. С. 57; 1. С. 42]. Однако в известной нам литературе не отмечены работы, в которых рассматривались бы проблемы примарных значений морфологии словообразовательных аффиксов аварских дуративных глаголов. В то же время определение первичной семантики морфем, кодифицирующих дуративность в морфологии этих глаголов, может прояснить затронутую проблему. В статье мы пользовались фактологическим материалом, изложенным в работах Ш. И. Микаилова, М.-С. Д. Саидова, 3. М. Маллаевой [9], М. И. Магомедова и С. 3. Алиханова [7] и др., однако эти материалы рассмотрены в нашей интерпретации. Таким образом, данная статья предполагает преимущественно экспликацию уже описанной фактологии с
опорой на известные нам утверждения языковедов.
В образовании глаголов длительного вида типа сунт1изе «нюхать», сент1-е-зе «понюхивать» считают, что:
- имеет место двойной аблаут корневой сун(т1-и-зе) и суффиксальных (сент1)-е-зе элементов [17. С. 59];
- суффикс -е- не представлен аблаутом, а является самостоятельной морфемой, а в случае суффиксальности -е- последний выражает видовую корреляцию, в преобразовании сунт1(-и-зе) в сент1(езе) имеет место ассимиляция [10. С. 141];
Суффикс -е- является результатом выпадения -д, к1анц1-д-е-зе > к1анц1-е-зе [19. С. 345; 9. С. 141].
Возможно, авторы и правы, однако сравним:
сунт1-и масдар - сунт1-и-зе «нюхать»
Сунт!
сент1-ей < (сунт1-е-йи (масдар)) > сент1-е-зе.
Таким образом, «...поскольку, аблаут т. е. чередование гласных категория историческая» [17. С. 38], в структуре *сунт1-е-йи > сент1-е-й (масдар) имеем ассимиляцию, о которой говорила 3. М. Маллаева: два суффикса -е, -й < йи обеспечивают кодификацию дуративности. Для большей убедительности рассмотрим: *сунт1-е-йи-зе - сент1-е-й - сент1-е-зе, ср.: тере-йи-зе > терейзе > терезе «вертеться», кванайи-зе > кванайзе > кваназе «кушать», кьолойи-зе > кьолойзе > кьолозе «седлать», пуйизе > пуйзе > пузе «дуть» [10. С. 70].
К тому же имеем масдар: терей «верчение», кванай «кушание», кьолой «седлание», пуй «дутие» [14].
Значение учащательности вытекает из сложения семантики суффиксов -е, -й (йи), кодифицирующих итеративность, с транспозицией в длительность.
В эту схему вписываются множество глаголов типа сунт1-и-зе - сент1-е-зе. Например:
турк1-и «масдар» > турк1-и-зе «дергать»
Турк!
*т1урк1-е-йи > терк1-е-й > терк1-е-зе «подергивать»
Равным образом, имеем модели с двумя историческими суффиксами, единство смыслов которых вербализуют длительность действия, ср.:
ц1ц1ал-и (масдар) > ц1ц1ал-и-зе «учиться, читать»
Ц1ц1ал
*ц1ц1ал-де-йи > ц1ц1ал-де-й (масдар) > ц1ц1ал-де-зе «учиться,
заниматься чтением»
гьал-и (масдар) > гьал-и-зе «закипеть»
Гьал
*гьал-де-йи > гьал-де-й (масдар) > гьал-де-зе «кипеть»
В литературе суффиксы -ад, -д, -де возводятся к одному -д, который, наряду с суффиксом -р, считается исконным [9. С. 143; 11. С. 9]. Однако, как следует из приведенных примеров, суффикс -де не равен суффиксу -д, и исконным является -де.
В рассмотренных структурах в масдаре исторически также имеем два суффикса -де -и (й), последний синкопируется в целевой форме.
Равным образом, не представляются сокращениями суффиксы -ди в -д ср.:
*ч1ар-а-йи > ч1ар-ай (масдар) > ч1ар-а-зе «прополоть» «трава, сорняк»
Ч1ар
ч1ар-а-ди «прополол» > ч1ар-а-ди-зе «полоть, пропалывать»
*къач1а-йи > къача-й (масдар) > къач1а-зе «готовиться»
Къач1а
*къач1а-й-ди > къач1а-ди (масдар) > къач1а-ди-зе «готовиться»
*къакъа-йи > къакъа-й (масдар) > къакъа-зе «оказать давление»
Къакъа
*къакъа-й-ди > къакъа-ди (масдар) > къакъа-ди-зе.
В приведенном материале, как и в предыдущих случаях, в морфологии длительных форм исторически имеем сочетание двух суффиксов -йи, -ди, вербализующих длительность действия в сочетании между собой.
В морфологии глаголов длительного вида с суффиксом -ар членение компонентов проводится следующим образом: беццизе «хвалить»
бецц-ар-изе [9. С. 140]. Наше исследование вопроса свидетельствует, что более справедливым представляется членение бецц-ар-и-зе. На это указывает сравнение парадигм длительных и недлительных вариантов, ср.:
бецц-и (масдар) > бецц-и-зе «хвалить»
Бецц
бецц-ар-и (масдар) «похваливание» > бецц-ар-и-зе «похваливать».
В структуре масдара бецц-ар-и и целевой формы бецц-ар-и-зе суффикс -ар является носителем значения множественности (ср.: не только суффикса множественного числа -ар лезгинских языков [5. С. 171], но и -ар показатель множественного числа гунзибского языка: вехьа «пастух» - вяхьа-р [3. С. 476]). Звукосоответствие гунзибского -р аварскому -р закономерно [18]. С учетом того, что -р является классным компонентом со значением множественности и в лезгинском (например ч1ехи-бу-р «большие»), и в табасаранском (аьхьюда-р «большие»), и в гунзибском (ц1у «орел», ц1и-бур «орлы», сы «медведь» - сы-бур «медведи»), то -р аварского, гунзибского и лезгинских языков должны соответствовать друг другу как показатели со значением множественности.
Связь между дуративностью глагола и суффикса -ар- отмечена в работах [1. С. 42; 9. С. 148 и др.]. А в лезгинском языке -ар, как и в аварском, является дуративным суффиксом: рахун «говорить», рахун-ар-ун «много говорить». Если в лезгинском языке сказанное очевидно, то в аварском языке -ар как показатель множественности не функционирует. Оно выделяется в оппозиции к недлительным глаголам и воспринимается как дуративный аффикс, ср.:
къот1-и «резка» > къот1-и-зе «порезать» «отрез, обрубок»
Къот!
*къот-ар-и (масдар) > кьот1-ар-и-зе «заниматься резкой»
гьикъ-и (масдар) > гьикъи-зе «спросить»
Гьикъ
гьикъ-ар-и (масдар) > гьикъ-ар-и-зе «расспрашивать» бец1ц1-и «стекание» > бец1ц1-и-зе «стекать»
Бец1ц1
бец1ц1-а-ри > бец1ц1а-ри-зе «истекать»
хис-и «мена, обмен» (масдар) > хис-и-зе «меняться»
Хис
хис-ар-и (масдар) > хис-ар-и-зе «обмениваться» къинк1-и «подмигивание» > къинк1-и-зе «подмигнуть»
Къинк!
къинк1-ар-и «мигание» > къинк1-ар-и-зе «заниматься подмигиванием»
къунц1-и «стрижка» > къунц1-и-зе «стричь»
Къунц!
къунц1-ар-и «стрижка овец» > къунц1-ар-и-зе «стричь волосы» ч1ух1-и (масдар) «гордость» > ч1ух1-и-зе «возгордиться»
Ч1ух1
ч1ух1-дар-и «чванство» > ч1ух1-дар-и-зе (дуратив).
При сравнении дуративного суффикса -дар с суффиксом множественного числа лезгинского (курахский говор - ч1ехи-дар «большие», ахю-дар «большие» табасаранского языков становится явной связь показателя множественности -р с показателем дуративности -р аварского языка. С учетом звукосоответствия показателя множественность числа лезгинского и табасаранского -р и аваро-андо-цезских -л становится понятной семантика дуративного суффикса -олд аварского языка, ср.:
-дар - дуративность -дар - множественности
-ард - дуративность -дол - (множество)
-дол
-олд - дуративность Для иллюстрации приводим варианты однократности и дуративности глаголов.
*(хъва-йи) хъва-й (масдар) > хъва-зе «писать»
Хъва
хва-дар-и (масдар) > хъва-дар-и-зе «заниматься писательством»
*(пу-йи) пу-й (масдар) > пу-й-зе > пу-зе «дуть»
Пу
пу-дар-и (масдар) > пу-дар-и-зе (дуративная форма).
В аварско-русском словаре приводятся и формы гьикь-ар-и > гьикь-ар-и-зе [13] возможно, что метатеза дар-ард имело место под влиянием модели на ар-и-зе, ср.:
бухъ-и «копка» (масдар) > бухъ-и-зе «копать»
Бухъ бухъ-ар-и (масдар) > бухъ-ар-и-зе (дуратив)
*бухъ-дар-и > бухъ-ард-и-зе (дуратив) биц-ине «говорить» > биц-ин «говорение»
Биц биц-а-ри «много говорить» > биц-ар-и-зе
*биц-дар-и > биц-ард-и (масдар) > биц-ард-и-зе.
Если справедлива метатеза -дар > -ард, то, возможно, что учащательный суффикс -ард должен быть производным от -дол, где -л показатель множества, ср.: аварскую модель -цер «лиса» - цур-дул «лисы».
Этимон суффикса -ахъд возводится к корневой морфеме знаменательного глагола, осложненного суффиксом -д, и, возможно, глагола бахъине «встать, двигаться, переходить, выходить». В говоре аффикса -ахъд показательным представляются его функции вне сферы способа действия, например, хадухъахъдизе «старательно искать, устремляться на поиски». Этот глагол образован от адвербиальной основы хаду «сзади, позади, вслед за» + хъ суффикс местного падежа + -ахъд [1. С. 42]. 3. М. Маллаева предполагает, что речь идет об архаическом глаголе хъахъдизе «метаться» [9. С. 146].
Таким образом, предполагаемое морфологическое членение хаду-хъахъд-и-зе и хъ-ахъд-и-зе возможно из убеждения в том, что масдарообразующим суффиксом является компонент -и-. Однако, полагаем, что более справедливым будет членение хаду-хъахъ-ди-зе и хъахъ-ди-зе. Ср. табасаранское слово хъахъ-уб, и недостаточный глагол хъа «находиться за, при, около». В структуре глагола хъахъ-уб «быть преследуемым: узухъ Сар душман хъахъна «меня преследует какой-то враг», узухъ душман хъа «со мной находится враг, меня преследует враг». Семантика аварских слов хадухъахъдизе «старательно искать, устремиться на поиски» и хъахъдизе и табасаранского слова хъахъ-уб «быть преследуемым»; хъа «находиться за, при, около» имеет одну и ту же внутреннюю форму «бытие, за, при, около». «Бытие за, при, около кого-либо» и «есть, устремляться на поиски, метаться и преследовать кого-либо» в зависимости от ситуации.
Суффикс -ахъд, который, на наш взгляд, должен выглядеть как -ахъ, при масдарообразующем ди не имеет отношения к суффиксу местного падежа.
Суффикс -ахъ имеет значение «бытие» и аналогичен компоненту -ахъа в морфологии гунзибского глагола б-ахъ-а, ахъ-а «становиться» [3. С. 480]. Если сказанное справедливо, имеем структуру хаду «вслед за, сзади, позади» + хъахъ с редупликацией корневой морфемы хъ «бытие» + ди (масдарообразующий суффикс) + зе (суффикс целевой формы). Редуплицированно «бытие» следом за «после, сзади кого-либо» и есть «старательно искать, устремлять на поиски». В другой ситуации «бытие + быть» хъа-хъди-зе, т. е. редупликация бытия (то здесь, то там) кодифицирует «метаться, метания».
В свете сказанного становится эксплицитной и внутренняя форма дуративных глаголов с послекорневым -ахъ, ср.:
багъар-и (масдар) «движение» > багъар-и-зе «двигаться»
Багъар
багъар-а-хъ-ди (масдар) > багъар-ахъ-ди-зе (движение есть -
есть
(бытие - бытие) двигаться (дуративная форма)).
В корпусе дуративных суффиксов в аварском языке отмечен и суффикс -олд-. Полагаем, что в данном случае более справедливым будет членение глагола с выделением суффикса -ол-. В структуре последнего компонента -ол является показателем множественного числа, свойственный как самому аварскому языку (квер «рука» - квер-ал «руки»), так и некоторым другим
андо-цезским языкам: (-л, -ол, -ил, ал в андийском), -л в ботлихском (йацци «сестра» - йацци-л «сестры»), ваша «сын» - ваша-л «сыновья». В таком случае в морфологии дуративных глаголов с суффиксом -ол имеет следующую семантику:
(гьекъе-йи) > гьекъе-й (масдар) > гьекъе-зе «пить»
Г ьекъе
*гьекъе-ол-ди «питье + мн. число» + ди
(масдарообразующий суффикс) > пьянство гьекъ-ол-ди-зе «пьянствовать»
(ц1еххе-йи) > ц1ехе-й «опрос» > ц1еххе-зе «опросить»
Ц1еххе
*ц1еххе-ол-ди > (масдар) > ц1еххе-ол-ди-зе
«опрашивать».
Среди суффиксов, образующих длительный вид глаголов аварского языка, отмечен еще один аффикс с компонентом хъ - анхъ. Утверждается, что последний имеет связь с хъ в морфологии глагола бахъине «вставать» и являет собой формант глагольного деепричастия [1. С. 42]. Однако нельзя упускать из виду и другой вариант, а именно, что (а)н, (хъ) является
показателем множественного числа, ср.: -ин хиналугского (бый «отец» -
бый-ин «отцы») [5. С. 474]; -ни гинухского (эссу «сестра» - эсс-ни «сестры») [18. С. 574]; чап «нога», чап-ну «ноги» лакского [10. С. 401-402] языков.
Если наш подход соответствует истине, то дуративность, например, в структуре глагола боржанхъизе, является следствием комбинаций семантики -ан (множественно), -хъи «бытие», ср.: бахъа «становиться» гунзибского языка [3. С. 480]. Следовательно:
борж-и > борж-и-не «летать», «полет»
Борж
борж-ан «полет» хъи «бытие» > борж-ан-хъи «полеты, летание».
Ср.: борж-ан-хъи-зе «летать, носиться (по небу)».
Суффикс -анд, который должен быть ан + ди (масдарообразующий суффикс), также кодифицирует многократность, переходящую в длительность, ср.: вас «мальчик, ребенок» - вас-ан-ди (масдар) «ребенок, мальчик + множественность + ди «бытие» > вас-ан-ди-зе «играть, резвиться, ребячиться»; йас «девочка, ребенок» - йас-ан-ди (масдар) «девочка, ребенок + множественность + бытие» > йас-ан-ди-зе «девчачиться, ребячиться, играть»; велъ-ан-хъи (смех + множественность + бытие) > велъ-ан-хъи-зе «долго смеяться»; дитя животного - бас-ан-ди (детеныш + множественность + бытие + зе (суффикс целевой формы)) «телячиться, играть».
В случаях, когда повторяемость действия репрезентируется звукоподражанием, имеет место только один суффикс, а редупликация корневой морфемы кодифицирует повторяемость, переходящую в длительность, ср.:
зу-зу-ди (зу-зу-бытие) «жужжание» > зу-зу-ди-зе «жужжать»,
ми-ми-ди (ми-ми - бытие) «мяуканье» > ми-ми-ди-зе «мяукать».
Таким образом, на уровне словообразования дуративность передается сочетанием двух суффиксов и, следовательно, сложением исторической семантики этих аффиксов, которые, как известно, производны от отдельных знаменательных слов. Нам остается лишь привести примеры, в которых морфемы, передающие дуративность, могут
соответствовать отдельным знаменательным словам как в самом аварском, так и в других дагестанских языках при закономерных звукосоотвегсгвиях, ср.: суффиксы аварского языка -е, -и (-де, -ди) - к1анц1-де-зе > к1анц1-е-зе; *гъап-де-йи > гъап-де-й > гъап-де-зе; ч1ар-а-йи > ч1ар-ай > ч1ар-а-зе > ч1ар-а-ди-зе и знаменательные слова других дагестанских языков: агульский -е, -и [7. С. 119] «есть, имеется», лезгинский -да «есть» [5. С. 4], табасаранские -а «есть, имеется» и -ал «есть, находится».
Сказанное позволяет утверждать, что историческая семантика дуративных суффиксов аварского языка - это «бытие» и редупликация «бытие + бытие» того, что заключено в семантике корневой морфемы, концептуализуется как повторяемость действия с транспозицией в длительность, дуративность.
Примечания
1. Алексеев М. Е. Сравнительно-историческая морфология аваро-андийских языков. М., 1988. 2. Бокарев А. А. Синтаксис аварского языка. М., Л. 1999. 3. Бокарев Е. А. Гунзибский язык// Языки народов СССР. Т. 4. Иберийско-кавказские языки. М., 1967. С. 472-488. 4. Быховская С. Л. Особенности употребления переходного глагола в даргинском языке// Памятки акад. Н. Я. Марр. М.-П, 1968. С. 54-66. 5. Гайдаров Р. И. Ахтынский диалект лезгинского языка (по данным сел. Ахты). Махачкала, 1961. 6. Гайдаров Р. И., Гюльмагомедов А. Г., Мейланова У. А., Талибов Б. Б. Современный лезгинский язык. Махачкала : ДНЦ РАН, 2009. 480 с. 7. Магометов А. А. Табасаранский язык. Исследования и тексты. Тбилиси, 1965. 8. Ганиева Ф. А. Краткий грамматический очерк хиналугского языка // Хиналугско-русский словарь. Махачкала, 2002. С. 470-489. 9. Дешериева Т. И. Исследование видовременной системы в нахских языках (с привлечением материала иносистемных языков). М., 1979. 10. Магомедов М. И., Алиханов С. Б. Словообразование в аварском языке. Махачкала, 2008. 214 с. 11. Мадиева Г. И. Морфология аварского литературного языка. Махачкала, 1991. 12. Маллаева 3. М. Глагол аварского языка, структура, семантика, функции. Махачкала, 2007. С. 392. 13. Микаилов Ш. И. Сравнительно-историческая морфология аварских диалектов. Махачкала : Даг. филиал АН СССР. 1964. С. 171. 14. Муркелинский Г. Б. Лакский язык // Языки народов СССР. Иберийско-кавказские языки. Т. 4. М., 1967. С. 488-509. 15. Нурмагомедов М. М. К вопросу о грамматической категории вида в аварском языке // Глаголы и глагольные словосочетания дагестанских языков. Махачкала, 1991. С. 5-10. 16. Саадиев Ш. М. Крызский язык // Языки народов СССР. Т. 4. Иберийско-кавказские языки. М., 1967. С. 627-642. 17. Саидов М.-С. Д. Краткий грамматический очерк аварского языка // М.Саидов Аварско-русский словарь. М., 1967. С. 627-642. 18. Саидов М.-С. Д. Аварско-русский словарь. М., 1967. 19. Сравнительно-историческая лексика дагестанских языков (СИЛДЯ). М., 1971. 20. Услар П. К. Этнография Кавказа. Языкознание III. Аварский язык. Тифлис, 1889. 21. Хайдаков С. М. Система глагола в дагестанских языках. М., 1975. 22. Халилов И. Ш., Исаков И. А. Гинухский язык. Краткий грамматический очерк. Махачкала, 2005. С. 501-606. 23. Ханмагомедов Б. Г.-К. Табасаранско-русский словарь. М., 2001. 24. Чикобава А. С., Церцвадзе И. И. Аварский язык. Тбилиси, 1962 (на груз, языке). 25. Charachidze G. G. Grammaire de la langue avar (langue du Caucase Nord - Est). Year Faford, 1981. Русский перевод.
Статья поступила в редакцию 09.08.2012 г.
