CC BY
63
дятся в отношении взаимного проникновения и внутреннего единства. Обозначенная амбивалентность сложных уголовных дел свидетельствует о неантагонистическом противоречии субъективного и объективного факторов.
ЛИТЕРАТУРА
1. Барак А. Судейское усмотрение. - М., 1999.
2. Гаврилов Б. Я. Институт доследования - нужен ли он российскому законодательству и в каком виде? // Юрид. консультант. - 1999. - № 11.
3. Доспулов Г. Г. Информационно-доказательственный процесс и психологические основы деятельности следователя: авто-реф. дис. ... д-ра юрид. наук. - СПб., 1992.
4. Кожевников В. В. Факторы, обусловливающие правовую активность участников правоотношений, возникающих в деятельности органов внутренних дел на досудебных стадиях российского уголовного процесса: монография. - Омск, 2003.
5. Лупинская П. А. Решения в уголовном судопроизводстве: (Их виды, содержание, формы). - М., 1976.
6. Люблинский П. И. Основашя судейскаго усмотр^шя въ уголовныхъ д^лахъ: (Докладъ для Клевскаго съезда Русской группы Международнаго союза Криминалистовъ). Изъ Журнала Министерства Юстицш. - СПб., 1904.
7. Марфицин П. Г., Смирнова И. С. К вопросу о понятии сложного многоэпизодного и группового уголовного дела // Специфика правового регулирования в период становления рыночных социально-экономических отношений. - Омск, 1996.
8. Марфицин П. Г., Безруков С. С. Относительная определенность в уголовно-процессуальном праве и пределы усмотрения следователя. - Омск, 2001.
9. Марфицин П. Г. Усмотрение следователя: (Уголовно-процессуальный аспект): монография. - Омск, 2002.
10. Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка. - М., 1995.
11. Скляров А. Нелепая попытка примиренческого шарлатанства: (Основы физики духа). - М., 2000.
12. Приказ Минюста России и Минфина России от 6 октября 2003 г № 257/89н «Об утверждении порядка расчета оплаты труда адвоката, участвующего в качестве защитника в уголовном судопроизводстве по назначению органов дознания, органов предварительного следствия, прокурора или суда, в зависимости от сложности уголовного дела» // Рос. газета. - 2003. - 21 окт.
13. Ратинов А. Р. Теория доказательств в советском уголовном процессе: монография / отв. ред. Н. В. Жогин. - М., 1973.
14. Федеральный закон от 31 октября 2002 г. № 133-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации, Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации и Кодекс об административных правонарушениях» // Рос. газета. - 2002. - 6 нояб.
15. Философский энциклопедический словарь. - М., 1983.
О СУБЪЕКТИВНОЙ СТОРОНЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ, ПРЕДУСМОТРЕННОГО Ч. 1 СТ. 312 УК РФ
Д. Ю. Виноградов, гл. специалист
Управление ФССП по Омской области
Недостатки законодательной конструкции уголовной правовой нормы, предусмотренной ч. 1 ст. 312 УК РФ, и процессуальных норм, регламентирующих порядок наложения ареста, не позволяют эффективно бороться с незаконными действиями в отношении имущества, подвергнутого описи или аресту. В действующем законодательстве отсутствует уголовная ответственность за неумышленные действия (бездействие) хранителя. Поэтому собственник - хранитель имущества, подвергнутого описи или аресту, может легкомысленно или небрежно относиться к выполнению возложенных на него обязанностей.
Законодатель не обозначил четких сроков действия ареста имущества и не определил основания и порядок его снятия, что иногда приводит к фактическим ошибкам хранителей в отношении совершаемых ими действий. В этих случаях хранители полагают, что арест утратил законную силу и они, распоряжаясь имуществом, действуют правомерно, в то время как имущество от ареста не освобождено. Отсутствие уголовной ответственности за небрежное или легкомысленное выполнение хранителем арестованного имущества своих обязанностей может быть устранено только законодательным путем.
В. Е. Квашис справедливо отмечает: «...механизм преступных и непреступных нарушений соответствующих правил один и тот же, и различаются они главным образом тяжестью наступивших последствий. Это означает, что хотя для лиц, систематически и злостно нарушающих такие правила, вероятность совершения неосторожного преступления при прочих равных условиях более высокая, тем не менее, случайность последствий, очевидно, позволяет некоторым из них оставаться за пределами действия уголовного закона» (5, 12). Однако не следует недооценивать опасность и распространенность неосторожных преступлений. В научной литературе неоднократно указывалось, что размер имущественного ущерба от неосторожных преступлений сопоставим с ущербом, причиненным вследствие совершения умышленных преступлений.
Новая уголовно-правовая норма должна иметь материальную конструкцию состава, и в качестве обязательного последствия следует считать нарушение сохранности имущества, подвергнутого описи или аресту, явившееся следствием небрежного или легкомысленного выполнения хранителем установленных правил хранения этого имущества. Деяния, не повлекшие нарушения сохранности имущества, подвергнутого описи или аресту, не должны считаться уголовно наказуемыми.
Вопрос о субъективной ошибке непосредственно связан с осознанием виновным общественной опасности совершаемого деяния. «Ошибка - это неверная оценка лицом, совершившим преступление, своего поведения, его последствий или фактических обстоятельств дела; заблуждение лица относительно характера и степени общественной опасности совершенного им деяния и его противоправности» (6).
Классификации субъективных ошибок уделяется много внимания в научной литературе. Например, П. С. Дагель классифицировал ошибки: по предмету - на ошибку юридическую и фактическую; по причинам возникновения - на извинительную и неизвинительную; по своей значимости- на существенную и несущественную; по степени оправданности -на виновную и невиновную (4). В основном ученые отдают предпочтение делению субъективной ошибки на юридическую и фактическую.
Применительно к проблемам в квалификации преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 312 УК РФ, следует обратить внимание на предлагаемую в научной литературе классификацию фактических ошибок.
Так, по предложенной А. И. Рарогом классификации, фактической ошибкой относительно общественной опасности совершаемого деяния можно считать случай, когда, распоряжаясь арестованным имуществом, хранитель ошибочно полагает, что арест утратил законную силу, в то время как в действительности имущество от ареста не освобождено. Если лицо ошибочно считает свои действия правомерными, не осознавая их общественной опасности, то такая ошибка устраняет умысел (7, 173). Поэтому хранитель не может быть привлечен к уголовной ответственности, поскольку преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 312 УК РФ, может быть совершено только умышленно.
Ответственность за небрежное или легкомысленное отношение хранителя к выполнению своих обязанностей в уголовном и уголовно-процессуальном законодательстве не предусмотрена. За подобные деяния виновное лицо может быть
подвергнуто штрафу на сумму до 100 МРОТ исключительно в рамках исполнительного производства на основании ст. 87 Федерального закона от 21 июля 1997 г. № 119-ФЗ «Об исполнительном производстве» (8).
Предусмотренные ч. 1 ст. 312 УК РФ деяния представляют общественную опасность до тех пор, пока все предусмотренные законом процессуальные действия в отношении арестованного или описанного имущества не завершены. В связи с этим хранитель должен четко знать порядок и момент освобождения имущества из-под ареста или исключения его из описи.
Соответствующий порядок предусмотрен уголовным процессуальным законодательством. В силу ч. 9 ст. 115 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (9) наложение ареста на имущество отменяется на основании постановления, определения лица или органа, в производстве которого находится уголовное дело, когда в применении этой меры отпадает необходимость.
Регламентируя вопросы исполнительного производства, законодатель не посчитал необходимым специально оговорить порядок освобождения имущества от описи или ареста по минованию надобности в этих ограничениях. Поэтому правоприменитель вынужден действовать самостоятельно, исходя из обстановки, складывающейся в рамках конкретного исполнительного производства.
Пленумом Верховного Суда Российской Федерации разъяснения или рекомендации по вопросам применения ч. 1 ст. 312 УК РФ не давались.
В реальных ситуациях лицам, не имеющим специальных юридических познаний, свойственно приписывать себе права, которыми они не обладают. Особенно часто это происходит в кругу близких родственников и лиц, находящихся в дружеских отношениях.
Всем знакома ситуация, когда два ребенка спорят, кому достанется последняя конфета. Один из них утверждает, что конфета - его, другой так не считает и пытается ее съесть. Никому из детей даже не приходит в голову, что с юридической точки зрения конфета принадлежит на праве собственности их маме, поскольку именно она приобрела это лакомство и запретила им его есть. Приобретаемые родителями для детей вещи воспринимаются как должная забота о них. Велосипеды, музыкальные центры, компьютеры и многое другое дети искренне считают своей собственностью. Аналогичные взаимоотношения возникают между супругами и лицами, совместно проживающими в гражданском браке.
Например, в отдел дознания и административной практики Управления ФССП по Омской области 6 декабря 2004 г. поступил рапорт об обнаружении факта незаконных действий в отношении арестованного имущества от начальника Ленинского отдела Управления ФССП по Омской области. Проверка показала, что 15 июня 2004 г. судебным приставом-исполнителем, в рамках исполнительного производства о взыскании с Ч. алиментов в размере 1/4 части всех видов заработка, произведен арест видеомагнитофона и музыкального центра. Арестованное имущество оставлено на хранение должнику. Через несколько дней после этого проживающие отдельно дочь и сын гражданина Ч., в тот момент, когда его не было дома, забрали из дома арестованное имущество и распорядились им по собственному усмотрению (3).
Статистика Управления ФССП по Омской области свидетельствует о значительном количестве подобных нарушений. Кроме того, следует отметить тенденцию к увеличению числа нарушений и стоимости растраченного имущества. В 2004 г. на территории Омской области зафиксировано 15 таких случаев, повлекших по неосторожности растрату арестованного имущества на общую сумму 929 600 рублей, совершенную третьими лицами, не являющимися хранителями. Для сравнения, в 2003 г. их было зафиксировано только 9, при этом стоимость растраченного третьими лицами имущества составляла 127 500 рублей (1).
В основном подвергнутое описи или аресту имущество вверяется на хранение лицам, не обладающим специальными юридическими познаниями. Поэтому хранители не всегда способны правильно определить момент, когда опись или арест утрачивают силу.
Например, в отдел дознания и административной практики Управления ФССП по Омской области 23 апреля 2003 г. поступил рапорт об обнаружении факта незаконных действий в отношении арестованного имущества от начальника Кировского отдела Управления ФССП по Омской области. Проверка показала, что следователем УРОПД при УВД Омской области по уголовному делу был произведен арест имущества (5 изделий из желтого металла), принадлежащего обвиняемому П., которое передано на хранение его супруге. Суд назначил обвиняемому П. дополнительное наказание в виде конфискации имущества, при этом основное наказание назначено таким образом, что П. оказался на свободе сразу после вынесения судом обвинительного приговора. Супруга обвиняемого при вынесении приговора не присутствовала и решила, что арест утратил силу, поскольку мужа освободили. В результате арестованное имущество было растрачено (2).
Как показывает практика, допускаемые хранителем нарушения порядка хранения имущества, подвергнутого описи или аресту, существенно затрудняют процесс принудительного исполнения, а в некоторых случаях делают такое исполнение невозможным. Хранители не принимают мер по ограничению доступа третьих лиц (в основном родственников и близких знакомых) к описанному или арестованному имуществу. В результате этого другие лица получают возможность совершенно безнаказанно растратить имущество, подвергнутое описи или аресту, пользуясь оказанным им доверием и отсутствием контроля со стороны хранителя. При этом совершающие растрату лица, как правило, либо не знают о том, что имущество подвергнуто описи или аресту, либо твердо убеждены в том, что имеют право распоряжаться имуществом, несмотря на наложенный арест, а доказывать свои права в предусмотренном законом судебном порядке не считают необходимым.
Для эффективной борьбы с нарушениями порядка хранения описанного или арестованного имущества, допускаемыми хранителями, уголовный закон целесообразно дополнить правовой нормой следующего содержания:
«Статья 3301. Нарушение порядка хранения имущества, подвергнутого описи или аресту
Нарушение порядка хранения имущества, подвергнутого описи или аресту, допущенное лицом, которому указанное имущество вверено, если это по неосторожности способствовало утрате возможности удовлетворения за счет этого имущества требований исполнительного документа по причине распоряжения им другими лицами,-
наказывается...».
Обязанности хранителя ограничиваются неукоснительным соблюдением порядка хранения описанного или арестованного имущества. При этом хранитель имущества, подвергнутого описи или аресту, не должен самостоятельно определять момент, когда именно опись или арест утрачивают силу.
Момент, начиная с которого ранее произведенные арест или опись имущества утрачивают силу, законодателем не определен. Для исключения вероятности фактической ошибки хранителя в отношении совершаемого им действия необходимо конкретизировать правовые нормы УПК РФ и ФЗ «Об исполнительном производстве», что позволит исключить вероятность утраты предусмотренной законом возможности для обращения взыскания на имущество, подвергнутое описи или аресту.
В этих целях ст. 115 УПК РФ следует дополнить п. 10 следующего содержания:
«Имущество освобождается от ареста или исключается из описи с момента возвращения этого имущества законному
владельцу по указанию лица или органа, в производстве которого находится уголовное дело, а в случае если это имущество оставлялось на хранение его владельцу - с момента получения им постановления, указанного в пункте 9 настоящей статьи».
Статью 51 ФЗ «Об исполнительном производстве» необходимо также дополнить пунктом 9 аналогичного содержания:
«Имущество освобождается от ареста или исключается из описи с момента возвращения этого имущества законному владельцу по требованию судебного пристава-исполнителя, а в случае, если это имущество оставлялось на хранение его владельцу, - с момента получения им письменного уведомления судебного пристава-исполнителя».
Предлагаемые изменения уголовного и процессуального законодательства ликвидируют рассмотренные недостатки законодательной конструкции субъективной стороны преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 312 УК РФ, что позволит повысить эффективность борьбы с незаконными действиями в отношении имущества, подвергнутого описи или аресту.
ЛИТЕРАТУРА
1. Архив Организационно-контрольного отдела УФССП по Омской области за 2004 год.
2. Архив Отдела дознания и административной практики УФССП по Омской области за 2003 год.
3. Архив Отдела дознания и административной практики УФССП по Омской области за 2004 год.
4. Дагель П. С. Обстоятельства, исключающие виновность субъекта и влияющие на форму вины // Сов. юстиция. - 1973. -№ 3.
5. Журавлев М. П., Квашис В. Е., Фетисов В. 3. Проблемы применения наказания за преступления, совершенные по неосторожности. - М., 1976.
6. Курченко В. Н. Проблемы квалификации преступлений в условиях фактической ошибки // Рос. судья. - 2003. - № 9.
7. Рарог А. И. Квалификация преступлений по субъективным признакам. - СПб., 2002.
8. Рос. газета. - 1997. - 5 авг.
9. Рос. газета. - 2001. - 22 дек.
УГРОЗА НЕОПРЕДЕЛЕННОГО ХАРАКТЕРА ПРИ ЗАВЛАДЕНИИ ИМУЩЕСТВОМ
Доктор юридических наук, профессор В. В. Векленко
Омская академия МВД России, О. А. Буркина, преподаватель
Пермский филиал Нижегородской академии МВД России
Доктрина уголовного права разделяет насилие на две категории: насилие физическое и насилие психическое.
Физическое насилие - это любое общественно опасное и противоправное непосредственное воздействие на жизнь и здоровье человека, его права и свободы. Психическое насилие - это, как правило, угроза применения физического насилия. Угроза - это запугивание совершением соответствующих действий - применения насилия. Цель угрозы - парализовать волю потерпевшего, принудить его передать имущество или не препятствовать его изъятию. Если эта цель достигнута, то не имеют значения те обстоятельства, например, что виновный не намерен был приводить угрозу в исполнение или не имел фактической возможности ее осуществить. Главное в том, что потерпевший воспринял эту угрозу реально (7, 336).
Угроза может быть применена немедленно или в будущем (временной отрезок не имеет значения, важно, чтобы у
потерпевшего имелась возможность избежать опасности, как четко представленной, так и неопределенного характера).
С точки зрения конкретизации насилия преступник может использовать угрозу неопределенного характера.
Приведем типичный пример угрозы неопределенного характера.
В дневное время В. с целью открытого хищения чужого имущества подошел к дому М. Осуществляя преступный замысел, В. постучал во входную дверь крытой ограды дома, и когда ему открыл дверь сторож П., В. оттолкнул его и, не обращая внимания на возражения П., прошел в дом. Осмотрев помещения дома, В. вышел обратно в крытую ограду дома, несмотря на неоднократные требования сторожа, В., пригрозив применить в отношении него насилие, проник в гараж и похитил имущество.
Свидетель П. в суде пояснил, что « .парень пригрозил ему, что если он кому-нибудь что-нибудь расскажет, он его найдет, и ему будет плохо. Попросил подержать собаку. Он испугался парня и стал держать собак.» (1).
Предварительное следствие и суд квалифицировали преступные действия В. по пп. «в», «г» ч. 2 ст. 161 УК РФ, т. е. открытое хищение чужого имущества, совершенное с незаконным проникновением в жилище, с угрозой применения насилия, не опасного для жизни и здоровья (1).
Анализ судебно-следственной практики свидетельствует о пробелах в законодательной регламентации признаков угрозы, и это связано с разноречивыми толкованиями угрозы, носящей неопределенный характер.
По данным изучения уголовных дел, при грабеже в 72% случаев отмечены угрозы побоями, при разбое с применением угроз число неопределенных угроз значительно ниже, и они составляют 13% (5, 15).
Правоприменительными органами неоднозначно оцениваются ситуации с угрозами неопределенного характера. «В 88% уголовных дел о вымогательстве следственными или судебными органами либо исключается, либо, наоборот, вменяется грабеж. Ни в одном приговоре не конкретизирован характер угрозы, не доказывается реальность ее осуществления. Лишь отмечается, в каких словах она выражается: “побью”, “будет хуже”, “приглашу друзей для расправы” и т. д.» (8, 234); практически не предпринимается попыток к уточнению их характера, и подобные действия однозначно оцениваются как угрозы насилием, не опасным для жизни или здоровья. Следствие и суд ошибочно вменяют грабеж, если угроза неопределенного характера никакими фактическими насильственными действиями не была подкреплена.
Так, распространенным примером является ситуация, когда по пп. «а», «г», «д» ч. 2 ст. 161 УК была осуждена группа лиц. Их действия выразились в том, что они в темное время суток, встретив несовершеннолетнего потерпевшего, завели его в подъезд дома и потребовали снять куртку, угрожая, в противном случае, избить. В этой ситуации следовало вести речь не о грабеже, а разбойном нападении, поскольку обстановка совершения преступления (темное время суток, подъезд дома, отсутствие возможности позвать на помощь, шестеро человек нападавших и несовершеннолетие потерпевшего) свидетельствовала о том, что виновные угрожали насилием, опасным для жизни или здоровья потерпевшего.
Типичным является пример, когда суд вообще исключает угрозу неопределенного характера.
Так, Р. и М. по предварительному сговору, с целью открытого хищения чужого имущества, вышли вместе с несовершеннолетней Г. на остановке и проследовали за ней до дома. М. подошла к несовершеннолетней Г. и потребовала отдать золотые серьги, пригрозив, что будет хуже. Г. отказалась, тогда с целью оказания на потерпевшую психического воздействия подошел Р., который угроз не высказывал, но стоял за спиной Г. Испугавшись, что ее могут избить, Г. передала золотые серьги М. (2).
