CC BY
124
ТЕОРИЯ И ИСТОРИЯ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА,
РИМСКОЕ ПРАВО
Вестник Омского университета. Серия «Право». 2020. Т. 17, № 1. С. 5-14.
УДК 342:34.01:321.01
DOI 10.24147/1990-5173.2020.17(1).5-14
О СОЦИАЛЬНЫХ ЦЕННОСТЯХ: ВЛИЯНИЕ РИМСКОГО ПРАВА НА РОССИЙСКИЙ КОНСТИТУЦИОНАЛИЗМ
С. Н. Бабурин
Институт государства и права Российской академии наук, г. Москва, Россия Омский государственный университет им. Ф. М. Достоевского, г. Омск, Россия
Введение. Ставится проблема влияния римского права на российский конституционализм, формирования на основе этого влияния социальных ценностей современной правовой культуры России. Цель. Автор ставит себе цель оценить влияние римского права на российский конституционализм, его социальную ценность. Методология. Используются методы анализа и синтеза, диалектической логики, сравнительно-исторический и формально-юридический. Результаты. Аргументируется тезис, что идеи и подходы римского права сохраняют социальную ценность, но их применение плодотворно лишь в гармонии с духовно-нравственными основами соответствующей правовой культуры. Абсолютная вера в закон как феномен социального планирования и инструмент компромисса между различными частями общества, унаследованная от римского права, сформировала романо-германское и англо-саксонское мировоззрения, но не приживается в русской правовой культуре. Современный российский конституционализм, следуя традиции римского права, строится на нормах-принципах, нормах-целях и нормах-символах, выполняющих социальную функцию высшего правового индикатора и играющих важную прогностическую роль. Но заблуждения об универсализме римского права ведут к цивилизационным сломам народов. В российском конституционализме сломы произошли при конституционных реформах 1906, 1936 и 1993 гг., которые породили социальные деформации, создали правовые и политические предпосылки разрушения нации. Так, Конституция СССР 1936 г., впервые скопировав сложившуюся в Европе буржуазную избирательную систему, отказалась от системы многоступенчатых съездов Советов, больше отвечавшей римским и русским традициям веча и народных сходов. Среди важных итогов исследования вывод о том, что социальная ценность римского права в российском конституционализме охватывает нравственную миссию римского права и высокую оценку нормативного значения наследия римского права. Заключение. Делается вывод о том, что для государств с традиционно общинным самосознанием римское право обладает социальной ценностью как источник эффективных правовых конструкций и образец для изучения; что российский конституционализм, трижды, в 1906, 1936 и 1993 гг., отступивший от своих культурно-исторических традиций организации государственного управления обществом, вновь пытается строить современные политико-правовые институты на основе римской правовой догматики, в то время как русская правовая культура исключает закон из области сакрального. Социальная ценность римского права в современную эпоху заключается в том, что без продуманной и согласованной всем мировым сообществом опоры на его публично-правовые и частноправовые традиции и институты невозможен эволюционный переход человечества к устойчивому развитию общества.
Ключевые слова: римское право; конституция; конституционализм; традиция; духовные ценности; исторические особенности; правовая культура; цивилизационный слом.
1. Введение
Фридрих Карл фон Савиньи, начиная ровно 180 лет назад, в 1839 г., свой фундаментальный труд «Система современного римского права», не случайно подчеркнул
посвящённость его работы не истории институтов права как таковых, а именно современному состоянию права [1, ^ 274]. Становление в ХХ в. научных симпозиумов и коллоквиумов по римскому праву, их перерастание
в XXI в. в евразийские семинары (международные научные конференции) прямо свидетельствует об актуальности правовых сравнительно-исторических исследований с включением римского права в их оценочную шкалу (см.: [2, 3-17; 3, с. 11-16; 4, с. 198; 5, с. 219225]), особенно с учётом понимания истории как науки «о действиях и деятельности людей и великих исторических личностей в историческом времени и историческом пространстве» [6, с. 4]. При этом длительное время исследователи проявляли интерес к римскому юридическому наследию лишь с позиции интерпретаторской деятельности [7, с. 30].
Современная жизнь древнего римского права является неотъемлемой частью социальных ценностей существующего человеческого общества. Именно из римского права российское общество унаследовало сами термины и понятия «конституция», «республика», «империя», «сенат», «магистратура», «мандат», «цензура», «диктатор», а в послесо-ветское время - «префект», «спонсор», как и многие другие. От Ьишап^ берёт начало всё гуманитарное право, да и гуманизм вообще. Отсюда важность исследования влияния римского публичного права на современный конституционализм, в том числе на российский.
Когда на первом плане оказываются нормы права, выступающие нормами поведения, отвечающие требованиям справедливости и морали, говорят о правовой системе, сложившейся на основе римского права, и относят эту правовую систему к романо-германской правовой семье [8, с. 27]. Не случайно понятие права выводят из слова «справедливость» как искусство доброго и справедливого, утверждается в Дигестах Юсти-ниана1. Как известно, римское право пережило создавший его народ и дважды покорило себе мир [9, с. 58]. Отсюда огромное значение римского права в истории мировой культуры, хотя и само римское право, что закономерно, сложилось под влиянием греческого и египетского права [10, с. 4]. Конечно, содержание терминов порой претерпело значительное изменение, но дух и смысл, как правило, сохранились.
2. Методология
Методологическую основу исследования составили методы анализа и синтеза,
диалектической логики, сравнительно-исторический и формально-юридический. Историческая обусловленность любых правовых категорий требует конкретно-исторического подхода и диалектического осмысления (см., например: [11, с. 287-291; 12; 13, с. 127-141]).
3. Римские правовые институты и принципы в российском конституционализме: русский цивилизационный релятивизм
Из классической римской юриспруденции современная политика унаследовала представление, что воля народа может быть выражена не только путём голосования в народном собрании, но и молчаливым согласием всех путём неприменения, а знание законов состоит не в том, чтобы удерживать их слова, а в следовании их содержанию и значению [14, с. 29]. В этой знаменитой формуле Дигест не без основания усматривают идею народного суверенитета [15, с. 113-115]. Стоит вспомнить и современную характеристику выразителей воли и интересов народа как народных трибунов, высокомерное отношение социальной пены к простым людям как к плебеям (плебс исторически понимался как та часть народа, в которую не включена его «элитарная» часть [16, с. 17]), появление при Октавиане Августе особого института прокураторов как специальных чиновников, контролирующих финансовые расходы в провинциях. Генеральная прокуратура, предусмотренная ст. 129 Конституции РФ, восходит к институту генерал-прокурора, созданного императором Петром Великим, но последний явно следовал древнеримскому примеру.
Учитывая античную правовую традицию, Конституция Российской Федерации опирается на нормы-принципы, нормы-цели и нормы-символы. К первым относятся, например, нормы статей из 1-й и 2-й глав Конституции, закрепляющих основы конститу-ционного строя и права и свободы человека и гражданина, начиная с принципиальной формулы: «Российская Федерация - Россия есть демократическое федеративное правовое государство с республиканской формой правления» (ст. 1 Конституции РФ) и ключевого конституционного принципа либерализма: «Человек, его права и свободы являются высшей ценностью» (ст. 2). Имеются нормы-
принципы и в других главах Конституции. Например, ст. 118 провозглашает, что правосудие в Российской Федерации осуществляется только судом, а ст. 135 фиксирует, что положения глав 1, 2 и 9 Конституции Российской Федерации не могут быть пересмотрены Федеральным Собранием.
Конституционные нормы-принципы, выполняющие важную социальную функцию высшего правового индикатора, закладывают по римской традиции лишь основы российских правовых институтов, но детальное раскрытие обозначенных в них правоотношений происходит в нормах других правовых актов и даже других отраслей права.
Нормы-цели, не порождающие непосредственных правоотношений, выполняют в Конституции России важную прогностическую функцию. Они обозначают направление развития конституционализма. Например, в Преамбуле Конституции РФ провозглашено, что многонациональный народ Российской Федерации принимает Конституцию, «утверждая права и свободы человека, гражданский мир и согласие, сохраняя исторически сложившееся государственное единство, исходя из общепризнанных принципов равноправия и самоопределения народов, чтя память предков, передавших нам любовь и уважение к Отечеству, веру в добро и справедливость, возрождая суверенную государственность России и утверждая незыблемость её демократической основы, стремясь обеспечить благополучие и процветание России, исходя из ответственности за свою Родину перед нынешним и будущими поколениями, сознавая себя частью мирового сообщества».
К нормам-символам в российской Кон -ституции можно отнести, например, норму, закрепляющую наличие у Российской Федерации флага, герба и гимна, устанавливающую, что столицей Российской Федерации является город Москва (ст. 70 Конституции).
К сожалению, система этих основополагающих конституционных норм не безупречна. За десятью равно важными целевыми установками, на которых, как следует из текста, законодатель приступил к принятию российской Конституции, отсутствует главная: в Конституции Российской Федерации не закреплена и даже не обозначена конечная цель
развития русского общества и российского государства. Ради чего народ, объединённый общей судьбой на своей земле, принимает Конституцию? Ради чего осознает себя частью мирового сообщества, несёт ответственность за свою Родину и т. д.? Об этой главной социальной цели в действующей российской Конституции нет ни слова. Обществу она не предъявлена с 1980 г., года, «закончившего» строительство коммунизма.
Российский конституционализм, при всех титанических усилиях Конституционного Суда Российской Федерации сгладить недостатки действующей Конституции, на сегодняшний день пока не имеет своего конечного смысла. Мораль и право, в своём единстве выступая воплощением гармоничного взаимодействия общества и государства, имеют в современной России слишком много узловых мест, в которых находятся в противоборстве (см.: [17, с. 324-353]).
Конечно, римское право и в публичном, и в частном его виде вбиралось в правовую систему национальных государств через их культурно-исторические и духовно-нравственные традиции [18, с. 113-119]. Российскую правовую систему относят именно к романо-германской группе, отличительной чертой которой остаётся особая значимость закона в системе источников права [19, с. 63], но культурно-исторически в русской правовой традиции над правом и законом доминирует справедливость. Цивилизационный релятивизм любой сложившейся нации является для человечества не меньшей социальной ценностью, чем самые выдающиеся достижения других народов, потому что именно он создаёт и сберегает нацию как геополитическую реальность, как ничем и никем не заменимый результат социального развития одной из частей человеческого общества.
Безусловно, Древний Рим и его правовой опыт не имеют цивилизационной монополии, представляя собою лишь один из очагов становления человеческой культуры. С вторжением в общества Нового времени римского права и основанного на нём правосознания, когда в XIX в. европейское Просвещение поставило в центре правовой системы освобождённого от оков религиозной нравственности Человека и его экономический интерес, господствующее положение
в правовых системах романо-германской семьи занял закон. Началось господство юридической науки, которая стала навязывать всему современному миру в качестве общей юридическую догму, выработанную на базе кодификации императора Юстиниана.
Для традиционных обществ, имевших самостоятельное цивилизационное развитие, это был тяжёлый момент. «Наше общественное сознание, - писал в 1863 г. М. Н. Катков, - наше разумение, наши идеи не вытекали прямо из жизни, а сложились из разнородных элементов, собравшихся отовсюду... Наши понятия, наши воззрения - злейшие враги наши; они пуще всего сбивают нас с толку, заводят не туда, куда показывают, и дают не то, что обещают» [20, с. 131]. Как верно отмечал французский политолог А. Бе-зансон, далеко не склонный симпатизировать нашей стране, в России тогда начали строить капиталистическое общество без духа капитализма, поскольку в традиционной России во главу угла ставится не деятельный контроль, а героическое преодоление самого себя. Русская идеальность ощущает труд как подвиг, когда человека, внутренне свободного, охватывает могучий душевный порыв и он совершает то, что до него никто совершить не мог, ибо труд для русского человека - «не нормальная форма существования личности, он её превосходит, он ещё принадлежит к сфере священного» [21, с. 35-36]. Где уж тут педантичность римской правовой нормы!
4. Цивилизационные сломы российского конституционализма
Россия как тысячелетняя Русская цивилизация, созданная союзом славянских, тюркских, финно-угорских народов, скреплённая ныне унаследованной от Восточной Римской империи религиозной духовно-нравственной традицией, развивается путём трансформации своих собственных государственно-правовых институтов. Когда такие трансформации запаздывали, происходило вторжение в Русский мир чужеродной политической и правовой культуры. Подобные вторжения всегда имели черты цивилизаци-онного слома. С российским конституционализмом, родившемся только в ХХ в., связаны три из них: принятие в 1906 г. Основных законов Российской империи, в 1936 г. - Кон-
ституции СССР и в 1993 г. - Конституции Российской Федерации.
На заре российского конституционализма, когда под впечатлением от Русской революции 1905 г. и под влиянием конституционно-правовых идей Западной Европы XIX в. стремление в российском обществе к восстановлению на новом историческом этапе органов народного представительства стало доминирующим социальным умонастроением. Публицисты и либеральные политики взывали: «Будущность России должна определяться совокупностью сил всей нации, и только ясно определённая, властная воля народа может дать умиротворение стране. Никакой компромисс на этом пути не может быть терпим и не может быть приемлем» [22, с. 119].
Основные законы Российской империи от 23 апреля 1906 г. были причудливым компромиссом между либералами-западниками и традиционалистами-почвенниками. Эти законы дополнили становление капитализма в России провозглашёнными 17 октября 1905 г. гражданскими правами и учреждением на европейский манер постоянно работающего парламента (Государственной думы). На Русь пришли и иные институты римского права, но пришли уже транзитом из Европы, без учёта российской действительности и римского (византийского) наследия, особенно после свержения царя в сокрушившем Россию Феврале 1917 г. Такой механистический транзит помимо намерения его организаторов окончательно сформировал правовые предпосылки Великой Русской революции 1917 г.
Октябрьский вооружённый переворот 1917 г., переросший в социалистическую революцию, и оформившая «военный комму -низм» первая российская Конституция (Конституция РСФСР) 1918 г. стали идеалистической попыткой полного отрицания римского права и права вообще. Попытка русских революционеров построить новое общество без государства, без права, без нравственности и религии провалилась. Однако в 20-е гг. ХХ в. в России возникла и была конституционно оформлена уникальная, основанная на культурно-исторических традициях русского общества политическая система, отказавшаяся от буржуазных модификаций римского права, но опиравшаяся на свой и римский
опыт народных собраний - это была система Советов.
Возвращение именно римских принципов и моделей власти следует видеть во многих институтах Советской России, куда Т. А. Алексеева совершенно обоснованно относит принципы республики, народовластия и отказа от разделения властей [23, с. 31]. Именно принятие современной политикой цицероновского понимания республики и народа как соединения людей, «связанных между собою согласием в вопросах права и общностью интересов», а не просто «собранных вместе каким бы то ни было образом» [24, с. 64], позволило политологам назвать перемены во Франции, вызванные радикальным обновлением высшего звена государственной власти после парламентских выборов 2016 г., обновивших на три четверти депутатский корпус и полностью правительство, «второй французской революцией»2.
Советская Россия, как и Древний Рим, Византийская и Российская империи, отрицала разделение властей в силу его несовместимости с принципом народовластия, и не только в Конституции РСФСР 1918 г, лежавшей в основе моделирования «военного коммунизма», но и в более поздний период, когда роль государства и права была вновь признана, когда активно шло социалистическое государственное строительство. Конституции СССР 1936 и 1977 гг., следуя принципам римского публичного права, остались верны отказу от разделения властей, распределяя функции государства в системе высших органов государственной власти. Этот подход сохранился даже в период конститу -ционных реформ Российской Федерации 1989-1992 гг., порождая внутреннюю противоречивость Основного закона новой России.
Т. А. Алексеева справедливо напоминает, что сущность советской власти связана с системой Советов, носившей пирамидальный характер, когда вышестоящие Советы формировались из представителей органов более низкого уровня: средний уровень был производным от базового, а высший - производным от среднего. И эти собрания «трудящихся», проводимые на местах, напоминали народные собрания плебеев, составлявших большинство римского общества [23, с. 35-36].
Именно поэтому в 1936 г. в русском обществе произошёл второй цивилизационный слом, которого не осознали в то время большевики, не осознаёт и современное российское общество. Новая Конституция СССР 1936 г., а за ней и конституции союзных республик, сохранив за органами народного представительства название Советов, принципиально изменила их структуру, отказалась от многоуровневой системы съездов Советов, соответствовавших традициям веча и народных сходов. Ошибочно видеть в этой реформе избирательной системы лишь её упрощение [25, с. 324]. Была лишь системно скопирована избирательная система буржуазных государств. Политический обвал традиционного общества не произошёл в тот момент немедленно только по причине имевшей место диктатуры единственной существовавшей тогда политической партии - ВКП(б), позднее переименованной в КПСС. Начался новый этап освоения в России институтов римского права, уже пропущенных через западноевропейскую буржуазную модель, хотя привносимые из Европы образцы были часто очень далеки от оригинала, да и от русского национального опыта.
Традиционная русская политико-правовая культура всё же смогла напомнить о себе. В 1988 г., в обстановке начавшегося духовного, мировоззренческого и социально-экономического кризиса, в Советском Союзе произошла конституционная реформа, создав новый высший орган государственной власти - Съезд народных депутатов СССР. Союзный Съезд вобрал в себя на новом историческом этапе опыт и черты русских Земских соборов. Возник шанс создать эффективное общественное и государственное устройство, которое бы применило достижения иных цивилизаций с сохранением самобытности русской жизни. Шанс использован не был. Даже достоинства нового высшего органа государственной власти - союзного Съезда - стали через европейские стандарты изображать его недостатками, а в развернувшейся политической борьбе роковую роль сыграл субъективный фактор. Помимо провокационной и разрушительной деятельности М. Горбачёва, и сами народные депутаты СССР показали свою гражданскую наивность и неспособность к адекватным стратегическим решени-
ям, что погубило и систему советского парламентаризма, и страну.
И наконец, третий этап катастрофы нашего отечественного конституционализма. Конечно, это государственный переворот и вооружённый мятеж осенью 1993 г. президента Российской Федерации Б. Н. Ельцина. Принципиально значимый и очень опасный прецедент антиправовой отмены Конституции России, расстрела законно избранного парламента из танков, приостановления деятельности Конституционного Суда Российской Федерации, противозаконной ликвидации всей системы Советов народных депутатов. И, как венец беззакония, - неправовое «принятие» новой Конституции Российской Федерации. С традиционным народовластием было покончено, в русскую почву принудительно высадили космополитический европейский парламентаризм. Искусственное привнесение в российскую политическую и правовую системы муниципалитетов вместо местного самоуправления, введение несменяемости назначаемых указом президента судей, подконтрольность всех ветвей формально разделённой государственной власти чиновничьему управлению и т. д. Конституция Российской Федерации 1993 г. во многих своих положениях не корреспондирует ни с русской правовой традицией, ни с цивили-зационными высотами римского права.
Конечно, во всём этом можно видеть торжество в России римского права и римской правовой культуры. Но не надо считать частью завещанной нам римской правовой традиции коня Калигуллы в Римском Сенате, проскрипционные списки, свержение преторианской гвардией цезарей, безнравственную толерантность, погубившую Древний Рим, а позднее и Константинополь. Лучше воспринимать римское право как важный юридический инструментарий определения критериев эффективности законодательства и права (см.: [26, с. 10]).
Римское право для русской правовой культуры остаётся священным источником высокопрофессионального отношения к праву.
5. Заключение
Подводя итоги, сформулируем несколько политико-правовых выводов.
Первое. Для современной России и других государств с традиционно общинным са-
мосознанием римское право обладает социальной ценностью как источник эффективных правовых конструкций и образец для изучения. Именно в этом смысле следует понимать утверждение М. Н. Марченко, что речь ныне идёт уже не о рецепции, не о своеобразном «внедрении» норм римского права в систему права, а о приспособлении и использовании в новых исторических условиях его основных идей, институтов, образа юридического мышления, подходов, правовых доктрин [19, с. 57].
Второе. Российский конституционализм, трижды за ХХ в., в 1906, 1936 и 1993 гг., отступивший от своих культурно-исторических традиций организации государственного управления обществом, вновь пытается строить современные политико-правовые институты на основе римской правовой догматики. Успешности таких попыток препятствует русская правовая культура, исключающая закон из области сакрального. Нормативизм противен русскому народному духу. При насильственном же укоренении он неизбежно порождает произвол и терпит крах.
Третье. Социальная ценность римского права в современную эпоху включает в себя и тот ключевой момент, что без продуманной и согласованной всем мировым сообществом опоры на его публично-правовые и частноправовые институты невозможен эволюционный переход человечества к устойчивому развитию общества. Признавая фактом истории присутствие в российском конституционализме институтов и норм римского права, следует помнить, что в Новейшее время римское право не просто повлияло на формирование правовых систем большинства государств мира (а опосредованно - всех), оно прямо способствовало зарождению и развитию современного гражданского общества.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Дигесты Юстиниана. Т. 1, кн. I-IV / пер. с лат. ; отв. ред. Л. Л. Кофанов. - М. : Статут, 2002. - С. 83.
1 France's next revolution // The Economist. -2017. - 4 March.
ЛИТЕРАТУРА
1. Савиньи Ф. К. фон. Система современного римского права. Т. 1 I пер. с нем. Г. Жигулина ; под ред. О. Кутателадзе, В. Зубаря. - М. : Статут, 2011. - 510 с.
2. Catalana P. Eurasia e diritto romano II Roma e America. Diritto romano commune. - 2012. - № 33. - P. 317.
3. Catalana P. Il diritto romano in Asia Centrale II X colloquio del romanisti del'Europa Centro-Orientale e delF Asia (Dusanbe, 19-21 ottobre 2005). - Dusanbe : [s. n.], 2007. - P. 11-16.
4. AlliatM. Ueber die Artendes "Rechts-Transfers" II Entstehungund Wandelrechtlicher Traditionen I Hrsg. Von W. Fikentscher. - Muenchen : [s. n.], 19S0. - S. 161-231.
5. Махмудзода М. Рецепция римского права в современном гражданском праве Республики Таджикистан II I Seminario eurasiatico di Diritto romano = I Евразийский семинар по римскому праву (Dusanbe, 14-15 ottobre 2011). - Душанбе : Эр-граф, 2013. - С. 219-225.
6. Космач В. А . История как наука: предмет и проблемное поле, специфика исторических законов и периодизация II От Версаля и Веймара до образования двух Германий (ФРГ и ГДР), 1919-1949. Актуальные вопросы исторической германистики, отечественной и всеобщей истории, геополитики и международных отношений, социально-гуманитарных наук и права : материалы междунар. науч. конф. (Витебск, 3-4 октября 2019 г.) I В. А. Космач (гл. ред.) [и др.]. - Витебск : ВГУ им. П. М. Машерова, 2019. - С. 3-7.
7. Савенков А. H. Философия права, правовое мышление и глобальные проблемы современной цивилизации II Трансформация парадигмы права в цивилизационном развитии человечества : доклады членов РАН I под общ. ред. чл.-корр. РАН А. Н. Савенкова. - М. : ИГП РАН, 2019. - С. 9-92.
S. Давид Р., Жоффре-Спинози К. Основные правовые системы современности I пер. с фр. В. А. Туманова. - М. : Международные отношения, 2009. - 456 с.
9. Покровский И. А. История римского права. - М. : Статут, 2004. - 53S с.
10. Ковалевский М. Предисловие II Пост А. Г. Зачатки государственных и правовых отношений: история семейного, государственного, наследственного, уголовного, имущественного права. История сословных различий и суда : пер. с нем. I предисл. М. М. Ковалевского. - 2-е изд. - М. : ЛЕНАРД, 2015. -С. 4-7.
11. Современное государство в эпоху глобальных трансформаций : аналитический доклад I И. М. Раги-мов, С. Н. Бабурин, Ю. В. Голик [и др.]. - СПб. : Юридический центр - Академия, 2019. - 344 c.
12. Интернационализация конституционного права: современные тенденции : монография I под ред. Н. В. Варламовой, Т. А. Васильевой. - М. : Ин-т государства и права, 2017. - 224 с.
13. ХаликовА. Глобализация прав человека и проблемы национального государства: противоречие универсализации и культурного релятивизма в современном праве II I Seminario eurasiatico di Diritto romano = I Евразийский семинар по римскому праву (Dusanbe, 14-15 ottobre 2011). - Душанбе : Эр-граф, 2013. - С. 127-141.
14. Скрипилев Е. А. Основы римского права : курс лекций. - 3-е изд. - М. : ОСЬ^9, 199S. - 20S с.
15. Сакки О. Идея закона (D. 1.3.2) и принципов суверенитета (D. 1.3.32 и 1.4.1) в первой книге Дигест. Парадигмы современного конституционализма? (пер. с итал. И. В. Лушниковой) II Дигесты Юстиниана. Т. VIII. Статьи и указатели I отв. ред. Л. Л. Кофанов. - М. : Статут, 2006. - С. 101-120.
16. Гай. Институции I пер. с лат. Ф. Дадынского ; под ред. В. А. Савельева, Л. Л. Кофанова. - М. : Юристъ, 1997. - 36S с.
17. Жуков В. И. Сбережение населения: национальные интересы, мораль и право II Трансформация парадигмы права в цивилизационном развитии человечества : доклады членов РАН I под общ. ред. чл.-корр. РАН А. Н. Савенкова. - М. : ИГП РАН, 2019. - С. 2S2-363.
1S. Ali ci с S. Sulla difesa dei diritti civili in Serbia in riferimento ad alcuni concetti giuridici romani. Narodni tribune e potere negative II I Seminario eurasiatico di Diritto romano = I Евразийский семинар по римскому праву (Dusanbe, 14-15 ottobre 2011). - Душанбе : Эр-граф, 2013. - С. 111-126.
19. Марченко М. Н. Проблемы общей теории государства и права : учебник : в 2 т. Т. 2. Право. - 2-е изд., перераб. и доп. - М. : ТК Велби : Проспект, 2007. - 656 с.
20. Катков М. Н. Имперское слово. - М. : Москва, 2002. - 512 с.
21. Безансон А. Советское настоящее и русское прошлое : сб. ст. I пер. с фр. А. Бабича, М. Розанова. - М. : МИК, 199S. - 333 с.
22. Фальборкъ Г., Чернолускт В. Нацюнальное Собраше. Къ реформе государственного строя Россш. Вып. III. - СПб. : Издаше Н. Глаголева, [нач. XX в.]. - 264 с.
23. Алексеева Т. А. Принципы римского права в советских конституциях II Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Юридические науки. - 2012. - № 4. - С. 31-39.
24. Цицерон Марк Туллий. О государстве. О законах. О старости. О дружбе. Об обязанностях. Речи. Письма I предисл. Е. И. Темнова. - М. : Мысль, 1999. - 7S2 с.
25. Алексеева Т. А. Понятие республики по римскому праву и советским конституциям // I Seminario eurasiatico di Diritto romano = I Евразийский семинар по римскому праву (Dusanbe, 14-15 ottobre 2011). - Душанбе : Эр-граф, 2013. - С. 320-324.
26. Рыбаков В. А. С. Критерии определения эффективности права // Правоприменение. - 2019. - Т. 3, № 2. - С. 5-13. - DOI: 10.24147/2542-1514.2019.3(2).5-13.
Информация об авторе
Бабурин Сергей Николаевич - доктор юридических наук, профессор, главный научный сотрудник Института государства и права РАН, профессор Омского государственного университета им. Ф. М. Достоевского, Московского университета им. С. Ю. Витте, Донецкого национального университета, Приднестровского государственного университета им. Т. Г. Шевченко, президент Ассоциации юридических вузов, президент международной Славянской академии наук, образования, искусств и культуры (Москва), заслуженный деятель науки Российской Федерации
Омский государственный университет им. Ф. М. Достоевского
Адрес для корреспонденции: 644077, Россия, Омск, пр. Мира, 55а
E-mail: 1357343@mail.ru
SPIN-код: 1212-8135; AuthorlD: 790520
Информация о статье
Дата поступления - 8 декабря 2019 г. Дата принятия в печать - 23 января 2020 г.
Для цитирования
Бабурин С. Н. О социальных ценностях: влияние римского права на российский конституционализм // Вестник Омского университета. Серия «Право». 2020. Т. 17, № 1. С. 5-14. й01: 10.24147/1990-5173.2020.17(1).5-14.
ON SOCIAL VALUE: INFLUENCE OF THE ROMAN RIGHT ON RUSSIAN CONSTITUTIONALISM
S.N. Baburin
Institute of State and Law of the Russian Academy of Sciences, Moscow, Russia Dostoevsky Omsk State University, Omsk, Russia
Introduction. The article raises the problem of the influence of Roman law on Russian constitutionalism and the formation of social values based on this influence of the modern legal culture of Russia. Purpose. The author aims to assess the impact of Roman law on Russian constitutionalism and its social value. Methodology. Methods of analysis and synthesis, dialectical logic, comparative-historical and formal-legal are used. Results. The thesis is argued that the ideas and approaches of Roman law retain social value, but their application is fruitful only in harmony with the spiritual and moral foundations of the corresponding legal culture. The absolute belief in the law as a phenomenon of social planning and a tool for compromise between different parts of society, inherited from Roman law, formed the Romano-German and Anglo-Saxon worldview, but does not take root in Russian legal culture. Modern Russian constitutionalism, following the tradition of Roman law, is based on norms-principles, norms-goals and norms-symbols that perform the social function of the highest legal indicator and play an important predictive role. But misconceptions about the universalism of Roman law lead to civilizational breakdowns of peoples. In Russian constitutionalism, breaks occurred during the constitutional reforms of 1906, 1936, and 1993, which created social deformations and created legal and political preconditions for the destruction of the nation. Thus, the Constitution of the USSR 1936, first by copying the current European bourgeois electoral system, abandoned the system of multi-level congresses of Soviets, more respondents Roman and Russian traditions Council and people's Assembly. Among the important results of the study is the conclusion that the social value of Roman law in Russian constitutionalism covers the moral mission of Roman law and a high assessment of the normative value of the heritage of Roman law. Conclusion. The author concludes that Roman law has a social value for States with a traditionally communal identity as a source of effective legal structures and a model for studying; that Russian constitutionalism, which three times, in 1906, 1936 and 1993, departed from its cultural and historical traditions of organizing state management of society, again tries to build modern political and legal institutions on the basis of Roman legal dogma, while Russian legal culture excludes law from the field of sacred law. The social value of Roman law in the modern era lies in the fact that without a well-thought-out and coordinated support by the entire world
community on its public-legal and private-law traditions and institutions, the evolutionary transition of mankind to the sustainable development of society is impossible.
Keywords: Roman law; constitution; constitutionalism; tradition; spiritual values; historical features; legal culture; civilizational scrapping.
REFERENCES
1. Savin'i F.K. fon. The System of modern Roman Law. Moscow, Statut Publ., 2011. Vol. 1. 510 p. (In Russ.).
2. Catalano P. Eurasia and Roman law. Roma e America. Diritto romano commune, 2012, no. 33, pp. 3-17. (In Ital).
3. Catalano P. Roman law in Central Asia, in: X colloquio del romanisti del'Europa Centro-Orientale e delV Asia (Dusanbe, 19-21 ottobre 2005). Dusanbe, 2007, pp. 11-16. (In Ital.).
4. Alliot M. On the types of "legal transfers", in: Fikentscher W. Von (Hrsg.). Entstehungund Wandelrechtlicher Traditionen. Muenchen, 1980, pp. 161-231. (In Germ.).
5. Mahmudzoda M. The reception of Roman law in modern civil Law Respublik Tadzhikistan, in: I Eurasian seminar on Roman law (Dusanbe, 14-15 October 2011). Dushanbe, Jer-graf Publ., 2013, pp. 219-225. (In Russ.).
6. Kosmach V.A. History as Science: Subject and Problem Field, specialties of historical Laws and Periodization, in: Kosmach V.A. (ed.). From Versailles and Weimar to the formation of two Germanies (Germany and the GDR), 1919-1949: Current issues of historical germanistics, national and universal history, geopolitics and international relations, social and humanitarian sciences and law, proceedings of the international scientific conference (Vitebsk, October 3-4 2019). Vitebsk, WGU Masherov Publ., 2019, pp. 3-7. (In Russ.).
7. Savenkov A.N. Philosophy of Law, Legal Thinking and the Global Problems of Modern Civilization, in: Savenkov A.N. (ed.) Transformation of the legal paradigm in the civilizational development of mankind, reports of RAS members. Moscow, IGP RAN Publ., 2019, pp. 9-92. (In Russ.).
8. David R., Zhoffre-Spinozi K. The main legal systems of our time. Moscow, Mezhdunarodnye otnosheniya Publ., 2009. 456 p. (In Russ.).
9. Pokrovskij I.A. History of Roman Law. Moscow, Statut Publ., 2004. 538 p. (In Russ.).
10. Kovalevskij M. Preface, in: Post A.G. Rudiments of state and legal relations: the History of family, state, inheritance, criminal, and property law. History of class distinctions and court, 2nd ed. Moscow, LENARD Publ., 2015, pp. 4-7. (In Russ.).
11. Ragimov I., Baburin S., Golik Yu., et al. Modern State in an Age of Global Transformation, analytical report. Saint Petersburg, Yuridicheskii tsentr - Akademiya Publ., 2019. 344 p. (In Russ.).
12. Varlamova N.V., Vasil'eva T.V. (eds.). Internationalization of constitutional Law: modern Trends, monograph. Moscow, IGP RAN Publ., 2017. 224 p. (In Russ.).
13. Halikov A. Globalization of Human Rights and the Problems of the Nation State: the Contradiction of Universalization and Cultural Relativism in Modern Law, in: I Eurasian seminar on Roman law (Dushanbe, 14-15 October 2011). Dushanbe, Jer-graf Publ., 2013, pp. 127-141. (In Russ.).
14. Skripilev E.A. The basics of Roman law, lecture course, 3th ed. Moscow, OS'-89 Publ., 1998. 208 p. (In Russ.).
15. Sakki O. The Idea of Law (D. 1.3.2) and the Principles of Sovereignty (D 1.3.32 and 1.4.1) in digest's first book. Paradigms of modern constitutionalism? (per. s ital. I.V. Lushnikovoj), in: Kofanov L.L. (ed.) Justinian's Digestes. Moscow, Statut Publ., 2006. Vol. VIII: Articles and Indexes, pp. 101-120. (In Russ.).
16. Gaj. Institutions. Moscow, Yurist Publ., 1997. 368 p. (In Russ.).
17. Zhukov V.I. Saving the Population: National Interests, Morality and Law, in: Savenkov A.N. (ed.). Transformation of the legal paradigm in the civilizational development of mankind, reports of RAS members. Moscow, IGP RAN Publ., 2019, pp. 282-363. (In Russ.).
18. Alicic S. On the defense of civil rights in Serbia in reference to some Roman legal concepts. Narodni grandstands and negative power? in: I Eurasian seminar on Roman law (Dusanbe, 14-15 October 2011). Dushanbe, Jer-graf Publ., 2013, pp. 111-126. (In Ital.).
19. Marchenko M. Problems of general Theory of the State and Law, textbook, in 2 volumes. 2nd ed. Moscow, Velbi Publ., Prospekt Publ., 2007. Vol. 2: Pravo. 656 p. (In Russ.).
20. Katkov M.N. Imperial word. Moscow, Moskva Publ., 2002. 512 p. (In Russ.).
21. Bezanson A. Soviet present and Russian past, collection of articles. Moscow, MIK Publ., 1998. 333 p. (In Russ.).
22. Fal'bork G., Chernoluskii V. National Assembly: to reform Russia's state system. Iss. III. Saint Petersburg, N. Glagolev Publ., [early 20th cen.] 264 p. (In Russ.).
23. Alekseeva T.A. Principles of Roman Law in Soviet Constitutions. Vestnik Rossiiskogo universiteta druzhby narodov. Seriya: Yuridicheskie nauki = Bulletin of the Peoples' Friendship University of Russia. Series: Legal Sciences, 2012, no. 4, pp. 31-39 (In Russ.).
24. Cicero Mark Tullij. The State. Laws. Old Age. Friendship. Responsibilities, Speech. Letters. Moscow, Mysl' Publ., 1999. 782 p. (In Russ.).
25. Alekseeva T.A. The Concept of the Republic under Roman Law and Soviet Constitutions, in: I Eurasian seminar on Roman law (Dusanbe, 14-15 October 2011). Dushanbe, Jer-graf Publ., 2013, pp. 320-324. (In Russ.).
26. Rybakov V.A. Criteria for determining the effectiveness of the law. Pravoprimenenie = Law Enforcement Review, 2019, vol. 3, no. 2, pp. 5-13. DOI: 10.24147/2542-1514.2019.3(2).5-13. (In Russ.).
About the author
Baburin Sergey - Ph.D. (Advanced Doctorate) in Law, Professor, Chief researcher at the Institute of State and Law of the Russian Academy of Sciences, Professor at Moscow Witte University, Professor at Dostoevsky Omsk State University, Donetsk National University, Pridnestrovian State University named after T. Shevchenko, President of Law Schools Association, the President of the International Slavic Academy of Sciences, Education, Arts and Culture (Moscow), Honored Scientist Worker of the Russian Federation Dostoevsky Omsk State University
Postal address: 55a, Mira pr., Omsk, 644077, Russia
Article info
Received - December 08, 2019 Accepted - January 23, 2020
For citation
Baburin S.N. On Social Value: Influence of the Roman Right on Russian Constitutionalism. Vestnik Omskogo universiteta. Seriya "Pravo" = Herald of Omsk University. Series "Law", 2020, vol. 17, no. 1, pp. 5-14. DOI: 10.24147/1990-5173.2020.17(1).5-14. (In Russ.).
E-mail: 1357343@mail.ru
SPIN-код: 1212-8135; AuthorlD: 790520
