CC BY
129
Вестник Челябинского государственного университета. 2012. № 5 (259).
Филология. Искусствоведение. Вып. 63. С. 63-67.
С. А. Иванов
О СЛЕДАХ ИСЧЕЗНУВШИХ В ЯКУТСКОМ ЯЗЫКЕ ПАДЕЖЕЙ
В статье на основе диалектных материалов рассматриваются формативы преимущественно именных основ, содержащие в своем составе реликтовые аффиксальные элементы, восходящие по своему происхождению к показателям некогда существовавших, но ныне исчезнувших в якутском языке падежей.
Ключевые слова: тюркология, якутский язык, исчезнувшие падежи, реликтовые элементы, формативы, адвербиализация, полисемантизм, мотивированные слова, притяжательное склонение.
Ученые-компаративисты предполагают, что в древности в тюркских языках система падежей была более богатой, чем в настоящее время, но от нее в отдельных языках сохранились довольно скудные реликты1. В якутском языкознании давно были установлены отдельные формы, утратившие свое грамматическое значение, но при сопоставительном наблюдении они представляют собой следы исчезнувших или же получивших дальнейшее развитие в якутском языке падежей. Некоторые из них оставили довольно заметные следы, что объясняется, по-видимому, особым историческим развитием якутского языка среди тюркских языков.
Характерной особенностью этих реликтовых элементов является то, что они обнаруживаются в формативах не только имен существительных, прилагательных, числительных, но и местоимений, деепричастий, встречаются также в служебных словах. Названные лексико-семантические разряды слов с рудиментарными падежными показателями, кроме служебных слов, зачастую подвергаются адвербиализации и пополняют наречную лексику якутского языка. Наблюдаются случаи превращения древних падежных показателей в аффиксальные элементы сегодня существующих некоторых словоизменительных и словообразующих формативов.
Следует отметить, что в якутском языкознании пионером установления следов некогда функционировавших, но исчезнувших падежных формативов в языке якутов является
О. Н. Бётлингк2.
Ниже попытаемся показать формативы исчезнувших или не получивших дальнейшего развития в якутском языке падежей, обнаруженные преимущественно в его говорах и диалектах:
1. В диалектах якутского языка встречаются адвербиальные слова, как бы сохранившие
двойной аффикс древнего инструментального падежа: кът-ын-ын 'зимою', сай-ын-ын 'летом', кYh-Yн-Yн осенью', где мотивирующие слова кыс, сай, кус еще сохраняют первичное значение зима', лето', осень', хотя они унаследованы от незапамятных времен.
Наречные слова, образованные от субстантивированных прилагательных кыныццы-тын 'зимою', сайыццы-тын, кYhYЦЦY-тYн, также содержат в своем составе два показателя древнего инструментального падежа.
В оймяконо-индигирских говорах северовосточной диалектной зоны отдельные послес-логи употребляются с такими же наращениями: А^ыс о^ону кытары-тын (вм. кытары) хаал-быт 'Остался с восемью детьми'. 0скYврY-тYн (вм. вскYврY) эрэ этэр буолла^ым Я, значит, говорю это просто так'. Можно думать, что в приведенных примерах словоформы кытары-тын, вскYврYтYн содержат сочетание показателей древних направительного падежа -ры, -ары и инструментального -тын, -ын, так как они соответственно этимологически связаны с тюрк. кады 'вместе' сеу 'слово, речь'.
В говорах северо-восточной диалектной зоны обнаружено довольно сложное образование, состоящее из аффиксов притяжания -а(...), древнего направительного падежа -гар (...) и инструментального -ын(...): Ханна да бартарын инни-гэр-ин (вм. иннигэр - послес-лог 'за, ради' - от илин 'перед, передний')... Куда бы они ни пошли.'. Сымыйанан этиэн кэриэти-гэр-ин (вм. кэриэтэ - послеслог 'подобно, будто, почти как' - от утраченного кэри всегда, постоянно) Чем соврать, кончит лучше дракой' 3.
2. В материалах колымских говоров мы находим две записи: Эhиги-тин ынахтара (вм. эhиги ынахтаргыт) о-ол. 'Ваши коровы - во-он там'. Бишги-тин ынахтара (вм. бишги ынахтарбыт) о-ол 'Наши коровы - во-он там',
где местоимения бишги 'мы', эшги 'вы' приняли сложный аффикс -т-ын, несущий в приведенном контексте значение тюркского родительного падежа.
Как известно, академик О. Н. Бётлингк утверждал, что «для родительного падежа в якутском языке нет никакого окончания». По его мнению, «этот падеж развился в турецкотатарских языках после их распада»4. Академик В. В. Радлов, возражая О. Н. Бётлингку, объяснил отсутствие формы родительного падежа в якутском языке отсутствием потребности в ней5.
Тем не менее, о некогда существовавшем в якутском языке родительном падеже высказался С. В. Ястремский. Он усматривал следы этого падежа в сложных изафетных словосочетаниях типа: кытай омук кыптый-ын тыаhа 'Стук ножницы китайского народа'; Со^уруу дайды CYгэ-тин олуга 'Щепки от топора южной страны' 6. Следы исчезнувшего в якутском языке родительного падежа С. В. Ястремский также находит в местоимениях бишги 'мы', эшги 'вы' и в их формах в косвенных падежах (кроме в дательном)7. Позднее профессор Е. И. Убрятова обнаружила явные следы родительного падежа в сложных именных изафет-ных сочетаниях8.
В якутских основах бастыц 'сначала', тастыц 'извне, снаружи' Г. И. Рамстедт усматривает еще сохранившуюся форму древнего родительного падежа9. К ним еще можно отнести слово истиц 'искренний, задушевный'.
Исходя из всего сказанного, следует считать правомерным утверждение, согласно которому наличие родительного падежа в алтайских и урало-алтайских языках, материальная близость морфем родительного падежа в этих языках, а также тотальное распространение данного падежа в древних и современных тюркских языках позволяет считать вполне вероятным существование его в раннепратюркском языке10.
3. В якутских территориальных диалектах встречается древний падежный форматив -ча. Полисемантизм данного падежного показателя в тюркологии получил различные интерпретации и соответственно с этим падеж именуется то местным, продольным; то количественным, сравнительно-ограничительным и т. д.
В индигирских и колымских говорах якутского языка формы на -ча употребляются при сравнениях: Бу дьиэ аанын са^а-чча (от са^а ровный, подобный чему-либо ) Такой же величины, как дверь этого дома'. Испиискэ
машт са^а-чча Размером со спичечную палочку'. В указанных же говорах формы, наращенные формативом -ча, выражают временное значение: хачча^а (вм. хаhан? - от хас 'сколько') бишги бу манны суох гынабыт? 'Когда мы это (безобразие) устраним?' Ол дай-дыттан хачча^а (вм. хаhан? 'когда?') кэлбик-киний? 'Когда ты прибыл с того места?'
В индигиро-колымских говорах формы на -ча употребляются в значении количества, меры и степени: хаччаны (вм. хаш1, теhенY) ыллыц? 'На столько он велик?'11
В якутском языкознании давно было установлено, что форматив былого количественного падежа -ча сохранился в приблизительных числительных уонча 'около десяти', су^бэ-ч-чэ 'около двадцати', суYC-чэ 'около ста', получивших довольно активное употребление в языке якутов. Пережиток количественного падежа обнаруживается также в определительных местоимениях бачча 'столько, как вот это' итиччэ 'столько, как вот это', оччо 'столько, как вот это', мотивированных указательными местоимениями бу 'вот этот', и-ти 'вон этот', о-л 'тот'.
От форм причастий прошедшего и будущего времен форматив -ча образует деепричастные формы, которые, приобретая обстоятельственное значение, часто подвергаются адвербиализации: СYгэни ылбыт-ча маста хайыт Раз взял топор, наруби дров'. Кыытырбыт-ча этэн кэбистим 'Я сказал это лишь в состоянии гнева'. Санаабыт-ча сацарбат буол 'Не говори, что только вздумалось'. 0лYехчэ елен биэр-бэт 'Вот-вот умрет, да не умирает' и т. д.
Форматив -ча, сохранивший значение древнего направительного или местного падежа, встречается в якутских основах тас-ыр-дьа 'двор, улица // наружный'; 'наруже, вне (находиться)'; ис-ир-дьэ 'внутри; внутрь': иhирдьэ олор- 'сидеть внутри чего-либо'; иhирдьэ ас-'втолкнуть внутрь'; ташьрдьа та^ыс- 'выйти на улицу'; ташьрдьа Yлэлиир 'работает во дворе'. Употребляя словоформы ширдьэ, ташгрдьа, говорящий уточняет нахождение какого-нибудь предмета внутри или за пределами чего-либо, события, происходящие внутри или за пределами чего-либо, что позволяет констатировать, что все еще сохраняются в языке якутов значения адессивной и инессивной разновидностей древнего местного падежа.
Впоследствии значение форматива -ча, видимо, постепенно ослабилось. Он стал выполнять роль словообразовательного аффик-
са: ба^1ы-ча ковш' от ба^1ы 'черпание' < бас- 'черпать (жидкость, сыпучие вещества)'; ытар-ча 'сковородник'; 'тиски, клещи'; кы-тарча 'слесарные клещи', вм. кыта^ас - от тюрк. q^syac 'клещи'; обор-чо 'курительная трубка' от обор- 'сосать'; хатарча 'иссушенный, изнуренный' от хатар- 'сушить'.
Форматив -ча придает некоторым основам уменьшительное значение, возникли дими-нутивы: бытычча 'ножик' - от быс-ыйа-ча, келYЧчэ 'озерцо' - от ^ел^йэ-чэ; ылгын-ча 'мизинчик' - от ылгын в значении 'маленький', о^ус-ча 'бычок' - от о^ус 'бык', 'вол'.
Приведенными примерами мы попытались показать многозначность форматива -ча. Многозначность, может быть, связана с тем, что в нем сконцентрированы значения нескольких некогда существовавших в языке древних якутов падежных формативов (локатива, кванти-татива, экватива) и омонимичных с ними словообразующих аффиксов. В некоторых случаях употребление аффикса -ча , вероятно, вызвано влиянием соседних языков, так как показатель -са известен тюркским языкам с древнейших времен, употреблялся в письменно-монгольском языке, рефлексы которого сохранились в современных монгольских языках. Форматив -ча существует также в тунгусо-маньчжурских языках.
4. Довольно заметные следы оставили так называемые пространственные падежи. Например, обнаруживаются следы показателей дательно-направительного падежа -ра/ -рэ, -ры /-ри в основах аллараа 'нижний', аллара 'вниз, внизу', таhаараа 'наружный', таhаара 'наружи, наружу'; со^уруу, со^уру 'юг; южный';
-^ар/-гэр, -^ары/-гэри исследователи находят в составе формативе сравнительного падежа саа-таа-^ар, дьиэ-тээ-гэр, о^о-тоо-^ор, бере-тее-^ер; в аффиксах дательного падежа притяжательного склонения саа^ы-гар 'к весне', 'весною', сайын-ы-гар 'летом', кытын-ы-гар 'к зиме', 'зимою'; а^абыт-ы-гар 'нашему отцу', а^алар-ы-гар 'их отцу'; в наречных словах саа^ыар-ы под весну, к весне': кYh-Yер-Y 'под осень', 'к осени';
показатель древнего направительного падежа -н также находят в формантах якутского исходного падежа -та-н и орудного -на-н.
5. В якутских именах-прозвищах Кыыл-ла-айы 'подобный зверю', Суор-даайы 'подобный ворону', Чал-лаайы - так звали старшего сына легендарного Тыгына (чаал в некоторых говорах 'налим'), Кытарба-аайы ругательное от
кытар-ба 'краснолицый' и некоторые другие, которые весьма напоминают др.-тюрк. аёгу-1а]и 'как медведь, подобно медведю' [ДТС. С. 10]; arslan-laju 'подобно льву' [ДТС. С. 55]; ЬдпШ]и 'подобно волку' [ДТС. С. 118]. В то же время тюрк. аЛу^и, arslan аи, Ьдг 1а/и соответствуют якутским наречным словам эhэлии, хахайдыы, берелYY, рассмотренным О. Н. Бёт-лингком как формы обстоятельственного или наречного падежа12.
В якутском языке и его говорах встречается употребление словообразующего аффикса -аайы(...): кураайы 'засушливый', хаамаайы
1. мег.-канг. 'бедняк, нищий'; 2. татт., усть-алд. 'бродяга, скиталец' [ДСЯЯ I. С. 273], то-тоойу 'сытный', YYнээйи 'растение', уцаайы эпилептик', хотоойу 'смелый, решительный, волевой', тыыннаайы 'общее название рыб' [ДСЯЯ II. С. 199], мотивированные глаголами.
При помощи аффикса -аайы когда-то были образованы некоторые якутские топонимы и гидронимы типа Кэбээйи, Харбаайы, Элгээйи, Чымнаайы, Баппа^аайы, Мында^аайы.
6. В якутских говорах в совместном падеже притяжательного склонения противоборствуют варианты ийэтинии ~ ийэтинээн 'со своей матерью', о^отунуун ~ о^отунаан 'со своим ребенком', а^атыныын ~а^атынаан 'со своим отцом', CYеhYтYHYYн ~ CYеhYтYнээн 'со своим скотом' и т. д., где показатели -лыын, -лаан под влиянием инфикса -н- принимают вид -ныын (...), -наан (...). Установлено, что якут. -лыын (...) - аффикс сложный, состоящий из аффикса древнего совместного падежа -лы и аффикса орудийного падежа -ын13, а аффикс -лаан (...), по-видимому, восходит к древнейшему показателю совместности -1ап14, что, похоже, сохранилось в якутском языке в формах совместного падежа притяжательного склонения.
Реликты показателя древнего совместного падежа -лан, -лаан впервые в якутском языкознании были обнаружены С. В. Ястрем-ским в собственных именах, поставленных в совместном падеже простого склонения: Ааналаан 'с Анною', OкYЛYYнэлээн 'с Акули-ной', Башшайдаан 'с Василием', Силиптэ-эн 'с Филиппом', Киириктээн 'с Кириком', Дье^ердээн 'с Егором', Уйбааннаан 'с Иваном' 15.
7. В звательных формах терминов родства убаай (обращение к старшему брату), эдьиий (обращение к старшей сестре) финальный -й, возможно, является показателем некогда существовавшего в языке древних якутов аффикса
звательного падежа, т. е. вокатива, ибо вышеприведенные слова без -й соответствуют тюрк. аба 'отец', 'старший брат' [ЭСТЯ I. С. 54]; езе 'мать', 'старшая сестра' [ЭСТЯ I. С. 237]; ха-тыай ~ хотуой от qatun О. Н. Бётлингк также считает формой звательного падежа16, но развивая их из хатыак ~ хотуок, показатель -й считает звуком, появившимся в результате вокализации заднеязычного -к17.
В заключение отметим, что в якутском языке и его говорах сохранились следы, во всяком случае, 16-17 показателей свыше десяти падежей, исчезнувших или не получивших дальнейшего развития в языке якутов. Рассмотренные падежные показатели, несомненно, относятся к различным периодам исторического развития падежной системы якутского языка. В ходе длительного исторического развития одни падежные показатели, приобретая другую грамматическую функцию, постепенно утрачивали свое первоначальное назначение и сохранились в некоторых морфемах в виде аффиксальных элементов. Исчезновение старых падежных показателей и появление коммуникативно выгодных новых целиком связано с требованиями внутренних тенденций развития языка саха и влиянием падежной системы соседних монгольских и тунгусского языков в условиях двуязычия.
В современном якутском языке устанавливается наличие падежной системы, состоящей из восьми падежей, прочно утвердившихся в парадигме склонения. Из них общими с другими тюркскими языками считаются основной, исходный, винительный и дательный падежи, которые, возможно, унаследованы от далекого прошлого. В результате давления внутренней необходимости развития и влияния монгольских и тунгусского языков в нем появились не встречающиеся или редко встречающиеся в современных тюркских языках частный, орудный, совместный и сравнительный падежи. Они, как утверждали О. Н. Бётлингк и
В. В. Радлов, возникли на почве самого якутского языка в результате сложения аффиксальных элементов некогда существовавших, но ныне исчезнувших в якутском языке падежей.
Например, как было упомянуто выше, в якутском языке в формах дательного падежа притяжательного склонения саа^ы-гар 'к весне', кYhYHYгэр 'к осени' фигурируют два аффикса направительного падежа -га+р(н); показатель исходного падежа состоит из древних аффиксов аблатива -та и направительного
падежа -н; в форманте сравнительного падежа обнаруживаются показатели исходно-местного падежа -та и направительного падежа -^ар(ы), а оформитель совместного падежа -лыын состоит из показателей древнего сравнительного падежа -лы и инструментального падежа -ын18.
Приведенные факты подтверждают правомерность существующей в тюркологии морфологической трактовки, согласно которой «... язык предпочитает не изобретать новые, но использовать уже имеющиеся в его распоряжении средства и способы передачи падежного значения, опираясь при этом на существующие тенденции - как явно выраженные, так и слабо намеченные»19.
Примечания
1 См.: Серебренников, Б. А. О древней структуре суффиксов некоторых местных падежей в тюркских языках // Структура и история тюркских языков. М., 1971. С. 276.
2 См.: Бётлингк, О. Н. О языке якутов / пер. с нем. В. И. Рассадин. Новосибирск, 1989. С. 280, §395; С. 281, §397; С. 297, §434, п/п6; С. 354, §579; С. 355, §580; С. 355, §581.
3 Примеры взяты из книги: Коркина, Е. И. Северо-восточная диалектная зона якутского языка. Новосибирск, 1982. С.140, 190.
4 Бётлингк, О. Н. Указ. соч. С. 283, §400.
5 См.: Radloff, W. W. Die jakutische Sprache in ihrem Verhaltnisse zu den Turksprachen. SPb, 1908. S. 30.
6 См.: Грамматика якутского языка С. В. Ястрем-ского. Иркутск, 1900. С. 87, §111; С. 176, §238.
7 Там же. С. 76.
8 См.: Убрятова, Е. И. Исследования по синтаксису якутского языка. М.; Л., 1950. С. 41-42.
9 См.: Рамстедт, Г. И. Введение в алтайское языкознание : морфология / пер.с нем. Л. С. Сло-ним. М., 1957. С. 34.
10 См.: Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков : морфология. М., 1988. С. 92.
11 Использованы примеры из книги: Коркина, Е. И. Указ. соч. С. 46, 140-141.
12 Бётлингк, О. Н. Указ. соч. С. 281-282, §397; С.358-359, §590-591.
13 Серебренников, Б. А. Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков / Б. А. Серебренников, Н. З. Гаджиева. М., 1986. С. 87.
14 Сравнительно-историческая грамматика.
С.105-106.
15 Ястремский, С. В. Грамматика якутского языка. М., 1938. С. 54.
16 Бётлингк, О. Н. Указ. соч. С. 522.
17 Там же. С. 221, §224.
18 Использованы материалы книги: Серебренников, Б. А. Сравнительно-историческая грамматика... С. 84-87.
19 Благова, Г. Ф. Тюркское склонение в ареально-историческом освещении (юго-восточный регион). М., 1982. С. 252.
Сокращения
ДСЯЯ I - Диалектологический словарь якутского языка / сост. П. С. Афанасьев, М. С. Воронкин, М. П. Алексеев. М., 1976. 392 с.
ДТС - Древнетюркский словарь. Л., 1969. 676 с.
мег.-канг. - мегино-кангаласский говор татт. - таттинский говор усть-алд. - усть-алданский говор ЭСТЯ I - Этимологический словарь тюркских языков. М., 1974. 769 с.
вм. - вместо
