CC BY
328
О праве граждан распоряжаться своими органами и тканями
Т. Г. Кудашова, соискатель, Оренбургский ГАУ
В настоящее время трансплантация органов и тканей человека является одним из эффективных способов спасения жизни или восстановления здоровья нуждающихся в лечении людей. Источниками трансплантации выступают органы и ткани живого донора, а также органы и ткани мёртвого человека. В этой связи право распоряжаться своими органами и тканями при жизни и на случай смерти имеет актуальное значение для защиты прав пациента и развития трансплантации как метода лечения.
По данным С. Г. Стеценко, А. Н. Пищита и Н.Г Гончарова, 90% пересадок осуществляется с использованием трупных трансплантантов. Данное обстоятельство вызывает необходимость чётко представлять правовые основы изъятия органов и тканей из тела мёртвого донора [1]. Рассмотрим правовые вопросы, возникающие при распоряжении органами и тканями трупа.
Ранее считалось, что в социалистическом обществе тело умершего человека принадлежит государству, так как субъект права умер и, соответственно, теряют силу все его права, так как он перестаёт быть субъектом права и воли [2]. Задаваясь вопросом о праве человека на своё тело после смерти, Всемирная организация здравоохранения определяет его принадлежащим человеку аналогично праву распоряжаться своей собственностью после смерти [2]. Можно ли считать, что человеку принадлежит право собственности на своё тело? Наверное, нет. Правильнее всего говорить в этом случае о праве человека на достойное отношение к его телу после смерти, которое включается в право на телесную неприкосновенность, которое в свою очередь выступает элементом и более узким понятием, чем личная неприкосновенность.
Право на телесную неприкосновенность можно отнести к естественным правам, таким, например, как право на жизнь. Естественное право обладает двумя отличительными признаками: неотчуждаемостью (невозможностью передачи этого права другим лицам) и неотъемлемостью (существование этого права вне зависимости от какого-либо законодательства) [3].
Закреплённое в ч. 1 ст. 22 Конституции РФ право на личную неприкосновенность исключает незаконное воздействие на человека, как в физическом, так и в психическом смысле, причём под физической неприкосновенностью понимается не только прижизненный период существования человеческого организма, но и необходимые
предпосылки для должной правовой охраны тела умершего человека. Человек обладает достоинством, которое предопределяет особое уважение не только к нему как к существующему субъекту, но и к различным формам его существования: как дородовой, так и посмертной [3].
Содержание права на достойное отношение к телу человека после смерти раскрывается в ст. 5 Закона «О погребении и похоронном деле» [4], где среди других указывается право на согласие либо несогласие на изъятие органов и (или) тканей из своего тела. В ст. 8 Закона «О трансплантации органов и (или) тканей человека» [5] установлено: изъятие органов и (или) тканей у трупа не допускается, если учреждение здравоохранения на момент изъятия поставлено в известность о том, что при жизни данное лицо либо его близкие родственники или законный представитель заявили о своем несогласии на изъятие его органов и (или) тканей после смерти для трансплантации реципиенту. Таким образом, законодатель закрепил принцип презумпции согласия человека — потенциального донора на изъятие его органов или тканей после своей смерти. Такая позиция законодателя, равно как и сама возможность изъятия органов и тканей ех шоЛио, породила множество этических и правовых проблем.
Наибольший интерес привлёк к себе вопрос об этической стороне спасения жизни одного человека за счёт смерти другого человека и возможных злоупотреблениях в связи с этим. Доктор В. Форсман, лауреат Нобелевской премии в области медицины, так описал сложившуюся ситуацию: «Разве не чудовищна картина, которую мы сейчас наблюдаем? В одной операционной врачи в напряжении склоняются над больным, настолько тяжёлым, что его сердце и лёгкие подключены к аппарату «искусственное сердце — лёгкие». А в это же самое время в соседней операционной в таком же напряжении пребывает другая группа врачей. Все инструменты полностью готовы к операции... Врачи склоняются над своим молодым пациентом, который из последних сил пытается победить смерть. Но медики отнюдь не стремятся ему помочь: они ждут только одного — когда же наконец можно будет вскрыть это беззащитное тело и вынуть сердце, которое должно спасти кого-то другого» [6].
Проблемы возможности изъятия органов и тканей ещё у живого человека, неверия в желание врачей спасти жизнь умирающего перестали быть актуальными в условиях сегодняшней действительности по ряду причин. Во-первых,
ни один уважающий себя врач, обладающий высокой степенью профессионализма и грамотности, дававший клятву врача России, не станет способствовать наступлению скорейшей смерти пациента, чтобы изъять органы, тем более что забор органов производит не лечащий врач, не реаниматолог, а специальная группа хирургов. Каждый доктор ведёт себя так, чтобы сделать всё максимально возможное, чтобы спасти жизнь своего пациента. Во-вторых, механизм изъятия органов ех шоЛио и трансплантации органов таков, что их осуществляют в разных медицинских клиниках разные группы врачей, каждая из которых специализируется либо на изъятии, либо на трансплантации, и хирурги из группы изъятия не должны участвовать в работе группы врачей, осуществляющих пересадку органов. В-третьих, хирурги из группы изъятия не приступят к своим обязанностям, не имея на руках заключения о констатации смерти лица, у которого предполагается изъять орган. В-четвёртых, патолого-анатомическое вскрытие предполагает изъятие и исследование внутренних органов и тканей умершего, поэтому всё же лучше, если частичка навсегда ушедшего человека будет жить в ком-то, ведь орган так или иначе будет отделён от тела умершего человека.
Каждый человек имеет право распорядиться своими органами, тканями, телом как при жизни, так и на случай смерти в силу осуществления своего права на телесную (физическую) неприкосновенность. Нельзя согласиться с мнением В. Н. Соловьёва, что «при осуществлении донорства гражданин отказывается по своему свободному усмотрению (самоограничивает) осуществление принадлежащих ему прав на нематериальные блага без прекращения последних» [7]. На наш взгляд, речь здесь идёт непосредственно об осуществлении (реализации) права на телесную неприкосновенность в форме распоряжения своими органами или тканями. Причём нельзя сказать, что в этом случае личное неимущественное право осуществляется в противоречии с его назначением. Иначе бы Закон «О погребении и похоронном деле» не предусматривал перечень правомочий, которые входят в содержание права на достойное отношение к телу после смерти (ст. 5), входящее в содержание права на телесную неприкосновенность. Эта точка зрения нашла отражение в литературе [8]. В силу слабой информированности населения нашей страны о своих правах распоряжения о согласии на изъятие органов и (или) тканей после смерти, в том числе для трансплантации, встречаются достаточно редко.
Согласно ст. 5 Закона «О погребении и похоронном деле» волеизъявление о согласии на изъятие органов или тканей после смерти должно быть совершено в устной форме в присутствии
свидетелей или в письменной форме. В связи с множеством высказываемых предложений
о необходимости перехода от модели презумпции согласия донора на изъятие его органов и тканей после смерти к модели испрошенного согласия [1, 8, 9] считаем целесообразным, чтобы такое волеизъявление обязательно было облечено в письменную форму, тем самым защитив медработников в случае возникновения спора от доказывания наличия устного согласия, поиска свидетелей, присутствовавших при выражении лицом такой воли. А пока на сегодняшний день при существовании презумпции согласия донора на изъятие его органов и тканей после смерти правило о форме волеизъявления о согласии или несогласии на изъятие органов или тканей, содержащееся в ч.1 ст. 5 Закона «О погребении и похоронном деле», не требует изменений.
Законодатель не уточняет, кому должно быть сделано устное заявление гражданина о согласии или несогласии на изъятие его органов или тканей после смерти; как должны вести себя свидетели, чтобы донести содержание волеизъявления человека до нужного медицинского учреждения или другого лица, на чьё имя составлено письменное заявление; каким образом заявление гражданина попадёт именно в то медицинское учреждение, где будет произведено вскрытие умершего. Законодатель не устанавливает гарантий, что волеизъявление о согласии или несогласии на посмертное изъятие органов или тканей будет исполнено. Допустим, гражданин письменно выразил согласие на изъятие своих органов после смерти для трансплантации, но изъятия его органов не произошло по причине того, что его письменное заявление не поступило в срок нужному адресату (медицинскому учреждению, где осуществляется забор органов). Последствием этого будет неисполнение его воли, за которое никто не несёт ответственности. В другой ситуации, когда человек выразил свое несогласие на изъятие органов или тканей после смерти и о нём стало известно медицинскому учреждению уже после изъятия трансплантанта, то последствий для медицинского персонала также не будет никаких, так как в настоящее время действует презумпция согласия, а воля человека опять осталась невыполненной. Поэтому при переходе к испрошенному согласию нужен чёткий механизм доведения до сведения медицинского учреждения о согласии либо несогласии гражданина на изъятие его органов или тканей после смерти, в т.ч. для трансплантации.
По правовой природе распоряжение своими органами или тканями на случай смерти представляет собой не что иное, как одностороннюю сделку. Так как такая сделка определяет правовые последствия на случай смерти, то её можно признать завещанием. Эта точка зрения уже
нашла отражение в литературе [8]. По нашему мнению, такая сделка в большей мере относится не к самому завещанию, а к завещательному возложению, принимая во внимание то, что завещательное возложение включается в содержание завещания. По смыслу п.1 ст.1139 ГК РФ завещательное возложение — это право наследодателя возложить на одного или нескольких наследников по завещанию или по закону обязанность совершить какое-либо действие имущественного или неимущественного характера, направленное на осуществление общеполезной цели. Таким образом, признаки завещательного возложения присущи распоряжению органами и тканями на случай смерти, поскольку, во-первых, оно не связано с какими-либо имущественными обременениями для наследников; во-вторых, такое распоряжение устанавливается для достижения общеполезной цели — спасения жизни либо восстановления здоровья неизвестного наследодателю человека; в-третьих, правом требования осуществления воли умершего об изъятии его органов или тканей обладает любое заинтересованное лицо, представляющее интересы общества, например, нуждающийся в трансплантации реципиент, представитель медицинских учреждений; в-четвёртых, никто не вправе отказать умершему в исполнении его просьбы, то есть никто не вправе освободить наследника от исполнения этой воли наследодателя; в-пятых, наследник — это то лицо, которое будет нести ответственность за исполнение воли наследодателя. Более того, в соответствии с ч.
1 ст. 5 Закона «О погребении и похоронном деле» возложить исполнение волеизъявления об изъятии своих органов и тканей завещатель может на заранее определённое лицо, например на конкретное медицинское учреждение в пользу конкретного реципиента (сына, дочери, родителя и др. лиц).
Однако в соответствии с ч. 2 ст. 5 Закона «О погребении и похоронном деле» невозможность исполнения такого завещательного возложения может иметь место, если возникли обстоятельства, при которых исполнение волеизъявления умершего невозможно (например, наследодатель погиб в огне пожара) либо иное установлено законодательством РФ (например, установлено, что наследодатель страдал болезнью, представляющей опасность для жизни или здоровья реципиента, и изъятие его органов не допускается в соответствии с ч.2 ст. 3 Закона «О трансплантации органов и (или) тканей человека»).
Для действительности распоряжения своими органами и тканями на случай смерти требуется, чтобы оно было совершено в определённой форме. Представляется, что на такое завещательное распоряжение не может распространяться требование ст. 1124 ГК РФ об обязательной
нотариальной форме его удостоверения, так как, соблюдая тайну завещания, нотариус может раскрыть содержание завещания только после предъявления ему свидетельства о смерти наследодателя, которое нужно получить в органах загса, затратив при этом немало времени, а вопрос о возможности изъятия органа или ткани у умершего нужно решить в считанные часы после его смерти с целью сохранения жизнеспособности трансплантанта. Поэтому достаточно соблюдения формы такого распоряжения, предусмотренной ч.1 ст. 5 Закона «О погребении и похоронном деле», несмотря на то, что его можно отнести к завещательному распоряжению гражданина. Это ещё один аргумент в пользу сохранения той формы распоряжения своими органами и тканями на случай смерти, которая предусмотрена ныне действующим законодательством.
Следующей проблемой, имеющей важное правовое значение при трансплантации, как это было отмечено ранее, является вопрос правового предела распоряжения органами и тканями живого человека. В настоящее время распоряжение органами и тканями живого человека имеет весьма ограниченный диапазон, так как их свободное обращение, и в частности купля-продажа, запрещено (ст. 1, ст. 15 Закона «О трансплантации органов и (или) тканей человека») [10].
Однако на практике не на все части человеческого организма распространяется запрет при их обращении в гражданско-правовых отношениях. Так, режим свободного обращения распространяется на волосы человека, органы и ткани, являющиеся продуктом генной инженерии, незначительные ограничения введены в отношении крови и спермы человека.
Значительно ограничены в обороте такие органы, как сердце, лёгкие, почки и т.д.
Данное обстоятельство свидетельствует о том, что правовое регулирование оборота органов и тканей человека отстаёт от фактически сложившихся отношений в обществе.
Возникший пробел в законодательстве, по нашему мнению, должен быть устранён. В разрешении данной проблемы видится несколько способов. Первое, путём внесения изменений в ч. 4 ст. 1 Закона РФ «О трансплантации органов и (или) тканей человека» следующего содержания: «Органы и (или) ткани не могут быть предметом купли-продажи, за исключением перечня органов и (или) тканей человека, утверждённого федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по выработке государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере здравоохранения и социального развития, совместно с Российской академией медицинских наук». Второй вариант
разрешения существующей проблемы заключается в принятии закона Российской Федерации «Об обороте органов и тканей человека», в котором подробно указать перечень органов и тканей, свободных в обороте, ограниченных в обороте и изъятых из оборота.
Литература
1. Стеценко С.Г., Пшцита А.Н., Гончаров Н.Г. Очерки медицинского права. М.: ЦКБ РАН, 2004. 143 с.
2. Силуянова И. Этика врачевания. Современная медицина и православие // http://lib.eparliia-saratov.ru/books/17s/ siluanova/medicine/2 8 .html
3. Романовский Г.Б. Гносеология права на жизнь. СПб.: Издательство «Юридический центр Пресс», 2003. О погребении и похоронном деле. Федеральный закон РФ от 8 декабря 1995 года №8-ФЗ // Ведомости Съезда народных депутатов РФ и Верховного Совета РФ. 1996. №35. Ст. 1419; с изменениями и дополнениями на 3 декабря 2008 г. №238-ФЗ // Собрание законодательства РФ. 2008. №49. Ст. 5736.
О трансплантации органов и (или) тканей человека. Закон от 29.11.1992 г. // Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации. 1993. №2. Ст. 62.
4. ГореликИ.И. Правовые аспекты пересадки органов и тканей. Минск: Вышэйшая школа, 1977. С. 7.
5. Соловьёв В.Н. Гражданско-правовое регулирование отношений, возникающих при реализации права гражданина на медицинскую помощь: дисс. ... к.ю.н. М., 1999. 168 с.
6. Малеина М.Н. Человек и медицина в современном праве: учебное и практическое пособие. М.: Издательство БЕК, 1995.
7. Степанцева Е.Н. Трансплантация органов и тканей человека: мировой опыт и Россия: дисс. ... к.ю.н. М., 2004. 178 с.
8. Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации. 1993. №2. Ст. 62.
9. Степанцева Е.Н. Трансплантация органов и тканей человека: мировой опыт и Россия: дисс. ... к.ю.н. М., 2004. 178 с.
10. Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного совета Российской Федерации. 1993. № 2. Ст. 62.
