CC BY
28
С.В. Денисенко
О НЕОБХОДИМОСТИ ЗАКОНОДАТЕЛЬНОЙ ДЕФИНИЦИИ РЕЛИГИОЗНОГО ОБРАЗОВАНИЯ: КОНЦЕПТУАЛЬНО-ПРАВОВЫЕ АСПЕКТЫ
Статья посвящена проблеме реализации свободы совести в области образовательной политики Российской Федерации. На основе концептуально-правового анализа отношений в данной сфере автор делает ряд выводов о существенных пробелах в законодательстве, регулирующем образовательные отношения, особое внимание обращая на правовые коллизии, имеющие большой конфликтогенный потенциал. Обосновывается необходимость законодательной дефиниции понятия «религиозное образование» в рамках принятия новой редакции Федерального закона «Об образовании», которая должна способствовать преодолению проблем реализации свободы совести в сфере образования.
Ключевые слова: образование, российская образовательная политика, свобода совести, права и свободы человека, светское образование, религиозное образование.
Устойчивое социально-экономическое развитие России требует формирования модели подготовки профессиональных кадров, отличающейся новым уровнем и качеством, отвечающей потребностям производства, интенсивному характеру труда, его интеллектуальному объему. Тем не менее сфера образования является основой не только успешного экономического роста государства, но и важнейшим условием социального, политического, культурного развития общества. Это обеспечивается гуманистическими идеалами российской образовательной политики, интерпретированными в контексте жизненно важных интересов личности, общества и государства и нашедшими правовую институционализацию в сфере образования.
Подчеркивая, что в нашей стране сложилась законодательная база, обеспечивающая реализацию права на образование, соответствующая международным стандартам и взятым Россией на себя международным обязательствам в данной сфере, следует отметить, что некоторые аспекты российской образовательной политики требуют дальнейшего совершенствования. В современных условиях, как в нашей стране, так и в странах Запада, большую роль играет этноконфессиональный аспект образовательной политики, означающий совокупность политических и правовых условий реализации свободы совести в сфере образования. В данном контексте очевидна непоследовательность реализации принципа свободы образования в российском законодательстве, что приводит к существенным правовым коллизиям, имеющим большое политическое значение, оказывающим негативное воздействие на стабильность общества, формирование демократических институтов.
Г осударственная правовая политика в сфере образования строится на основе норм международного права, закрепленных целым рядом документов ООН и Совета Европы, рассматривающих свободу образования в качестве условия реализации свободы совести. В числе основных из них следует назвать Всеобщую декларацию прав человека 1948 г., Международный пакт о гражданских и политических правах 1966 г., Декларацию ООН о ликвидации всех форм нетерпимости и дискриминации на основе религии или убеждений 1981 г., Конвенцию о правах ребенка 1989 г., Европейскую конвенцию о защите прав человека и основных свобод 1950 г.
Следует согласиться с А.С. Лавинюковым, рассматривающим свободу совести как сложную категорию, включающую следующие структурные элементы:
- право исповедовать любую религию;
- право совершенствования религиозных обрядов;
- право менять религию;
- право не исповедовать никакой религии;
- право пропаганды религии;
- право вести атеистическую пропаганду;
- право на благотворительную деятельность;
- право на религиозное образование;
- право культурно-просветительской религиозной деятельности;
- равенство всех граждан перед законом, независимо от их отношения к религии [1].
Право на религиозное образование, являясь институциональным компонентом свободы совести, следует рассматривать в качестве стержневого элемента этой структуры, во многом определяющего уровень ее правового обеспечения в государстве. Поэтому вопрос о том, как возможно религиозное образование в светском государстве, отделяющем церковь от государства, является ключевым не
только в контексте реализации свободы совести, но ив контексте реализации принципа свободы образования.
Приведенные выше международные документы рассматривают право на религиозное образование в качестве условия реализации свободы совести, что в свою очередь является условием реализации принципа свободы образования. Так, ч. 3 ст. 26 Всеобщей декларации прав человека 1948 г. провозглашает, что родители имеют право приоритета в выборе вида образования для своих малолетних детей. Международный пакт о гражданских и политических правах 1966 г. устанавливает, что участвующие в нем государства должны уважать интересы родителей, стремящихся обеспечивать религиозное и нравственное воспитание своих детей в соответствии со своими собственными убеждениями (ч. 3 ст. 18). Аналогичные нормы содержатся в Международном пакте об экономических, социальных и культурных правах 1966 г., Декларации о ликвидации всех форм нетерпимости и дискриминации на основе религии или убеждений 1981 г., Конвенции о борьбе с дискриминацией в области образования ООН 1960 г., Конвенции о правах ребенка ООН 1989 г.
В контексте сказанного очевидна неопределенность места религиозного образования в системе образования России. С одной стороны, одним из принципов государственной политики в области образования признается светский характер образования (п. 4 ст. 2 Закона Российской Федерации «Об образовании»). С другой стороны, Российская Федерация как государство, подписавшее указанные международные документы, обязуется уважать свободу родителей обеспечивать религиозное и нравственное воспитание своих детей в соответствии со своими собственными убеждениями. К тому же необходимость доступа к религиозному образованию вытекает из естественного права на свободу совести, а также закрепляется в п. 1 ст. 5 Федерального закона «О свободе совести и религиозных объединениях» [2].
Так, право на получение религиозного образования не регламентировано в законодательстве. Закон Российской Федерации «Об образовании» не содержит норм о религиозном образовании, а Федеральный закон «О свободе совести и религиозных объединениях» лишь формально предоставляет возможность получения религиозного образования (п. 4 ст. 5). Попытка создать правовые основы религиозного образования была предпринята на уровне подзаконных актов. Приказом Минобразования России от 01.07.2003 № 2833 «О предоставлении государственными и муниципальными
образовательными учреждениями религиозным организациям возможности обучать детей религии вне рамок образовательных программ» устанавливается, что обучение основам религии в школе осуществляется не образовательным учреждением, а религиозной организацией соответствующей конфессиональной принадлежности, причем религиозные предметы не входят не только в основную, но и в дополнительные образовательные программы, т.е. выводятся за рамки образовательного процесса [3]. В результате правовому институту обучения религии по сути отказывается в его образовательном характере [4].
Очевидно, неразработанность этого механизма правового регулирования свидетельствует о слабости образовательной политики России, ее непоследовательности в сфере обеспечения права на образование и свободы совести, что существенно ограничивает свободу граждан получить (или дать своим детям) образование в соответствии со своими религиозными и нравственными убеждениями.
Как известно, отсутствие определенности в законодательных актах имеет следствием произвольные интерпретации законодательства, порождает двусмысленность в применении норм права, являясь основой противоречий не только правоприменительной практики, но и функционирования общественного и государственного целого. Примером сказанного может служить преподавание в некоторых регионах предмета «Основы православной культуры», вызвавшего неоднозначные реакции общественности.
Проведенные в 2006 году «круглые столы» в РИА «Новости» и информационном агентстве «Росбалт» о религиозном образовании в общеобразовательных школах с участием представителей религиозных кругов, правозащитников, научной общественности обнаружили примечательную ситуацию, когда сторонники и противники преподавания данного курса в средней школе апеллируют к одним и тем же международным и внутренним правовым документам, доказывая правоту своей точки зрения [5].
Следует отметить, что правовую основу введения данного курса в субъектах Российской Федерации дает Закон «Об образовании», устанавливающий возможность включения в программу обучения такого рода предметов в качестве регионального компонента. Как правило, этот курс вводится в виде факультатива. В некоторых случаях - в качестве обязательного предмета. Так, в Брянской и Белгородской областях данный курс введен на основе закона, принятого областной Думой, и, по сути дела, является обязательным. В то же время, согласно одной из точек зрения, это противоречит конституционному принципу светскости системы российского образования, федеральным законам «Об образовании», «О свободе совести и религиозных объединениях» [6], исключающим возможность введения религиозного образования в государственных образовательных учреждениях.
Наиболее последовательной и объективной следует признать позицию И.В. Понкина, рассматривающего преподавание основ православной культуры как правовой феномен. Согласно его научной позиции, проблема коренится не в правовой неурегулированности данных отношений, а в концептуальной неразработанности ряда ключевых категорий, таких как «светское образование» и «религиозное образование», прояснение которых способствует корректной постановке проблемы [7]. По его мнению, светское образование - это любое образование, не связанное с обучением или навязыванием какой-либо религии или нерелигиозных идеологий, не направленное на узкопрофильную подготовку служителей культа, не включающее в себя проведение богослужений, религиозных обрядов или церемоний. Добавим от себя, что при этом религиозное образование должно включать в себя как непосредственное преподавание религии, так и преподавание знаний о религии.
Полагаем, что недоразумения, связанные с противоположным подходом, снимаются самой дефиницией образования, данной в преамбуле Закона РФ «Об образовании»: «Под образованием в настоящем Законе понимается целенаправленный процесс воспитания и обучения в интересах человека, общества, государства, сопровождающийся констатацией достижения гражданином (обучающимся) установленных государством образовательных уровней (образовательных цензов). Под получением гражданином (обучающимся) образования понимается достижение и подтверждение им определенного образовательного ценза, которое удостоверяется соответствующим документом» [8].
Поэтому преподавание основ православной культуры нельзя рассматривать как факт религиозного образования, но как приобщение учащихся к духовно-нравственным ценностям и культуре традиционной религии, являщейся неотъемлемой частью национальной культуры. Очевидно, что это подтверждается предметом, целями и задачами данного курса, исключающими иную интерпретацию.
Институционально-правовой порядок, установленный российским законодательством в сфере образования, предусматривает получение образовательного ценза религиозного образования, предполагающего соответствующую квалификацию, в негосударственных учреждениях клерикального профиля. Система же государственного образования исключает это в силу светского характера государства.
Тем не менее следует согласиться со сторонниками противоположной точки зрения в части, касающейся необходимости совершенствования российской образовательной политики. Однако автор полагает, что сама возможность преподавания в образовательных учреждениях предметов, аналогичных «Основам православной культуры», является свидетельством не слабости, а силы государственной политики в этой сфере - торжеством демократии, уважения к правам и свободам человека. Ведь эта институционализированная законодательством возможность может быть реализована и в субъектах Российской Федерации с иными, нежели православные, ценностями и традициями, которые также необходимо изучать подрастающим поколениям как органическую часть региональной культуры наряду с такими, например, предметами, как история и литература народов тех или иных республик.
Очевидно, существенным недостатком государственной образовательной политики является концептуальная неразработанность ее терминологического ряда, используемого в актах разного уровня, и делающая неопределенным правовой порядок в данной сфере отношений. Как выяснено в настоящей статье, в числе таких понятий «светское образование» и «религиозное образование». Полагаем, что законодательное определение данных понятий, которое может быть дано в новой редакции Закона «Об образовании», крайне необходимо и позволит преодолеть описанные выше коллизии, исключить многие противоречия в правоприменительной практике.
Литература
1. Лавинюков А.С. Свобода совести (анализ, практика, выводы) // Государство и право. 1995. № 1.
2. Федеральный закон от 26.09.1997 № 125-ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях» // СЗ РФ. 1997. № 39. Ст. 4465.
3. Приказ Министерства образования Российской Федерации от 1.07.2003 № 2833 «О предоставлении государственными и муниципальными образовательными учреждениями религиозным организациям возможности обучать детей религии вне рамок образовательных программ» (зарегистрирован в Минюсте РФ 5.08.2003 № 4955).
4. Чернега О.А. Правовые проблемы религиозного образования // www.state-religion.ru
5. Мозговой С.А. О религиозном образовании в общеобразовательных школах (по итогам «круглых столов» в РИА «Новости» и информационном агентстве «Росбалт») // Политика и общество. 2005. № 1.
6. Савва С.С. Конституционно-правовое закрепление принципа светскости образования: содержание и практика реализации // Политика и общество. 2006. № 7-8.
7. Понкин И.В. Правовые основы светскости и образования. М., 2003.
8. Закон РФ от 10.07.1992 № 3266-1 «Об образовании» // КонсюльтантПлюс
