CC BY
61
ISSN 2311-8733 (Online) Устойчивое развитие регионов
ISSN 2073-1477 (Print)
О НЕКОТОРЫХ ОСОБЕННОСТЯХ ПОВЕДЕНИЯ ИНОСТРАННЫХ ПАРТНЕРОВ ПРИ ИНВЕСТИРОВАНИИ В ЭКОНОМИКУ РЕГИОНОВ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Мария Лавровна ГОРБУНОВА", Александр Дмитриевич ПЧЕЛИНЦЕВ", Вячеслав Николаевич ОВЧИННИКОВ1^
' доктор экономических наук, профессор кафедры мировой экономики и региональных рынков Института экономики и предпринимательства, Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского, Нижний Новгород, Российская Федерация [email protected]
ь кандидат экономических наук, доцент кафедры мировой экономики и региональных рынков Института экономики и предпринимательства, Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского, Нижний Новгород, Российская Федерация [email protected]
<: аспирант кафедры мировой экономики и региональных рынков Института экономики и предпринимательства, Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского, Нижний Новгород, Российская Федерация [email protected] • Ответственный автор
История статьи:
Принята 20.11.2015 Одобрена 25.11.2015
УДК 332.146 JEL: R11
Ключевые слова: иностранные инвестиции, потенциал, риск, активность, выбор
Аннотация
Предмет. В работе представлены основные результаты исследования общего и частных подходов иностранных инвесторов к выбору места локализации своего капитала в регионах Российской Федерации.
Цели. Анализ тесноты и направления связи между инвестиционным потенциалом/риском регионов Российской Федерации и инвестиционной активностью, регистрируемой в пределах их границ со стороны инвесторов-нерезидентов, в общем виде и в страновом разрезе. Методология. На основе использования статистических и эконометрических методов были изучены параметры связи между инвестиционным потенциалом/риском субъектов Российской Федерации и региональной инвестиционной активностью инвесторов-нерезидентов в общем виде и в страновом разрезе.
Выводы. Был доказан критерий общего (характерного для всех стран-инвесторов) инвестиционного выбора иностранного инвестора, а также установлена прямая и обратная связь между показателями уровня инвестиционной активности инвестора-нерезидента и инвестиционного потенциала/риска территории-реципиента иностранных инвестиций соответственно. Проанализирована модель поведения немецких компаний при осуществлении инвестиций в регионы Российской Федерации, полностью согласующаяся с критерием общего инвестиционного выбора. В ходе исследования были представлены доказательства того, что китайские инвесторы не руководствуются факторами инвестиционного потенциала/риска территории при выборе места локализации своего капитала, а напротив, с вероятностью 89% можно утверждать о наличии обратной связи между показателями инвестиционного потенциала территории и инвестиционной активностью китайских компаний, регистрируемых в ее границах.
Значимость. Полученные научные результаты определяют дальнейший вектор исследовательских изысканий в направлении изучения страновых аспектов инвестиционных процессов в регионах Российской Федерации.
© Издательский дом ФИНАНСЫ и КРЕДИТ, 2015
Обзор исследований, посвященных анализу влияния прямых иностранных инвестиций на экономический рост страны-реципиента
В Российской Федерации до настоящего времени ведется широкая дискуссия, затрагивающая процесс вхождения субъектов страны в систему мирохозяйственных связей. Академик РАН А.И. Татаркин отмечает ее весьма противоречивые результаты. С одной стороны, нарастают процессы децентрализации, что предполагает смещение центра тяжести в управлении социально-экономическими преобразованиями территорий с
28 Ийр://йп-каа!|
федерального уровня на уровень субъектов Российской Федерации, выстраивание
независимой от Центра системы хозяйственных взаимоотношений с зарубежными партнерами. При этом одним из ключевых направлений принято считать активизацию инвестиционной деятельности регионов через повышение привлекательности финансирования иностранных инвестиций в производственной или нефинансовой сфере. С другой стороны, стихийный или хаотичный подход регионов к формированию и проведению собственной инвестиционной политики, в том числе и в
отношении иностранных партнеров, способен привести к появлению феномена
межрегиональной конкуренции за иностранный капитал [1].
Перспективность привлечения зарубежных инвестиционных ресурсов в региональную экономику активно подчеркивается в отечественной литературе, приведем лишь некоторые наиболее распространенные примеры:
• технологическое обновление или реновация основных производственных фондов отечественных предприятий;
• создание дополнительных рабочих мест преимущественно в производственной подсистеме экономики;
• рост уровня доходов занятого населения в местах размещения иностранного капитала;
• трансфер новых технологий и алгоритмов современного менеджмента [2, 3].
Однако представители иностранной
экономической мысли не столь солидарны друг с другом в определении позитивных итогов от привлечения прямых иностранных инвестиций в экономику развивающейся территории.
В совместной статье украинских и канадских исследователей на основе эконометрических методов приводится серия аргументов в пользу привлечения прямых иностранных инвестиций в экономики переходного типа [4]. Но также известно, что иностранный капитал может оказывать и разрушительное воздействие на местную экономику, подавляя хозяйственную активность отечественных предприятий с вытекающими отсюда свертыванием и ликвидацией производств в результате сильного конкурентного давления импортеров [5]. К примеру, Дж. Конигс, исследуя рынки развивающихся стран (Болгарии, Румынии и Польши) и построив модель зависимости объемов отраслевого производства от доли участия иностранного капитала в исследуемой отрасли, зафиксировал наличие статистически значимой обратной связи. Мы предлагаем следующую интерпретацию полученного результата: иностранные инвесторы конкурируют с местными компаниями за часть внутреннего рынка, что приводит к росту уровня средних издержек у отечественных товаропроизводителей (подрывает эффект экономии от масштаба производства) и, следовательно, оказывает давление на общие объемы выпуска продукции в соответствующей отрасли [6].
К идее наличия так называемых абсорбирующих возможностей, способных повысить степень позитивного воздействия прямых иностранных инвестиций на развивающуюся экономику страны-реципиента, довольно часто обращаются экономисты, включая подобные переменные наряду с контрольными в исследуемую эконометрическую модель. В работах Э. Боренцштейна и во многих других, представленных из 69 развивающихся стран, утверждается, что положительный эффект локализации иностранных инвестиций зависит от самой способности страны перенимать новые производственные технологии, а последнее во многом детерминируется степенью
квалифицированности ее трудовых ресурсов [7]. Экономисты В. Баласубраманьям и другие в своей работе подтверждают состоятельность гипотезы о наличии тесной положительной корреляции между степенью вовлеченности страны во внешнеторговые операции, притоком прямых иностранных инвестиций и экономическим ростом соответствующей территории [8]. Со своей стороны Л. Альфаро и другие приводят убедительные доказательства того, что прямые иностранные инвестиции поддерживают экономический рост территории-реципиента лишь в случае определенной развитости локального финансового рынка. Для восприятия всей полноты позитивных экстерналий, связанных, к примеру, с трансфертом технологических ноу-хау,
отечественным компаниям необходимо провести масштабную реструктуризацию своих
производственного и непроизводственного комплексов, что требует обращения к местным кредитным институтам [9]. С несколько иной стороны на данный процесс взглянул М. Ванг. Анализируя влияние прямых иностранных инвестиций на экономику 12 азиатских стран за 1987-1997 гг., ученый указывает на необходимость учета отраслевого фактора при исследовании характера влияния прямых иностранных инвестиций на экономический рост территории-реципиента. Он доказывает, что прямые иностранные инвестиции, вложенные в предприятия обрабатывающей промышленности, способны существенно поддержать
экономический рост региона-реципиента, что не скажешь о размещении прямых иностранных инвестиций в непроизводственных секторах местной экономики [10].
Таким образом, даже при наличии значительного количества научных работ, посвященных проблематике воздействия прямых иностранных инвестиций на экономический рост страны-
реципиента, не существует единого представления о том, какие последствия будут при этом превалировать - позитивные или негативные.
Анализ понятийного аппарата, формулирование целей и гипотезы исследования
Для описания дальнейшей логики применения исследовательских приемов следует обратиться к ряду понятий и дефиниций, их раскрывающих. Отечественными исследователями отмечается разобщенность мнений применительно к категориальному аппарату, характеризующему общую проблематику инвестиционной
деятельности регионов Российской Федерации. Прежде всего, нет единого мнения в определении понятия и сущности инвестиционного климата. Например, одни авторы отождествляют понятия «инвестиционный климат» и «инвестиционная привлекательность». Другие считают, что инвестиционный климат включает в себя инвестиционную привлекательность. Существует и третья точка зрения, согласно которой инвестиционный климат и инвестиционная привлекательность являются равнозначными э к о н о м и ч е с к и м и ф е н о м е н а м и ,
взаимодействующими в процессе развития региона [11].
Более того, помимо некоторого смешения понятий «инвестиционный климат» и «инвестиционная привлекательность» исследователями выделяются и прочие термины - «инвестиционный потенциал», «инвестиционный риск» и «инвестиционная активность региона». Привести все перечисленное в относительно стройную категориальную систему удалось М.И. Беркович и Н.Ф. Поляковой. Согласно их мнению, инвестиционный климат определяется как среда, в которой протекают инвестиционные процессы и в которой действует инвестор. Иными словами, это совокупность факторов экономического, социального, правового и культурного характера, детерминирующие условия инвестиционной деятельности в регионе. Субъективным выражением инвестиционного климата, с точки зрения реальных и потенциальных инвесторов, выступает инвестиционная привлекательность региона, то есть способность региона в прямом смысле привлекать капиталы инвесторов. Инвестиционную привлекательность региона формируют инвестиционный потенциал (сумма объективных предпосылок для инвестиций) и инвестиционный риск (совокупность факторов, под воздействием которых складывается вероятность возникновения непредвиденных
30 http://fin-izdat.
финансовых потерь или вероятность полного или частичного недостижения результатов
осуществления инвестиций). Инвестиционная активность является результирующей
характеристикой интенсивности протекания инвестиционных процессов в регионе, позволяющей судить об инвестиционном климате и инвестиционной привлекательности [12].
Представляется разумным сделать несколько замечаний. В понимании М.И. Беркович и Н.Ф. Поляковой инвестиционная
привлекательность есть сумма субъективных предпосылок, а инвестиционный потенциал -сумма объективных предпосылок. Причем отмечается, что первое является чем-то более содержательно широким, занимающим более высокую ступень терминологической иерархии. Однако так ли это на самом деле? Если исходить из применения статистических методов в экономике и построения экономико-статистических моделей, все субъективные факторы, влияющие на инвестиционный поток в границах конкретной территории, вероятно, будет очень сложно учесть, дать им своего рода количественную интерпретацию. А то, что возможно измерить в рамках модели, может быть сведено к одной из ее несущественных компонент, то есть ошибке прогнозирования (модель во многом оценивается по ее предикативным свойствам). Таким образом, следовало бы остановиться на использовании термина «инвестиционный потенциал», а от употребления термина «инвестиционная привлекательность» в его изложенном ранее понимании отказаться. Альтернативным подходом может стать скорректированная дефиниция термина, когда под инвестиционной привлекательностью понимается отношение величины инвестиционного
потенциала к величине инвестиционного риска. Данное объединение в границах одного термина может быть полезным в случае их совместного применения для проведения процедуры ранжирования территорий.
Категория «инвестиционный климат региона» также представляется весьма абстрактной и размытой, не поддающейся количественному оцениванию. В результате ссылку отдельных авторов на правомочность научного использования этого термина нельзя назвать вполне обоснованной.
Наконец, инвестиционная активность
представляет собой функцию от аргументов инвестиционного потенциала и инвестиционного риска территории региона, что удовлетворяет
приведенной ранее терминологической классификации.
Еще одной важной особенностью при исследовании материалов научной и практической литературы, посвященной инвестиционной деятельности регионов Российской Федерации, является широкое разнообразие используемых оценочных методик, базирующихся на трех основных категориях: инвестиционной
привлекательности, инвестиционном потенциале и инвестиционных рисках. Они различаются заложенными в основу методологическими подходами, масштабностью набора используемых критериев и частных показателей, параметрами региональных сравнений, методами сбора и обработки информации, представлением полученных результатов [13]. При этом именно диверсификация подходов к оцениванию лишает возможности проведения их количественного сопоставления.
В настоящее время довольно широко известна методика оценки инвестиционной
привлекательности и инвестиционной активности регионов Российской Федерации, разработанная И.В. Гришиной, А.Г. Шахназаровым и И.И. Ройзман. Одной из ее отличительных методологических особенностей является минимизация возможного субъективизма в суждениях путем отказа от метода экспертных оценок [14]. В противовес этому методика рейтинговой оценки агентства «Эксперт РА», напротив, руководствуется мнением экспертного сообщества при изучении степени вклада каждого отдельно взятого потенциала (производственного, инфраструктурного, финансового и т.д.) в интегральный показатель инвестиционного потенциала. Идентичный подход реализуется и в отношении расчета инвестиционного риска. В результате первую методику специалисты справедливо относят к группе статистических методик, а вторую - к группе экспертно-статистических методик.
Однако именно методика подведения рейтинга, применяемая агентством «Эксперт РА», является наиболее часто упоминаемой в научных кругах. Руководствуясь ее положениями, ученые и специалисты рассматривают инвестиционный потенциал и инвестиционный риск, а на их основе и инвестиционную привлекательность отдельных субъектов Российской Федерации [15]. Методологической базой, позволяющей оценить инвестиционную привлекательность российских регионов с позиции рейтинга, является опрос экспертного сообщества, обращение к сведениям
статистической службы, информации
исполнительных ведомств. В интерпретации этой методики инвестиционный потенциал
представляет собой агрегированную величину, объединяющую девять частных потенциалов, каждый из которых обладает собственным весовым признаком. Инвестиционный риск по аналогии с потенциалом объединяет шесть частных видов риска, при этом каждому из них присвоен свой специфический вес. В результате регионы ранжируются в зависимости от вклада инвестиционного потенциала субъекта Российской Федерации в суммарный инвестиционный потенциал страны, а также исходя из уровня отклонения инвестиционного риска региона от среднестранового значения.
В качестве одного из критических замечаний, приводимых учеными в адрес разработчиков методики «Эксперт РА», называется отсутствие взаимосвязи инвестиционной привлекательности и инвестиционной активности. Иными словами, игнорирование вопроса изучения параметров связи между значениями величин
инвестиционного потенциала или риска и величиной инвестиционной активности [16].
Таким образом, целью настоящей работы стало исследование тесноты и направления связей между инвестиционным потенциалом/риском регионов Российской Федерации и инвестиционной активностью, регистрируемой в пределах их границ со стороны инвесторов-нерезидентов.
Предположительно, иностранный инвестор разместит свой капитал в границах того региона, который обладает меньшей величиной инвестиционного риска и большей величиной инвестиционного потенциала. Если попытаться формализовать такой критерий математическим языком, то он будет иметь вид
(limIR -*min IA* maX ; limIP-*max IA * maX) >
где IR (Investment Risk) - инвестиционный риск данной территории ;
IA (Investment Activity) - инвестиционная активность на территории субъекта Российской Федерации;
IP (Investment Potential) - инвестиционный потенциал данной территории.
Методы и результаты исследования
Общий корреляционный анализ показателей IP/IR и IA. Именно выставление рангов по
показателям инвестиционной активности, инвестиционного потенциала/риска дает возможность использовать один из методов непараметрической статистики - коэффициент ранговой корреляции Спирмена. При этом дополним значение коэффициента Спирмена величиной линейного коэффициента корреляции Пирсона, классического метода параметрической статистики.
Для этого, как уже было указано ранее, воспользуемся данными рейтинга инвестиционной привлекательности субъектов Российской Федерации за 2013 г., построенного агентством «Эксперт РА», и цифровой информацией государственной статистической службы по притоку прямых иностранных инвестиций в регионы Российской Федерации за соответствующий период [14]. Статистические процедуры были выполнены в программе Statistica 12, а результаты сведены в табл. 1.
На основании табличных результатов можно сделать несколько обобщенных выводов. Во-первых, наблюдается статистически значимая (р < 0,001) положительная связь между величинами инвестиционного потенциала и инвестиционной активности на территории субъектов Российской Федерации. Экономическая логика в приведенном случае проста: чем выше инвестиционный потенциал региона, тем больший о бъ е м пря мы х ино с тр а нны х
инве с тиций о н с по с о бе н пр итянуть . Во-вторых, отмечается статистически значимая (р < 0,001 или р < 0,05) отрицательная связь между значениями инвестиционного риска и инвестиционной активности на соответствующей территории, то есть чем выше риск размещения капитала для иностранного инвестора на конкретной территории, тем меньше материальных ресурсов он готов локализовать в ее границах.
Здесь необходимо сделать несколько важных уточнений, касающихся самой техники проведения эконометрических процедур. Известно, что коэффициент корреляции Пирсона указывает на наличие линейной зависимости между двумя переменными, но связь может и не описываться уравнением прямой. В отличие от коэффициента Пирсона коэффициент ранговой корреляции Спирмена характеризует степень произвольной (необязательно линейной) зависимости между двумя переменными в рамках модели «рост одной переменной приводит к росту другой» (одна из возможных комбинаций). Более
того, одним из необходимых условий применения коэффициента Пирсона является соблюдение условия нормальности в распределении анализируемых переменных. В нашем случае условие нормальности для показателей 1А и Ш не выполняется, но мы можем приблизить эмпирическое распределение к теоретическому Гауссовскому распределению через
логарифмирование массива данных, что, по существу, принято считать частным случаем преобразования Бокса-Кокса (рис. 1 и 2).
Из анализа данных, представленных на рис. 2, следует важный вывод: поскольку все уровни значимости превосходят 5%-ный барьер (р = 0,05), то есть тест Колмогорова - Смирнова (р > 0,2), тест Колмогорова - Смирнова с поправкой на Лиллиефорса (р > 0,2), тест Шапиро - Уилка (р > 0,67), то нет оснований отвергать нулевую гипотезу о соответствии эмпирического распределения теоретическому нормальному распределению.
Данные, представленные на рис. 2, демонстрируют подобную ситуацию - нулевая гипотеза не может быть отвергнута ни по одному из статистических тестов. Таким образом, внесем уточнения в полученную ранее табл. 1, содержание которых раскрывается в табл. 2.
Следовательно, приближение распределения исследуемых показателей к закону нормального распределения позволило существенно повысить уровень значимости коэффициента парной корреляции Пирсона (гх>, эмп) с р < 0,05 до р < 0,001.
Доказав состоятельность приведенного нами ранее критерия целесообразной инвестиционной деятельности в его общем проявлении
( Ит Ж -*тш 1А+ тах ; Ит 1Р-*шах 1А + тах) >
рассмотрим концептуальные подходы отдельно взятых стран к осуществлению инвестирования в регионы Российской Федерации в разрезе таких факторов, как 1Р и Ш.
Частный корреляционный анализ показателей IP/IR и 1А. В условиях разнонаправленного давления на Российскую Федерацию стран Западной Европы и Северной Америки, ослабления или сведения к минимуму существующих торговых и инвестиционных контактов между задействованными в санкционной войне государствами особую роль приобретает поиск и развитие альтернативных вариантов межгосударственного экономического сотрудничества.
Разработка любых программ инвестиционного сотрудничества должна основываться на изучении подходов разных стран к инвестированию в регионы Российской Федерации. Каждое государство может руководствоваться
собственными критериями в условиях реализации инвестиционного выбора. Политика ограничений, вменяемая Российской Федерации со стороны европейских стран, требует от нее более внимательного отношения к иностранному инвестору и выделения приоритетных направлений внешнеэкономической интеграции.
Европейские санкции были призваны подорвать экономическую стабильность России через реализацию ограничительных процедур в наиболее уязвимых местах российской экономики. Учитывая тот факт, что по состоянию на 2014 г. доля нефтегазовых доходов в федеральном бюджете превысила 50% (максимум для постсоветской экономики), ключевым
направлением европейского санкционного удара были выбраны стратегически важные для экономики Российской Федерации отрасли [17].
Однако, располагая и руководствуясь лишь статистическими данными 2013 г., особенности санкционного противостояния стран Европы и Российской Федерации не приведут к изменениям в объемах взаимного инвестиционного сотрудничества. По состоянию на 2013 г. крупнейшим иностранным инвестором в экономику Российской Федерации оставалась Германия, доля которой в общем инвестиционном потоке прямых иностранных инвестиций достигла 26%. Но даже в условиях текущей трансформации контактной экономической основы представляется весьма полезным изучить концептуальный подход немецкой стороны к осуществлению инвестиционного выбора. Для этого вновь прибегнем к описанной ранее методологии, ограничившись лишь коэффициентом ранговой корреляции Спирмена, и представим полученные результаты в табличном варианте (табл. 3).
Результаты, как и ожидалось, указывают на сугубо прагматичный подход немецких компаний к инвестированию в регионы Российской Федерации. Германия не выделяется из общей с р е ды ино с тр анны х инв е с то р о в, руководствующихся в своих действиях принципом «выше потенциал и ниже риск - больше инвестиций».
Альтернативным вариантом межстранового инвестиционного сотрудничества становится своеобразный разворот Российской Федерации с
Запада на Восток. А в качестве доминирующей силы в этом направлении отметим инвестиционные связи России с Китайской Народной Республикой. Отечественная научная литература не изобилует описанием концептуального подхода Китая к выбору места размещения капитала на территории субъектов Российской Федерации. Зачастую отечественными исследователями могут быть выделены лишь типы приграничного сотрудничества. Например, в работе ученого-регионоведа Л.Б. Вардомского было представлено три типа трансграничного сотрудничества: европейский, китайский и постсоветский. Спецификация каждого типа приграничного сотрудничества (России с европейскими странами или с КНР) объясняется сложившимися различиями в экономическом базисе и политической надстройке в сопредельных государствах. Более того, необходимо сделать акцент и на социально-экономических особенностях самих российских регионов, так как по границе со странами Европы располагаются наиболее развитые территории России, что не скажешь об уровне развития приграничных с Китаем регионов [18].
Нельзя обойти вниманием и научные работы, посвященные изучению роли приграничного сотрудничества в развитии окраинных городов Китая и России. Например, в статье Н.П. Рыжовой обсуждается практика использования Китаем специальных механизмов открытости в отношениях с лежащими вдоль китайской границы российскими регионами, реализуемая через преференциальный подход. Исходя из этого дается справедливая аргументация в пользу позитивной значимости их применения с точки зрения сравнительной динамики социально-
экономических показателей окраинных городов Китая и России [19].
Однако в отечественной науке так и остается без должного внимания вопрос, какие именно регионы Российской Федерации Китай выбрал (выбирает) для размещения своего капитала, то есть руководствуется ли Китай при осуществлении инвестиционного выбора факторами
инвестиционного потенциала и инвестиционного риска территории, следует ли общей инвестиционной стратегии или держится какой-то иной (табл. 4).
Полученные в табл. 4 расчетные результаты вызывают определенное недоумение, поскольку наблюдается отсутствие какой-либо статистически значимой связи между выбором со стороны Китая места локализации своего капитала и
инвестиционным потенциалом/риском
соответствующей территории. Напрашивается вывод: либо китайские компании инвестируют в регионы Российской Федерации хаотично, стихийно, либо руководствуются иными критериями при реализации инвестиционного выбора. Таким образом, при уровне значимости p < 0,11 (или с вероятностью 89%) наблюдается статистически значимая обратная связь между первыми двумя показателями, приведенными в табл. 4, то есть чем выше инвестиционный потенциал региона, тем менее охотно китайские инвесторы в него входят.
Во всяком случае полученный факт очертил границы для последующих научных изысканий, поскольку именно нахождение и статистическая констатация достоверных критериев дадут основания для проведения взвешенной и целесообразной экономической политики.
Выводы
1. На основе корреляционного анализа был доказан критерий общего (характерного для всех стран-инвесторов) инвестиционного выбора иностранного инвестора или, другими словами, была установлена прямая и обратная связь между
Таблица 1
Исследование тесноты и направления связей между инвестиционным потенциалом 1Р, инвестиционным риском Ш и инвестиционной активностью 1А в субъектах Российской Федерации за 2013 г.
Показатель Коэффициент ранговой корреляции Спирмена Rxr Коэффициент линейной корреляции Пирсона Гху
IP-IA Ryэмп (0,6295) > Rxy крит (0,385) для p < 0,001 Ггуэмп (0,9154) > эмп (0,385) для p < 0,001
IR-IA RXyэмп |0,5609| > Rxy„и. (0,385) дляp < 0,001 Туууэмп |0,23| = Гуэмп (0,23) для p < 0,05
Источник: авторская разработка
Таблица 2 Исследование тесноты и направления связей между инвестиционным риском Ш и инвестиционной активностью 1А в субъектах Российской Федерации за 2013 г.
Показатель Коэффициент ранговой корреляции Спирмена Rxr Коэффициент линейной корреляции Пирсона Гф
т-м Rxyэмп|0,5609| > Rw крит (0,385) для p < 0,001 Гхуэмп |0,5348| > Гхукрит. (0,385) для p < 0,001
Источник: авторская разработка
Таблица 3
Исследование тесноты и направления связей между инвестиционным потенциалом 1Р, инвестиционным риском Ш и инвестиционной активностью 1А Германии в субъектах Российской Федерации за 2013 г.
Показатель Коэффициент ранговой корреляции Спирмена Rxr
IP-IA Rxyэмп (0,3402) > RXyкрит (0,305) для p < 0,05
IR-IA Rxyэмп |0,4373| > Rxy крит (0,432) для p < 0,01
Источник: авторская разработка
показателями уровня инвестиционной активности инвестора-нерезидента и инвестиционного потенциала/риска территории-реципиента
иностранных инвестиций соответственно.
2. Используя методы непараметрической статистики, была проанализирована модель поведения немецких компаний при осуществлении инвестиций в регионы Российской Федерации, полностью согласующаяся с критерием общего инвестиционного выбора.
3. В условиях санкционного противостояния стран Западной Европы и России назрела потребность поиска и развития альтернативных вариантов инвестиционного сотрудничества, прежде всего со странами Востока. На основании приемов математической статистики было доказано, что китайские инвесторы не руководствуются факторами инвестиционного потенциала/риска территории при выборе места локализации своего капитала. Скорее, напротив, с вероятностью 89% можно утверждать о наличии обратной связи между показателями инвестиционного потенциала территории и инвестиционной активностью китайских компаний, регистрируемой в ее границах.
Таблица 4
Исследование тесноты и направления связей между инвестиционным потенциалом Щ инвестиционным риском Ш и инвестиционной активностью Ы Китая в субъектах Российской Федерации за 2013 г.
Показатель Коэффициент ранговой корреляции Спирмена Rxr
IP-IA Rxyэмп |0,5091| < Rxyкрит (0,523) для р < 0,05
IR-IA Rxy эмп (0,0319) < Rxy крит (0,523) для р < 0,05
Источник: авторская разработка Рисунок 1
Приближение эмпирического распределения значений М к теоретическому Гауссовскому распределению методом Бокса-Кокса (компьютерное отображение)
Источник: авторская разработка Рисунок 2
Приближение эмпирического распределения значений М к теоретическому Гауссовскому распределению методом Бокса-Кокса (компьютерное отображение)
Источник: авторская разработка
Список литературы
1. Татаркин А.И., Липецкий А.Ф. Развитие внешнеэкономической деятельности России на основе использования особенностей социально-экономического комплекса региона // Экономика региона. 2009. № 1. С. 125-135.
2. Валиуллин Х.Х., Шакирова Э.Р. Иностранные инвестиции в регионы России и Китая // Проблемы прогнозирования. 2004. № 5. С. 101-116.
3. Валиуллин Х.Х., Шакирова Э.Р. Неоднородность инвестиционного пространства России: региональный аспект // Проблемы прогнозирования. 2004. № 1. С. 157-165.
4. Melnyk L., Kubatko O., Pysarenko S. The impact of foreign direct investment on economic growth: case of post communism transition economies // Problems and Perspectives in Management. 2014. № 1. P. 17-24.
5. Ратникова Т.А., Гладышева А.А. Роль неоднородности и взаимного влияния регионов России в распределении прямых иностранных инвестиций в пищевую отрасль // Экономический журнал Высшей школы экономики. 2014. Т. 18. № 2. С. 285-327.
6. Konigs J. The effects of direct foreign investment on domestic firms: evidence from firm level panel data in emerging economies // Working Paper Series. 2000. № 334.
7. Borensztein E., De Gregorio J., Lee J-W. How does foreign direct investment affect economic growth? // Working Paper Series. 1995. № 5057. doi: 10.3386/w5057
8. Balasubramanyam V., Salisu N., SapsfordD. Foreign direct investment and growth in EP and IS countries // The Economic Journal. 1996. № 106. P. 92-105. doi: 10.2307/2234933
9. Alfaro L., Chanda A., Sayek S. FDI and economic growth: the role of local financial markets // Journal of International Economics. 2004. № 64. P. 89-112. doi: 10.1016/S0022-1996(03)00081-3
10. WangM. Manufacturing FDI and economic growth: evidence from Asian economies // Applied Economics. 2009. № 8. P. 991-1002. doi: 10.1080/00036840601019059
11. Жуков Л.М. Роль регионов в формировании инвестиционного климата в России // Российский внешнеэкономический вестник. 2006. № 5. С. 44-50.
12. Беркович М.И., Полякова Н.Ф. Инвестиционная привлекательность региона: инфраструктурный аспект // Проблемы экономики, финансов и управления производством: сборник научных трудов вузов России. 2013. № 34. С. 24-30.
13. Субботина Л.В., Головина С.Г. Методологические подходы к оценке инвестиционной привлекательности территорий (Российская наука и практика) // Вестник Курганской ГСХА. 2014. № 3. С. 13-18.
14. Гришина И.В., Шахназаров А.Г., Ройзман И.И. Комплексная оценка инвестиционной привлекательности и инвестиционной активности российских регионов: методика определения и анализ взаимосвязей // Инвестиции в России. 2000. № 4. С. 3-13.
15. Кузьмина Н.Н. Оценка уровня инвестиционной привлекательности региона (на примере Чувашской Республики) // Вестник Чувашского университета. 2009. № 3. С. 450-457.
16. Устюжина О.Н., Хусаинова С.В. Анализ подходов и методов оценки инвестиционной привлекательности регионов // Вестник Адыгейского государственного университета. Сер. 5: Экономика. 2013. № 2. С. 105-114.
17. Клинова М.В., Сидорова Е.А. Экономические санкции и их влияние на хозяйственные связи России с Европейским союзом // Вопросы экономики. 2014. № 12. С. 67-79.
18. Вардомский Л.Б. Приграничное сотрудничество на «новых и старых» границах России // Евразийская экономическая интеграция. 2008. № 1. С. 90-108.
19. Рыжова Н.П. Роль приграничного сотрудничества в развитии окраинных городов России и Китая // Проблемы Дальнего Востока. 2009. № 4. С. 59-74.
Региональная экономика: Regional Economics:
теория и практика 3 (2016) 28-38 Theory and Practice
ISSN 2311-8733 (Online) Sustainable Development of Regions
ISSN 2073-1477 (Print)
SOME FEATURES OF THE BEHAVIOR OF FOREIGN PARTNERS WHEN INVESTING IN THE ECONOMY OF THE REGIONS OF THE RUSSIAN FEDERATION
Mariya L. GORBUNOVAa, Aleksandr D. PCHELINTSEVb, Vyacheslav N. OVCHINNIKOV
a Lobachevsky State University of Nizhny Novgorod, Nizhny Novgorod, Russia Federation [email protected]
b Lobachevsky State University of Nizhny Novgorod, Nizhny Novgorod, Russia Federation [email protected]
c Lobachevsky State University of Nizhny Novgorod, Nizhny Novgorod, Russia Federation [email protected] • Corresponding author
Article history:
Received 20 November 2015 Accepted 25 November 2015
JEL classification: R11
Keywords: foreign investment, potential, risk, activity, choice
Abstract
Subject The paper presents the main results of the study of the general and private approaches of foreign investors to the choice of the localization of their capital in the regions of the Russian Federation.
Objectives The paper aims to analyze the narrowness and directions of the relations between the investment potential/risk of regions of the Russian Federation and the investment activity registered within their borders by non-resident investors, in general and in the country terms. Methods For the study, we used statistical and econometric methods of analysis. Results We defined a criterion (typical for all investor countries) of the general investment choice of foreign investors. As well, we determined the direct and inverse relation between the level of investment activity of the non-resident investor and the investment potential/risk of the recipient areas, respectively.
Relevance The scientific results obtained determine the further research vector in the country study aspects of investment processes in the regions of the Russian Federation.
© Publishing house FINANCE and CREDIT, 2015
References
1. Tatarkin A.I., Linetskii A.F. Razvitie vneshneekonomicheskoi deyatel'nosti Rossii na osnove ispol'zovaniya osobennostei sotsial'no-ekonomicheskogo kompleksa regiona [Development of foreign economic activities in Russia through the use of features of socio-economic complex of the region]. Ekonomika regiona = The Region's Economy, 2009, no. 1, pp. 125-135.
2. Valiullin Kh.Kh., Shakirova E.R. Inostrannye investitsii v regiony Rossii i Kitaya [Foreign investment in the regions of Russia and China]. Problemy prognozirovaniya = Problems of Forecasting, 2004, no. 5, pp.101-116.
3. Valiullin Kh.Kh., Shakirova E.R. Neodnorodnost' investitsionnogo prostranstva Rossii: regional'nyi aspect [The heterogeneity of the investment space of Russia: a regional perspective]. Problemy prognozirovaniya = Problems of Forecasting, 2004, no. 1, pp. 157-165.
4. Melnyk L., Kubatko O., Pysarenko S. The Impact of Foreign Direct Investment on Economic Growth: Case of Post-Communism Transition Economies. Problems and Perspectives in Management, 2014, no. 1, pp.17-24.
5. Ratnikova T.A., Gladysheva A.A. Rol' neodnorodnosti i vzaimnogo vliyaniya regionov Rossii v raspredelenii pryamykh inostrannykh investitsii v pishchevuyu otrasl' [The role of heterogeneity and mutual influence of Russian regions in the distribution of foreign direct investment in the food industry].
Ekonomicheskii zhurnal Vysshei shkoly ekonomiki = HSE Economic Journal, 2014, vol. 18, no. 2, pp.285-327.
6. Konigs J. The Effects of Direct Foreign Investment on Domestic Firms: Evidence from Firm Level Panel Data in Emerging Economies. Working Paper Series, 2000, no. 334.
7. Borensztein E., De Gregorio J., Lee J.-W. How Does Foreign Direct Investment Affect Economic Growth? NBER Working Paper Series, 1995, no. 5057. doi: 10.3386/w5057
8. Balasubramanyam V., Salisu N., Sapsford D. Foreign Direct Investment and Growth in EP and IS Countries. The Economic Journal, 1996, no. 106, pp. 92-105. doi: 10.2307/2234933
9. Alfaro L., Chanda A., Sayek S. FDI and Economic Growth: The Role of Local Financial Markets. Journal of International Economics, 2004, no. 64, pp. 89-112. doi: 10.1016/S0022-1996(03)00081-3
10. Wang M. Manufacturing FDI and Economic Growth: Evidence from Asian Economies. Applied Economics, 2009, no. 8, pp. 991-1002. doi: 10.1080/00036840601019059
11. Zhukov L.M. Rol' regionov v formirovanii investitsionnogo klimata v Rossii [A role of regions in the forming of investment climate in Russia]. Rossiiskii vneshneekonomicheskii vestnik = Russian Foreign Economic Bulletin, 2006, no. 5, pp. 44-50.
12. Berkovich M.I., Polyakova N.F. Investitsionnaya privlekatel'nost' regiona: infrastrukturnyi aspect [Investment attractiveness of the region: an infrastructure aspect]. Problemy ekonomiki, finansov i upravleniya proizvodstvom: sbornik nauchnykh trudov vuzov Rossii = Problems of Economy, Finance and Production Management: Scientific Papers from Russia, 2013, no. 34, pp. 24-30.
13. Subbotina L.V., Golovina S.G. Metodologicheskie podkhody k otsenke investitsionnoi privlekatel'nosti territorii (Rossiiskaya nauka i praktika) [Methodological approaches to the evaluation of investment attractiveness of the territories (Russian science and practice)]. Bulletin Kurganskoi GSKhA = Vestnik KSAA, 2014, no. 3, pp. 13-18.
14. Grishina I.V., Shakhnazarov A.G., Roizman I.I. Kompleksnaya otsenka investitsionnoi privlekatel'nosti i investitsionnoi aktivnosti rossiiskikh regionov: metodika opredeleniya i analiz vzaimosvyazei [Integrated evaluation of the investment attractiveness and investment activity of the Russian regions: methods of determination and analysis of the linkages]. Investitsii v Rossii = Investment in Russia, 2000, no. 4, pp.3-13.
15. Kuz'mina N.N. Otsenka urovnya investitsionnoi privlekatel'nosti regiona (na primere Chuvashskoi Respubliki) [Evaluation of the level of investment appeal of the region: Evidence from the Chuvash Republic]. Vestnik Chuvashskogo universiteta = Bulletin of Chuvash University, 2009, no. 3, pp. 450-457.
16. Ustyuzhina O.N., Khusainova S.V. Analiz podkhodov i metodov otsenki investitsionnoi privlekatel'nosti regionov [An analysis of approaches and methods to evaluate the investment attractiveness of regions].
Vestnik Adygeiskogo gosudarstvennogo universiteta. Ser. 5: Ekonomika = Bulletin of Adyghe State University, Series Economics, 2013, no. 2, pp. 105-114.
17. Klinova M.V., Sidorova E.A. Ekonomicheskie sanktsii i ikh vliyanie na khozyaistvennye svyazi Rossii s Evropeiskim soyuzom [Economic sanctions and their impact on the economic ties between Russia and the European Union]. Voprosy Ekonomiki, 2014, no. 12, pp. 67-79.
18. Vardomskii L.B. Prigranichnoe sotrudnichestvo na "novykh i starykh" granitsakh Rossii [Cross-border cooperation at the 'new and old' borders of Russia]. Evraziiskaya ekonomicheskaya integratsiya = Eurasian Economic Integration, 2008, no. 1, pp. 90-108.
19. Ryzhova N.P. Rol' prigranichnogo sotrudnichestva v razvitii okrainnykh gorodov Rossii i Kitaya [The role of cross-border cooperation in the development of the outlying cities of Russia and China]. Problemy Dal'nego Vostoka = Far Eastern Affairs, 2009, no. 4, pp. 59-74.
