CC BY
30
ОРИГИНАЛЬНЫЕ СТАТЬИ
УДК 159.9.0/9
О НЕКОТОРОЙ ТИПОЛОГИИ УЧАСТНИКОВ ЛОГОПСИХОТЕРАПИИ
Н.Л. КАРПОВА*, Н.С. ЛЕЙТЕС, А.А. ГОЛЗИЦКАЯ, Н.А. СИТНИКОВА Психологический институт РАО, Москва
В статье на основе ряда положений дифференциальной психологии об индивидуально-психологических особенностях личности представлен фрагмент работы, проведенной по анализу некоторых индивидуально-типических феноменов на примере участников логопсихотерапевти-ческих групп. Нарушение речевого общения - логоневроз в форме заикания - глубоко затрагивает личностную сферу человека, вызывая целый ряд личностных расстройств. Выявлено, что успешность выполнения всех разнообразных видов предлагаемой логопсихотерапией деятельности зависит от универсальных внутренних условий личности - активности и саморегуляции, которые неразрывно связаны с личностными ценностями. Показано также, что развитию логонев-роза и его преодолению способствуют семья и ближайшее окружение заикающегося.
Ключевые слова: личность, речевое общение, семья, логоневроз, логопсихотерапия, индивидуально-психологические особенности, эффективность социореабилитации.
Введение
Примером распространенного заболевания, глубоко затрагивающего личностную сферу человека, является нарушение речевого общения - логоневроз в форме заикания, - подтверждением тому служит описание многими авторами (Асатиани Н.М., Глозман Ж.М., Карвасарский Б.Д., Мясищев В.Н. и др.) целого ряда личностных расстройств данного контингента пациентов.
Поэтому лечение тяжелых случаев заикания имеет более широкое значение, чем просто восстановление нормальной речи. Здесь решается проблема, говоря словами В.Н. Мясищева, «лечебного перевоспитания» невротической личности - ее творческой адаптации и перспективного развития с новой речью.
© Карпова Н.Л., 2009
* Для корреспонденции:
Карпова Наталия Львовна
доктор психол. наук,
ведущий научный сотрудник ПИ РАО
Тел.: 8-903-503-85-51
E-mail: nlkarpova@mail.ru
Систему социореабилитации для многократно и безуспешно лечившихся от заикания подростков и взрослых (14-40 лет) с начала 60-х годов XX века на основе метода сеанса эмоционально-стрессовой психотерапии К.М. Дубровского создавала и в течение более 30 лет успешно апробировала на практике Ю.Б. Некрасова [10]. Разработанный ею метод групповой логоп-сихотерапии состоит из четырех основных этапов: I - пропедевтический (лечебно-подготовительный) длится не менее полугода, строится на авторской динамической психотерапевтической диагностике, в основе которой лежит метод библиотерапии (лечение направленным чтением); II - сеанс эмоционально-стрессовой психотерапии по К.М. Дубровскому, где за 1,5 часа происходит «снятие» симптомо-комплекса заикания во фрустрирующей ситуации - перед зрительным залом; III -активная групповая логопсихотерапия: в течение 2-3 месяцев проводятся ежедневные 8-9-часовые комплексные занятия. В последние годы ею был введен IV этап - контрольно-поддерживающая логопси-хотерапия; он проводится полгода спустя
после основного лечебного курса, длится две недели и повторяет на новом, более высоком уровне основные элементы, приемы и методы групповой логопсихотерапии.
С конца 80-х годов мы развиваем данную методику в направлении семейной групповой логопсихотерапии [5, 6], активно привлекая к процессу «лечебного перевоспитания» на всех этапах родителей и родственников пациентов (теперь в группе участвуют заикающиеся от 8 до 45 лет). Это позволило сократить этап активной логоп-сихотерапии до полутора месяцев. Но так же, как и 40 лет назад, постоянно встает вопрос об эффективности методики - о причинах успехов и неудач.
Заикание, представляя собой особую форму невротического нарушения общения, в основе которого лежит функциональное расстройство речедвигательного механизма, провоцируется и закрепляется дисгармоничными отношениями в семье и, в частности, неадекватным отношением к самому речевому дефекту. В.Н. Мясищев подчеркивал: «Невроз представляет собой болезнь личности еще и потому, что нигде, как в неврозе, с такой полнотой и выпуклостью не раскрывается перед исследователем личность человека, нигде так убедительно не выступает болезнетворная и благотворная роль человеческих отношений, нигде так ясно не выступает уродующая и целительная сила воздействия, не сказывается с такой отчетливостью роль созданных людьми обстоятельств. Поэтому область борьбы с неврозами - это область пограничная между педагогикой и медициной» [8, с. 205].
Анализируя причины успехов и неудач участников наших групп, необходимо учитывать как их индивидуально-психологические особенности, от которых зависит успешность выполнения всех разнообразных видов предлагаемой логоп-сихотерапией деятельности, так и их способности к определенным видам деятельности (эти способности включают в себя как более специальные, так и более общие
психофизиологические данные человека, и именно единство общих и специальных свойств - в их взаимопроникновении - обусловливает подлинные его возможности). Психофизиологический подход к изучению деятельности также позволяет указать на очень общие, подлинно универсальные внутренние условия осуществления деятельности: активность и саморегуляцию. Понимая под психической активностью меру взаимодействия субъекта с окружающей действительностью (активность выступает как в форме внутренних процессов, так и в форме внешних проявлений), отметим, что проявления активности неразрывно связаны с личностными ценностями, и особой проблемой является произвольный и непроизвольный уровни активности.
Также заметим, что природные предпосылки развития, относящиеся как к индивидуальным, так и к возрастным особенностям, более непосредственно выступают в динамических, формальных проявлениях психики, хотя и такие проявления во многом обусловлены общественными нормами, мотивами поведения, научением. Гораздо более опосредствованно природно-динамические черты могут обнаруживаться в результативной стороне деятельности и в предпочтениях того или иного вида занятий [7, с. 331, 341, 348].
Методика
На основе вышеназванных положений дифференциальной психологии мы провели анализ некоторых индивидуально-типических феноменов на примере тех, кто лечился от заикания по методике логоп-сихотерапии. Представленные участники проходили курс социореабилитации в разных группах, но примерно в одном возрасте - будучи студентами вузов; ни у кого из них по линии наследственности отягощающих влияний (психических заболеваний, заикания или алкоголизма) не было, в ходе основного этапа методики и по его оконча-
нии результаты были хорошими, затем отмечались различия.
Результаты и обсуждение
ПАВЕЛ - 18-летний студент-первокурсник технического вуза. Заикание средней тяжести. Его родители - оба с высшим техническим образованием - расстались, когда мальчику было 6 лет, и с тех пор общение с отцом прекратилось. У Павла -врожденное недоразвитие правой ноги, но на «моторике» это не сказалось и ребенок рос вполне здоровым. Первые слова стал произносить в 10 месяцев, был подвижен и любознателен.
Заикание стало проявляться постепенно с 4 лет, по словам врачей, обусловлено «дисгармонией между темпом развития речи и мысли». Сначала небольшие ускорения, запинки в речи, затем повторения слогов и перенапряжение мышц лица. В 6 лет мальчик перенес сложную операцию, что усугубило заикание, и его отдали в логопедический детский сад, где до школы ему ставили звуки, но заиканием занимались недостаточно.
Павел воспитывался матерью и бабушкой. Обе они отличались сильным и волевым характером и ребенку уделяли много внимания: мама водила сына в театр, музеи, покупала книги по искусству и грампластинки. Мальчик рос наблюдательным, увлекался чтением и музыкой.
Первые два года учебы в школе заикание не было сильным (дошкольные занятия с логопедом дали результаты), но в 3-м классе произошел инцидент: один из ребят резко ударил Павла в грудь, что вызвало у мальчика сильный испуг и очень повлияло на речь: неделю он вообще не мог говорить, только мычал, потом речь постепенно восстановилась, но заикание усилилось. Вместе с тем он продолжал учиться на «отлично», занимался плаванием, лыжами; можно сказать, что у него проявлялись волевые качества мамы. Заикание снова обострилось в связи со сменой школы. В седьмом
классе Павел поступил в математическую школу. Учеба всегда давалась ему легко, но отвечать перед новыми преподавателями и товарищами было сложно: порой он не мог произнести у доски ни слова, - самолюбие его страдало, участились перепады настроения.
Следует заметить, что повышенные ожидания матери Павла, по-видимому, уже стали и его внутренними критериями. Быть «средним» учеником его не устраивало, поэтому самооценка в новых условиях была переменчивой и неустойчивой, но он упорно старался «во всем дойти до сути». В старших классах активно стремился к общению - применял «приспособления к заиканию»: помощь рукой, употребление слов-связок типа «ну», «значит», замена одних слов другими, например, говорил по телефону «Добрый день», а не «Здравствуйте», поскольку сильнее заикался на звуке «З», подбирал заранее для некоторых ситуаций особый «режим речи».
После окончания школы Павел поступил в один из московских технических институтов, хотя заниматься ему хотелось архитектурой. Но в архитектурный вуз был огромный конкурс, а уверенности в своих речевых возможностях не было. В техническом институте он учился также хорошо, а к заиканию почти привык. В конце 1-го курса Павел успешно прошел лечение у Ю.Б. Некрасовой, которая уже при первой встрече отметила, что он может хорошо общаться; однако юноша принял решение: занятия в группе обязательно пройти. Это говорит, с одной стороны, о том, что он не переставал чувствовать некоторую ущербность в отдельных ситуациях общения (даже в периоды улучшения), а с другой стороны - о его твердом стремлении освободиться от речевого недуга.
На сеансе эмоционально-стрессовой психотерапии, с которого фактически начались лечебные занятия, он удивительно точно запомнил все, что говорилось не только ему конкретно, но и каждому участнику группы и понял для себя: «Нас много
и мы одной крови». Своей главной задачей во время лечения Павел видел «контроль над речью при любых обстоятельствах» и особо важной считал победу над страхом общения с незнакомыми людьми и умение поддерживать разговор в новой компании: «Хотелось говорить как актер, - просто и бесстрашно».
По окончании курса логопсихотерапии Павел стал замечать изменения не только в речи, но и в чертах характера: «Меня стало труднее вывести из себя, стал гораздо более спокойным и уравновешенным. Я сильно изменился, описать все изменения очень трудно» (из Анкеты для выпускников). Еще он перечислял важные для него качества: требовательность к себе, организованность, ответственность, доброта к людям.
Студенческие годы проходили активно и радостно: Павел играл на гитаре, ездил с друзьями на экскурсии и не переставал заботиться о совершенствовании своей речи. Через несколько лет его увлечение гитарой переросло в основное занятие - он вошел состав танцевально-музыкального ансамбля «Фламенко», оставив НИИ, куда поступил после вуза. Работа в ансамбле ярко высветила свойственную ему потребность максимального самовыражения, - он взял на себя и роль ведущего концертных программ. И именно преодоление страха при выступлении с речью перед аудиторией повышало осознание им своей силы, когда он убеждался, что может полноценно говорить.
В дальнейшем Павел не раз принимал участие уже в качестве «старика» в занятиях последующих логопсихотерапевтиче-ских групп, где он знакомил участников со своей нынешней работой. И каждое такое посещение приносит ему радость и открывает перед ним все новые и новые грани ло-гопсихотерапии.
Итак, мы видим, что Павлу присущи активная жизненная позиция и готовность бороться за свое самоутверждение. У него ярко выражена самостоятельность.
Имея волевых маму и бабушку, которые его постоянно опекали, он умел в значимых жизненных ситуациях и противостоять им (например, отстоял свое решение заниматься не наукой, а музыкальной деятельностью).
Развитый интеллект, хорошие способности (математические и музыкальные) позволили ему во все периоды жизни быть успешным - и в школе, и в институте, и в последующей концертной деятельности. И это несмотря на мешавший, терзавший его многие годы речевой недуг.
Преодолению им заикания во многом содействовали присущие ему творческий подход к возникавшим перед ним трудностям, а также привычка разбираться во всем самому: он критически подходил к лечебным методам, с которыми имел дело до прихода в группу Ю.Б. Некрасовой. И новый метод логопсихотерапии он воспринял совершенно сознательно, анализируя причины и своеобразие своих речевых неполадок, изобретательно придумывая для себя дополнительные упражнения, свои «режимы речи».
Его самостоятельность и возрастающая уверенность в себе проявляются и в профессиональной деятельности, в частности, в его комментариях к концертным программам (он в них вносит элементы импровизации). Теперь по радио иногда звучат интервью с Павлом: он стал пропагандистом нового музыкального жанра. (Как тут ни вспомнить знаменитые слова И.И. Тартаковского: «Каждый заикающийся может и должен стать оратором!»).
Таким образом, благодаря своим личностным особенностям Павел смог эффективно использовать многие новые возможности излечения, которые давала методика логопсихотерапии с ее индивидуальным подходом и вниманием к творческим возможностям пациентов. В настоящее время освоение роли «старика» - это для него и притягательная возможность дальнейшего роста личности и совершенствования речи.
АЛЕКСАНДР методику семейной логопсихотерапии проходил в возрасте 21 года, будучи студентом 5 курса технического вуза. Заикание тяжелое, со многими сопутствующими движениями. Саша -второй ребенок в семье, сестра старше на 7 лет. Родители (оба со средним техническим образованием) - очень разные по характеру люди: мать - по натуре чувствительная, иногда излишне обидчивая и ранимая; отец - активный, прямолинейный, порой резкий. Но оба жили интересами семьи, старались, чтобы дети получили хорошее образование.
Когда мальчику было 3 года, он стал свидетелем шумной, жестокой драки взрослых: потрясение было столь сильным, что вызвало заикание. Момент начала речевых трудностей сам Александр не помнил, но осознал себя заикающимся еще с детского сада. Позднее он вспоминал страх, испытанный перед поступлением в школу: «А вдруг я не смогу читать и отвечать на уроках?».
В школе все годы занимал положение «твердого четверочника». С одноклассниками сложились вполне дружеские отношения, и речевой недостаток почти не сказывался на мальчишеском общении. На протяжении всех школьных лет (он окончил и музыкальную школу) у Саши было множество приятелей, в делах которых он с искренним интересом принимал участие. Он проявлял себя доброжелательным и скромным, хорошим партнером в играх и спортивных состязаниях, что вызывало симпатии сверстников и взрослых.
Но заикание его усиливалось. Он помнит возникавшее в ту пору психофизическое состояние: перед важным разговором, ответом у доски или контактом с незнакомыми людьми тело пробирала мелкая дрожь, бросало в пот и подергивалась голова. Он судорожно повторял в уме фразы, которые ему предстояло говорить.
Трудности с речью у мальчика не могли не волновать родителей, которые пред-
принимали многократные попытки его лечения, - что-то помогало, но не надолго, а сопутствующие движения нарастали. Проблемы с речью возникали по преимуществу в те моменты, когда он оказывался в конфликтных ситуациях.
Следует заметить, что еще с младших классов школы Сашу отличала особая чувствительность к мнению других людей о себе, что выражалось в состояниях беспокойства, стеснительности по поводу любых проявлений недовольства им. Эта особенность, по-видимому, не лучшим образом отразилась на ходе и результатах его многочисленных курсов лечения. Он всегда стеснялся с полной отдачей выполнять, как ему казалось, «странные» логопедические упражнения и произносить «смешные» звуки: «Легче это было делать в группе, но вне группы я этим если и занимался, то только тогда, когда был полностью уверен, что никто меня не увидит и не услышит».
В старших классах Александр мог уже достаточно систематично анализировать свои речевые проблемы, понимать зависимость своих состояний от внутренних установок и самоконтроля, - заметил, что в хорошем настроении, в состоянии подъема может, почти не заикаясь, говорить практически со всеми, звонить по телефону, шутить. Так бывало после достойного ответа на уроке или успешно сданного экзамена.
Можно говорить о зависимости его речевого недуга от его позиции (самочувствия) в социуме. Последнее относилось и к положению в семье. Оно было неоднозначным: с одной стороны, доверительные взаимоотношения с матерью, которая видела в сыне поддержку и защиту, с другой - достаточно сложные взаимоотношения с отцом, чему были основания (тем не менее позднее Александр с признательностью оценит участие отца в его личностном и речевом становлении), - все это во многом предопределяло тяжесть его речевых проблем. Взаимоотношения с сестрой были
хорошие: он охотно обращался к ней, поскольку видел в сестре человека интересного, способного чему-то научить, а это он очень ценил.
К окончанию школы Саша был высоко и разносторонне развитым юношей: проявлял склонность и способности к физике и математике, писал интересные, яркие сочинения.
Можно отметить, что какое-то время он обнаруживал некоторую мечтательность, склонность уйти от реальности, в которой его тревожили «заикливость» и неопределенность будущего. Но обучение в институте (он без особых колебаний выбрал престижный технический вуз и сразу поступил в него), как и в школе, давалось ему легко, хотя сохранявшийся логоневроз продолжал доставлять немало огорчений. Активный, тянущийся к общению, иногда чересчур самокритичный, Александр не мог не искать выхода из тяготившей его ситуации с речью.
О методе лечения Ю.Б. Некрасовой его мать узнала давно, посмотрев по телевидению фильм «Человек может все», но в то время мальчик был еще слишком мал, чтобы попасть в группу. Реальный шанс начать лечиться по этому методу представился лишь тогда, когда он уже учился на 5 курсе института: шел набор в группу семейной логопсихотерапии под руководством Н.Л. Карповой. На 1-й консультации Александру стало ясно, что путь к исцелению потребует больших усилий. Главным помощником в этом длительном и сложном деле для него стала мама. Оба позднее вспоминали особое волнение, вызванное первым собеседованием с кандидатами в группу.
Письменные работы Саши на пропедевтическом этапе - отзывы на литературные произведения - обнаруживают, как близки ему оказываются дела и переживания героев книг. Юноша считал выполнение этих заданий «развивающим гуманитарным творчеством, заставляющим внимательно читать (то же самое, что и
слушать собеседника) и думать». На сеанс эмоционально-стрессовой терапии он пришел в сопровождении обоих родителей. По его воспоминаниям, он был воодушевлен грядущим событием и, выйдя на сцену, испытывал сильный душевный подъем, а к концу сеанса в нем родилась уверенность, что он может сказать все, что необходимо, и вызвался говорить первым.
Этот сеанс и вся дальнейшая работа в группе в высокой степени повысили его доверие к методике, руководителю и самое главное - к самому себе. По словам Александра, «это был наиболее насыщенный и интересный этап в жизни, во время которого появилась вера в будущее, в людей и в собственные силы». Занятия в группе воодушевляли его - он с готовностью принимал все задания, охотно выполнял все упражнения, усиленно нарабатывал «километры речи», стремился включаться в каждую беседу с гостями, которые приходили в группу, радостно общался с домашними и друзьями.
После окончания основного курса семейной логопсихотерапии, во время которого на занятия приходили и его родители, и сестра, Александр с отличием защитил диплом, поступил в аспирантуру. А после прохождения через полгода двухнедельного заключительного контрольно-поддерживающиго этапа он уже мог уверенно разговаривать в самых разных ситуациях. Его близкие стали замечать у него не только речевые, но и некоторые личностные изменения. Размышляя над этим, сам юноша определил перемену в себе как «появившуюся веру в свои силы, понимание собственных недостатков, принятие недостатков родителей и переход на новую ступень зрелости». Вскоре Александр женился и теперь успешно работает, часто бывая по делам фирмы за границей, широко общается с друзьями и коллегами. В новые группы он уже приходит в качестве «старика».
Почему таким благотворным и результативным оказался здесь метод семейно-
групповой логопсихотерапии? В данном случае этому благоприятствовали во многом замечательные черты характера Александра: его отзывчивость, доброта, склонность ценить лучшее в людях, готовность к самоотверженным усилиям. Такой набор личностных свойств может быть назван «нравственной одаренностью». Именно эта особенность Александра обусловливала его искреннее сочувствие другим заикающимся и делала очень чутким к той поддержке каждого, которая предусмотрена методикой.
В группе для него все было естественным, близким, и к нему, скромному, открытому для дружеского общения, захваченному общим делом, отношение окружающих было самым благоприятным. В этой атмосфере благожелательности у него укреплялась вера в себя, вера в будущее.
Приведенные выдержки из воспоминаний Александра дают представление о нем как об увлеченном, трудолюбивом, очень компанейском участнике общего дела, верящем в достижимость цели. Он занимался в полную силу, находя поддержку в семье, стремясь вместе с новыми друзьями добиться желаемого результата, - это и привело его к успеху.
НАТАША проходила курс групповой логопсихотерапии 18-летней студенткой фармацевтического института. Заикание было средней тяжести, началось с 3 лет.
Родом из небольшого поселка на юге России, Наташа - первый ребенок в семье сельских интеллигентов: мать - преподаватель химии в школе, отец - административный работник. Есть младшая сестра. Росла в спокойной обстановке, хорошо развивалась, начала говорить в 1 год 3 месяца. Около трех с половиной лет девочка попала вместе с мамой в большой город, где была очень напугана движущимся громко звенящим трамваем. Когда возвратились домой, Наташа произнесла: «Молоко-ко». С двух лет ее водили в детский сад, но с появлением заикания врачи посоветовали
родителям забрать ее из сада и укреплять нервную систему прогулками, успокоительными травами.
Заикание перед поступлением в школу усилилось, однако девочка относилась к своей речи спокойно, не замечая трудностей. С 6 лет училась в музыкальной школе, где много пела, даже солировала в детском хоре, и это ей нравилось. Сама Наташа говорила позже, что в этот период свое заикание не помнит, с друзьями общалась свободно. Но родители были обеспокоены ее дефектом речи, хотя отношение к ней в семье не поменялось: так же, как и раньше, все требовательно относились к ребенку, не фиксируя внимание на ее заикании.
В школе первая учительница деликатно выстроила отношения между детьми, и в классе ее никто не обижал. Сама она тоже не чувствовала своего дефекта, хорошо училась. Но однажды во втором классе, после школьного концерта, на котором она выступала, какой-то мальчик спросил ее: «Почему ты говоришь «пра-пра-праздник»?» Вопрос привел ее в недоумение, и для нее было настоящим открытием, что в ее речи что-то происходит иначе, чем у других. В 10-летнем возрасте девочку направили на консультацию в областную больницу, где был поставлен диагноз: заикание тоно-клонического типа, невротическое, тяжелое. Но по возрасту на лечение пока не взяли.
Она не чувствовала какой-либо ущербности и в подростковом возрасте. Но если в младших классах пела со сцены, не стесняясь и не боясь, и на сцене не заикалась, то лет с 12 солировать уже не могла, пела только с кем-то вместе. С возрастом она стала замечать, что при разговоре кому-то трудно на нее смотреть, кто-то подсказывает ей слова, и теперь неудачи в общении она стала относить на счет заикания. Родители очень переживали это, обращались за помощью к врачам и логопедам, и Наташа трижды, во время летних каникул, лечилась в областной больнице в сурдологопе-
дическом отделении (продолжительность курса - 40 дней). Были явные улучшения в речи, но в течение учебного года за счет усталости заикание о себе опять давало знать. Как вспоминала она позже, все дети ждали летних каникул, а она знала: впереди больница.
В старших классах Наташа была одним из организаторов вечеров и концертов, но при этом сознательно занимала место «во второй шеренге». Статус «отличницы» поддерживался привычкой хорошо учиться; в эти годы заикание было переменчивым - усиливалось к концу года и учебной четверти, уменьшалось на каникулах.
Состояние речевого страха, проявившееся в подростковом возрасте, усилилось к семнадцати годам: «От жалости к себе часто хочется плакать, а вообще одно желание - смочь себя перебороть», - писала она в дневнике.
После окончания школы Наташа решила поступать в педагогический институт, но мама-педагог, ссылаясь на ее речевые проблемы, отговорила дочь. После многих слез девушка не хотела поступать в институт вообще, думая ограничиться медицинским училищем, хотя в школе была прилежной и сильной ученицей. Постепенно круг профессионального самоопределения был сужен, и она поступила в вуз на факультет фармакологии.
На первую консультацию к Ю.Б. Некрасовой в Психологический институт РАО в Москве Наташа приехала в возрасте 16 лет с отцом, и ее пригласили присутствовать в качестве зрителя на сеансе эмоционально-стрессовой психотерапии уже подготовленной группы. Сеанс произвел на Наташу неизгладимое впечатление. Но после увиденного необходимо было еще проделать немалую работу, прежде чем самой встать на сцену в качестве участницы. Это произошло в 18 лет.
Проблема заикания резко обозначилась на первом курсе института, который находился в другом городе: «Так хочется, -писала она, - чтобы на моей речи не акцен-
тировали внимание, чтобы это не становилось определяющим». Готовясь к прохождению группы логопсихотерапии, Наташа в своих анализах литературных произведений о дефекте речи почти не говорила, но в рисуночном тесте «Я среди людей - реальное» нарисовала согнутую березу, пригнутую к земле истертой веревкой.
При анализе Наташиных работ подготовительного этапа можно отметить большой диапазон переживаемых ею состояний. Есть, например, такие выражения: «отчаяние», «самое страшное - одиночество», «трудно сдержать громадную тоску», «страшно и больно». И вместе с тем - «большая радость», «как здорово любить человека, с которым говоришь», «надо не устать побеждать». В ее текстах заметны лиричность и романтичность, но наряду с этим видны и настойчивость в работе, умение сосредоточиться. Так, получив горячо ожидаемый вызов на лечение в Москву на три месяца, она за две недели сдала несколько зачетов и экзаменов, что было очень нелегко и потребовало жесткой самоорганизации.
Сеанс для их группы проходил на сцене «Театра на Таганке», при большом скоплении зрителей - специалистов, родственников, студентов. По признанию Наташи, она испытала чувство сопричастности к общему жизненно важному делу, и это придавало ей силы и уверенность в личном успехе. Потом начались ежедневные занятия по 10-12 часов в группе с очень разными по возрасту и статусу людьми, и ей это очень нравилось.
Она сразу же вошла в новый коллектив, почувствовала себя здесь в своей стихии: «Работать много и радостно для себя и для всей группы, очень хорошо слушать и слышать людей, что рядом с тобой, уважать и ценить их победы так же, как свои», - так с некоторой восторженностью писала она об атмосфере учебных занятий. Здесь большое впечатление также производила работа «стариков», бывших пациентов, уже прошедших подобный
курс и помогающих следующим группам
- каждый из них вносил свою неповторимую лепту в процесс формирования нового представления о себе и окружающем мире.
«Я вернулась окрыленная», - писала Наташа после окончания курса и возвращения в институт. Изменения в ее речи отметили многие, и она сама видела у себя не только речевые изменения, но и личностную динамику, изменения в своем мироощущении.
Однако достигнутого оказалось недостаточным, и она сама продолжила работу по оздоровлению речи и налаживанию речевого общения, понимая, что «главное
- не уйти в состояние заикающегося человека, не вернуться в «коросту заики»». И Наташа со всем этим справлялась.
Только времени у нее, как и у многих, для речевых занятий не хватало. Тогда она придумала удобную для себя схему: начала тренироваться в процессе обычного разговора с подругами, с мамой, с ребенком. Это вошло в определенную систему и позволило, по ее словам, «тренироваться, не упражняясь», и методику она почувствовала «как единое целое». А позже, выйдя замуж за одного из «стариков», стала одним из самых активных помощников руководителя групп семейной логопсихотерапии, проводя порой работу с группами и самостоятельно.
Из изложенного выше видно, что Наташу с детских лет отличала повышенная умственная активность, общительность, нравственная чуткость. Она хорошо училась, была «заводилой» в общественной работе и развлечениях. Заикание мешало проявлениям ее деятельной энергии, приносило огорчения и обиды, но она всегда оставалась компанейской, тянулась к сверстникам.
В средних и старших классах, наряду с присущей ей романтичностью и мечтательностью, ее отношение к окружающей жизни и к самой себе становилось все более вдумчивым, углубленным, и к началу
занятий в логопсихотерапевтической группе Наташа была уже достаточно самостоятельной, ищущей свою дорогу в жизни и внутренне настроенной на борьбу за свободную, достойную человека речь.
В группе Ю.Б. Некрасовой она нашла для себя ту среду, к которой стремилась. В новом коллективе общий недуг делал всех близкими друг другу, а она всегда любила помогать, тянулась к этому. Здесь царила радостная атмосфера дружной работы, происходило совместное обретение полноценности, укреплялась вера в себя. Ей очень нравилась именно групповая форма занятий, и неудивительно, что она оказалась одной из самых успешных и ценимых другими.
Вполне естественным стало для Наташи и последующее приобщение к занятиям новых групп уже в качестве помощника логопсихотерапевта. Она стала и самостоятельно вести группы, поскольку такая работа соответствует ее внутренней потребности, накопившемуся опыту и всему складу ее личности.
Заключение
Перед нами прошел ряд лиц, избавившихся от заикания на основе метода лого-психотерапии. Они очень разные: у каждого свои особенности характера, свои семейные обстоятельства. Естественно, что каждый из них своим путем достиг положительного результата.
Вместе с тем обращают на себя внимание их общие черты. Всем им присуща очень сильная и устойчивая мотивация к излечению: они увлеченно участвовали в занятиях, очень охотно прилагали усилия. Всем им присущи работоспособность, трудолюбие.
При этом у каждого из них - активное отношение к получаемым заданиям: они изобретательны в использовании приемов работы с речью. Творчески осваивая методику, они тем самым обогащают, развивают ее.
Для данных лиц характерна потребность приобщаться к занятиям новых лечебных групп. По отношению к новым пациентам они чувствуют себя уже овладевшими секретами освобождения от недуга. Им хочется поделиться своим опытом и утвердиться в уже достигнутом ими выздоровлении.
Они составляют ту категорию участников групповых занятий, которых ласково и уважительно (независимо от возраста) называют «стариками».
Знакомство с этими «примерными учениками» может быть весьма поучительно для понимания самого метода логопсихо-терапии.
Как и в других процессах человеческого развития, коррекционная педагогика и специальная психология должны исходить из того, что в каждом конкретном случае -налицо не механическое взаимодействие «дефекта», «наследственности» и «среды», а сложное взаимопереплетение биологического и социального, включая то, как та или иная психосоматическая особенность, информация или переживание воспринимается, оценивается и закрепляется сознанием и самосознанием самого субъекта.
Памятуя, что внутренняя логика, «спонтанейность» развития особенно отчетливо проявляются в «отклоняющихся» случаях: как при высоком уровне способностей, так и при отставании от нормального психического развития, - следует иметь в виду, что в ходе эффективного процесса социореабилитации у многих пациентов яркое проявление тех или иных способностей, ранее «задавленных» дефектом, помогает новому «рождению личности», ее самоактуализации, самопроявлению на качественно новом уровне (Н-обЩ).
Данное исследование проводилось в рамках гранта РГНФ 04-06-00269а «Семейная групповая логопсихотерапия как средство преодоления логоневроза» - руководитель Н.Л. Карпова.
Литература
1. Афрюткина (Голзицкая) А.А. Проективная функция библиотерапии в методике логоп-сихотерапии / В кн.: Библиопсихология и библиотерапия. Ред. Н.С. Лейтес, Н.Л. Карпова, О.Л. Кабачек. - М.: Школьная библиотека, 2005. - С. 365-372.
2. Глозман Ж.М. Личность и нарушения общения. - М.: Медицина, 1987.
3. Зинченко В.П. Психология доверия. 2-е изд., испр. и доп. - Самара: Изд-во СИОКПП, 2001.
4. Карвасарский Б.Д. Неврозы. 2-е изд. испр. и доп. - М.: Медицина, 1990.
5. Карпова Н.Л. Мотивационная включенность в деятельность: структура, механизмы, условия формирования: Дисс. ... докт. психол. наук. - М., 1998.
6. Карпова Н.Л. Основы личностно-направленной логопсихотерапии. Уч. пособие. 2-е изд. испр. и доп. - М.: Флинта, 2003.
7. Лейтес Н.С. Возрастная одаренность и индивидуальные различия. - М.: Институт практической психологии; Воронеж: НПО «Модэк», 1997.
8. Мясищев В.Н. Психология отношений / Под ред. А.А. Бодалева. - М.: Институт практической психологии; Воронеж: НПО «Модэк», 1995.
9. Некрасова Ю.Б. Динамика психических состояний заикающихся при логопсихоте-рапии // Вопр. психол. - 1985. - № 2. - С. 127-133.
10. Некрасова Ю.Б. Психологические основы процесса социореабилитации заикающихся. Дисс. в форме научн. докл. ... докт. психол. наук. - М., 1992.
11. Некрасова Ю.Б., Бодалев А.А., Карпова Н.Л., Суворов А.В., Чудновский В.Э. Разработка новых путей социореабилитации людей с различными формами нарушенного общения // Вестник РГНФ. - 1996. - № 3.- С. 199-206.
12. Ситникова Н.Н. От «Гадкого утенка» до «Чайки по имени Дж. Ливингстон» / В кн.: Библиопсихология и библиотерапия. Ред. Н.С. Лейтес, Н.Л. Карпова, О.Л. Кабачек. -М.: Школьная библиотека, 2005. - С. 354365.
ON A CERTAIN TYPOLOGY OF PARTICIPANTS LOGOPSYCHOTHERAPY
N.L. KARPOVA, N.S. LEITES, A.A. GOLZITSKAYA, N.A. SITNIKOVA Psychological Institute RAE, Moscow
In the article on the basis of certain principles of the differential psychology of the individual psychological characteristics of personality is an excerpt from the work carried out on the analysis of some individual-typical phenomena for example, participants logopsychotherapy groups. Defects of speech communication - logoneurosis in the form of stuttering - profoundly affect the personal sphere, causing a number of personality disorders. Revealed that the successful implementation of all the various types of proposed logopsychotherapy activity depends on the internal conditions of the universal identity - activity and self-regulation, which is inextricably linked with personal values. Also shown that the family and immediate surrounding stutterer contribute to both the development and overcoming of logoneurosis.
Keywords: personality, speech communication, family, logoneurosis, logopsychotherapy, individual psychological characteristics, social rehabilitation efficiency.
