CC BY
30
Так, в полемическом задоре осталось незамеченным, что законодательным выражением «явное несоответствие» не ограничивается смысл положения о критериях установления пределов крайней необходимости. Оно служит указанием на необходимость сравнения характера и степени общественной опасности причинения вреда (фактического и грозящего) правам и законным интересам личности, общества и государства, а следовательно, и на необходимость сравнения интересов субъектов уголовного права, охраняемых уголовным законом и вступивших в коллизию в особых обстоятельствах.
Этот качественный критерий уголовно-правовой оценки определяет условия количественной оценки. Именно в нем и заключается смысл соотношения интересов субъектов уголовного права как основная проблема, от решения которой зависит формула допустимости причинения вреда.
Уклоняясь от решения этого вопроса, авторы замалчивают и практическую сторону вопроса об установлении пределов причинения вреда в состоянии крайней необходимости в обстоятельствах коллизии различных по своему содержанию и социальному значению интересов.
Сам по себе количественный критерий в отрыве от качественного может оказаться бесполезным в тех случаях, когда в состоянии крайней необходимости сталкиваются равнозначные интересы субъектов уголовного права.
Например, в ситуации, при которой некто решается пожертвовать жизнью одного человека для спасения жизней нескольких людей. С количественной точки зрения, такая жертва допустима. С точки зрения качественного критерия — нет, поскольку жизнь как высшая ценность при ее уго-ловно-правовой оценке в ситуации коллизии интересов не может иметь количественных степеней сравнения. С этих позиций причиненный вред всегда будет равен предотвращенному.
С аналогичных же позиций представляется неоправданным и противоречащим Конституции РФ один из признаков необоснованного риска, указанный в ч. 3 ст. 41 УК РФ: «Риск признается необоснованным, если он заведомо был сопряжен с угрозой для жизни многих людей».
Содержание интересов в области, названной законодателем «для достижения общественно полезной цели», не определено и не ограничено. Законодательное указание на угрозу жизни людей, экологической катастрофы или общественного бедствия при закреплении признаков необоснованного риска качественно разделяет сферу общественно полезной цели и соответствующие ей интересы от интересов безопасности личности как состояния защищенности ее жизни, экологической безопасности и безопасности общества.
При этом законодатель не упоминает о количественных критериях оценки, видимо, потому, что в обстоятельствах обоснованного риска при отсутствии опасности, грозящей субъектам уголовного права, они неумест-
ны, поскольку отсутствует коллизия интересов. Качественному критерию придается абсолютное уголовно-правовое значение.
Однако в таком случае указанная выше законодательная формулировка этому значению не соответствует, так как угроза жизни одного человека имеет такое же социально-политическое и уголовно-правовое значение, как и угроза жизни многих людей. Последовательность в этом вопросе требует устранить указанное несоответствие. Поэтому целесообразно изложить ч. 3 ст. 41 УК РФ в следующей редакции: «Риск не признается обоснованным, если он заведомо был сопряжен с угрозой для жизни хотя бы одного человека, экологической катастрофы или общественного бедствия».
В менее драматичной ситуации коллизии интересов субъектов уголовного права сравнение характера и степени причинения вреда равновеликим (равнозначным или сопоставимым) интересам (благам) определяет все последующие количественные характеристики.
Например, при сравнении имущественных интересов, вступивших в коллизию, установление пределов допустимого причинения им вреда неизменно предполагает оценку его значения для субъекта, как на это указывал Н.С. Та-ганцев: «Защита, например, документа или вообще какого-либо имущества, от которого зависит все достояние лица или его семьи, с утратой коего связана потеря чести, доброго имени, будет иметь иное значение, чем защита вещи, хотя бы и ценной, но не представляющей особенной важности для владельца»1.
Без учета этих обстоятельств оценка одной лишь суммы имущественного ущерба будет противоречить социально-политическому и уголовноправовому значению крайней необходимости как обстоятельства, исключающего преступность деяния.
Гребеньков А.А.,
аспирант Курского государственного технического университета
О НЕДОБРОВОЛЬНОМ ЛЕЧЕНИИ АЛКОГОЛИЗМА И НАРКОМАНИИ В УЧРЕЖДЕНИЯХ УГОЛОВНОИСПОЛНИТЕЛЬНОЙ СИСТЕМЫ
В декабре 2003 года из перечня предусмотренных УК РФ категорий лиц, которым судом могут быть назначены принудительные меры медицинского характера, были исключены лица, нуждающиеся в лечении от алкоголизма и наркомании2. Однако, по сути, изменился лишь порядок назна-
1 Таганцев Н.С. Указ. соч. С. 446.
2 Федеральный закон от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ. 2003. № 50. Ст. 4848; 2004. № 11. Ст. 914; 2006. № 2. Ст. 176.
чения такого лечения, необходимость которого обусловлена наличием у данной категории лиц болезненных нарушений поведения и негативных личностных отклонений, которые в условиях длительного вынужденного воздержания от употребления одурманивающих веществ могут провоцировать осужденных к нарушению режима учреждений, исполняющих наказание, и даже толкать их на совершение преступлений и правонарушений.
В настоящее время недобровольное лечение алкоголизма и наркомании у осужденных производится в соответствии со ст. 18 УИК РФ, которая предусматривает, что лечение заболеваний, ставящих под угрозу нормальное функционирование учреждений, исполняющих наказание (к их числу отнесены алкоголизм, наркомания, токсикомания, ВИЧ-инфекция, открытая форма туберкулеза, венерические заболевания), должно осуществляться даже в случаях, когда осужденный по каким-то причинам не дает согласия на осуществление медицинского вмешательства.
Следует отметить, что недобровольное лечение имеет смысл даже в случаях, когда оно не позволяет полностью избавить лицо от психологической зависимости. Такое избавление, как правило, требующее от больного активного сотрудничества с врачом, является лишь последним этапом курса лечения. До этого (в основном чисто медикаментозными методами) производится купирование абстинентного синдрома, восстановление нарушений метаболизма и нормализация психического состояния В условиях, исключающих несанкционированное употребление больным одурманивающих веществ (в том числе в местах лишения свободы) данная стадия лечения практически всегда является успешной. Поэтому недобровольное лечение алкоголиков и наркоманов не может быть охарактеризовано как «бесцельная трата сил и средств государственного принуждения»2. Оно позволяет обеспечить нормальный процесс исполнения наказания, предотвратить причинение вреда здоровью осужденных.
Базовым нормативным актом, регламентирующим применение недобровольных лечебных мер, являются Основы законодательства РФ об охране здоровья граждан3 (ст. 32, 34). Они устанавливают, что, по общему правилу, необходимым предварительным условием медицинского вмешательства является информированное добровольное согласие гражданина. Иск-
1 См.: МинкоА.И., Линскии И.В. Алкогольная болезнь: новейший справочник. М., 2004. С. 67.
2 См.: Спасенников Б.А. Принудительные меры медицинского характера: история, теория, практика. СПб., 2003. С. 274.
3 Основы законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан от 22 июля 1993 г. № 5487-1 // Ведомости СНД РФ и ВС РФ. 1993. № 33. Ст. 1318; Собрание законодательства РФ. 1998. № 10. Ст. 1143; 1999. № 51. Ст. 6289; 2000. № 49. Ст. 4740; 2003. № 2. Ст. 167; 2003. № 9. Ст. 805; 2003. № 27 (ч. I). Ст. 2700; 2004. № 27. Ст. 2711; 2004. № 35. Ст. 3607; 2004. № 49. Ст. 4850; 2005. № 10. Ст. 763; 2005. № 52 (ч. I). Ст. 5583; 2006. № 1. Ст. 10; 2006. № 6. Ст. 640; 2007. №1(ч. I). Ст. 21.
лючением является лечение лиц, страдающих заболеваниями, представляющими опасность для окружающих, тяжелыми психическими расстройствами, а также совершивших общественно опасные деяния. Недобровольное медицинское освидетельствование и наблюдение граждан может осуществляться на основании решения врача (консилиума), а госпитализация
— на основании решения суда. Лечение прекращается на основании отменяющего его решения суда или вследствие выздоровления больного.
Часть 3 ст. 54 ФЗ «О наркотических средствах и психотропных веществах»1 предусматривает, что лицам, осужденным за совершение преступлений и нуждающимся в лечении от наркомании, по решению суда назначаются принудительные меры медицинского характера, предусмотренные законодательством РФ.
Форма и порядок обязательного лечения алкоголиков, наркоманов и токсикоманов регламентируется пп. 271—278 Приказа Министерства здравоохранения и социального развития и Минюста РФ от 17.10.2005 г. «О порядке организации медицинской помощи лицам, отбывающим наказание в местах лишения свободы и заключенным под стражу»2. Недобровольное лечение данных заболеваний производится в лечебных исправительных учреждениях уголовно-исполнительной системы, создаваемых для этих целей. Добровольное лечение может осуществляться по месту отбывания наказания. Обязательное лечение считается амбулаторным и осуществляется на основании заключения медицинской комиссии в составе начальника медицинской части исправительного учреждения и двух врачей — психиат-ров-наркологов или психиатров.
Проанализировав систему нормативных правовых актов, регламентирующих недобровольное лечение алкоголиков и наркоманов, можно отметить, что они содержат пробелы и внутренние противоречия.
Так, хотя нормативные акты говорят об амбулаторном порядке недобровольного лечения от алкоголизма и наркомании, оно сопряжено с содержанием больного в специализированном лечебном учреждении (т.е. фактически с госпитализацией). В связи с этим возникает вопрос о необходимости получения разрешения суда на проведение такого лечения. Кроме того, уголовно-исполнительным законодательством РФ не предусмотрен судебный порядок обжалования решения об обязательном лечении.
1 Федеральный закон от 8 января 1998 г. № З-ФЗ «О наркотических средствах и психотропных веществах» // СЗ РФ. 1998. № 2. Ст. 219; 2002. № 30. Ст. 3033; 2003. № 2. Ст. 167; 2003. № 27 (ч. I). Ст. 2700; 2004. № 49. Ст. 4845; 2005. № 19. Ст. 1752; 2006. № 43. Ст. 4412; 2006. № 44. Ст. 4535.
2 Приказ Министерства здравоохранения и социального развития РФ и Минюста РФ от 17 октября 2005 г. № 640/190 «О порядке организации медицинской помощи лицам, отбывающим наказание в местах лишения свободы и заключенным под стражу» // Бюллетень нормативных актов федеральных органов исполнительной власти. 2005. № 46.
Необходимо приведение в соответствие с другими нормативными актами ФЗ «О наркотических средствах и психотропных веществах», которые говорят о применении не обязательного лечения, а принудительных мер медицинского характера.
Далее, круг видов наказаний, упомянутых в ст. 18 УИК РФ, не включает такие наказания, для обеспечения нормального режима, отбывания которых лечение алкоголизма, наркомании, токсикомании также имеет существенное значение, как пожизненное лишение свободы и помещение в дисциплинарную воинскую часть.
Наконец, обязательное лечение алкоголизма, наркомании, токсикомании применяется только в отношении осужденных. Законом не предусмотрена возможность недобровольного оказания медицинской помощи лицам, подозреваемым и обвиняемым в совершении преступлений, в том числе находящимся под стражей. Однако ввиду того, что данные заболевания представляют опасность не только для самого страдающего ими лица, но и для окружающих, можно поставить вопрос о возможности применения к этой категории лиц недобровольных медицинских мер.
Для разрешения данных проблем необходимо установить некоторые принципиальные положения, касающиеся недобровольного лечения лиц, страдающих алкоголизмом, наркоманией и токсикоманией: основание и цель применения недобровольных медицинских мер, форму их осуществления.
Основанием недобровольного лечения является не столько совершение лицом общественно опасного деяния, сколько опасность для окружающих поведенческих симптомов данных заболеваний. Целью таких мер в контексте уголовного, уголовно-процессуального и уголовно-исполни-тельного права, помимо нормализации состояния здоровья лица, должно являться обеспечение нормального хода производства по уголовным делам, нормального режима функционирования учреждений, исполняющих наказания, и следственных изоляторов. Они могут применяться к лицам, осужденным к наказаниям, связанным с лишением или ограничением свободы, а также к обвиняемым и подозреваемым, находящимся под стражей.
Лечение наркологических больных может осуществляться амбулаторно и стационарно. Под амбулаторным лечением понимается организация медицинской помощи приходящим в медицинское учреждение больным Под стационарным лечением (госпитализацией) понимается помещение больного в специальное медицинское учреждение на длительный срок2. Стационарные больные находятся под постоянным медицинским наблю-
1 См.: Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., 1961. С. 22.
2 Там же. С. 755.
дением, а режим их пребывания в лечебном учреждении призван наилучшим образом способствовать достижению целей лечения.
Исходя из этого, амбулаторным можно признать лишь порядок добровольного лечения осужденных, больных алкоголизмом, наркоманией и токсикоманией. Вообще термин «амбулаторное лечение» в подзаконных нормативных актах, регламентирующих деятельность уголовно-исполнительной системы, толкуется достаточно произвольно. Так, согласно п. 8 и 9 Инструкции по организации принудительного амбулаторного лечения от алкоголизма или наркомании осужденных, отбывающих наказания в учреждениях уголовно-исполнительной системы Министерства юстиции Российской Федерации1 (в настоящее время отмененной), ход «амбулаторного» лечения включал в себя неограниченное по срокам стационарное обследование и лечение больного, непрерывное лечение на протяжении курса активной терапии и постоянное наблюдение за больными после окончания курса лечения (для больных наркоманией). Эти меры вполне обоснованы с точки зрения медицины, но такое лечение по своей сути является не амбулаторным, а стационарным.
На основании изложенного можно предложить следующий комплекс изменений, подлежащих включению в нормативно-правовые акты:
1. Заменить в ч. 1 ст. 18 УИК РФ слова «лишению свободы» словами «помещению в дисциплинарную воинскую часть, лишению свободы на определенный срок, пожизненному лишению свободы».
2. Дополнить ст. 18 УИК РФ частями 4, 5 и 6 следующего содержания:
«4. Лечение осужденных, больных алкоголизмом, наркоманией и токсикоманией, осуществляется амбулаторно или стационарно. В случае отсутствия согласия осужденного на помещение его в специализированное лечебное учреждение (госпитализацию) администрация учреждения, исполняющего наказание, направляет в суд представление о его недобровольной госпитализации.
5. Обязательное лечение прекращается:
а) по решению медицинской комиссии в случае отпадения оснований к его назначению;
б) по решению суда.
6. В случае, если лечение алкоголизма, наркомании, токсикомании не будет завершено до отбытия осужденным назначенного ему наказания, дальнейшее лечение осуществляется в лечебно-профилактических учреждениях по месту жительства осужденного».
1 Приказ Минюста РФ от 3 августа 2001 г. № 229 «Об утверждении Инструкции по организации принудительного амбулаторного лечения от алкоголизма или наркомании осужденных, отбывающих наказания в учреждениях уголовно-исполнительной системы Министерства юстиции Российской Федерации» // Российская газета. 2001. № 172; 2002. № 234.
3. Дополнить статью 12 УИК РФ частью 6.2 следующего содержания:
«6.2. В случае применения к осужденному недобровольного лечения, он
имеет право на обращение в суд с требованием о прекращении такого лечения».
4. Изложить ч. 3 ст. 54 Федерального закона «О наркотических средствах и психотропных веществах» в следующей редакции:
«3. К больным наркоманией, представляющим опасность для окружающих, в том числе совершившим общественно опасные деяния, по решению медицинской комиссии применяется обязательное лечение. Госпитализация таких больных осуществляется с их согласия или на основании судебного решения».
5. Дополнить ст. 24 Федерального закона «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений»1 абзацем следующего содержания:
«К находящимся под стражей подозреваемым и обвиняемым, больным алкоголизмом, наркоманией и токсикоманией, в случае, если по характеру заболевания они представляют опасность для окружающих, по решению медицинской комиссии применяется обязательное амбулаторное или стационарное лечение. В случае отсутствия согласия подозреваемого или обвиняемого на госпитализацию администрация места содержания под стражей направляет в суд представление о его недобровольной госпитализации».
5. Внести в УПК РФ следующие изменения:
— дополнить ч. 1 ст. 29 УПК РФ пунктом 3.1 следующего содержания:
«3.1) принимать решение о недобровольной госпитализации лица,
страдающего алкоголизмом, наркоманией или токсикоманией»;
— дополнить ст. 397 УПК РФ пунктами следующего содержания:
«12.1) о недобровольной госпитализации лица, страдающего алкоголизмом, наркоманией или токсикоманией, в соответствии с ч. 4 ст. 18 Уго-ловно-исполнительного кодекса Российской Федерации;
12.2) о прекращении обязательного лечения от алкоголизма, наркомании или токсикомании»;
— заменить в п. 2 ч. 1 ст. 399 слова «11—15 статьи 397» словами «11, 12, 12.2, 13—15 статьи 397».
Помимо этого, необходимым является рассмотрение комплекса вопросов, связанных с недобровольным лечением от алкоголизма, наркомании и токсикомании лиц, совершивших административные правонарушения и гражданско-правовые деликты. Зачастую эти виды правонарушений предше-
1 Федеральный закон от 15 июля 1995 г. № ЮЗ-ФЗ «О содержании под стражей подозревав мых и обвиняемых в совершении преступлений» // Собрание законодательства РФ. 1995. № 29. Ст. 2759; 1998. № 30. Ст. 3613; 2001. № 11. Ст. 1002; 2003. № 1. Ст. 2; 2003. № 27 (ч. I). Ст. 2700; 2003. № 50. Ст. 4847; 2004. № 27. Ст. 2711; 2004. № 35. Ст. 3607; 2005. № 10. Ст. 763; 2006. № 17 (ч. I). Ст. 1779; 2007. № 7. Ст. 830; 2007. № 7. Ст. 831.
ствуют совершению преступлений. Принудительное лечение совершивших их лиц может стать важной составляющей системы мер по предупреждению преступлений. В законодательстве РФ уже имеется правовая база для такого лечения (ст. 32 Основ законодательства РФ об охране здоровья, ч. 3 ст. 54 Федерального закона «О наркотических средствах и психотропных веществах»), необходимо лишь разработать механизм реализации данных норм.
Необходимо также обратить внимание судов на возможность возложения на условно осужденных и освобожденных условно-досрочно лиц обязанности пройти курс лечения от алкоголизма, наркомании и токсикомании (ч. 5 ст. 73 УК РФ).
Кроме того, признавая необходимость применения в определенных случаях обязательного лечения алкоголизма и наркомании, необходимо отметить, что все же гораздо более эффективным является лечение, которое осуществляется добровольно, когда пациент наравне с врачом старается добиться результата — избавления от алкогольной или наркотической зависимости. В этой связи представляется целесообразным рассмотрение вопроса о возможности включения в УК РФ норм, поощряющих лиц, совершивших преступления, к такому поведению.
Веселов Е.Г,
кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовного права
и криминологии Кубанского государственного университета
СИСТЕМНЫЕ СВОЙСТВА КОНФИСКАЦИИ ИМУЩЕСТВА В УГОЛОВНОМ ПРАВЕ
Федеральным законом от 27 июля 2006 г. № 153-Ф3 «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона «О ратификации Конвенции Совета Европы о предупреждении терроризма» и Федерального закона «О противодействии терроризму» в Уголовный кодекс РФ была введена новая глава 151. Тем самым в действующем уголовном законе восстановлен давно апробированный институт конфискации, хотя и в существенно обновленном виде.
Причины возвращения конфискации можно искать, во-первых, в том, что штраф не мог восполнить ее карательного потенциала, да и ограниченные размеры штрафа носили явно несправедливый характер в связи с имеющимся имущественным расслоением. Во-вторых, особую остроту этот вопрос приобрел в связи с положениями ряда международно-правовых актов, в том числе ратифицированных нашей страной. Например, ст. 8 Международной конвенции о борьбе с финансированием терроризма от 9 де-
