CC BY
21
Библиографический список
1. Ляпон М.В. Смысловая структура сложного предложения и текст: К типологии внутритекстовых отношений. Москва: Наука, 1986.
2. Шереметьева Е.С. Отыменные релятивы современного русского языка. Семантико-синтасические этюды. Владивосток: Издательство Дальневосточного университета, 2008.
3. Русская грамматика. Синтаксис. Москва: Наука, 1980; Т. II.
4. Перфильева Н.П. О динамических процессах в области скреп: грамматический и пунктуационный аспекты. Вестник Новосибирского государственного университета. Серия: История, филология. 2015; Т. 14, Выпуск 9: 91 - 101.
5. Словарь современного русского литературного языка: в 17 т. Москва, Ленинград: Издательство Академии наук СССР 1950 - 1965; Т. 12.
6. Фразеологический словарь русского языка. Под редакцией А.И. Молоткова. Москва: «Русский язык», 1986.
7. Русский семантический словарь. Толковый словарь, систематизированный по классам слов и значений. Под редакцией Н.Ю. Шведовой. Москва: Азбуковник, 1998 -2000; Т. 2.
8. Новый объяснительный словарь синонимов русского языка. Ю. Д. Апресян и др. Москва: Школа «Языки русской культуры», 1999 - 2003; Выпуск Э.
9. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. Москва: Азбуковник, 1999.
10. Словарь русского языка: в 4-х т. Под редакцией А.П. Евгеньевой. Москва: Русский язык, Полиграфресурсы, 1999; Т. 4.
11. Толковый словарь русского языка: в 3-х т. Под редакцией Д.Н. Ушакова. Москва: Вече, Мир книги, 2001; Т. 1. А - М.
12. Толковый словарь русского языка: в 4 т. Под редакцией Д.Н. Ушакова. Москва: ООО «Издательство Астрель», ООО «Издательство АСТ», 2000; Т. Э.
13. Словарь синонимов русского языка. Под редакцией А.П. Евгеньевой. Москва: ООО «Издательство Астрель», ООО «Издательство АСТ», 2001; Т. 1. А - Н.
14. Большой толковый словарь русских существительных: Идеографическое описание. Синонимы. Антонимы. Под редакцией Л.Г Бабенко. Москва: АСТ-ПРЕСС КНИГА, 2005.
15. Булыко А.Н. Современный словарь иностранных слов. Москва: Мартин, 2005.
16. Крысин Л.П. Толковый словарь иноязычных слов. Москва: Издательство Эксмо, 2006.
17. Александрова З.Е. Словарь синонимов русского языка: практический справочник. Москва: Русский язык; Медиа; Дрофа, 2008.
18. Адова Ю.Н. О классификации ментальных существительных по параметру «экспликация модусных категорий». Молодая филология - 2013 (по материалам исследований молодых учёных). Новосибирск, 201Э: 71 - 78.
19. Адова Ю.Н. Ментальный модус как модусная категория. ВестникНГУ. Серия: История, филология. 2017; Т. 16, № 2: 125 - 1Э1.
20. Серкина О.В. Особенности функционирования абсолютных конструкций в публицистическом стиле. Единство системного и функционального анализа языковых единиц. Белгород, 2001: 127 - 1Э0.
21. Шмелёва Т.В. Семантический синтаксис: Текст лекций из курса «Современный русский язык». Красноярск: Красноярский университет, 1988. References
1. Lyapon M.V. Smyslovaya struktura slozhnogo predlozheniya i tekst: K tipologii vnutritekstovyh otnoshenij. Moskva: Nauka, 1986.
2. Sheremet'eva E.S. Otymennye relyativy sovremennogo russkogo yazyka. Semantiko-sintasicheskie 'etyudy. Vladivostok: Izdatel'stvo Dal'nevostochnogo universiteta, 2008.
3. Russkaya grammatika. Sintaksis. Moskva: Nauka, 1980; T. II.
4. Perfil'eva N.P. O dinamicheskih processah v oblasti skrep: grammaticheskij i punktuacionnyj aspekty. Vestnik Novosibirskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya: Istoriya, filologiya. 2015; T. 14, Vypusk 9: 91 - 101.
5. Slovar' sovremennogo russkogo literaturnogo yazyka: v 17 t. Moskva, Leningrad: Izdatel'stvo Akademii nauk SSSR, 1950 - 1965; T. 12.
6. Frazeologicheskij slovar'russkogo yazyka. Pod redakciej A.I. Molotkova. Moskva: «Russkij yazyk», 1986.
7. Russkij semanticheskij slovar'. Tolkovyj slovar', sistematizirovannyjpo klassam slov i znachenij. Pod redakciej N.Yu. Shvedovoj. Moskva: Azbukovnik, 1998 - 2000; T. 2.
8. Novyj ob'yasnitel'nyj slovar' sinonimov russkogo yazyka. Yu. D. Apresyan i dr. Moskva: Shkola «Yazyki russkoj kul'tury», 1999 - 200Э; Vypusk Э.
9. Ozhegov S.I., Shvedova N.Yu. Tolkovyj slovar'russkogo yazyka. Moskva: Azbukovnik, 1999.
10. Slovar'russkogo yazyka: v 4-h t. Pod redakciej A.P. Evgen'evoj. Moskva: Russkij yazyk, Poligrafresursy, 1999; T. 4.
11. Tolkovyj slovar' russkogo yazyka: v Э-h t. Pod redakciej D.N. Ushakova. Moskva: Veche, Mir knigi, 2001; T. 1. A - M.
12. Tolkovyj slovar' russkogo yazyka: v 4 t. Pod redakciej D.N. Ushakova. Moskva: OOO «Izdatel'stvo Astrel'», OOO «Izdatel'stvo AST», 2000; T. Э.
13. Slovar' sinonimov russkogo yazyka. Pod redakciej A.P. Evgen'evoj. Moskva: OOO «Izdatel'stvo Astrel'», OOO «Izdatel'stvo AST», 2001; T. 1. A - N.
14. Bol'shoj tolkovyj slovar' russkih suschestvitel'nyh: Ideograficheskoe opisanie. Sinonimy. Antonimy. Pod redakciej L.G. Babenko. Moskva: AST-PRESS KNIGA, 2005.
15. Bulyko A.N. Sovremennyjslovar'inostrannyh slov. Moskva: Martin, 2005.
16. Krysin L.P. Tolkovyj slovar' inoyazychnyh slov. Moskva: Izdatel'stvo 'Eksmo, 2006.
17. Aleksandrova Z.E. Slovar' sinonimov russkogo yazyka: prakticheskij spravochnik. Moskva: Russkij yazyk; Media; Drofa, 2008.
18. Adova Yu.N. O klassifikacii mental'nyh suschestvitel'nyh po parametru «'eksplikaciya modusnyh kategorij». Molodaya filologiya - 2013 (po materialam issledovanij molodyh uchenyh). Novosibirsk, 201Э: 71 - 78.
19. Adova Yu.N. Mental'nyj modus kak modusnaya kategoriya. VestnikNGU. Seriya: Istoriya, filologiya. 2017; T. 16, № 2: 125 - 1Э1.
20. Serkina O.V. Osobennosti funkcionirovaniya absolyutnyh konstrukcij v publicisticheskom stile. Edinstvo sistemnogo i funkcional'nogo analiza yazykovyh edinic. Belgorod, 2001: 127 - 1Э0.
21. Shmeleva T.V. Semanticheskij sintaksis: Tekst lekcij iz kursa «Sovremennyj russkij yazyk». Krasnoyarsk: Krasnoyarskij universitet, 1988.
Статья поступила в редакцию 26.06.21
УДК 398
Alieva F.A., Cand. of Sciences (Philology), Head of Folklore Department, Institute of Language, Literature and Art n.a. G. Tsadasa of Dagestan Federal Research Centre, Russian Academy of Sciences (Makhachkala, Russia), E-mail: [email protected]
Mukhamedova F.Kh., Doctor of Sciences (Philology), chief research associate, Institute of Language, Literature and Art n.a. G. Tsadasa of Dagestan Federal Research Centre, Russian Academy of Sciences (Makhachkala, Russia), E-mail: [email protected]
ABOUT THE NATURE AND FEATURES OF COMIC IN HUMOROUS SONGS OF KUBACHIN FOLKLORE. Humorous songs are a popular and widespread genre variety of lyrical poetry in the folklore of the Kubachin people - one of the ethnic groups of the Dargins who are part of the peoples of the Republic of Dagestan. Humorous songs are thematically connected with the life, everyday life, traditions and customs of their people and reflect mainly the family and household sphere. In this article, the task is set on the material of humorous songs of Kubachin folklore, first introduced into scientific circulation, to consider their themes, poetic means, national-specific features, to identify the nature and content of the laughing elements, that is, to show a variety of shades of humor. The article points out that in some cases, humorous songs are joined by satirical songs, in which the everyday vices of the song characters are ridiculed with special sharpness. They often emphasize an edifying attitude, which indicates that they reflect the norms of folk ethics and morality. In the process of analyzing the texts, such forms of laughter as light, good-natured humor, irony, contrast, exaggeration, sarcasm, grotesque, etc. are traced.
Key words: Kubachin folklore, humorous songs, themes, shades of humor, irony, sarcasm, grotesque.
Ф.А. Алиева, канд. филол. наук, вед. науч. сотрудник Института языка, литературы и искусства имени Г. Цадасы Дагестанского федерального исследовательского центра РАН, г. Махачкала, E-mail: [email protected]
Ф.Х. Мухамедова, д-р филол. наук, гл. науч. сотр. Института языка, литературы и искусства имени Г Цадасы Дагестанского федерального исследовательского центра Российской академии наук, г. Махачкала. E-mail: [email protected]
Э12
О ХАРАКТЕРЕ И ОСОБЕННОСТЯХ КОМИЗМА В ЮМОРИСТИЧЕСКИХ ПЕСНЯХ КУБАЧИНСКОГО ФОЛЬКЛОРА
Юмористические песни - популярная и распространенная жанровая разновидность лирической поэзии в фольклоре кубачинцев - одной из этнических групп даргинцев, входящих в состав народностей Республики Дагестан. Юмористические песни тематически связаны с жизнью, бытом, традицией и обычаями своего народа и отражают в основном семейно-бытовую сферу В данной статье поставлена задача на материале юмористических песен кубачинского фольклора, впервые вводимых в научный оборот, рассмотреть их тематику, поэтические средства, национально-специфические особенности, выявить характер и содержание смеховых элементов, то есть показать разнообразие оттенков юмора. В статье указывается, что в ряде случаев к юмористическим песням примыкают песни сатирические, в которых с особой остротой высмеиваются бытовые пороки песенных героев. Нередко в них подчеркивается и назидательный настрой, что свидетельствует об отражении в них норм народной этики и морали. В процессе анализа текстов прослежены такие формы смеха, как легкий, добродушный юмор, ирония, контраст, преувеличение, сарказм, гротеск и др.
Ключевые слова: кубачинский фольклор, юмористические песни, тематика, оттенки юмора, ирония, сарказм, гротеск.
Лирические песни в фольклоре кубачинцев, одной из этнических групп даргинцев, входящих в состав народностей Республики Дагестан, - самый распространенный и популярный песенный жанр. Лирические песни неразрывно связаны с народной жизнью и бытом, в них отражен внутренний мир человека с его волнениями и переживаниями. «Очень важно отметить, - пишет А.М. Новикова, - непосредственную близость народных лирических песен к повседневной жизни народа. В этом отношении они занимают совершенно исключительное место среди других жанров народного поэтического творчества... Такая близость к народной жизни была причиной их длительного и плодотворного исторического развития на протяжении многих веков, вплоть до настоящего времени» [1, с. 286]. Многие лирические песни являются выражением душевной силы, энергии, народного оптимизма, утверждающего веру в светлое будущее. Такую особенность лирической песни отмечал еще В.П Белинский, который писал, что для лирической песни характерны «бодрость, смелость, находчивость народа» [2, с. 125]. Это суждение в равной степени можно отнести и к циклу юмористических песен в фольклоре кубачинцев, в которых нашли отражение многообразные человеческие чувства, волнения и настроения песенных героев, а также многие стороны семейного уклада жизни горцев, их быт, обычаи, нравы и национально-специфические особенности.
Юмористические песни раскрывают многие комические явления жизни, вызванные отклонениями от норм народной этики и морали, от эстетических вкусов и представлений. Подобные песни возбуждали здоровый смех, веселье, жизнерадостное настроение. «Этот ярко выраженный народный оптимизм был ценнейшей чертой шуточных и плясовых песен, они вносили в народную жизнь освежающую струю бодрости и воодушевления» [1, с. 306].
Юмористические и сатирические песни народов Дагестана не подвергались специальному анализу. Исключение составляет статья У.Б. Далгат «Юмор и сатира в дагестанском фольклоре», опубликованная в сборнике «Вопросы народно-поэтического творчества» [3]. Отдельные тексты кубачинских юмористических песен включены в книгу Ф.О. Абакаровой «Кубачинский фольклор: этноло-кальные особенности» [4]. Кубачинские юмористический песни вошли и в 9 том «Необрядовая лирика» «Свода памятников фольклора народов Дагестана» в 20 томах [5].
Основное содержание данного исследования составляет анализ юмористических песен кубачинцев с точки зрения многообразия их тематики, содержания, поэтической системы, при этом особый акцент делается на рассмотрении комизма, его характера и разнообразия его оттенков.
Юмористические песни кубачинцев тематически чаще всего связаны с семейными отношениями, с жизненным укладом, бытом: главные герои в них в основном - девушка и парень, муж и жена и др. В них отображены вполне реальные и правдивые ситуации: девушка вышучивает нелюбимого жениха, навязанного ей родителями; юноша, страдающий от безответной любви, высказывает возлюбленной свое ироническое, порой и критическое отношение, жена выражает свое недовольство тем, что муж ни на что не способен, и такого мужчину она должна «считать своим мужем».
Переживания девушки, насильно выданной замуж ее родителями, символизируя глубокую грусть и обиду за несбывшиеся идеалы и мечты о счастливой семейной жизни, чаще всего раскрываются как в юмористических оттенках, так и в остросатирических выражениях, интонациях.
«Одним из видов комического осмеяния, - пишет У. Б. Далгат, - может быть ирония - тонкая затаенная насмешка, «смех сквозь слезы» над ненормальными сторонами жизни, смех с чувством сожаления к людям, подавленным уродливыми порядками общественной и социальной жизни - ирония может быть не только добродушной, но и яркой, злой. Вместе с тем юмор может иметь сатирический, разоблачительный характер» [3, с. 77]. Таковы оттенки смеха в ряде юмористических песен: «Надушившись духами», «Ни у очага, ни в доме.», «На поляне нижнего аула», «Твоя мать говорит о богатстве», «Пять чуду из травы», «На склоне горы растущий цветок», «В усагинских чувяках ты.», «Столько, сколько на поляне трав», «Бутылка без дна» и др.
Особенностью юмористического содержания названных песен в фольклоре кубачинцев является то, что для них свойственно разнообразие комических оттенков - от легкой добродушной шутки до острого сарказма. Так, в песне «В усагинских чувяках ты.» («Усаган таппила ягь...») герой обращается к сво-
ей любимой девушке: «Думая, что [у тебя] косы длинные, / Не очень-то [ты] зазнавайся, / И у лошади тоже бывает длинная грива, / Но работает она на других. / Что глаза у тебя черные, /Не очень-то [ты] зазнавайся, / Черноглазое животное, / Бывает в конюшне и в хлеву /Думая, что румяные щеки, / Не очень-то ты зазнавайся, / Хайдакские красные яблоки, /Рубль стоит одна мерка...» - «Кучме духъинжуд юк1ул, /Гьихмехут гьакал ухьтан, /Кьучме духъинзиб ууче / Уулий чирилий бикьу. / Улбе ц1уттежуд юк1ул, /Юкьял у кьунц юк1мак1ут, / Улбе ц1уттезиб х1явян / Духъе-т1унаб биихвайну. / Эхъме ит1инжуд юк1ул, / Гьакал у гьак1 юк1мак1ут, /Хайдакьла ит1ин гьунзбе / Курушли сяг1 диихвайну» [5, с. 558 - 559].
В приведенной песне звучит легкая ирония и добродушный юмор, в основе которых лежит сравнительное сопоставление: длинная коса девушки сопоставляется с длинной гривой лошади, ее черные глаза - «с черными глазами животного в хлеву, румяные щеки - с хайдакскими красными яблоками, цена которым за одну мерку - всего лишь один рубль. Такие образные сопоставления, контрасты усиливают в песне юмористический оттенок и придают ей особую выразительность.
Добродушный, безобидный юмор звучит и в последних строках песни: «Думая, что у тебя походка стройная, /Не очень-то [ты] гордо ходи, /И у птички с нежным видом, /Всего год жизни бывает» - «Куц исбагьил саб юк1ул, /Гьакал юлк1ун яхьмахут, /Куц исбагьи хъалч1ила /Са дус г1умру диихвайну!» [5, с. 558 -559]. В данном случае сравнение походки девушки с птичкой, у которой нежный вид и всего год жизни бывает, подчеркивает поэтичность песни, ее особый эмоциональный настрой.
В песне «Ни у очага, ни в доме.» («Я акъанав, я хъилив...») свое негативное отношение к жениху девушка выражает в следующих словах: «Ни у очага, ни в доме, / Не хочу видеть Вика-Мямму, /Ни рядом, ни в постели, /Не хсчу видеть Вика-Мямму!» - «Я акъанав, я хъилив, / Авиче дам Вик1а-Мяммя, / Я шулив, я бушанав /Авиче дам Вик1а-Мяммя!» [5, с. 556].
По всей вероятности, девушка засватана за парня против ее желания, потому что она называет его «ненавистный Вика-Мяммя» - «дам авикузив Вик1а-Мям-мя» и далее следуют очень жесткие высказывания в адрес нелюбимого жениха: «Для курящих парней / Чтобы стал садака (жертвой) Вика-Мяммя!/Для пьющих молодых парней, / Как жертвенного барана чтоб зарезали Вика-Мямму!» -«Пабрус буччу гулажил / Садакьа вакь Вик1а-Мяммя! / Дич дуччу жагьилтажил / Кьурбанний вилхв Вик1а-Мяммя!»
Сила ее ненависти столь велика, что она продолжает желать ему все новых бед: «Чтобы он утонул в большой реке, / Чтоб лопнул его живот, от дикой сливы, / Которой он объелся», - и называет его «мой враг Вика-Мяммя!» - «Да-тагьиб батагьала / Уккив х1утвин гьикахъий, / Сукдичиб квакванталла / Квани бебтиб вибк1ахъий, /Душман, Вик1а-Мяммя!» [5, с. 556].
В этой песне звучат различные оттенки юмора - от легкой иронии до гротескного сарказма, который особенно ярко выступает в последних строках песни, где девушка, желая жениху скорейшей смерти, называет его своим врагом - душманом.
«Поэтические приемы юмора и сатиры дагестанского народа, - отмечает У.Б. Далгат, - очень разнообразны: поэтическая гиперболизация, порицание отрицательных образов и явлений путем их утверждения и нарочитого подчеркивания, своеобразие композиционной организации юморо-сатири-ческого произведения, постепенное расширение образов, злая или добрая ирония, юмористический контраст, пародия, острый диалог, реализация метафоры, метонимия, метатеза, оксюморон - обыгрывание омонимов или слов близких к ним по звучанию, пародийная рифма, аллегория и т.д.» [3, с. 103].
В отдельных случаях юмористические песни основываются не только на добродушных оттенках юмора, в текст песни вплетаются острые и хлесткие выражения, имеющие иную тональность. Такая песня по оттенкам юмора, по характеру комизма близка к сатирической. Н.П. Колпакова, анализируя лирические песни в русском фольклоре, отмечая близость юмористических песен к сатирическим, пишет следующее: «От песни шуточной с ее добродушным, мирным юмором песню сатирическую отличает наличие иронии, сарказма, острой насмешки; особенности же идейного содержания обуславливают и некоторые особенные черты ее художественного языка» [6, с. 133].
В ряде кубачинских песен также можно отметить это переплетение юмористических оттенков с сатирическими. К примеру, в песне «Столько, сколько на поляне трав.» («Дикьа биц1ибкьай гъашуд...) приводится следующее сравнение: «Столько, сколько на поляне трав, / Столько и цветов на них, /Столько же рябин у тебя на лице, / Не очень-то ты зазнавайся, / Горделиво не ходи, / И отца твоего я знаю - / Метлу верхнего аула, / Стража развалившегося двора, /И мать твою [я]знаю /Подругу семи мужчин...» - «Дикьа биц1иб кьай гъашуд, / Кьайлиццид угге гъашуд / Дяйлиццид х1умбалла ягь, / Бахъ уук1е къугъа баакьиб / Ухьтанне къунц юк1мак1ут, / Аттая вак1у ила - / Хъай ще бушку бушкала, / Бахъуб къват1ла къараул / Абая як1у ила, - / Ве адамилла гьалмагъ...» [5, с. 560].
Характер юмора в тексте довольно своеобразен: в первых строках песни он безобиден: «Не очень-то ты зазнавайся», «горделиво не ходи.». Но в дальнейшем, по мере нарастания накала чувств, в нем усиливаются критические нотки в адрес отца, матери. В приведенной песне парень, сопоставляя растущие на поляне травы и цветы с таким же количеством рябин на лице у своей суженой, допускает уже иные оттенки, тут звучит явное ироническое пренебрежение, а в строках, связанных с характеристикой отца и матери девушки, пренебрежительный оттенок приобретает уже сатирическую окраску, такое сравнение отца с «метлой верхнего аула», со «стражем развалившегося двора» звучит уничижительно. Сопоставительная характеристика отца дополняется и описанием матери как «подруги семи мужчин». Здесь уже звучат оскорбительные ноты. Таким образом, даже в рамках одного текста можно проследить различные оттенки юмора - от мягких, добродушных - до острого сарказма.
В песне «На склоне горы растущий цветок» молодая жена, обращаясь к своему мужу, которого она откровенно не любит, хочет знать, «можно ли назвать его мужем». Муж настолько ей неприятен, что она рассуждает следующим образом: «...Ту жижу из родника «Дакква» / Принести ли как воду? / Коровий помет, лежащий у родника, / Принести ли тебе в подарок? / .Из камней, принесенных рекой, / Построить ли дом на улице? / Из травы, выросшей на склоне [горы], / Постелить ли дома постель? - «Итте даакквила ттагьне / Шин сад юк1ул, какъидай? /Шулиджуд кьюлла гьвара /Идти дудил сакъидай?.. / Аак1вле какьиб кьаакьалла / Къаттаб хъаля бакьидай? / Ссанад дач1иб х1яхъ-вналла /Хъилиб бушья бакьидай?» [5, с. 557 - 578].
Песня целиком состоит из иронических вопросов. Весь ее текст насыщен саркастически презрительными выражениями. В финале песни жена, обращаясь к мужу, называет его «отброском всего мира», «отброском нашего аула» («Дула эгул эглала, / Щилгул вивиццала») и спрашивает: «Можно ли назвать такого мужем, /, «Считать ли это своим домом?» («Суб сав юк1ул катидай, / Хъал саб юк1ул кежидай?». Как и в предыдущих текстах, в приведенной песне в словах разочарованной женщины усиливаются сатирические оттенки.
В этом смысле песни полностью подтверждают наблюдения В.Я. Проппа над комическим в искусстве и в жизни. «Смешным, - писал он, - могут оказаться наружность человека, его лицо, фигура, движение; особую область насмешки представляет характер человека, область его нравственной жизни, его стремления, желания и цели. Короче говоря, физическая, умственная и моральная жизнь человека может стать объектом смеха. Исключение составляет область страданий, что было замечено еще Аристотелем» [7, с. 16 - 17].
Надо отметить, что в ряде песен, несмотря на их юмористический настрой, проступает и морализаторская сущность. А.М. Новикова подчеркивает, что в юмористических песнях «изображаются различные комические жизненные сценки, в веселой насмешливости которых таится и нравоучительный смысл» [1, с. 273]. Морализаторский, нравоучительный подтекст звучит и в ряде ку-бачинских юмористических песен. Так, например, в одной из юмористических песен кубачинцев «Твоя мать говорит о богатстве.» парень обращается к своей возлюбленной со словами: «Твоя мать говорит о богатстве, / Чтоб она
Библиографический список
сгорела в пламени горящего богатства! / Твой отец говорит о пастбище, / Чтоб его поглотила земля пастбища! /Это ли не богатство у меня, / Семь дорогих одежд, /И все разного цвета? /Не лучше ли пастбища /Пара работающих рук? / Разве это не богатство - / Мои пальцы, плетущие серебряные кружева?» - «Мас юк1ай ила аба, / Сай масла ц1алдил йикв, / Мул ук1ай ила атта! / Савя мулкла г!янчал ус! / Мас асади дила ит / Са хамхла вееда палтар, / Веедаал пакшуд рангла? / Мулклижи г1ях асадий / Г1ячил диикьул квиял няхъ, /Ас асадий дила ит /Ас беешай душу т1уппе?» (Записала Ф.А. Алиева в 1985 году в сел. Кубачи Дахадаевского района Республики Дагестан).
В приведенном тексте беспощадно высмеиваются и осуждаются родители девушки, которые требуют от жениха дать за свою дочь выкуп - мать просит богатство, а отец - пастбища. Парень выражает свое возмущение в адрес родителей девушки: говоря: «Не лучше ли пастбища /Пара работающих рук? / Разве это не богатство - /Мои пальцы, плетущие серебряные кружева?» По всей вероятности, парень - мастер ювелирных дел, который владеет самым сложным кубачинским ремеслом - плетением серебряных кружев, т.е. умеет выполнять тонкую филигранную работу по серебру и гордится этим. Как видим, в песне затрагиваются жизненно важные для горца темы, представляющие не только бытовую, но и социальную сферу, в ней «в типических образах и картинах воспроизводится реальный народный быт с его трудовыми обычаями и традициями. В этом и есть основа большого эстетического значения рассматриваемого типа народных песен» [8, с. 270].
В песне «Бутылка без дна.» описывается очень яркий по образности и ироничности портрет парня, который, по всей вероятности, претендует на сердце девушки. Но уже из самих слов, в которых звучит столько открытой иронии и насмешки, можно судить о ее отношении к нему. Вот как она называет его: «Бутылка без дна, / Кувшин без ручки, / У тебя галоши без верха, / Кувшин без низа, / Сорочка без воротника, /Глаза без ресниц, /[У тебя] плоское лицо без усов, / Ты бурдюк, полный сыворотки, /[Ты] словно шапка без нутра, /[Ты] карман, полный табака, / Ты чунгур без струн, /[Ты] гармошка без голоса» -«Лутте вибакква шушла, / Т1иле чибакква къюнне, / Хъай чидакква калуще, / Хъай вибакква х!ярац!е, / Кааххалаакква авачан, / К1япик1внеакква улбар,/ Ссупилакква ссадап дяй, /Нигьад биц1иб кьац1 тахъва, /Баакв бинибакква кьап1а, / Тамбякул биц1иб киса, /Дихне чидакква чугур, / Т1амаакква чанагъа!» [5, с. 551 - 552].
В этой песне немало унизительных выражений, и в каждом из них звучит пренебрежительный оттенок юмора, переходящий в сатиру: «бутылка без дна», «кувшин без ручки», «галоши без верха», «сорочка без воротника», «глаза без ресниц» и «плоское лицо без усов» - то есть в них обрисован персонаж с явными недостатками, неполноценный. И эта ироническая обрисовка создает комический образ неудачника, не состоявшегося мужчину, у которого «плоское лицо без усов», «шапка без нутра», «карман, полный табака», «гармошка без голоса» (в смысле без звука). Герой, у которого все не так, как должно быть у жениха -таков комический и одновременно поучительный смысл песни. Н.П. Колпакова пишет, что цель сатирической песни, «ее задание - создать образ-гротеск, образ-карикатуру, подчеркнуть как отрицательные качества изображаемого, так и свое отрицательное отношение к нему» [6, с. 139].
Таким образом, рассматривая лирические песни кубачинцев юмористического содержания, мы приходим к выводу, что у этих песен имеются своя тематика, свой состав сюжетов и героев, свои характерные изобразительно-выразительные средства. Особую роль в них играют способы и приемы смеховой выразительности, проявившейся в использовании различных оттенков юмора - от легкого добродушного смеха, иронии, контраста - до гротескных форм сарказма. Характерная черта ряда песен - в их дидактической и поучительной интонации, что усиливает их эмоциональное и психологическое воздействие на слушателей.
1. Новикова А.М. Традиционные необрядовые лирические песни. Русское народное поэтическое творчество. Москва: Высшая школа, 1969: 285 - 330.
2. Белинский В.П. Полное собрание сочинений: в 13 т. Москва: Издательство АН СССР 1954; Т. 5.
3. Далгат У.Б. Юмор и сатира в дагестанском фольклоре. Вопросы народно-поэтического творчества. Москва: Наука, 1960: 75 - 106.
4. Абакарова Ф.О. Кубачинский фольклор. Этнолокальные особенности. Махачкала: Дагкнигоиздат, 1996.
5. Необрядовая лирика. Составители Х.М. Халилов, А.Р Пашарова. Махачкала: Издательский дом «Дагестан», 2020.
6. Колпакова Н.П. Песни лирические. Русская народная бытовая песня. Москва; Ленинград: Издательство АН СССР 1962: 112 - 146.
7. Пропп В.Я. Проблемы комизма и смеха. Москва: Искусство, 1976.
8. Кравцов Н.И. Проблемы славянского фольклора. Москва: Наука, 1972.
References
1. Novikova A.M. Tradicionnye neobryadovye liricheskie pesni. Russkoe narodnoe po'eticheskoe tvorchestvo. Moskva: Vysshaya shkola, 1969: 285 - 330.
2. Belinskij V.G. Polnoesobranie sochinenij: v 13 t. Moskva: Izdatel'stvo AN SSSR, 1954; T. 5.
3. Dalgat U.B. Yumor i satira v dagestanskom fol'klore. Voprosy narodno-po'eticheskogo tvorchestva. Moskva: Nauka, 1960: 75 - 106.
4. Abakarova F.O. Kubachinskij fol'klor. 'Etnolokal'nye osobennosti. Mahachkala: Dagknigoizdat, 1996.
5. Neobryadovaya lirika. Sostaviteli H.M. Halilov, A.R. Gasharova. Mahachkala: Izdatel'skij dom «Dagestan», 2020.
6. Kolpakova N.P. Pesni liricheskie. Russkaya narodnaya bytovaya pesnya. Moskva; Leningrad: Izdatel'stvo AN SSSR, 1962: 112 - 146.
7. Propp V.Ya. Problemy komizma i smeha. Moskva: Iskusstvo, 1976.
8. Kravcov N.I. Problemy slavyanskogo fol'klora. Moskva: Nauka, 1972.
Статья поступила в редакцию 04.06.21
