CC BY
53
ТЕМА НОМЕРА: СОЦИОЛОГИЯ БЕДНОСТИ
О .А. СИМОНОВА О СОЦИОЛОГИИ БЕДНОСТИ СЕГОДНЯ: ПРИМЕНЕНИЕ НОВЫХ И РАЗВИТИЕ ТРАДИЦИОННЫХ ПОДХОДОВ:
Введение к тематическому разделу1
В социологии никогда не было более актуальной и связанной с прикладной стороной науки проблемы исследования, чем проблема бедности. Изучение бедности способствует осознанию ее последствий, формированию соответствующей социальной политики государства, деятельности общественных фондов и организаций, занимающихся программами, нацеленными на всестороннюю помощь людям, живущим в бедности. Трансформируются научные подходы к исследованию бедности, последняя сегодня осознается как явление, которое меняется с течением исторического времени. Ученые также исследуют, как меняется отношение к ней в обществе. В то же время модифицируются социально-политические меры по борьбе с бедностью. Однако общим для современной социологии бедности является изучение новых тенденций, связанных с этим явлением, и прежде всего так называемого «нового» капитализма.
Новый капитализм характеризуется расширяющейся коммерциализацией всех сфер жизни, отражающейся на потребительских стратегиях поведения людей и особенно болезненно сказывающейся на людях, живущих в бедности. Усиление конкуренции
1 Кандидат социологических наук, старший научный сотрудник Института научной информации по общественным наукам РАН, доцент департамента социологии Национального исследовательского университета - Высшей школы экономики.
и новые препятствия на пути вертикальной социальной мобильности приводят к формированию новой социальной прослойки, особенно характерной для малоимущего населения, - прекариата. Массовые миграции также сказываются на рынках труда и их дестабилизации. Сегодня некоторые специалисты вслед за У. Беком и Г. Стэндингом полагают, что формируется особая структура социальных низов, связанная с современными трудовыми миграциями и рождением нового профессионализма1. Основной характеристикой прекариата выступает непостоянная, временная занятость, которая не является результатом свободного выбора работников. Это означает отсутствие гарантированного трудового контракта и, соответственно, постоянного дохода, отсутствие принадлежности к профессиональным организациям, социальную незащищенность в виду отсутствия страховок и других социальных гарантий от работодателя. В эту прослойку не обязательно входят только бедные люди, трудовые мигранты и беженцы, но именно эти категории составляют ее большинство. Так называемый новый трудовой класс, крайне неоднородный по своему составу, но характеризующийся неустойчивым положением, отсутствием прав, зависимостью от работодателя, еще более отражает закрепление социального неравенства и социальной эксклюзии2. Новые менеджериальные вызовы приводят к сокращению персонала и реструктуризации предприятий и организаций, создавая «новых бедных» и «новую бедность». Все эти тенденции проявляются на культурном фоне подчеркивания ценности денежного успеха и углубляющегося влияния СМИ, которые по большей части ангажированы коммерческими и политическими силами современного общества.
В такой сложной обстановке социологи ищут более глубокий и нюансированный подход к бедности. Исследования бедности уже давно не сводятся к фиксации социально-экономического статуса и описанию возможных действий групп и индивидов, которые являются следствием их положения в стратификационной системе. Бедность рассматривается в пространстве многомерной модели, в которой учитываются не только социально-экономические показа-
1 См.: Бизюков П. Диктатура прекариата. - Режим доступа: http://www.gaze
ta. ru/comments/2014/04/29_x_6013393.shtml (Дата обращения: 13.10.2014).
2
См.: Standing G. The precariat: The new dangerous class. - N.Y.: Bloomsbury academic, 2011.
тели, но и культурные и социально-психологические переменные. Для изучения бедных людей, их образа жизни, отношения к бедности широко используются и количественные, и качественные методы, а также комбинации этих методов. В настоящую подборку мы включили рефераты статей, которые отражают эту тенденцию многомерного подхода к бедности и использования комбинации новых и традиционных подходов к бедности. Представляемая подборка рефератов дает возможность наблюдать современные направления и переосмысление традиционных подходов среди социологов разных стран. Огромный объем исследований по проблематике бедности вряд ли можно отразить в одном тематическом выпуске, однако каждая реферируемая статья затрагивает так или иначе основные вопросы современной социологии бедности: появление «новых бедных», психосоциальные измерения бедности, изучение бедных среди мигрантов, формирование так называемой «культуры бедности» (при всей дискуссионности этого термина), проблему отношения к бедным со стороны небедного населения и совершенствование социальной политики по борьбе с бедностью.
Российские социологи в изучении бедности по объему и качеству собранного материала и применению различных методов могут поспорить с известными специалистами по бедности в мировой социологии. Поэтому открывает нашу подборку реферат по аналитическому докладу Института социологии РАН «Бедность и неравенства в современной России: 10 лет спустя» (2013). Необходимо отметить, что особую ценность и актуальность этому масштабному исследованию придают его сравнительный характер и разноплановость. Авторы доклада стремились показать «бедность по-российски», оценивая и адаптируя различные подходы в западной социологии к изучению российской действительности с помощью количественных методов исследования. В выборку вошли респонденты из различных регионов России, жители различных поселений, что дало возможность продемонстрировать гетерогенность бедности в России и трансформацию отношения к бедным, которое стало меняться в последние годы.
Стереотипным является представление, что бедность в российской культуре - это некая «добродетель», вызывающая уважение и сочувствие, однако в контексте современного глобализирующегося общества потребления и транзита западных ценностей
ситуация меняется и в России. Хотя с начала 2000-х годов специалистами зафиксировано увеличение количества небедных россиян почти на 40%, однако при этом наблюдается ухудшение отношения к бедным. В докладе отмечается, что «отчетливо прослеживается начало стигматизации бедных в российском обществе, формирования их портрета как портрета андеркласса, отличающегося от остального населения страны не только уровнем доходов, но и своими поведенческими характеристиками» [001, с. 11]. С другой стороны, две основные тенденции российского общества с начала 90-х годов ХХ в. - снижение реальных доходов населения и их чрезмерная дифференциация - привели к тому, что отношение к бедности стало индивидуализированным, что препятствует восприятию бедных как единой социальной группы. Все же представления о том, что виновато государство, безработица и другие внешние факторы, ослабевают в сознании россиян, поэтому снижается количество людей, симпатизирующих бедным. На этом фоне у бедных людей выявлена устойчивая склонность скрывать свою бедность, например с помощью демонстративного потребления, что в свою очередь увеличивает их долговую нагрузку.
В докладе и коллективной монографии, которая была опубликована по следам этого масштабного исследования1, российские специалисты подразделяют бедных в основном на три группы: бедные по лишениям (около 25%), бедные по доходам (9%) и около 4% хронических бедных, отражая традиционные концепции абсолютной и относительной бедности. «Ядром» бедности выступают хронические бедные, находящиеся в бедности не менее 5 лет (в 2013 г. в глубокой застойной бедности находились 4-5% населения, около 6-7 млн чел.2). Основную группу бедных составляют «бедные по лишениям», поскольку «бедные - это не те, кто имеет доходы ниже какой-либо величины, а те, кто живет бедно»3. Бедные по лишениям характеризируются бедным образом жизни, который означает нерешенность жилищного вопроса, нехватку де-
1 Бедность и бедные в современной России / Под ред. М.К. Горшкова, Н.Е. Тихоновой. - М.: Весь мир, 2014.
2 Тихонова Н.Е. Гетерогенность в современной России // Бедность и бедные в современной России / Под ред. М.К. Горшкова, Н.Е. Тихоновой. - М.: Весь мир, 2014. - С. 27.
3 Там же. - С. 18.
нежных средств на питание и одежду, недостаточность качественной медицинской помощи, невозможность удовлетворить первоочередные нужды без долгов и др., всего было выделено 11 лишений. Среди бедных социологи также выделяют субкатегорию «бедные по самооценке», которая является необходимой для выполнения специфических исследовательских задач - изучения идентичности, образа жизни, расслоения самих бедных. Кроме того, есть и другие виды бедности, например ситуационная и плавающая бедность, которые важны для прогнозов динамики бедности. В определении групп бедности значимы поселенческие и региональные различия, которые в России очень велики, а соответственно, различается и уровень бедности. Тем не менее у всех групп бедных фрустрированы основные социальные потребности.
Бедность в России обладает специфической чертой, типичной для развивающихся стран: если в развитых странах мира бедность, как правило, связана с безработицей, то в России бедность охватывает не только безработных, но и многих работающих на малооплачиваемых должностях, т.е. часть бедных составляют работающие бедные. Усугубляют картину нерешенность жилищного вопроса, отсутствие полноценной медицинской помощи и семейные несчастья. Социологами была также отмечена существенная роль цифрового неравенства как некомпетентности в области ИКТ, что препятствует получению работы. Также существенной составляющей образа жизни бедных людей признана распространенность пессимистических настроений и негативизма среди бедных. Бедность является важным фактором негативного эмоционального фона, в котором наиболее яркими являются ощущения беспомощности, несправедливости и стыда за свое положение и за свою страну1. Отличительной чертой бедности признана общественная и личная пассивность, которая сочетается с пассивностью и однообразностью досуга среди бедных.
Одной из основных тенденций в России является массовое появление новых бедных, в связи с чем структура бедности выглядит следующим образом: треть бедных составляют хронические бедные или самовоспроизводящиеся слои бедных и две трети - но-
1 Седова Н.Н. О социально-психологическом состоянии бедных // Бедность и бедные в современной России / Под ред. М.К. Горшкова, Н.Е. Тихоновой. - М.: Весь мир, 2014. - С. 193.
вые бедные. Отмечается тенденция к консервации бедности и оформлению так называемого андеркласса в связи с ухудшением показателей бедности и свидетельствами не просто консервации, но и межгенерационного воспроизводства бедности. Это указывает на существование или формирование так называемой «культуры бедности». Термин «культура бедности» появился благодаря антропологу О. Льюису, который изучал бедные мексиканские и пуэрториканские семьи и пришел к выводу о наследовании бедности, ее воспроизводстве из поколения в поколение1. Хотя Льюис применял этот термин для объяснения бедности в странах третьего мира, многие ученые взяли его на вооружение. Это понятие подвергается критике как объяснительная причина бедности со многих позиций, но в некоторых контекстах оно эвристично и даже находит эмпирическое подтверждение. В данном проекте, как мы видим, также поднимается этот вопрос, и, хотя не обнаруживается большой разницы в ценностно-нормативных представлениях между бедными и небедными россиянами, а подчеркивается прежде всего гетерогенность бедных, прогноз социологов неутешителен, поскольку они полагают, что особая субкультура бедности может проявиться в будущем2.
Таким образом, относительно хронической бедности в России можно сказать, что она становится «ландшафтом отчаяния», поскольку выхода из нее пока не предвидится. Положение некоторых бедных характеризуется таким определением, как «беспросветность»3. При этом радикализации сознания и поведения бедных не происходит. Представление о необходимости помощи бедным угасает в общественном сознании россиян, что отражается в конечном счете на социальной политике государства. Различия между бедными и небедными фиксируются и воспринимаются как естественные, а не социально обусловленные, что становится
1 См.: Lewis O. The children of Sanchez: Autobiography of a Mexican family. -N.Y.: Random house, 1961.
Мареева С.В. О ценностных установках и особенностях морали бедных // Бедность и бедные в современной России / Под ред. М.К. Горшкова, Н.Е. Тихоновой. - М.: Весь мир, 2014. - С. 165-184.
3 Тихонова Н.Е. Уровень и образ жизни разных групп бедных // Бедность и бедные в современной России / Под ред. М.К. Горшкова, Н.Е. Тихоновой. - М.: Весь мир, 2014. - С. 62-63.
источником постоянства бедности1. В результате бедность становится вопросом о социальной эксклюзии, поскольку российские социологи прогнозируют дальнейшую системную эксклюзию бедных из многих сфер жизни российского общества.
Изучение бедности в социологии подпитывается данными из других дисциплин, о чем свидетельствуют статьи, представленные в настоящей подборке. В статье английского социолога Дж. Хол-мвуда, рассматривается теория справедливости выдающегося экономиста А. Сена, которая повлияла существенным образом на социальные науки и продолжает играть роль в построении социальной политики ООН. Холмвуд подчеркивает, что социология до сих пор не признает вклад Сена, поскольку он, изучая современное капиталистическое общество, выступал за социально ответственный подход, который напоминает публичную социологию М. Буравого. Подход Сена связан с необходимостью защитить интересы людей в рыночном обществе, с новым гуманизмом, понятым как стремление к реализации человеческих возможностей. Сен настаивал на том, что бедность всегда абсолютна, в связи с чем общеизвестен его спор с британским социологом П. Таунсендом, представителем относительного подхода к бедности. Основным стремлением Сена было, уйдя от формальных оценок бедности, перейти к многомерному подходу, учитывающему депривацию в отношении реализации человеческих возможностей. Это важно для формирования социальной политики, поэтому Холмвуд считает, что социологам нужно вновь обратиться к идее индивидуального в изучении бедности, тем самым вернув социологическим исследованиям бедности практический смысл.
Для подборки рефератов были выбраны статьи, в которых отражается настоящая ситуация в странах, традиционно ассоциирующихся с острой проблемой бедности. Канадская исследовательница китайского происхождения Ян Цзи анализирует практику материальной и эмоциональной поддержки безработных в КНР, которые оказались без работы в результате реструктуризации предприятий. Эта практика получила название «ниспослание тепла» и представляет собой меры социальной политики правящей
1 Ярошенко С. «Новая» бедность в России после социализма // Лаборато-риум: Журнал социальных исследований. - М., 2010. - № 2. - С. 221-251.
партии, направленные на поддержку городской бедноты. Новым в этой практике является то, что она содержит эмоционально-психотерапевтические мероприятия и расценивается автором статьи как попытка создать китайский вариант государства всеобщего благоденствия, сопоставимый с западной моделью. Данные социолог получила на основе комбинации методов интервью и включенного наблюдения с основными участниками внедрения этой практики. Оказалось, что данная практика, апеллирующая к конфуцианскому идеалу человеколюбия, является государственным инструментом управления бедностью с целью сдерживания протестных настроений. К тому же в китайской прессе создается образ бедности, которая ассоциируется с недугом, в то время как социальные протесты ассоциируются с душевной болезнью. Отличается данная социально-политическая практика от западной модели тем, что китайское государство превращает обездоленных из субъекта права в объект попечения государства, тогда как западная социальная политика и соответствующая терапия стремятся «нормализовать» бедных, которые сами должны позаботиться о себе, избавляя от этого государство [005, с. 110]. Так, с помощью новой социально-политической практики государственная элита расширяет свое присутствие в повседневной жизни бедных людей, контролируя их не только внешне, но и изнутри.
Следующий сводный реферат посвящен статьям испаноязыч-ных социологов, которые занимаются проблемой новых и старых бедных на карте больших городов (пространственная сегрегация), их саморепрезентациями и стратегиями защиты. Аргентинский социолог А. Гуттьеррес изучает бедность в своей стране как структурную проблему, а не только как следствие экономического кризиса. Она отмечает не только увеличение количества бедных, но и появление новых бедных, которое сделало бедность проблемой всего общества. На фоне политики неолиберализма становится острым разочарование в идее среднего класса, ценности среднего класса уходят, усиливается прекаризация; бедные фактически стали «противниками» среднего класса. Укрепление первичных связей, своего рода самоизоляция становится в этой ситуации защитным механизмом малоимущих слоев населения [003, с. 319]. Исследовательница также пишет о «самовоспроизводящейся бед-
ности», структуре бедных районов и роли религиозных общин в поддержке бедных.
Во второй статье испанских социологов А. Серрано, Д. Па-рахуа и А. Сурдо освещается проблема новых бедных в Испании. Надо заметить, что в обеих статьях, входящих в реферат, отмечается гетерогенность бедности и поднимается в связи с этим вопрос о существовании культуры бедности, или так называемого андер-класса. Авторы критикуют данный подход, который означает, с их точки зрения, некоторую исследовательскую слепоту по отношению к структурным условиям бедности, к роли власти и государства в процессе социальной маргинализации. Они отмечают концепции, более адекватные реальному положению бедных людей в современном мире, - концепции социального исключения, исключающей бедности и глубокой маргинализации. Цели и методологию собственного исследования А. Серрано и соавторы выстраивают, отталкиваясь от следующего исследовательского вопроса: как «новые бедные», выброшенные кризисом последних лет из зоны относительной стабильности / интегрированности в сферу нищеты и социального исключения, выстраивают свою позицию по отношению к различным аспектам социального неравенства? Эмпирический материал был собран по итогам проведения шести дискуссионных групп, двух триад и восьми свободных интервью с респондентами, отвечавшими критериям бедности, заложенным в программе исследования. Авторы статьи отмечают, что во всех категориях «новых бедных» взятый испанским правительством курс на проведение реформ вызывает ощущения еще большей тревоги и разочарования. По мнению авторов, происходит исчезновение «среднего класса», а картина общества в интерпретации «новых бедных» неоднозначна. Результаты исследования позволили испанским социологам зафиксировать расшатывание идейных основ позднего капитализма: мифов прогресса, «власти достойных», общества «среднего класса» и потребления как способа социальной интеграции.
Наряду с изучением бедности в третьих странах и странах, находящихся в глубоком экономическом кризисе, нам было интересно посмотреть, как исследуют бедность в относительно благополучных странах. Шведский социолог О. Обусина исследует динамику относительной бедности среди иммигрантов, которые
живут в крайней бедности. Автор стремится определить траекторию бедности среди иммигрантов как одной из самых уязвимых категорий в одной из самых благополучных стран Европы: каковы шансы у иммигрантов выйти из состояния бедности? В связи с этим автора интересуют жизненные события, определяющие динамику бедности. Оказалось, что у иммигрантов мало возможностей преодолеть бедность, они наиболее уязвимы для падения в хроническую бедность. Автор классифицирует события для выхода из бедности: получение работы, демографический переход, увеличение дохода, увеличение социальных выплат, - среди которых успех или неуспех на рынке труда является самым важным показателем для понимания динамики бедности.
Дополняет рубрику по благополучным странам реферат статьи шведской исследовательницы С. Фернквист, которая занималась изучением отношений между детьми из бедных и небедных семей. Для шведского общества проблема бедности не считается особенно острой, что объясняется особенностями проводимой в стране социальной политики, которая сделала эту страну моделью welfare state. Однако при этом 13% детей живут в Швеции в бедных семьях, и для них основной является проблема стигматизации во взаимодействиях со сверстниками. Социолог применила метод глубинного интервью для обнаружения стратегий совладания с бедностью и чувством депривации. Как отмечает Фернквист, начиная с 10 лет ребенок из бедной семьи начинает ощущать отчужденность от сверстников в рамках школы, где учатся вместе дети из разных семей [006]. В условиях относительно благополучного общества теория стигматизации работает не очень эффективно, поскольку отношение к детям из бедных семей в основном доброжелательное. Однако автор обнаружила некоторые стратегии управления бедностью и чувством депривации. Это отстранение и дистанцирование, а в некоторых случаях - самоисключение, сокрытие бедности и выработка стиля, скрывающего бедность, поиск людей в худшем положении. Несмотря на значительные успехи шведской социальной политики в отношении бедных, автор выделила аспекты проблемы, которые болезненно сказываются на детях.
На сегодняшний момент в мировой социологии одним из новых подходов является использование анализа дискурсов относительно бедности, распространенных в обществе, в противовес тра-
диционному ценностному подходу в изучении бедности. Это позволяет выяснить отношение к бедным как внутри этого слоя, так и со стороны небедных людей, по-новому, критически взглянуть на так называемую «культуру бедности». Но при этом остаются актуальными и традиционные подходы1. Следующий сводный реферат посвящен изучению психосоциальных измерений бедности и неравенства с точки зрения давления доминирующих социальных дискурсов, где одну из центральных ролей играют чувство стыда и «практики стыжения». Обе статьи написаны английскими социологами. В первой статье Й.Н. Йо утверждает, что современные исследования бедности продемонстрировали, что у бедных людей формируется потребность избегать стыда и / или скрывать чувство стыда, которое порождается состоянием депривации [008, с. 514]. Она задается вопросом: может ли опыт переживания стыда существенным образом влиять на социальные отношения и самоопределение людей, живущих в бедности? В социологии эмоций чувство стыда считается основной моральной эмоцией, которая выполняет психологические и социальные функции, уникальную психодинамику, имеющую индивидуальные и коллективные проявления. Поэтому чувство стыда нельзя сводить только к индивидуальному опыту. Это типичный и разделяемый опыт, постоянно присутствующий в повседневной жизни, но при этом в современных индивидуалистических обществах стыд не всегда осознается и часто скрывается2.
Чувство стыда может играть важную роль в поведении самих бедных людей и отношении к ним со стороны представителей других социальных классов, со стороны общества в целом и его отдельных институтов. В современных публичных дискурсах определенным образом артикулируется связь между стыдом и бедностью: бедность считается постыдной, общество стыдит таких людей и возлагает ответственность за их положение на них самих, не учитывая существенных в этом отношении социальных условий. Связь между стыдом и бедностью присутствует и в дискурсе
1 См., например: Vaisey S. What people want: Rethinking poverty, culture and educational attainment // The annals of the American academy of political a. social science. - Philadelphia (PA), 2010. - Vol. 629, N 1. - P. 75-101.
Scheff T.J. The ubiquity of hidden shame in modernity // Cultural sociology. -L., 2014. - Vol. 8, N 2. - P. 129-141.
социальной политики. Йо убеждена в том, что исследование особенностей переживания чувства стыда среди бедных может иметь последствия для формирования социальной политики, социальных программ, направленных на борьбу с бедностью. Позднекапитали-стическое общество только усиливает межиндивидуальную конкуренцию, ведущую к определенному пониманию социальной мобильности и стратификации, где чувство стыда играет не последнюю роль. Исследование связи между стыдом и бедностью является вопросом доминирующих дискурсов современного общества, конструирующих определенный, чаще негативный образ бедности и бедных, который является принудительным и отражается в конкретных мероприятиях социальной политики. Иногда сами институты социальной политики создают и определяют дискурс в отношении бедных, что имеет последствием ограничение доступа к разным видам ресурсов. Сами просьбы о социальной помощи становятся эмоционально трудными, полными сомнения, смущения, стыда и вины. Социальные работники могут способствовать переживанию стыда у бедных людей, так как они изучают обстоятельства их жизни, для того чтобы оформить получение помощи. Таким образом, институты социальной политики могут повышать уровень стыда у людей, тем самым увеличивая и сохраняя бедность. Для современной России эта тема является весьма актуальной: «...в российском обществе в последние годы - три четверти бедных, которые сами считают себя таковыми, говорят о том, что им приходилось испытывать чувства неловкости и стыда из-за своей бедности» [001, с. 14-15], но особенно остро стыд из-за своего положения испытывают те, кто находится в бедности уже не один год1. В итоге многие бедные не готовы принять на себя соответствующую социальную роль, даже теряя при этом право на разного рода льготы и выплаты, им полагающиеся. Все это говорит о том, насколько важно изучать психосоциальные измерения бедности наряду с материальными показателями. Осознание роли стыда дает возможность признать необходимость выстраивания контрдискурсов в отношении людей, живущих в бедности [008, с. 522]. Это важно для построения социально-политических программ, в кото-
1 Тихонова Н.Е. Гетерогенность бедности в современной России // Бедность и бедные в современной России / Под ред. М.К. Горшкова, Н.Е. Тихоновой. - М.: Весь мир, 2014. - С. 25.
рые необходимо включать способы интеграции бедных людей в социально-политическую и культурную жизнь общества, где они могли бы почерпнуть возможности для противодействия разрушительным свойствам стыда, для подпитки гордости, чувства собственного достоинства и противостоять доминирующим дискурсам, порождающим болезненный стыд и смущение.
Проблему стыда и социального неравенства исследуют британские социологи М. Пикок, П. Биссел и Дж. Оуэн через изучение влияния пагубных последствий опыта стыда на здоровье населения. В фокус их внимания попадает фундаментальная работа социальных эпидемиологов Р. Вилкинсона и К. Пиккет1, основные аргументы которой авторы критически пересматривают и дополняют социологическим содержанием. Авторы доказывают следующие положения: концептуализация стыда должна быть расширена за счет описания способов сопротивления стыду, так называемых стратегий дестигматизации, а также социологизация понимания стыда может объяснить связь между социальным неравенством, стыдом и политикой неолиберализма.
Авторы также опираются на работы Т. Шеффа, который рассматривает стыд как основную социальную эмоцию2. Они указывают на увеличение тревоги, нарциссизма и депрессии в последние десятилетия, доказывая, что такой стрессогенный фактор, как стыд, является наиболее существенным для здоровья. Стыд в основном возникает на основе социально-классовых сравнений, последствия которых являются как социальными, так и биологическими. Но, по мнению авторов статьи, изучение стыда должно пойти дальше, показывая, как общества делают стыд более разрушительным для здоровья и как возможны защита и сопротивление стыду. Самым опасным в опыте стыда является его хронический характер (low level shame) вследствие социального неравенства, который гораздо более пагубен, чем острый стыд3. Такой вид стыда переживается как часть габитуса и означает повторяющиеся многочисленные
1 Wilkinson R., Pickett K.E. The spirit level: Why more equal societies almost always do better. - L.: Penguin, 2009.
2
Scheff T.J. Microsociology: Discourse, emotion and social structure. - L.: Univ. of Chicago press, 1990. - Р. 79.
3
Sayer A. The moral significance of class. - Cambridge: Cambridge univ. press, 2005. - P. 153.
эпизоды неуважения, непризнания или символического насилия, начинающиеся с детства и пролегающие через всю жизнь. Современная классовая идеология подразумевает, что люди из рабочего класса должны конкурировать на тех же условиях, что и представители других классов. Это обусловливает вероятность переживания «структурного унижения» (structural humiliation)1. Понимать место стыда в отношении к здоровью населения - значит видеть его не как прямо связанный с неравенством доходов, но как формируемый историческими, социальными и политическими контекстами неравенства. Этот поворот подразумевает исследование того, как низшие классы переживают стыд не только на индивидуальном уровне, а также изучение дискурсов, которые используются рабочими или бедными для защиты от травмирующих переживаний стыда. Позиция авторов заключается в том, что идеологические и структурные последствия неолиберализма формируют современный опыт стыда, усиливая стыд у представителей низших классов и разрушая ресурсы для защиты от стыда. Однако дестигматизаци-онные стратегии, обеспечивающие защиту, все же существуют. Ими являются проведение групповых границ, сплочение группы, членство в которой определяется на основе чувства собственного достоинства. Процесс дестигматизации может протекать и посредством того, что авторы называют идеей социального или «образами коллективности»: символы, мифы и нарративы, которые используют люди, чтобы создать портрет своего сообщества, коллективную идентичность, имеющую моральное значение. Эти образы коллективности могут способствовать инклюзии и преодолению социальной изоляции.
Если кратко обобщить статьи, представленные в настоящей тематической рубрике, социология бедности сегодня, используя новые и традиционные методы изучения, пытается встать на позиции социально ответственного подхода по отношению к людям, живущим в бедности. Каждый из социологов отмечает последствия своих находок для социальной политики. Кроме того, стоит отметить многомерность современного подхода к бедности: даже если используются только количественные методы, исследуются много-
1 Sayer A. The moral significance of class. - Cambridge: Cambridge univ. press, 2005. - P. 161.
2015.01.001
образные стороны образа жизни бедных, учитывается общая гетерогенность бедности. Наряду с материальными показателями бедности акцентируются психосоциальные показатели не только на индивидуальном, но и на коллективном уровне. Особый интерес у социологов вызывают «новые бедные», которые составляют значительную часть бедных в целом; это новый показатель состояния современного общества, которое стимулирует образование социально незащищенных слоев населения. Однако при том что количество бедных растет, ухудшаются показатели хронических бедных, наблюдается консервация бедности, общее недовольство политикой в разных государствах и протестный потенциал бедных довольно низки. Причиной этого могут быть и психоэмоциональные факторы, поскольку структурное воспроизводство бедности связано с поддержанием и конструированием определенного образа бедных, чаще неприглядного, и продвижением практик при-стыживания. Социологи стремятся не только описать новые социальные показатели бедности и новые социальные практики, связанные с бедностью, но также стратегии сопротивления консервации бедности и формированию негативного образа бедных. Так социология бедности в который раз демонстрирует свою исследовательскую и социально ответственную позицию.
2015.01.001. БЕДНОСТЬ И НЕРАВЕНСТВА В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ: 10 ЛЕТ СПУСТЯ: Аналитический доклад / Под ред. М.К. Горшкова, Н.Е. Тихоновой. - М.: Институт социологии РАН, 2013. - 168 с.
Ключевые слова: бедность; экономическая депривация; социальное неравенство; Россия.
В основу аналитического доклада «Бедность и неравенства в современной России: 10 лет спустя», подготовленного Институтом социологии РАН совместно с представительством Фонда им. Фридриха Эберта в РФ (рук. проекта - М.К. Горшков и Н.Е. Тихонова), положены результаты всестороннего исследования феномена бедности в нашей стране. Перед авторами проекта стояла непростая цель - оценить реальные масштабы, причины и признаки «бедности по-российски», а также выяснить отношение россиян к явле-
