CC BY
71
образные стороны образа жизни бедных, учитывается общая гетерогенность бедности. Наряду с материальными показателями бедности акцентируются психосоциальные показатели не только на индивидуальном, но и на коллективном уровне. Особый интерес у социологов вызывают «новые бедные», которые составляют значительную часть бедных в целом; это новый показатель состояния современного общества, которое стимулирует образование социально незащищенных слоев населения. Однако при том что количество бедных растет, ухудшаются показатели хронических бедных, наблюдается консервация бедности, общее недовольство политикой в разных государствах и протестный потенциал бедных довольно низки. Причиной этого могут быть и психоэмоциональные факторы, поскольку структурное воспроизводство бедности связано с поддержанием и конструированием определенного образа бедных, чаще неприглядного, и продвижением практик при-стыживания. Социологи стремятся не только описать новые социальные показатели бедности и новые социальные практики, связанные с бедностью, но также стратегии сопротивления консервации бедности и формированию негативного образа бедных. Так социология бедности в который раз демонстрирует свою исследовательскую и социально ответственную позицию.
2015.01.001. БЕДНОСТЬ И НЕРАВЕНСТВА В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ: 10 ЛЕТ СПУСТЯ: Аналитический доклад / Под ред. М.К. Горшкова, Н.Е. Тихоновой. - М.: Институт социологии РАН, 2013. - 168 с.
Ключевые слова: бедность; экономическая депривация; социальное неравенство; Россия.
В основу аналитического доклада «Бедность и неравенства в современной России: 10 лет спустя», подготовленного Институтом социологии РАН совместно с представительством Фонда им. Фридриха Эберта в РФ (рук. проекта - М.К. Горшков и Н.Е. Тихонова), положены результаты всестороннего исследования феномена бедности в нашей стране. Перед авторами проекта стояла непростая цель - оценить реальные масштабы, причины и признаки «бедности по-российски», а также выяснить отношение россиян к явле-
нию бедности вообще и к своим малоимущим соотечественникам в частности.
О методах и выборке исследования. Общероссийское социологическое исследование, данные которого излагаются в работе, было проведено в марте-апреле 2013 г. (N=1900). Поставленные перед исследователями амбициозные задачи определили выбор двухобъектной модели выборки, одну часть которой составило население в целом, представленное репрезентативной совокупностью совершеннолетних респондентов (N=1600); другая подвыборка -экспериментальная группа из 300 человек, отобранных по критерию бедности. В итоге исследователями в программе SPSS были сформированы три массива эмпирических данных: общероссийский репрезентативный массив; массив дополнительной выборки по бедным слоям населения; единый массив бедных, совместивший представителей бедных слоев населения из обоих массивов. Метод сбора информации - количественный опрос; анализ данных осуществлялся посредством статистических методов (построение регрессий, таблиц сопряженности, многомерных индексов и т.п.).
Традиционно для крупномасштабных массовых опросов отбор респондентов, репрезентирующих взрослое население, осуществлялся по категориям пола, образования, социально-профессиональной принадлежности и типа места проживания. Исследование проводилось в 21 субъекте РФ и охватило 112 поселений, в том числе два мегаполиса. Применение многоступенчатой районированной выборки с квотным отбором респондентов на последней ступени обеспечило репрезентативность полученных данных. Для расчета квот для отбора респондентов, входящих в категорию бедных, ученые опирались на данные государственной статистики. При моделировании выборки был принят общий средний порог бедности при среднемесячном доходе на одного взрослого члена семьи не более 7500 руб. [с. 3-7].
О некоторых особенностях бедности «по-российски». Авторы доклада отмечают многоликость и неоднородность российской бедности, что вызывает трудности в ее определении. Как выяснилось, у россиян имеется четкое представление как о «черте бедности», т.е. том уровне доходов, который обеспечивает прожиточный минимум, так и о конкретных критериях бедности. В среднем по России «черта бедности» составляет, по мнению населения, около
9000 руб. на человека, что в 1,3 раза выше официально установленного в РФ прожиточного минимума1. Правда, стоит отметить, что на оценку респондентами величины прожиточного минимума влияют регион и тип поселения, в которых они проживают: в благополучных регионах стоимость жизни выше, в депрессивных -ниже.
Что касается характерных признаков образа жизни бедных, то, как правило, таковыми для большинства россиян являются плохое питание, трудности в покупке новой одежды и обуви, жилищные проблемы, недоступность качественной медицинской помощи, отсутствие возможности получить хорошее образование и удовлетворить насущные потребности без долгов, невозможность провести свой досуг так, как хочется, и дать своим детям то, что имеют большинство их сверстников. Эти характеристики, по сути отражая разного рода жизненные лишения, позволяют использовать для оценки бедности в России дифференцированный подход, выделяющий бедных как «по доходу», так и «по лишениям».
В целом авторы доклада отмечают в российском социуме следующие группы бедных:
• 9% - бедные «по доходам» - люди, чей среднедушевой доход ниже официально установленного прожиточного минимума в определенном регионе (по данным Росстата);
• 25% - бедные «по лишениям» - не только те, у кого среднедушевой доход ниже прожиточного минимума (он может быть даже выше его), но и люди, испытывающие нужду в удовлетворении элементарных базовых потребностей;
• 4% - хронические бедные, находящиеся в состоянии бедности более пяти лет и отличающиеся глубокой и застойной бедностью [с. 158-159].
Таким образом, отмечают авторы доклада, общее количество бедных в России на момент проведения исследования составило около 30% [с. 159]2. Интересно, что по сравнению с 2003 г. число небедных россиян увеличилось с 34% до 70%, что, по мнению уче-
1 По состоянию на конец 2012 - начало 2013 г. прожиточный минимум, по данным Росстата, составлял в среднем 6705 р. в месяц. - Прим. реф.
2 То, что данная цифра меньше суммы слагаемых по выделенным группам бедных, авторы объясняют небольшим «наложением» групп друг на друга. -Прим. реф.
ных, демонстрирует значительный успех государственной политики в решении данного вопроса [с. 18]. Однако сокращение общей численности бедных в последние годы несет и негативные последствия, вытесняя проблемы социально уязвимых групп на периферию внимания большинства россиян.
Восприятие бедности в российском массовом сознании. Социологи заметили, что сегодняшние малоимущие в отличие от бедноты образца 1990-х, видимо, стыдясь своего материального положения, стараются его приукрасить. В итоге многие действительно нуждающиеся, не желая относить себя к «низам общества», готовы манкировать причитающимся им правом на льготы и социальные выплаты. Вызвано это, прежде всего, изменениями в восприятии бедности, произошедшими в массовом сознании россиян с начала XXI в. Как правило, раньше бедность, затрагивая большинство семей, воспринималась как обыденное явление, а бедные казались жертвами неадекватной государственной политики. В «тучные» 2000-е годы восприятие бедности стало постепенно меняться, и сегодня в современной России довольно отчетливо прослеживается ухудшение отношения к бедным. Несмотря на то что сами бедные называют в числе главных причин своего бедственного положения длительную безработицу, недостаток социального обеспечения и семейные несчастья, в сознании среднестатистического россиянина бедность все чаще ассоциируется с асоциальными формами поведения (пьянство, наркомания и пр.). Еще десятилетие назад (2003) около 70% россиян относились к бедным слоям с сочувствием, жалостью, а порой - и с уважением [с. 9]. Однако за прошедшие годы более чем в полтора раза сократилось число относящихся к малоимущим сочувственно (51% У8 36%) и почти вдвое выросла доля тех, кто относится к ним индифферентно (25% У8 42%). Если в 2003 г., например, не имели бедных в своем ближайшем окружении 18% россиян, то в 2013 г. таковых стало уже 33% [там же].
Желание идти в ногу со временем провоцирует российских бедных на бездумные дорогостоящие траты. Отчетливо выраженное стремление быть «как все» и неготовность принять на себе роль живущего за «чертой бедности» все больше подталкивают российскую бедноту к демонстративному потреблению. В силу этого в последнее десятилетие реальный уровень жизни бедных, несмотря на формальный рост их доходов и неплохую обеспечен-
ность домашним имуществом, понизился. Ради приобретения престижных вещей многие бедные экономят на покупке товаров первой необходимости, включая продукты, влезают в долги и т.п. Причем специалисты фиксируют непомерно возросшую за последнее время долговую нагрузку, в том числе за счет банковских кредитов, на бедные домохозяйства. Рискованное кредитное поведение российских бедных позволяет прогнозировать дальнейшее ухудшения их положения. Несмотря на то что к приобретению статусных товаров более склонна молодежь, последствия подобных трат отражаются и на семьях их родителей.
Работающие бедные как феномен новой России. Сегодня, с сожалением признают авторы, наличие работы не гарантирует россиянам защиту от бедности. Наряду с традиционными категориями бедных (матери-одиночки, многодетные семьи, пенсионеры и инвалиды) в современной России появилась новая специфическая группа - работающие бедные. При этом в отличие от стран Запада, где большинство бедных сконцентрировано в крупных городах, российские работающие бедные проживают преимущественно в селах и малых городах, в которых рынок труда, как правило, находится в упадке. В таких условиях удел бедных - постоянная «борьба за выживание», когда размер зарплаты становится значительно важнее содержания выполняемой работы, а перспектива увольнения воспринимается как катастрофа.
По данным проведенного опроса, опасаются потерять работу 41% бедных и 32% небедных [с. 63]. Более четверти бедных «по доходам» (28%) и «по лишениям» (27%) часто испытывают страх перед будущим. В подвыборке небедного населения РФ схожие чувства переживают лишь 9% [там же]. Среди рисков бедности не последнюю роль играет иждивенческая нагрузка на семью, которая достигает критического уровня при соотношении иждивенцев и работающих 3:1 [с. 74]. Очевидно, что в зоне риска находятся семьи с несовершеннолетними детьми, а особенно тяжела ситуация в многодетных и неполных семьях.
Бедные о социальном неравенстве и справедливости. Бедность в России тесно связана с ключевой - и, наверное, уже традиционной - для нашего общества проблемой избыточных социальных неравенств. Об остроте данной проблемы говорят и участники опроса: лишь менее 5% как бедных «по доходам» / «по лишениям»,
так и небедных россиян считают, что острых неравенств в России сегодня нет. Подавляющее же большинство респондентов, независимо от уровня их доходов, не только фиксируют болезненные неравенства в российском обществе, но и считают себя пострадавшими от них [с. 91-92].
Закономерно возникает вопрос о том, какие из имеющихся неравенств воспринимаются бедными как наиболее болезненные для их семей. Проведенное исследование показало, что на первом месте с большим отрывом оказывается неравенство доходов, от которого, по мнению участников опроса, в наибольшей степени страдают и они сами (61%), на втором месте - неравенство в доступе к медицинской помощи (44%), третью позицию разделяют неравенство жилищных условий (36%) и неравенство в доступе к хорошим рабочим местам (36%) [с. 92]. Эти социальные неравенства, по мнению респондентов, негативно влияют не только на их жизнь, но и на все российское общество. Помимо этого, продолжают авторы доклада, в последние годы в России закрепляется новая форма социального неравенства - цифровое неравенство, возникшее вследствие недостаточно развитых компетенций в области ИКТ среди представителей беднейших слоев населения [с. 86]. И хотя наличие этих навыков само по себе не гарантирует их обладателю занятие наиболее экономически привлекательных рабочих мест, их отсутствие у работника - достаточное препятствие для его профессионального продвижения.
Неверие в то, что российское общество сможет стать справедливым в скором будущем, объединяет более 70% бедных как «по доходам», так и «по лишениям» [с. 104]. В реализацию принципа социальной защищенности в нашей стране не верят 71% бедных «по доходам» и 77% бедных «по лишениям» [там же]. В качестве дополнительного индикатора социального пессимизма, преобладающего как в обществе в целом, так и в «социальных низах», авторы указывают ответы респондентов относительно ситуации со справедливостью в РФ за время пребывания у власти В.В. Путина. Так, только 9% россиян заметили положительные сдвиги, при этом треть населения (32%) уверена, что за последнее время ситуация со справедливостью в российском обществе ухудшилась [с. 105]. Ответы малоимущих еще радикальнее: среди бедных «по доходу» оптимистами в этом вопросе являются только 5%,
тогда как 39% настроены пессимистично (среди бедных «по лишениям» считающих так соответственно 10 и 31%) [с. 104]. Таким образом, проблема растущего социального расслоения в России остается нерешенной, что делает ее для нашего общества своего рода бомбой замедленного действия.
Пассивность как стиль жизни. Отличительной мировоззренческой и поведенческой особенностью бедных можно считать их общественную и личную пассивность. Именно малоимущим категориям населения свойственны отсутствие инициативности в работе, нежелание и неумение наращивать собственные профессиональные ресурсы. Так, по социологическим данным, за последние три года менее 5% бедных сумели повысить уровень образования и (или) квалификации, тогда как в среде небедных таких уже 16% [с. 36]. Не отличаются представители «низов» и политической активностью, да и просто какой-либо самостоятельностью в принятии политических решений. С каждым годом социологи фиксируют снижение интереса к политике со стороны экономически депривированных страт. За последние 10 лет, отмечают авторы, интерес бедных слоев населения к событиям и процессам политической жизни снизился более чем в два раза - с 29% до 12% [с. 151]. Совершенно не интересуются политикой 61% бедных и 42% небедных [там же]. В связи с этим не удивительно игнорирование бедными данного им гражданского права на участие в политической жизни социума. Даже в случае значительного ухудшения своей жизни или жизни своей семьи пятая часть (29%) российских бедных не планирует делать что-либо, на акции протеста в данном случае готовы выйти лишь 9% [с. 152-153]1.
Необходимо заметить, что снижение общественно-политической активности характеризует не только бедных, но и представителей благополучных слоев населения. Однако бедным свойствен особый негативизм в оценках различных сторон жизни нашего общества. Например, более четверти (27%) опрошенных бедных отмечают понижение уровня жизни российского населения (ср.: так же считают лишь 13% небедных) [с. 147]. В то же время делать что-либо для улучшения своего положения бедные не спешат. На этом основании авторы приходят к неутешительному выводу о
1 Допускалось два варианта ответа. - Прим. реф.
росте отчужденности «низов» российского общества от политической жизни страны.
Кроме того, при изучении образа жизни бедных обращает на себя внимание специфика их досугового поведения: большинство из них предпочитают активному и разнообразному отдыху пассивный и малосодержательный. Самые популярные виды времяпрепровождения бедных - просмотр ТВ (69%), занятия домашним хозяйством и «просто отдых, расслабление» (54 и 51%) [с. 139]1. Причем не привлекают бедных и формы досуга, не требующие финансовых затрат. По словам авторов, российские бедные даже не догадываются о тех возможностях, которые может дать человеку досуг как инструмент развития собственных социально-коммуникативных, профессиональных, культурных ресурсов.
Бедность в наследство. В настоящий период в российском обществе, с сожалением констатируют авторы, наблюдается консервация бедности, т.е. закрепление доли людей, находящихся в экономически депривированном состоянии более пяти лет. Наряду с данным явлением получает распространение процесс межгенерационного воспроизводства, или наследования, бедности. Почти половина находящихся в бедности не менее пяти лет - это люди, с детства принадлежащие к «социальным низам». Собственный негативный жизненный опыт не позволяет им передать детям уверенность в своих силах и стремление вырваться из порочного круга постоянных лишений. Таким образом, происходит формирование так называемого андеркласса, который пополняется за счет деклассированных элементов, представляющих по сути самое «дно» общества [с. 163].
Одновременно необходимо отметить появление в нашей стране группы «новых бедных», состоящей из достаточно благополучных в прошлом людей. Причем, по мнению авторов, это постоянно воспроизводящийся феномен, а не, как мы привыкли думать, результат реформ 1990-х годов. Массовость «новых бедных» (таковых более половины всех бедных) свидетельствует об очень высоком риске скатиться «на дно» даже для вполне успешных сегодня россиян. Подобное «сползание» могут вызвать различные причины -от ухудшения экономической ситуации в стране до семейных не-
1 На вопрос разрешалось дать более одного варианта ответа. - Прим. реф.
урядиц (развод, потеря кормильца, увольнение и т.д.). Сравнивая особенности «рекрутирования» людей в бедные и небедные слои общества, авторы отмечают следующие различия в структуре данных групп. Небедные - как правило, выходцы из средних слоев общества. В среде бедных четко выделяются две общности. Одну из них, явно меньшую, составляют представители самовоспроизводящихся «социальных низов». Основная же часть малоимущих -либо те, кто, будучи взрослым, попал в число бедных и далее «законсервировался» в состоянии «хронической бедности», либо находящиеся в «ситуационной бедности». Причем последних среди бедных пока еще большинство: свыше двух третей находящихся в состоянии бедности менее пяти лет отмечают, что их нынешнее положение хуже, чем положение их родителей. Таким образом, подчеркивают авторы, две трети временных бедных - «новые бедные» и только треть - выходцы из «социальных низов».
Различаются между собой бедные и небедные россияне и разнонаправленностью процессов социальной мобильности, характерных для их семей. Нет парадокса в том, что восходящая межгенерационная мобильность свойственна бедным в значительно меньшей мере, чем остальному населению. Не обладая в силу своего положения весомым человеческим, социальным и культурным капиталом, представители низшего слоя мало что могут дать своим детям, поэтому последние вынуждены самостоятельно накапливать ресурсы [с. 81-82].
Что касается возможности улучшения своего материального состояния в ближайшем будущем, то в целом россияне дают достаточно сдержанные ответы насчет этого. Бедные, помня печальный опыт «минувших дней», смотрят в будущее с осторожностью. Около половины бедных и небедных россиян (51 и 48% соответственно) согласились с предположением о том, что их материальное положение в ближайший год не изменится [с. 84]. В то же время порядка четверти бедных ожидают как улучшения (24%), так и ухудшения ситуации (25%). Небедные в данном вопросе настроены гораздо оптимистичнее: из них 42% ожидают финансовых улучшений и только 10% опасаются ухудшений [там же]. Теперь кажется понятным, почему психоэмоциональное состояние представителей беднейших слоев российского общества далеко от стабильного. Многие из них, не веря в перемены к лучшему, часто испытывают
тревогу, апатию или агрессию, их гложет чувство несправедливости и ощущение собственной беспомощности.
Выводы. По словам авторов доклада, в любом другом развитом обществе подобный настрой бедноты скорее всего обернулся бы радикализацией ее сознания и поведения. Однако данные проведенного исследования свидетельствуют лишь о пассивном недовольстве положением дел в стране со стороны бедных. Скорее можно прогнозировать «привыкание» бедных к «выживанию» как образу жизни, чем усиление в «социальных низах» протестных настроений и тем более установок на участие в каких-либо оппозиционных массовых акциях. При сохранении описанных выше негативных тенденций можно ожидать дальнейшей системной эксклюзии бедных из многих сфер жизни российского общества, их своеобразной маргинализации, полагают авторы.
М.А. Ядова
2015.01.002. ХОЛМВУД Дж. ПОЛИТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОФИЯ VS СОЦИОЛОГИЯ: ТЕОРИЯ СПРАВЕДЛИВОСТИ АМАРТИИ СЕНА. HOLMWOOD G. Public reasoning without sociology: Amartya Sen's theory of justice // Sociology. - L., 2013. - Vol. 47, N 6. - P. 11711186.
Ключевые слова: экономика; социология; политическая философия; возможности; бедность; неравенство; релятивизм.
Статья Дж. Холмвуда (Ноттингемский университет, Великобритания) освещает взаимоотношения теоретических изысканий известного экономиста, нобелевского лауреата Амартии Сена и социологии. Как указывает автор, теория социальной справедливости А. Сена оказала существенное влияние на исследования в различных общественных дисциплинах, а также сыграла важную роль в формировании социальной политики ООН и других национальных и международных общественных организаций. Исследовательский интерес Сена находится на пересечении политической философии, этики и экономики. Однако его взаимоотношения с социологией носят достаточно проблематичный характер. Исследователь редко ссылается на социологические исследования, притом что, по мнению автора статьи, они имеют для него немаловаж-
