CC BY
141
МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «ИННОВАЦИОННАЯ НАУКА» №8/2015 ISSN 2410-6070
ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ
УДК 17
Е. Э. Рахова
канд. филос. наук, доцент кафедра философии, культурологии и искусствоведения
Российский государственный профессионально-педагогический университет
г. Екатеринбург, Россия
НРАВСТВЕННО-АСКЕТИЧЕСКИЕ УЧЕНИЯ РУССКИХ СВЯТИТЕЛЕЙ XIX ВЕКА
Аннотация
В статье рассматриваются нравственно-аскетические наставления русских святителей XIX века, опирающихся в обосновании путей достижения христианского идеала обожения на святоотеческую православную традицию.
Ключевые слова
Нравственно-аскетическая традиция, христианский идеал обожения, русские иерархи.
XIX век отмечен расцветом монашеского делания и общим подъемом православного подвижничества в России, что началось с издания славянского «Добротолюбия» преподобного Паисия Величковского и связано было с возрождением исихастской молитвенно-аскетической традиции в русских монастырях. Среди тех, кто способствовал этим благоприятным изменениям, были замечательные иерархи Русской православной церкви - митрополит Московский Филарет, епископы Игнатий Брянчанинов и Феофан Затворник.
При благословении и поддержке Московского митрополита Филарета в монастыре Оптина пустынь с начала XIX века была организована переводческая и издательская деятельность, благодаря чему в России широко стали распространяться и осваиваться творения святых отцов Восточной церкви. Большая часть святоотеческих текстов имела нравственно-аскетический характер, в них содержался опыт многих святых подвижников, которые жили богоугодной жизнью и достигли христианского идеала обожения, святости.
Сам святитель Филарет, великий проповедник веры и благочестия, 46 лет управлявший Московский епархией, был как бы нравственным монолитом. Слова его не расходились с делом, он был примером высокой евангельской жизни для многих. За свои высокие добродетели он был наделен Божественными дарованиями милосердия, утешения скорбящих, исцеления больных, провидением, молитвенным дерзновением, которыми много послужил Русской православной церкви. Личная скромность, смирение и простота в обращении святителя Филарета служили выражением бдительности и постоянной работы иерарха над самим собою, над своим самолюбием и честолюбием, вообще над греховными порывами своей воли. Исполняя евангельские заповеди, он всегда старался о том, чтобы не причинить ближним какой бы то ни было обиды, чтобы не сердиться ни на кого. Если он встречал что-нибудь, что должно было бы раздражить его, он говорил: «я осердился бы на сие, если бы хорошо было сердиться» [1]. Но «сердиться не полезно, -рассуждал он. - Гнев мужа правды Божия не соделывает. Можно гневом только произвести или увеличить раздражение другого, а привести в лучшее расположение можно только терпением и миром» [1]. Из своего личного и святоотеческого нравственно-аскетического опыта он советовал: «В минуты негодования и гнева не надобно позволять себе говорить и действовать, а надобно взять время, утишить страсть рассуждением и молитвою» [1].
Стараясь хранить свое сердце в чистоте, святитель Филарет заботился о том, чтобы и подозрением не причинять обиды ближнему. «На что человеку, - говорил он, - самому себя возмущать неблагоприятными догадками, по какому-нибудь ничтожному поводу к оным? И надобно ли делать зависимым свое спокойствие от мнения человеческого?» [1] Ведь «с оком подозрительным, - предупреждал он, - можно дойти до человеконенавидения; кто хочет иметь любовь к ближнему, тот должен иметь око простое» [1]. И «лучше избыток доверия, нежели избыток подозрения. Ибо лишнее доверие - моя ошибка, а лишнее подозрение -
94
МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «ИННОВАЦИОННАЯ НАУКА» №8/2015 ISSN 2410-6070
обида ближнему» [1]. Всегда строгий к себе, митрополит Филарет старался быть снисходительным к людям, неизменно стремился пробудить в них высшие религиозные понятия и чувства.
Духовный писатель XIX века епископ Игнатий Брянчанинов оставил огромное духовно-нравственное наследие, которое было результатом его глубокого приобщения к святоотеческой нравственно-аскетической традиции Восточной церкви. Святитель Игнатий в автобиографическом сочинении «Плач мой» писал о том, что смысл жизни помогли ему найти святые отцы, в творениях которых он нашел чудное согласие относительно содержания христианского подвижничества. Избрав указанный отцами скорбный, но спасительный путь жительства по заповедям Божиим, он свидетельствовал: «Чтоб окрепли и возмужали в иноке евангельские свойства, нужны непременно скорби и искушения. Кротость его должна быть испытана; смирение его должно быть испытано; терпение и вера - испытаны. Должно быть испытано - дороже ли ему Евангелие, слова и заповеди Христовы... дороже ли они преимуществ, удобств и обычаев мира, дороже ли самой жизни? Таким сначала представляется вступление в искушения; но без них невозможно научиться прощению всех обид, любви к врагам, зрению во всем Промысла Божия... Если же внутренний человек не будет образован всеми заповедями, то он не может соделаться жилищем Святаго Духа» [2].
Обозревая духовную историю человечества, епископ Игнатий различал три состояния естества человеческого по отношению к добру и злу: 1) по сотворении человека; 2) по грехопадении; 3) по искуплении падшего человечества Богочеловеком Иисусом Христом.
1). Сотворенный по образу и подобию Божию человек был совершенен и непричастен злу. 2). При грехопадении человеческое естество повредилось, и вследствие этого, «добро нашего падшего естества перемешано со злом, а потому и само это добро сделалось злом, как делается ядом вкусная и здоровая пища, когда перемешивают ее с ядом» [2].
3). Искуплением человеческое естество обновлено. И это обновленное Господом человеческое естество прививается к падшему естеству в таинстве крещения. Отвержение своего падшего естества человеком происходит при неукоснительном исполнении им Божественных заповедей, воли Божией. Только на этом пути возможно достижение христианского нравственного совершенства. Об этом святитель Игнатий писал: «Всецелое соединение воли человеческой с волею Божией есть состояние совершенства, какого может только достичь разумное создание Божие... Только оживленная волею Божиею воля человеческая может отторгнуться от земли, вознестись на Небо» [2].
Размышляя о Божественном Промысле, святитель Игнатий Брянчанинов призывал видеть за всеми происходящими событиями жизни проявления Божественной любви и потому советовал безропотно смиряться и даже «благоговеть перед непостижимыми для нас судьбами Божиими во всех попущениях Божиих как частных, так и общественных, как в гражданских, так и в нравственных и духовных» [2]. Людям в их земной жизни даются различные судьбы, они не случайны, эти жизненные пути распределяются для всех «как задачи к решению» с тем, «чтоб каждый человек в положении, в котором он поставлен, исполняя волю Божию, изработал свое спасение» [2].
Нередко при этом попускаются многоразличные скорби. «Несущие бремя скорбей, - писал святитель Игнатий, - должны нести его со смирением, с покорностью Богу, ведая, что оно возложено на них Богом. Если они грешат, то скорби служат воздаянием во времени за грехи их. За сознание своей греховности, за благодушное терпение скорби они избавляются воздаяния в вечности. Если они невинны, то посланная или попущенная скорбь, как постигшая их по мановению Божию, с всеблагою Божественною целию, приготовляет им особенные блаженство и славу в вечности. Ропот на посланную скорбь, ропот на Бога, пославшего скорбь, уничтожает Божественную цель скорби: лишает спасения, подвергает вечной муке» [2].
Оценивая общее положение современного монашества, сравнивая его с монашеством первых веков христианства, святитель Игнатий с печалью замечает: «Ныне, не будь скорбей - нечем спастись. Подвигов нет, истинного монашества - нет, руководителей - нет: одни скорби заменяют собою все» [2]. Это касается не только монахов последних веков, но и мирян.
Не менее выдающимся духовным наставником XIX века был святитель Феофан Затворник. Епископ Феофан много лет собирал, переводил, издавал со своими пояснениями святоотеческие творения, в том числе им издано пятитомное «Добротолюбие» на русском языке. Православная нравственно-аскетическая традиция стала основой курса по нравственному богословию, читаемого им в Санкт-Петербургской
95
МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «ИННОВАЦИОННАЯ НАУКА» №8/2015 ISSN 2410-6070
Духовной Академии и целого ряда духовно-нравственных сочинений, многочисленных писем, написанных им за долгие годы затвора всем ищущим у него совета и помощи. Личный подвижнический опыт святителя, тщательно выверенный им по святоотеческому преданию Восточной православной церкви, сам стал продолжением этого предания.
Ищущим спасения и вопрошающим о том святитель Феофан в своих сочинениях четко и последовательно показывал, что необходимо для христианской спасительной жизни. Это, прежде всего Божественная благодать, возгревающая ревность по богоугождению, а вместе с тем личный подвиг самоотвержения, правила, определяющие порядок жизни, и верный духовный руководитель.
Святитель Феофан объясняет, что по грехопадении человек вместо Бога возлюбил сам себя, и потому главным расположением души падшего человека является самолюбие или эгоизм. «Саможаление и самоугодие прямо свидетельствуют, - объяснял владыка, - что в сердце преобладает я, а не Господь. Самолюбие и есть живущий в нас грех, от которого вся греховность, и который делает грешным всего человека, - с ног до головы, - пока грех имеет место в душе. А когда грешен весь человек, как придет к нему благодать? Не придет, как не пойдет пчела туда, где дым» [3].
Для привлечения преображающей и освящающей все существо человека Божественной благодати, которая подается в Церкви, прежде всего в церковных таинствах, нужно самоотвержение подвижника и борьба с греховными страстями, а также стяжание евангельских добродетелей любви, смирения, терпения, великодушия, милосердия и многих других через исполнение Божественных заповедей.
Подвиг самоотвержения означает борьбу со страстями. Страсти не в природе человека, напоминает епископ Феофан, но по грехопадении каждый человек рождается с семенем всех страстей - самолюбием. От этого семени постепенно произрастает в душе большое дерево, ветвями которого являются различные страсти. «Страсти, - замечает святитель, - хоть суть чуждые нам, но, пришедши совне, так приросли к телу и душе, что корнями своими приникли во все составы их и силы. Стань вырывать, и больно. Больно, зато спасительно, и спасительность сия не иначе достигается, как чрез болезненность... А оставь страсти, не искореняй, - они тоже будут причинять тяготу, болезненность, страдание, не на спасение, а на пагубу и смерть духовную. Какая страсть не болезненна? Гнев жжет; зависть сушит; похоть расслабляет; скупость есть и спать не дает; гордость оскорбленная убийственно снедает сердце; и всякая другая страсть: ненависть, подозрительность, сварливость, человекоугодие, пристрастие к вещам и лицам - свое причиняет нам терзание. И опять, у кого нет страстей? У всякого есть. Коль скоро есть самолюбие, все страсти есть, ибо она есть матерь страстей и без дщерей своих не бывает. Только не у всякого они все в одинаковой степени: у одного одна, у другого другая преобладает и заправляет другими. А когда есть у всякого страсти, есть и мучение от них. Не лучше ли же взяться за себя и самому в себе устроить страдание, тоже по поводу страстей, но не на пагубу, а во спасение. И тут будет боль и страдание сердца, но боль целительная, за которую тотчас последует отрадное успокоение.» [3]
Самоотвержение удобно достигается исполнением Божественных заповедей, отсечением своей воли ради воли Божией с полным доверием к ее истинности и спасительности. «Положи исполнять волю Божию без размышления, - советует святитель-затворник, - и особенно не размышляй о последствиях. Господь, давший закон, все видит и промыслит о последующем» [3].
Определить волю Божию и исполнить ее подвижнику бывает очень трудно, если он не имеет духовного руководителя. Согласно святителю Феофану Затворнику, «истинным руководителем может быть только победивший страсти и чрез бесстрастие соделавшийся сосудом Святого Духа, научающего всему. Только такой может быть назван опытным, непрелестным, искусным, надежным руководителем» [3]. Святитель Феофан развивает святоотеческую идею старчества. Истинный духовный союз и сила старческого руководства, указывает владыка, основан на завете между духовным отцом и учеником, полагаемым пред лицом Божиим. Ученик всецело предает себя в полное послушание отцу, отец же берет на себя спасение души ученика. Такой духовный союз, характерный для монашеского жительства, принципиально отличается от обычных в церковной жизни советов священников, где советы и наставления не связывают вопрошаемых абсолютно и могут не исполняться. Предавший же себя старцу уже не рассуждает, не сомневается, ибо это может оказаться для него гибельным.
96
МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «ИННОВАЦИОННАЯ НАУКА» №8/2015 ISSN 2410-6070
«Путь послушничества, или совершенного отречения от своего ума и воли и всякого управления собою чрез предание себя надежному и Богом данному руководителю-отцу, - свидетельствует епископ Феофан Затворник, - есть путь краткий и непродолжительный. Вступившие на него в истинном духе скоро востекают на совершенство и безопасно минуют все уклонения, блуждания и задержки» [3]. Ибо полным послушанием духовному отцу, указывает святитель, подсекается самость - корень страстей. А «ведущий сам собою брань все же ведет ее сам и таким образом в то время, как действует против самости, некоторым образом питает ее. При руководителе же наше я решительно исчезает в воле его с первого раза, а с тем вместе теряют опору и все страсти» [3].
Послушание воле Божией связано с благодушным терпением скорбей, благодарением за них Богу. В одном из писем епископ Феофан уверял скорбящего и унывающего в скорбях христианина: «Господь любит Вас и взял Вас в руки, чтобы вытеснить из Вас все негожее. Как прачка мнет, трет и колотит белье, чтобы убелить его, так Господь трет, мнет и колотит Вас, чтобы убелить Вас и приготовить к наследию Царствия Своего, куда не войдет ничто нечистое» [3]. И потому, советует святитель Феофан, «с радостию принимайте всякую неприятность, как врачевство, подносимое Самим Господом. На окружающих Вас смотрите как на орудия Божия во благо Вам и за ними всегда зрите руку Божию, Вам благодеющую. И за все говорите: «Слава Тебе, Господи!» Но старайтесь, чтобы это было не на языке только и в мысли, а и в чувстве» [3].
Нравственно-аскетические наставления, которые предлагали святители Филарет Московский, Игнатий Брянчанинов, Феофан Затворник всем ищущим христианского совершенства и спасения, они исполнили сами, руководствуясь опытом святых отцов Восточной православной церкви. Потому так убедителен пример их святой жизни и так сильно их слово в защиту Христовой истины.
Список использованной литературы:
1. Лебедев А. П. Великий и в малом. Московский митрополит Филарет/ [Электронный ресурс]. - Режим доступа: URL: http://www.pagez.ru/philaret/about033.php
2. Игнатий Брянчанинов, святитель. Творения/ [Электронный ресурс]. - Режим доступа: URL: http://www.biblioteka3.ru/biblioteka/ignatiy_br
3. Феофан Затворник, святитель. Творения/ [Электронный ресурс]. - Режим доступа: URL:
http://theophanica.ru/creations.php
© Е.Э. Рахова, 2015
УДК 17
Е. Э. Рахова
канд. филос. наук, доцент кафедра философии, культурологии и искусствоведения
Российский государственный профессионально-педагогический университет
г. Екатеринбург, Россия
ПРИМЕР ДУХОВНО-НРАВСТВЕННОЙ ЖИЗНИ РУССКИХ ПОДВИЖНИКОВ XX ВЕКА
Аннотация
В статье рассматриваются высокие примеры подвижнической жизни русских православных святых XX века, которые благодаря исполнению евангельских заповедей Христа, трудами молитвы и аскезы стяжали высокие христианские добродетели.
Ключевые слова
Русские святые подвижники, христианская нравственность, добродетели.
97
