CC BY
14
Санкт>Петербургская православная духовная академия
Архив журнала «Христианское чтение»
Новости русской и иностранной русской литературы
Опубликовано:
Христианское чтение. 1900. № 7. С. 157-168.
© Сканирование и создание элекгронного варианга: Санкг-Петербургская православная духовная академия ('www.spbda.nA 2009. Материал распространяется на основе некоммерческой лицензии Creative Commons 3.0 с указанием авторства без возможности изменений.
СПбПДА
Санкт-Петербург
Проф. Матьюсъ, Исторія Палестины въ новозавѣтную эпоху отъ 175 до Р. Хр. по 70 по Р. Хр. Нью Іорвъ и Лондонъ 1899 х).
Эта компактная (въ 218 страницъ) и не столь дорогая (около 1 р. 50 к.) книжка чикагскаго профессора показываетъ прежде всего тяжеловѣсную неуклюжесть нѣмецкаго термина neutestamentliche Zeitgeschichte, глубокомысленно изобрѣтеннаго Шнеккѳнбургѳромъ и доселѣ удерживаемаго германскими авторами (вапр., Оскаромъ Гольцманомъ въ титулѣ учебвика), хотя въ немъ нѣтъ ни складу, ни ладу, такъ какъ у Матьюса новозавѣтными временами стали цѣлыхъ двѣсти лѣтъ предъ новозавѣтною эпохой. И вина сему вовсе не въ особыхъ тенденціяхъ автора—въ родѣ того, чтобы „новозавѣтныя идеи“ генетически возводить къ исслѣплѣвному іудейству и въ немъ слѣдить за ихъ постепеннымъ возрастаніемъ. Нѣтъ, такихъ рѣзкихъ крайностей американскій популяризаторъ совсѣмъ не проповѣдуетъ, и вся бѣда кроется въ гниломъ словѣ, которое всегда охотнѣе подхватывается, легче распространяется и дольше сохраняется.
Кургузый англійскій титулъ скрываетъ подъ собою очень проотоѳ содержаніе, изложенное по самому неприхотливому хронологическому методу. Это есть собственно сжатая исторія палестинскаго іудейства съ момента вынужденнаго сближенія его съ эллинизмомъ при Александрѣ в. Поэтому въ началѣ обозрѣвается правлевіѳ Сѳлевкидовъ, изъ которыхъ справедливо выдѣляется для нарочитаго разсмотрѣнія страшный режимъ Антіоха Епифана. Затѣмъ описываются освободительный періодъ съ Іуды Маккавея, дальнѣйшія стадіи
l) А History of New Testament.Times in Palestine 175 В. C. — 70 A. D. by Prof. Shatter Mathews. The Macmillan Company.
въ движеніи іудейскаго націонализма при Іонаѳанѣ, Симонѣ, Іоаннѣ Гирканѣ и замѣшательства борьбы фарисеевъ съ асмо-неями и саддукеями до подчиненія Іудеи Риму при Помпеѣ. Личность Антипатра служитъ введеніемъ къ изображенію Ирода в., а рѣчь объ Архелаѣ естественно связывается съ разсказомъ объ обращеніи Іудеи въ римскую провинцію и даетъ мѣсто трактату о мессіанскихъ надеждахъ и о Христѣ-Мессіи. Краткія сообщенія объ Агриппахъ І-мъ и ІІ-мъ завершаются плачевнымъ гимномъ разрушенія Іерусалима, но для христіанскаго олуха эти минорные звуки покрываются гармоническимъ ликованіемъ разцвѣтающѳй Церкви Христовой. Въ трехъ приложеніяхъ даны генеалогическія таблицы фамилій сѳлевкидской, аомонѳйокой и иродовой; въ началѣ—маленькая карта Палестины, въ концѣ—указатель.
Ограниченіе темы взятыми рамками можно признать удачнымъ, ибо именно въ этихъ предѣлахъ завершилось развитіе іудейства съ тѣхъ сторонъ, съ какихъ оно наиболѣе интересно во всемірно-историческомъ (а не узко-націоналистическомъ) смыслѣ. Что до способа изложенія, то онъ освященъ почтенными сѣдинами лѣтописей и хроникъ и не чуждъ ихъ отарчѳскихъ немощей и болѣзней. Въ извѣстномъ отношеніи Матьюсъ даже искусственно усилилъ общіе недуги, потому что не разграничиваетъ разныхъ сторонъ исторической жизни, очерчивая всю совокупность въ- каждый краткій промежутокъ нзъ отмѣченныхъ выше. Естественно, что изображаемое явленіе либо воспроизводится съ неотчетливостію реалистической незаконченности, либо принимаетъ рельефность, какую въ дѣйствительности получило лишь позднѣе. Если первое только невыгодно для читателя, то второе уже вредно для исторической точности. Къ сожалѣнію, мы не можемъ оказать, чтобы Матьюсъ счастливо избѣжалъ и Сцилды и Харибды, хотя ни къ той, ни къ другой не влечется съ намѣреннымъ пристрастіемъ. Простое историческое преемство событій занимаетъ преобладающее мѣсто въ книгѣ, и данныя касательно религіозныхъ теченій и настроеній, партій, литературы приводятся раздробленно. Жѳлалооь бы суммарное объединеніе разрозненныхъ свѣдѣній, но это одѣлано единственно для мессіанскихъ надеждъ въ довольно примрачномъ обзорѣ. Англійскій трудъ ни чуть не претендуетъ на самостоятельное значеніе. Его задача въ сжатомъ научномъ экстрактѣ на основаніи авторитетныхъ пособій. Съ этой точки зрѣнія работа является хорошею компиляціей начитаннаго и опытнаго профессора, привыкшаго умѣло и вдумчиво обращаться съ запросами средней научной пытливости, для прогресса и преуспѣянія которой дается избранная библіографія, а часто сообщаются и документальныя справки. У читателя вездѣ имѣются подъ руками надежныя средства для ближайшаго контроля и для собственныхъ дальнѣйшихъ разысканій. Въ общемъ, всѣ предметы раскрываются съ объек-
тивною уравновѣшенностію. Разумѣется, въ такомъ пособіи совсѣмъ не мѣсто дня проведенія яичныхъ взглядовъ и теорій, когда все должно исчерпываться разсудительнымъ рефератомъ безъ тенденціозныхъ подтасовокъ въ подборѣ и передачѣ мнѣній. Сочиненіе Матьюоа достаточно удовлетворяетъ этому требованію, и нужно только пожалѣть, что въ проблѳммахъ касательно христіанства проскальзываютъ одностороннія воззрѣнія. Изложеніе живое, хотя могло бы быть болѣе раздѣльнымъ.
Книга Матьюоа, конечно, чужда претензіи замѣнить труды Шюрѳра и даже О. Гольцмана, но, отличаяоь отъ нихъ по способу изображенія, она будетъ полезна для всякаго, кто желаетъ взглянуть на іудейство указаннаго періода въ цѣлостной исторической панорамѣ. Г.
Завѣтъ Господа нашего Іисуса Христа впервые издалъ, перевелъ на латинскій языкъ и изъяснилъ Игнатій Ефремъ II Ра мани, антіохійскій сирійскій патріархъ. Майнцъ 1899 г. 1).
Каноническая и литургическая литература не часто обогащается такими памятниками, каковъ недавно вышедшій въ овѣтъ „Testamentum Domini nostri Jesu Christi". Издатель-патріархъ сирійцевъ католиковъ Рамани—заимствовалъ его изъ одного рукописнаго сирійскаго кодекса, хранящагося въ Мосульской митрополичьей библіотекѣ. Написанный въ 1963 г., по греческому лѣтосчисленію, или въ 1654 (?) по христіанскому, кодексъ содержитъ въ началѣ (388 л.) всѣ ветхозавѣтныя и новозавѣтныя книги, непосредственно ва которыми слѣдуютъ восемь книгъ Апостольскихъ Постановленій (339—354 л.). Шеоть изъ нихъ (ПІ—УШ) уже были извѣстны ученымъ и изданы ІГитрою вь сочиненіи: „Juris eocle-siastici Graecorum historia et monumenta", и только на двѣ первыя почему то не обращалось вниманіи. Ихъ то и издалъ Рамани подъ тѣмъ самымъ ймѳнемъ, которое уовояѳтоя въ манускриптѣ. Названіе „Testamentum“ въ смыслѣ тѣхъ завѣщаній, съ которыми Христосъ обращался къ апоото-ламъ послѣ Своего воскресенія, встрѣчается не только въ надписаніи первой книги („Testamentum или слова, оказанныя Господомъ нашимъ святымъ Своимъ апостоламъ по воскресеніи изъ мертвыхъ"), но и въ концѣ второй. „Вы знаете, обращается Спаситель къ ап. Іоанну, Петру и Ан- *)
*) Testamentum Domini nostri Jesu Christi nunc primum edidit, la-tine reddidit et illustravit Ignatius Ephraemll Bamani patriarchs an-tiochenus syrorum. Moguntiae. 1899 r.
дрею, какъ всѳ то, что Я оказалъ вамъ, когда былъ съ вами такъ и то, что заключается въ этомъ завѣщаніи1* (стр. 147)-Письменное изложеніе этихъ возводимыхъ къ Спасителю наставленій существовало, по указанію второй книги, еще при жизни апостоловъ. „Testamentum,1 говорится въ ней, скрѣпили своими подписями Іоаннъ, Петръ и Матѳей и изъ Іерусалима отправили его экземпляры чрезъ Дооиѳѳя, Силу Магна и Авилу во воѣ страны міра“ (стр. 149). По другой же версіи, авторомъ Testament’а былъ Климентъ Римскій; ему приписывается изложеніе словъ Господа въ восьми книгахъ (стр. 3), сообразно съ чѣмъ и первая и вторая называется книгою Климента (стр. 109, 149). Подъ этимъ послѣднимъ названіемъ „Testamentum“ извѣстенъ во всѣхъ текстахъ и опискахъ, начиная съ греческаго, съ котораго въ 998 г. грековъ, или въ 687 христіанъ переводится на сирскій языкъ Іаковомъ Бдесскимъ (стр. 149; Prolegomena, стр. XIV), и кончая коптскимъ, арабскимъ, эѳіопскимъ и даже латинскимъ (Proleg. ibid). И хотя надписаніѳ „Testament’a“ не оправдываются его содержаніемъ, но всѳ же мы имѣемъ въ немъ одинъ изъ древнѣйшихъ памятниковъ христіанской письменности. Судя по времени перевода на сирскій языкъ, нашъ памятникъ былъ уже извѣстенъ во второй половинѣ ѴП ст. Болѣе раннее указаніе на него находится въ одномъ изъ посланій монофизитокаго патріарха Севера (V—YI в.). Разсуждая въ немъ о тѣхъ лидахъ, которыя не могутъ быть допущены къ оглашенію, Северъ дѣлаетъ нѣсколько ссылокъ на „Testamentum“ (Proleg. XYI). Но и этотъ вѣкъ оказывается для него слишкомъ позднимъ. Содержаніе памятника заставляетъ относить его составленіе къ болѣе раннему времени—къ эпохѣ гоненій. Ясное указаніе *на этотъ періодъ содержатъ, по словамъ Рамани молитвы первой книги объ исповѣдникахъ, заключенныхъ въ темницы и испытывающихъ въ нихъ разнаго рода мученія, о всѣхъ преслѣдуемыхъ и гонимыхъ, о твердости ихъ въ вѣрѣ до предсмертнаго вздоха (Proleg. XLII; стр. 85—6). Такой жѳ смыслъ имѣетъ замѣчаніе второй книги объ оглашенныхъ, заключаемыхъ въ узы и осуждаемыхъ на смерть прежде крещенія (Proleg. ibid; стр. 119). Составленіе Testament’a въ эпоху гоненій, точнѣе, предъ началомъ IY в. подтверждается описаннымъ въ немъ обрядомъ избранія и посвященія ѳпионопа. Въ то время какъ каноны IY в. (Арелатскій ооб. 314 г.) предписываютъ, чтобы на голову посвящаемаго возлагались руки не менѣе чѣмъ тремя епископами, нашъ памятникъ не опредѣляетъ ни числа присутствующихъ на посвященіи епископовъ, ни чиола тѣхъ, которые сами должны возлагать руки, а ограничивается однимъ предписаніемъ, чтобы при посвященіи присутствовали всѣ сосѣдніе епископы вмѣстѣ со всѣмъ народомъ и клиромъ, и чтобы одинъ изъ нихъ, въ качествѣ депутата отъ остальныхъ, возлагалъ свои руки на голову
посвящаемаго (Proleg. XLII; стр. 20). Въ этомъ отношеніи „TVstamentum“ напоминаетъ время Кипріана, возводящаго данный порядокъ къ самимъ апостоламъ (Migne. Curaus, compl. part, in t. col. 1064). Нѣтъ въ немъ указанія и ва возникшій въ началѣ IY в. обычай возлагать на голову посвящаемаго раскрытый овитокъ евангелія. Изъ періода трехъ первыхъ вѣковъ христіанства характеру и содержанію Testament’а наиболѣе соотвѣтствуетъ, по оловамъ Ра-мани, второе столѣтіе. По крайней мѣрѣ, существующія данныя не оставляютъ никакого сомнѣнія въ томъ, что онъ составленъ ранѣе первой половины III в. Такъ, его автору неизвѣстно раздѣленіе оглашенныхъ на спеціальные классы, о чемъ говоритъ Григорій Нѳокесарійскій (233—270) въ своемъ каноническомъ посланіи (Proleg. ХЫП). Testamentum предпочитаетъ чтеца иподіакону, въ то время какъ изъ посланія папы Корнилія къ Фабію Антіохійскому (251 г. Eusebius Н. Е. VI. 43) видно, что въ ІН в. иподіаконъ занялъ высшее сравнительно съ чтецомъ положеніе въ клирѣ (Pro-leg. XLIV). По указанію Tostament'a, прѳдпасхальный постъ продолжается только два послѣдніе дна (стр. 121), —отмѣчается практика втораго столѣтія, такъ какъ памятники ПТ в.—„Ученіе Апостоловъ" (первая половина и даже четверть третьяго вѣка.—Punk. Kirehengeschiehtliche Abhandlungen und Untersuchungen. S. 250) и посланіе Діонисія Александрійскаго къ Василиду (половина ІУ в.) предписываютъ поститься шесть дней (Proleg. ibid.) Мнѣнію о глубокой древности Testament’a благопріятствуютъ и другія изъ его ссобѳнноотей. Въ немъ незамѣтно строгоопредѣпѳнной и выработанной формулы символа вѣры, она оостоитъ изъ однихъ толко вопросовъ, предлагаемыхъ крещаемому предъ погруженіемъ въ воду. Эти послѣднія не содержатъ ученія о воскресеніи тѣла, оно хранится въ тайнѣ и сообщается новокрещѳннымъ (стр. 133). Такою . же тайною считается изображеніе креста (стр. 63. Proleg. XLY). Нѣкоторыя выраженія и даже догматическія положенія Testament’a встрѣчаются только у писателей П ст. Такъ, въ евхаристической молитвѣ, возносимой ко всей Св. Троицѣ, имя Сына Божія предшествуетъ имени Бога Отца,—(стр. 43) особенность, наблюдаемая у одного Игнатія Богоносца (Epistola ad Magnesios. Cap. 13). Съ взглядомъ того же отца совпадаетъ высказанное въ Testament^ мнѣніе, будто бы тайна воплощенія была скрыта отъ діавола (Epistola ad Ephesios. Cap, 19 Testam. стр. 61 Proleg. XLVIII— XLIX). О глубокой древности Testaments говоритъ, наконецъ, содержащееся въ немъ упоминаніе о чрезвычайныхъ благодатныхъ дарахъ (даръ исцѣленія, вѣдѣнія и языковъ— стр. 109), которыми обладали нѣкоторые изъ жившихъ при авторѣ лицъ (стр. 37, 69). По этой чертѣ послѣдній можетъ быть названъ современникомъ Иринея Ліонскаго (конецъ втор, столѣтія).
и
Выдаваемый то за произведеніе апостоловъ, то за произведеніе Климента Римскаго, яо на самомъ дѣлѣ составленный во II в., Testamentuni можетъ быть признавъ произведеніемъ сирійской церкви. За это говоритъ тотъ убѣдительный въ данномъ случаѣ фактъ, что здѣсь составлены родственные ему документы—Церковные каноны апостоловъ и Апостольскія Постановленій (Proleg. LII). Подобно имъ, Testamentum представляетъ сводъ разнаго рода постановленій, касающихся іерархіи, клира и вѣрующихъ. Такъ, въ первой книгѣ послѣ перечисленія признаковъ второго пришествія (I—ХІУ гл.) и описанія устройства храма (XV—XIX гл.) авторъ излагаетъ порядокъ избранія и рукоположенія епископа, пресвитера и діакона, указываетъ ихъ права и обязанности и въ заключеніе говоритъ объ исповѣдникахъ, вдовицахъ, чтецахъ, иподіаконахъ, дѣвственницахъ и чрезвычайныхъ дарованіяхъ. Вторая книга начинается разсужденіемъ о „приходящихъ къ слушанію слова“, т. ѳ. объ оглашенныхъ. Въ поовящѳнныхъ имъ главахъ (I—V) авторъ выясняетъ условія принятія тѣхъ или другихъ лицъ въ разрядъ оглашенныхъ, отмѣчаетъ продолжительность оглашенія и степень участія оглашенныхъ въ общественномъ богослуженіи, излагаетъ формулу заклинанія предъ крещеніемъ и заканчиваетъ свою рѣчь описаніемъ чина крещенія и причащенія новокрѳщевныхъ. Остальныя главы второй книги посвящены разсужденіямъ о разныхъ предметахъ: о пасхѣ, пятидесятницѣ, объ агапахъ, начаткахъ, милостынѣ, благословеніяхъ плодовъ, о двухъ послѣднихъ дняхъ пасхи, о ночи пасхальной субботы, о больныхъ, о псалмопѣніи, о погребеніи бѣдныхъ и странниковъ, о часахъ молитвы. Большая частьпѳречислѳннаго содержанія Testament’a совпадаетъ со II кн. коптскихъ церковныхъ канововъ (изданы ТаМащ’омъ въ сочиненіи „The apostolical Constitutions, or the canons of the Apostles“ London. 1848 и De'Lagarde въ 1883 г.), ѴШ кн. Апостольскихъ Постановленій, и канонами Ипполита. По этимъ нисколько не уменьшается значевіѳ даннаго памятника. Наблюдаемое между указанными документами сходство не исключаетъ и довольно значительнаго различія, различія важнаго, по мнѣнію Рамани, въ томъ отношеніи, что оно помагаѳтъ разрѣшить невыясненный въ настоящее время вопросъ о происхожденіи II кн. коптскихъ каноновъ, ѴШ кн. Апостольскихъ Постановленій и каноновъ Ипполита. Въ то время какъ одни изъ ученыхъ (Funk, Kleinert) усвояютъ наибольшую древность ѴШ кн. Апостольскихъ Постановленій, а другіе (Achelis, Brightman), наоборотъ, канонамъ Ипполита, нашъ памятникъ, говоритъ Рамани, приводитъ къ тому безспорному положенію, что ѴШ кн-Апостольскихъ Постановленій прѳдотаволяѳтъ повтореніе и разнообразное измѣненіе коптскихъ церквныхъ каноновъ, а эти послѣдніе — сокращеніе Testament’a (Proleg. XIX). Въ пользу подобнаго взгляда говорятъ слѣдующія данныя.
Нѣкоторыя черты коптскихъ каноновъ даютъ понять, что по времени своего составленія они позднѣе Testament’a. Такъ, изъ числа трехъ упоминаемыхъ въ немъ чрезвычайныхъ дарованій они знаютъ только даръ исцѣленія; — ясное доказательство, что во время ихъ составленія двухъ другихъ уже не встрѣчалось. О болѣе позднемъ происхожденіи каноновъ можно судить также и потому, что онн увеличиваютъ, продолжительность прѳдпаохальнаго поста: вмѣсто двухъ указанныхъ въ Testament^ дней предписываютъ поститься и всю ночь передъ пасхою, чѣмъ напоминаютъ время Діонисія Александрійскаго, представляющаго первое свидѣтельство объ удлинивши прѳдпасхальнаго поста. Какъ памятникъ болѣе древній, Testamentum и можетъ быть признанъ оригиналомъ или источникомъ для сходныхъ съ нимъ, но болѣе позднихъ коптскихъ каноновъ. Подобное мнѣніе какъ нельзя болѣе подтверждается тѣмъ, что воѣ ихъ особенности по сравненію съ Testament’oMb сводятся или къ опущенію его постановленій или къ ихъ переработкѣ. Такъ при изложеніи чина посвященія епископа каноны не упоминаютъ объ умовѳ-ніи рукъ предъ первымъ возложеніемъ ихъ на голову рукополагаемаго и не содержатъ произносимой при этомъ молитвы; не перечисляютъ они обязанностей епископа, прѳовитѳра и діакона (изъ усвояемыхъ епискоху Testament’омъ обязанностей особенно выдѣляются двѣ: постоянное молитвенное бодрствованіе и соблюденіе строгаго поота; послѣ посвященія онъ долженъ поститься три недѣли, не вкушая хлѣба до вечера, въ остальное же время года онъ постился еженедѣльно по три дня (стр. 33); священнику прѳдоотавлѳно право участвовать съ епископомъ въ .богослуженіи и помогать ему въ совершеніи крещенія наканунѣ пасхи; въ отсутствіе епископа онъ совершаетъ богослуженіе, произноситъ поученіе и предъ совершеніемъ евхаристіи обращается къ вѣрующимъ съ тайноводствѳннымъ наставленіемъ (instructio mystagogica); къ спеціальнымъ обязанностямъ священника относятся чтеніе Евангелія на литургіи и пѣніе вмѣстѣ съ діакономъ псалмовъ на утреннемъ богослуженіи, наблюденіе за религіозно-нравственною жизнію вѣрующихъ, посѣщеніе больныхъ и забота о выдачѣ пособій воѣмъ нуждающимся (стр. 71—7); на діакона Testamentum возлагаетъ обязанность принимать отъ вѣрующихъ приношенія для евхаристіи, относить ихъ въ алтарь и записывать имена приносящихъ; произносить ектенію на литургіи и наблюдать за порядкомъ во время совершенія евхаристіи; предъ совершеніемъ молитвы или литургіи стоять у дверей церкви, впускать достойныхъ и заграждать входъ недостойнымъ; раздавать вѣрующимъ освященные на литургіи хлѣбъ и вино и разносить ихъ болящимъ; посѣщать оглашенныхъ и поддерживать ихъ вѣру; заботиться о сиротахъ и вдовицахъ; доставлять путѳшествѳн-икамъ пріютъ; одѣвать и погребать умершихъ. Другая
группа особенностей каноновъ сводятся къ переработкѣ постановленій Testament’a. Они смягчаютъ, напр., его требованіе, чтобы воины, а равно и другія должностныя лица отказывались предъ крещеніемъ отъ своихъ служебныхъ обязанностей; въ противоположность Testament’у запрещаютъ оглашеннымъ давать взаимное лобзаніе мира послѣ молитвы; право возложенія рукъ на голову оглашенныхъ предоставляютъ учи-тѳлю-мірянину и клирику, а не епископу или прѳовитѳру, чего требуетъ Testamentum; содержатъ болѣе краткую, чѣмъ онъ, формулу отрицанія отъ сатаны и болѣе пространную формулу призыванія Господа; сообразно съ обычаемъ египетской церкви предписываютъ давать новокрѳщѳннымъ не только тѣло и кровь Христову, но и медъ съ молокомъ, вмѣсто рекомендуемаго въ Testaments еженедѣльнаго поста для епископа предписываютъ ему постъ одновременный со воѣми остальными вѣрующими; упоминаютъ о неизвѣстныхъ Testament’y собраніяхъ подъ предсѣдательствомъ епископа и даже пресвитера, а равно и въ вечернихъ собраніяхъ, на которыя приглашаются вдовы, и т. п. (Proleg. ХХУШ—XXX). Ѳта позднѣйшая, представляемая канонами, редакція Testament’a легла въ основу УШ кн. Апостольоквхъ Постановленій. Она повторяетъ всѣ особенности каноновъ и только въ рѣдкихъ случаяхъ возвращается къ практикѣ Testament’a.
Не меньшій, если только не большій интересъ представляетъ Testamentum въ литургическомъ отношеніи. Въ настоящее время онъ является единственнымъ документомъ, излагающимъ составъ тѣхъ предразсвѣтныхъ собраній христіанъ, о которыхъ упоминаетъ ІІлиній въ пйоьмѣ къ императору Траяну, и тѣмъ самымъ полагаетъ предѣлъ разнообразнымъ толкованіямъ его неясныхъ словъ. Въ частности онъ обличаетъ ложность того взгляда, будто бы эти собранія носили евхаристическій характеръ: вознооимыя на нихъ молитвы не столько Богу Отцу, сколько Христу, какъ Богу (Christo, quasi Deo, по словамъ Плинія), оказываются совершенно особыми отъ молитвъ собственно литургическихъ. Съ другой стороны, предписывая совершать литургію на тѣхъ же предразсвѣтныхъ собраніяхъ, Testamentum отмѣчаетъ тотъ весьма важный, но не разъясняемый другими памятниками, моментъ въ исторіи литургіи, когда она, отдѣлившись въ результатѣ указа Плинія отъ агапъ, соединилась съ утреннимъ богослуженіемъ и осложнилась гомилетическою частію. Въ этомъ случаѣ Testamentum разрѣшаетъ давній споръ о составѣ древнѣйшей литургіи (включала она въ оебя или нѣтъ гомилетическую часть). Подобное же значеніе имѣетъ онъ и въ вопросѣ о первоначальномъ составѣ и типѣ евхаристическихъ молитвъ. Относящіяся сюда показанія не только проливаютъ свѣтъ на неопредѣленныя свидѣтельства Іустина Философа, но даютъ ясное представленіе о болѣе древнемъ типѣ евхаристическихъ
молитвъ, томъ самомъ типѣ, который былъ извѣстенъ доселѣ только по одному памятнику — „AiBap) тшѵ SiiSsxa <иш-ото'лшѵ“. Боли же принять во вниманіе, что нѣкоторые изъ ученыхъ не признаютъ молитвъ этого послѣдняго за молитвы евхаристическія, то понятно будетъ и новое значеніе Testament’a. Вообще, какъ памятникъ литургическій, Testamen-tum заслуживаетъ самаго тщательнаго изученія. Сдѣланныя Рамааи замѣчанія не уясняютъ всей его важности.
А. Петровскій.
Фр. Кирхнеръ. Этика. Наука о нравственности. Переводъ съ нѣмецкаго подъ редакціей и съ предисловіемъ Л. Е. Оболенскаго.СПБ. І900г. Стр. 3 -302.
Нѣмецкій оригиналъ книги имѣетъ за собою уже двадцати-лѣтвюю давность. чEthik. Katechismus der Sittenlehre. Von Friedrich Kirchner“ вышла въ свѣтъ въ 1881 г въ Лейпцигѣ. Она вошла въ оерію изданныхъ ЛѴеЬег’омъ „катехизисовъ“ по различнымъ областямъ (. illustrierte Katechismen.
Belehrungen aus dem Gebiete der Wissenschaften, Künste und Gewerbe“). Не смотря на нѣкоторую, такъ сказать, несвѣжесть книги, г. Оболенскій нашелъ не излишнимъ познакомить съ нею русскихъ читателей, которымъ онъ же ранѣе преподнесъ „переводы“ этикъ—Спенсера, Вундта, Гѳфдинга. Въ предисловіи къ переводу этики Кирхнѳра г. Ободѳнокій сопоставляетъ послѣднюю съ этикою Гѳфдинга и, отмѣчая ихъ различіе, находитъ, при всѣхъ своихъ „симпатіяхъ“ къ Гефдингу, много хорошихъ сторонъ и у Кирхнѳра: а) „краткость и общедоступность“ его книги; б) имѣющееся въ ней „рѳзюмэ главнѣйшихъ основаній“ въ пользу необходимости построенія этичѳокой науки на „метафизической основѣ“;
в) наличность въ книгѣ „критическаго свода идей, игравшихъ роль въ исторіи развитія этики“, и г) попытку автора укрѣпить „міросозерцаніе“, лежащее въ основѣ его этики, „на положеніяхъ науки, хотя и примѣняемыхъ имъ своеобразно для метафизическихъ цѣлей“. Будучи различными по своему направленію, этики Гѳфдинга и Кирхнѳра, такъ сказать, дополняютъ одна другую, удовлетворяя—одна однихъ, другая— другихъ читателей.—Дѣйствительно, переводъ Кирхнѳра на русскій языкъ не излишенъ въ виду небольшого числа обращающихся среди русской публики подобнаго сорта книгъ и книжекъ, — тѣмъ болѣе, что научное свое значеніе книга иѳ потеряла во многомъ и понынѣ. Нѣкоторые же ея отдѣлы симпатичны въ высокой степени. Таковъ, напр., въ особенности параграфъ о „свободѣ“ (стр. 71—94). Здѣсь заслужи-
ваютъ вниманія данныя, выставляемыя пругавъ детерминистовъ. Весьма интересны также тѣ страницы, гдѣ предлагается краткій св уцъ мнѣній по извѣстному вопросу, принадлежащихъ различнымъ мыслителямъ чэоздняго и настоящаго времени: чит. стр. 8—11, 14, 53—54, 74 75. 77—78, 86—87, 119—121, 122-123 125—126 128 -129, 136—140, 143, 150-151, 162—167, 250—251, 256—260 и мног. друг,—-Кромѣ „введенія“ (здѣсь дается „понятіе объ этикѣ“, указывается ея „отношеніе къ другимъ наукамъ“, намѣчается ея „объемъ“ и предлагается „раздѣленіе“ науки), въ книгѣ—три частя: „первая—общая“, имѣющая дѣло съ „предпосылками этики“ [а., „Метафизическія основанія (внѣшній міръ, являющееся, міровой порядокъ)“ и б., Антропологическія (тѣло и душа, сущнооть вопи, дѣйствіе, свобода)“], „вторая—теоретическая“, предметъ которой: „нравственное“ [даются „основныя понятія этики“ (говорится объ „ихъ происхожденіи, о критикѣ другихъ теорій, о границахъ нравственнаго, о нравственно-хорошемъ, о нравственномъ законѣ, злѣ“) и предлагаются „опредѣленіе и обзоры“ (идетъ рѣчь о „высочайшемъ благѣ, индивидуальномъ организированіи, всеобщемъ организированіи, правовомъ государствѣ“)], и „третья—практическая“, трактующая о „нравственной личности“ [„теорія долга (нравственный долгъ, совѣсть, принципъ нравственности, дѣленіе обязанностей“); добродѣтели („понятіе“ о нихъ, „индивидуальныя добродѣтели, общественныя добродѣтели, характеръ“)].— Къ сожалѣнію, переводчикъ не снабдилъ перевода такимъ предисловіемъ или такими примѣчаніями, благодаря которымъ и неопытный читатель могъ бы взять книгу въ руки, нигдѣ не подвергая опасности своихъ чистыхъ христіанскихъ взглядовъ, въ разрѣзъ съ которыми Кирхнѳръ, между тѣмъ, высказывается не разъ (см., напр., стр. 47... о „тѣлѣ и душѣ“, стр. 110—о нравственности въ ея пониманіи христіанствомъ и мног. друг.). Впрочемъ, отъ переводчика, преклоняющагося предъ Гѳфдингомъ, и нельзя было ожидать ни такого предисловія, ни такихъ примѣчаній. Этими его „симпатіями* только и объясняются нѣкоторыя „редакціонныя“ примѣчанія къ переводу (напр., на стрн. 127 и др.), но нисколько не оправдываются. Вообще совершенно напрасно „редакція" перевода спѣшитъ заявлять о своихъ необоснованныхъ взглядахъ въ тѣхъ или другихъ примѣчаніяхъ (чит., напр., первое примѣч. на 59 стрн. и др.). Для этого ѳй лучше было бы прибѣгнуть къ помощи другихъ вполнѣ понятныхъ средствъ. — Самый переводъ книги Кнрхнѳра, сдѣланный вообще опытнымъ, какъ видно, лицомъ, къ сожалѣнію, въ безконечно многихъ олучаяхъ носитъ на себѣ слѣды поспѣшности (напр., даже оглавленіе нѣмецкаго оригинала нѳрѳвѳдѳно съ непонятными пропусками: ср. оглавленіе „третьей части“ этики въ русскомъ переводѣ и въ нѣмецкомъ оригиналѣ: что въ послѣднемъ дѣлаетъ понятнымъ ходъ мыслей автора, ихъ поолѣдо-
вательноѳ развитіе, то въ первомъ на-половину выпущено или, по крайней мѣрѣ, затѣнено, перемѣшано, отъ него и полупилась путаница). До чего доходила поспѣшность переводчика и небрежность редактора перевода, показываетъ какъ нельзя болѣе краснорѣчиво уже слѣдующій фактъ. Въ переводѣ за параграфомъ 20-мъ („всеобщее организированіе“) слѣдуетъ прямо параграфъ 22-й („правовое государство“). Гдѣ § 21-й, этого русскій читатель такъ и не узнаетъ (онъ пропущенъ и въ оглавленіи русскаго перевода). А между тѣмъ въ дѣйствительности переведенъ и 21-й параграфъ (въ нѣмецкомъ оригиналѣ озаглавливаемый: „Das Symbolisieren“), но по небрежности и торопливости переводчикъ и редакторъ позабыли это какъ-либо отвѣтить. Онъ долженъ начинаться на стр. 211-й перевода со словъ: „Рука объ руку съ орга-низирующѳй дѣятельностью“... (см. въ нѣм. оригиналѣ S. 177). Вслѣдствіе такой небрежности многія мѣста перевода непонятны читателю. Такъ, на стр. 211 й стран. читаемъ: „впрочемъ, мы вернемся къ этому еще въ § 21“ (= ср. конецъ 176-й S. въ нѣм. оригиналѣ). А этого параграфа, между тѣмъ, и не оказывается въ переводѣ. На стран. 232-й перевода есть ссылка на „§§ 17—21“ (— S. 195 въ нѣм. оригиналѣ). Однако, § 21-го нѣтъ въ русок. переводѣ и т. д. О болѣе мелкихъ результатахъ спѣшности и небрежности переводчика и редактора нечего много и говорить. Что зъ подлинникѣ напечатано мелкимъ шрифтомъ, то въ переводѣ иногда крупнымъ (S. 149... вѣмецк. оригинала и 179... стр. перевода) и безъ должнаго, при этомъ, основанія. Собственныя имена сплошь и рядомъ перевраны: „Штендѳль“ (стр. 84) вмѣсто „Штейдель“ (S. 66), „Зѳндель“ (стр. 11) вмѣсто „Зейдель“ (S. 7), „Рихтеръ (стр. 14) вмѣсто „Риттеръ“ (S. 10) и друг. Вмѣото одного автора указывается другой, отъ чего читатель (понимающій дѣло) приходитъ въ недоумѣніе или (незнакомый съ истиннымъ положеніемъ вещей) усвояѳтъ себѣ ложь: въ примѣч. на 20-й стран. чит.: „ор. ПІлѳйермахѳръ Philosoph. Sittenlehre, изданное Ф. фонъ Кирхнеромъ въ 1870 г.“, между тѣмъ какъ въ нѣмецкомъ оригиналѣ (S. 15, Anmerk.) стоитъ: „Vgl. Fr. Schleiermacher, Phil s. Sittenlehre. Herausgegeben von v. Kirchmann 1870“. Кирхманъ и Кирх-неръ—два различныхъ лица! Незнакомый съ установившимся у насъ произношеніемъ нѣкоторыхъ именъ переводчикъ пишетъ: „Юстинъ мученикъ“; вмѣсто „Іустинъ муч.“ (стр. 287) и проч. Вмѣсто „Златоуста“ у него фигурируетъ „Хризостомъ“ (стр. 286), подъ которымъ не всякій русскій читатель узнаетъ перваго. А ошибкамъ въ родѣ: „in effecta“ (стр. 79), „morus“ (стр. 7), Menchen“ (стр. 137), „schlect“ (стр. 131), „Uber“ (стр. 120) и др. по истинѣ вѣтъ и числа. Неправильно переписываются въ переводѣ иногда и примѣчанія: чит. стр. 14 (первое примѣч.) и cp S. 9, Anmerk. Коротко сказать: спѣшность и небрежность переводчика и редактора
оказываются весьма ощутительно н рѣшительно на каждомъ шагу и тѣмъ въ громадной степени обезцѣниваютъ русское изданіе, котораго въ настоящемъ его видѣ проото-таки нельзя хотя сколько-нибудь рекомендовать публикѣ. Всякій, кто имѣетъ возможность пользоваться нѣмецкимъ оригиналомъ, безусловно не станетъ обращатьоякъ русскому переводу,—даже и русскій: до такой степени послѣдній пѳрев. плохъ, хотя и переводчикъ, и всѣмъ извѣстный редакторъ перевода могли сдѣлать свое дѣло безукоризненно—воѣ данныя, необходимыя для этого, у нихъ были и имѣются на-лицо несомнѣнно. Нѣмецкій же оригиналъ — просто образецъ типографскаго искусства. Кромѣ того, онъ продается въ идеально-изящномъ переплетѣ. Чтеніе нѣмецкой книги значительно облегчается приложеннымъ къ ней „указателемъ" предметовъ и собственныхъ именъ (S. 253—257), не нашедшимъ себѣ соотвѣтствія въ переводѣ и, вѣроятно, по той причинѣ, что переводчикъ опѣшилъ, между тѣмъ какъ дѣло составленія подобнаго указателя (особенно предметнаго)—вообще нелегкое и во всякомъ случаѣ требуетъ для себя немалаго времени и большого вниманія. Дѣло окончилось скоро, за-то во многомъ проиграло. Что все вышло въ концѣ концовъ хуже, это, конечно, ясно оамо собою. Непонятно, почему переводчикъ выпустилъ половину „предисловія“ нѣмецкаго автора... Ужъ не потому ли, что ему непріятны, быть можетъ, рѣчи Кирхнера (S. V) объ „естественныхъ наукахъ, матеріализмѣ, пессимизмѣ, индифферентизмѣ, богословскомъ міросозерцаніи, точныхъ фактахъ, великихъ идеяхъ, исторіи".—рѣчи, расходящіяся съ его—переводчика — пониманіемъ дѣла? Если поэтому, то такое отношеніе переводчика къ своему дѣлу, коверкающаго по своему усмотрѣвію оригиналъ, не можетъ быть одобрено. Если же по другой причинѣ, то остается вопросъ: по какой?.. Но—довольно! Въ заключеніе окажемъ развѣ только то еще, что насъ вообще удивляетъ та небрежность, съ какою издаются редактируемые Л. Е. Оболенскимъ переводы различныхъ книгъ (чит., напр., переводъ „Этики или науки о нравственности“ Гарапьда Гѳфдинга. Опб. 1898 г.;или переводъ „Этики. Изслѣдованіе фактовъ и законовъ нравственной жизни" Вильгельма Вундта. СПБ. 1887 и т. под.). Если терпимо подобнаго рода изданіе какихъ-либо „пѣсенниковъ" или „англійскихъ милордовъ", да „письмовниковъ" и „снотолкователей" и проч., тони въ какомъ случаѣ нельзя сказать того же о книгахъ серьезныхъ. Г. редакторъ разсматриваемаго нами перевода, конечно, и самъ не будетъ спорить противъ нашихъ словъ нимало...
А. Бронзовъ.
САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ДУХОВНАЯ АКАДЕМИЯ
Санкт-Петербургская православная духовная акаде-мия — высшее учебное заведение Русской Православной Церкви, готовящее священнослужителей, преподавателей духовных учебных заведений, специалистов в области бо-гословских и церковных наук. Учебные подразделения: академия, семинария, регентское отделение, иконописное отделение и факультет иностранных студентов.
Проект по созданию электронного архива журнала «Христианское чтение»
Проект осуществляется в рамках компьютеризаіщи Санкт-Пе-тербургской православной духовной академии. В подготовке элек-тронных вариантов номеров журнала принимают участие студенты академии и семинарии. Руководитель проекта — ректор академии епископ Гатчинский Амвросий (Ермаков). Куратор проекта — про-ректор по научно-богословской работе священник Димитрий Юревич. Материалы журнала готовятся в формате pdf, распространяются на DVD-дисках и размещаются на академической интернет-сайте.
На сайте академии
www.spbda.ru
> события в жизни академии
> сведения о структуре и подразделениях академии
> информация об учебном процессе и научной работе
> библиотека электронных книг для свободной загрузки
