CC BY
110
УДК 94(47)«1941/45» DOI: 10.12737/2792
НОРМАТИВНЫЕ МЕХАНИЗМЫ РЕГУЛЯЦИИ ПОВСЕДНЕВНОЙ ЖИЗНИ МИЛИТАРНОГО СОЦИУМА (на примере РККА в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.)
I Ларионов Алексей Эдиславович, кандидат исторических наук,
I доцент кафедры истории и политологии, allar71@yandex.ru,
ФГБОУ ВПО «Российский государственный университет туризма и сервиса», Москва, Российская Федерация
Статья посвящена проблеме централизованного управления повседневной жизнью Красной Армии в годы Великой Отечественной войны. В статье рассмотрены роль и взаимодействие высших органов государственной и военной власти СССР в данном вопросе. Проанализированы особенности организации как духовной, так и материальной граней фронтовой повседневности. Выявлена роль личностного фактора в управлении повседневной жизнью РККА в 1941-1945 гг.
Ключевые слова: Великая Отечественная война, фронтовая повседневность, Красная Армия, Государственный комитет обороны (ГКО)
Массовая армия, ведущая масштабные военные действия в затяжной и тотальной войне, представляет собой сложный и весьма специфический социальный организм, все подсистемы которого функционируют в ином режиме, чем социальные гражданские социальные структуры в мирное время. Важнейшей характеристикой милитарного социума в условиях войны является экстремальность существования огромных масс людей как константа их повседневного бытия. То, что в мирное время кажется запредельными страданиями и опасностями, под действие которых попадает весьма небольшое количество людей, в военное время является всеобщей нормой, а отклонения от нее в лучшую сторону — напротив, исключения.
Экстремальность проявляется не только в тяготах военно-походной жизни, но и, прежде всего, в стирании резкой грани между жизнью и смертью. Смерть из торжественного и исключительного явления превращается в массовую обыденность, когда удивительной кажется не она, а напротив — жизнь. Как характерную особенность повседневной жизни милитарного социума следует отметить также
резкий гендерный диспаритет. Достаточно сказать, что за годы Великой Отечественной войны через Действующую Армию прошли 34 млн человек, из них женщин на всех должностях и во всех родах войск на всех фронтах насчитывалось всего-навсего 800 тыс.! Одна женщина, таким образом, приходилась на
42,5 мужчины! Это не могло не отразиться на взаимоотношении и взаимовосприятии полов, ментальности и стереотипах поведения на фронте и в непосредственной близости от него. Подтверждений значимости такой проблемы, как мужчины и женщины в условиях войны, можно в значительном количестве отыскать в источниках личного происхождения и в архивных документах. Обращался к данной проблематике и автор в одной из своих предыдущих публикаций [9, с. 59—67].
В перманентно экстремальных условиях существенно изменялись приоритеты и мотивации человеческой деятельности, в том числе связанные с удовлетворением повседневных жизненных потребностей. Следовательно, можно сделать вывод, что милитарному социуму в условиях войны присущ особый тип социальной психологии. Кроме вполне есте-
29
КУЛЬТУРА И ЦИВИЛИЗАЦИЯ
ственного желания выжить, вытекающего из инстинкта самосохранения, людьми двигали такие внеутилитарные ценности, как патриотизм, дружба, чувство коллективизма, любовь, стремление защитить своих родных и близких даже ценой собственной жизни. Вместе с тем в условиях скопления огромных масс людей возрастает опасность разрушительного воздействия слухов, паники, трусости, которые под влиянием переменчивости военной обстановки способны полностью парализовать деятельность войск, превратив недавно слаженный военный коллектив в толпы бессмысленно мечущихся людей, одержимых массовым индуктивным психозом.
Таким образом, закономерности функционирования воинских коллективов в условиях длительной войны представляют собой сложную совокупность интегрированных проблем социологии, социальной психологии и истории. Представляется, что адекватно понять их возможно в случае пристального изучения тех принципов управления и организации повседневной жизни Красной Армии, которые реально существовали в исторической реальности Великой Отечественной войны.
Изучение повседневной жизни Красной Армии в годы Великой Отечественной войны является одним из актуальных и перспективных направлений отечественной историографии. В последние годы появился ряд работ, освещающих повседневную жизнь русской армии в 1812 г., в период Русско-японской войны, а также отдельные грани повседневности действующей армии в 1941—1945 гг. Однако исторические исследования в этой области следует признать находящимися в стадии своего становления. В целом тема фронтовой повседневности 1941—1945 гг. может считаться малоисследованной. Существующие на настоящий момент работы при всех своих несомненных достоинствах не исчерпывают всего спектра вопросов. Так, работы Е.С. Сенявской посвящены, главным образом, историко-психологическим вопросам и практически не затрагивают проблем организации и качества материального снабжения, управления бытом войск [11; 12]. Кроме того, при анализе военной повседневности существует опасность увлечения идеографическим методом, что ведет к превращению работ в области повседневной жизни армии в скрупулезное собирание мел-
ких подробностей и занимательных фактов, извлекаемых из мемуаров, дневников и эпистолярных источников.
В результате может сложиться впечатление о преобладании спонтанной составляющей в повседневной жизни действующей армии, отсутствии сколько-нибудь значимой организации и централизованного управления в этом вопросе. Такое мнение, однако, будет являться существенным искажением исторической действительности и способствовать мифологизации истории в общественном сознании.
Особенно актуальной проблема реконструкции объективной картины повседневной жизни Красной Армии представляется применительно к истории Великой Отечественной войны, в отношении которой в последние годы можно наблюдать как тенденцию попытки фальсификации ее событий, дискредитации деятелей и результатов с целью дезавуировать роль и вклад нашей страны в Победу. В контексте общественных и государственных усилий по противодействию этой деструктивной тенденции на суд читателей представляется настоящая статья.
Расхожий стереотип о войне как сплошной череде боев и сражений нуждается в некоторой корректировке. Война — это и многокилометровые переходы днем и ночью в любую погоду, длившееся порой месяцами затишье перед решающими сражениями, забота солдат о еде и ночлеге, воспоминания о доме, разговоры с боевыми товарищами в промежутках между боями. Наконец, это мир чувств и эмоций миллионов людей, ежедневно находящихся под угрозой смерти, но от этого не утративших нормальных человеческих стремлений к покою, любви и миру, принимавших в условиях фронта более обостренный характер. Все это в своей совокупности и составляет ту грань истории войны, которая именуется военной повседневностью.
Армия — это строго иерархическая структура, основанная на субординации, дисциплине и подчинении приказам, исходящим от вышестоящих начальников. Поэтому любая сторона армейской жизни неизбежно подвергается регламентации. Следует учитывать и тот факт, что в годы Великой Отечественной войны связь армии с обществом и государством многократно усилилась по
30
научный журнал СЕРВИС PLUS 2014 / № 1
Нормативные механизмы регуляции повседневной жизни милитарного социума
сравнению не только с мирной жизнью, но и с опытом других войн, которые вела Россия в своей истории. Действующая армия стала средоточием всех жизненных сил и интенций страны и народа, само выживание которых зависело от состояния вооруженных сил. Потому правомерно говорить о двух неразрывно связанных друг с другом явлениях: насколько милитаризовалась государственная жизнь в годы войны, настолько же огосударствлива-лась армия, срастаясь с государством в единое целое и пользуясь повышенным, абсолютно приоритетным вниманием со стороны высшего партийно-политического руководства СССР.
Это логически предопределило повышенную степень управленческих усилий и регламентации армейской жизни со стороны не только профессиональных военных (Генштаб и Наркомат Обороны), но и государственных деятелей. Прежде всего, названная тенденция нашла свое воплощение в действиях И.В. Сталина: до войны он уже уделял повышенное внимание развитию армии, авиации и флота, а с началом войны руководство ими составило подавляющую часть его государственной деятельности. Это можно отчетливо увидеть на материале журнала приемов И.В. Сталина в Кремле [7, с. 226—265].
Кроме того, чрезвычайно показательным является факт концентрации всей полноты государственной и военной власти в руках самого Сталина. Соответственно, государственное руководство повседневной жизнью Красной Армией осуществлялось по нескольким направлениям, начинаясь от личности И.В. Сталина, затем разветвляясь в зависимости от задач и профиля органов власти, чтобы затем вновь синтезироваться воедино и в конкретные результаты непосредственно на уровне действующей армии. Указанная взаимосвязь носила двусторонний характер: на протяжении всей войны армия не была только слепым и безгласным объектом воздействия со стороны управляющих структур, но, чутко реагируя на те или иные изменения в области быта, снабжения, организации досуга, оказывала фактическое влияние на принимавшиеся в этой области решения, что и нашло свое воплощение в конкретных приказах по Наркомату обороны, Управлению тыла, Главному политическому управлению, постановлениях ГКО.
Среди почти 10 тыс. постановлений ГКО, принятых за весь период его существования, путем сплошного просмотра Фонда 644 РГА-СПИ удалось выявить те документы, которые можно отнести к регуляции важнейших вопросов быта личного состава действующей армии в 1941-1945 гг. [4, оп. 1, д. 7. л. 184; д. 39. л. 43; д. 112. л. 124; д. 166. л. 236-244]
К числу проблем, принципиально решавшихся на высшем государственном уровне, относились вопросы нормировки одежды и обуви на основе подсчета численности личного состава действующей армии, заготовки продовольствия, лимитирования выдачи водки в частях и соединениях, а также обеспечения бесперебойного почтового сообщения через резервирование специальных людских и транспортных ресурсов, не подлежащих никакому иному использованию. Примечательно, что далеко не всем военнослужащим полагались пресловутые «фронтовые сто грамм». А именно: с первых месяцев войны ежедневная норма в 100 г водки полагалась только бойцам первой линии. Эта мера неоднократно подчеркивалась и подтверждалась в нескольких постановлениях ГКО. Учитывая, что эти постановления принимались в течение всех военных лет, можно считать безосновательной точку зрения о том, будто бы войну выиграла «пьяная армия». Безусловно, злоупотребления встречались, но именно как нарушение политики государства в этом вопросе. Не подтверждают тезиса о массовом пьянстве на фронте и воспоминания участников войны.
Аналогичная система неусыпного централизованного контроля со стороны ГКО существовала и в отношении вещевого и продовольственного снабжения, а также поддержания должного уровня санитарноэпидемиологического состояния в частях и подразделениях всех родов войск. Немалый интерес вызывает и упоминавшаяся мера по оптимизации почтового сообщения. Этот вопрос подробно и исчерпывающе был регламентирован в постановлении ГКО № ГКО-530сс от 20 августа 1941 г.
Этот документ интересен не только потому, что содержит перечень мер, но также историческим контекстом его появления: тот факт, что высшее руководство СССР во главе со Сталиным (без ознакомления которого с проектом документа и последующего одобрения
31
КУЛЬТУРА И ЦИВИЛИЗАЦИЯ
Постановление вообще не появилось бы) специально уделило внимание нормализации почтового сообщения и устранения наиболее вопиющих трудностей и недостатков, говорит против расхожего тезиса что, якобы высшее руководство страны с пренебрежением относилось к нуждам бойцов и командиров. Скорее, наоборот, забота о своевременной доставке почты и посылок в войска свидетельствует о стремлении руководителей армии и государства насколько возможно скрасить тяготы фронтовой жизни укреплением связи бойцов с родными и близкими в тылу. Кроме того, факт, что в тяжелейшее для страны время ГКО уделял внимание такого рода вопросам, может служить дополнительным, хоть и косвенным свидетельством того, что высшее советское руководство не теряло веры в Победу даже в критической, точнее, катастрофической ситуации лета 1941 г. И это была именно глубокая внутренняя убежденность, а не фраза или жест, рассчитанные на сиюминутный внешний пропагандистский эффект.
Если в Государственном комитете обороны решались, преимущественно, общие вопросы организации повседневной жизни солдат и офицеров на фронтах войны, то конкретизация происходила уже на уровне Наркомата обороны и его отдельных управлений. Прежде всего следует остановиться на Главном управлении тыла и Главном политическом управлении Красной Армии (Главпур РККА). В их ведении находились, соответственно, вопросы материально-бытового и морально-политического обеспечения войск.
Главное управление тыла Красной Армии решало все вопросы, связанные с материальным обеспечением действующей армии на советско-германском фронте. Его бессменным начальником был генерал-лейтенант (позднее генерал-полковник) Андрей Васильевич Хрулев. Тот факт, что он занимал эту ответственнейшую должность в течение всей войны, свидетельствует о его соответствии занимаемой должности, о способности качественно справляться с огромным кругом сложнейших задач. Ведь хорошо известна требовательность И.В. Сталина, равно как и способность снять человека с должности без оглядки на прошлые заслуги в случае серьезных промахов. Управление тыла в течение войны претерпевало структурные реорганизации, меняло наименования, одни от-
делы в него вводились, другие упразднялись или переподчинялись другим Управлениям НКО. Однако при всех реорганизациях была очевидной тенденция — любые изменения предпринимались с учетом практического опыта и в целях повышения эффективности служб тылового снабжения Красной Армии. Ни одна армия не сможет долго и эффективно сражаться при отсутствии устойчивого снабжения продовольствием, боеприпасами, обмундированием. Если оценивать действия Управления тыла и лично А.В. Хрулева, то можно сделать однозначный вывод, что в целом задачи бесперебойного снабжения войск в ходе войны решались успешно, с неуклонным повышением качества от начала войны к ее победному финалу.
Безусловно, для полноты картины необходимо учитывать и мнения фронтовиков о качестве работы тыловых учреждений. Здесь можно встретить весьма разноречивые мнения, иллюстрируемые массой примеров из фронтовой повседневности. Безусловно, встречалось всякое. Бывали случаи халатности и равнодушия со стороны интендантов, откровенного воровства имущества и продовольствия с тыловых баз. В наступлении тыловые службы нередко отставали, что вынуждало солдат и офицеров переходить на различные способы «самообеспечения». В окружениях, которые были кошмаром РККА в первый год войны, ни о какой нормальной системе тылового снабжения говорить вообще не приходилось. Все это отрицать бессмысленно. Однако в целом службы тыла Красной Армии работали на должном уровне, в срок обеспечивая войска всем необходимым. В противном случае исход войны мог бы быть иным. В этой связи можно вновь сослаться на мемуары участников войны, особенно солдат и младших офицеров: указывая на отдельные недостатки и сбои служб снабжения, ни один из них не делает системных обобщений — в целом русский солдат в годы Великой Отечественной войны был нормально и по сезону одет, обут и накормлен. Вороватые тыловики также далеко не всегда оставались безнаказанными.
На них существовала управа — от принципиальных командиров дивизий и корпусов, до более высоких инстанций. В подчинении Начальника Тыла РККА находился, помимо прочего, Отдел инспекторов, осуществляв-
32
научный журнал СЕРВИС PLUS 2014 / № 1
Нормативные механизмы регуляции повседневной жизни милитарного социума
ший плановые и чрезвычайные проверки работы тыловых служб в Действующей Армии на всех уровнях — от фронта до полка. Выявленные при этом злоупотребления и нарушения в продовольственно-вещевом снабжении войск фиксировались в специальных актах, а если в действиях тыловиков усматривался состав преступления, то собранные материалы передавались в Военную Прокуратуру.
Кроме того, на зарвавшихся и потерявших чувство меры интендантов существовала и еще одна инстанция в лице Особых отделов частей и соединений, с 1943 г. объединенных в виде грозной Службы военной контрразведки «Смерш». При ознакомлении с архивными документами выясняется, что пресловутые «особисты» занимались не только ловлей вражеских шпионов и диверсантов или выявлением изменников в рядах Красной Армии, о чем с таким удовольствием и в негативной трактовке любят рассказывать либеральные СМИ, но также кропотливо собирали материалы о различных злоупотреблениях и нарушениях в войсках. В обобщенном виде эти сведения, равно как и факты наиболее вопиющих случаев, ложились на стол самому Начальнику ГУКР «Смерш» В.С. Абакумову, о чем тот по собственному усмотрению извещал А.В. Хрулева и фронтовое командование. Точно таким же образом собирались сведения по материалам военной цензуры — при перлюстрации фронтовой корреспонденции жалобы военнослужащих на плохое качество снабжения, питания, обмундирования, санитарно-гигиеническое состояние войск и госпитальное обслуживание тщательно фиксировались, сводились воедино, после чего докладывались руководству. Известны неоднократные случаи, когда проштрафившиеся снабженцы были разжалованы и направлялись в войска первой линии, а то и в «формирования переменного состава» (так именовались в годы войны штрафные роты и батальоны).
Особое и специфическое место в руководстве повседневной жизнью Действующей Армии на фронтах войны принадлежит Главному Политическому Управлению РККА (Глав-ПУРККА). Его возглавляли Л.З. Мехлис, а с 1942 г. — А.С. Щербаков. Заблуждением было бы полагать, будто единственной задачей этого органа в структуре НКО было неукоснительное проведение в армейскую жизнь «руководящих
указаний» ВКП(б). В действительности на политработниках лежал целый комплекс действительно важных задач по воспитанию личного состава, поддержанию морального духа войск, профилактике дисциплинарных нарушений и проступков, наконец, по организации отдыха и досуга военнослужащих в условиях тяжелейшей войны. Иными словами, политорганы ведали всей духовной стороной фронтовой повседневности.
В структуре Главпура важную роль играло Управление агитации и пропаганды (начальник генерал-лейтенант И.В. Шикин). В период 1941—1945 гг. именно этим управлением решались вопросы издания фронтовой печати и литературы для фронта. Управление агитации и пропаганды утверждало планы книгоиздания, предусматривающие выпуск брошюр о русских полководцах, героическом прошлом русского народа, повестей, рассказов и стихов советских писателей периода Великой Отечественной войны. Именно Шикин дал «добро» на публикацию и распространение в войсках знаменитого «Василия Теркина» А.Т. Твардовского. Управление агитации и пропаганды занималось также организацией выезда в Действующую Армию артистических и концертных бригад из столичных и провинциальных театров, выписывало командировочные предписания журналистам, писателям, фотокорреспондентам и кинооператорам, о чем свидетельствуют документы фонда 32 ЦАМО (Оп. 11302). Кроме того, в годы войны организовывались специальные регулярные радиопередачи для фронта. Их тематика согласовывалась и утверждалась в том же управлении. На завершающем этапе Великой Отечественной войны в войсках организовывались фронтовые дома офицеров, нередко войска, находящиеся на марше, сопровождались автомашинами, с которых через громкоговорители велась трансляция песен и концертов. Такая практика, например, широко использовалась при преодолении Карпат войсками 4-го Украинского фронта летом—осенью 1944 г. [1, оп. 11302, д. 292. л.15—16].
На основе приведенных фактов можно сделать следующие выводы относительно управления повседневной жизнью Действующей Красной Армии в 1941—1945 гг.
Во-первых, наблюдалось сочетание «низовой», стихийной составляющей военной
33
КУЛЬТУРА И ЦИВИЛИЗАЦИЯ
повседневности с последовательно насаждаемой «сверху» плановостью и централизацией. В этом можно усматривать диалектику именно повседневной жизни милитарного социума в экстремальных условиях тотальной войны. Централизованно-плановым характером отличалось руководство как материальной, так и духовной жизнью РККА.
Во-вторых, существенную роль в управлении повседневностью сыграл личностный фактор: как известно, сам И.В. Сталин предпочитал доверять не учреждениям, а людям. Таким образом, ниточки от Председателя ГКО, Генерального Секретаря ЦК ВКП(б), Председателя Совнаркома, Верховного Главнокомандующего и Наркома Обороны СССР Сталина тянулись к А.И. Микояну (Уполномоченный ГКО по продовольственному и вещевому снабжению, член Политбюро), Начальнику Тыла РККА А.В. Хру-леву, Начальнику ГлавПУРККА (Мехлис, Щербаков), Начальнику ГУКР «Смерш»
В.С. Абакумову. Они были не только передаточными звеньями воли вождя в армию при организации повседневной жизни солдат и офицеров, но и вполне самостоятельными деятелями, знавшими, что такое сочетание инициативы и ответственности. Сочетание централизации в управлении повседневной жизнью армии с удачным (в целом) подбором сотрудников стали немаловажным фактором победы Красной Армии над Вермахтом в 1941—1945 гг.
В-третьих, важным условием обеспечения эффективности созданного в годы войны управленческого механизма было осуществление оперативной обратной связи по целому ряду каналов — от описанного в мемуарах Микояна права войсковых командиров до корпусного уровня включительно обращаться к нему напрямую (а в его лице — фактически к ГКО) до сводок выдержек из писем, составленных военной цензурой, которые ложились на стол к Сталину и Берии.
В-четвертых, также по нескольким линиям осуществлялся контроль за поддержанием порядка в повседневной жизни войск — это инспекторские проверки Главного Управления Тыла, сводки о морально-политическом состоянии личного состава и чрезвычайных происшествиях, которые направлялись с каждого фронта в адрес Начальника ГлавПУРККА, донесения Особых отделов (с 1943 г. отделов КР «СМЕРШ»), обладавших независимостью от армейского начальства, а потому имевших возможность отражать вполне объективную картину в области повседневного быта войск.
Безусловно, в рамках одной статьи невозможно охватить весь спектр вопросов как управления, так и содержания повседневной жизни войск РККА в годы Великой Отечественной войны. Потому остаются обширное пространство и возможности для дальнейших исследований в данном направлении истории войны, актуального как с научной, так и с общественной точек зрения.
Литература
1. ЦАМО. Ф. 32. Главное политическое управление Красной Армии. Оп. 11302. Управление агитации и пропаганды.
2. ЦАМО. Ф. 67. Главное управление тыла Красной Армии. Оп. 12001. Отдел снабжения фронтов и отдельных армий штаба тыла КА.
3. ЦАМО. Ф. 67. Главное управление тыла Красной Армии. Оп. 12018. Секретариат Начальника Тыла Красной Армии.
4. РГАСПИ. Ф. 644. Постановления Государственного Комитета Обороны.
5. Сталинградская эпопея: материалы НКВД СССР и военной цензуры из Центрального Архива ФСБ РФ / Сост. Жадобин А.Т. и др. М., 2000.
6. «Огненная дуга»: Курская битва глазами Лубянки / Сост. Жадобин А.Т. и др. М., 2003.
7. ГорьковЮ.А. Кремль. Ставка. Генштаб. Тверь, 1995.
8. Карпов В.В. Генерал армии А.В. Хрулев. Все для Победы. Великий интендант. М., 2004.
9. Ларионов А.Э. Любовь в контексте фронтовой повседневности Великой Отечественной войны // Современные проблемы сервиса и туризма. 2012. № 1.
10. Микоян А. И. Так было. М., 1999.
11. СенявскаяЕ. С. Фронтовое поколение. Историко-психологическое исследование. М., 1995.
12. Сенявская Е. С. Человек на войне. Историко-психологические очерки. М., 1997.
34
научный журнал СЕРВИС PLUS 2014 / № 1
Нормативные механизмы регуляции повседневной жизни милитарного социума
PRESCRIPTIVE MECHANISMS OF MILITARY-SOCIUM
EVERYDAY-LIFE REGULATION
(Case study: the Workers' and Peasants' Red Army
in 1941-1945)
Larionov Aleksei Edislavovich, Candidate of Historical Sciences, Associate Professor at the Department of History and Political Sciences,
allar71@yandex.ru, Russian State University of Tourism and Service, Moscow, Russian Federation
This paper deals with the problem of centralized management of everyday life of the Red Army during World War II. The paper considers the role and interaction of the Soviet Union supreme bodies of state and military power in regulating the daily routine of the army, analyses the features of the organization of both spiritual and material facets of the frontline everyday life, and identifies the role of personality factors in the management of the daily life of the Red Army in 1941—1945.
Keywords: The Great Patriotic War, frontline everyday, the Red Army, the State Defense Committee
References:
1. Tsentral’nyi arkhiv ministerstva oborony (TsAMO). F.32. Glavnoe politicheskoe upravlenie Krasnoi Armii. Op. 11302. Upravlenie agitatsii i propagandy [Central Archives ofthe Ministry ofDefence. Fund 32. Chief Political Directorate of the Red Army. Inventory 11302. The Department of Propaganda and Agitation.]
2. Tsentral’nyi arkhiv ministerstva oborony (TsAMO). F.67. Glavnoe upravlenie tyla Krasnoi Armii. Op. 12001. Otdel snabzheniia frontov i otdel’nykh armii shtaba tyla Krasnoi Armii [Central Archives of the Ministry of Defence. Fund 67. Chief Red Army Operations and Logistics Directorate. Inventory 12001. The Front and Individual Army Supply Division at the Administrative Headquarters].
3. Tsentral’nyi arkhiv ministerstva oborony (TsAMO). F.67. Glavnoe upravlenie tyla Krasnoi Armii. Op. 12018. Sekretariat nachal’nika tyla Krasnoi Srmii [Central Archives of the Ministry of Defence. Fund 67. Chief Red Army Operations and Logistics Directorate. Inventory 12018. Commander of Support Secretariat].
4. Rossiiskii Gosudarstvennyi Arkhiv Sotsial’no-Politicheskoi Istorii (RGASPI). F. 644. Postanovleniia Gosudarstvennogo Komiteta Oborony [Russian State Social and Political Historical Archive. Fund 644. State Defense Committee Regulations].
5. Zhadobin, A.T. and others. Stalingradskaia epopeia: materialy NKVD SSSR i voennoi tsenzury iz Tsentral’nogo Arkhiva FSB RF [The Stalingrad Saga: People’s Commissariat for Internal Affairs ofthe USSR and military censorship materials provided by the Central Archives of the Federal Security Service of the Russian Federation]. Moscow, 2003.
6. Zhadobin, A.T. and others. ‘Ognennaia duga’: Kurskaia bitva glazami Lubianki [Lubianka’s Perspective on The Battle of Kursk]. Moscow, 2003.
7. Gorkov, Iu.A. Kreml’. Stavka. Genshtab [Kremlin. Stavka / The High Command. The General Staff]. Tver, 1995.
8. Karpov, V.V. General Armii A.V. Khrulev. ‘Vse dlia Pobedy’. Velikii intendant [General Khrulyov A.V.: ‘Flat-out to Win’. A Supply Officer’s Achievement]. Moscow, 2004.
9. Larionov, A.E. Liubov’ v kontekste frontovoi povsednevnosti Velikoi Otechestvennoi voiny [Love in the context of everyday frontline life in 1941—1945]. Sovremennye problem servisa i turizma [Service and Tourism: current issues]. 2012. № 1.
10. Mikoyan, A.I. Tak i bylo. [As It Was]. Moscow, 1999.
11. Seniavskaia, E.S. Frontovoe pokolenie. Istoriko-psikhologicheskoe issledovanie. [Front-Line Generation: a Historical and Psychological Perspective]. Moscow, 1995.
12. Seniavskaia, E.S. Chelovek na voine. Istoriko-psikhologicheskie ocherki. [A Front-Line Mind: Historical and Psychological Essay]. Moscow, 1997.
35
